Романова Е.В. Путь к войне. Развитие англо-германского конфликта 1898-1914 гг

Подождите немного. Документ загружается.

ее ценность для Франции невелика»

. Категорически против

принятия на себя Великобританией каких-либо обязательств в

связи с передислокацией флотов двух стран выступал

У. Черчилль. Первый лорд Адмиралтейства настаивал на том,

чтобы в англо-французских документах зафиксировать тот факт,

что обе стороны пришли к решению о дислокации своего флота

независимо друг от друга и лишь исходя из собственных интере-

сов. «Берти не понимает,

—

восклицал Черчилль, - какое мощное

оружие, чтобы принудить нас к вмешательству, будет иметь

Франция, если она сможет сказать: «по совету и по соглашению с

вашими морскими властями мы оставили наше северное побере-

жье беззащитным. Мы не можем вернуться туда вовремя»»

Глава британского Адмиралтейства считал необходимым сохра-

нить для Великобритании свободу выбора, в том числе и для то-

го, чтобы иметь возможность оказывать давление на Париж.

Позиция Черчилля была подкреплена тем, что если Франция

перевела почти весь свой флот в Средиземноморье, то Велико-

британия, сконцентрировав военно-морские силы в водах метро-

полии, все же оставила в районе Мальты мощную группу линей-

ных и броненосных крейсеров и миноносцев. Комитет обороны

империи в июле 1912 г. принял решение, подтвержденное Каби-

нетом, поддерживать в Средиземноморье «стандарт одной дер-

жавы»

. В Англии осознавали нетождественность интересов

двух стран в регионе и поэтому сохранили наиболее важную для

своей империи восточную его часть в сфере собственной ответст-

венности

. Показателен приказ, направленный Адмиралтейством

командующему Средиземноморской эскадрой

мая 1913 г., в ко-

Policy and Operations in the Mediterranean, 1912-1914. P. 99. Bertie to Grey.

30/07/1912.

Ibid. P. 102. Churchill to Grey and Asquith. 23/08/1912.

При расчете этого стандарта не учитывалась мощь французского флота.

Cab. 38/21 №26. Minutes of the 117"' Meeting of the CID. 4/07/1912. Следует,

вместе с тем, учитывать, что уже в 1913 г. Адмиралтейство связывало возмож-

ность поддержания «стандарта одной державы» в Средиземноморье со строи-

тельством канадских кораблей в 1916 или 1917 г. Cab. 37/117 № 86.

Policy and Operations in the Mediterranean, 1912-1914. P. 58-60. Memorandum

by Capitan W.A.H. Kelly. P. 92. Draft Anglo-French Naval Agreement. 23/07/1912.

P. 110-112. Anglo-French Naval Agreement. 10/02/1913.

242

юром подчеркивалось, что в случае войны его долг состоял в по-

мощи Франции, однако, не за счет британских интересов

Таким образом, расширение пространства европейского

конфликта ставило на повестку дня вопрос о расширении сферы

действия европейских военно-политических союзов. Лондону

приходилось считаться с возможностью противостояния возглав-

ляемому Германией блоку в Средиземноморье. В новых условиях

для Великобритании осложнялись задачи поддержания своего

влияния в этом районе без опоры на союзника. Решение пробле-

мы, как мы видели, было найдено на пути укрепления англо-

французских связей и отражало точку зрения Форин оффис, счи-

тавшего возможным согласиться с ослаблением позиций в Сре-

диземноморье и при этом избежать части негативных последст-

вий, при условии одновременного усиления здесь морской мощи

Франции. Это представлялось целесообразным, поскольку столк-

новение с Италией и Австрией, флоты которых могли представ-

лять опасность в регионе, было возможно лишь в результате об-

щеевропейской войны, в которой Великобритания и Франция вы-

ступали бы как союзники. Соглашение о разделении функций

флотов стало логическим продолжением внешнеполитического

курса Великобритании, принятого в начале XX в. и характеризо-

вавшегося отходом от политики «блестящей изоляции» и участи-

ем в Антанте. Доминирование конфликта с Германией отразилось

в решении британского военно-политического руководства о

приоритете поддержания превосходства в водах метрополии. Та-

ким образом, соглашением с Францией заканчивался процесс со-

средоточения британского флота в Северном море.

Свидетельством укрепления англо-французской Антанты

стал состоявшийся с ведения британского Кабинета в ноябре

1912 г. обмен нотами между Э. Греем и французским послом в

Лонодоне П. Камбоном, в которых подтверждался факт ведения

консультаций между генеральными штабами двух стран. В бри-

танской ноте подчеркивалось, что англо-французское морское

соглашение не основано на обязательствах сотрудничества в вой-

не, что в случае угрозы войны обе стороны примут во внимание

существование планов генеральных штабов и затем решат, в ка-

кой степени они должны выполняться, однако каждая из сторон

Ibid. Р. 113. War Orders No. 2.

243

свободна в выборе относительно оказания содействия другой

стороне вооруженными силами .

Вместе с тем и дискуссия в британской военно-политической

элите по проблеме поддержания морской мощи в Средиземномо-

рье, и принятое решение свидетельствовали о стремлении Вели-

кобритании отстаивать свой статус «мировой державы» и прово-

дить политику «свободы рук», основанную на возможности не

зависеть от союзников в жизненно важных для своей империи

регионах. Англия оказалась достаточно сильной, чтобы не связы-

вать себя союзными обязательствами с партнерами по Антанте,

сохранять свободу маневра и контроль над ними. В то же время

ни у России, ни у Франции не было достаточных рычагов давле-

ния, чтобы вовлечь Лондон в военно-политический блок

Оставляя за собой право принять политическое решение об

участии в войне в зависимости от развития событий, Великобри-

тания совместно с Францией продолжала подготовку к возмож-

ному военному столкновению с Германией. Характеризуя кон-

сультации, ведшиеся между штабами двух стран, Холден отме-

чал, что они являлись «естественным и неформальным проявле-

нием наших дружественных отношений с Францией»

. Подобная

BD. Vol. Х(2). №416. Grey to P. Cambon. 22/11/1912; №417. P. Cambon to

Grey. 23/11/1912; DDF. 3-е Serie. Т. IV. № 534. P. Cambon a Poincai'6. 23/12/1912.

У Франции не было достаточно сил, чтобы поддерживать флот и на Атланти-

ческом побережье, и в Средиземном море. Так что решение о дислокации ос-

новных сил флота в Средиземноморье являлось практически неизбежным. По-

теря позиций в этом районе угрожала коммуникациями Французской империи

так же, как и Британской.

Россия также не обладала достаточными средствами для давления на Велико-

британию. Значимость позиции Лондона для Петербурга проявилась в ходе кри-

зиса, вызванного миссией Лимана фон Сандерса. Об этом, а значит, и об опре-

деленной зависимости Петербурга от Лондона свидетельствовало выступление

министра иностранных дел России на заседании Особого Совещания 13 января

1914г.: «Для Германии не представляется опасным выступление России при

поддержке одной лишь Франции. Обе державы вряд ли способны нанести Гер-

мании смертельный удар... Борьба же при участии Англии может явиться роко-

вой для Германии, которая ясно осознает опасность быть доведенной при анг-

лийском выступлении в шестинедельный срок до полной социальной внутрен-

ней катастрофы... В связи с указанным обстоятельством императорскому пра-

вительству необходимо было бы, предварительно решительных выступлений,

заручиться поддержкой лондонского Кабинета...» АВПРИ. Ф. 138. Секретный

архив министра. Д. 310. Л. 16 об.

Haldane R.B. Before the War. New York, 1920. P. 183.

244

оценка отражала точку зрения, которой придерживались британ-

ские официальные лица. Между тем в этот период продолжалась

работа над планом развертывания и действий британского экспе-

диционного корпуса. По свидетельству Г. Вильсона, она велась

при сохранении строгой секретности - круг посвященных в воен-

ные планы был ограничен несколькими офицерами .

О высокой степени подготовки совместных англо-

французских планов войны доносил в Петербург русский посол в

Париже А.П. Извольский. Исходя из бесед с французскими поли-

тиками и дипломатами он заключал, «что военное соглашение

между Францией и Англией в техническом отношении еще более

разработано... нежели такое же соглашение между Францией и

Россией... Французское правительство, основываясь на общем

характере получаемых им от Лондонского Кабинета заявлений,

не сомневается в том, что в случае если Франция будет вовлечена

в войну, она может рассчитывать на вооруженную помощь

.87

Англии» .

В противовес агитации ряда изданий за «разрядку» в англо-

германских отношениях в британской печати появлялись статьи,

призванные уверить читателя в прочности Антанты и в ее значе-

нии для поддержания европейского мира и равновесия. Поводом

дня обращения прессы к теме Тройственного Согласия послужил

визит французского президента Пуанкаре в Лондон в июне

1913 г.

и десятилетие англо-французского соглашения в апреле

следующего года

Любопытным свидетельством разногласий среди английских

политиков в определении места Великобритании в системе евро-

пейских союзов стала переписка между приверженцем «разряд-

ки» в англо-германских отношениях министром колоний Харкур-

гом и главой Форин оффис Греем по вопросу о корректности

термина «Тройственное согласие» ("Triple Entente'"). За спором о

терминах стояло разное видение британского внешнеполитиче-

" Callwell C.E. Op. cit. P. 149.

" АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. 1913. Д. 21. JI. 3. Извольский - Сазонову.

15/02/1913.

См., например: Times. 21/06/1913, 25/06/1913, 28/06/1913.

Times. 8/04/1914. Газета, в частности, писала: «Антанта, расширенная и до-

полненная англо-русским соглашением, остается основой всей их (Франции и

Англии -Е.Р.) международной политики и важнейшим оплотом мира».

245

ского курса. Возмущение Харкурта вызвало употребление как

британскими послами, так и самим Греем этой фразы: «Я возра-

жаю против «Тройственного Согласия», поскольку ничего по-

добного не было рассмотрено или одобрено Кабинетом... В дей-

ствительности ничего подобного не существует». Придерживаясь

буквы дипломатических документов, Харкурт угверждал реаль-

ность лишь Антанты с Францией но Марокко и согласия с Росси-

ей по Персии и отрицал общность действий трех держав на меж-

дународной арене. Министр колоний требовал четкого заявления

Грея об отсутствии какого-либо иного согласия между держава-

ми

. Упреки Харкурта побудили Грея высказать свое внешнепо-

литическое кредо: «наилучший курс, по моему мнению, заключа-

ется в том, чтобы оставить все, как есть, без какого-либо нового

заявления о нашей политике. Альтернативами являются или по-

литика полной изоляции в Европе, или политика союза с одной

или другой группой европейских держав. Моим желанием всегда

было избегать постановки вопроса о выборе между этими двумя

альтернативами»

Отражением подобной позиции в британской политике на

международной арене были сохранившиеся элементы балансиро-

вания между блоками. В 1912-1914 гг. это вылилось в сосущест-

вование двух тенденций во внешнеполитическом курсе Велико-

британии: первой - направленной на снижение напряженности в

отношениях с Германией и второй - ведущей к укреплению Ан-

танты с Францией. Возможность обеспечения своих интересов,

заключавшихся в поддержании баланса сил в Европе, была свя-

зана с отсутствием прочных обязательств по отношению к любо-

му из противостоящих друг другу союзов - Тройственному или

русско-французскому. Безусловно, выступление Великобритании

на стороне Германии исключалось наличием англо-германского

конфликта, в основе которого лежали претензии Берлина на геге-

монию в Европе и в мире, подкрепленные значительной военной

и экономической мощью. Однако тесное сближение с державами

русско-французского союза также противоречило роли балансира

Наиболее актуально такое заявление было для англо-русских отношений в

связи с кризисом, вызванным отправкой миссии Лимана фон Сандерса.

The Mirage of Power. № 66. Harcourt to Grey. 8/01/1914; № 67. Harcourt to Grey.

9/01/1914; № 68. Grey to Harcourt. 10/01/1914; № 69. Grey to Harcourt. 11/01/1914.

246

европейской системы, основным рычагом влияния которого яв-

ляется занимаемая позиция в том или ином конфликте, выбор

которой должен быть поэтому свободным. Следствием вступле-

ния Великобритании в военно-политический блок стало бы, та-

ким образом, ослабление ее влияния в Европе.

В то же время подобное положение Великобритании посто-

янно ставило ее перед дилеммой: или поддержать партнера по

Антанте, и способствовать, таким образом, укреплению своих

связей с ним, а значит, и своей зависимости, или, отказав ему в

поддержке, столкнуться с риском его перехода на сторону про-

тивника

, кардинального изменения баланса сил в пользу Герма-

нии и обращения острия нового союза против Великобритании. В

некоторой степени осознанием риска реализации второго сцена-

рия диктовалась политика Великобритании в ходе Боснийского и

Второго марокканского кризисов.

Однако ситуация несколько изменилась к 1912 г. Эти пере-

мены, а также специфика кризиса на Балканах в 1912-1913 гг.

обусловили возможность осуществления иного пути регулирова-

ния европейского конфликта в период Балканских войн.

Еще до начала военных действий союзников в Первой бал-

канской войне великие державы (в первую очередь Германия,

Франция и Великобритания) заявили о своей заинтересованности

в ее локализации и сохранении статус-кво

. Однако неожидан-

ные успехи балканских государств, очевидность того, что избе-

жать перемен в расстановке сил невозможно, в сочетании с заин-

тересованностью великих держав в проведении своего влияния в

регионе потребовали создания механизма их участия в определе-

нии нового соотношения сил на Балканах. Поэтому наряду с

мирной конференцией представителей государств Балканского

союза и Турции, в декабре 1912 г. в Лондоне начала работу не-

официальная конференция послов пяти великих держав под

председательством статс-секретаря по иностранным делам шес-

той великой державы Э. Грея.

См. об этом: Snyder G. The Security Dilemma in Alliance Politics // World Poli-

tics. 1984. № 36.

Bridge F.R. Op. cit. P. 345; GP. Bd. XXXIII. № 12190. Kiderlen an den Prinzen zu

Stolberg. 30/09/1912; № 12191. Aufzeichnung von Kiderlen. 1/101/1912; МОЭИ.

Cep.2. T. 20. 4. 2. № 811. Сазонов - Нератову. 29/09/1912.

247

Как отмечал в воспоминаниях Грей, конференция была при-

звана удовлетворить требования Австро-Венгрии и Италии по

вопросу об Албании и предотвратить поднятие союзниками во-

проса о судьбе Константинополя

. Обсуждение будущего Кон-

стантинополя было связано с военными успехами Болгарии, по-

ставившими его на грань падения и оккупации. Однако взгляды

великих держав на его судьбу существенно расходились. Австро-

Венгрия заявила о приемлемости болгарского контроля над горо-

дом. Россия не могла смириться с реализацией идеи «Великой

Болгарии», утверждавшей свое влияние в районе, входившем в

сферу ее жизненных интересов

, поэтому выступала за то, чтобы

оставить Константинополь под властью султана. Великобритания

склонялась к германской точке зрения о превращении Констан-

тинополя в свободный порт под международным контролем

Тот факт, что болгарской армии все же не удалось взять Констан-

тинополь, предотвратил обострение разногласий по этому вопро-

су, позволив отложить его рассмотрение.

Проблема северной и северо-восточной границ Албании и

предоставления доступа Сербии к Адриатике являлась наиболее

острой из обсуждавшихся на конференции. Конфликт между Ав-

стрией и Сербией и Австрией и Черногорией вновь поставил во-

прос о возможности перерастания кризиса в европейскую войну.

В определении своих позиций по этой проблеме Великобритания

и Германия руководствовались рядом факторов.

В период Балканских войн, как и в любом предшествовав-

шем кризисе, Великобритания и Германия оказались перед ди-

леммой: либо поддержать партнера по альянсу и пойти на риск

конфронтации, либо сдержать союзника, рискуя при этом воз-

можностью его перехода в другой блок или ослаблением союза

или Антанты. Огличие от Боснийского кризиса состояло в том,

что в данном случае и Германия, и Великобритания были в не-

Grey Е. Op. cit. Р. 253.

По вопросу о восприятии Болгарии как потенциального конкурента России в

претензии на роль лидера славянства см.: ЛВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. 1913.

Д. 33. Докладная записка Н. Обнорского «Россия и Балканский вопрос».

9/02/1913. GP. Bd. XXXIII. №12318. von Kuhlmann an Bethmann Hollweg.

1/11/1912.

BD Vol. IX (2) № 135. Nicolson to Buchanan. 5/11/1912. Сам Никольсон,

однако, не поддерживал подобного решения вопроса.

248

сколько меньшей степени привержены поддержке своих партне-

ров, Австро-Венгрии и России. Германия изначально не солида-

ризировалась с Австро-Венгрией (Кидерлен отмечал: «мы не ста-

нем сателлитами Австро-Венгрии на Востоке»

), а затем приняла

участие в создании механизма, препятствующего перерастанию

конфликта в войну. Чрезвычайно важную роль в определении

курса Берлина играло стремление к сотрудничеству с Великобри-

танией, которое, по мнению германского политического руково-

дства, являлось залогом возможности заключения соглашения в

будущем

Позиция, занятая Великобританией в ходе кризиса, могла в

какой-то мере поддерживать подобные ожидания. В воспомина-

ниях Грей писал, что на Лондонской конференции он выступал в

качестве посредника между Австро-Венгрией и Россией. Глава

Форин оффис отмечал также некоторое недовольство подобным

отношением со стороны французского посла в Лондоне

П. Камбона, который хотел бы видеть в позиции Великобритании

чуть меньше нейтралитета и чуть больше приверженности

99 '

Антанте .

Усиление русско-французского союза и неизмеримо более

активная, чем в период Боснийского кризиса, поддержка России

со стороны Франции позволяла Великобритании занимать ней-

тральную позицию без ущерба для баланса сил. При нежелатель-

ности для всех участников конфликта военного исхода усилив-

шийся франко-русский союз обеспечивал учет интересов России

при урегулировании конфликта и гарантировал ее от дипломати-

ческого поражения. Кроме того, на том этапе развития конфликта

уже не могло быть и речи о германо-русском или франко-

германском сближении. (Британские дипломаты подчеркивали,

что в случае повторения ситуации 1909 г. Россия вступила бы в

войну

100

, а генерал Г. Вильсон указывал на позицию военного

GP. Bd. XXXIII. № 12135. Kiderlen an Bethmann Hollweg. 2/09/1912; № 12320.

Kiderlen an der Kaiser. 3/11/1912; № 12321. Schlussbemerkung des Kaisers.

4/11/1912.

GP. Bd. XXXIII. № 12135. Kiderlen an Bethmann Hollweg. 2/09/1912; № 12320.

Kiderlen an der Kaiser. 3/11/1912; № 12321. Schlussbemerkung des Kaisers.

4/11/1912.

Grey E. Op. cit. P. 264.

100

BD. Vol. IX (2). № 327. Grey to Goschen. 4/12/1912.

249

руководства Франции считавшего, чго конфликт не должен быть

отложен, и оценивавшего сложившуюся ситуацию как благопри-

ятную для начала войны

101

Как и прежде, Великобритания не желала идти в конфликте с

австро-германским блоком впереди своих партнеров по Антанте.

По словам Грея, для Лондона «было бы ошибкой проявлять ини-

циативу в противодействии Австро-Венгрии на Балканах. Россия

должна решить, чего она хочет»

102

. Нейтральная позиция рас-

сматривалась Англией также в качестве условия сохранения ры-

чагов воздействия на Россию в неевропейских вопросах. Кроме

того, успехи балканских стран соответствовали интересам держав

Антанты, изменяя расстановку сил в регионе в их пользу.

Однако наряду с тенденцией к сотрудничеству и предотвра-

щению раскола Лондонской конференции на блоки, в период

Балканских войн прослеживалась и противоположная тенденция.

Так, в частности, в это время был демонстративно продлен срок

действия договоров между державами Тройственного союза.

Особое значение приобрело обсуждение между союзниками ме-

ханизма вовлечения в войну. Германия обещала Австро-Венгрии

свою поддержку в случае, если последняя предстанет не как про-

воцирующая, а как спровоцированная сторона

103

. На запрос Кам-

бона о позиции Лондона в возможной войне Грей ответил, что

многое будет зависеть от того, как эта война начнется

104

Военного исхода удалось избежать. Одной из основных при-

чин успеха локализации Балканских войн являлось то, что в их

ходе великие державы ставили перед собой задачу привлечения

балканских стран в качестве союзников в будущей войне. Этот

вопрос решался средствами дипломатии, а не военных действий,

тем более что военные операции в некоторых случаях могли от-

толкнуть потенциальных партнеров. Так, например, Германия

опасалась, что следствием выступления Австро-Венгрии против

Сербии в ходе Первой балканской войны станет лишь сплочение

балканских государств, противоречившее интересам Тройствен-

ного союза.

101

BD. Vol. IX (2). № 656. Nicolson to Grey. 24/02/1913.

102

BD. Vol. IX (1). № 528. Minute by Grey. 11/12/1911.

103

GP. Bd. XXXIII. № 12397. Kiderlen an Tschirschky. 19/11/1912; № 12405.

Kaiser an Kiderlen. 21/11/1912.

104

BD. Vol. IX (2). № 328. Grey to Bertie. 4/12/1912.

250

Примечательно, что взгляды на ценность союзника могли

различаться в рамках государств, входивших в один блок. Об

этом свидетельствовало решение вопроса о судьбе Каваллы, по

которому Великобритания, Франция и Германия поддерживали

Грецию, а Австро-Венгрия и Россия - Болгарию

105

. По мнению

Ф. Бриджа, Германия в тот период стремилась создать греко-

сербо-румынскую комбинацию под своей эгидой, которая для

Австро-Венгрии была лишена смысла

106

Дополнительным препятствием перерастания конфликта в

войну являлся и созданный особый механизм регулирования кри-

зиса - конференция послов великих держав. Таким образом, пре-

жде чем перейти к военным действиям необходимо было пре-

рвать заседания конференции, что, по меньшей мере, предостав-

ляло дополнительное время для принятия решений и ослабляло

риск неконтролируемого развития событий. Кроме того, такая

процедура создавала более четкое представление о том, на ком

лежит ответственность за разрыв. Тот факт, что в военных дейст-

виях не участвовала ни одна из великих держав, также облегчал

поиск компромисса. В то же время Балканские войны продемон-

стрировали, что дипломатическая разобщенность между велики-

ми державами дала малым государствам возможность маневри-

ровать и применять силу для достижения своих целей и что пре-

дотвращение и регулирование кризисов не подлежало исключи-

тельному контролю со стороны великих держав.

Сотрудничество в период Балканских войн рассматривалось

как одно из проявлений «разрядки» в отношениях между Велико-

британией и Германией, которые в то время характеризовались

британскими дипломатами как «отличные»'

. Улучшение атмо-

сферы проявилось в тоне германской прессы, которая, по свиде-

тельству русского посла в Берлине Свербеева, на протяжении

1912-1913 гг. пыталась доказать необходимость более тесного

сближения с Великобританией, а к концу 1913 г. констатировала,

что «разногласия уже вполне сглажены». Официоз Вильгельм-

штрассе «Норддейче Альгемайне Цайтунг» отмечал, что «работа

105

Писарев Ю.А. Великие державы... С. 166.

106

Bridge F.R. Op. cit. P. 354.

107

BD. Vol. IX (2). № 556. Goschen to Nicolson. 24/01/1913. Британский дипломат

замечал, что пока сохраняется влияние Бетман-Гольвега, воинственные на-

строения в Германии будут подавляться.

251