Риторика и культура общения в общественном и образовательном пространстве: материалы XIII международной научно-практической конференции

Подождите немного. Документ загружается.

431

новременно это диалог – художественный: вымышленный писа-

телем, и учебный: произведения А.С. Пушкина составляют клас-

сику школьной программы.

Феномен Аристотеля-ученого характеризуют слова Платона,

называвшего Аристотеля «умом собеседования», где греческое

слово diatribē («собеседование») имеет более широкое значение –

«человеческое общение».

Феномен учения Аристотеля – (1) в восприятии всего сущест-

вующего (и

государства) как произведения риторического искус-

ства; и (2) в отношении к речи как к той метонимической области,

где снимается противопоставление между теорией и практикой.

Литература

Аристотель. Топика. Сочинения: В 4-х т. М., 1978. – Т. 2.

Аристотель. Политика. Сочинения: В 4-х т. – М., 1983. – Т. 4.

Лосев А.Ф. Диалектика художественной формы // Форма –

Стиль –

Выражение. – М., 1995.

Рождественский Ю.В. Общая филология. – М., 1996.

Рождественский Ю.В. Философия языка. Культуроведение и

дидактика. – М., 2003.

Сынчак Е.П.

г. Львов, Украина

ЯЗЫКОВО-РИТОРИЧЕСКАЯ ПОЗИЦИЯ

ЖЕНЩИН-ПИСАТЕЛЬНИЦ

(М. Анджело, О. Забужко)

Риторика учит осознанию языка как действия. Чтобы убеж-

дать, воздействовать (то есть действовать), необходимо не только

употреблять языковые средства обдуманно, но и уметь проникать

в суть самих механизмов языка и применять это умение в кон-

кретной ситуации висказывания. Эти две перспективы – языковая

теория и практика – объединяются в риторике, которая выступает

одновременно наукой и искусством. Подобно науке, она является

систематизированным знанием, ведь упорядочивает законы,

принципы построения дискурса

в систему [Genung 1960: 4]. По-

добно искусству, techne, практически реализует умения, поэтому

требует профессионального обучения. В антической традиции,

как замечает Фуко, мастерство (techne) часто истолковывали на

примерах techne доктора или рулевого корабля. Ибо теоретиче-

ские познания в этих искусствах стают полезны только при нали-

чии практической подготовки. Более того, чтобы эти техники на

432

чали работать, необходимо учитывать не только общие правила и

принципы конкретного ремесла, но и реальные данные, всегда

специфичные для текущей ситуации [Фуко 2008: 222]. Риторика,

таким образом, представляется искусством дискурса.

Путь к эффективному высказыванию в риторике лежит через

сосредоточение на сообщении (поэтическая функция языка, по

Р. Якобсону) или коде (метаязыковая функция, когда предметом

речи становится сам код). Развивать способность к такому сосре-

доточению была призвана еще система упражнений в педагогиче-

ской риторике – прогимнасмата, конечной целью которой было

выработать в учащихся умение говорить импровизировано

[Fahnestock 2005: 222].

Новая, или общая, риторика, которая развивается во Франции,

начиная с 60-х годов ХХ века, постулируется как теория, прило-

жимая ко

всем способам выражения. Новая риторика заявляет

свои права на пока еще вакантную роль науки, которой окажется

по силам обеспечить непрерывное рассмотрение живой действи-

тельности языка во всей его видимой протяженности – от интра-

лингвистических до металингвистических измерений [Общая ри-

торика 1986: 22].

Рассмотрим первый шаг к целенаправленному языковому

действию – осознание самого языка, которое

проявляется в про-

цессе высказывания, когда говорящий занимает определенную

позицию относительно кода, которым пользуется. Языково-

риторическое позиционирование, следовательно, понимается как

артикуляция своего отношения (позиции) к языку (языково-), что-

бы соответственно повлиять на адресата сообщения (-рито-

рична).

Рефлексии по поводу языка проанализируем на материале ав-

тобиографических романов Майи Анджело («I Know Why The

Caged Bird Sings», 1969) и Оксаны Забужко («Польові дослід-

ження з українського сексу», 1996). Выбор этот не случаен. Учи-

тывая скандальную известность писательниц и общественные

резонансы, которые их произведения вызвали (каждый в своем

контексте), исследования языково-риторических позиций, пред-

ставленных в женских автобиографических дискурсах на англий-

ском и украинском языках, становится особенно

ценным для оп-

ределения новых перспектив риторического анализа.

Майя Анджело: язык как клеймо сегрегации

Майя Анджело – американская поэтесса, сценаристка, актриса

и известная мемуаристка, которая в автобиографии «Я знаю по-

чему поет арестованная птица» заявила о себе как первая афро-

американка, отважившаяся публично обсуждать свою личную

433

жизнь. К тому же во время борьбы за гражданские права в Аме-

рике (Civil Rights movement). Благодаря этому М. Анджело счита-

ют голосом «черных» и женщин.

Политическое направление книги проявляется как в построе-

нии наратива, так и в трактовке языка как средства власти

(«power of words»). Ведь раскол американского общества на «

чер-

ных» и «белых» происходил не только на рынке труда или во

время войны, но также в языке. Это «белые» люди были наделены

правом называть мир, удостоверяя свою власть над «Другими»

словом и через слово:

...Mrs. Cullinan came to the doorway. “Mary?”

Miss Glory asked, “Who?” (...)

Miss glory face was a wonder to see. “You mean Margaret, ma’am. Her

name’s Margaret”.

“That’s too long. She’s Mary from now on. (...) [выделение здесь и далее

мои. – Е.С.]

Every person I knew had a hellish horror of being “called out of his name”. It

was a dangerous practice to call a Negro anything that could be loosely construed

as insulting because of the centuries of their having been called niggers, jigs,

dinges, blackbirds, crows, boots and spooks [Angelou 1971: 91]

Более того, языковая чувственность афро-американцев суще-

ственно отличалась от отношения «белых» к языку. Лучшее сви-

детельство тому – реакция бабушки (Momma) на фразу Майи «By

the way, Bailey, Mrs. Flowers sent you some tea cookies», услышав

которую, негритянка приказывает детям встать на колени и обра-

щается в молитве к Богу с просьбой простить девочке произно-

сенное проклятие:

Momma explained that “Jesus was the Way, the Truth and the Light”, and

anyone who says “by the way” is really saying, “by Jesus”, or “by God” and the

Lord’s name would not be taken in vain in her house [86]

Хотя в школе все дети изучали нормы литературного языка,

дома и на улице «черные» учились

to drop s’s from plurals and suffixes from past-tense verbs. We were alert to

the gap separating the written word from the colloquial [190]

В результате афро-американцы использовали два варианта

английского. Это может объяснить, почему в автобиографии автор

часто прибегает к фигурам толкования речи своей нации:

Цитируя из этого источника, будем указывать в квадратных скобках только

страницу.

434

Momma, knowing Bailey, warned, “Now Ju, be careful you don’t slip up on

a not true.” (Nice people didn’t say “lie”) [75];

I was well known for being “tender-hearted”. Southern Negroes used that

term to mean sensitive and tender to look upon a person with that affliction as

being a little sick or in delicate health [77];

Mother gave me her support with one of her usual terse asides, “That’s what

you want to do? Then nothing beats a trial but a failure. Give it everything you’ve

got. I’ve told you many times, ‘Can’t do is like Don’t Care’. Neither of them have

a home.” Translated, that meant there was nothing a person can’t do, and there

should be nothing a human being didn’t care about [225].

Однако сомнительно, что автобиограф вводит такие объясне-

ния для самих афро-американцев. Напротив, фигуры толкование

апеллируют к «белым» читателям. Этим языково-риторическая

позиция М. Анджело отличается от риторики «черной» револю-

ции, распространенной после смерти Мартина Лютера Кинга.

Риторика «черных» революционеров (Stokely Carmichael, Mal-

colm X) была агресивнее от Кинговской и не

предусматривала

достижения взаимопонимания с «белыми», ведь вся ее сила за-

ключалась в разжигании ненависти к расистам, чтобы объединить

«черных» [Smith 1969: 7]. М. Анджело же в своем романе предла-

гает синтез этих двух позиций.

Мирная позиция проявляется в попытке писательницы завя-

зать контакт с «белыми», объясняя им отдельные фрагменты из

жизни

афро-американцев, переводя непонятный язык «черных»

литературными словами (тогда как риторика «черных» револю-

ционеров призначалась только для «своих», поэтому была недос-

тупна для «Других»).

Воинствующую позицию М. Анджело занимает, вистроивая

собственный автобиографический наратив как отрицание расизма

(Пьер Валкер метко отмечает, что «форма и политический смысл

здесь работают вместе» [Walker 1995]). Причем ее словесная

борьба настолько убедительно победная, что даже через сорок лет

со времени написания романа в Интернете, в литературных фо-

румах, можно найти такие отзывы:

I just finished reading her book by the same name. There have been times in

my life that I have been ashamed of being white... but never like when I read this

book. If I could take away (with an apology) everything the white race has done

to other races I would. Unfortunately, you can change everything about you

except your race, and I’m not too proud of mine right now

(Pamela Enis from United States)

Оксана Забужко: «Дайте мені мікрофона і я скажу...»

Роман «Полевые исследования украинского секса» Оксаны За-

435

бужко, появившись в первые годы независимости, стал найболее

нашумевшым литературным событием в Украине. Показательно,

что О. Забужко, подобно М. Анджело, во время политического ут-

верждения своей нации пишет столь личное произведение. Следо-

вательно, в обоих случаях интимный женский опыт и националь-

ное тесно переплетаются; личное становится политическим.

Языковая позиция украинской писательницы

насыщена рито-

рикой борьбы за место своей страны на политической карте мира.

Чтобы избавиться от «извечной украинской обреченности на не-

бытие» («віковічної вкраїнської приреченості на небуття»), писа-

тельница готова кричать во все микрофоны мира «на никому не-

известном языке» («нікому незнаною мовою»): «ледi і джентль-

мени

...». Не зря обращение к воображаемой публике часто

появляется в произведении – О. Забужко словно читает доклад:

можна б сказати – виступаючи з доповiддю в якому-небудь амери-

канському унiверситетi, або на конференцiї [Забужко 2007: 44]

;

тема мого сьогоднiшнього виступу, ледi й джентльмени, – як i зазна-

чено в програмi, «Польовi дослiдження з українського сексу» [45]

Хотя нараторка и скептически отзывается о литературе как о

способе политической борьбы:

ціла література наша горопашна – лиш зойк приваленого балкою в

обрушенім землетрусом домі: я тут! я ще живий! – та ба, рятувальні ко-

манди щось довго дляться, а самому – як викопаєшся? [60] – однако героиня

не покидает роли украинизаторкы и трансляторкы украинских смыслов за

границу.

Роман все же больше акцентирует на магической силе слова,

чем на политической:

мова, дарма що незрозумiла, на очах у публiки стяглася довкола тебе в

прозору, мiнливо-ряхтючу, немов iз рiдкого шкла виплавлювану, кулю,

всерединi якої, це вони бачили, чинилась якась ворожба: щось жило, пуль-

сувало, випростувалось, розверзалось провалами, набiгало вогнями – й знов

затуманювалось, як i належить шклу од заблизького

дихання [27]

Именно поэзия как колдовской дар мыслится автором опас-

ным умением – наче бомба в руках п’ятилiтка [94] – способным

программировать-предвидеть будущее. Отсюда единственная фи-

гура толкования, которая встречается в тексте, – писательница

обращается к этимологии слова «искусство» в разных языках:

Цитируя из этого источника, будем указывать в квадратных скобках только

страницу.

436

Латинське ars, що просочилося в бiльшiсть європейських мов, нордич-

не Kunst, що вiдрикошетило у захiдних слов’ян «штукою», – от де направ-

ду здоровий пiдхiд, аж чути бюргерську пообiдню кислокапустяну

вiдрижку: штука, забавка, безневинне трюкацтво, акробатичний переверт

на линвi, мелодiйний подзвiн

бароккових дзигарiв i штудерно рiзьбована та-

бакерка, наше «мистецтво»-мастацтво тої ж природи, тiльки так – байдуж-

но-поблажливим позiхом: ну-ну, чим там мастаки нас сьогоднi потiшать?

– i знешкоджується, розчакловується приховану пастку, i, здається, єдина

церковнослов’янщина марно вицiляє застережного сухого перста: «изкусст-

во»

– вiд «изкус», спокуса, ота сама, в яку молитва просить не ввести

[124–125]

В искусстве слова героиню пугает его соблазнительная сила

изменять ход дел в мире. Эту способность языка осознали еще

древние греки, и, видимо, чтобы контролировать ее, разработали

риторику – технику убеждения. Однако языково-риторическая

позиция в романе О. Забужко отличается от рациональной трак-

товки языка в классической риторике преобладанием чувственно-

го, или патоса

. Нараторка сознается в своей «змисловой» любви к

слову, которое она переживает на звук, цвет, запах и вкус [71] –

т.е. чувственно, иногда даже на уровне телесного соприкоснове-

ния. Поэтому в тексте романа мало метаязыковых рационализи-

рований, в нем «течет» горячая магма ощущений слов, язык «пе-

реживается» и «проживаеться

».

Неудивительно, что стиль письма О. Забужко много обсужда-

ют в литературных форумах:

тексти Забужко подобаються. усілякі – бо навіть коли не погоджуюся з

висловленими тезами, насолоджуюся стилем. стиль, як на мене, і не склад-

ний, і не засекречений. так, речення довгі, але на читабельність це не

впливає. стосовно ініціації, то... вона обов’язкова перед зануренням в гар-

ний текст, бо який же з тебе

читач, якщо ти не підготовлений? (Слава

Мінська, 4.09.2007)

Несмотря на чувственность языка (а может быть благодяря

ей), произведение не теряет своей риторической силы, способной

изменить мир:

Власне, як на українську літературу з її аж до тепер збереженою

цнотливістю, Забужко зробила сміливий крок, який змінив і нас, і її саму

(Наталя, 7.04.2004).

Итак, «змысловость» (чувственность) языка и острота затро-

Сохраняем орфографию сообщения, как оно подано в Интернете.

437

нутых вопросов обеспечивают «стилистическому и языковому

литературному эксперименту» О. Забужко бесспорную победу.

Анализ двух произведений – двух уникальных случаев упот-

ребления языка – позволил выявить языково-риторические пози-

ции украинской и афро-американской писательниц.

Так, автобиография М. Анджело акцентирует на политиче-

ской силе слова как средства борьбы за равные права «черных»

«белых». С одной стороны, ее риторика, как и «черных» револю-

ционеров, направлена на утверждение своей «инаковости» в мире

«белых» ценностей и обращена в первую очередь к представите-

лям своей расы с призывом не стесняться собственной «black-

ness». С другой стороны, языково-риторическая позиция писа-

тельницы

(выраженная, в частности, в фигурах толкования) при-

звана соответственно повлиять на «белых».

Произведение О. Забужко больше акцентирует на магической

силе слова, нежели политической. Поэтому в ее риторике преоб-

ладает чувственный элемент, патос. Язык выступает не как ра-

ционально-продуманный механизм убеждения, а скорее как маги-

ческий (не всегда предсказуем)

способ влияния на ход дел в мире.

Учитывая то, что риторика выступает продуктивным искусст-

вом, а не аналитической практикой – как стилистика [Fahnestock

2006: 216], – в процессе ее преподавания считаем целесообраз-

ным обращать внимание на выраженную в дискурсе позицию го-

ворящего относительно кода, которым он пользуется. Ведь при-

меры успешной речи (какими являються анализируемые

романы)

служат наилучшим подтверждением необходимости обучать тому,

как согласовывать logos, pathos, ethos со своей интенциею, т.е.

вырабатывать осознанное употребление языка.

Литература

Общая риторика / Ж. Дюбуа, Ф. Пир, А. Тринон и др. – М.,

1986.

Фуко М. Дискурс и истина // Логос. – 2008. – № 2 (65).

Fahnestock J. Rhetorical Stylistics // Language and Literature. –

2005. – № 14 (3).

Genung J.F. The Practical Elements of Rhetoric. – Boston–N.Y.–

Chicago–London, 1960.

Smith Arthur L. Rhetoric of Black Revolution. – Boston, 1969.

Walke r P.A. Racial protest, identity, words, and form in Maya An-

gelou’s I Know Why the Caged Bird Sings // College Literature

http://findarticles.com/p/articles/mi_qa3709/ is_199510/ai_n8723217/

от 4.09.2008.

438

Источники

Забужко О. Польові дослідження з українського сексу. – К.,

2007.

Angelou M. I Know Why the Caged Bird Sings. – N.Y–Toronto–

London–Sydney–Auckland, 1971.

Тимошенко Т.Е.

г. Москва

ПРИНЦИПЫ ПРЕПОДАВАНИЯ РИТОРИКИ

В ТЕХНИЧЕСКОМ ВУЗЕ

В современном мире эффективная коммуникация является ос-

новой успеха каждого человека. По данным американского спе-

циалиста Ф. Снелла, представитель делового мира за день произ-

носит около 30 тысяч

слов. Без речи невозможны деловые кон-

такты. Культура речи, умение общаться являются визитной

карточкой любого человека. Но даже беглое знакомство с профес-

сиональной деятельностью выпускников технических вузов пока-

зывает, что зачастую они не имеют четкого представления о спе-

цифике общения, об особенностях грамотной речи, правилах соз-

дания текста, не умеют

выступать перед аудиторией. Все это

становится серьезной помехой в выполнении ими своих обязан-

ностей. Таким образом, включение курса риторики в учебные

программы подготовки специалистов нефилологического профи-

ля отвечает насущным велениям времени. Риторика учит пра-

вильно строить высказывания, убеждать, доносить речь до слу-

шателей. Кроме того, она, несомненно, развивает творческое и

логическое

мышление.

Однако преподавание риторики в техническом вузе сопряжено

с некоторыми трудностями, главными из которых являются:

1) недостаточное количество часов, отводимых на изучение пред-

мета (весь курс «Русский язык. Культура речи» состоит из 34 ау-

диторных часов; собственно раздел «Риторика» – из 20 часов);

2) отношение к риторике как к второстепенному предмету среди

технических дисциплин.

Этим обусловлены следующие принципы преподавания рито-

рики в техническом вузе: минимизация материала, заниматель-

ность и практическая направленность занятий. Кроме того, боль-

шое значение придается самостоятельной работе студентов (на

нее отводится 20 часов).

Минимизация материала заключается в тщательном отборе

изучаемых теоретических тем. На практические занятия выносят-

439

ся следующие темы: история риторики, античный риторический

канон, законы современной риторики, роды и виды риторики

общие правила подготовки информационной речи, общие правила

подготовки убеждающей речи, логико-композиционное построе-

ние убеждающей речи, основы полемического мастерства. Такие

темы, как изобразительно-выразительные средства, приемы диа-

логизации речи, риторические позиции оратора в ходе выступле-

ния, способы удержания внимания аудитории, законы формаль-

ной логики, типы логических ошибок, понятие хрии студенты

изучают самостоятельно по пособию, составленному преподава-

телями кафедры, и выполняют задания к темам, предложенные в

пособии. В каждой теме мы даем минимум теоретического мате-

риала. Для более четкого усвоения материал в основном пред-

ставлен в таблицах (так как эта форма подачи привычна для сту-

дентов технического вуза). Вследствие ограниченности во време

ни и невозможности применения на занятиях, тему топосы мы

сознательно не вводим. Знание необходимой теории проверяется

с помощью письменного опроса.

Практическая направленность занятий заключается в том,

что, согласно нашим требованиям, каждый студент выступает че-

тыре раза: с двумя видами информационных речей, убеждающей

речью, а также принимает участие в дискуссии, которой

обычно

завершается курс риторики. Перед первым занятием по риторике

объявляются темы информационных сообщений. Обычно это

следующие: 1) риторика в Древней Греции; 2) риторика в Древ-

нем Риме; 3) риторические традиции в России. Эти темы готовят-

ся студентами по желанию. Как показывает практика, зачастую

они набирают много лишнего материала, а нужный материал, на-

против, опускают

, поэтому преподавателю целесообразно дать

краткий план выступления. С первого же занятия студенты учатся

не читать тему, а рассказывать ее, следить за реакцией аудитории,

выделять голосом важные моменты, т.е. доносить речь до слуша-

телей. На втором и третьем занятии отрабатываются другие жан-

ры информационной речи: самопредставление и отклик на вы-

ступление товарища. Во время самопредставлений студенты

учатся рассказывать о себе, открывая для слушателей что-то но-

вое, интересное в себе, а также держаться перед аудиторией. Так

как в преподавании риторики всегда практикуется чтение образ-

цов речей, мы обязательно читаем студентам оригинальные

образцы. «Оригинальные образцы – это речи, созданные на прак-

Материал дается по книге: Анисимова Г.В., Гимпельсон Е.Г.Современная де-

ловая риторика: Учебн. пособие. – М., 2002.

440

тических занятиях самими учащимися-риторами и затем исполь-

зующиеся как модели для ориентации и подражания (не копиро-

вания)» [Аннушкин 2007: 22]. После каждого самопредставления

обязательно обсуждается, что интересного было в нем и что не-

удачного, чем оно отличалось от других, как можно было бы

улучшить речь, как держался оратор, был ли у

него контакт с ау-

диторией, т.е. студенты учатся словесно характеризовать выступ-

ление товарищей.

На третьем занятии предлагается список тем для выступлений

с убеждающей речью (70 тем), чтобы студенты могли заранее вы-

брать и обдумать тему. На следующих занятиях мы рассказываем

об общих правилах построения убеждающей речи, а затем пере-

ходим

к сугубо практическому материалу: как написать вступле-

ние, заключение к убеждающей речи, что должно содержаться в

основной части, как можно расположить материал, какие виды

аргументов можно использовать, в какой последовательности

привести их. Студенты по пособию самостоятельно знакомятся с

оригинальными образцами убеждающих речей, отмечают, чем

они интересны. На пятом и шестом занятии

учащиеся выступают

с убеждающими речами, причем обязательным требованием яв-

ляется наличие в выступлении не менее двух изобразительно-

выразительных средств, а также не менее двух приемов диалоги-

зации речи. Во время выступления товарища остальные студенты

на карточках отмечают плюсы и минусы выступления, фиксируют

речевые ошибки. По этим карточкам преподаватель может отсле-

живать работу каждого студента на занятии. Студенты анализи-

руют всякое выступление, дают на него отклик, высказывают по-

желания оратору. Сначала они пользуются специальной схемой, а

потом уже характеризуют выступление без опоры на нее. Иногда

спонтанно вспыхивает дискуссия, и тогда оратор учится оппони-

ровать, отстаивать свое мнение.

Параллельно ведется работа над выразительностью

речи, т.е.

на каждом занятии несколько минут уделяется технике речи. Сту-

дентам предлагается, например, произнести одну и ту же фразу с

разными интонациями, задать один и тот же вопрос и ответить на

него, подчеркивая интонацией нужное слово, произнести длин-

ные фразы не переводя дыхания и т.п.

В процессе

занятий обязательно обращается внимание на

культуру речи. Речевые ошибки, как было отмечено выше, фикси-

руются и разбираются. Студенты также выполняют задания, на-

правленные на расширение словарного запаса: например, объяс-

нить значения иностранных слов и выражений, употребляющихся

в русском языке без перевода (априори, комильфо, альма-матер