Риторика и культура общения в общественном и образовательном пространстве: материалы XIII международной научно-практической конференции

Подождите немного. Документ загружается.

371

дят к написанию аннотаций и реферированию. Поэтому в про-

грамму занятий для магистрантов первого и второго года обуче-

ния включено обучение написанию рефератов (реферат – доста-

точно распространенная форма сдачи зачета по многим дисцип-

линам) и аннотаций. Итоговый экзамен для магистрантов,

бакалавров и аспирантов содержит задания по созданию вторич-

ного научного текста

(составление тезисов, конспекта или анно-

тации предложенного текста по специальности).

Если тезисы и конспектирование уже знакомы студентам, то

аннотация представляет собой совершенно новый и незнакомый

вид работы. Ежеурочное обращение к аннотации позволяет нау-

чить выделять краткую информацию в статье, указывать адресат,

правильно записывать выходные данные.

Кроме письменных форм передачи и

хранения научной ин-

формации, большое внимание уделяется и развитию устных форм

(докладов и сообщений). На каждом занятии магистранты и

аспиранты делают сообщения о новинках в области науки и тех-

ники.

Ежегодно на кафедре русского языка проводится научно-

практическая конференция «Студенческая весна», в которой уча-

ствуют студенты разных курсов, магистранты,

аспиранты. Пред-

варительно в учебных группах проводится отбор лучших студен-

тов, которые читают научные доклады по темам своей специаль-

ности. На конференции экспертами оцениваются и научные

разработки студента, и его владение языком научного стиля. Кон-

ференция пользуется большой популярностью у студентов, рабо-

ты публикуются. В последнее время с развитием информацион-

ных

технологий участники конференции представляют свои док-

лады, используя программу презентаций Power Point. Подобная

форма позволяет сочетать доклад и демонстрацию.

Исходя из вышесказанного, можно с уверенностью заключить,

что в техническом вузе профессиональная ситуация играет доми-

нирующую роль в обучении иностранных учащихся на всех эта-

пах.

Литература

Бердичевский А.Л., Соловьева И.И.

Русский язык: сферы об-

щения. Учебное пособие по стилистике для студентов-иностран-

цев. – М., 2002.

372

Пригарина Н.К.

г. Волжский

СПЕЦИФИКА РАЦИОНАЛЬНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ

СУДЕБНОЙ РЕЧИ

Описывая риторическую аргументацию, многие авторы, вслед

за логиками, повторяют стереотип о том, что ее целью является

поиск истины. Вместе с тем понятие «истины» возможно исполь-

зовать в риторике только в философском смысле – как стремление

к истине, которое должно быть

присуще человеку как абсолют-

ная, идеальная генеральная интенция. В то же время реальная

речь практически никогда (если только это не сугубо научный

доклад) не может иметь такую цель.

Даже в такой, достаточно рациональной области, как судебная

речь, невозможно утверждать, что задачей речи прокурора (тем

более адвоката) является поиск истины, поскольку

речь оратора

направлена на убеждение суда в правомерности, справедливости

своей точки зрения. В связи с этим интересно проанализировать

роль одного из наиболее рациональных видов аргумента – фак-

тов – в процедуре построения аргументации судебным оратором.

Факты – это предложения, фиксирующие эмпирическое зна-

ние. Факты – это то, что объективно существует в природе и в

обществе

отдельно от человека. Этот вид довода часто использу-

ется в юридической практике, поскольку он в наибольшей степе-

ни соответствует характеру юридического дискурса.

Если припомним, что, по осмотру, оказалось, что замазка окна, кото-

рое, если верить Дмитриевой, отворялось для свидания, была суха, ка-

кою она не могла бы быть, если бы была недавнего употребления, то об-

стоятельство свидания будет далеко не достигнуто, если можно считать со-

бытие это все-таки возможным. (Ф.Н.

Плевако Дело Кострубо-Карицкого)

Здесь из того факта, что замазка на окне была сухая, адвокат

делает вывод, что оно не открывалось, и следовательно, Дмит-

риева дает лживые показания.

Согласно современной (в основном, логической) теории аргу-

ментации, «использование верных и неоспоримых фактов – на-

дежный и успешный способ обоснования. Противопоставление

таких фактов ложным или сомнительным положениям – хороший

метод опровержения. ...При подтверждении утверждений, отно-

сящихся к ограниченному кругу объектов, и опровержении оши-

бочных, оторванных от реальности, спекулятивных конструкций

«упрямство фактов» проявляется особенно ярко» [Ивин 2003: 35].

373

Нельзя не согласиться с тем, что факты составляют основу ло-

гической стороны аргументации, что изыскание и анализ фак-

тов – важнейшая часть работы адвоката, что без фактов судебная

речь оказывается пустой и неубедительной. Все это так. Однако

необходимо обратить внимание на то, что роль фактов для речи

нередко преувеличивается и идеализируется: «

Там, где «цветы

красноречия» неуместны, это единственно верное средство эмо-

ционального воздействия. Нравственное значение фактов сочета-

ется с неотразимой логикой и способно победить даже сформиро-

вавшееся предубеждение суда в отношении аргументов защиты»

[Володина 2002: 73].

Из подобных высказываний складывается представление о

том, что само по себе присутствие фактов в речи приводит

к «не-

отразимости логики» речи и переубеждению суда. Однако это не

соответствует действительности. Как и при употреблении любых

других видов аргументов и приемов построения речи, требуется

еще искусство оратора, чтобы добиться такого эффекта. Да,

опытный и искусный оратор может с помощью фактов создать

неотразимую логику (как он сможет добиться

желаемого эффекта

и с помощью других видов аргументов, поскольку владеет искус-

ством воздействия на аудиторию), плохой же оратор не добьется

никакого эффекта, сколько бы фактов он ни привел. Поэтому ска-

жем еще раз: тезис речи оратора обязательно должен опираться на

факты, но они не панацея, само их наличие не приведет автома

тически к убеждению суда. Другие виды аргументов не менее

важны для судебного оратора, потому что выполняют не менее

важную функцию воздействия на аудиторию.

Это относится даже к научным фактам, поскольку «неопро-

вержимость чувственного опыта, фактов относительна. Нередки

случаи, когда факты, представлявшиеся поначалу достоверными,

при их теоретическом переосмыслении пересматривались, уточ-

нялись

, а то и вовсе отбрасывались» [Ивин 2003: 29] Особенно

очевидно это в гуманитарных областях.

Одной из главных причин ненадежности фактов является то,

что жизнь многообразна, в ней нередко можно найти факты как

за, так и против выдвинутого тезиса, поэтому в зависимости от

того, какие факты (и как) подберет оратор и как их

интерпретиру-

ет, нередко вытекают совершенно противоположные выводы.

Именно поэтому тактика интерпретации фактов оказывается в

судебной речи одной из самых эффективных. В выступлениях

защитников можно найти многочисленные примеры того, как

оратор, разбирая действия процессуального противника, указыва-

ет на то, что тот неправильно интерпретирует факты, и это суще-

374

ственно искажает смысл события. Такой вывод дает адвокату ос-

нование упрекать прокурора в необъективности. Вместе с тем

тенденциозная интерпретация фактов – неизбежное явление для

любой судебной речи именно потому, что адвокат и прокурор не

вместе ищут истину, а борются за влияние на суд. Случаи неодно-

значного толкования фактов прокурором и адвокатом весьма

мно-

гочисленны, спор об оценке фактов – самый распространенный

вид судебного спора. Например, факт драки братьев Новохацких

прокурор квалифицирует как разбой, лишение прав Константина

старшими братьями, а Ф.Н. Плевако называет драку семейными

неурядицами, объясняет несдержанностью малообразованных

старших братьев.

Из этого видно, что в юридической практике сам по себе факт,

как бы он ни был точен и существен, не оказывает воздействую-

щего влияния на слушателей, если он не обработан специально

для убеждающей речи, т. е. если ему не дана оценка и не показана

его связь с другими фактами и аргументами.

В реальной практике факт обычно трудно бывает отделить от

мнения, поскольку факты всегда предлагаются аудитории уже об-

работанными в чьей-то оценке. Мнение, таким образом, это фак-

ты, обросшие оценками субъекта.

В какой-то мере это утверждение относится ко всем аргумен-

там, построенным на

фактах, однако особенно это заметно в

юридической аргументации. Дело в том, что важная особенность

рациональной стороны юридической аргументации состоит в ее

вероятностном характере. Обсуждается событие прошлого, ход и

участники которого могут быть только смоделированы с большей

или меньшей степенью достоверности.

Чтобы уменьшить субъективный характер фактов, в праве вы-

работана процедура

их предъявления. С этой целью принято раз-

личать факт как явление действительности и факт как юридиче-

ский аргумент. Если логический факт это событие, имевшее ме-

сто в действительности, то «юридический факт это конкретные

жизненные обстоятельства, с которыми нормы права связывают

возникновение, изменение или прекращение правоотношений»

[Иванов А.А., Иванов

В.П. 2007: 170].

Таким образом, факт далеко не всегда становится юридиче-

ским аргументом, поскольку таковым он признается только после

того, как оформлен в соответствии с юридическими нормами и

допущен судом к рассмотрению. Допустимыми считаются факты,

полученные правомочным субъектом из надлежащего источни-

ка, законным способом и облеченные в соответствующую про-

цессуальную форму. Причем

участники судебного процесса опе-

375

рируют не самими фактами, а сведениями о них, находящимися в

деле.

Факты нередко смешивают с информацией: понятие «проин-

формировать аудиторию» приравнивается к понятию «сообщить

факты». Однако эти понятия не всегда совпадают. Основным от-

личием факта от события является стремление избавиться от

«чувствующего субъекта», то есть от всего того

, что присуще че-

ловеку как естественной системе. «Факт» и «событие» относятся

к сущностям разных миров. Понятие «факт» ориентировано на

мир знания, то есть на логическое пространство, ограниченное

условием истины и лжи. Понятие «событие» не связано ограни-

чениями истины и лжи, то есть оно ориентировано на поток

про-

исходящего в реальном пространстве и времени [Арутюнова

1988].

Таким образом, между фактом и информацией есть как мини-

мум два отличия: 1) факт статичен – это указание на то, что есть,

а информация динамична, распределена либо во времени, либо

как описание; 2) факт может быть оценен с точки зрения истин-

ности/ложности, в то

время как задача информации изобразить

произошедшее с помощью слов.

Эту разницу можно увидеть в следующем примере, где снача-

ла сообщается факт (в июне 1868 г. деньги были целы), а затем

приводится информация (пропажа обнаружилась...)

Галич объяснил нам, что в июне 1868 года, когда у него в деревне ноче-

вал Карицкий, все деньги были целы. Были они целы также и в начале, и в

середине июля, т. е. до и после поездки его в Воронеж. Пропажа обнаружи-

лась в конце июля. Галич помнит, как и когда он

брал с собой деньги.

В июле Карицкий у Галича не был, а Дмитриева была и в деревне, и в Ли-

пецке. Показание это дает нам капитальные факты: Карицкий был в июне,

деньги при нем и после него были целы; деньги пропали в июле; пропажа

случилась в Липецке. (Ф.Н. Плевако

Дело Кострубо-Карицкого)

Из приведенных примеров видно, что в юридической практи-

ке сам по себе факт, как бы он ни был точен и существен, не ока-

зывает воздействующего влияния на слушателей, если он не об-

работан специально для убеждающей речи, т. е. если ему не дана

оценка и не показана его связь с другими

фактами и аргументами.

Сами факты – это лишь кирпичики, строительный материал, из

которого затем могут быть построены совершенно разные здания

аргументации.

376

Литература

Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие.

Факт. – М., 1988.

Володина С.И. Юридическая риторика в деятельности адвока-

та по уголовным делам: Дисс. ... канд. юрид. наук. – М., 2002.

Иванов А.А., Иванов В.П. Теория государства и права: Учеб-

ное пособие. – М., 2007.

Ивин А.А. Риторика: Искусство убеждать. Учебное

пособие. –

М., 2003.

Рисинзон С.А.

г. Саратов

ЭТИКЕТНО-РИТОРИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА,

УЛУЧШАЮЩИЕ КОММУНИКАТИВНЫЕ УСЛОВИЯ

ВОСПРИЯТИЯ ИНТЕРВЬЮ РУССКИХ

И АНГЛИЙСКИХ ПОЛИТИКОВ

Политики в своем публицистическом дискурсе, чтобы распо-

ложить зрителей/читателей к себе, привлечь и поддерживать их

внимание, сделать речь ясной и доступной, используют риториче-

ские средства, в том числе соответствующие

назначению речевого

этикета (РЭ) – улучшить коммуникативные условия прие-

ма/передачи информации [Формановская 1998]. Употребляя эти-

кетные средства, говорящий следует социокультурным и прагмати-

ческим, жанровым конвенциям речевого поведения [Дементьев

2000; Колтунова 2005]. Различные традиции русской и английской

речевой культуры, норм речевого поведения и коммуникативных

ожиданий обусловливают в речи политиков и различный арсенал

этикетно-риторических

средств. Цель данной статьи – изучить

функционирование этикетных средств в интервью, которые рус-

ские и британские политики дают журналистам своей страны.

Материалом исследования этикетных средств являются ин-

тервью В. Путина (ВП), Д. Медведева (ДМ), Т. Блэра (ТБ) и

Г. Брауна (ГБ) в статусе президентов и премьер-министров, кото-

рые были даны

корреспондентам российских/британских печат-

ных и электронных СМИ в 2001–2008 годах (в интервью речь ка-

ждого политика составляет 21–22 тысячи словоупотреблений).

Мы допускаем, что ответы на, возможно, заранее подготовленные

вопросы для политиков такого высокого ранга готовятся спичрай-

терами, но исходим из того, что, во-первых, они окончательно

редактируются самим политиком, во-вторых, они

произносятся

устно и включают явно спонтанные разговорные элементы. Мо-

377

гут быть заданы и неожиданные вопросы-уточнения, на которые

дается неподготовленный ответ.

Результаты проведенного анализа позволяют считать основны-

ми факторами, влияющими на выбор и использование этикетных

средств в данной коммуникативной ситуации, сам жанр интервью,

определенные социокультурные и прагматические конвенции рече-

вого поведения в этом жанре, высокий государственный статус го-

ворящих и

тему речи. Естественно, что в речи российских и бри-

танских политиков обнаруживается много общего.

Конвенциональный сценарий жанра интервью предусматри-

вает распределение коммуникативных ролей и тип речевого пове-

дения. Речь интервьюируемого предназначена для двойного адре-

сата: она направлена на непосредственного собеседника в кон-

тактном взаимодействии и на массового адресата – объект

опосредованного

дистантного общения [Попова 2002]. Политиче-

ски и коммуникативно сильная позиция, представительская

функция президента и премьер-министра приводит, с нашей точ-

ки зрения, к своего рода диверсификации массового адресата:

речь представляет интерес, во-первых, для проживающих в Рос-

сии и Великобритании обычных граждан и, даже в большей мере,

особенно в РФ, для чиновников

, во-вторых, для зарубежных по-

литиков, политологов, журналистов. Хотя интервью – это диало-

гическое взаимодействие, большую часть дискурса составляет

сложная для восприятия монологическая речь политика, который

сообщает фактуальную информацию, делает пояснения, дает

оценку чего-либо. Говорящему необходимы средства для уста-

новления и поддержания контакта, адресации, демонстрации

уважения, облегчения восприятия сложной по

содержанию моно-

логической речи.

По данным нашего анализа, в жанре политического интервью

преобладают этикетные средства, выполняющие конативную

(ориентации на адресата), фатическую (поддержание контакта) и

метаязыковую функции. Однако степень конвенциональности,

регулярность использования этикетных средств, реализующих ту

или иную функцию, в русском и английском языках далеко не

одинаковы.

В интервью В.В.

Путина, Д.А. Медведева, Т. Блэра и Г. Брауна

указанные функции реализуются в следующих наиболее распро-

страненных, по нашим данным, этикетных средствах, имеющих

цель:

1. Снизить категоричность при выражении мнения, оценки:

На мой взгляд/ итоги двояки// (ДМ); And I think that next ten years

will have challenges/ <...> (ГБ).

378

2. Помочь адресату ориентироваться в сложной по содержа-

нию речи, указывая:

а) тему высказывания, предмет сообщения: Что касается

так называемого «федеративного пакета»/ то он полностью в

логике установления правил//(ВП); And in respect of this particular

incident there’s no doubt at all / <...> (ТБ);

б) связи, позиции, порядок следования, приоритетность час-

тей дискурса: И с другой стороны это все-таки попытка

опи-

сать правовую модель или политическую правовую модель/ <...>

(ДМ); And secondly that there are proper protections in place for the

safeguarding of the civil liberties of the individual <...> (ГБ);

3. Привлечь внимание к содержанию высказывания: Вы

знаете/ насчёт санкций всегда вопрос непростой// (ДМ); So you

know I do believe that 2008 gives us an opportunity to re-build the

international institutions // (ГБ);

4. Одобрить высказывание журналиста, согласиться с ним:

Вы правы/ очень многое зависит от их личных качеств// (ВП);

I totally agree with you// (ТБ);

5. Выразить

позитивное отношение к удаленному адресату, а

именно:

а) заботу о гражданах страны, отдельных социальных груп-

пах и социальных институтах: <...> построение сильного, эффек-

тивного государства не может и не должно ни в коем случае

приводить к нарушениям гражданских свобод// (ВП); <...> the

long-term future for our country is to raise the skills levels of people//

(ГБ);

б) уважение к гражданам, политикам: Не надо

забывать/

что на их (депутатов ГД – С.Р.) плечах огромная ответствен-

ность и огромная каждодневная работа (ВП); I think that people

really understand this is a new phenomenon// (ТБ);

в) расположение, симпатию, уважение к другим государст-

вам и зарубежным политикам: Мы будем развивать настолько/

насколько это будет возможно/ наши дружеские отношения и с

Европой и с

Соединенными Штатами// (ДМ); We are standing side

by side with the United States// (ТБ).

Анализ регулярности использования политическими лидера-

ми России и Великобритании различных этикетных маркеров да-

ет основание говорить о приоритетных национальных конвенци-

ях и индивидуальных этикетных предпочтениях. Прежде всего,

нужно отметить, что общее количество этикетных средств в рус-

ском материале превышает число английских употреблений: 635

и 465 соответственно. Речь

прежнего и настоящего главы госу-

дарства насыщена этикетными знаками по-разному: В.В. Путин

379

использует 276 этикетных средств, а Д.А. Медведев – 359,

Т. Блэр – 181, а Г. Браун – 289. Как видно из этих цифр, в нашем

материале недавно выбранные политики выполняют этикетных

действий больше.

Как в русском, так и в английском интервью отмечены этикет-

ные средства, лидирующие у говорящих по популярности и, ви-

димо, с их точки зрения

, по значимости. Эти этикетные действия,

вероятно, соответствуют основным для публицистической речи

национальным коммуникативным нормам. В русском интервью

говорящие облегчают адресату восприятие содержания дискурса,

указывая связи и соотношения его частей (221 или 35% от общего

количества русских употреблений), в английском – поддерживают

позитивную тональность общения, снижая категоричность речи

(237 или 51% от общего количества английских употреблений

Выбор других этикетных средств больше обусловлен индиви-

дуальной манерой речи, чем этнокультурным фактором. Для под-

тверждения мы приводим данные об этикетных предпочтениях

глав двух государств:

В.В. Путин привлекает внимание к какой-то информации

(55 единиц, мы не указываем процентное соотношение, т.к. оно в

данном и последующих употреблениях не показательно

) и прояв-

ляет заботу, в нашем материале о правах граждан, независимости

СМИ и развитии бизнеса (34);

Д.А. Медведев снижает категоричность речи при оценке со-

бытий, их причин, следствий (54) и одобряет высказывания, во-

просы журналистов, соглашается с их мнением (36);

Т. Блэр и Г. Браун привлекают внимание к какому-либо факту,

однако,

с различной регулярностью (21: 36) и выражают распо-

ложение, уважение, но Т. Блэр, прежде всего, – к зарубежным по-

литикам и иностранным государствам, Г. Браун – к активным

гражданам страны и военным (26: 24).

Таким образом, в жанре интервью главы государства сложи-

лась система риторических средств, улучшающих коммуникатив-

ные условия приема информации удаленным адресатом путем

снижения категоричности

речи, облегчения восприятия сложного

информативного монолога и других речевых действий, выпол-

няющих этикетную функцию. При этом конвенциональные при-

оритеты, принятые в русской и английской политической речевой

культуре, значительно отличаются друг от друга.

Литература

Дементьев В.В. Непрямая коммуникация и ее жанры. – Сара-

тов, 2000.

380

Колтунова М.В. Конвенции как прагматический фактор дело-

вого диалогического общения. – М., 2005.

Попова Т.И. Телеинтервью в коммуникативно-прагматическом

аспекте. – СПб., 2002.

Формановская Н.И. Коммуникативно-прагматические аспекты

единиц общения. – М., 1998.

Розенфельд М.Я.

г. Воронеж

НОВЫЕ И АКТУАЛЬНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ В ЯЗЫКОВОМ

СОЗНАНИИ НОСИТЕЛЯ ЯЗЫКА:

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ВЫЯВЛЕНИЕ

Формирование культуры речи учащегося предполагает, в ча-

стности, знание преподавателем языкового сознания учащегося,

которое, как показывает практика. часто оказывается весьма да-

леким от представлений о нем преподавателя и от языкового соз-

нания самого преподавателя.

Одним из эффективных способов выявления наиболее акту-

альных и новых значений слов в языковом сознании носителя

языка оказался перцептивный эксперимент – экспериментальное

выявление перцептивного образа в структуре значения слова.

Перцептивный эксперимент направлен на исследование инди-

видуального сознания носителей языка. По данным такого экспе-

римента можно судить о степени актуальности той или иной се-

мемы в структуре семантемы (по частотности образных реакций,

соотносимых с семемой), о формировании новых семем в значе-

нии слова.

Наше исследование проводилось на материале опроса учени-

ков 11-х классов МОУСОШ № 13 г. Воронежа (100 испытуемых)

и студентов Воронежского государственного университета (200

испытуемых).

Материал исследования – 40 существительных и глаголов

конкретной и абстрактной семантики. В перцептивном экспери-

менте использовалась следующая инструкция: «Опишите все, что

вы видите, слышите, чувствуете, когда звучит каждое из слов экс-

периментального списка».

В ходе исследования, направленного на выявление образных

ассоциаций существительных и глаголов, оказалось возможным

определить наиболее актуальные значения исследуемых много-

значных слов и выявить новые. формирующиеся значения. Так,

например, ряд чувственных образов, вызванных конкретным су-