Ревко П.С. Научное наследие Греции: история и современность

Подождите немного. Документ загружается.

120

Западной Европе в эпоху Возрождения происходило не-

посредственное обращение к античной культуре, а рус-

ская мысль находилась под строгим давлением право-

славного богословия. В.С. Поликарпов отмечает, что «Не-

обходимо иметь в виду то существенное обстоятельство,

согласно которому траектория развития российской ци-

вилизации могла бы иметь инновационный характер в

случае непосредственного

восприятия наследия Визан-

тии. Ведь в истории европейской, да и всей мировой

культуры византийской цивилизации принадлежит осо-

бое место»

Для получения представления о специфических

особенностях осмысления античной традиции в рамках

истории русской культуры, заслуживает внимания книга

Г.С. Кнабе «Русская античность: Содержание, роль и

судьба античного наследия в культуре России»

. Антич-

ная традиция никогда не являлась постоянным дейст-

вующим фактором в истории российской культуры, она

не получала ценностно-мировоззренческого осмысления.

Наследие античности не утверждалось само по себе в ка-

честве самостоятельной ценностной системы, а только

сквозь призму последующих интерпретаций: в начале

византийской, а после западноевропейской. И отношение

к первичному источнику

этой интерпретации определя-

ло оценку всего античного наследия как такового.

В значительной степени античность отождествля-

лось на Руси с язычеством, и потому ее ценность отрица-

лась. Тем не менее, в Древнерусское государство прони-

кала определенная информация об античных ученых.

Определить уровень знаний о классической античной в

Древней Руси позволяет выяснение источников

и объема

информации об античных авторах, приводимых в рус-

ских памятниках. Так в летописях сообщается, что некий

Там же. С.30.

См. Кнабе Г.С. Русская античность: Содержание, роль и судьба ан-

тичного наследия в культуре России. – М., 2000.

121

пресвитер Фома упрекал митрополита Климента Смоля-

тича за то, что в стремлении «показать себя философом»

обращался к Гомеру, Платону и Аристотелю

100

. На Руси

были переведены сочинения Иоанна Дамаскина, напи-

санные под непосредственным влиянием Аристотеля.

Особый интерес представляет «Пчела» – византийский

сборник, переведенный в конце XII – начале XIII вв. Тек-

сты, содержавшиеся в «Пчеле», были в основном этиче-

ского содержания. В сборнике приводились тексты раз-

личных греческих авторов: Гомера, Геродота, Фукидида,

Пифагора, Демокрита, Аристотеля, Платона,

Еврипида,

Эсхила, Софокла, Эпикура, и др. «Пчела» была «самым

значительным проводником идей античных авторов в

древнерусскую среду»

101

Со стороны Византии трансляция своей культурной

традиции в значительной степени носила целенаправ-

ленный характер в контексте ее общей политики в сосед-

них варварских странах. Византийское культурное влия-

ние следует рассматривать как активное воздействие им-

перии с целью подчинения Руси своему политическому и

церковному влиянию. С этой точки зрения объясняется

избирательность

транслируемого культурного опыта Ви-

зантией и специфика его усвоения Русью. Пересечение

интересов империи и древнерусской правящей элиты

обусловили противоречивость восприятия византийского

влияния: в некоторых случаях его некритическое освое-

ние, в других случаях его переосмысление, переработку,

и даже сопротивление ему. (Что отразилось в «Слове о

законе и благодати» Илариона – первого митрополита,

который

был не греком; в создании пантеона русских

святых, вопреки позиции Константинопольской патри-

архии; постройке в Киеве Софийского собора и Золотых

100

См. Галактионов А.А. Указ. соч. С.25.

101

Перетц В.Н. Сведения об античном мире в Древней Руси XI–XIV вв.

/ Гермес: Научно-популярный вестник древнего и нового мира. 1919.

Т. 23. – С. 185.

122

ворот, которые символически конкурировали со знаме-

нитыми константинопольскими стрениями.) Влияние Ви-

зантии не приводило к тому, что древнерусская культура

становилась копией византийской. «Весьма симптома-

тично, что византийское влияние в различных сферах

материальной и духовной культуры Древней Руси про-

являлось с неодинаковой степенью интенсивности. По-

рою это влияние было более действенным, амальгамиро

валось с местной русской культурой, в других же сферах

оно было более поверхностным, как бы наложенным тон-

ким слоем на самобытную русскую культуру. Как прави-

ло, степень интенсивности проникновения византийско-

го влияния зависела не только от активности самого ви-

зантийского государства и церкви, но в первую очередь

от уровня развития

дохристианской народной культуры

в той или иной сфере знания к моменту проникновения

на Русь византийского влияния…Причем в некоторых

сферах культуры получили хотя бы временное преобла-

дание византийские элементы, в других же явный пере-

вес имели русские самобытные черты»

102

Бесспорно, принятие православия способствовало

заимствованию у Византии, являвшейся мировым куль-

турным и научным центром того времени, науки, реме-

сел, техники, искусств. Отношения Константинополя и

Киева после принятия христианства приобретают осо-

бый характер, позволивший Руси приобщиться ко мно-

гим достижениям византийской культуры. Но говорить о

том, что после крещения на Руси

начинают активно ге-

нерироваться новые научные знания и получает само-

стоятельное развитие русская наука оснований нет. В

стратегические интересы Византии не входили планы

безвозмездной передачи Древнерусскому государству

собственного научного, образовательного и технического

опыта и содействия развитию местной науки и образова-

102

Удальцова З.В. Киев и Константинополь – культурные связи до 13 в.

/ Как была крещена Русь. – 2-е изд. – М., 1989. – С.277.

123

ния, поскольку это неизбежно способствовало бы усиле-

нию Руси и уменьшению степени политического влия-

ния на нее со стороны империи. Византия была заинтере-

сована в распространении образованности на Руси лишь

в той мере, которая способствовала ее включению в ви-

зантийскую ойкумену, поэтому трансляция научной и

образовательной традиции носила избирательный, дози-

рованный

характер. Следует учесть, что и Русь не была

готова ни духовно, ни материально к восприятию всего

многообразия научного и технического опыта Византии.

Свидетельств, что в Древнерусском государстве про-

водились какие-либо систематические научные исследо-

вания не имеется, хотя отдельные достижения имели ме-

сто. Церковь была заинтересована в математических зна-

ниях,

которые были необходимы для проведения пас-

хальных вычислений. Наиболее значимой работой по ма-

тематике явилось сочинение новгородского монаха Ки-

рика о хронологических и пасхальных вычислениях

«Наука знания о числах всех годов». Рассмотрение древ-

нерусских технологий указывает на значительный объем

практических знаний в области прикладной физики и

химии, о чем говорят

достижения мастеров по серебру,

мастеров по эмали, которые могли добиваться темпера-

тур от 1000 до 1200 градусов Цельсия. Изучая древнерус-

скую технику нельзя не учитывать, что имеющиеся дан-

ные носят фрагментарный характер и не позволяют дать

полной картины из-за недостатка фактического материа-

ла.

Крещение сыграло важную роль в приобщении Ру-

си к

культуре образования. Хотя в школах изучалась

лишь грамматика и элементарная математика, обнару-

женные при археологических раскопках в середине XX в.

многочисленные берестяные грамоты позволяют гово-

рить о достаточно высоком проценте грамотных жителей

в Древней Руси. Практически первым делом князя Вла-

димира после избавления от языческих идолов стала ор-

124

ганизация образовательного процесса. В «Повести вре-

менных лет» сказано: «Посылал он собирать у лучших

людей детей и отдавать их в ученье книжное. Матери же

детей этих плакали по ним, как по мертвым».

103

(Инте-

ресно в этой связи, что сопротивление обучению, усту-

пающее только силе, просматривается на протяжении

всей российской истории вплоть до сравнительно недав-

него времени.) О сыне Владимира Ярославе летописец

Нестор писал: «И собрал писцов многих, и переводили

они с греческого на славянский язык. И написали они

книг множество, ими же

поучаются верующие люди и

наслаждаются учением божественным. Как если один

землю вспашет, другой же засеет, а иные жнут и едят пи-

щу неоскудевающую, - так и этот. Отец ведь его Влади-

мир землю вспахал и размягчил, то есть крещением про-

светил. Этот же засеял книжными словами сердца ве-

рующих людей, а мы

пожинаем, учение принимая книж-

ное.

Велика ведь бывает польза от учения книжного;

книгами наставляемы и поучаемы на путь покаяния, ибо

от слов книжных обретаем мудрость и воздержание. Это

ведь – реки, напояющие вселенную, это источники муд-

рости; в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в пе-

чали утешаемся; они - узда воздержания,

Велика есть

мудрость; ведь и Соломон, прославляя ее, говорил: «Я,

премудрость, вселила свет и разум, и смысл я призвала.

Страх Господень... Мои советы, моя мудрость, мое утвер-

ждение, моя сила. Мною цесари царствуют, а сильные

узаконяют правду. Мною вельможи величаются и мучи-

тели управляют землею. Любящих меня люблю, ищущие

меня найдут

благодать». Если прилежно поищешь в кни-

гах мудрости, то найдешь великую пользу душе своей»

104

103

Рассказы русских летописей. Перевод и составление

Т.Н. Михельсон. – М., 1993. – С.37.

104

Там же. – С.37-48.

125

Эти слова в некотором смысле можно трактовать как

заботу Ярослава о создании «собственной, русской ин-

теллигенции (при всей условности применения данного

понятия к той эпохе)…Требовалась не просто грамот-

ность, надо было сделать так, чтобы Киевская Русь не ну-

ждалась в «импорте» греческого духовенства, чтобы она

имела собственных ученых, писателей, философов

, что-

бы она могла при необходимости вести идейную борьбу,

в частности против имперской идеологии Византии»

105

Своеобразными учебниками стали так называемые

Изборники. В этих изданиях энциклопедического толка в

популярной форме рассматривались различные сферы

знания: богословие и вопросы христианской этики, мате-

матика, филология, естествознание, история. Эти книги

являлись переводами с греческого и были распростране-

ны в Болгарии X века, в Руси XI-XIII веков и даже в Мос-

ковском государстве XV-XVII

веков. Болгарские книги

широко переписывались и использовались в Древней Ру-

си. Учитывая, что в то время древнеболгарский и древне-

русский языки были очень близки, необходимости в пе-

реводе не возникало. Следует признать, что большинство

книг на момент их появления на Руси были уже доста-

точно устаревшими.

Главной целью образования являлось указание

че-

ловеку пути и условий очищения, духовного и нравст-

венного совершенствования. Образовательными центра-

ми стали монастыри, где формировались и концентриро-

вались знания, осуществлялась их связь с практикой. Об-

разование выполняло не столько познавательно-

информативную задачу, сколько воспитательную. «Для

византийской литературы, известной в то время на Руси,

характерно преобладание морально-назидательной

тема-

тики. Обычной являлась постановка вопросов о «житей-

ской добродетели и злобе», «о мудрости», «о правде», «о

105

Раушенбах Б.В. Сквозь глубь веков. / Как была крещена Русь. – 2-е

изд. – М., 1989. – С.198.

126

мужестве и крепости» и т.п.».

106

Такая особенность была

следствием православного понимания богословия, кото-

рое в отличие от западного, рассматривающего богосло-

вие как рациональную науку, считало богословие в соот-

ветствии с учением отцов Церкви способом опытного бо-

гопознания. Образование на Руси не являлось самоцелью,

в отличие от византийского образования оно не служило

средством достижения земных успехов

и было подчинено

стремлению достигнуть духовного и нравственного ста-

новления человека, понимаемого в соответствии с требо-

ваниями и запросами церкви. Примат эстетического мо-

мента над философским стал важной чертой русской

культуры и определил особенности развития образова-

ния и науки.

До 1448 года русская православная церковь была

митрополией константинопольского патриархата. Киев-

ские митрополиты

утверждались в Константинополе, из

23 митрополитов, имена которых упоминаются в летопи-

сях домонгольского периода, 17 были греками. Таким об-

разом, культурное и политическое влияние Византии ук-

реплялось церковно-административной зависимостью

русской церкви. Не случайно, когда между Константино-

полем и Киевом возник военный конфликт, Михаил

Пселл назвал его восстанием русских (а не нападением

поскольку не воспринимал Русь как самостоятельное го-

сударство

107

Однако, вхождение Киевской Руси в состав визан-

тийской христианской ойкумены в качестве полноправ-

ного члена византийцами не признавалось, и в византий-

ском политическом мышлении Русь находилась за преде-

лами идеальной христианской Вселенной ромеев. Миха-

ил Пселл в своей работе «История» описывает тавроски-

фов как варваров, как будто не было принятия

христиан-

106

Галактионов А.А. Указ. Соч.. – С.24

107

См. Б.В. Раушенбах. Указ. Соч. – С.199.

127

ства Русью, и она оставалась все еще языческой

108

. Дан-

ный факт отчасти объясняется в исследованиях феноме-

на двоеверия на Руси, которое было системой воззрений,

где сочетались пласты языческой первобытной культуры

и утверждавшейся христианско-церковной

109

. Многие

христиане фактически оставались язычниками и сохра-

няли старые суеверия и обычаи, исполняя лишь внешние

церковные обряды. Языческое восприятие внешней сто-

роны культа отражено в легенде о выборе веры: «И при-

шли мы к немцам и видели в храмах их различную служ-

бу, но красоты не видели никакой. И пришли

мы в Греки,

и ввели нас туда, где служат они богу своему, и не знали –

на небе мы или на земле: ибо нет на земле такого зрели-

ща и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом.

Знаем мы только, что служба их лучше, чем в других

странах»

110

. Не идеология, а красота богослужения – кри-

терий при выборе веры князем Владимиром. Христиани-

зация обеспечила приобщение Руси к византийской ли-

тургии, богослужебной литературе, культовому изобра-

зительному искусству, что относительно легко наклады-

валось на первобытно-мифологическую мировоззренче-

скую основу, однако, трансляции духовных ценностей,

философии, спиритуалистической церковной идеологии

не происходило. «…Православие было

воспринято скорее

всего в его эстетическо-обрядовой форме благодаря кра-

соте богослужения и церковного искусства, однако была

отброшена в сторону религия Логоса, понимающая бога

как всеобъемлющий смысл»

111

108

См. А. Поппэ. Политический фон крещения Руси (русско-

византийские отношения в 986-989 годах) / Как была крещена Русь. –

2-е изд. М., 1989. – С.238.

109

См. Крянев Ю.В., ПавловаТ.П. Двоеверие на Руси. / Как была кре-

щена Русь. – 2-е изд. М., 1989. – С.304 – 314.

110

Рассказы русских летописей. Перевод и составление Т.Н. Михель-

сон. М., 1993. – С.33 – 37.

111

Поликарпов В.С. Указ Соч. – С.24.

128

Приоритет нравственного и художественного ос-

мысления бытия над логическим анализом отразился в

важнейшей роли искусства как способа познания мира.

Философия реализовывалось в специфических формах,

что отразилось, прежде всего, в иконах – «умозрении в

красках». «Творчество красоты приняло на себя дополни-

тельные функции, которые в других культурах прини-

мало на себя абстрактное мышление

112

. Эмоционально-

чувственное переживание обнаруживает свое первосте-

пенное значение перед интеллектом и логикой. В резуль-

тате обозначилось стремление не к познанию, которое

требовало личностной активности и ощущения ценности

нового знания, а к пониманию, для которого достаточно

приобщение к общей истине и приложения ее к собст-

венной жизни. Отсюда высокий статус подвижников

ду-

ха, которые своей жизнью демонстрировали идеалы ре-

лигиозно-нравственной философии, феномен юродства,

имеющий аналогии с античным кинизмом. Храмовый

синтез искусств, православная вера, задающая умозрение

в красках «способствовали формированию «органиче-

ской» неприязни у людей Средневековой Руси к абст-

рактно-аналитическому и логическому мышлению. Ведь

литургическая эстетика воздействовала на сознание ин-

дивида

таким образом, что подавлялись такие функции

левого полушария человеческого мозга как анализ, логи-

ка, и стимулировалась деятельность правого полушария,

связанного с архаическим, шаманским, «черным» виде-

нием мира»

113

. В таких условиях говорить о наличии бла-

гоприятной среды для развития логического научного

мышления не приходится.

Монголо-татарское нашествие на Русь ослабило

русско-греческие связи, однако основа культурного свое-

112

Поликарпов В.С. История искусства. Ростов-на-Дону – Таганрог:

изд-во ТРТУ. – С.190.

113

Поликарпов В.С. Почему рухнула Российская империя. – Ростов-на-

Дону; Таганрог: Изд-во СКНЦ ВШ: Изд-во ТРТУ. 2005. – С.25.

129

образия России уже была заложена. Активизация грече-

ского влияния произошла уже после падения самой Ви-

зантии в Московском государстве.

Особое место занимает фигура Максима Грека (в

миру – Михаил Триволис, Μιχαήλ Τριβώλης). Прибыв в

Москву в качестве переводчика с греческого языка, он всю

свою жизнь провел в России, занимаясь религиозно-

философской деятельностью

. Он был высокообразован-

ным человеком, обучался в Париже, Флоренции, Вене-

ции. Его произведения содержат ссылки на античных ав-

торов, в них угадывается также влияние западноевропей-

ского Возрождения. Он высоко ценил Сократа, Платона и

Аристотеля (хотя и критиковал его учение, видя в нем

идейный источник католической схоластики). Выступле-

ния против «иосифлян»

и другие действия, не совпа-

дающие с политикой церкви, привели к обвинению его в

ереси

114

Образование Московского государства сопровожда-

лось дальнейшим накоплением знаний о природе и

формированием рационалистического мировоззрения,

что сочеталось с ростом ремесленного производства, раз-

витием торговли. В России появляются переводы произ-

ведений, способствовавших распространению научных

взглядов в области математики, географии, астрономии,

биологии и др. Появляется интерес к западноевропей-

ской науке и просвещению. Научные

сведения, прони-

кавшие в Россию до XVIII века носили утилитарно-

прикладное значение и имели разрозненный характер.

Попыток построения их в стройные теоретические сис-

темы не предпринималось. Но стихийное развитие прак-

тической стороны научных знаний к XVII веку обуслови-

ли необходимость перехода от мистического и богослов-

ско-символического понимания мира к теоретико-

рационалистическому изучению

природы. Наряду с гос-

114

См. Александропулос М. Сцены из жизни Максима Грека. – М.,

1980.

130

подствующим богословским мышлением начинает уде-

ляться внимание научной литературе западноевропей-

ского Возрождения. Русская православная церковь пыта-

лась пресечь поступление в Россию научных знаний и

технологий из западных стран, поскольку они, по ее мне-

нию, способствовали распространению ересей и разру-

шению православных традиций. Характерно, например,

что первоначально церковь вела борьбу с книгопечата

нием, как бесовским чародейством. Только после того, как

церковь осознала необходимость установления единства

в передаче церковных текстов, она одобрила книгопеча-

тание, спустя почти столетие после его появления на За-

паде. Введение книгопечатанья в России явилось не

столько техническим, сколько политическим решением,

и находилось под контролем церковных властей.

Не случаен возникший

спор об отношении к грече-

скому и латинскому языкам, о том, какой язык должен

лечь в основу православного школьного образования.

Борьба между сторонниками «греческого» образования и

так называемыми «латинствующими» (Симеон Полоц-

кий) окончилась победой эллинистов. Греческий и ла-

тинский языки в данном контексте представляли собой

не просто разные грамматики и лексиконы

, а различные

системы образования, способы миросозерцания. От «ла-

тинства» вместе с духовными ценностями Возрождения,

привнесенными на Запад в значительной мере византий-

цами, Россия огораживалась.

Не последнюю роль в такой позиции сыграла скон-

струированная русской православной церковью идеоло-

гема «Москва – третий Рим», обосновывающая священ-

ную миссию московского великого князя (позднее царя)

защиты православной веры. Впервые концепцию свет-

ской власти на Руси, высшим предназначением которой

являлось сохранение православия изложил старец Псков-

ской Елеазаровской пустыни Филофей. Центральня

мысль идеологемы «Москва – третий Рим» заключалось в

131

том, что Московская Русь – последнее земное воплощение

метафизического Ромейского государства: «Яко вся хри-

стианская царства приидоша в конец и снидошася во

едино царство нашего государя, по пророчьским книгам

то есть Ромеиское царство. Два убо Рима падоша, а тре-

тии стоит, а четвертому не быти»

115

. Его теория предстает

«целой историософской концепцией, прямо уже вводя-

щей нас в философскую область»

116

. Идея особого пред-

назначения России стала ведущей на протяжении всей

дальнейшей ее истории. При Советской власти мессиан-

ские идеи, трансформировавшись, приобрели иную

идеологическую окраску, однако общая направленность

не изменилась, и не случайно Советский Союз выступал

как сила, противостоящая западному образу мышления.

Идеологема «Москва – третий Рим» обрекала Россию на

изоляциоизм, застой

и авторитарность

117

Воссоединение Украины с Россией дало некоторый

толчок к развитию науки и образования в Московии. В

Киеве существовала академия, многие преподаватели ко-

торой получали образование в западноевропейских уни-

верситетах. В 1649 году в Москву по инициативе царя

Алексея Михайловича были приглашены из Киева неко-

торые монахи с академическим образованием. Боярин

Федор Ртищев

на собственные деньги построил мона-

стырь, который должен был стать центром западной уче-

ности, обеспечил жильем несколько десятков иноков

«изящных во учении грамматики славянской и греческой

и даже до риторики и философии». Однако, появление

киевских академиков и ученых греков не вызывало особо-

115

Послание монаха Псковского Елеазарова монастыря Филофея дья-

ку М.Г. Мисюрю-Мунехину с опровержением астрологических пред-

сказаний Николая Булева и с изложением концепции «Третьего Ри-

ма». Приложение 1 к: Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция

русской средневековой концепции (XV–XVI вв). – М., 1998.

116

Зеньковский В. История русской философии: В 2-х т. – Париж, 1948.

Т. 1. С. 51.

117

См. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. – К., 1991. С.2.

132

го восторга среди москвичей. Сам Федор Ртищев стал од-

ним из учеников этой школы. Для боярина подобное по-

ведение, было совершенно необычным, в связи с чем, на-

родная молва обвинила Ртищева в ереси

118

Византийское влияние в православном мире «осно-

вывалось именно на том, что она была для всех право-

славных народов востока культурным центром, откуда

исходили к ним наука, образование, высшие и совершен-

нейшие формы церковной и общественной жизни и пр.

Ничего похожего на старую Византию не представляла в

этом отношении Москва. Она

не знала, что такое наука и

научное образование, она даже совсем не имела у себя

школы и лиц, получивших правильное научное образо-

вание; весь её образовательный капитал заключался в

том, с научной точки зрения, не особенно богатом и раз-

нообразном наследстве, которое в разное время русские

посредственно или непосредственно получали от

греков,

не прибавив к нему с своей стороны почти ровно ничего.

Естественно поэтому, что первенство и главенство Моск-

вы в православном мире могло быть только чисто внеш-

нее и очень условное»

119

. Пытаясь взять на себя функции

Византии, Москва стремилась преодолеть царившее в го-

сударстве невежество и стать источником просвещения

для всего православного мира. Увлечение царя Алексея

Михайловича образовательными проектами и греческой

образованностью в значительной степени объяснялось

его мечтами о воссоздании Византийской империи. Греки

отчасти шли навстречу подобным устремлениям, по-

скольку набирающая

силы Московия осталось единст-

венным православным государством, сумевшим сохра-

нить свою независимость. «В записках одного из грече-

ских путешественников сообщается, что Алексей Михай-

118

Малахов А. «Братья-раскольники».

http://www.religare.ru/article16260.htm.

119

Н.Каптерев. Характер отношений России к православному Востоку.

– М., 1885. – С. 440.

133

лович просил Антиохийского патриарха Макария мо-

литься о том, чтобы русский царь научился понимать

греческий язык»

120

Важным этапом широкой программы распростра-

нения власти Москвы на все православные народы было

исправление богослужебных книг, поскольку политиче-

ское единство требовало единства обрядов. Для принятия

на себя функций наследницы византийской империи не-

обходимо было достигнуть тождества греческой и рус-

ской веры. Присоединение Малороссии, где церковно-

обрядовая практика сходилась с греческою

и разнилась

от московской, активизировала данные тенденции. Не

случайно основными проводниками церковных нововве-

дений Никона были южнорусские ученые.

Обнаруживавшиеся отличия в русской богослужеб-

ной практике от греческой объявлялись еретическими.

При этом заявлялось, что русские обряды постепенно ис-

казились и отошли от древних образцов, в то время как

греческие обряды были ближе

к изначальным форам бо-

гослужения. Однако, в настоящее время существует иная

точка зрения, согласно которой находящаяся на перифе-

рии православного мира Россия, наоборот, сохранила бо-

гослужебные особенности в том виде, в каком узнала их в

момент крещения, в то время как греческие обряды эво-

люционировали. Церковная реформа проходила для ве-

ликороссов болезненно, чему способствовали такие оди-

озные фигуры, как, например Арсений Грек, бродяга-

перекрест, бывший католик ставший доверенным книж-

ным справщиком Никона. Деятельность приехавших ма-

лороссов и греков сопровождалось резкими упреками с

их стороны в адрес великорусского общества, особенно

духовенства, обвиняя его в невежестве, незнакомстве с

грамматикой, риторикой и другими школьными

наука-

ми. В результате церковной реформы произошел раскол,

120

Малахов А. Указ. Соч.

134

который сказался на ходе русского просвещения и на ус-

ловиях греческого влияния.

В целях содействия распространению просвещения

по просьбе царя Феодора Алексеевича и патриарха Иоа-

кима в Москву прибыли братья Иоанникий и Софроний

Лихуды. (Іωαννίκιος Λειχουδης, Σωφρόνιος Λειχουδης)

Братья были потомками древнего византийского рода.

После падения Консантинополя семья Лихудов посели-

лась

на острове Кефалонии (Κεφαλονιά, Κεφαλληνία), где

родились Иоанникий, (в миру Иоанн), и Софроний, (в

миру Спиридон). Братья учились в Венеции, окончили

Падуанский университет. В 1685 году приняли непосред-

ственное участие в основании при Заиконоспасском мо-

настыре Славяно-греко-латинской академии. По сути это

было первое в России высшее учебное заведение (не

счи-

тая Киевской академии) – прообраз Московского универ-

ситета и основа Московской духовной академии. В уставе

созданной Лихудами академии было обозначено, что она

открывалась для людей всех состояний и давала выпуск-

никам служебные чины. Лихуды сами преподавали

грамматику, риторику, логику, математику, физику.

Позже в Новгороде они организовали славяно-греко-

латинскую школу по

образцу московской академии.

Московская Славяно-греко-латинская академия на-

ряду с Киевской были единственными учебными заведе-

ниями в Российском государстве, где курс обучения

предполагал усвоение математики, естествознания, а

изучение латинского языка делало доступной западную

научную литературу. В преподавательской практике ис-

пользовались учебники, составленные самими Лихудами.

В логике и физике Лихуды

ориентировались преимуще-

ственно на труды Аристотеля, дополненные с учетом

сведений позднейшей науки. В целом, образование в ака-

демии соответствовало системе, принятой тогда в Паду-

анском и других западноевропейских университетах. Од-

нако, Лихуды осуществили переоценку и переосмысли-

135

вание западного материала с позиций православного

учения. В академии распространялась прежде всего цер-

ковная образованность, а основной задачей обучения яв-

лялось правильное, то есть православное, понимание и

толкование Священного Писания. Учебное заведение,

созданное специально по заказу государства и церкви, не

могло стать оплотом свободной научной мысли, анало-

гичным западноевропейским университетам. Должности

ректора и учителей могли занимать только греки и рус-

ские. Запрещалось пользоваться услугами домашних

учителей иностранных языков, читать и хранить дома

западноевропейские книги. Академия следила за соблю-

дением этих правил и судила обвиняемых в распростра-

нении идей, противоречащих официальному правосла-

вию. Виновные подвергались наказанию, вплоть до со-

жжения. В итоге

вместо центра распространения просве-

щения было создано церковно-полицейское учебное за-

ведение. В 1694 году братьев Лихудов удалили из акаде-

мии, поскольку в преподавании они «забавляются около

физики и философии»

121

Тем не менее, вклад Лихудов в развитие российской

науки и образования переоценить трудно. В академии

сформировалось первое поколение деятелей российской

науки. Выпускниками Славяно-греко-латинской акаде-

мии были математик Леонтий Магницкий, первый рус-

ский доктор медицины и философии Петр Постников и

др. Под влиянием «Физики» Иоанникия появляется пер-

вая научная

работа на русском языке – «Зерцало естество-

зрительное», представляющая собой систематический

курс аристотелевской натурфилософии. Приобщение к

античному наследию, прежде всего к трудам Аристотеля,

способствовало утверждению логического мышления,

накоплению того мыслительного материала, на основе

которого в дальнейшем развивалась российская наука. В

2007 году был установлен дар правительства Греции го-

121

См. Галактионов А.А. Никандров П.Ф. Указ. Соч. – С.40.

136

роду Москве – памятник братьям Лихудам в знак при-

знания роли греческих ученых в деле развития россий-

ского просвещения.

В целом греческое влияние даже после ослабления и

падения Византии на российскую науку неоспоримо и

является основополагающим в процессе ее начального

формирования. Определяющим вектором этого влияния

явилась православная церковь, задающая условия вос-

приятия

Русью византийских традиций. Воздействие Ви-

зантии носило сложный и противоречивый характер, и

оценить однозначно его проявления и результаты не

представляется возможным. Но его последствия в опосре-

дованной форме сказываются вплоть до настоящего вре-

мени, обеспечивая определенное своеобразие российской

научной деятельности. Благодаря Византии были зало-

жены основы российской науки, и все

дальнейшее их раз-

витие невозможно рассматривать без учета византийско-

го влияния. Если в эпоху европейского Возрождения Ви-

зантия оказала мощное воздействие на западную науку,

заложив основы научного прогресса и промышленной

революции, то в России овладение византийским насле-

дием имело иные последствия. Специфика освоения Ви-

зантийского опыта в российских условиях стала причи

ной практического отсутствия естественно-научных изы-

сканий в России и неприязни к развитию форм логиче-

ского и аналитического мышления. Изоляционизм Рос-

сии, закрепленный идеологемой «Москва – третий Рим»,

привел к очевидному отставанию в научно-технической

сфере от западных стран.

Петровские реформы характеризуются направлен-

ностью на усиленное восприятие западноевропейских

научных и технических

достижений. Однако, западное

влияние в ходе реформ, проводимых Петром I, носило

поверхностный характер. Культурные преобразования

затронули лишь элиту российского общества, а основная

масса народонаселения продолжала мыслить в рамках

137

старой картины мира.

Тем не менее, для становления российской науки

петровские реформы имели решающее значение. Важ-

нейшем событием явилось учреждение в Санкт-

Петербурге Академии наук и приглашение в нее ино-

странных, преимущественно немецких, ученых. В резуль-

тате произошло знакомство России с античным научным

наследием через усвоение западноевропейской науки

Нового времени. Западные

ученые, принесшие с собой

научный критический метод, дали толчок для активного

развития науки в России. Конечно, без накопленных зна-

ний в предшествующий период, без восприятия визан-

тийских (а через нее, частично и античных) традиций,

было бы невозможным скорое овладение российскими

учеными западноевропейским научным мышлением. Хо-

тя греческое влияние в России

до XVIII века обладало

иным характером в сравнении с тем, что наблюдалось в

Западной Европе, имевшее место определенное знаком-

ство с греческой традицией сделало возможным быстрое

приобщение к западноевропейским научным достиже-

ниям, что обеспечило значительный прогресс российской

науки в последующие столетия.

Особый интерес к Греции в России наблюдался во

второй половине XVIII века

, когда культурное и духовное

стремление к греческому наследию активно поддержива-

лось политическими планами восстановления независи-

мого греческого государства. Екатериной II был сформу-

лирован так называемый Греческий проект, целью кото-

рого было восстановление Греческой империи. Не слу-

чайно второго внука императрицы назвали именем ви-

зантийских императоров – Константином. И хотя внеш-

неполитическая ситуация

не позволила реализоваться

греческому проекту, в правление Екатерины II важней-

шее место в развитии российского просвещенного абсо-

лютизма занимала античная культура. Императрица са-

ма была знакома с трудами древнегреческих ученых, что

138

видно из написанной ей «Бабушкиной азбуки великому

князю Александру Павловичу» где она использует в под-

тверждение своих рассуждений высказывания Сократа,

Платона, Аристотеля, и др. и приводит факты из их жиз-

ни

122

В силу политических причин в это время Греция

была лишена возможности реализации своего творческо-

го и интеллектуального потенциала. Главной задачей

греческого народа являлось выживание и сохранение

собственной культурной идентичности. Попавшей в за-

висимость от Османской империи Греции не представля-

лось возможности развивать на более высоком уровне ан-

тичные и византийские

достижения, в связи с чем, гово-

рить о масштабном непосредственном влиянии Греции

на российскую науку в Новое время достаточно сложно.

Однако, это не означает, что российско-греческие контак-

ты прекратились. В Российской империи существовали

греческие типографии, книжные магазины, греческие

школы. Интерес к греческому наследию, его переосмыс-

лению, в России не прекращался

, а деятельность отдель-

ных греческих интеллектуалов – носителей греческой

культуры продолжала оказывать заметное влияние на

формирование российской науки и просвещения.

В этой связи заслуживает внимания работа греческо-

го историка Иоанниса Николопулоса (Ιωάννης

Νικολόπουλος) «Греки и Россия», в которой на основе

разнообразных архивных материалов рассмотрен вклад

представителей греческого народа в развитие России

XVIII – XX века

123

. В частности, особое внимание уделено

семье Мелиссино. Иван Иванович Мелиссино был дирек-

тором Московского университета и обер-прокурором

Святейшего Синода, затем куратором Московского уни-

122

См. Екатерина II. Бабушкина азбука великому князю Александру

Павловичу. – М., 2004.

123

См. Николопулос И. Греки и Россия (XVIII–XX вв.). – СПб.: Алетейя,

2007.

139

верситета. Уделял внимание разработке учебных про-

грамм, наблюдению за домашним образованием, атте-

стации иностранных учителей. Являлся инициатором

создания при Московском университете Благородного

пансиона и ряда литературных и просветительных об-

ществ.

Видная роль в развитии российского просвещения

принадлежит современникам И.И. Мелиссино – урожен-

цам острова Керкира (Κέρκυρα) Евгению Вулгарису

(Ευγένιος Βούλγαρης)

и Никифору Феотокису (Νικηφόρος

Θεοτόκης).

Евгений Вулгарис был энциклопедически образо-

ванным человеком, получившим образование в Венеции

– центре греческой учености и книгопечатания того вре-

мени. Он был ректором Афонской академии при Вато-

педской лавре, затем главным учителем и ректором Пат-

риаршей школы в Константинополе. В 1769 году Екате-

рина II прислала в Берлин «

Наказ Комиссии о сочинении

проекта нового Уложения», являвшийся, своеобразным

выражением теории и политики просвещенного абсолю-

тизма, желая, чтобы весь просвещенный мир мог про-

честь ее сочинение. Фридрих II порекомендовал импе-

ратрице переводчика, который мог бы перевести «Наказ»

на греческий язык. Этим человеком был Евгений Вулга-

рис. Уже через год в Петербурге был

напечатан грече-

ский перевод «Наказа». Вскоре Вулгарис был приглашен

в Россию. Несколько лет он занимал в Петербурге долж-

ность библиотекаря Екатерины II.

В 1775 году в связи с открытием епархии в Новорос-

сийской и Азовской губерниях на территориях, отвое-

ванных в ходе русско-турецкой войны, Вулгарис был на-

значен архиепископом Славянским и

Херсонским. Евге-

ний создал в Полтаве начальную школу для мальчиков,

его преемник Вулгарис оставил более 60 переводов и со-

чинений, относящихся к различным областям богосло-

вия, истории церкви, философии, филологии, естествен-