Право Украины 2011 № 1 (Рус. Яз.)
Подождите немного. Документ загружается.
81
• ПРАВО УКРАИНЫ •
2011 • № 1
•
ДУАЛЬНОСТЬ ПРАВА
абсолютной реальностью права, а ско#
рее — реляционно#смысловым фено#
меном. Оно есть тот смысл, который
выявляется и содержится в отношени#
ях между разными субъектами и мо#
ментами правовой реальности. В та#
ком случае естественное право следу#
ет понимать как эквивалент объектив#
но действительного права, принцип
человеческого сосуществования, без
действия которого невозможно ни
культурное, ни социальное, ни техни#
ческое развитие человека.
Онтологическая структура право#
вой реальности воссоздает в себе
структуру диалектического противо#
речия как фундаментального среза
бытия, аналогично которой отноше#
ния естественного и позитивного пра#
ва как сторон правовой реальности со#
держат и момент тождественности, и
момент исключения, но не в абсолют#
ном смысле. Это скорее отношения
полярности, которые характеризуют#
ся взаимной дополнительностью и
поддержкой сторон. Подобно отноше#
ниям мужчины и женщины, которые
представляют единство семьи, или от#
ношениям души и тела, которые выра#
жают природу человека, естественное
и позитивное право взаимно требуют
и дополняют друг друга.
Это означает, что сущность и суще#
ствование права не имеют реальной
дифференциации, оба момента лишь
совместно конституируют реальность,
поэтому они не могут быть реальными
сами по себе. Их отличие возможно
лишь в мышлении. Но и для мыс#
ленного различия они должны иметь
онтологическую дифференциацию, то
есть различаться по способу существо#
вания. Таким является отличие образа
существования прав человека как опо#
средующего принципа справедливости
(естественное право), с одной стороны,
и основных прав человека как его объ#
ективации (позитивное право) — с
другой. В первом случае речь идет об
этически#политических постулатах,
которые являются всеобщими, незави#
симо от простанственно#временных
характеристик, а во втором — о право#
вых нормах, которые являются
позитивно действующими в пределах
конкретного сообщества [10, 293].
По нашему мнению, онтологичес#
кие концепции интерсубъективного
направления, которые связывают ду#
алистический образ права с образом
человеческого существования, имеют
преимущества в формировании
правового мировоззрения, однако
коммуникативно#дискурсивные кон#
цепции, связывая его с таким свойст#
вом человека как практический
разум, имеют более весомые перспек#
тивы относительно доктринальных
разработок.
Наиболее известной и развитой
концепцией такого типа является ос#
нованная на коммуникативной фило#
софии теория обоснования права
Ю. Хабермаса. В ней дается коммуни#
кативное рефлексивное обоснование
права посредством «аргументации в
дискурсе». Нормы права обосновыва#
ются практически в реальной комму#
никации, которая имеет процедурный
характер. Однако этот дискурс должен
соотноситься с идеальной коммуника#
цией (аналог «естественного права»),
которая как регулятивная идея пока#
зывает направленность рационально#
го обоснования норм.
По мнению Ю. Хабермаса, право яв#
ляется условием возможности соци#
альной интеграции на основе коммуни#
кативного взаимодействия, то есть воз#
можности коммуникации как общест#
венного института, которое обладает
обязывающей силой, а также возмож#
ности власти разума, воплощенного в
структурах общения граждан, обмене
82
• ПРАВО УКРАИНЫ •
2011 • № 1
•
С. Максимов
мнениями. Современный правовой по#
рядок, пронизанный напряжением
между позитивностью и легитимнос#
тью права (фактичностью и значимос#
тью), должен, по мнению философа,
выполнять две задачи: во#первых, обес#
печить фактическое взаимное призна#
ние гражданами прав друг друга (здесь
норма выступает как простой факт, ко#
торый ограничивает произвол индиви#
дов, поэтому соблюдение закона необ#
ходимо из соображений простой осмо#
трительности). Во#вторых, обеспечить
возможность легитимзации правовых
норм (здесь норма рассматривается с
позиции членов правового общества, а
закон осуществляется из уважения к
праву). Критерием легитимности пра#
вовых норм является их соответствие
коммуникативной рациональности, то
есть когда они заслуживают свободно#
го признания со стороны каждого чле#
на правового сообщества. Только про#
цедура демократического законода#
тельства делает возможной реализа#
цию этой идеи. Поэтому в правовом об#
ществе процесс законодательства зани#
мает центральное место в механизме
социальной интеграции. В основе спра#
ведливого правотворчества, которое
создает закон, направленный на уста#
новление справедливого общества, ле#
жит этический дискурс общества.
Плодотворной конкретизацией ком#
муникативно#дискурсивного подхода
Ю. Хабермаса является теория право#
вой аргументации немецкого юриста
Р. Алекси, основоположной идеей кото#
рой является институционализация
разума [11, 23], под которым под#
разумевается разум практический.
Основное положение концепции
Р. Алекси — тезис о том, что право име#
ет дуальную природу, то есть имеет два
измерения: реальное, или фактическое,
которое в определении права представ#
лено элементами авторитетного уста#
новления и социальной эффективнос#
ти, и идеальное, или критическое, кото#
рое выражается в элементе моральной
правильности [12, 257]. Отстаивание
тезиса дуальной природы права озна#
чает принятие им позиции непозити#
визма. Подтверждение этого тезиса
Р. Алекси осуществляет в пределах ин#
ституционализации системы разума,
политической формой которой являет#
ся демократический, или дискурсив#
ный конституционализм. В процессе
развертывания своей системы он де#
монстрирует, что дуальная природа
права проявляется — явно или неяв#
но — во всех фундаментальных вопро#
сах права [12, 274]. Из#за особой теоре#
тической и практической значимости
этого положения проследим за логикой
авторской аргументации.
Первый шаг Р. Алекси — аргумент
от идеального измерения права. Автор
подчеркивает, что право обоснованно
предъявляет требование правильнос#
ти как моральной правильности. Он
находит аргументы в пользу того, что
право способно выдвигать требование
правильности, это требование необхо#
димо не только относительно поведе#
ния людей, но и относительно законо#
дательных актов и судебных решений,
его содержание — справедливость, и
оно рационально. Однако эту рацио#
нальность автор обосновывает с помо#
щью теории дискурса, согласно кото#
рой нормативное суждение будет пра#
вильным тогда и только тогда, когда
оно является результатом рациональ#
ного практического дискурса. То, что
правила дискурса выражают ценность
свободы и равенства, служит основой
для обоснования прав человека. Это
означает, что права человека являются
дискурсивно необходимыми, а их от#
рицание дискурсивно невозможно.
Вторым шагом определяется необ#
ходимость дополнения идеального из#
83
• ПРАВО УКРАИНЫ •
2011 • № 1
•
ДУАЛЬНОСТЬ ПРАВА
мерения реальным, то есть позитив#
ным измерением права, в котором
юридически отрегулированные про#
цессы гарантируют достижение реше#
ний и предусматривают их осуществ#
ление. Эта необходимость основыва#
ется на моральных требованиях избе#
гать издержек анархии и гражданской
войны и достигать преимуществ соци#
альной координации и сотрудничест#
ва [12, 265].
Третий и главный шаг состоит в со#
гласовании идеального и реального из#
мерений. Для этого уровня требование
правильности означает объединение
принципа справедливости с принципом
юридической определенности. Первый
является материальным принципом,
второй — формальным. Как принципы
они могут конкурировать друг с другом,
однако дуальная природа права требует,
чтобы они применялись в правильной
пропорции. Сбалансированность и вы#
ражает правильность этого уровня. Ин#
ституционализация разума здесь осу#
ществляется в двух аспектах — матери#
альном и процедурном.
В материальном аспекте содержит#
ся постулат о наиболее отдаленной
границе права, которой является край#
няя несправедливость. Анализируя
позицию юридического позитивизма в
двух версиях — исключающего, или
жесткого, и включающего, или мягко#
го, Р. Алекси указывает, что первый
(Дж. Раз), полностью исключающий
мораль из права, невозможен, потому
что целиком исключить вопрос пра#
вильности в правовой системе с точки
зрения ее участника невозможно, а
второй (Дж. Коулман), считая это
включение случайным вопросом, не
способен объяснить дуальную приро#
ду права. Немецкий философ права
приходит к выводу, что лишь непози#
тивизм совместим с дуальной приро#
дой права, но только в версии включа#
ющего (мягкого) непозитивизма. Ис#
ключающий (жесткий) непозитивизм,
который утверждает, что иммораль#
ные нормы не являются юридически
действительными, нарушает баланс
между принципами юридической оп#
ределенности и справедливости, уде#
ляя слишком мало внимания фактиче#
ски#авторитетному измерению права,
супервключающий (супермягкий) не#
позитивизм впадает в другие крайнос#
ти. Он утверждает, что моральные де#
фекты никак не отрицают юридичес#
кую действительность права, а лишь
делают его небезусловным. Включен#
ный (мягкий) непозитивизм, позицию
которого разделяет сам Р. Алекси, ут#
верждает, что моральные дефекты от#
рицают юридическую действитель#
ность только тогда, когда граница
крайней несправедливости нарушена.
Несправедливость ниже этой границы
включена в понятие права как дефект#
ное, но правильное право. Таким обра#
зом, здесь обеим сторонам дуальной
природы права отводится должное
внимание [12, 270].
В процедурном аспекте связь пози#
тивности и правильности реализуется
в форме демократического, или дис#
курсивного, конституционализма,
главными элементами которого вы#
ступают демократия и конституцион#
ные права. Реальной стороной демо#
кратии являются решения по принци#
пу большинства, а ее идеальной сторо#
ной является аргументация как пуб#
личный дискурс. Реализацией идеа#
лов теории дискурса является такая
институциализация демократии, кото#
рая объединяет обе стороны, то есть
«делиберативная демократия». Права
человека как моральные права отно#
сятся только к идеальному измерению
права, а их преобразование в консти#
туционные (позитивные) права состо#
ит в попытке соединить идеальное
84
• ПРАВО УКРАИНЫ •
2011 • № 1
•
С. Максимов
измерение с реальным. В идеальной
демократии нет конфликта между де#
мократией и конституционными пра#
вами. В реальной демократии он мо#
жет быть, а потому возникает требова#
ние конституционного контроля.
С позиций соотношения идеального и
реального измерений анализируется
также юридическая аргументация
(интерпретация) и правоприменение.
В последнем случае правила выража#
ют реальное должествование, принци#
пы — идеальное.
Системное аргументирование цент#
рального тезиса дает Р. Алекси основа#
ния прийти к выводу, что дуальность
идеального и реального является
существенной особенностью права, а
потому юридический позитивизм, ко#
торый отрицает эту особенность, яв#
ляется неадекватной теорией природы
права [12, 274].
Итак, признавая дуальность права
как проявление его онтологической
структуры или природы, нужно под#
черкнуть, что она не является дуализ#
мом в метафизическом смысле — как
признание существования двух само#
стоятельных реальностей: естествен#
ного и позитивного права. Это дуа#
лизм символического плана как при#
знание двух измерений единого фено#
мена права, которые воспроизводятся
при решении всех правовых вопросов
и являются онтологической основой
любых правовых концепций, которые
стремятся к адекватному отображе#
нию природы права, включая и интег#
ральные концепции. При этом степень
адекватности концепции права непо#
средственно зависит от того, насколь#
ко полно удается отобразить такую ду#
альность.
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ МАТЕРИАЛЫ
1. Бабаев В. К. Понятие права // Общая теория права: Учеб. — М., 1999. — 592 с.
2. Бачинин В. А. Антитеза естественного и положительного права: философскоEкультурологичесE
кий анализ // Общественные науки и современность. — 1999. — № 6.
3. Козлихин И. Ю. Позитивизм и естественное право // Государство и право. — 2000. — № 3.
4. Поляков А. В. Петербургская школа философии права и задачи современного правоведения //
Правоведение. — 2000. — № 2.
5. Максимов С. И. Правовая реальность: опыт философского осмысления. — Харьков, 2002. —
328 с.
6. Kaufmann A. Rechtsphilosophie im Wandel : Stationen eines Weges. — Fr. a. M., 1972. — S. 104–134.
7. Соловьев В. С. Критика отвлеченных начал // Собр. соч. В. С. Соловьева. — СПб., Б. г. — Т. 2. —
415 с.
8. Графский В. Г. Интегральное правопонимание в историкоEфилософской перспективе // ФилоE
софия права в России: история и современность: Материалы третьих философскоEправовых
чтений памяти акад. В. С. Нерсесянца / Отв. ред. В. Г. Графский. — М., 2009. — С. 220–233.
9. Поляков А. В. Интегральная теория права: миф или реальность? // Философия права в РосE
сии… — С. 234–241.
10. Хеффе О. Политика. Право. Справедливость. Основоположения критической философии праE
ва и государства / Пер. с нем. — М., 1994. — 319 с.
11. Alexy R. My Philosophy of Law : The Institutionalisation of Reason // The Law in Philosophical
Perspectives. — Dordrecht, 1999. — P. 23–43.
12. Alexy R. The Dual Nature of Law // IVR 24th World Congress «Global Harmony and Rule of Law»
(September 15–20, 2009, Beijing, China). Papers. Plenary Session. — Beijing, 2009. — P. 257–274.
ММааккссииммоовв СС.. ИИ.. ДДууааллььннооссттьь ппрраавваа
ААннннооттаацциияя
. В статье исследуется дуальность природы права как единство естественного и
положительного права, или его идеального и реального измерений.
ККллююччееввыыее ссллоовваа::
дуальная природа права, естественное право, позитивное право,
позитивизм, непозитивизм, дискурс.
MMaakkssyymmoovv SS.. DDuuaalliittyy ooff LLaaww
AAnnnnoottaattiioonn..
In the article attention applies on the duality of nature of law as unity of natural law
and positive law or its ideal and real dimensions.
KKeeyy wwoorrddss::
dual nature of law, natural law, positive law, positivism, non#positivism, discourse.
85
• ПРАВО УКРАИНЫ •
2011 • № 1
•
П
роблема типологии правопони#
мания предполагает, прежде
всего, определение критериев
типологии. Современная юридичес#
кая литература изобилует множест#
вом разнообразных подходов к опре#
делению типов правопонимания.
В свое время мною был предложен
комплексный подход к решению дан#
ной проблемы, включающий фило#
софский критерий (когда за основу
классификации принимается какая#
либо философская концепция), соци#
ологический (предполагающий акцен#
тирование внимания на факторе ин#
ституционализации типов или школ
правопонимания) и культурно#исто#
рический (связанный с различием
правопонимания разных культур и ис#
торических эпох) [1, 57–58]. Очевид#
но, что эти три аспекта дополняют
друг друга. При этом принципиально
важен приоритет этих аспектов, обус#
лавливающих правопонимание. Если
в позитивистской доктрине господст#
вовал институциональный критерий,
а в естественно#правовой и либертар#
ной — философский, то формирующе#
еся постклассическое правопонима#
ние акцентирует внимание на социо#
культурном историческом контексте,
определяющем содержательные ха#
рактеристики права и его восприятия.
Последний характеризуется измене#
нием типа социума, сопровождаемым
сменой картины мира: на смену клас#
сической картине мира приходит
постклассическая. Она подвергает ра#
дикальной критике господствующие
принципы классического мировоззре#
ния (прежде всего, бинарные оппози#
ции истина/ложь, рациональность/ир#
рациональность и т. д.) и на их место
возводит радикальный релятивизм и
социальный конструктивизм как но#
вые основания миропорядка [2; 3]. Их
можно признавать или отвергать,
однако не принимать во внимание уже
невозможно.
Формирующаяся картина мира оп#
ределяет содержательные характерис#
тики всех подсистем социума, в т. ч.
права. Для постклассического право
понимания характерен следующий
образ права:
— это право с постоянно изменяю#
щимся содержанием, обуславливае#
мым состоянием социума, прежде все#
го, его культуры; т. е. это такое право#
понимание, в котором акцент делается
СОЦИОЛОГОАНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ТИП
ПРАВОПОНИМАНИЯ В КОНТЕКСТЕ
ПОСТКЛАССИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ МИРА
И. ЧЕСТНОВ
доктор юридических наук,
профессор кафедры государственно'правовых
дисциплин
(Санкт'Петербургский юридический институт
(филиал) Академии Генеральной прокуратуры
Российской Федерации)
© И. Честнов, 2011
86
• ПРАВО УКРАИНЫ •
2011 • № 1
•
И. Честнов
не на статике, а на динамике права
(механизм воспроизводства, констру#
ирования права) при сохранении его
нормативности;
— это право, в которое возвращен
«действующий субъект»; т. е. право
— это не объективированная и отчуж#
денная от субъекта данность, а создан#
ная и реализуемая человеческой ак#
тивностью правовая реальность;
— это право, которое соединяет
объективность (выражающую норма#
тивность) с активностью субъекта;
— это диалогическое (полифони#
ческое) право, распадающееся на про#
тивоположные моменты (должное и
сущее, материальное и идеальное, об#
щее и особенное и т. д.), которые
обуславливают друг друга, переходят
друг в друга и обеспечивают его пер#
манентное становление, которое ни#
когда не будет завершенным.
На роль подобным образом пони#
маемого права, отвечающего на вызов
«постклассики», не могут претендо#
вать «классические» типы правопони#
мания в силу следующих причин.
Главной проблемой юридического по#
зитивизма является догматизм закона
(и других форм внешнего выражения
права) либо основной нормы, которые
выступают исходной аксиомой, следо#
вательно, не могут быть обоснованы и
подвергнуты критической проверке.
Непреодолимым препятствием для
теории естественного права и либер#
тарного правопонимания являются
абстрактно понимаемая универсаль#
ная свобода и формальное равенство,
выражающие справедливость* [4, 7–8].
В любом типе общества всегда сущест#
вует определенная мера свободы и
формального равенства, а этот компа#
ративистский аспект права сторонни#
ки данного подхода игнорируют.
Традиционная социология права,
основанная на позитивистской мето#
дологии, не принимает во внимание
действующий субъект права во всем
его многообразии, объективируя и
низводя его до абстрактной категории.
Наиболее перспективным, адекват#
ным современным социокультурным
условиям представляется социолого
антропологический подход к правопо
ниманию, основанный на диалогической
онтологии и методологии**. Основ#
ными положениями данного типа
правопонимания являются следую#
щие [5; 6; 7].
Социально#антропологический,
диалогический тип правопонимания
исходит из многомерности, много#
гранности права, включающего в каче#
стве важнейшего элемента человека.
Именно человек создает право (хотя и
не по произволу), изменяет его и вос#
производит своими практическими
действиями и ментальными представ#
лениями*** [8]. Право, или правовая
реальность, включает нормы, правосо#
знание и правопорядок, в котором реа#
лизуются как нормы, так и правосо#
знание. При этом человек (как абст#
рактная сущность и одновременно ее
конкретное воплощение в эмпиричес#
ки данном человеке) присутствует и в
нормах права, и в правосознании, и в
правопорядке. Тут требуется одна ого#
ворка: субъектом права фактически
всегда выступает человек, однако в
юридическом смысле субъектом права
* Впрочем, В. А. Четвернин — ведущий представитель либертарного правопонимания — признает многооб#
разие и вариативность меры свободы в различных правовых культурах при сохранении ее minimum minimo#
rum.
** Следует заметить, что существует множество направлений в рамках антропологии права. Авторский под#
ход отличается диалогической отологией и методологией, а также акцентом на изучение права современного,
а не потестарного, например, общества.
*** В связи с этим можно согласиться с С. И. Архиповым в том, что субъект права является центром, осно#
вой правовой системы.
87
• ПРАВО УКРАИНЫ •
2011 • № 1
•
СОЦИОЛОГОAАНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ТИП ПРАВОПОНИМАНИЯ В КОНТЕКСТЕ ПОСТКЛАССИЧЕСКОЙ…
(и правоотношения) может выступать
коллективное образование, долж#
ность, государство и т. д., т. е. соци#
альный субъект, когда конкретный че#
ловек, например в правоотношении,
действует не от своего имени (как
физическое лицо), а от имени коллек#
тивного образования, социального
субъекта, представляя его. Одновре#
менно следует иметь в виду историче#
скую и социокультурную обусловлен#
ность субъекта права, его контексту#
альную определенность.
Важно не просто зафиксировать
многомерность права, а определить,
как указанные элементы обуславлива#
ют друг друга, осуществляя тем самым
воспроизводство правовой реальнос#
ти. В основе механизма воспроизвод#
ства права лежат две фундаменталь#
ные антиномии: 1) действия и струк#
туры; 2) материального и идеального.
В этом смысле любой правовой ин
ститут представляет собой противо
речивое единство устойчивой струк
туры в виде относительно четко
зафиксированного образа и многократ
но повторяющегося в прошлом массо
вого поведения и конкретных индиви
дуальных представлений о нем, реали
зуемых в отдельных действиях. Ины#
ми словами, он субъективен в том
смысле, что конструируется первич#
ным единичным действием (напри#
мер, представителя референтной груп#
пы или правящей элиты по объявле#
нию какого#либо действия правомер#
ным либо противоправным)* [9, 15].
В силу авторитета субъекта — носите#
ля символического капитала, именую#
щего некоторые действия правомер#
ными либо противоправными, других
обстоятельств (например, функцио#
нальной значимости определенного
действия, подлежащего нормативной
охране, — закрепления посягательства
на него как противоправного, заимст#
вования иностранного опыта и т. п.)
происходит легитимация сконструи#
рованного социального мира (соци#
ального института, правила поведе#
ния), т. е. признание его широкими
слоями населения и седиментация
(«осаждение», букв. «выпадение в оса#
док», т. е. в образцы традиционного
поведения). Все это приводит к тому,
что сконструированный мир реифи#
цируется и начинает восприниматься
как объективная данность, природа
вещей, естественная сущность.
При этом следует иметь в виду, что
социально значимый субъект форму#
лирует правило поведения (в том чис#
ле юридически значимое) отнюдь не
произвольно, т. е. конструирование со#
циального (и правового) мира не яв#
ляется абсолютно произвольным, ни#
чем не обусловленным креативным
актом. Он (его волюнтаризм) ограни#
чен как ресурсом наличных средств,
так и здравым смыслом, и оценкой ле#
гитимирующего потенциала. «Кажу#
щаяся бесконечность возможностей
творческого потенциала в дискурсив#
ной практике, — справедливо отмеча#
ет Н. Фрэкло, — фактически оказыва#
ется весьма ограниченной и скован#
ной из#за существующих отношений
гегемонии и борьбы за гегемонию»
[10, 137]. Эта «борьба за гегемонию»
вводит такие ограничения на иннова#
цию, как историческое прошлое, гос#
подствующая культура, состояние
сфер общества, международное окру#
жение. Внешние факторы интериори#
зируются правовой культурой в пра#
восознание социума и подвергаются
селективному отбору со стороны пра#
вящей элиты и референтной группы,
после чего новый образец социально
* В основе любого социального института лежит первоначальный произвол. «Основа закона есть не что иное,
как произвол», — небезосновательно утверждает П. Бурдье.
88
• ПРАВО УКРАИНЫ •
2011 • № 1
•
И. Честнов
значимого поведения легитимируется
и означивается (приобретает значе#
ние) как правовое поведение. Этому в
немалой степени, конечно, способст#
вует придание образцу поведения
юридически#знаковой формы, т. е. об#
лечение в соответствующую форму
права. Однако реальность права воз#
никает не в момент его официального
провозглашения, а только после того,
когда новое правило поведения транс#
формируется в правопорядок.
В конечном счете, окончательный
выбор правила поведения как право#
мерного или противоправного зависит
от широких народных масс, которые
либо принимают его и включают в
контекст правовой культуры общест#
ва, либо отвергают*. Здесь принципи#
альное значение имеет социокультур#
ный и исторический контекст, кото#
рый, по большому счету, и является
трансцендентным критерием право#
вой селекции.
Вместе с тем социальный мир
(включающий правовую реальность) с
антрополого#диалогической точки
зрения — это мир фактов (фактичес#
кого положения вещей), которые на#
деляются значениями (как объективи#
рованных образов, так и индивидуали#
зированных смыслов)** [11], интери#
оризируются в ментальные мотивы и
реализуются в индивидуальных дей#
ствиях. Это не застывшая структура, а
перманентный процесс объективации
действий и смыслов, с одной стороны,
и интериоризации реифицированных
институтов и значений — с другой.
Суть излагаемой антрополого#диа#
логической научно#исследовательской
программы как раз и состоит в том,
чтобы «расколдовать» (М. Вебер) или
«деконструировать» (Ж. Деррида) со#
циальный (и правовой) мир, разгля#
деть скрывающийся за кажущейся
объективностью социальных (и право#
вых) институтов механизм их социаль#
ного конструирования. Поэтому кон#
ституция, законодательство, органы
государственной власти, правовые
обычаи — не догмы, а объекты науч#
ной критики, производимой для их со#
вершенствования, результаты нормо#
творчества человека, обусловленного
историческим и социокультурным
контекстом (оказывающим на него об#
ратное воздействие), зафиксированно#
го в знаково#символической форме и
реализуемого в правопорядке.
С этой точки зрения, право пред
ставляет собой единство и различие,
т. е. диалог уникального (конкретного,
фактического взаимодействия — пра
воотношения, в котором существует
субъективное право) и типичного,
повторяющегося (объективной нормы
права). Проблему соединения (и разъе#
динения) «экспрессии» (А. Н. Уайтхед)
отдельной личности и социального
института, бытие которого объектив#
но, так как проявляется в типизиро#
ванных взаимодействиях (и приобре#
тающее вследствие этого представле#
ние «естественности»), можно назвать
«основным вопросом социальной фи#
лософии» и, соответственно, «основ#
ным вопросом философии права», ес#
ли речь идет о правовых, юридически
значимых взаимодействиях. Ее реше#
ние, с диалогической точки зрения, со#
стоит в том, что правовой институт —
это определенные связи между право#
выми статусами, которые реализуются
* Серьезной проблемой, требующей специального изучения, является рациональность социального (в том
числе правового) проектирования. В силу амбивалентности социального бытия и отсутствия тождества меж#
ду бытием и мышлением (последнее не является «зеркалом природы») такое проектирование является прин#
ципиально ограниченным и не может быть оптимальным.
** Р. Харре утверждает, что социальная жизнь есть постоянный символический обмен, а также совместное
конструирование смыслов и управление ими.
89
• ПРАВО УКРАИНЫ •
2011 • № 1
•
СОЦИОЛОГОAАНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ТИП ПРАВОПОНИМАНИЯ В КОНТЕКСТЕ ПОСТКЛАССИЧЕСКОЙ…
в конкретных взаимодействиях персо#
нифицированных субъектов — лю#
дей. Институт — потенциальный на#
бор возможного поведения — сущест#
вует только в реальном, фактическом
поведении (хотя в каждом данном вза#
имодействии он реализуется не пол#
ностью).
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ МАТЕРИАЛЫ
1. Честнов И. Л. Типы правопонимания // Проблемы теории права и государства : Курс лекций /
под ред. В. П. Сальникова. — СПб., 1999.
2. Постнеклассика : философия, наука, культура : коллективная монография / отв. ред. Л. П. КиE
ященко, В. С. Степин. — СПб., 2009.
3. Конструктивистский подход в эпистемологии и науках о человеке / отв. ред. В. Л. ЛекторE
ский. — М., 2009.
4. Четвернин В. А. Современная либертарноEюридическая теория // Ежегодник либертарноEюриE
дической теории. — Вып. 1. — М., 2007.
5. Честнов И. Л. Диалогическая антропология права как постклассический тип правопонимания :
к формированию новой концепции // Российский ежегодник теории права. — 2008. — № 1.
6. Честнов И. Л. Антропологическая онтология права // Проблемы понимания права : Сборник
научных статей. Сер.: «Право России: новые подходы». — Вып. 3. — Саратов, 2007.
7. Социальная антропология права современного общества : монография / под ред. И. Л. ЧестноE
ва. — СПб., 2006.
8. Архипов С. И. Субъект права : Теоретическое исследование. — СПб., 2004.
9. Бурдье П. За рационалистический историзм // Социологос постмодернизма. — М., 1996.
10. Fairclough N. Critical discourse analysis and the mercerization of public discourse: the universities //
Discours and Society. — 1993. — № 4(2).
11. Harre R. Social Being. 2End end. — Oxford, 1993.
ЧЧеессттнноовв ИИ.. ЛЛ.. ССооццииооллооггоо##ааннттррооппооллооггииччеессккиийй ттиипп ппррааввооппооннииммаанниияя вв ккооннттееккссттее ппооссттккллаассссии##
ччеессккоойй ккааррттиинныы м
миирраа
ААннннооттаацциияя..
В статье предлагается социолого#антропологический тип правопонимания как
вариант постклассической парадигмы в юридической науке. Право рассматривается как мно#
гомерное явление, диалог действия и структуры, материального и идеального.
ККллююччееввыыее ссллоовваа::
Право, правопонимание, социальная антропология права, посткласси#
ческое правопонимание.
CChheessttnnoovv II.. SSoocciioollooggiiccaallyy##aanntthhrrooppoollooggiiccaall llaaww ccoommpprreehheennssiioonn iinn tthhee ccoonntteexxtt ooff ppoossttccllaassssiiccaall ppiicc##
tt
uurree ooff tthhee wwoorrlldd
AAnnnnoottaattiioonn..
The article sets forth the sociologicaly#anthropological interpretation of law as a
variant of a postclassical paradigm in jurisprudence. Law is considered as the multidimensional phe#
nomenon and as the dialogue of action and structure, of material and ideal.
KKeeyy wwoorrddss::
law, interpretation of law, social anthropology of law, postclassical law comprehen#
sion.
90
• ПРАВО УКРАИНЫ •
2011 • № 1
•
П
роблема цели является фунда#
ментальной для права [2; 3; 4; 6],
в отсутствие ее перманентного
решения невозможно представить
функционирование права как соци#
ального феномена. Такие чрезвычайно
важные разделы правоведения как ис#
следование процессов правотворчест#
ва и правореализации, законности и
правопорядка, признаков и функций
права, сущности самого права неиз#
бежно сталкиваются с проблемой це#
лей права, принципиально зависят от
ее решения. Характерный для теории
термин «реализация права» уже по
своему смыслу предполагает цель
этой реализации. Невозможно пред#
ставить правотворчество без понима#
ния права как средства достижения
определенной социальной цели. Пра#
вопонимание, которое лежит в основе
правотворчества, правореализации,
имеет свое причинно#целевое обосно#
вание.
Функции права определяются и
развиваются соответственно его пред#
назначению. Окончательная цель за#
тем и определяет наше понимание
сущности права, а конкретное ее кон#
цептуальное видение уточняет фор#
мулирование поставленных социаль#
ных целей права. Так или иначе, но
были все основания для замечания
Р. Иеринга о том, что «цель является
творческой силой всего права» [2, 11].
Но обозначенная проблема и сегодня
не всеми теоретиками права воспри#
нимается однозначно. Некоторые во#
обще считают ее не правовой пробле#
мой, а исключительно философской.
Так, практически сразу же после
выхода в свет знаменитого труда
Р. Иеринга «Цель в праве» начали по#
являться критические публикации по
поводу такого понимания природы
права [4, 660–683]. В качестве основ#
ного контраргумента выдвигается те#
зис о том, что право — явление не те#
леологического, а каузального, есте#
ственного порядка, что его сущность
определяется не внешними целями, а
действующими в нем самом причина#
ми. Постепенно исследование указан#
ных противоположных направлений,
определение «юридического отноше#
ния как каузального и как этико#те#
леологического» [7, 222] привели к
потребности признать существование
причинноцелевой антиномии пра
вопонимания. Правопонимание, как
и любая другая гносеологически
напряженная деятельность, невоз
можно без осознания его цели.
© А. Козловский, 2011
ПРИЧИННОЦЕЛЕВЫЕ АНТИНОМИИ
ПРАВОПОНИМАНИЯ
А. КОЗЛОВСКИЙ
доктор юридических наук, профессор,
заведующий кафедрой конституционного
и административного права
(Национальный транспортный университет,
Киев)