Порьяз А. Мировая культура: Возрождение. Эпоха Великих географических открытий
Подождите немного. Документ загружается.
Часть 3. Рождение нового мира.
Культура Средневековья
Введение
Культура западноевропейской цивилизации, культура
христианского (католического мира) – сложнейшее явление. Нищета и
голод, болезни, войны стали для нее такими же определяющими
факторами, как религиозность и благочестие. Жестокость по отношению
к ближнему своему и готовность пожертвовать последнее для
обездоленных – обе эти черты менталитета средневекового человека не
просто дополняли друг друга – они были двумя естественными
элементами мировоззрения.
Из всех периодов истории христианской цивилизации Средние
века представляют собой самый интересный именно в плане
мировоззрения. Можно сказать, что именно по этому признаку легче
всего провести границу между Средневековьем и Возрождением (в
культурном плане, так как хронологически и с точки зрения экономики
эти два периода разделить почти невозможно).
«Источники и составные части»
И здесь, в первую очередь необходимо разобраться: что
представляет из себя христианская цивилизация? Первые триста лет
существования христианской религии следует отнести скорее к истории
церкви, а не христианской культуры. Только после знаменитого эдикта
императора Константина 313 года, когда христианство получило статус
государственной религии, можно вести речь о зарождении
христианского мира как культурного явления. На протяжение
нескольких последующих веков этот мир находился в очень сложных
условиях. Распад Римской империи, нашествия варваров, гибель
античной культуры – все эти события мирового масштаба, события
разрушительные, а не созидательные, привели к тому, что христианский
мир в первые века своего существования развивался в условиях крайней
нестабильности. Эта нестабильность, впрочем, полностью
соответствовала умонастроению большинства верующих и заветам
Евангелия с призывом не заботиться о дне завтрашнем и жить только
сегодняшним днем.
Религия стала в нестабильную эпоху единственной незыблемой
твердыней, опорой для всех, не отвергавшей никого. Открытость
христианства стала, кстати, одной из причин, по которой варвары-
германцы относились к христианству лучше, чем к римской культуре.
Достаточно вспомнить презрение римлян к германцам, даже к тем из
них, кого Римская империя считала союзниками. Христианская церковь
обещала людям все то, чего они не могли иметь в земной жизни:
незыблемое Царство Господне после неустойчивых, живущих в страхе
варварского нашествия людских королевств, мир и покой после
бесконечных войн, жизнь вечную после непродолжительной и полной
тягот жизни земной. Чем дальше, тем больше религиозные заповеди
проникали в общество, формирующееся на территории бывшей Римской
империи.
Пути двух ветвей христианства – католичества и православия –
разошлись задолго до схизмы 1054 года. Греческая церковь всегда
занимала в государстве подчиненное положение по отношению к
императору. В западном же мире, где на протяжение значительного
времени в период Темных веков просто не было верховного правителя,
способного объединить крупный регион, церковь стала вполне
независимым политическим игроком. По мере становления
государственного строя франков, самого сильного из германских
народов, церковь занимала во франкском государстве все более прочные
позиции. В феодальной системе она была и крупнейшим после короля
землевладельцем, обладавшим огромными богатствами и огромным
влиянием.
Рис. 248 [Илл. – Крещение франкского короля Хлодвига. Рельеф
на пластинке из слоновой кости. X в. (Детский Плутарх, стр. 16)]
На протяжение практически всего периода Темных веков церковь
была единственным хранителем культуры и знаний. Библия – главная
книга христианства – стала определяющим фактором всей жизни
христианского общества. При почти всеобщей неграмотности, главным
инструментом служителей церкви был не текст, а проповедь. Именно
всеобщая неграмотность стала причиной того, что у христианства не
осталось «конкурентов» в духовном плане. Сочинения античных
авторов, не погибшие в огне варварских нашествий, хранились только в
монастырских и епископских библиотеках, а читать на классической
латыни в Раннее Средневековье не умел практически никто. Даже среди
служителей церкви было трудно найти грамотного человека, хорошо
владеющего латынью.
Менталитет Средневековья формировался под воздействием
проповеди, постоянно проводившей сравнение между мирской жизнью и
духовной, между миром людским и миром Христовым – естественно, в
пользу последнего. Так постепенно у жителей средневековой Европы
выработалось презрение к миру, тем более устойчивое, что этот мир и
вправду был крайне шатким. Многие современные историки,
анализирующие средневековую культуру путем анализа менталитета
средневекового человека, отмечают один чрезвычайно важный момент.
Раннее Средневековье, особенно Темные века, находились в
глубочайшем общественном и экономическом упадке. Но в душах
людей, несмотря на всю тяжесть материального существования, шла
напряженная работа, «сбор сокровищ небесных».
Рис. 249 [Илл. – Строительство готического собора. Книжная
миниатюра. (В тени крепостных стен, стр. 621 верх. рис.)]
Дух человека Средневековья, обращенный к Богу, был гораздо
сильнее его тела, изнуренного скверным питанием, тяжелой работой и
постоянными болезнями. Чем тяжелее жилось человеку, тем сильнее он
обращался помыслами к Богу. Правда, очень часто это устремление к
Богу приобретало характер психического расстройства. Недоедания и
болезни провоцировали всевозможные галлюцинации религиозной
тематики – «видения», рассказами о которых пестрят хроники Раннего
Средневековья.
Мысли о Боге занимали средневекового человека гораздо больше,
чем мысли о собственном благосостоянии. Средневековье – эпоха
божественного начала в культуре, как Возрождение – эпоха
превознесения человека, а век Просвещения – торжество человеческого
разума.
Мировоззрение Средневековья
Атеизм – слово, немыслимое для средневекового человека. Бог не
просто был частью мира, напротив – весь мир был частью
Божественного замысла и существовал только благодаря Божественной
воле. Бог был поистине вездесущ, никакое событие или явление не могли
произойти иначе, чем по воле Божьей. Голод, моровые болезни,
нападение врага были такими же проявлениями Бога, как богатое
пожертвование в монастырь от анонимного благодетеля в голодный год,
или клад, найденный в стенах обветшалой церкви, давно нуждавшейся в
перестройке. Неизвестный хронист IX века, описывая события почти
полутысячелетней давности, связанные с вторжением гуннов в Европу,
называл вождя кочевников Аттилу «бичом Божьим». Тогда же в
парижском соборе впервые прозвучала знаменитая молитва «И от
жестокости норманнов избави нас, Господи». Совершенно очевидно, что
и Аттила, и норманны были для любого христианина в Раннее
Средневековье испытаниями или наказаниями, которые Бог насылает на
свою паству.
Рис. 250 [Илл. – Роспись купола базилики Аполлинария в
Равенне. VI в. (История Европы, стр. 100 рис. 1)]
Причин стремительной и необратимой христианизации
варварских народов, пришедших в IV веке на территорию Западной
Римской империи, множество. Главная из них – то положение, которое
христианская церковь занимала в обществе к началу Темных веков. Но
главенство церкви в практически всех сферах жизни – скорее явление
социально-политического порядка, чем особенность менталитета
Средневековья.
А с менталитетом, с мировоззрением дело обстояло так, что
христианская вера наилучшим образом отвечала не столько чаяниям
людей, сколько общему настроению, царившему в Европе вплоть до
конца Раннего Средневековья. Остановимся на этом чуть подробнее.
Христианство как религия, обещавшая равенство в Царстве
Божием для всех, кто принял крещение – это религия первых веков
христианства, религия римских катакомб, религия той поры, когда
христианство официально не признавали, а его последователей
преследовали, скармливали диким зверям на потеху публике, подвергали
страшным пыткам. Слова Евангелия о том, что царство земное вскоре
падет, и наступит Царство Небесное, многие члены катакомбной церкви
воспринимали как пророчество о скором конце Римской империи.
Однако в IV веке христианство было объявлено официальной религией и
вышло из подполья. Чуть больше века спустя Римская империя пала, а
конец света все не наступал. Точнее, наступали события, не менее
ужасные, чем Страшный Суд, но вполне земные по сути своей. Орды
варваров хлынули в Империю, людей уводили в рабство, повсюду
наступил голод, жизнь рушилась.
Вот с этим настроением христиане Западной Европы и вошли в
новую эпоху. Для катакомбной церкви главными книгами были
Евангелия и Послания Апостолов, для Раннего Средневековья Новый
Завет полностью воплотился в своей последней части – в
«Апокалипсисе». Ощущение того, что мир постоянно находится на
грани гибели, соответствовало новозаветным пророчествам о грядущем
Царствии Небесном. Голод, моровые болезни и войны стали в
представлении средневекового человека четырьмя всадниками
Апокалипсиса, тем более что масштабы опустошения, производимого
этими «Всадниками», были близки к тем, что описывал автор
«Откровения» в своем видении.
Апокалипсис (греч. «откровение») – «Откровение Иоанна
Богослова», заключительная книга Нового Завета, предвещающая конец
света, Страшный Суд и воцарение Христа на земле.
Основным жизненным принципом для первой половины
Средневековья стала евангельская заповедь: «Заботься о дне насущном,
не думай о дне завтрашнем». Пожалуй, вплоть до 1000-го года, когда
начался постепенный экономический подъем западно-христианского
мира, такое отношение к жизни преобладало и у богатых сеньоров, и у
беднейших из их сервов. Да и позднее, в эпоху Высокого Средневековья,
в эпоху Возрождения, Европа долгое время жила одним днем.
Рис. 251 [Илл. – Сантьяго де Компостелла (Святой Иаков).
(История Европы, стр. 145 рис. 3)]
Презрение средневекового человека к жизни как к чему-то
временному, быстро преходящему, проявлялось очень разнообразно. В
экономической деятельности средневековой Европы оно выражалось в
первую очередь в неумении делать длительные запасы продовольствия.
Дело было не в том, что зерна и других продуктов постоянно не хватало.
Даже после урожайных лет собранное зерно, как правило, гнило в
амбарах, его уничтожали грызуны, плесень – словом, до следующего
года мало что оставалось от богатого урожая. Свидетельство тому –
множество записей в хозяйственных книгах различных монастырей по
всей Западной Европе. Привыкнув жить одним днем, средневековый
человек не особенно заботился о том, чтобы сохранить
продовольственный запас на год-два. Даже запасов в замках местных
сеньоров или правителей крупных областей хватало чаще всего лишь на
то, чтобы не дать умереть с голоду местному населению в течение
одного голодного сезона или длительной осады в случае военных
действий. Поэтому норманны-язычники, не «испорченные»
христианством, и стали главными купцами Раннего Средневековья,
завоевав ведущие позиции в первую очередь в торговле
продовольствием.
Другим экономическим следствием принципа «живи днем
сегодняшним» стал застой в техническом развитии. Средневековому
крестьянину и ремесленнику было незачем что-то изобретать, если
имевшиеся инструменты и так обеспечивали его самого и семью хлебом.
Ювелирные изделия, предметы роскоши на европейском Западе
ценились не столько как признак богатства, сколько как символ
общественного положения их владельца, то есть опять же не играли
важной роли в экономике вплоть до начала Высокого Средневековья,
развития торговли и повсеместного распространения денег.
Ожидание конца света подкреплялось еще и тем, что история
христианского мира в Темные века постепенно приближалась к
тысячелетнему рубежу. Очевидно, по аналогии с тысячелетним царством
Христа, и царство земное должно было просуществовать тысячу лет,
прежде чем погибнуть. Постоянная готовность встретить конец мира
подкреплялась нумерологией, игрой чисел, тем более значительной, чем
более таинственной. Так что постепенный подъем средневекового
общества, начавшийся именно после 1000-го года, отчасти можно
объяснить и тем, что христианский мир стряхнул с себя наваждение.
Самые страшные опасения не сбылись, жизнь продолжалась.
С начала XI века в средневековом обществе наметился поворот к
«дню завтрашнему». Самым явным признаком того, что общество
оживало, стало бурное строительство по всей Европе. Строили церкви и
монастыри, подновляли старые сооружения, перестраивали совсем
обветшавшие и возводили новые. Очень многие настоятели монастырей
и епископы особой заслугой полагали принять храм или монастырь
деревянным и передать его преемнику каменным. Романская
архитектура, расцвет которой приходится на рубеж тысячелетий –
шедевр основательности, прочности, несокрушимости.
Романский стиль – художественный стиль Раннего
Средневековья ( XI – XII века). Сформировался в первую очередь как
архитектурный стиль.
Стремление жить днем
сегодняшним, пагубно
отразившееся на
экономической жизни
средневековой Европы,
имело гораздо более
важное значение для
духовной жизни
общества. В полном
соответствии с
евангельскими
заповедями, люди
собирали сокровища не
на земле, а на небе.
Божественное начало,
первостепенное для
Средневековья, было
исключительно
нематериальным. К
концу Темных веков
средневековое общество
накопило гигантский
мистический опыт.
Слабый телом, человек
Средневековья был силен
духом. Вера – вот то
единственное, что давало
ему силы вытерпеть и
постоянный голод, и
моровые болезни.
Поскольку любая напасть
расценивалась как
посланное Богом
испытание, было
доблестью это испытание
выдержать.
Грандиозный духовный багаж, собранный христианской
культурой в Раннее Средневековье и практически невостребованный
вплоть до XI века, создал базу, на которой возникла возвышенная
культура Высокого Средневековья, воплотившаяся в романской и
готической архитектуре, светской поэзии Итальянского Возрождения,