Порьяз А. Мировая культура: Возрождение. Эпоха Великих географических открытий

Подождите немного. Документ загружается.

Рис. 233 [Илл. – Три сословия. Книжная миниатюра. (История

Европы, стр. 126 рис. 2)]

Дошедшие до нашего времени тексты средневековых законов

определяют меру ответственности человека за те или иные проступки,

также основываясь на его происхождении. И было бы по меньшей мере

неверно утверждать, будто к дворянам законы были во всем

снисходительны. Во Франции, например, дворянин, присужденный к

выплате штрафа, платил в двадцать раз больше, чем заставили бы

заплатить за такое же преступление простолюдина. Дворянин мог лично

наказать обидчика из неблагородного сословия – но если во время

военного похода его подчиненный из неблагородного сословия совершал

какой-либо проступок, ответственность за этот проступок нес сам

дворянин. Разумеется, дворяне в средневековом обществе пользовались

огромным количеством привилегий. Например, только они (да еще

церковь) в эпоху Раннего Средневековья имели право покупать

земельные наделы. Выплачивать долг дворянин мог в два-три раза

дольше, чем неблагородный, на суд он мог прислать вместо себя

представителя. Но короли, еще со времен Меровингов понимавшие

необходимость держать дворян в узде и обеспечивать себе поддержку и

среди неблагородных, стремились по возможности ограничивать

юридические свободы дворянства.

Дворянство

Само дворянство как сословие не было единообразным. Об этом

также свидетельствуют средневековые законы. Как существовали

различные правила для суда над дворянином и простолюдином, так и

дворян, в зависимости опять-таки от их происхождения, судили

неодинаково. Прежде всего, средневековое законодательство выделяло

категорию ненаследных дворян – по матери, или, как назывались такие

дворяне в текстах, «благородных сердцем». Дворянин по материнской

линии обладал несколько большими правами, чем простолюдин, но эти

права были достаточно непрочны. Если, например, он покупал

сервильную землю, то сам легко мог стать сервом. Кроме того,

непотомственный дворянин не мог сам по себе, в силу одной знатности,

стать рыцарем. Для возведения его в рыцарское звание необходимо было

особое разрешение самого короля. Кстати, последнее ясно показывает,

что, хотя всякий рыцарь был дворянином, не всякий дворянин был

рыцарем. Это звание каждый дворянин должен был заработать лично.

Только ближе к концу Средневековья рыцарство стало таким же

наследственным, как и другие дворянские титулы.

Среди наследственных дворян титулы передавались по

наследству – графы, герцоги, бароны, маркизы и виконты, составлявшие

верхний слой дворянства, обладали серьезными политическими

привилегиями и противопоставлялись по этому признаку мелким

дворянам. Эта категория дворянства (так называемые кастеляны, люди,

имеющие право возводить замок на земле своего феода и обзаводиться

собственными вассалами) имела немало прав в том, что касалось

административной и внутриполитической деятельности. Кастелян

высокого ранга мог беспрепятственно воспользоваться любым замком на

землях своего феода, мог накладывать запрет на ведение своими

вассалами частных междоусобных войн. Впрочем, разделение не обошло

и кастелянов. В зависимости от более или менее знатного

происхождения к ним применялись несколько различные судебные

нормы.

Семейные связи, оставшиеся средневековому обществу в

наследство от варварской эпохи, не утратили свою силу в дворянском

сословии. Более того, они приобрели строгий иерархический порядок.

Первоочередное значение приобретали ближайшие родственники, затем

– родичи до четвертого колена, за ними – родичи до шестого колена, и

так далее. Относительно близкородственными считались те, кто состоял

в родстве до шестого колена. По сравнению с дальними родственниками,

родственники до шестого колена обладали целым рядом прав и

обязанностей по отношению друг к другу. В первую очередь эти права

были связаны с наследованием земли, главной ценности Средневековья.

Согласно законодательству, единому в этом вопросе практически

повсюду в Западной Европе, близкие родственники обладали правом

первыми выкупать землю у родича. Чтобы родственники могли

реализовать это право на практике, им отводился срок – один год и один

день на то, чтобы выкупить нужную им землю по той же цене, за

которую она была продана постороннему человеку. Так же обстояло

дело и в наследовании. Родственные связи нередко были весьма

запутаны, и человеку приходилось постоянно поддерживать связь со

всей своей родней, чтобы в случае дележа наследства или земель о нем

не забыли.

Родственные связи не только давали определенные привилегии,

но и налагали на членов рода ряд важных обязанностей. Так, все

родственники до четвертого колена обязаны были с оружием в руках

защищать родича. Любой из них, согласно средневековому

законодательству, имел полное право объявить войну обидчикам

сородича.

Основной принцип, по которому разделялось дворянское

сословие в средние века, – это вассально-сеньориальная вертикаль.

Положение человека в обществе определялось в первую очередь тем,

каковы были его отношения с сеньором. Приближенный вассал,

принесший клятву тесного оммажа, находился в более

привилегированном положении, чем простой вассал. Однако на

приближенном вассале лежало и больше обязанностей по отношению к

сеньору. Внутри же своей «категории» вассалы были равны между

собой, то есть – формально - никто из приближенных вассалов не

получал больше милостей от сеньора, чем другие. С другой стороны,

прямой вассал герцога и прямой вассал барона занимали различное

общественное положение. Важно было не только то, кем являлся человек

по отношению к своему господину, но и то, кем был его господин.

Выше уже говорилось, что вассально-сеньориальная цепочка

состояла всегда только из двух человек. Вассалы одного сеньора (и

приближенные, и простые) были мало связаны друг с другом.

Единственное, что объединяло их в юридическом смысле, – служба у

одного и того же сеньора. Параллель с семьей ограничивается здесь

лишь отношениями между сеньором и вассалом как между главой рода и

одним из членов рода.

В среде церковной знати иерархическая вертикаль была столь же

ярко выраженной, как и в светском обществе. Но духовная знать

отличалась от светской гораздо более жесткой организацией и

подчиненностью «снизу вверх»: прочность и внутренняя дисциплина

отличали католическую церковь во все века.

Кроме родственных и сугубо иерархических отношений,

положение дворянина в обществе зависело и от его имущественного

состояния. Ниже всех на иерархической лестнице находились

безземельные дворяне – либо те, кто утратил свой феод, либо младшие

сыновья из больших семей, не имевшие надежды на отцовское

наследство. За ними были закреплены все права дворян, но их уделом

оставалась служба наемника и постоянные скитания в поисках лучшей

доли. Эти люди не всегда могли позволить себе хорошее вооружение, а

тем более коня. Удачей для безземельного дворянина, не сумевшего

жениться на наследнице богатого феода, было посвящение в рыцари.

Отряды безземельных рыцарей-наемников разъезжали по всем землям

средневекового Запада в поисках заработка. Они составили главную

ударную силу дворянского войска в первом крестовом походе,

устремившись на Восток за обещанными сказочными богатствами. Те же

из безземельных дворян, кто не сумел стать даже рыцарем, постепенно

опускались по общественной лестнице и становились ремесленниками

или земледельцами. Впрочем, и после этого за ними сохранялись

определенные дворянские привилегии.

Немного особняком в «благородном» обществе в Средние века

стояли две категории мелких землевладельцев – дворяне-аллодисты и

недворяне, приобретавшие феоды. Дворян-аллодистов к XII веку

осталось на Западе не так уж много. Аллод как таковой практически

исчез к этому времени из экономики. Те немногие, кто владел землями

на правах безусловной личной собственности (ее не мог оспорить даже

король), подчинялись власти короля и высших сеньоров страны лишь

формально. Видимо, аллодисты представляли собой пережиток системы

независимых кастелянств эпохи наибольшей феодальной

раздробленности. Дворяне-аллодисты никак не были связаны между

собой, и юристы Средневековья выделяли их преимущественно как

противопоставление основной группе – сеньорам и вассалам.

Что касается недворян, сумевших тем или иным образом

приобрести феод, то средневековые юристы подходили к решению этого

вопроса очень внимательно. По идее, дворянин не мог продать свой феод

недворянину. Тем не менее, такие сделки не были большой редкостью.

Землю покупали не только богатые горожане или зажиточные крестьяне.

Известны случаи, когда феод попадал в руки человека вовсе «подлого»

сословия – виллана или серва. В XIII веке продажи земли недворянам

приобрели поистине грандиозный масштаб: король Франции даже

вынужден был издать специальный документ, ограничивавший

возможность сделок с феодами.

Сегодня сложно установить, как менялось общественное

положение недворянина, купившего феод. Принцип, по которому

дворянство зависело лишь от рождения, был в средние века все-таки

очень силен. Тем не менее, в ряде стран закон признавал за

недворянином, вступившим в обладание феодом, права дворянина. Во

Франции недворянин, купивший феод, не становился дворянином, но за

ним признавалось право на владение и передачу феода по наследству

детям. Права дворянина распространялись на такого землевладельца

лишь отчасти. С точки зрения закона, он стоял между простым

свободным человеком и дворянином, но ближе к дворянину. Его мог

судить только дворянский суд, его нельзя было подвергнуть такому же

наказанию, что неблагородного человека. Но и штрафы он платил такие

же, как и дворяне. Недворянин, владеющий феодом, обязан был служить

сеньору, чью землю приобрел. Правда, в отличие от дворян-вассалов, он

был лишен возможности скрепить отношения с сеньором вассальной

клятвой верности – это была привилегия дворян. Недворянин мог лишь

принести сеньору простую клятву, закреплявшую за ним права на феод.

В таких условиях граница между дворянами и недворянами до

определенной степени размывалась, что свидетельствует об

«открытости» дворянского сословия в конце раннего Средневековья и об

образовании новой общественной группы, чье положение было

обусловлено в первую очередь материальным положением человека.

В классическом феодальном обществе выше дворян-аллодистов и

недворян, владеющих феодами, находились дворяне-феодалы. Их

положение различалось в зависимости от размеров феода, от вассальной

принадлежности и от ряда других характеристик, упомянутых выше –

относились ли они к баронам, графам или герцогам.

На вершине этой цепочки стоял внутри страны, разумеется,

король, верховный сеньор и владелец всех земель государства. Во

многих аспектах король стоял над законами, поскольку обладал

преимущественным правом законодательства.

Рис. 234 [Илл. – Король с регалиями в руках. (В тени крепостных

стен, стр. 636 верх. лев. рис.)]

Чрезвычайно наглядную цепочку иерархических зависимостей в

среде феодального дворянства рисуют документы королевского двора

Германии, где феодализм развивался гораздо медленнее, чем во

Франции, и просуществовал гораздо дольше. Феодальные отношения в

Германии носили ярко выраженный военный характер, что видно даже

из названия этого государственного устройства – «государство шести

щитов». Первый щит считался королевским, поскольку король был не

подвластен никому в своей стране. Второй щит принадлежал высшим

иерархам церкви (епископам и аббатам, настоятелям монастырей). Не

стоит удивляться тому, что в Германии церковные феодалы официально

занимали место в общей иерархии. В отличие от Франции и Италии,

германское духовенство изначально было ближе к королю, чем к папе, а

практика продажи королем церковных должностей (симония) приобрела

в какой-то период невиданный размах, приведший к открытому

противостоянию папы Римского и германского императора.

Рис. 235 [Илл. –

Император Священной

Римской империи Оттон

III. Миниатюра XI в. (В

тени крепостных стен,

стр. 626 верх. лев. рис.)]

Третий щит принадлежал высшим светским феодалам – князьям.

Как поясняли сборники германских законов, третий щит отводился им

потому, что князь может быть вассалом епископа. «Четвертым щитом»

германские законы называли баронов и других крупных феодалов,

находившихся в вассальной зависимости от князей. «Пятый щит» – это

мелкие рыцари, либо имеющие феод от барона, либо владеющие

собственным аллодом. Рыцарей-аллодистов в Германии было гораздо

больше, чем во Франции, и сама аллодиальная система там сохранилась

более длительное время. «Шестой щит», последний, держали люди

мелких рыцарей.

Начиная с XIII века, сеньориально-вассальные связи претерпели

существенное изменение. В условиях, когда земли феодов фактически

становились объектом купли-продажи (наследственный статус был

закреплен за феодами еще раньше), постепенно размывалось

представление о вассальной службе. Начало Высокого Средневековья в

наиболее экономически развитых землях Западной Европы (в первую

очередь во Франции и в Италии) ознаменовано смещением акцента с

военной службы на экономические взаимоотношения. Многие сеньоры

уже не требовали от держателей феодов военной службы, а собирали с

них обязательную денежную дань. Кое-где деньги заменили вообще все

вассальные обязанности прежних времен. Вассально-сеньориальные

отношения все более походили на простую сделку.

Рис. 236 [Илл. – Гербы средневековых феодалов. (В тени

крепостных стен, стр. 587)]

Тем не менее, даже в этих условиях исключительное значение

сохраняла личная преданность вассала сеньору. Этот парадокс как нельзя

лучше иллюстрирует специфику общественных отношений в средние

века, когда даже деньги не могли вытеснить главный принцип – принцип

личной верности, сохранение статуса «человека своего господина».

Крестьянство

Крестьянство как одна из главных групп средневекового

общества пережило длительную и эволюцию, которая к концу

Средневековья полностью изменила статус земледельца.

Варварские народы, обосновавшиеся на западноевропейских

землях в VI – VII веках, были по преимуществу сельскохозяйственными.

Однако Темные века, один из самых драматичных периодов в истории

средневековой Европы, отмечены замиранием сельскохозяйственной

активности. Возрождение крестьянства было связано в первую очередь с

образованием централизованных королевств, с завоеванием новых

земель, которые раздавались участникам завоевательных походов.

Государство франков являет собой образец того, как формировалось

средневековое крестьянство. В основе сельского хозяйства новой Европы

лежали аллоды – земельные наделы, достаточные для прокормления

земледельца и его семьи, дававшиеся в вечную собственность. Аллоды

обеспечили первый подъем сельского хозяйства и дали Европе

достаточно продуктов для начала выхода из многовекового кризиса.

Франкский крестьянин в VII – VIII веке был лично свободен и платил

налоги только королю. Военная служба до каролингской реформы армии

была одной из обязанностей крестьянина-ополченца. Первые серьезные

изменения в положении крестьянина были вызваны реформой Карла

Мартелла. Введение бенефициев и акцент на профессиональную конную

армию снизили роль крестьянства как военной силы. Королям нужно

было обеспечивать своих рыцарей все новыми землями, и не всегда за

счет завоеваний. К тому же, ко времени Каролингов многие аллодисты

начали разоряться и продавать землю за долги богатым соседям. Сами

они были вынуждены наниматься в качестве батраков или арендаторов.

По мере того как развивалась система феодального

землевладения, а аллодов оставалось все меньше, короли начали

раздавать своим вассалам земли не сами по себе, а вместе со всеми, кто

жил на этих землях. Так был сделан первый шаг по пути закабаления