Порьяз А. Мировая культура: Возрождение. Эпоха Великих географических открытий
Подождите немного. Документ загружается.
Рыцарство было значительно расширено также за счет свободных людей,
которые служили в войске сеньора, получая все вооружение и коня от
него, а не приобретая за свой счет. Таким образом, рыцарское сословие
было самой открытой частью средневекового общества: путей для
получения рыцарского статуса было много, и сохранялись они
практически до конца XIII века.
Как определить рыцаря
Выше уже приводилась формулировка понятия «рыцарь» в
терминах средневековых юристов – «свободный человек, два поколения
предков которого носили оружие». Мы успели убедиться в том, что
ограничения, которые накладывало это определение, были весьма
условными: к рыцарскому сословию мог присоединиться и
несвободный-министериал, и свободный человек практически из любого
социального слоя. Остается, однако, невыясненным, что же позволяло
людям, различным и по богатству, и по общественному положению
(последнее в средние века играло особенно важную роль), причислять
себя к одному и тому же сообществу «воинов», milites?
Упомянутый чуть выше «образ жизни» – вот, пожалуй,
единственный до конца надежный (при всей своей расплывчатости)
критерий принадлежности к рыцарству.
Итак, рыцарь, miles, а в более позднее время caballarius –
«конный воин», человек, стоящий между «свободным» и
«несвободным», между духовной особой и мирским человеком.
Рыцарство стало подлинным феноменом Средневековья именно
благодаря совершенно особому промежуточному общественному
статусу. Рыцарь не является полностью свободным человеком, поскольку
выполняет приказы своего господина – будь то король, командующий
министериалом, или сеньор, отдающий приказ вассалу. Но рыцарь
служит господину по доброй воле, самостоятельно принеся клятву
вассальной верности. В силу своих обязанностей он носит оружие, и это
отличает его не только от зависимых людей, но и от многих свободных.
Рис. 216 [Илл. – Рыцарский турнир. Современный рисунок.
(Детский Плутарх, стр. 57)]
Но еще более интересно деление по другому признаку. Воин –
безусловно не особа духовного звания, поскольку его профессия –
военное дело. Но в средние века рыцарей не относили и к мирскому
люду. При всем стремлении средневекового сознания поделить весь мир
на две части (Бог и Дьявол, мирское и небесное, церковь и миряне)
воины выпадают из этой стройной и не лишенной внутренней логики
системы. Как раз такое деление и помогает уяснить сущность рыцарства
в средние века.
Рыцарская культура средневекового Запада начала формироваться
в X – XIII веках. Основной идеей этой культуры стал образ рыцаря как
защитника: сначала - просто защитника слабых и беспомощных от
вполне реального внешнего врага, а затем – как защитника
христианского мира в целом. Враги, угрожавшие христианскому миру, в
изобилии находились во все века – от арабов на юго-востоке континента
и на Ближнем Востоке до венгров на востоке владений христианского
мира рубежа тысячелетий. Пожалуй, можно с большой долей
уверенности утверждать: рыцарство стало рыцарством в полной мере
лишь тогда, когда осознало себя духовным братством, связанным
невидимыми узами и обязанностью защищать братьев по вере.
Рис. 217 [Илл. – Поединок рыцарей. Прорисовка со
средневековой миниатюры XIII в. (Детский Плутарх, стр. 93)]
Эта концепция превосходно подкреплялась и с юридической
точки зрения – в том смысле, что рыцарь должен был обладать
наследственным правом на ношение оружия, а следовательно, и
навыками обращения с оружием. Как раз в ту эпоху, в X – XI веках,
понятие рыцаря, ставшее почетным и кое-где даже вытеснившее
традиционные титулы дворянства, включает в себя не только тех, кто
действительно с оружием в руках охранял границы государства или
графства, но также и тех, кто скитался по всей Западной Европе в
поисках службы у богатого сеньора или при каком-нибудь войске. Образ
жизни рыцаря – это образ жизни человека, полностью посвятившего себя
воинскому делу. К концу XI – началу XII века среди рыцарей было
сравнительно немного тех, кто сам работал на собственном поле: рыцари
либо разорялись и пускались скитаться, либо богатели, приобретали
крупные феоды, получали за службу в войске сеньора бенефиции и
перепоручали хозяйственные дела своим зависимым людям. Воинское
ремесло отнимало у воинов все больше и больше времени. Престиж
конного воина возрастал по мере того, как кавалерия становилась
главной ударной силой любой армии, а значение пехоты постепенно
снижалось. В армиях некоторых западноевропейских государств того
времени конные воины даже получали денежное жалованье, что
подчеркивало их особое положение.
Обедневший рыцарь, не нашедший себе места при войске, мог
наняться, к примеру, охранять купеческий караван. И поскольку он и
здесь выступал в роли защитника других людей, никто не мог оспорить
его право называться рыцарем. Точно так же, на основе
немногочисленных формальных требований, рыцарями смело называли
себя участники многочисленных полуразбойничьих групп, скитавшихся
по дорогам христианского мира.
Города
От римской эпохи до раннего Средневековья европейские города
прошли несколько длительных и драматичных этапов развития. Во
времена варварских нашествий город был единственным местом, где
обитатели окрестных деревень могли найти хоть какую-то защиту.
Полукочевые варвары смотрели на город только как на источник богатой
наживы. Захватив какую-нибудь область, они предпочитали селиться не
в городе, а в более привычных для себя условиях, деревенской общиной.
Переселение варваров в город и приобщение их к римской культуре шло
довольно медленно, но в конце концов привело к полному
взаимопроникновению варварской и римской цивилизации.
Рис. 218 [Илл. – Римская базилика V в. (История Европы, стр. 89
рис. 4)]
Постепенно некоторые города, основанные еще в эпоху Римской
империи, были заброшены, а новые хозяева европейских земель строили
свои города на новых местах. Многие знаменитые западноевропейские
города были основаны в начале Темных веков. Хорошим примером
основных тенденций того времени могут служить два итальянских
города – Венеция и Павия. Первый был построен вынужденными
переселенцами с материка, бежавшими от варварского нашествия, в
начале V века. Второй – примерно тогда же, но основали его
завоеватели-лангобарды, покорившие Северную Италию и строившие
собственное государство.
Рис. 219 [Илл. – Готская церковь Аполлинария Нового. Равенна,
конец V – начало VI в. (История Европы, стр. 103 рис. 3)]
В Темные века, в условиях всеобщего экономического упадка,
города окончательно утратили ту роль, которую они играли в экономике
римского мира, - роль торгово-транспортных центров. Торговать стало
некому, не с кем и нечем, городские ремесла от невостребованности
приходили в упадок. А эпидемии, многократно усиленные голодом,
губили прежде всего городское население: ужасающая антисанитария и
скученность жителей внутри городских стен приводили подчас к
вымиранию всего города.
В период возникновения и укрепления варварских королевств,
города были преимущественно поселениями полувоенного типа, с
мощными оборонительными сооружениями. Внутри городских стен
иногда жил сам правитель со своей дружиной, там же располагались и
дома простолюдинов, так или иначе связанных с королевским военным
гарнизоном. В некоторых крупных городах размещались также
резиденции епископов, духовных правителей области или графства. Но в
целом VI – VIII века – это время упадка городов.
Лишь в IX веке, когда Европа ненадолго стала единой и начался
подъем феодального сельского хозяйства, тогда же начали возрождаться
и города. Христианский мир выходил из кризиса, возрождалась торговля,
началось новое развитие ремесел. В эпоху Раннего Средневековья,
большинство городов формировались в первую очередь как
производственные, ремесленные, а не торговые центры.
По мере того, как в государствах укреплялась власть светских
правителей (в первую очередь, королей и герцогов), города приобретали
значение и как политические центры. Короли в борьбе против своих
непокорных вассалов опирались прежде всего на свободных жителей
городов, как раньше – на независимых крестьян-аллодистов. В городах
складывались органы самоуправления, отстаивавшие свою
независимость от крупных феодалов. К XII веку в ряде
западноевропейских областей (прежде всего, в Италии) сложились
прочные городские коммуны, успешно противостоявшие местным
феодальным властителям, а кое-где и вовсе подчинявшие их.
Рис. 220 [Илл. – Средневековый город. Фреска Амброджо
Лоренцетти. XIV в. (История Европы, стр. 127 рис. 3)]
Но рост политической активности европейских городов, иные из
которых становились самостоятельными государствами, был еще
впереди. В конце Темных веков и на протяжение всего Раннего
Средневековья города возрождались и развивались прежде всего как
торговые центры.
Новые имена
Говоря о возрождении городов в Европе, следует помнить, что
новые города очень редко возникали на месте старых, давно
заброшенных поселений римской эпохи или времен Великого
переселения народов. Как правило, центром нового города в Раннее
Средневековье служили предместья бывшего римского города. Самые
знаменитые города средневековой Западной Европы вырастали из
малозначительных поселений римской эпохи.
Более или менее значительные города, чья история связывалась
еще с античной историей, сохранились ко времени Раннего
Средневековья преимущественно на юге Италии (где чувствовалось и
византийское влияние), в Испании (там новую жизнь в старые поселения
вдохнули арабы, пришедшие на Пиренеи), в ряде областей современной
Франции и по течению Рейна, в Германии. Ближе к IX – X векам, когда в
Европе политическая жизнь относительно стабилизировалась и
наладились новые торговые пути, стали появляться важные торгово-
промышленные центры в Северной Италии, Германии, на всем северо-
западном побережье Европы.
Рис. 221 [Илл. – Карта Европы. Книжная миниатюра XII в.
(История Европы, стр. 126 рис. 1)]
В Италии, например, особенно бурный рост переживали
приморские города как на средиземноморском, так и на адриатическом
побережье. Генуя на западе и Венеция на востоке очень быстро
превратились в крупнейшие купеческие республики, не зависящие ни от
одного европейского правителя и занимающиеся не только торговой, но
и политической деятельностью. В Северной и Центральной Италии
выделились такие промышленные центры, как Милан, Флоренция, Пиза,
Лукка, славившиеся на весь христианский мир, да и за его пределами.
Начиная с Х века во Франции на лидирующие позиции стал
выходить Париж (римская Лютеция). Речной порт, резиденция короля,
один из первых европейских университетов – все эти факторы
способствовали тому, что город стал важнейшим политическим центром
Франции, пусть и не самым главным в экономическом отношении.
Самый бурный рост городов и возрастание деловой активности в
этот период происходили в тех областях, где наметился и рост сельского
хозяйства. Развитие города и деревни в европейском Раннем
Средневековье совсем не случайно шло параллельно. Город был
основным потребителем продуктов крестьянского труда; сами же
горожане теперь, в отличие от античной эпохи, мало занимались
сельским хозяйством. Те из жителей города, кто имел участок земли в
округе, предпочитал сдавать его в аренду. Другим отличием
средневекового города от античного во взаимоотношениях с деревней
было то, что деревня поставляла городу рабочие руки. Многие
свободные крестьяне, не в силах содержать свой аллод, продавали землю
и уходили в город в надежде на лучшую жизнь. Понемногу между
городом и прилегающими к нему деревнями сложились отношения
наподобие вассально-сеньориальной связи. Примерно к XIII веку город в
Западной Европе уже подчинил себе деревню и в экономическом, и в
политическом плане. Росту политической мощи европейских городов
способствовало и то, что начиная с XIII века в город перебирались не
только обедневшие рыцари, продавшие свои земли за долги, но и
крупные феодалы, переносившие туда свои резиденции.
Диктатура купечества
На севере германских земель складывался в это время
мощнейший союз торговых городов – Ганза. Изначально ганзой в Европе
называли объединение нескольких купцов или купеческих домов,
ведущих общие дела в той или иной области. По мере развития
европейской и международной торговли, мелкие ганзы объединялись в
ассоциации, которым легче было контролировать торговлю, создавая для
своих членов максимально благоприятные условия. Такие купеческие
ассоциации германских городов в какой-то момент почти
монополизировали европейскую торговлю с Англией. В русских землях,
не менее привлекательных для северогерманских купцов, они также
сумели добиться для себя всех мыслимых льгот. В княжеских грамотах
Смоленска, одного из важнейших торговых центров Древней Руси,
указывалась, например, такая привилегия: если русский купец,
торгующий с немцем и с русским, должен обоим, то первому надлежит
вернуть долг немцу. Скандинавские купцы, привозившие в Смоленск
свои товары, этой привилегии были лишены – речь шла исключительно о
германских купцах.
Рис. 222 [Илл. – Великая Ганза. (История Европы, стр. 163 рис.
3)]
В середине XIV века произошло событие, ставшее эпохальным
для истории европейской торговли. Самые крупные ганзейские союзы
слились в Великую Северогерманскую Ганзу (или просто Ганзу). Ганза
была уникальной для своего времени организацией. Прежде всего, в нее
могли входить лишь те города, где власть принадлежала купеческой
гильдии. В отличие, например, от итальянских городов, где купечество,
банковское дело и ремесла развивались одновременно, Ганза
принуждала своих членов заниматься в первую очередь торговлей. Если
в каком-то и ганзейских городов большинство в городском совете
получали ремесленные цеха, город исключали из Ганзы.
Ганза никогда не имела четко установленных границ, поскольку
не являлась политическим образованием. Но зона ее влияния была
огромна. Ганзейские купцы вели свою деятельность от Новгорода и
скандинавских стран до английских земель и побережья Северной
Атлантики. Вся Прибалтика, один из важнейших транспортных узлов
Европы, фактически принадлежала Ганзе. Объединение ганзейских
городов шло по двум основным признакам: географии и товарам. Ганза
занималась преимущественно транзитной торговлей. Лес, пушнина, рыба
и мясо, хлеб – монополизировав торговлю в Европе этими товарами,
Ганза обеспечила себе процветание. Города, входившие в Великую
Ганзу, объединялись по территориальному признаку в так называемые
«трети», включавшие в себя ближайшие города, занимавшиеся торговлей
одним и тем же товаром и контролировавшие одни и те же торговые
пути.
Ганза не имела определенной структуры, ярко выраженного
органа управления, – для решения серьезных вопросов собирался совет
из представителей всех городов Ганзы. В разное время в этот союз