Покрышкин А.И. Небо войны

Подождите немного. Документ загружается.

кую-то мелодию.

– Вы что, к концерту готовитесь? – спросил я, когда

он повел меня к начальнику штаба.

– Почти, – с улыбкой ответил он. – Понимаете, наши

ребята нашли на чердаке барака склад аккордеонов.

Пусть народ поиграет.

– Правильно, – поддержал я его, зная, что через

день-два для них и для всех нас загремит совсем иная

музыка.

Дивизия перелетела к фронту, на песчаный, укатан-

ный катками аэродром у Загана. Отсюда начнет свой

стремительный бросок к юго-западным окраинам Бер-

лина третья танковая армия Рыбалко, а мы будем при-

крывать ее с воздуха. Вместе с нами сели полбинцы –

пикирующие бомбардировщики.

Все знают, что бои за Берлин будут тяжелыми, кро-

вавыми. Гитлеровцы перед гибелью постараются все

поставить на карту. Они уже применяли против наших

танков фаустпатроны, бросали самолеты, начиненные

взрывчаткой, поговаривают, что у них есть какое-то

оружие неимоверной разрушительной силы.

Но никого это не страшит. Теперь не сорок первый

год и даже не сорок третий. Каждый своими глазами

видит, сколько советских войск и боевой техники сосре-

доточено на подступах к Берлину. Такая силища сме-

тет все на своем пути. Фашистов не спасут никакие

ухищрения и подлости.

И вот наша могучая сила загремела, заклокотала,

как взорвавшийся вулкан. Надо запомнить неповтори-

мый этот день во всех его захватывающих подробно-

стях.

Ранним утром после артиллерийской подготовки

над рекой Нейсе пронеслись советские самолеты и

поставили дымовую завесу. Саперы принялись наво-

дить переправы. К берегу двинулись танки. Поднялись

в воздух истребители.

Наши войска пошли вперед! Три оборонительных

рубежа преодолели с ходу. Против нашей авиации

ощетинилась вся оставшаяся в Берлине зенитная ар-

тиллерия, недобитые части когда-то могущественных

военно-воздушных сил и свежие полки противовоздуш-

ной обороны.

С утра погода стояла хорошая. Наши летчики по-

лучили задание патрулировать над переправами юж-

нее Котбуса. Первой взлетела группа Сухова: Голубев,

Кутищев, Кудинов, Бондаренко, Душанин, Березкин и

Руденко. Она сразу же приняла наш гвардейский бое-

вой порядок, испытанный в сражениях на Кубани и на

Украине: четверка ударная и четверка прикрывающая.

Ведущий установил связь с «Тигром». Но со станции

наведения в это утро было трудно вести наблюдение:

дым пожарища плотным слоем лежал на земле; летчи-

ки сами быстро обнаружили противника: четыре «фок-

ке-вульфа» шли с бомбами к переправам. Опять ис-

требители в роли бомбардировщиков. Да, критическое

положение у фашистов.

Прикрытая четверкой Бондаренко, ударная группа

идет в атаку. Сухов и Голубев сбивают по самолету.

Оставшаяся пара удирает на высоту, но и там ей нет

спасения – Бондаренко расстреливает ведущего, и тот

камнем падает вниз.

Это было началом большой схватки. Сюда уже под-

ходила шестерка «фокке-вульфов» и пара «мессерш-

миттов». Станция наведения своевременно предупре-

дила Сухова об их появлении, и бой вспыхнул с новой

силой.

Заметив на высоте четверку Бондаренко, туда по-

лезли «мессершмитты». Да, когда-то они умели отвле-

кать и сковывать боем наше прикрытие. Они превосхо-

дили нас в силе и опыте. Но это было, кажется, очень

давно.

Теперь наши истребители дружно навалились на

«мессеров», и те нырнули вниз, в дымку, как в мутную

воду. Бой приняли на себя «фокке-вульфы». Атаки, вы-

ходы с переворотом, лобовые встречи. Секунды, стоя-

щие жизни, беспощадные погони.

Иногда противнику удается привязаться к нашему,

но в каждый напряженный момент кто-нибудь вовремя

приходит на выручку товарищу, и снова падает на зе-

млю самолет, защищавший Берлин, мигая в свете яр-

кого солнца белыми крестами, желтыми коками…

Я наблюдал за боем, слушал его симфонию по ра-

дио. Когда вспыхивал очередной самолет, я забывал о

тех, которые шли друг другу навстречу. Кто горит? Не-

ужто наш?

Нет, наши все время находились в каком-то незри-

мом сцеплении, как частицы чего-то целого.

Семь столбов черного дыма от упавших на землю

самолетов потянулись в небо. Еще два горящих вра-

жеских истребителя успели перетянуть на свою терри-

торию.

Я от души радовался успехам Сухова, Березки на

и Бондаренко. Увеличивая свои победы на последнем

этапе войны, они становились Героями Советского Со-

юза. Как выросли наши летчики, как отшлифовалось

их мастерство, как окрепли их волевые качества!

При виде такого боя мне нестерпимо захотелось са-

мому ринуться навстречу врагу. Пафос наступления

звал в небо.

Микрофон станции наведения я оставил своему за-

местителю, недавно прибывшему в дивизию. Надо

срочно вылетать. Уже хотя бы для того, чтобы найти

новые аэродромы. Ведь наши танковые клинья глубо-

ко вонзились в оборону противника.

Мы перебазировались под Котбус. Здесь воздушные

бои участились. Никитин, преследуя «мессершмитта»,

расстрелял его в момент, когда тот, взбираясь на гор-

ку, совсем выдохся. Потеряв скорость, он свалился на

наш самолет. Резкий рывок в сторону спас Никитина от

гибели. Он едва сумел выброситься из изуродованной

машины. Трофимов возвратился домой на изрешечен-

ном истребителе: зенитки не дают покоя. Но нашим ре-

бятам, кажется, даже нравилось, когда в воздухе по-

являлись вражеские самолеты, – было с кем сражать-

ся!

Я повел группу на прикрытие наземных войск. Вни-

зу проносились весенние поля, окутанные дымом го-

рода и села. Грустно и тяжело было видеть унылые,

пустынные дороги, которые оживлялись лишь разры-

вами бомб и снарядов, тлеющими кострами танков и

автомашин. Война справляла тризну на просторах Гер-

мании.

Ну, где же вы, нахальные гитлеровские молодчики –

«боги» воздуха? Что-то не видно вас. Ага, вот показа-

лась шестерка. Надо незаметно подкрасться, чтобы не

спугнуть ее. Мы пошли на перехват. Но «фоккеры», за-

метив нашу восьмерку, сразу же скрылись.

Я возвратился на свой аэродром, так и не сбив ни

одного самолета. Едва мы зарулили машины на стоян-

ки, как послышался свист. Прямо на нас с высоты стре-

мительно пикировал какой-то двухмоторный самолет.

Что за невидаль? Неимоверная скорость, неизвестный

профиль… Но рассматривать его было некогда: он уже

открыл огонь. Я бросился к своему самолету. Чужак

вышел из пикирования над самыми стоянками, на со-

седнюю машину упало несколько гильз от его снаря-

дов.

«Это какая-то немецкая новинка», – подумал я. А по-

том вспомнил: реактивный двухмоторный самолет! О

нем мы уже знали по альбомам.

Наш радиолокатор определил, что МЕ-162 пришел

со стороны Праги. Если так, надо беспрерывно контро-

лировать это направление.

О новом появлении реактивного «мессера» нам со-

общили вовремя. Пара наших истребителей, ведомая

Табаченко, бросилась ему на перехват. Но не тут-то

было. Скорость у фашиста около восьмисот киломе-

тров в час. Преследовать его совершенно невозможно.

Если таких самолетов у противника много, они доста-

вят нам немало хлопот.

…Наши танки были уже под Берлином. Штаб ар-

мии Рыбалко сообщил о только что захваченном аэ-

родроме у Ютеборга. Я приказал Василию снарядить

машину для продолжительной поездки. Со мной ре-

шил поехать начальник особого отдела. Мы услови-

лись, что отправимся через полчаса. Мне требовалось

еще раз переговорить со штабом армии, попросить,

чтобы Ютеборг закрепили за нашей дивизией. В эти

дни авиасоединения двух фронтов стремились занять

аэродромы у самого Берлина.

Я заскочил на минутку в свой штаб и немного задер-

жался на аэродроме, чтобы дать указания командирам

полков. Когда, освободившись, направился к автома-

шине, меня встретил мой заместитель, только что воз-

вратившийся со станции наведения. Это было очень

кстати. Я стал перечислять, чем ему надо заняться в

мое отсутствие.

– Разрешите мне поехать вместо вас, – вдруг заявил

заместитель. – Сами знаете, с полками я еще мало

знаком. Лучше займусь аэродромом.

Я понимал, что ему будет трудновато командовать

полками – плохо знает людей. Подумал и согласился.

Два дня мы ожидали сообщений из Ютеборга. Со-

седние части уже снимались, а мы от своих посланцев

не получили еще никакого известия.

На третий я сам полетел с Голубевым на наш аэро-

дром. Погода была ясная. Заходя на посадку, мы виде-

ли вдали огромные облака дыма. Это был пылающий

Берлин.

В Ютеборге находилась немецкая противовоздуш-

ная база. Здесь стояли сотни целехоньких «фок-

ке-вульфов». Команда БАО уже привела в порядок лет-

ное поле и теперь ожидала полки.

Среди знакомых немецких самолетов я заметил не-

сколько реактивных, в том числе двухмоторных. Может

быть, один из них и обстрелял нас тогда у Котбуса.

Ко мне подошел солдат, чтобы указать стоянку. Я от-

рулил машину в сторону, поскольку вслед за мной са-

дился Голубев, выключил мотор и спросил:

– Вы не видели здесь нашего майора с машиной?

– Видел, товарищ гвардии полковник, – ответил сол-

дат, опуская глаза. – Они подорвались на мине.

– Как, где? – воскликнул я.

– Здесь на аэродроме. Только подъехали, свернули

с дороги, тут и случилось. Вчера похоронили.

Словно осколки той самой мины хлестнули мне в ли-

цо. Я не мог сдвинуться с места. Опять по счастливой

случайности смерть пронеслась мимо меня. Нет, луч-

ше сказать: майор прикрыл меня собой от вражеской

мины. Ведь я тогда всеми мыслями был уже в пути.

Я снял шлемофон. Подошедший Голубев тоже. Мы

смотрели на горизонт, на котором все выше поднима-

лась в небо черная стена дыма.

На душе было нестерпимо тяжело. Но призрак Бер-

лина на горизонте звал в бой. Мы дошли, дошли до те-

бя, чудовище! Ты уже ощущаешь на своих улицах на-

шу могучую поступь. Это от нее дрожит под тобой зе-

мля, осыпается твоя темная позолота, падают на кам-

ни и разбиваются вдребезги орлы, опиравшиеся свои-

ми когтями на свастику.

Через несколько часов в Ютеборге приземлился

наш первый полк. Я взял группу и полетел туда – на

Берлин. Мы отомстим за погибших товарищей.

Весенние легкие облака над городом смешивались

с дымом и, тяжелея, застывали на месте. Линию фрон-

та в этом полумраке можно было определить лишь по

вспышкам выстрелов и разрывам снарядов. Жуткое

и вместе с тем радостное зрелище! Мне, любящему

жизнь и земную красоту, природу и творения рук че-

ловеческих, хочется встретить в небе фашистский са-

молет и вогнать его, горящего, в берлинскую землю.

Этого просит, жаждет моя душа. Нужно сполна отпла-

тить фашистским воякам за смерть родного брата, за

гибель боевых друзей, за мальчика с распоротым жи-

вотом, которого я видел в селе Малая Токмачка… За-

чем мне стыдиться этого чувства? Я же человек!

Немецких самолетов пока нет. Но они могут быть,

обязательно будут. Надо набрать высоту и подождать.

Ведь западнее Берлина еще есть большие действую-

щие аэродромы, оттуда каждый раз прилетают истре-

бители. Наши ребята встречались с ними, сбивали их.

Я вижу, как под нами группа за группой идут «Петля-

ковы» и «Туполевы». Они делают круг, выбирают цель

и обрушивают на нее свой груз. Взрывы поднимают до-

ма, разламывают их, и на землю валятся стены. Потом

все окутывается пылью и дымом.

Берлин, по инструкции которого разрушались горо-

да и державы, теперь сам корчится в муках, но еще не

сдается. Натворившие ужасов гитлеровцы преднаме-

ренно затягивают капитуляцию, страшась расплаты.

В воздухе ни истребителей противника, ни наших са-

молетов. Наступила пауза. Мы поднялись повыше, но

через несколько минут снова снизились. Увидели толь-

ко «пешек», возвращающихся с задания. Теперь, воз-

можно, появятся и «фоккеры». При отходе наших бом-

бардировщиков от цели они любят пристраиваться им

в «хвост». У бандитов и тактика бандитская.

Подождав немного, мы спустились с высоты. Не

успели пристроиться к бомбардировщикам, как сзади

и выше из-за облаков вывалилась шестерка «фокке-

ров». Вот оно, боевое везение! Немедленно с набо-

ром высоты разворачиваюсь и иду на сближение. Но

немецкие «асы» не приняли боя, нырнули в облака и

скрылись. Преследовать их было бесполезно.

Пока шли домой, я мысленно ругал себя за то, что

рано приблизился к своим «пешкам». Задержись мы

немного на высоте – и проучили бы немецких летчиков,

как пагубно пользоваться одним и тем же приемом в

начале и в конце войны. Жаль, не осуществилась ме-

чта сбить фашистского стервятника над его же столи-

цей. Но Березкин на следующий день постарался за

себя и за нас. В одном бою он сбил трех «фоккеров».

Небо над германской столицей было уже поделено

между авиацией двух фронтов: мы безраздельно вла-

дели им над южной половиной города, «белорусы» –

над северной. Впрочем, наши полеты на Берлин носи-

ли уже почти экскурсионный характер.

Зато у нас хватало дел на земле. Окруженные

немецкие войска большими вооруженными группами

пробивались на запад сдаваться американцам. Они