Покрышкин А.И. Небо войны

Подождите немного. Документ загружается.

Находясь на КП на переднем крае, я на себе испыты-

вал частые штурмовки «фоккеров». Вызывал туда из

дивизии группу за группой. Летчики готовы были бес-

прерывно находиться в воздухе – никто не щадил се-

бя, не считал своих вылетов. Но в эти дни самым лю-

тым врагом стала февральская оттепель. Колеса шас-

си увязали в грязи, машины ломали «ноги», винты. Это

обрекало на бездействие.

Сначала мы попытались использовать на нашем аэ-

родроме у Крейцбурга узенькую шоссейную дорогу. По

ней нельзя было ни взлететь, ни приземлиться, но если

бы расширить ее… Снимали плиты с тротуаров, под-

бирали кирпич из разрушенных домов, на фронтовой

воскресник вышли техники, летчики, все подразделе-

ния БАО… Но большая, трудоемкая работа оказалась

почти бесплодной – полоса вышла практически мало-

пригодной. К тому же самолеты, свернув с нее, утопа-

ли в грязи.

А фронт ждал истребителей. На нашем направле-

нии свободно разгуливали «фокке-вульфы» и «мес-

сершмитты». Когда на переднем крае рвались бомбы,

я слышал от пехотинцев одни укоры.

Возвращаясь в дивизию по широкой автостраде, я

вдруг подумал, что можно посадить самолеты прямо

на ней. Чем чаще попадались прямые участки дороги

без мостов и других препятствий, тем больше я убе-

ждал себя в реальности такого необычного выхода.

Меня поддержал генерал Красовский.

Ночью команда отправилась на поиски подходящего

места на автостраде. Только получили от нее сообще-

ние, я со своим ведомым отправился на новый «аэро-

дром».

По автостраде изредка пробегают машины. Изред-

ка потому, что она где-то у Герлица обрывается окопа-

ми переднего края. Мы летим над дорогой, ищем пе-

рекрытый отрезок, но его нет и нет. Наконец находим

прямо на асфальте посадочный знак, рядом с которым

проносятся машины.

Что ж, надо выбирать момент и приземляться. Я по-

шел на посадку первым, Голубев – за мной. Только сни-

зился – навстречу машина. Надо набирать высоту. Еще

один заход – снова показалась машина. Но вот, кажет-

ся, уже никто не мешает. Только бы выдержать напра-

вление. Ширина полосы девять метров, размах кры-

льев самолета – двенадцать. Кто и где решался поса-

дить машину на такой полоске? Вообще-то на фронте

случалось всякое, но здесь речь идет об использова-

нии дороги для каждодневной работы. Что получится

из этой затеи?

Отвечать на этот вопрос надо самому, и совершен-

но конкретно – делом. Сяду я, сядет Голубев – значит,

сядут и другие.

Все в порядке. Крылья провисают над бегущей зе-

млей, над мелкими кустами, и вот уже колеса катятся

по твердому, сухому асфальту. За мной благополучно

садится Голубев.

Теперь можно пропустить автомашины (люди, ехав-

шие в них, раскрыли рты от изумления), самим осмо-

треть места стоянок, «съезды». Команда выбрала от-

резок очень удачный – здесь рядом был грунтовой аэ-

родром. Там есть служебные сооружения, лесок для

стоянок и даже больше десятка крупных планеров,

брошенных немцами при отступлении. К вечеру был

заделан грунт между полосами, срублены мешавшие

деревья.

Мы возвратились домой, я собрал командиров, лет-

чиков.

– Аэродром есть, кто чувствует, что может призе-

млиться на автостраде, летит со мной!

Согласились все. Но несколько человек сразу же за-

мялись.

– Кто не решается, для тех рядом есть грунтовая по-

лоса. Перелетите вслед за нами.

Больше ста машин село на бетонной дороге без по-

ломки. А три самолета, летчики которых не решились

на это, загрузнули почти на том месте, где коснулись

колесами земли.

Тракторы притащили сюда несколько немецких пла-

неров. Ими можно перекрыть автостраду.

Кончается хлопотный, напряженный день. Самоле-

ты надежно замаскированы в леске, жилища для лет-

чиков и техников найдены и уже натоплены, всех ожи-

дает ужин. Завтра начнем боевую работу. Для того что-

бы побеждать врага в небе, летчику нужно многое на

земле.

Утром, когда наши самолеты еще стояли в сосня-

ке, над аэродромом появился «мессершмитт». С ним,

видимо, что-то случилось, раз он оказался в воздухе

один. Он не кружил, ни к чему не присматривался –

для него было достаточно нескольких планеров в кон-

це летного поля, чтобы узнать аэродром. Мы стара-

лись его не спугнуть. Он сел. Летчика обезоружили, как

только он спрыгнул на землю. Беседовать с ним у нас

было некому и некогда. Его отправили в штаб армии.

– А что с «мессером» делать? – спросил инженер.

– Осмотрите и заправьте. Я вечером испробую его в

воздухе. Совершенно новая модель.

Я бы охотно слетал на нем и сейчас, но сегодня у

«Тигра» очень много работы.

Базируясь на автостраде, я рассуждал так: даже

если мы на таком «аэродроме» и поломаем несколько

самолетов, польза от нашей близости к фронту пере-

кроет это. Получилось же еще лучше. Поломки машин

были единичными, а участие нашей дивизии в боевых

действиях наземных войск в районе Герлица, Пигни-

цы, Загана помогло отбить контрнаступление немцев.

Вскоре все здешние аэродромы, кроме Брига и наше-

го, стали непригодными для полетов. Немцы, которые

действовали с бетонированных аэродромов, располо-

женных за Одером, чаще всего встречались в воздухе

с нашими истребителями.

Когда я прибыл на командный пункт Коротеева с

приятной вестью о надежном аэродроме, он сказал:

– Прикройте нас с воздуха, чтобы не бомбили, и на

земле они не пройдут.

Снова микрофон в моих руках. Эфир наполнен гу-

лом боевой жизни,

…"Рама» совсем беспечно повисла над городом

Герлиц, корректируя огонь своей артиллерии. Я увидел

ее, как только она появилась, и в это время услыхал

голос Сухова:

– Иду на работу. Сообщите обстановку.

Мне было что сообщить ему.

Сухов парой шел значительно выше «рамы». Если

его не навести, он мог долго кружить здесь и не заме-

тить ее. Но вот наша пара уже стремительно падает

с высоты. В поединках с вражескими корректировщи-

ками Сухов не новичок. Он в нашей дивизии считает-

ся специалистом по «рамам». И на этот раз летчик, ко-

нечно, выдержит свою марку… Да, вот уже и наступи-

ла развязка: атака снизу – и вражеский самолет пошел

горящим к земле!

В небе появились четыре немецких истребителя.

Они сопровождали еще одну «раму». Мое сообщение

об этом ведущий принял в момент стремительного на-

бора высоты.

– Вас понял. «Фоккеров» вижу, – ответил Сухов.

Что же он решит? Сухов и его ведомый Кутищев бы-

ли смелыми бойцами, приказывать им идти на врага,

если они сами увидели его, излишне. Они, конечно, не

допустят, чтобы на головы наших пехотинцев посыпа-

лись бомбы, им надо только занять выгодную боевую

позицию.

Разворот. Молниеносное снижение. Атака на «раму»

опять снизу. Меткий огонь. «Рама» горит! «Фоккеры»

лишь теперь заметались. На выходе из атаки Сухов

поджигает ведущего, Кутищев – ведомого. Оставшие-

ся два бросились наутек. Пара наших «сняла» за один

бой четырех!

Но вот зенитки досаждали нам. Низкие облака, вы-

нуждавшие нас ходить на малой высоте, были врагу на

руку. Андрей Труд потерял самолет, подбитый зенит-

ными снарядами.

Однажды Сухов возвратился на свой аэродром на

изрешеченной, обгоревшей машине.

Я видел, как она то воспламенялась над полем боя,

когда летчик уменьшал скорость, то сразу гасла, когда

шел в атаку на «фоккера». Ему на выручку я вызвал из

полка подкрепление. Через несколько минут услыхал в

наушниках всегда бодрый, уверенный голос Графина:

– «Тигр», я «Граф». Иду на задание.

Появление в воздухе этого отважного летчика со

своей группой всегда подымало настроение у товари-

щей, ведущих бой, сразу меняло самую сложную об-

становку в нашу пользу. Графин имел собственный

сокрушительный «почерк». Его любили, с ним охотно

шли на задание.

И на сей раз «пиковый туз» со своим напарником

быстро разогнал «фоккеров», наседавших на Сухова.

Но когда наша группа уже оставляла район прикрытия,

в самолет Графина угодил зенитный снаряд. Истреби-

тель упал возле линии фронта. Вот и еще одного друга

лишились мы почти на исходе страшной войны…

Вскоре, когда я находился под Герлицем, пришла

весть о гибели грозного пикировщика генерала Пол-

бина. Он водил группу на окруженный Бреслау, бил

с пикирования по домам-крепостям. Зенитный снаряд

попал в его самолет, он стал полого падать. Ране-

ный Полбин пытался перетянуть за Одер, но сил у

него не хватило. Самолет рухнул в реку… Подробно-

сти я узнал потом. Тогда, на фронте, меня омрачил

сам факт: погиб Полбин. Он был одним из тех авиа-

торов-генералов, которые при высоком звании и слу-

жебном положении сохраняют профессиональную мо-

лодость, юношескую увлеченность делом. Командир-

ские обязанности не лишили его этих важных качеств.

Он летал, совершенствовал тактику, личным приме-

ром вдохновлял летчиков на подвиги. На сборах я все-

гда прислушивался к его высказываниям, присматри-

вался к нему – образцу человека и летчика.

Проезжая в тот печальный день по дороге в сторо-

не от Бреслау, я видел огромные тучи дыма, встав-

шие над этим злым, ненавистным вражеским пеклом.

Оно проглотило чудесного человека. Наверное, мстя

за своего командира, сегодня бомбардировщики обру-

шили на город тысячи бомб. Пусть враг запомнит этот

день…

Бои за Герлиц ожесточились. Противник во что бы то

ни стало хотел возвратить половину города, занятого

нашими войсками. И он действительно немного потес-

нил наших. А атаки вражеских летчиков иногда оста-

вляли впечатление безрассудной ярости и обреченно-

сти.

Как-то наша группа прикрывала наземные войска

в районе Бунцлау. Ей встретилась четверка «фок-

ке-вульфов». Первой атакой наши обратили их в бег-

ство. Но вот ведущий четверки вдруг возвратился на

передний край и вызывающе пошел на сближение.

Старший лейтенант Климов развернулся ему навстре-

чу.

Лобовая атака, сколько наблюдал я за ней и сколько

применял ее сам, всегда кончается тем, что самолеты,

стреляя, расходятся в стороны, пусть даже на самом

опасном расстоянии. Ведь в таком поединке каждый

стремится сбить противника, стараясь сохранить се-

бя. Здесь неминуемо наступает момент, когда ни тот,

ни другой уже не имеют возможности воспользоваться

выходом противника из атаки. Сближение прекраща-

ется.

На этот раз я впервые увидел, как два самолета на

всей скорости неслись в лобовую атаку и столкнулись.

Наш – без крыла, немец-без хвоста стали падать. Все,

кто наблюдал за этим поединком с земли, замерли.

Ожидали, что летчики выбросятся с парашютом. Но не

тут-то было. Два самолета упали, два истребителя раз-

бились на одном квадратном километре немецкой зе-

мли, уже политой кровью в недавних боях.

Я поторопился на автомашине к дымящимся облом-

кам. На окраине Бунцлау лежали они – по одну и дру-

гую сторону речушки. Наш летчик, очевидно, потерял

сознание при ударе о «мессершмитт», немецкого –

рассекло винтом.

Железные кресты фашистского аса были обагрены

кровью. Его закопали здесь же, на месте падения. На-

шего мы увезли, чтобы похоронить на своей земле.

…Весна была близко. Небо в тот день цвело сине-

вой… А мы хлопотали о похоронах. Скорей, скорей на-

до кончать эту войну!

Наши войска, уступив немцам вторую половину Гер-

лица, прочно закрепились на своих рубежах, и насту-

пило затишье. «Тигр» имел право на время примолк-

нуть. Я возвратился в штаб.

За время моего отсутствия аэродром основательно

улучшили. Выложенный кирпичом просвет между ас-

фальтированными полосами автострады сделал его

совсем удобным. Вокруг него стояли, окопавшись, ба-

тареи малокалиберной зенитной артиллерии. Непре-

одолимой оставалась проблема заграждения, которое

вынуждало поток машин идти в объезд. Грузовики,

обозы мирились с этим положением: они останавлива-

лись перед планерами и съезжали в грязь. Но когда к

фронту шли танки…

Однажды какой-то отчаянный парень подмял гусе-

ницами все наши заграждения, раскрошил несколько

планеров и прогремел по автостраде. В это время са-

дился самолет. Свернув в сторону, чтобы не разбиться

о танк, он поломал винт, но, к счастью, не скапотиро-

вал.

Аэродром на автостраде нас выручил в трудное вре-

мя, но принес и немало неприятностей. Активность

наших истребителей в дни боев за Герлиц вынудила

немецкое командование усиленно разыскивать нашу

близкую к фронту таинственную базу.

Однажды в феврале возле аэродрома был схвачен

фашистский диверсант, спустившийся с парашютом.

На допросе он сразу раскрыл свои карты. Его выбро-

сили для того, чтобы он разведал, где мы находимся.

Затем над базой начали изредка пролетать воздушные

разведчики. Они, конечно, интересовались и продви-

жением войск по дороге и, без сомнения, загадочным