Островский А.М. Социально-философские основания гуманизации человеко-компьютерного взаимодействия (Опыт междисциплинарного исследования)

Подождите немного. Документ загружается.

Вычислительные ресурсы, начиная, согласно В.М. Розину, с

нулевого цикла

, когда господствовала устная традиция передачи

технического опыта, начали закрепляться в качестве очевидного

средства оценки окружающей действительности в отличие, на-

пример, от сакральных моделей, вынужденных использовать в

своих описаниях такие феномены как дух, душа, вера, сверхъес-

тественное. Следует отметить, что вместе с отчуждением компь-

ютера в самостоятельный ресурс произошло дифференцирование

человеческого мышления и компьютерного счисления. В этом

дифференцировании безусловный примат человеческого мышле-

ния проявился в его неоспоримой способности ставить цели и

достигать их, успешно решая творческие задачи.

Такому дифференцированию способствовало расчленившее-

ся (дискретное) чувствование, сознание и понимание индивида,

социальное окружение которого преодолевало рубеж эпохи «пле-

менного человека» (в цепочке М. Маклюэна).

Появление в раннеклассовом обществе письменности позво-

лило в виде пиктограмм, специальных знаков, а позже и фонети-

ческого письма закреплять во времени и тиражировать различ-

ные сведения. Инструменты счета обеспечили возможность ре-

Методология и социология техники: Сб. научных трудов. Новосибирск:

СибИИФФ, 1990. С. 164

шать на бересте, глиняных табличках, листах папируса сложные

вычислительные задачи.

В античной культуре и культуре средних веков происходит

оформление нового типа научной рациональности, приветству-

ются техническое творчество и новаторство. Математические

достижения часто соседствовали с религиозными убеждениями,

этическими и нравственными принципами, мистицизмом. На-

пример, последователи Пифагора в количественных отношениях

усматривали отражение всеобщих вселенских законов. Числа и

пропорции ими изучались в частности с тем, чтобы описать душу

человека.

Математизация отошла от содержательной стороны рассмат-

риваемых предметов. Вместе с этим начала укрепляться ложная

убежденность в том, что почти всякая проблема может быть све-

дена к некоторой математической абстракции. Подобное пред-

ставление оказалось столь устойчивым, что сохранилось до на-

стоящего времени.

Начиная с античности, культивируется дискуссионность.

Доказательность противопоставляется мнению. Вычленяется ин-

женерное знание. Искусство построение машин (изначально —

механика) приобретает решающее военное и общественное зна-

чение. Потенциал логико-математических знаний позволяет соз-

давать мегамашины (пирамиды, корабли, астрономические мо-

дели). Очевидно, что их создание не могло быть обеспечено без

привлечения сложных расчетов и математически подкрепленных

инженерных решений. Однако в тени таких мегапроектов чело-

век выступил как составной элемент машины, ее «шестеренка».

Во всяком случае, историческая память более четко проявила

именно эту черту.

Есть основания считать, что инженерные решения, вопло-

щенные в вычислительных устройствах, очень рано начали де-

монстрировать творчество и изобретательность человека, раздви-

гая границы технических возможностей эпохи. Свидетельством

этому могут служить различные артефакты. Например, так на-

зываемый «антикитерский механизм» — обнаруженное в зато-

нувшем античном судне сложное вычислительное устройство, со-

стоящее из большого числа бронзовых шестерѐн, датируемое не

позже сотого года до нашей эры

. Этот механический компьютер,

значительно опередивший свое время, мог использоваться для

эффективного расчѐта движения небесных тел.

URL: http://en.wikipedia.org/wiki/Antikythera_mechanism

Подобные устройства позволили отделить наблюдаемые яв-

ления естественной природы от контекста происходящего, сдела-

ли их доступными для логико-математического анализа (по

Л. Мэмфорду). Безусловно, это значительно расширило горизонты

технического и естественнонаучного познания человека.

Признаки институционализации техногенной цивилизации

можно обнаружить в Европе в XIV—XVI веках, когда вырабаты-

вается и закрепляется на основе опыта прошлых эпох новая сис-

тема духовных и материальных ценностей. Вместе с этим под-

черкивается ценность преобразовательной деятельности челове-

ка, что нельзя было наблюдать в контексте традиционных куль-

тур. Открытие, а также использование законов природы для ра-

ционального преобразования окружающей среды способствовали

развитию промышленного производства. При этом наука и ма-

тематика оказали значительное влияние на совершенствование

вычислительного инструментария.

Появление счетных приборов было продиктовано практиче-

скими нуждами: подведением статистики по сбору налогов, пе-

реписью населения, различными торговыми, хозяйственными,

астрономическими, географическими расчетами. Работы по соз-

данию первой электронно-вычислительной машины были стиму-

лированы военными заказами на производство ядерного оружия,

баллистические расчеты, шифрование и дешифрование секрет-

ных текстов.

Прежде чем вычислительная машина получила современное

очертание, сменилось несколько технологических фаз. Ориги-

нальные идеи, лежащие в основе работы узлов компьютера, были

выдвинуты в моделях сумматора Леонардо да Винчи, «считаю-

щих часах» В.Шиккарда, суммирующего механизма Б.Паскаля,

калькулятора Г.В.Лейбница, ткацкого станка с программным

управлением на перфокартах Ж.М. Жаккара, механической ма-

шины Ч.Бэббиджа, предназначенной для автоматизации вычис-

лений путѐм аппроксимации функций многочленами и вычисле-

ния конечных разностей, арифмометра П.Л. Чебышева, табули-

рующего прибора Г.Холлерита, а также других устройств. Эти

счетные приспособления встраивались в систему инструменталь-

ных ценностей человека и служили своеобразными культурными

кодами своего времени. Как часы стали инструментом синхрони-

зации социальной жизни человека, так и компьютер (в его раз-

личных формах) выступил системой отсчета организации ин-

формационных обменов в обществе.

Вероятно, с этого момента можно диагностировать признаки

переоценки счетной техники. Например, техническая эйфория

породила уверенность в том, что человек в меньшей степени оп-

ределяет эффект порождения и распределения информации, чем

ее инструментальные проводники — программно-технические

средства.

По сути, переоценка научно-технического прогресса сформу-

лирована еще в девизе Ф. Бэкона «знание — сила». Фантастиче-

ские возможности техники и возрастающие технологические

мощности питали, например, иллюзии построения справедливого

общества. Однако они далеко не всегда имели под собой доста-

точные основания.

Для того чтобы исследовать природу феномена компьютера

как человеческого артефакта, целесообразно обраться к его эти-

мологии.

Этимология английского слова «computer» (от лат. computo —

считаю) восходит к термину, который называл человека, произ-

водящего вычисления. В ходе культурно-исторического процесса

опредмечивания интеллектуальных функций, накопленного опы-

та и знаний, с появлением механических, а затем цифровых,

электронных машин, слово получает новые значения, приближа-

ясь к современному определению.

«Компьютер» является многогранным понятием, вбирающим

в себя различные аспекты человеческого и социального. Ассими-

лируя классификацию К. Митчем, можно выделить следующее

значения: компьютер как объект (программно-аппаратный ком-

плекс); компьютер как специфическое знание (навыки, умения,

правила, инструкции); компьютер как процесс (творчество, изо-

бретательство, эксплуатация); волеизъявление (цели, мотивы,

планирование)

. Этот комплекс измерений, на наш взгляд, по-

гружен одной частью в техническую реальность, а другой частью

плотно взаимодействует с социальной и индивидуально-личност-

ной реальностями. Однако интерфейс между этими реальностя-

ми носит виртуальный характер.

Социальная реальность определяет массовую трансляцию

феномена «компьютер», а индивидуально-личностная реальность

— представление, преломленное ценностной шкалой субъекта.

Таким образом, можно говорить о совмещенной экзистенции, о

сосуществовании («со-бытии») человека и компьютера, отражен-

Mitchem C. Types of Technology // Research in Philosophy and Technology.

Vol. 1. Greenwich, 1978. Цит. по: Порус В.Н. «Философия техники»: обзор про-

блематики // Методология и социология техники: Сб. научных трудов. Ново-

сибирск: СибИИФФ, 1990. C. 170

ной в «сплаве» социального, индивидуально-личностного, а также

технического.

Экстраполируя мысль Р. Декарта можно обрисовать метафо-

ру, согласно которой, включенная в акт ЧКВ личность, имеющая

одним из основных своих атрибутов мышление, и «третья приро-

да» (компьютер) могут соединиться лишь с помощью новой, «бо-

жественной субстанции», выходящей за границы технического и

субъектного. Эта метафора получила материальное «оправдание»,

благодаря появлению электронных машин, изменивших мир че-

ловека.

Обращаясь к историческому процессу становления ЧКВ, сле-

дует выделить начальную фазу компьютерной эры (1940-е годы),

когда были построены первые цифровые вычислительные маши-

ны: Z3, Atanasoff-Berry Computer (ABC), Colossus, Harvard Mark I,

ENIAC. Первой в континентальной Европе заработала счетная

машина МЭСМ, спроектированная в лаборатории С.А. Лебедева

на базе киевского Института электротехники.

Создав компьютер — сложную электронную систему, человек

воспроизвел в общих чертах свой интеллектуально-технический

образ, который согласно К. Попперу, является объективным со-

держательным продуктом мышления и человеческого духа. На

смену орудий (машин), которые умножали исключительно физи-

ческую силу, пришли электронные устройства, по-своему имити-

рующие мышление человека. Поэтому основным вопросом ЧКВ

этой исторической фазы выступил вопрос: «Может ли машина

мыслить?».

Следует подчеркнуть, что А.Тьюринг считал такую формули-

ровку бессмысленной и предложил свою интерпретацию в духе

классического функционализма, оформив решение в виде теста

на «разумность». Этот тест заключается в определении того, смо-

жет ли эксперт за ограниченное время отличить в процессе об-

щения на естественном языке собеседника в лице компьютера от

собеседника в лице человека. Тьюринг прогнозировал, что ком-

пьютер сможет стать, через некоторое время, неотличимым от

человека в этом смысле (правда отдельные детали эксперимента

он не уточнил, например, должны ли эксперты для адекватного

рефлексирования знать о том, что будут беседовать с компью-

терной программой?). Последующие успехи в создании компью-

терных роботов и другие новаторские разработки в междисцип-

линарной области знания позволили упрочить это предположение

(в функциональном смысле), однако оно пока эмпирически не

подтвердилось. Причем разрыв между текущим состоянием раз-

вития робототехники и идеальным с точки зрения условий ус-

пешного прохождения эксперимента столь велик, что это не по-

зволяет надеяться на достижение положительного результата в

этом вопросе. Лучшие на сей момент компьютерные имитаторы,

такие как A.L.I.C.E.

, нацелены пока лишь на «языковые игры»,

обман и хитроумное запутывание человека-эксперта путем под-

готовки правдоподобных ответов на поступающие вопросы. При

этом имеются замечания на этот счет, что «учить врать» компью-

тер является безнравственной позицией инженера

Тест Тьюринга имеет еще один методологический разворот.

Требуется оценить, может ли компьютерная программа «рефлек-

сировать» свой опыт взаимодействия с партнером (человеком),

анализировать аргументы, контраргументы и готовить результат

подобно эксперту (это может оказаться востребованным, напри-

мер, в рамках проведения ЕГЭ). Ю.А. Шрейдер замечает по этому

поводу: «Если может, то это уже демонстрирует (по Тьюрингу)

принципиальное отличие машины от человека. Если не может,

то, значит, у нее нет присущей человеку способности реагировать

URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/A.L.I.C.E.

URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/Тест_Тьюринга