Ной И.С. Методологические проблемы советской криминологии

Подождите немного. Документ загружается.

однако индивидуальность, как неповторимость каждого отдельного человека, есть прежде

всего факт биологический. Изучая этиологию преступления, необходимо выяснить

биопсихологическую и индивидуально-историческую основу личности преступника.

Рассматривая вопрос о соотношении биологических и социальных норм и их

отражении в патологии, В. Н. Мясищев затрагивает и проблему криминальных поступков.

Он пишет: «...Социально-патологическое (например, антиэтические или криминальные

поступки) бывает биологически обусловленным. Если в этом плане криминальная

психопатология для оценки поведения применяет критерий невменяемости, то гораздо

сложнее обстоит дело в вопросах этической недостаточности психопатов...»

115

138

Но для криминолога представляет интерес не только биологическая

обусловленность психопатов. Самый важный и интересный вопрос — это вопрос о том, в

какой мере динамический аспект психики человека проявляется в его антиобщественном

поведении. В познании биологических моментов, характеризующих во взаимодействии с

социальными особенностями личность преступника, большая роль должна принадлежать

генетике. Выяснение генетических факторов человеческой индивидуальности

представляет несомненный научный интерес.

Разумеется, роли биологических факторов в преступном поведении нельзя

придавать ведущее значение и тем более абсолютизировать, но сегодня для советской

криминологии такой угрозы нет. Серьезным научным пробелом в нынешнем состоянии

науки является не преувеличение роли указанных факторов, а их, в сущности,

практическое игнорирование.

Между тем, чтобы понять причины преступного поведения, необходимо

преодолеть глубокое заблуждение, будто бы каждый человек в равной степени способен к

любого рода деятельности. Если для каждого человека характерен свой генотип и если не

каждый генотип в равной мере определяет способности к музыке, математике, спорту и к

любой другой деятельности, то очевидно, что в условиях, когда социальные факторы

социалистического общества сами по себе преступность не порождают, детерминанты

преступного поведения нельзя связывать лишь с внешним воздействием.

Очевидно необходимой предпосылкой правильного понимания этого вопроса

является внесение ясности в саму категорию причинности. Это особенно необходимо

потому, что широко распространенное в криминологической литературе представление о

причинности как явлении (или совокупности взаимосвязанных явлений), «которое

порождает, производит другое явление, рассматриваемое в этих случаях как следствие»

118

исходит, в сущности, из механистического представления о причине как явлении,

находящемся вне другого явления, которое оно обусловливает. Между тем отличие

диалектического материализма от механистического в понимании причинности состоит в

том, что не в воздействии одного явления на другое, а во взаимодействии между двумя

или несколькими явлениями

139

ищется причина определяемого явления. «... Взаимодействие, — писал Ф.@Энгельс, —

является истинной causa finalis вещей»

117

. Воспроизведя из «Философского словаря»

понятие причины как явления, порождающего другое явление, авторы учебника

«Советская криминология» ищут причину преступности во внешних по отношению к

Мясищев В. Н. Методологическое значение медицинской психологии. — В сб.:

Методологические и теоретические проблемы психологии. — М., 1969, с. 303.

См. Советская криминология. Изд. 2-е. М., 1968, с. 100.

Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 546.

преступнику обстоятельствах. При таком понимании причинности логично признание

лишь социальных условий искомым явлением. При классово-историческом же подходе к

изучению причин преступности и научно обоснованном понимании самой категории

причинности причины преступности в социалистическом обществе могут быть познаны

лишь путем установления характера тех явлений, взаимодействие между которыми

порождает преступность. Находятся они, очевидно, в плоскости взаимодействия внешних

социальных условий жизни людей и внутренних психофизических качеств человека.

Познание этого взаимодействия — вероятно наиболее перспективный путь открытия

подлинных закономерностей преступности в социалистическом обществе.

Для советской криминологии представляют несомненный интерес общие

закономерности взаимодействия индивидуума и среды, установленные генетической

наукой. Академик И.@И.@Шмальгаузен, обращая внимание на меняющиеся формы

взаимодействия между организмом и средой, писал: «Эволюция шла в общем под знаком

освобождения развивающегося организма из-под власти случайных явлений во внешней

среде. Это сопровождалось развитием внутренних регуляторных механизмов,

контролирующих процессы индивидуального развития... Если на начальных этапах своего

возникновения живые существа были в полной власти случайных изменений внешних

факторов, то все их дальнейшее развитие состояло в постепенном освобождении от этой

зависимости. Таким образом, различные факторы внешней среды все более осваиваются

организмом. Организм теперь сам определяет свое отношение к внешним факторам,

защищаясь от одних явлений и используя другие»

118

Проблема взаимоотношения столь высоко организованного организма, каким

является человек, со средой не может решаться на основе принципиально иных

закономерностей, чем те, которые открыты генетикой, равно как ненаучны какие

140

бы то ни было попытки противопоставить положения диалектического материализма

биологическим закономерностям или подменить последними законы общественного

развития.

С позиций диалектико-материалистического детерминизма взаимоотношение

между индивидуумом и средой следует рассматривать «с учетом специфики,

трансформации» внешнего воздействия внутренней средой организма, действия сложных

регулирующих механизмов, обеспечивающих его устойчивость в изменяющихся условиях

среды и т.д.

119

В свете современной науки особый интерес для криминолога представляют

генетические закономерности. Связано это с тем, что без их познания вряд ли возможно

объяснить индивидуальные особенности психики и тем самым понять особенности

поведения, наблюдаемые при одинаковой макро- и микросреде. Ответ же на вопрос,

почему при одних и тех же внешних условиях, в том числе и связанных с воспитанием,

одни люди совершают преступления, а другие, которых абсолютное большинство, их не

совершают, означал бы открытие главной тайны преступности. Поэтому для

криминолога-ученого представляет интерес и все то, что проливает какой-либо свет на

взаимодействие человека со средой. Именно поэтому весьма любопытны данные

медицинской генетики, прослеживающей взаимодействие генетических факторов и

условий внешней среды на многих наследственных болезнях и патологии развития. Так,

анализ родословных лиц, страдающих близорукостью, показывает, что в основе ее лежит

наследственное предрасположение. Подтверждается это и высоким процентом

конкордантности однояйцевых близнецов по этому заболеванию. Развивается

близорукость чаще всего под влиянием условий, вызывающих напряжение зрения. Однако

Шмальгаузен И. И. Факторы эволюции. М., 1968, с. 14-15.

См. Фролов И. Т. Методологические проблемы генетики. М., 1967, с. 24.

в одних и тех же условиях близорукость развивается преимущественно у лиц с

наследственным предрасположением.

Другой интересной в этом отношении болезнью является гипертония. Ее

возникновение обусловливается сложным взаимодействием наследственного

предрасположения и условий внешней среды. К числу внешних условий, влияющих на

развитие болезни, относится любого рода воздействия, вызывающие нервно-психические

перенапряжения. При этом гипертония возникает лишь у тех лиц, у которых имеется

соответствующее наследственное предрасположение. Другие остаются здо-

141

ровыми

120

. Аналогично положение и со многими психическим заболеваниями

121

При этом следует иметь в виду, что обращение к генетике важно для криминолога

главным образом не ради того, чтобы познать происхождение психических аномалий,

проявляемых в преступном поведении вменяемых лиц. Хотя аномалии представляют

интерес, но не они выступают детерминантами большинства преступлений. Среди

преступников несравненно больше лиц, обладающих нормальной психикой. Определить

различия в психических свойствах, лежащих в пределах нормальной изменчивости,

этиологию этих различий и их криминогенное значение для криминолога особенно важно.

Без этого не только необъяснимо различное поведение лиц, имевших одинаковую макро-

и микросреду, но и невозможно предложить действительно научные рекомендации

воспитательного воздействия, исключающие возможность совершения преступлений, и

методы исправления лиц, совершивших преступления.

В решении этой проблемы генетике принадлежит большое будущее. Н.@П.@Дубинин

пишет: «Наступает пора глубокого союза генетики... и проблем воспитания»

122

. Развивая

эту мысль в другой своей публикации, Н.@П.@Дубинин обращает внимание на то, что

«разнообразие людей, уникальность человека по его генетической конституции и создает

подчас сложные проблемы при его воспитании. Нельзя забывать, что каждый человек,

имея уникальную генетическую организацию, обладает своей нормой реакции, т.е.

единственным в своем роде личным способом реагировать на социальные и физические

влияния среды»

123

142

Лишь с помощью генетики можно установить, в какой мере прирожденных

программах поведения преступников, обладающих нормальной психикой, проявляются

социальные инстинкты, имеющие криминогенное значение.

См. Гофман-Кадошников П. Б. Биологические основы медицинской генетики.

М., 1965, с. 21-22.

В. Маккьюсик пишет: «По существу все болезни можно рассмотреть как результат

взаимодействия генетических и негенетических факторов, относительное этиологическое

значение которых различно». Маккьюсик В. Генетика человека. М., 1967, с. 188.

См. Галагьян А. Г. Генетический анализ наследственных данных в клинике. М.,

1967, с.@151-172; Эфроимсон В. П. Введение в медицинскую генетику. М., 1968, с.@76;

Крушинский Л. В., Молоднина Л. Н., Романова Л. Г. Генетические исследования в

патофизиологии нервной деятельности. — В сб.: Генетика и патология. М., 1968, с. 186-

198.

См. Дубинин Н. П. Октябрьская революция и прогресс генетики в СССР. —

«Генетика», 1967, № 10, с. 14.

См. Дубинин Н. П. Расовый вопрос и современная генетика. — В кн.: Успехи

современной биологии, т. 73, вып. 2. М., 1972, с. 226.

Существование видового опыта у человека, фиксированного наследственностью,

сейчас уже не отрицается и психологами. А. Н. Леонтьев признает: «...У человека

существует не два, а три вида опыта. Во-первых, как и у животных, это наследуемый опыт

вида: он выступает в форме врожденного поведения, сформировавшегося в ходе

биологической эволюции, в форме инстинктов»

124

. В литературе по генетике человека

обращается внимание на роль эволюционного развития в возникновении норм поведения.

Так, Ш. Ауербах, касаясь агрессивности индивидуума, пишет: «Агрессивность

является преимуществом в соревновании между индивидами, но выживание группы

подвергается опасности в случае агрессивности отдельных ее членов. Готовность

оказывать помощь, симпатия, самопожертвование приносят вред индивиду в его борьбе за

выживание, но благодатны для группы в целом: в межгрупповом отборе преимущество

будет у тех групп, где перечисленные качества развиты сильнее всего»

125

Касаясь социальных инстинктов, доктор биологических наук В.@Эфроимсон

считает, что «такие чувства, как благородство, доброта, стремление к взаимной выручке и

т.д., которые мы склонны считать лишь результатом непосредственного воздействия

среды или воспитания на психику человека, т.е. индивидуально приобретенными, на

самом деле формировались в длительной стадии эволюции, при которой сохранение и его

индивида, и его детей, детей племени и самого племени сильнейшим образом зависело от

развития наследственной системы эмоций, благоприятных для коллектива»

126

Если продолжать и далее придерживаться представления, что все нравственные

качества человека лишь от среды и воспитания, то многие явления мы не сможем понять и

объяснить. Среди них такое, как, например, совесть, которого я уже ка-

143

сался в этой работе. Широко укоренилось впечатление, что совесть — лишь продукт

воспитания. Если это так, то хорошо воспитанный человек обладает и высоко развитым

чувством совести. Человек невоспитанный или очень плохо воспитанный не обладает и

чувством совести. Ну, а как быть с угрызениями совести? Очевидно, этого чувства не

должно быть в природе. Воспитанный человек не может его испытывать, так как не

совершает плохих поступков, а невоспитанный не может быть знаком с этим чувством,

так как оно ему не привито. Но такое чувство знакомо людям. Признать его и объяснить

только воспитанием можно, лишь нарушив другие каноны. В этом случае следует

допустить возможность совершения плохих поступков воспитанными людьми, но тогда

надо объяснить причину плохого поступка, не связанную с воспитанием, или наличие

совести у невоспитанного человека объяснить обстоятельствами, опять-таки

независимыми от воспитания.

Между тем даже самый аморальный человек, злодей-преступник, нередко

старается оправдать свое злодеяние перед самим собою, перед своей совестью. В немалой

степени именно поэтому он стремится возложить ответственность за содеянное на других,

в том числе на самого потерпевшего, и вовсе не только для того, чтобы смягчить свою

ответственность. Что-то внутри человека требует ответственности, и в зависимости от

воспитания человек сообразует свое поведение с этим требованием. Нарушение этого

требования переживается. Степень переживания, угрызения совести связаны с

нравственными качествами личности, во многом определяемыми воспитанием. Степень

трудности или легкости оправдания перед самим собой адекватна нравственным

качествам человека. Отсутствие чувства совести — патология, представляющая интерес

для психиатра.

Леонтьев А. Н. Культура поведения и мозг человека. — «Вопросы философии»,

1968, № 7, с. 51.

Ауербах Ш. Генетика. М., 1966, с. 306-307.

Эфроимсон В. Отвергнутые угрозы. — «Лит. газета», 1967, №@21, с. 14.

Классовый смысл справедливости может быть различным, но во всех случаях

совестью будет лишь то, что соответствует прирожденным социальным качествам

человека. Социальные инстинкты, и среди них совесть, — результат эволюционного

развития человечества, и трансформируются они социальными условиями жизни людей. В

таком аспекте этот вопрос не ставился и не изучался, но для криминолога он, несомненно,

интересен.

Определить, что задано человеку природой и что он получил от внешней среды, —

важнейшая и интереснейшая задача науки. Не менее актуальна она и для практики.

Криминологу крайне важно знать, что действительно за-

144

программировано в организме генетически, а что приобретено от внешней среды. В

современной советской общественной науке уделяется все больше внимания укреплению

ее связи с генетикой. В опубликованной в 1973 г. книге «Философия и современная

биология» отмечается: «Сегодня все более очевидным становится тот факт, что нельзя

игнорировать достижения генетики при исследованиях в других областях знания, в

частности в социологии, психологии, геронтологии, демографии, педагогике, эстетике,

этике и т.д. В самом деле, разве ложно в полной мере выяснить закономерности

формирования человека, его психофизическую природу (психология, педагогика) в

отрыве от данных генетики? Конечно, нет. Ведь наследственность играет определенную

роль в формировании личности, ибо возможности развития последней определяются в той

или иной мере разнообразными наследственными задатками. Без генетики сейчас нельзя

обойтись также и в психиатрии, юриспруденции, так как науке известен целый ряд

фактов, свидетельствующих об определенных предпосылках, которые лежат в основе

появлений таких феноменов человека, как слабоумие, преступность и др.»

127

Как уже отмечалось, к биологическим аспектам человеческой сущности привлек

внимание Кирил Василев, отметив, что проблемы размножения людей, любви,

преступности являются проблемами пограничными, «в которых биология и социология

взаимно проникают друг в друга»

128

До тех пор, пока социальные условия жизни людей, основанные на эксплуатации

человека человеком, с неизбежностью порождают преступность, индивидуальные

различия между людьми имеют сравнительно со средой столь слабое значение, что сама

проблема преступности в условиях такого общества совсем не занимает пограничного

места на стыке социологии и биологии и рассматривается марксистскими криминологами

исключительно как социальная. Ее выход на «пограничные плоскости» имеет место лишь

в том обществе, где коренным образом перестроены сами основы общественной жизни,

обеспечено социальное равенство и всем гражданам предоставлены Равные возможности

проявлять свои способности. Следователь-

145

но, соотношение между средой и наследственностью, как уже отмечалось, не является

достаточно стабильными и определяется прежде всего самим характером условий жизни

людей.

Лишь в социалистическом обществе имеются огромные возможности для

генетических исследований человека, поскольку отсутствие социального неравенства

См. Философия и современная биология. Под общей ред. И. Т. Фролова. М.,

1973, с.@195.

Василев Кирил. Маркс и некоторые аспекты проблемы человека. — В кн.:

Марксизм и наша эпоха. М., 1968, с. 179.

создает весьма благоприятные возможности для проявления всего того, что образует

наследственную потенцию человека.

Среди неспециалистов распространено представление, будто бы установление

связи между преступностью и наследственностью чревато опасностью признания

преступности неискоренимым явлением. Отвечая на такое заблуждение, Ш.@Ауербах

пишет: «...Преступность, подобно душевным заболеваниям, по-видимому, является

результатом воздействия неблагоприятных условий среды на генетически восприимчивую

конституцию, и опять-таки подчеркнем, что наследственная склонность к преступлениям

не может считаться неотвратимым роком. Чем больше преуспевает общество в

уничтожении факторов среды, порождающих преступления, путем улучшения

социальных условий и воспитания, тем меньше будет случаев проявления этих

нежелательных генов в виде преступных актов»

129

Разумеется, речь идет не о «преступных генах», а о генах, программирующих

склонность к определенному поведению. Поскольку антисоциальное поведение —

поведение специфическое, в его генезисе проявляют себя и определенные гены. По

современным представлениям — гены — это участки нуклеиновой кислоты,

ответственные за синтез определенного белка, определяющего в конечном счете те или

иные свойства и признаки индивидуума. В то же время эти свойства и признаки в генах не

содержатся в готовом виде, так же как чертеж машины — это еще не машина. Гены

определяют лишь возможность развития свойств и признаков в строго определенных

условиях внешней среды. Достаточно соответствующим образом изменить среду — и

генетически предопределенные признаки не смогут себя проявить. Так, музыкальный

талант не сможет себя проявить, если его обладатель не будет научен музыке. Не

проявятся и антисоциальные качества человека, если будет создана соответствующая

социальная среда. Лишь в этом смысле и следует понимать заявление Ш. Ауербах о роли

социальных условий и воспитания в проявлении «нежелательных генов в виде

преступных актов».

146

Именно поэтому познание психофизических особенностей преступников

выдвигается в число первоочередных задач советской криминологической науки,

изучающей преступность в обществе, обеспечившем социальное равенство всем

гражданам. В этом и состоит особая перспективность в социалистическом обществе

изучения внутреннего мира человека и управления его поведением как важного средства

профилактики преступлений. В этой связи вопросы поведенческой психологии весьма

интересны для криминолога. Известно, насколько тесна связь между психической

деятельностью, проявляемой в поведении человека, и физиологической деятельностью

мозга и нервной системой. Современной наукой установлено влияние биохимических

изменений в нервных клетках и их взаимодействия на изменение в поведении. Имея в

виду, что гены оказывают воздействие на развитие самых различных типов биологических

структур и на функционирование неисчислимого множества биологических процессов,

генетики полагают, что они «влияют и на те структуры и функции, от которых зависят

психические свойства, и что различия в генотипах могут вызывать различия в

поведении»

130

Ауербах Ш. Генетика. М., 1969, с. 156.

См. Штерн К. Основы генетики человека. М., 1965, с. 529. Советский

исследователь И.@С.@Кон пишет: «В последние годы получен ряд данных,

свидетельствующих в пользу наследственного, генетического характера некоторых

существенных психологических характеристик... Выяснение генетических факторов

человеческой индивидуальности имеет большое научное значение». См. Кон И. С.

Социология личности. М., 1967, с. 29-30; Тугаринов В. П. Диалектика социального и

Глубокое изучение проблем поведенческой психологии связано с выяснением

соотношения социальных и биологических детерминантов, проявляющихся в поведении

людей, которое с точки зрения действующего уголовного законодательства оценивается

как преступное.

Успехи генетики человека, приведшие к открытию наследственной

обусловленности многих не только телесных, но и психических аномалий, обусловлены

победой материалистического взгляда на сущность психических явлений, чему

решающим образом способствовало учение И.@П.@Павлова о высшей нервной

деятельности, заложившее основу для всестороннего изучения и материалистического

понимания психических процессов человека.

Исходя из физической основы психических явлений, генети-

147

ки начали исследовать физические и химические свойства, присущие людям, страдающим

определенными психическими заболеваниями. Цель исследования — выявить действие

генотипов, физиологически вызывающих аномальное состояние мозга, выражающееся в

психических расстройствах. Успех генетического исследования психических свойств

человека теснейшим образом связан с результативностью физиологических и

биохимических исследований.

Для криминолога указанная проблема представляет принципиальный интерес

главным образом потому, что является одним из важных подтверждений наследственной

обусловленности психического, имеющей значение не только в патологии, но и в норме.

Именно этот вопрос вызывает наиболее острые дискуссии среди ученых разных отраслей

науки, в том числе и криминологии.

Отмечая особый интерес в проблеме отношения наследственности и среды к

психическим свойствам, К.@Штерн пишет: «Споры о влиянии наследственности и среды

на психику людей ведутся более страстно, чем это принято для научных дискуссий.

Наследственность и окружающая среда рассматриваются как противоположные понятия и

всякая попытка доказать влияние одного из них принимается за отрицание существования

другого»

131

Очевидно, особая страстность указанных споров и здесь, как уже обращалось

внимание, не может быть объяснена без биологии. Указанная проблема столь сложна и

противоречива, что мозгу не всякого ученого легко ее воспринять диалектически.

Способность же к диалектическому мышлению — отнюдь не результат лишь научения. О

расположении проблемы преступности на стыке социологии и биологии свидетельствует

не только интерес криминологов к биологическим детерминантам человеческого

поведения, но и интерес генетиков к преступному поведению. Для генетиков преступное

поведение — одна из моделей изучения проблемы «наследственность — среда», с

помощью которой познается влияние среды и наследственности на формирование

программ поведения, проявляемых и в антиобщественном поведении. Генетиков

преступность интересует главным образом как пример выявления с помощью

близнецового метода прирожденных и средовых детерминантов человеческого поведения.

Другим таким методом является метод генеалогический. Он состоит в изучении

наследования

148

биологического в человеке. Личность при социализме. М., 1968, с. 60-61; Лобашев М. Е.

Генетика. Изд. 2-е. М., 1967, с. 717.

Штерн. К. Указ. соч., с. 553.

свойств человека по родословным. Асоциальное поведение служит одним из объектов

применения и этого метода в генетике человека. В генетической литературе широко

известны исследования Р.@Дагдэла и Г.@Годдарда о зависимости определенного рода

поведений, в том числе и социально опасных, от природных особенностей людей,

передающихся по наследству.

В конце прошлого века американец Р.@Дагдэл проследил родословные нескольких

семей, которые ведут свое начало от некоего Джонса. Среди 709 потомков Джонса Дагдэл

обнаружил 76 каторжников, 128 проституток, 18 содержателей притонов и свыше 200

нищих. Аналогичные данные были получены и американским врачом Г.@Годдардом. Он

изучил семейство, названное им «Калинак». Среди 480 потомков одного преступника

Годдард обнаружил много слабоумных, алкоголиков, преступников. Вместе с тем среди

потомков были и вполне нормальные, порядочные люди. Поэтому Годдард и назвал этот

род «Калинак» (от греческих слов kalos — красивый, хороший и kakos — плохой)

132

Данные подобного рода исследований, как известно, использовались буржуазными

философами, криминологами для обоснования биологической природы преступности,

доказательства внеклассовости этого явления.

Антинаучная, реакционная сущность таких теорий достаточно хорошо разоблачена

в марксистской криминологической литературе. Вместе с тем следует заметить, что в

нашей критической литературе с мутной водицей выплеснуто и то верное, что было

замечено учеными в отношении прирожденных качеств человека, выступающих во

взаимодействии с социальными факторами в детерминации преступного поведения.

Поэтому вряд ли правы те авторы, которые истолковывают обнаруженные

Р.@Дагдэлом и Г.@Годдардом обширные родословные, свидетельствующие о передаче из

поколения в поколение таких качеств, как преступность, алкоголизм, проституция,

нищенство, слабоумие, лишь как социальное наследование, определяемое

повторяющимися условиями среды. Не говоря уже о том, что никаких фактов о характере

воспитания потомков Джонса и рода «Калинак» ни у кого из ученых не имелось и не

имеется, объяснение лишь тождеством социального воспитания асоциальности поведения

многочисленных потомков в указанных родах представляется весьма сомнительным.

149

Если бы это действительно могло быть так, то как в этих же родах появлялись вполне

нормальные и порядочные люди? Выборочным воспитанием?! Ну а как объяснить такую

патологию как алкоголизм и слабоумие? Очевидно, указанные факты заслуживают

дальнейшего серьезного изучения, абсолютно свободного от каких-либо

априористических схем, построенных по принципу «этого не может быть потому, что

этого не должно быть».

Современной науке достаточно хорошо известно, что поскольку психическая

деятельность является функцией мозга и нервной системы, она зависит от биохимии

нервных клеток. Поэтому биохимические изменения в нервных клетках и их

взаимодействие «часто сопровождаются изменениями в поведении»

133

Установление современной наукой физической основы психических явлений и

побудило генетиков найти генетическую основу физических и химических свойств,

влияющих на поведение человека через его психику

134

См. Прокофьева-Бельговская А. А., Гринберг Г. Н. Наследственность. —

«Здоровье», 1969, № 10, с. 5.

См. Штерн К. Основы генетики человека. М., 1965, с. 529.

Там же, с. 533.

Гениально предвидя развитие науки, Ф.@Энгельс писал: «Мы, несомненно,

«сведем» когда-нибудь экспериментальным путем мышление к молекулярным и

химическим движениям в мозгу; но разве этим исчерпывается сущность мышления?»

135

Выявить особенности психики, влияющей на антисоциальное поведение, а затем и

возможности управления ею — один из сложнейших вопросов науки.

Совсем еще недавно, в обстановке глубокой изоляции ученых общественных наук

от ученых естественных наук «биохимией» поведения социологи могли интересоваться

лишь как «ересью». В век научно-технического прогресса многое изменилось.

Рассматриваемая проблема попала и в поле зрения социологов. Так, польский социолог

Ян Щепаньский пишет о том, что современные биохимические исследования нервной

системы «проливают новый свет на зависимость поведения индивидов от

физиологических процессов», и признает, что регулирование интеллектуальной

активности и эмоциональной жизни химическими средствами «будут иметь все более

важные последствия в общественной жизни»

136

150

Нетрудно представить, как развитие указанного направления исследований может

сказаться на средствах борьбы с преступностью. Например, если бы сегодня медицинская

наука располагала эффективными средствами лечения алкоголизма и могла

профилактировать асоциальное поведение лиц в нетрезвом состоянии, мы были бы очень

близки к полной ликвидации преступности в нашей стране. Но это проблемы науки

будущего, решение которых можно приблизить, если не откладывать начало их

исследований.

Однако и сегодня в непосредственной практической работе по предупреждению

преступности большую пользу могут приносить психиатры и невропатологи.

Остановлюсь на их возможностях по профилактике преступлений, совершаемых в

состоянии опьянения. Психиатр и невропатолог на уровне эмпирическом во всяком случае

способны определить лиц, особенности психики и нервной системы которых делают их

агрессивными после употребления спиртного. Если бы органы здравоохранения на

соответствующих участках стали выявлять таких лиц и психиатры с невропатологами

стали разъяснять им, как опасен для них в социальном отношении алкоголь, от которого

они становятся «дурными», и как необходимо отказаться от его употребления, то, видимо,

известное число таких лиц восприняли бы совет врача так же, как сегодня относятся к

такому совету многие, перенесшие инфаркт и инсульт. Для человека страх морального

краха может быть не меньшим, чем страх физической смерти. Разумеется, для этого

необходим определенный культурный уровень населения. И он уже достаточен, чтобы

начинать такую работу.

Обращаясь к изучению биологических детерминантов преступного поведения как

чрезвычайно важной проблеме изучения закономерностей восприятия человеком внешней

среды, следует сознавать всю ее сложность и именно поэтому привлекательность. Какое-

либо упрощенчество в данном случае может лишь помешать решению проблемы.

В советской криминологической литературе никто никогда не считал, что есть

прирожденные преступники, «преступные гены» или что преступность — биологическое

понятие. Никогда не было и нет в советской криминологической науке открытых или

завуалированных сторонников Ломброзо или каких-либо иных реакционных буржуазных

теорий. Излишняя острота дискуссии о соотношении социального и биологического в

60-х годах была вызвана рядом сугубо субъективных обстоятельств. Поскольку на

главных из них я уже останавливался, нет смыс-

Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 563.

См. Щепаньский Ян. Элементарные понятия социологии. M., 1969, с. 27.

151

ла более подробно писать об одном и том же. Ограничусь лишь одним замечанием.

Совершенно неоспорим тот факт, что основоположником советской

криминологической науки является В.@И.@Ленин. Его основополагающие идеи, сама

методология исследования причин преступности и мер борьбы с нею в условиях

социалистического общества имеют огромное значение.

В работе «Государство и революция» В.@И.@Ленин сформулировал

основополагающие для советской криминологической науки положения о коренной

социальной причине эксцессов состоящих в нарушении правил общежития, —

эксплуатации масс, нужде и нищете их. Он открыл закономерность неизбежного

«отмирания» эксцессов после того, как будет устранена эта главная причина. В.@И.@Ленин

сформулировал чрезвычайно важное положение о том, что с отмиранием эксцессов как

массового явления отомрет и государство. В то же время В.@И.@Ленин указал на

возможность и неизбежность и в коммунистическом обществе эксцессов отдельных лиц,

для подавления которых уже не потребуется государства

137

В своем «Конспекте раздела о наказаниях пункта программы о суде»

138

, положения

которого вошли в Программу партии, принятую VIII съездом РКП(б), В.@И.@Ленин

сформулировал положение о специальных средствах борьбы с преступностью в

Советском государстве, которым на протяжении всех последующих лет руководствуется

Коммунистическая партия в проведении уголовной и исправительно-трудовой политики.

Во многих других своих работах В.@И.@Ленин также уделил немало внимания укреплению

социалистической законности, проблеме правонарушений, причинам их и средствам

борьбы с ними.

Ленинские идеи о причинах преступности и мерах борьбы с нею, об укреплении

социалистической законности и правопорядка получили дальнейшее развитие в решениях

партийных съездов, Пленумов ЦК КПСС, а также коллективной творческой работе

советских криминологов и советских ученых других областей наук.

В этой связи особое значение имеет положение Программы партии, принятой в

1961 году, относящееся к вопросам строгого соблюдения социалистической законности,

борьбы с преступностью и другими правонарушениями. В этом важнейшем партийном

документе формулируется положение о том, что «в об-

152

ществе, строящем коммунизм, не должно быть места правонарушениям и

преступности»

139

, и тем самым воплощается ленинское положение о незакономерности

указанных явлений для развитого социалистического общества. Указанное теоретическое

положение имеет чрезвычайно важное значение для перспективной борьбы за

искоренение преступности в нашей страде с помощью определенных Программой партии

общих и специальных средств этой борьбы: роста материальной обеспеченности,

культурного уровня и сознательности трудящихся, а также применения наказания к

лицам, совершающим опасные для общества преступления, нарушающим правила

социалистического общежития, не желающим приобщаться к честной трудовой жизни.

При этом главное внимание направляется на предотвращение преступлений

140

В этой работе нет возможности остановиться и на многих других весьма важных

партийных документах, творчески развивающих ленинские положения о причинах

преступности и мерах борьбы с ней в нашей стране, имеющих для советской

См. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 33, с. 91.

См. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 38, с. 408.

См. Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., 1972, с. 106.

Там же.