Мыльников А.С. (ред.) Этнографическое изучение знаковых средств культуры

Подождите немного. Документ загружается.

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

ИНСТИТУТ

ЭТНОГРАФИИ им. Н. Н. МИКЛУХО-МАКЛАЯ

ЛЕНИНГРАДСКАЯ ЧАСТЬ

ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ

ИЗУЧЕНИЕ

ЗНАКОВЫХ СРЕДСТВ

КУЛЬТУРЫ

ЛЕНИНГРАД

«НА

У К А»

ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

1989

Статьи,

включенные в сборник, посвящены общетеоретиче-

ским и конкретно-научным вопросам изучения этнической специ-

фики знаковых средств вербальной и невербальной коммуника-

ции — этносемиотике. Прослеживаются способы этнознаковой

объективации материальных и духовных форм культурной дея-

тельности.

Издание рассчитано на этнографов, философов, историков.

Ответственный

редактор

А.

С. МЫЛЬНИКОВ

Рецензенты:

С.

А.

АРУТЮНОВ,

Б. Н.

ПУТИЛОВ

На

обложке воспроизведена японская акварель начала XIX в.

с благопожелательными знаками свадебной церемонии в доме

невесты.

Собрание Музея антропологии и этнографии им. Петра

Великого.

0505000000-569

—042(02) 89—216-89, кн. 1 (Q Издательство

«Наука»,

1989 г,

SBN 5-02-027197-7

ОТ

РЕДАКТОРА

Мыогоаспектдость

и многоплановость самого феноме-

на культуры предполагает и разные пути его исследова-

ния. Одним из них

является

рассмотрение культуры как

совокупности

знаков, в качестве которых выступают ма-

териальные предметы,

явления,

события. Опыт, накоплен-

ный в этом отношении как в нашей стране, так и за ру-

бежом,

свидетельствует о плодотворности приложения ка-

тегорий семиотики к конкретным областям

знания,

в том

числе и к общественным наукам. Это подтверждается и

практикой этнокультурных исследований, в том числе

н рамках специального научного

направления

—

этносе-

миотики.

Соединение методов знакового

анализа

культуры с ее

традиционным этнографическим изучением представляет

собой

пример познания объективной действительности

на стыке

ряда

научных дисциплин, что вообще

харак-

терно для тенденции

развития

современной науки, а

в настоящее время составляет одну из важнейших

задач

советского

обществоведения. Вместе с тем приходится

признать, что многие существенные аспекты такого ком-

плексного,

междисциплинарного подхода нуждаются

н дальнейшей разработке.

особенности важно это для этнографической науки,

одной

из первоочередных обязанностей которой

является

не только раскрытие общих закономерностей этнокуль-

турного

процесса, но и выявление его специфики на ре-

гиональном и этническом уровнях. Все это имеет не

только теоретическую, но и практическую значимость.

Богатство мировой культуры, ее единство и многообра-

зие, а

также

— в широкой исторической перспективе —

неравномерность ее формационно-стадиального

развития,

дополняемая воздействием местных традиций и разного

рода

внешних факторов, — все это обусловливает неаде-

кватность знаковых средств объективации культур этно-

сов,

а стало быть затрудняет процессы межэтнической

коммуникации.

Указанная

проблематика теснейшим обра-

зом

сопряжена с более широкой темой взаимопонимания

между народами, между носителями различной этнокуль-

турной

ориентации.

той

особой

роли, которую в этом играют культур-

ные контакты, недавно напомнил известный советский

китаист, член-корреспондент АН СССР Н. Т. Федоренко.

Вспоминая визит в Москву в 1949 г. правительственной

делегации КНР, он

рассказал

о негативном впечатлении,

которое

произвело на китайских гостей изображение

«ки-

тайской жизни» в балете Р. М. Глиера «Красный мак».

«История

эта, — подчеркивает Н. Т. Федоренко, — свиде-

тельство,

если хотите, невежества. Пренебрежительное

отношение

к жизни и

реалиям

других, в данном случае

ближайших наших соседей, увлечение экзотикой оберну-

лось

последствиями, которые

способны

отравить не толь-

ко

настроение людей, но и узы дружбы и

добрососед-

ства».

Эпизод давних дней дал II. Т. Федоренко повод

справедливо отметить, что «проблемы культуры и сотруд-

ничества в духовной сфере нам следует ставить не на

самый последний, а на первый

план.

Ведь практически

именно с культуры начинаются отношения, духовное об-

щение людей и народов, взаимное узнавание, сближение,

понимание и сотрудничество между людьми. Лишь после

этого

развиваются торговые, экономические и другие от-

ношения».

Очевидно,

что действительно теоретически обоснован-

ная разработка

этого

круга вопросов с учетом опыта эт-

нических культур различных регионов мира требует

пла-

номерного

накопления

и обобщения конкретного эмпири-

ческого

материала.

То и другое неразрывно связано. Не-

возможно

накапливать

материал

без его обобщения, но

и бесполезно обобщение, не базирующееся на реальных

фактах. «От живого созерцания к абстрактному мышле-

нию

и от

него

практике

— таков диалектический путь

познания

истины,

познания объективной реальности»

—

эта известная мысль В. И.

Ленина

имеет непосредствен-

ное

отношение и к этнокультурным исследованиям.

Авторы

предлагаемого сборника стремились подойти

к решению стоящей перед ними

задачи

на путях выявле-

ния возможностей этнографического изучения знаковых

средств

культуры. Работа велась на основе предваритель-

но

составленной программы, первые результаты

реализа-

ции которой были обсуждены на симпозиуме «Проблемы

этнической специфики

языка

культуры», организованной

группой общих проблем Ленинградской части Института

этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая в ноябре 1983 г.

Материалы

этого

симпозиума были учтены при подготов-

ке настоящего труда.

Вошедшие в его состав статьи состоят из двух смысло-

вых блоков. Во-первых, это работы, посвященные

обще-

теоретическим вопросам изучения этнической специфики

знаковых средств вербальной и невербальной коммуника-

ции (статьи А. С. Мыльникова, В. В. Иванова, А. К. Бай-

бурина, А. Л. Топоркова, Г. Н. Грачевой, Я. В. Чеснова).

Во-вторых,

это работы Ю. В. Ивановой, А. Д.

Бурман

и других авторов, в которых прослеживаются

способы

эт-

нознаковой объективации материальных и духовных форм

культурной деятельности.

Отнюдь

не претендуя на исчерпывающий охват про-

блематики, авторский коллектив рассматривал

свою

ра-

боту

в большей мере как

начало

систематического изу-

чения

поставленных вопросов. Их недостаточная

разра-

ботанность,

а во многом и новизна самой темы

обусло-

вили

дискуссионность

ряда

выдвинутых положений, по-

рой

носящих скорее характер постановки вопросов к по-

следующему

обсуждению и обобщению. Это, на наш

взгляд, само по себе не лишено интереса, поскольку по-

зволяет судить о современном уровне изученности про-

блематики и о возможных путях ее дальнейшего иссле-

дования, не

впадая

при этом в их абсолютизацию. Наобо-

рот,

многогранность этнокультурного процесса предпола-

гает поиск оптимальных подходов, которые способствова-

ли бы наиболее полному и всестороннему его осмысле-

нию.

Одним из таких подходов, скажем,

является

трак-

товка

способов

вербальной и невербальной коммуника-

ции в контексте этнопсихологии.

этой связи следует подчеркнуть, что расширение

круга эмпирических данных способствует получению бо-

лее полной картины этнической специфики культуры в

разные периоды и на различных уровнях ее функциони-

рования. Одновременно это помогает наметить и наибо-

лее целесообразные методические приемы

анализа

общего

и особенно в мировом культурном процессе. Поэтому

наряду с

явлениями

традиционной культуры авторы не-

которых

статей привлекали данные и из сферы культуры

профессиональной.

Статьи В. В.

Морозова

и А. А.

Амо-

сова

основаны на анализе

русской

рукописной книги —

источника,

редко привлекаемого в этнографических ис-

следованиях,

хотя и несущего обильный запас этнокуль-

турной

информации.

Авторский

коллектив приносит благодарность

Я.

В. Чеснову, который участвовал в чтении и редакти-

ровании части статей, а также рецензентам — С. А.

Ару-

тюнову

и Б. Н. Путилову. Их критические замечания и

конструктивные

предложения оказали существенную по-

мощь

при подготовке к печати настоящего труда. В науч-

но-организационной

работе по подготовке сборника к пе-

чати участвовала И. А. Осницкая.

Бромлей

Ю. В. Этнография и взаимопонимание народов //

СЭ.

1936. № 1. С. 3—12.

Федоренко Н. Ночные беседы // Правда. 1988. 23 окт. С. 4.

Ленин

В. И. Философские тетради // Поли. собр. соч. Т. 29.

С.

152—153.

Тер-Саркисянц

А. Е.,

Заринов

И. 10. Работа Института этно-

графии АН СССР в 1983 г. // СЭ. 1984. № 3. С. 150;

Осницкая

И. А.

Проблемы этнической специфики языка культуры // Там же.

№

6. С. 140-142.

Петрова А. С. Феномен общения с точки

зрения

этнопсихо-

логии: к постановке проблемы // Там же. 1987. № 3. С. 12—23.

А.

С. Мыльников

ЯЗЫК КУЛЬТУРЫ И ВОПРОСЫ ИЗУЧЕНИЯ

ЭТНИЧЕСКОЙ

СПЕЦИФИКИ СРЕДСТВ

ЗНАКОВОЙ

КОММУНИКАЦИИ

Известный тезис о единстве и многообразии мирового

культурного процесса означает, в частности,

признание

индивидуального

вклада

в него каждого этноса. Однако

выявление

этого

вклада

зачастую сопряжено со сложно-

стями теоретического и эвристического

характера.

До сих

пор

в науке нет устоявшихся критериев оценки

своеоб-

разия

отдельных этнических (национальных) культур и

даже

отдельных их компонентов (литературы и искус-

ства в целом). Между тем эти вопросы имеют, помимо

их методологической значимости, и большую практиче-

скую

важность,

особенно

в современных условиях, когда

неуклонно возрастающая роль международных контактов

остро

ставит

задачу

взаимопонимания между представи-

телями

различных этнокультурных традиций — на меж-

дународном и на повседневном, бытовом уровнях.

Одним из возможных путей решения этой

задачи

яв-

ляется

разработка категории «язык культуры» (условим-

ся

понимать ее как совокупность всех знаковых

способов

вербальной и невербальной коммуникации, ко-

торые объективируют культуру этноса, выявляют ее эт-

ническую специфику и отражают ее взаимодействие с

культурами других

этносов).

Правомерность такого пути

вытекает из современных научных представлений о

зна-

ковых системах.

Мысль о знаковом характере культуры или по

край-

ней мере отдельных ее видов и форм сама по себе не

нова. Если не касаться догадок на этот счет, высказывав-

шихся Аристотелем и другими мыслителями древности,

то

идея применения знаковых категорий в сфере науки и

искусства

прокладывает себе путь в

XVI—XVII

вв. Свое-

образное

преломление она получила у В. Шекспира, ко-

торый вложил в уста главного героя трагедии

«Тит

Ан-

дроник»

слова: «Из жестов всех составить

алфавит

научиться понимать все мысли».

Целенаправленный

интерес к

знакам

культуры уси-

лился

в эпоху Просвещения и

нашел,

в частности, раз-

работку в трудах Д. Локка и Г. Лейбница. Последний,

например, подчеркивал: «Следует позаботиться о том,

чтобы

знаки

были удобны для открытий. Это достигается

в наибольшей мере тогда, когда

знаки

коротко выражают

и как бы отображают глубочайшую природу вещи, и при

этом

удивительным образом сокращается работа мышле-

ния».

Г.

Лессинг в трактате «Лаокоон» (1766) использовал

понятие знаковости для рассмотрения черт сходства и

различия

между поэзией и изобразительным искусством.

Он

полагал,

что

знаками

живописи являются краски и

линии, а

знаками

поэзии — слова, причем в живописи

знаки

располагаются в пространстве, а в поэзии следуют

один за другим во времени.

Ограничив в основном тек-

сте

«Лаокоона» область знаковости поэзией и живописью,

в набросках к трактату и в его продолжении Лессинг

писал о приложимости ее к

анализу

других видов ис-

кусств,

например хореографии: «Применимость произ-

вольных знаков в хореографическом искусстве. Доказа-

тельство,

что именно благодаря этому хореографическое

искусство

древних столь глубоко превосходило новей-

шее».

Более

того,

насколько позволяют судить предва-

рительные наброски великого немецкого мыслителя, он

стремился к своеобразной интеграции идей о знаковости

отдельных видов искусства в нечто целое. «От

различия

тех

знаков, которыми пользуются изящные искусства, —

подчеркивал Лессинг, — зависит возможность и степень

трудности

соединения нескольких искусств для

того,

что-

бы

они могли оказывать общее воздействие».

На суще-

ствование специфического

языка

искусства обращали

внимание многие выдающиеся представители художе-

ственной культуры. «Предполагать, как это делают неко-

торые,

— подчеркивал, например, Гектор Берлиоз, — что

музыка представляет

собой

язык

настолько неточный, что

интонация голоса, выражающая ярость, может одинаково

соответствовать

и чувству страха, радости и любви, —

значит доказывать отсутствие у таких людей

способности,

позволяющей другим распознавать

различные

оттенки

экспрессивной

музыки, которые для них столь же

неос-

поримы, как и существование солнца».

нашу задачу в данном случае не входит историогра-

фия темы, заслуживающая, несомненно, отдельного и об-

стоятельного рассмотрения. Отметим лишь, что в рабо-

тах

ряда

отечественных и зарубежных лингвистов

XIX—

начала

XX в., среди которых наибольшую известность

приобрел Ф. де

Соссюр,

считающийся родоначальником

структурализма в языкознании, значительное внимание

было

уделено

анализу

языка

как знаковой системы.

этой связи предметом обсуждения стало и само понятие

языка.

Несколько парадоксально, но в целом верно,

В.

В. Налимов следующим образом писал об

этом:

«Труд-

ности

здесь происходят прежде всего

из-за

того,

что тра-

диционно настроенные лингвисты, а вслед за ними и все

энциклопедии мира ограничиваются лишь изучением са-

мой

сложной системы — обыденного

языка

людей. Прав-

да, иную, необычайно широкую позицию

заняли

лингви-

сты-раскольники, вставшие под

знамена

семиотики, —

они стали рассматривать все мыслимые знаковые систе-

мы,

язык

их стал интересовать лишь постольку, по-

скольку он

является

одной из таких знаковых систем.

совсем

иначе все восприняла пелингвистическая науч-

ная мысль: к категории

языка

оказались отнесенными

новые системы — появилось представление о

языке

био-

логического

кода, о

языке

абстрактной живописи,

языке

музыки, появились

языки

программирования. Сложилась

довольно

любопытная ситуация: лингвисты-семиотики

ушли от

языка

к изучению знаковых систем

вообще,

научная

нелингвистическая мысль пошла другим пу-

тем — она сосредоточилась на изучении

языка,

расширив

понятие

языка

включением в него других, в каком-то

смысле

похожих систем. Нам кажется, что такое расши-

рение понятия

языка

дает возможность лучше уяснить

его

природу. Рассматривая системы более простые, чем

обыденный

язык,

прошедший очень сложный и долгий