Мордухай-Болтовской Д.Д. Философия, психология, математика

Подождите немного. Документ загружается.

Приводимый натурфилософами параллелизм между психически-

ми и физическими явлениями - аргумент более сильный, чем все метафи-

зические постройки. Этот параллелизм ведет, с одной стороны, к отрица-

нию индивидуального, а с другой стороны, к признанию универсального

бессмертия. С укреплением тела укрепляется и душа, рост тела вместе с

тем и рост души, умирание тела - умирание души, и когда ущгчтожается

тело,

то, очевидно, должна уничтожиться и индивидуальная душа. И, как

остальные части тела, не уничтожаются, а остаются в той вечно пребыва-

ющей материи, которая является в различных формах, так и душа остается

продолжать жизнь, но не индивидуальную, а универсальную жизнь оду-

хотворенной материи.

Далее в учении о мыслящей материи сказано больше, чем в мета-

физическом пантеизме по вопросу о смерти. Картина потухания жизни до

степени близкой к исчезновению и все новых и новых вспышек в различ-

ных местах, объятой огнем жизни массы, говорит уму мыслящего челове-

ка больше, чем фантазия верующего или бледная расплывчатая метафизи-

ка.

В то время как метафизик против воли своей увлекается к универ-

сальному бессмертию, натурфилософа его психофизический параллелизм

- от отвергнутого индивидуального бессмертия через универсальное - вле-

чет к признанию нового индивидуального бессмертия, которое моясно на-

звать атомистическим.

Последнему неразложимому биологическому элементу, в силу пси-

хофизического параллелизма, долясна быть приписана наиболее элемен-

тарная жизнь.

На смерть следует смотреть ие как на слияние души с универсаль-

ным океаном, а как на раздробление одной струи на тысячи брызг и ка-

пель.

Душа человека - это агрегат клеточных душ, так же как тело -

агрегат клеток. Душа человека гибнет, остается жизнь клетки; бессмертие

души может быть только бессмертием клеточной психики. Это - психичес-

ки бесконечно малое, продолжает жить при делении клетки. При делении

половой клетки в производимом на свет организме делятся элементы, со-

ставляющие души родителей, в ребенке продолжается жизнь родителей.

Но вместо того, чтобы остановиться на. клетке, можно опуститься

ниже до биофора или до молекул, атомов, электронов, мыслить физичес-

кий,

химический гилозоизм, в котором клеточные души заменены атомны-

ми душами, являющимися неразрушимыми не только в потенции, но и в

действительности.

Это воззрение, воспитанное натурфилософией, ближе к истине, чем

метафизическое. Вместо простоты оно утверждает сложность души. Тело

- обиталище не одной, а многих душ, оно слояшый агрегат при простой

монаде. Но такое воззрение мыслит эту сложность неправильно, чисто ме-

412

ханически, в форме соединения однородных элементов. Упорное в своей

вере в психофизический параллелизм, усматриваемый только в ограничен-

ной области, оно вымучивает его и там, где наш внутренний опыт реши-

тельным образом говорит против него.

Души не складываются из нескольких я, как бы они ни были малы,

но дают одно я. В теле находятся и клеточные души, а с ними и души

высоких порядков, носителями которых являются ганглиозные центры не-

рвной системы, но каждая из этих душ должна иметь свою жизнь как жизнь,

амебы, корненожки и выше (по степени сложности биологической органи-

зации), свою жизнь, а не мою жизнь.

8. Материализм о смерти.

Материализм, проводя психофизический параллелизм, не может уйти от

универсального бессмертия, если только он не примет грубую форму, в ко-

торой психическая жизнь низводится в какое-то чудесным образом вос-

принимаемое движение материи, причем без воспринимающего субъекта.

Основываясь на психофизическом параллелизме, материализм вооружает-

ся против индивидуального бессмертия.

Материалистические доказательства смертности души, или вернее.

прекращения психической жизни, так как по материализму нет души, идут

по шаблону; душа родится, растет, падает и болеет с телесным органом, а

потому по разрушении последнего долясна исчезнуть

Но это доказательство представляется убедительным только в силу

его образной аналогии с некоторыми материальными явлениями. Цветок

растет, когда его поливают; прекратилась поливка, и рост прекращается,

цветок гибнет; отсюда заключают, что цветок не может жить без воды.

Для всех ясно, что такое рост цветка, но рост души - только для

того существует, кто мыслит душу материально, как тело, т.е. при опреде-

ленной материалистической точке зрения.

Стоя не только на почве фактов, следует говорить не о росте, а о

развитии вообще, или, вернее, о развитии способности души, параллель-

но росту телесных органов. Но тогда факты ие только не будут доказывать

теории, но и будут говорить против нас, так как обнаруживая, что душа

развивается параллельно росту тела, они постулируют некий субстрат, но-

ситель этого развития, предваряющий это развитие в форме какого-то, хотя

бы пассивного, состояния. И так как психическая жизнь уже в самых ран-

них ступенях является определенно индивидуализированной, относясь

именно к данной определенной особе, связанной с данным телом, то речь

здесь молсет идти не о мировой душе, а именно о душе данного индивида.

Материализм попадает на правильный путь, когда старается ре-

шить вопрос о смерти, обращаясь к фактам-и сфере таких явлений, как

сон.

413

Бкжнер берет сон для

до1шательствауничтоя<аемости

душ; он ста-

рается во сне усмотреть ггоекращение психической деятельности.

Во сне будто бы функционирует только тело. По пробуждении ото

сна душа находит себя там, где она забылась, засыпая.

Так как с утверждением исчезновения души во время сна в резком

противоречии находятся сновидения, которые как читатель, так и сам Бюх-

нер видит каждую ночь, то он считает необходимым объявить, что сон со

сновидением это не сон, а только переходная ступень от бодрствования ко

сну, а постоянный сон, гак якобы показывают факты, совершенно свободен

от сновидений.

Но то, что говорит Бюхнер, менее всего подтверждается именно

фактами. Они показывают, что содержание сна нами обычно забывается,

что утром в большинстве случаев не можем восстановить в памяти тече-

ние образов сновидений, но что в продолжение дня сон часто всплывает в

памяти под давлением ассоциаций.

И факты очень красноречиво говорят о том, что возможны разры-

вы в психической жизни, например, при сомнабулизме, когда душа совер-

шенно теряет воспоминание о прежних своих переживаниях, в определен-

ный период.

Наконец, просыпаясь в различное время, всякий может убедиться,

что сновидение вовсе не приноровлено ко времени засыпания или пробуж-

дения* . По заявлению самих материалистов, брат смерти - сои, дает дока-

зательство как раз противоположного тезиса, обнаруживая трансценден-

тальные возможности души, обнаруживая возможность бестелесного су-

ществования души, которое открывает смерть.

Значительно более сильным представляется аргумент, относящий-

ся к потере сознания под влиянием наркотических средств или в болезнен-

ном состоянии.

Ведь то, что происходит с душой в глубоком обмороке ие вспоми-

нается по пробуждении; в жизни остается пустое место.

Материалисты предлагают коварный вопрос: где находится душа

во время глубокого обморока? Но пустое место устанавливается не в жиз-

ни души, а только в ее памяти; только такое пустое место остается по про-

буждении от сомнамбулического сна, но никто не будет отрицать жизни во

время этого сна.

Что же, во время обморока душа совершает путешествие, полное

впечатлений, о которых потом забывает? Нет необходимости в положитель-

ном ответе, возбуждающем улыбку противников, хотя и эта гипотеза в моих

глазах, не является столь смешной. Жизнь души может быть до крайности

принижена, но вовсе не уничтожена.

Пробуждаясь, мы не можем ее вспомнить, но это еще не значит,

что ее вовсе нельзя вспомнить. В сновидении мы видим течение образов,

причем, часто память сновидца так ослаблена, что он совершенно забыва-

414

ет о протекающих в поле его сознания образах, и сновидения и действия

сновидца во сне представляют нагромождение нелепостей. Но, просыпа-

ясь,

он прекрасно вспоминает все сновидение; он совершенно ясно и опре-

деленно видит рад образов, ни об одном не забывая, видит все промахи

памяти, все ошибки рассудка во сне. И мы можем представить себе душу,

которая в проясненном состоянии зрит даже и то, что было почти пусто,

что представляло, так сказать, самые низшш ее земного существования.

Проясненная душа восстанавливает образы, связанные с операцией, и фи-

гуры близких людей, и доктора, надевающего на лицо маску, и отчаянную

борьбу, завершающуюся победой наступающего на слабую душу не я, и

чувство стремительного падения...

Но она заполняет и прежнее пустое место.

Душа чувствует себя, и только себя, в однообразии своей

обособ-

ленности от вселенной, из которой она изъята в полной угнетенной пассив-

ности.

9. Гиперпаучиый опыт.

Мы теперь близко подошли к тому пути, по которому я намерен идти, к

пути гипернаучного опыта.

Скажем о его сущности несколько слов.

Всякое научное наблюдение должно совершаться через органы

чувств естественные: глаза, уши и т.п. или искусственные, представляю-

щие расширение естественных. Наблюдатель может изменить условия на-

блюдения, действуя этими орудиями; можно сказать, что опытное исследо-

вание может быть признано научным только при условии, что самый про-

цесс исследования может стать предметом другого исследования. Но со-

вершенно иначе дело обстоит, когда кристалломант наблюдает в кристалле

то,

что происходит за десятки верст. Здесь мы ие можем делать предметом

исследования самый процесс ясновидения, так как хотя и получится тот

результат, который дается действием освещенных предметов из глаз на-

блюдателя, но в нем самый акт видения совершается или совершенно без

участия глаза, или таким образом, что глаз является последним звеном

цепи,

идущей в иевоспринимаемой нами плоскости существования.

Из предъявляемого к научному опыту требования следует, что он

всегда должен удовлетворять основным условиям пространства и време-

ни.

Один и тот же объект ие молсет в одно и то лее время быть в насто-

ящем и будущем. Наблюдение события А предполагает это событие, на-

блюдение А есть то лее событие В, и события В и А должны быть единовре-

менными. Прозрение (а не предсказание) будущего с научной точки зре-

ния,

конечно, является недопустимым. В таком прозрении нарушается не-

415

обходимая единовременность события наблюдения и наблюдаемого собы-

тия.

Если существуют акты такого прозрения в сновидениях, гипнозе

и т.д., то они должны выйти за границу науки - в сферу гипернауки.

10. Распадение личности.

Мы ие сразу войдем в эту среду, мы пройдем раньше через явление патало-

гии души.

Болезнь состоит - не с физиологической, а с чисто психологичес-

кой точки зрения - в том, что подсознание берет верх над сознанием, что

из тайников подсознания выступают способности души, все менее связан-

ные с телом и даже совсем от него эмансипированные. В патаяогических

явлениях многие видят распад души на составные элементы, т.е. опреде-

ленный признак ее уничтожимости.

Рибо

так описывает болезнь личности: "Если мысленно соеди-

нить все симптомы, сопровождаемые физическими болями, изменениями

вкуса и обоняния, мы увидим возникновение целой группы, новых по сво-

ему характеру, ощущений внутренних и внешних; они связаны между со-

бою одновременностью появления и, что еще важнее, болезненным состо-

янием, которое служит им общим источником. Здесь налицо все элементы

"нового я". Иногда оно и так образуется".

"Я утратил сознание моего существования, я - более не я". Такова

формула, которая повторяется в большинстве случаев. У других болезнь

заходит дальше и иногда они воображают себя двойными. "Странная идея,

- говорит один инженер, - навязывается моему уигу вопреки моей воле:

мне представляется, что я двойной, я чувствую в себе одно я, которое мыс-

лит, и другое, которое выполняет".

Но фраза: "я - более не я" не имела, бы смысла, если подлежащее

имело бы тот же смысл, что и сказуемое. Я в подлежащем иное, чем в

сказуемом. То, что подлежащее, остается неизменным, это тот, кому при-

надлежит содержание сказуемого; меняется не то, что есть я, а то, что

принадлежит я. Это я - сказуемое, не так просто как математическая точ-

ка; пусть, говоря физиологическим языком Рибо, оно состоит в координа-

ции нервных центров, дающих координацию отправлений организма. Двой-

ное я инженера состоит из его подлинного я, которое мыслит и не может

действовать, область которого ограничена только мозгом, и эмансипиро-

ванного второго я, осуществляющего мысли первого.

Случаи полного разложения личности говорят, как будто, еще громче

за возможность распада души.

Таков знаменитый случай

Фелицы, описанный доктором Азана-

ла из Бордо. Фелица, начиная с 15-летиего возраста входила во "вторич-

ное"

состояние. В этом втором состоянии она помнила первое, но, возвра-

416

щаясь к первому', она забывала второе. С сорока трех лет вторичное состо-

яние стало преобладать. В одном из вторичных состояний она заберемене-

ла и, придя в первое, не могла понять как это получилось.

Другой случай описывает Жане. Леони - особа грустная, спокой-

ная и кроткая, превращается под действием гипноза в веселую Леони-2,

которая знает Леони первую и приписывает ей все пережитое в бодрствен-

иом состоянии, а себе оставляет сомнамбулическую жизнь, связывая все в

одну историю. Так как роды относились ко вторичному состоянию, то Лео-

ни вторая признает ребенка своим, а мужа оставляет Леони первой.

В дальнейшем происходит выделение еще третьей личности - Ле-

они-3,

знающей Леони первую и Леони вторую, степенной и серьезной,

относящейся отрицательно и к доброй Леони-1 и к полоумной Леони-2.

Леони-3 резко отличает себя от Леони-1 и 2. О первой она говорит: эта

храбрая женщина довольно глупа, но это не я. О второй: как вы можете

думать, что я похожа на эту сумасшедшую?

Полную аналогию с явлением раздвоения обнаруживают "одержи-

мые".

Монахини - спокойные, вежливые, религиозные, в состоянии при-

падка изрекают ругательства на священников, св. Деву и говорят непри-

личности. Их устами говорят ие они, а некто иной, говорит вторичная

психика, действующая под давлением образов, с которыми борется душа.

"Это не они - пишет свидетель - выражаются таким образом. Это

дьявол овладевает ими, говорит от своего имени. Блондло - это только пас-

сивное орудие; как по волшебству она вдруг успокаивается, и, если раньше

вязала, то продолжает и дальше вязать и не хочет верить тому, что только

что говорила ругательства"" .Какое же здесь распадение души, когда она,

как по мановению волшебной палочки, по миновании кризиса восстанов-

ляется во всей своей целостности. Не естественнее ли предполагать, что

душа просто ушла, что тело перестало на время быть ее орудием, что место

ее занял другой? Этого другого, этого дьявола, говорящего устами Блонд-

ло,

следует искать в подсознании.

П. Бессознательное Гартмапа.

Прежде всего скажем о взглядах Гартмана на бессознательное, По Гартма-

ну, бессознательное бывает трех видов:

Физиологическое бессознательное.

Относительное бессознательное.

Абсолютное бессознательное.

К первому относятся памятные следы, которые, по мнению Гарт-

мана, представляют молекулярные изменения в мозгу, облегчающие по-

вторное появление известных представлений.

417

Физиологическое бессознательное - это еще не психическое. Это

только молекулярное предрасположение.Таким образом, взгляд на память

у Гартмана чисто материалистический.

Но относительное бессознательное /шляется уже психическим. Ему

отвечают явления в ганглиозиых центрах, так как сознательным психичес-

ким актам отвечают фушсщш большого мозга.

Следует различать центральное сознание, которое и есть мое со-

знание* от сознания низших порядков, вторичных сознаний. Для этих со-

знаний относительное бессознательное является уже сознательным, в то

время, как для центрального сознания оно является бессознательным.

Абсолютное бессознательное не имеет уже физиологического кор-

релята. Оно является началом скорее метафизическим, чем психологичес-

ким.

Это то бессознательЕюе, которое уже у Каруса не имеет сомнений,

колебаний, утомлений постепенного упражнения и изучения, и действуют

всегда с уверенностью, с мудростью и изяществом, легкостью и неизмен-

ной непосредственностью. Оно целесообразно определяет устройство орга-

низма в момент оплодотворения и проявляется при его заболеваниях, в

виде целебной силы природы.

Это бессознательное возводится Гартманом в основное начало

мирового процесса, представляет синтез шопенгауэровской воли и геге-

левской развивающейся идеи. Метафизическое абсолютное бессознатель-

ное не включает в себя бессознательные ощущения. Мояшо вполне согла-

ситься с Фехнером и Форплаге, что ощущение может быть только созна-

тельным, что при опускании раздражения ниже некоторого порога, ие су-

ществует вовсе ощущения центрального сознания, и что то лее имеет место

для ощущений вторичных сознаний

, т.е. к относительному бессознатель-

ному применима также знаменитая формула Вебера-Фехнера, связываю-

щая ощущение с раздражением, но только при других значениях парамет-

ров.

Следует оставить только относительное бессознательное. Абсолютное

бессознательное Гартмапа следовало бы совершенно отбросить, так как

вопрос о строении души следовало бы рассматривать независимо от мета-

физических предпосылок. Абсолютное бессознательное может остаться

только в виде пассивного фундамента жизни сознания, резервуара памяти.

При решении психологических вопросов абсолютное бессознательное в

гартмановском смысле может нанести только вред.

Еще до Гартмана Фихте-младший проводил мысль, что сознание

есть только побочное явление, нечто чисто придаточное для духа, признак,

а не самостоятельное, существенное. Главным лее агентом является бессоз-

нательное.

Но если вводить относительное бессознательное, снабжая централь-

ное сознание целым войском, ему соподчиненных, вторичных сознаний,

то все, что приписывается абсолютному бессознательному Фихте, упадет

на это вторичное сознание. Только за сознанием остается активность, бес-

418

сознательное низводится до чистой пассивности. Не сознание, а бессоз-

нательное есть придаток, в то время как сознание есть субстанция, а ие

акциденция, не только фонарь, освещающий содержание души, а действу-

ющая сила. Воля никогда не бывает слепой, как этого желает Шопенгауэр;

желание пробуждается в сознании, в бессознательном его иет.

12.

Защита бессознательного.

Следует хорошо помнить, что относительное бессознательное - психичес-

кое только для вторичных сознаний, а отнюдь не для центрального созна-

ния,

причем то, что является сознательным для центрального сознания,

молсет как сознаваться, так и не сознаваться вторичным сознанием.

Только этот путь, избранный Гартмаиом, дает возмоясиость покон-

чить с возражениями против психического бессознательного. Если Вундт

называет бессознательную психическую деятельность противоречивым

понятием, поскольку оно обозначает духовное, но не действующее действо-

вание, то ему молено ответить, что здесь речь идет не об абсолютном бес-

сознательном, а только об относительном, что эта деятельность бессозна-

тельная только для моего я, а сама в себе также сознательна, как та дея-

тельность, которую я осознаю, что она действует в своей более узкой обла-

сти,

так лее

как

действует в более широкой области мое центральное созна-

ние.

Слоленость тех явлений, для которых бессознательное является

объясняющим принципом, решительно говорит против узкого взгляда (напр.

Циглера

), сводящего бессознательное к малым восприятиям Лейбница

находящимся у порога сознания, но, собственно говоря, никогда не опуска-

ющимися ниже его.

Обычно старой умозрительной психологии противополагав со-

временную экспериментальную психологию. Первая - это не имеющая

фундамента метафизика, вторая - позитивная наука. Указывают, дерлсась

каитовской схемы

. на то, что психология теперь переходит из второго -

метафизического периода, в третий - позитивный, что в настоящее время

она уже должна оперировать только с элементами, доставляемыми научно

поставленными наблюдениями и опытом. Но история не только психоло-

гии,

но н других, родственных ей наук, наводит на мысль, что учение О.

Конта о трех стадиях развития: теологической, метафизической и пози-

тивной - великое заблулсдеиие. В этих науках попытки полного изгнания

мета физических элементов оставались всегда тщетными. Эволюция их шла

не так, что они с одной ступени контовской иерархии поднимались на выс-

шую,

а растягивалась так, что одна часть оказывалась на высшей ступени,

в то время, как другие должны были обязательно оставаться в сфере более

смутного и более проблематического метафизического мышления.

419

В защиту этого взгляда говорит и политическая экономия, которая

в иных своих областях определенно идет к математизации, где наряду с

формулой Паретто и с математическими выводами из нее, существуют об-

реченные на метафизическое состояние рассуждения о стоимости, цене и т.д.

Такова же и психология, в которой рядом с психофизической мате-

матикой всегда будут жить метафизические элементы. Боящаяся мистики

и цепляющаяся за физиологию психология характеризуется крайней бед-

ностью объяснений, которые все вращаются около законов ассоциации.

Как только психология пожелает стать объясняющей, не только

описывающей и классифицирующей психические явления, но и разлагаю-

щей их на составные простые элементы, сейчас же становится необходи-

мым ввести в их число метафизические или мистические элементы, не-

уловимые непосредственным научным наблюдением, носящие гипотети-

ческий характер и всем этим шокирующие позитивистов... Гербертова пси-

хология носит совершенно ясно выраженный метафизический характер и

тесно связана с его метафизической системой. Молено спорить о прочнос-

ти ее принципов, но бесспорно, что она имеет объясшпощую силу, она не

только описывает, но объясняет, более того, математизирует свои результа-

ты.

Поскольку дело идет о рефлексе, мы находимся еще в области фи-

зиологии, но автоматические психические акты относятся уже к психоло-

гии.

Эти акты приводят нас к психическому бессознательному уже при

объяснении самых простых явлений, таких как игры на рояле или шитья,

н, одновременно, размышления о совершенно иных предметах, приводят

нас к признанию психической деятельности, протекающей вне сознания,

психической деятельности, которая уже по своему определению ие молсет

слулсить предметом непосредственного наблюдения, а обречена оставаться

всегда элементом птотетическим. Молено смело назвать этот элемент и

мистическим. В самом деле, бессознательное не обретается в простран-

стве, оно не молсет ни для кого слулсить предметом внутреннего опыта, оно

существует в какой-то особой сфере бытия, не отделенной от нас и оказы-

вающей на нас свое действие. Вполне понятен страх психологов-позити-

вистов: в бессознательном должен возродиться старый демонизм, воскрес-

нуть мистический мир, как только мы поборем робость и полселаем с помо-

щью бессознательного взять представляющиеся неприступными крепос-

ти.

Бессознательное молсет служить объясняющим принципом только

при условии, что бессознательные психические функции вполне аналогич-

ны сознательным, Бессознательное ассоциирует представления, как созна-

ние. Оно ощущает, причем молсет ощущать то, что ощущает сознание. Оно

имеет свой резервуар памяти и оттуда черпает свои воспоминания и молсет

420

также помнить и то, что помнит сознание. Таким образом, переживания их

являются сплетенными между собой.

Кардинальной проблемой спиритуалистов является проблема о

седалище души. Здесь коренится расхолсдение мелсду аристотелевскс—схо-

ластической и картезианской метафизикой. Первая помещает душу во всем

теле, вторая указывает ей место; телесной машиной душа управляется с

помощью какой-то ручки или вилки.

По Декарту, седалище души - в шишковидной лселезе.

По Лотце, в варолпевом мосте - в точке прохолсдения многочис-

ленных волокон.

Паульсен считает, что все тело слулсит седалищем души, она нахо-

дится в теле повсюду и всюду обладает ощущением.

В действительности, следует признать среднее мелсду этими двумя

крайностями. Центральное сознание владеет не всеми частями тела, атолысо

частью, остальные лее области принадлелсат вторичным психикам. Верно

то,

что повсюду ощущение, но только ощущает не одна психика, а многие.

13.

Множественность душ в теле.

Гартман останавливается на полпути, Следует пройти дальше. Не считать

вторичное сознание только принадлеленостью центрального. Эти вторич-

ные психики получают только тогда большую объяснительную силу, если

признать их самостоятельность, если признать борьбу мелсду ними, более

того,

далее настоящий антагонизм.

Тело,

таким образом, принадлежит ие одному духовном существу,

а нескольким. Но я затрудняюсь назвать эти существа душами. Это недо-

развившиеся души. Лучше всего называть их психиками и говорить о цен-

тральной и вторичной психиках. Следует признать за вторичными психи-

ками волю к власти, стремление овладеть телом и связанными с ним дру-

гими вторичными психиками, стать вместо центрального сознания влады-

кой тела. Этот ницшеанский принцип, а вовсе не спинозовский принцип

самосохранения, является главным двигателем души и жизни. Вторичная

психика свергает власть центральной. Раздвоение, вообще умножение лич-

ности - это революция вторичных психик. Самым валеным заключением,

к которому приводит относительное бессознательное, является общность

части содержания центрального и вторичного сознания. Во вторичное со-

знание могут проникать мысли и чувства центрального сознания, хотя ча-

сто в смутной и искаженной форме. В сновидении драматургом является

вторичная психика, но тема драмы идет от центрального сознания, мысли

и чувства которого попадают в подсознание. В гипнозе приказ от гипноти-

зера получается вторичной психикой гипнотика.

421