Минцберг Г. Требуются управленцы, а не выпускники MBA

Подождите немного. Документ загружается.

162

Часть первая. Нет программам МВА

тел ей в число тех, кто выбирает и назначает руководителя. Приведу

несколько аргументов в пользу такого подхода и начну с главного: мы

получим гарантию, что выберут человека, пользующегося уважением

людей. Второй аргумент — для самого потенциального руководителя

это явится немаловажным фактором, так как часто случается, пре-

тендент работает бок о бок с теми, от кого будет зависеть его будущее.

И последнее: это обеспечивает более ответственный подход к самому

процессу выбора. Зловещих данных об ошибочных назначениях очень

много. Часто подбором менеджера занимаются сторонние люди, име-

ющие лишь поверхностное представление о работе, которой должен

управлять их кандидат или ставленник, а бывает, что и сам кандидат

определяет себя на место руководителя. Поэтому фактор участия тех,

кто знает ситуацию изнутри, мог бы привести к существенному повы-

шению качества управления.

Опрос, проведенный перед падением Enron и других корпораций,

показал, что только 47 процентов служащих американских компаний

считают своих руководителей людьми высоких моральных качеств

[Keeton 2000]. Более позднее исследование, проведенное университе-

том Рутгерса в Коннектикуте, дало следующие результаты: «58 про-

центов работников полагают, что большинство из руководителей выс-

шего звена заботятся только о себе, даже если это вредит компании, и

только 33 процента верят в заинтересованность этих людей в хорошей

работе на благо фирмы» [Greenhouse 2002]. Можем ли мы и дальше

терпеть подобную ситуацию?

Новая аристократия?

Что такое «бизнес-класс»? Место в салоне самолета? Или это дей-

ствительно общественный класс, но только обособленный от общества?

«Time» дает следующее определение: «профессиональная менеджер-

ская каста, считающая себя обученной, а значит, и предназначенной

командовать корпоративной жизнью нации» [«Time» 1981b, p. 58].

В конце книги по истории Уортонской школы Стивен Сасс прихо-

дит к выводу:

Успех уортонской программы МВА, пожалуй, оказался кульминаци-

ей вековых попыток школы воспитать руководящий класс для инду-

стриального общества. Более тщательно и сбалансированно, чем в

прошлом, программа соединила три классических западных лидер-

ских типа — профессионала, аристократа и бизнесмена — в едином

новом социальном образе [Sass 1982, р. 336].

Ирония судьбы! Америка, так гордившаяся тем, что сбросила ярмо

британской аристократии, через два столетия вдруг обнаруживает,'

Глава 6. Негативные последствия, IV. Разложение социальных институтов

163

как оказалась во власти собственного восходящего класса избранных.

Упадок Британии частично объясняется бунтом рабочих против клас-

совых привилегий и отсутствием единства в управлении, осущест-

вляемом земельной аристократией. Получается, сегодня Соединенные

Штаты сами следуют этому примеру? (См.: [Kelly М. 2001].)

В статье «The Case against Credentialism» («Дело против креден-

циализма»*) Фоллоуз замечает: «В течение многих лет в некоторых

культурах поощрялось поведение, которое вскоре оказывалось разру-

шительным для общества в целом. Желание высшего класса Британии

освободиться от торгашеского духа — самый известный пример»

и спрашивает, не происходит ли «сходный извращенный процесс

здесь», в Америке, несмотря на то что причина может состоять не в

освобождении от позорного пятна коммерции, а в использовании ее

в личных целях [Fallows 1985, р. 52].

Может ли общество позволить себе два стандарта, один из которых

базируется на дипломах учебных заведений, а другой — на соответ-

ствующем опыте? Не стоит ли разнообразить дорогу к креслу руко-

водителя и сделать ее действительно уникальной? Начать оценивать

кандидата по его личным качествам, а не по связям и дипломам, не

говорю уже о поверхностном умении многих «производить впечатле-

ние» на посторонних людей. Во врезке я привожу письмо, присланное

мне женщиной-менеджером в ответ на одну из моих статей. Я оставил

большую часть его нетронутой, потому что оно весьма симптоматично

и описывает эту серьезную проблему крайне точно.

Все хотят мною «руководить»

Письмо от подчиненной

Дорогой профессор Минцберг,

Меня заинтересовали ваши замечания о традиционных програм-

мах МВА, опубликованные в «Harvard Business Review» за но-

ябрь/декабрь 1992 года...

Двухъярусная система, основанная на достижениях в плане

образования, определенно существует... [Однако в такой системе,

где] образование ценится больше, чем опыт, и соответственно воз-

награждается более высокой зарплатой, приобретение степени до

получения необходимого опыта — разумная реакция недавнего

выпускника вуза.

* Credentialism (англ.) —оценка работника при приеме на работу исключитель-

но по дипломам, документам и рекомендательным письмам. — Примеч. ред.

164

Часть первая. Нет программам МВА

Многие компании, даже те, что вроде бы ценят опыт, по-преж-

нему сохраняют этот подход... [делая] невозможным для человека

без степени МВА или служащего «второго сорта» когда-нибудь

заслужить полномочия руководителя, даже если политика фирмы

предписывает продвижение работников внутри компании...

К несчастью, я знаю, о чем говорю. Я избрала вариант «полу-

чения опыта» (я менеджер по продажам), для того чтобы зарабо-

тать профессиональную «выслугу лет», а еще потому, что не было

средств продолжить образование. В прошлом году я заняла долж-

ность... в компании, которая обещала мне в перспективе руко-

водство самостоятельным подразделением... Мой опыт полностью

соответствует требованиям — я семь лет занималась продажами

в [отрасли] и два года трудилась непосредственно [в данной кон-

кретной сфере]. Мне было поручено разработать собственный про-

ект сотрудничества с [некоторыми] компаниями-[клиентами] для

создания продуктов по индивидуальным заказам.

За прошедший год я увеличила продажи более чем в два раза,

написала и осуществила маркетинговый план, с нуля построила

всю базу данных, ввела программу прямой почтовой рассылки,

начала программу по связям с общественностью и поработала на

всех возможных позициях — креативным директором, менедже-

ром по закупкам, редактором по рекламе, менеджером по прода-

жам и делопроизводителем. Как и ожидалось, я получила «ис-

ключительный» рейтинг по годовому отчету. Однако у нас именно

такая «двухъярусная» компания, которую вы так точно описали

в своей статье.

Никто не предупредил меня, что я так и не получу более вы-

сокую должность у моего работодателя. Просто в этой компании

люди без степени МВА никогда не выдвигались на позиции, ве-

дущие к управлению. В справочнике сотрудника любой фирмы

самые важные условия почему-то не печатают.

Вряд ли в дальнейшем работодатели выполнят обязатель-

ства — дадут мне должность, оклад, все, что я заслужила своим

трудом, и оценят меня по заслугам, — поскольку у нас также

работают кадры, получившие степень МВА в самых престижных

школах (Стэнфордской, Гарвардской и др.), и даже выпускник

Оксфордского университета.

Я не хочу этим сказать, что мои успехи остались непризнанны-

ми.

Коллеги (из бизнес-школ) недавно сообщили, что я являюсь

ценным членом команды, и, по сути, предложили такой вариант:

когда закончится дележ пирога — территории моего непосредст-

венного начальника, «осажденного» ими, — «мы дадим знать точ-

но,

куда может войти ваше подразделение». Девять месяцев назад

никто из них не позвал бы меня пообедать, а сейчас нет недостат-

ка в желающих мной «руководить». Возможно, стоит радоваться,

что они не пересмотрели требования к моей должности, для нее

пока не нужна степень, и меня не сократили.

Глава 6. Негативные последствия, IV. Разложение социальных институтов

165

Что же до фактора опыта, пожалуйста, учтите... что никто

из веселой группы обладателей МВА не имеет никакого [опыта

в нашей узкой сфере деятельности] (хотя один из них, перед тем

как поступить в школу бизнеса, год продавал колледжам папки с

тремя кольцами)...

Я не собиралась посвящать вторую половину письма жалобам,

как невинная жертва. Я не считаю себя жертвой; кроме того, я об-

ладаю тем, чего нет у неопытного недавнего выпускника програм-

мы МВА, — подлинной и абсолютной верой в собственную спо-

собность работать продуктивно, даже когда обстоятельства против

меня. Ведь я уже приобрела этот опыт в реальной жизни. Еще

один ценный урок, преподанный ситуацией, — здоровый цинизм,

значительный фактор, повышающий мою рыночную стоимость,

не говоря уже о личной зрелости.

Однако я всего лишь человек и осознаю это — одна я не в состо-

янии больше противостоять системе. Если система вознаграждает

тех, у кого есть соответствующее образование, я не смогу дальше

обходиться без степени, каким бы ни было состояние традицион-

ной системы МВА. Следующей осенью мой работодатель потеряет

талантливого, мотивированного и опытного сотрудника... который

поступит на очную программу последипломного обучения.

Надеюсь, вы проконсультируете любого студента, пожелающе-

го продолжить образование. И если система в результате пострада-

ет, не вините программы обучения МВА. Вместо этого осуждайте

работодателей, не признающих и недостаточно вознаграждающих

«доморощенные» таланты, — это их вина.

Искренне Ваша...

Опубликовано с разрешения;

имя не сообщается по просьбе автора

Общество, утратившее равновесие

В последние годы личная выгода превозносится так, как не бывало

уже с 1920-х годов. Жадность возведена в ранг некоего высокого при-

звания; поощряется узкая сосредоточенность корпораций на акцио-

нерах в ущерб широкой социальной ответственности; считается, что

экономические показатели зависят только от руководителей высшего

звена. Наивно думать, что где-то может существовать альтруистиче-

ский общественный строй, но общество, настолько прославляющее

эгоизм, несомненно представляется циничным и прогнившим

Этот и некоторые последующие разделы главы взяты из работы: [Mintzberg

et al. 2002].

166

Часть первая. Нет программам МВА

В результате наши разбалансированные общественные системы

сильнее склоняются в сторону экономического, а не социального фак-

тора; соответственно, все совершается в интересах рынков за счет

остальных социальных институтов

. Нам необходимо равновесие того

и другого, а не господство первого. MBA-образование вносит свою су-

щественную лепту в происходящие процессы.

Девальвация моральных ценностей

Возможно, наша проблема наиболее наглядно выражена в очень

популярной статье двух выдающихся профессоров, специалистов по

финансам — «The Nature of Man» («Природа человека») [Jensen,

Meckling 1994]. В ней Майкл Дженсен из Гарварда и Уильям Меклинг

из Рочестерского университета представляют пять моделей «природы

человека». Они быстро разделываются с тремя, описывающими чело-

веческое поведение с точки зрения истории, психологии и политики.

Четвертую, основанную на экономике, они не отвергают так активно,

поскольку она укладывается в пятую, которой было дано довольно за-

путанное название — «Resourceful, Evaluating, Maximizing Man» («че-

ловек находчивый, оценивающий, максимизирующий»; далее везде —

REMM).

Авторы пишут, что, согласно REMM, любой из нас занимается

«оценкой». У людей есть много разных желаний, поэтому они «вы-

бирают компромиссное решение и заменяют одно другим», ориенти-

руясь главным образом на «сумму» каждого. (Авторы не обсуждают

тот факт, что некоторые потребности, например в деньгах или в рос-

кошных машинах, гораздо легче оценить и измерить, чем потреб-

ность в доверии или честности.) И эти «желания не ограничены...

Людей-REMM нельзя удовлетворить. Они всегда хотят большего», по-

этому «каждый из них все доводит до максимума».

Вывод получается знаменательный: у человека-REMM нет абсо-

лютных понятий, абсолютных принципов, абсолютных ценностей.

Например, по Дженсену и Меклингу, «нет такого понятия, как необ-

ходимость в чем-либо». Всегда и во всем можно найти компромисс

Я сейчас пишу политический памфлет под рабочим названием «Getting past

Smith and Marx: Toward a Balanced Society» («Назад к Смиту и Марксу — на-

встречу сбалансированному обществу»), в котором предполагаю, что эта проб-

лема возникла с падением коммунизма, когда вера в «триумф» капитализма

достигла наивысшего расцвета. И доказываю, что мы так и не дождались

подлинного успеха, поскольку не сумели привести к равновесию три состав-

ляющие: политику, экономику и социальный сектор. Подобно коммунисти-

ческим странам, с их полным перекосом в пользу государственных интересов,

нас сейчас перекашивает таким же образом — только в противоположном

направлении — в сторону бизнеса.

Глава 6. Негативные последствия, IV. Разложение социальных институтов

167

(альтернативы не имеет лишь потребность в большем). Авторы ил-

люстрируют это довольно впечатляющим примером:

Джордж Бернард Шоу, известный драматург и мыслитель, однажды

рассказал, что во время плавания по океану встретил на палубе зна-

менитую актрису и спросил, не согласится ли та провести с ним ночь

за миллион долларов. Она была не против. Затем Шоу сделал контр-

предложение: «А как насчет десяти долларов?» — «За кого вы меня

принимаете?» — негодующе воскликнула актриса. Он ответил: «Это

мы уже установили, а сейчас просто торгуемся».

Поражает не история, давно всем хорошо известная, а тот факт,

что Дженсен и Меклинг, не предлагая никаких оценок, снабжают

ее следующим постулатом: «Нравится вам это или нет, но люди го-

товы пожертвовать почти всем, что только может прийти в голову,

включая даже репутацию или принципы, дабы получить желанное

большее». Другими словами, любой человек в определенных обстоя-

тельствах — готовая к услугам проститутка. Каждая личность, каж-

дая вещь, каждая ценность имеет свою стоимость. Мы не дорожим

по-настоящему ничем. «Люди-REMM повсюду», — утверждают авто-

ры.

Как правдиво. И как печально.

Статья Дженсена и Меклинга использовалась во многих и многих

программах МВА — она входила в список обязательной литературы

по факультативному курсу, долгие годы бывшему самым популяр-

ным в Гарварде и привлекавшему большинство учащихся. Теперь и

мы знаем основную идею, почерпнутую бесчисленным количеством

студентов из изучения предмета. Конечно, на курсе этики им пред-

лагают какие-то корректирующие материалы. Но в результате по-

лучается, что в процессе обучения ценности студентов школ бизнеса

становятся более жесткими — мы уже видели это в соответствующих

исследованиях. Еще активнее, чем действующие главы компаний,

они уходят от социальной ответственности в сторону «акционеров», а

все остальное пусть горит синим пламенем.

«Аналитическая» безнравственность

Автор одного из исследований видит причину такого итога обуче-

ния в недостатке опыта: «Студенты любят, чтобы все было четко и

ясно,

а не беспорядочно и сложно. Они хотят сконцентрироваться на

результатах и не дать действительности помешать им». Исследователь

полагает, что ситуация меняется, когда «у этих студентов появляется

опыт» [Kelly М. 2001, р. 13].

Роберт Макнамара после получения степени МВА успел приобрести

немалый опыт, но мы видели, как ему хотелось представлять все чет-

168

Часть первая. Нет программам МВА

ким и ясным, а не беспорядочным и сложным. Его опыт в особенности

показателен, поскольку Макнамара считал себя хорошим, нравствен-

ным человеком и был таковым во многих отношениях. Однако послед-

ствия самых важных его решений были определенно неэтичны.

Содержалось ли в программе обучения Макнамары нечто в корне

ошибочное? В автобиографии «The Tragedy and Lessons of Vietnam»

(«Трагедия и уроки Вьетнама») он писал:

Определяющие моменты моего образования... содержались в курсах

философии и математики. Курс этики подтолкнул меня к формирова-

нию моей собственной системы ценностей; изучение логики открыло

строгость и точность мышления. А преподаватели математики при-

учили меня видеть в этой науке мыслительный процесс — язык, спо-

собный выразить, конечно, не все, но многое в человеческой деятель-

ности [McNamara, VanDeMark 1995, p. 6].

Макнамара вспоминал свои университетские годы, но последствия,

вытекавшие из сущности его гарвардского последипломного образова-

ния и приобретенного затем опыта, очевидны. Возможно, привычка

размышлять о «многом», что присуще человеческой природе, в точ-

ных, логичных, математически выверенных понятиях мешала нрав-

ственным ценностям, несмотря на пройденный курс этики?

Тщательно документированная история конфликта во Вьетнаме,

написанная Дейвидом Холберстамом, ясно показывает, что провал

Макнамары состоял не в ошибочности анализа [Halberstam 1972]. Его

также нельзя списать на проблемы «реализации». Нечто неправиль-

ное было не в формулировках или анализе, а по сути — неправильное

само по себе. «Лучшие и умнейшие», говоря словами Холберстама, —

не политики или государственные чиновники, но самые яркие анали-

тические таланты Америки, привлеченные из центров либеральной

интеллигенции, — применили новейшие техники анализа, а в ре-

зультате вышла война, плохо разработанная и в корне аморальная.

Что пошло не так? Вероятно, проблема состояла в невозможности

проанализировать данные, не поддающиеся количественному исчис-

лению? Выражение лица крестьянина не сравнить с числом убитых,

а волю неприятеля к победе — с количеством бомб, необходимых,

чтобы выжечь джунгли дотла. Может ли прокрасться в работу анали-

тиков безнравственность, если число мертвых тел на акр выжженных

джунглей измеряется, а цена человеческой жизни — нет? Что будет

с людьми-REMM, которые могут оценить материальные ресурсы и

оборотные средства, но не доверие и честность?

Конечно, Макнамара и его команда просто старались быть объ-

ективными, подобно Дженсену и Меклингу. Но как говорится: быть

объективным — значит относиться к людям как к объектам. Кроме

того,

это означает — относиться как к людям, так и к объектам без

Глава 6. Негативные последствия, IV. Разложение социальных институтов

169

всякого воображения, поскольку воображение субъективно. «Точность

мышления» Макнамары и использование им «математики как языка,

способного выразить многое... в человеческой деятельности» — это

проблема?

Факты насыщаются смыслом, когда они последовательно поддер-

живают одни цели, достигаемые за счет других. Во Вьетнаме это были

милитаристские цели. Но были потеряны гуманитарные ценности —

по ним всегда недостает точных данных. То же происходит в бизне-

се:

сверходержимость снижением издержек или занимаемой долей

рынка приводит к слишком серьезному увлечению ограниченными и

краткосрочными задачами за счет вытеснения более долгосрочных,

но не столь легко измеримых, таких как качество продукции или

инвестиции в исследования.

Роберт Акерман изучил системы контроля, характерные для функ-

ционирования крупных, в особенности многоотраслевых, корпора-

ций, — системы, нацеленные на получение прибыли, в основе дей-

ствий которых лежат количественно измеряемые финансовые цели

[Ackerman 1975]. Обнаружилось, что в них не поощрялась постанов-

ка социальных целей просто потому, что их нельзя легко измерить.

Акерман пришел к следующему выводу:

Система финансовой отчетности действительно может препятствовать

социальной ответственности. Концентрация на экономических эф-

фектах, ради которых позволяют приносить в жертву долгосрочные

успехи, приводит к тому, что такая система направляет энергию и ре-

сурсы на достижение результатов, вполне измеряемых в финансовом

плане. В другие игры здесь не играют. А если и играют, то абсолютно

точно не ведут официальный счет [Ackerman 1975, р. 65].

Что самое важное, автор обнаруживал справедливость этого утверж-

дения даже в случаях, когда глава компании искренне верил в соци-

альные задачи и хотел содействовать их осуществлению. Но исполь-

зуемая им система контроля по сути своей препятствовала вниманию

к таким целям. «Слушайте, босс, вы хотите, чтобы я хорошо отно-

сился к людям или добивался результатов?» Акерман написал книгу

в середине 1970-х годов, до наступления эры акционерной стоимости.

А теперь представьте, что происходит сегодня!

Одним из откликов на проблему, поднятую Акерманом, ста-

ла «сбалансированная система показателей» [Kaplan, Norton

1996].

Определите единицы измерения для всего, что имеет для вас значе-

ние.

Но проблема в том, что игра «не перезагружается»: гораздо легче

измерить экономические показатели, чем социальные, и значительно

проще оценить краткосрочную прибыль, чем выгоду от долговремен-

ных инвестиций.

170

Часть первая. Нет программам МВД

Экономическая безнравственность

Еще одно мнение, оказавшееся гораздо более влиятельным, так

как явно оправдывает поведение в угоду себе, уже давно распростра-

няется такими экономистами, как Милтон Фридмен [Friedman 1962;

1970].

Суть его в следующем: бизнес вообще никак не связан с соци-

альными задачами. Последние — для правительства. Так пусть же

каждые из них остаются в пределах своей сферы компетенции.

Как удобен был бы мир — такой же черно-белый, как этот постулат

экономической теории. Но подобного мира не существует. В действи-

тельности при принятии решений экономическое и социальное перепле-

таются. Найдите мне специалиста, который бы это отрицал. Каждый

экономист знает, что все социальные задачи требуют ресурсов. Какие

же доводы можно приводить в пользу экономических решений, не

влияющих на общество? В любом случае социальные отношения ока-

зываются под ударом. Таким образом, деловые люди, всерьез прини-

мающие разделение бизнеса и социальных проблем, наносят обществу

серьезный урон. Ради экономической выгоды они творят все, что ни

пожелают, при этом исключают из своих бухгалтерских книг социаль-

ные расходы, относя их к удобным так называемым внешним эффек-

там, — это когда корпорации тратят, а общество платит по счетам.

Иными словами, решения в бизнесе всегда можно принимать двумя

способами: вступая в противоречие с общественными потребностями

или учитывая их. Возможно, бизнес существует не для того, чтобы

удовлетворять нужды общества, но и игнорировать их он не имеет

права. В 1978 году очень здраво высказался о такого рода перекосах

Александр Солженицын, живший тогда в эмиграции в Америке:

Всю жизнь проведя под коммунизмом, я скажу: ужасно то общество, в

котором вовсе нет беспристрастных юридических весов. Но общество,

в котором нет других весов, кроме юридических, тоже мало достойно

человека. Общество, ставшее на почву закона, но не выше, слабо ис-

пользует высоту человеческих возможностей. Право слишком холодно я

формально, чтобы влиять на общество благодетельно. Когда вся жизнь

пронизана отношениями юридическими — создается атмосфера душев-

ной посредственности, омертвляющая лучшие взлеты человека. [Из речи

«Расколотый мир», произнесенной 8 июня 1978 года на ежегодной

Ассамблее выпускников Гарвардского университета. — Примеч. ред.]

Такова атмосфера, в которой мы сегодня живем.

Законные извращения

Взгляды Фридмена вкупе с воззрениями Дженсена и Меклинга,

сегодня воплотившиеся в заботу о цене акций, ярче всего проявились

на примере крушений таких компаний, как Enron. Их менеджеры

Глава 6. Негативные последствия, IV. Разложение социальных институтов

171

были сконцентрированы на экономической стороне, игре с цифрами,

максимизации личной прибыли — ив результате все мы увидели,

как тонка грань, отделяющая от преступления.

Enron кишела сотрудниками с дипломами МВА. «В течение девя-

ностых годов Enron нанимала по двести пятьдесят свежеиспеченных

обладателей степени МВА в год», — отмечает Мал кол м Гладуэлл в

статье «The Talent Myth» («Миф о таланте») [Gladwell 2002], в ней

он критикует «звездную систему», называя ее «новая ортодоксия

американского менеджмента». Суть в следующем: на работу берут

исключительно бойких и толковых людей, выделяют им премии и

разнообразные блага, «дрожат над ними», предоставляют довольно

широкую свободу и продвигают по карьерной лестнице, «не учитывая

ни опыта, ни стажа». «Звездная система» отлично иллюстрирует проб-

лему отбора руководителей, которую мы обсуждали выше. Звезды

перемещались так быстро, что «оценка их достижений не опиралась

ни на какие показатели». Они двигались вперед, благодаря обаянию,

энергии и уверенности в себе. В результате в Enron сформировалась

целая плеяда руководителей-нарциссов, даром что из «самовлюблен-

ных людей получаются ужасные менеджеры... отклоняющие любые

приемлемые предложения» и склонные «приписывать себе неоправ-

данно большие заслуги» (цит. по: [Hogan et al. 1990, p. 29, 30, 31]).

«Что,

если этих „интеллектуалов" переоценивают?» — спрашива-

ет Гладуэлл. Что, если Enron пала не вопреки своему отношению к

талантам, но благодаря ему? «Миф о таланте основывается на том, что

отдельные люди повышают интеллектуальный уровень организации».

В большинстве случаев получается наоборот. Например, «Wal-Mart —

это организация, а не звездная команда» [р. 29, 32, 33].

Важно понять, что мы здесь не обсуждаем незаконные деяния.

Правонарушения находятся на вершине айсберга, и, обнаружив их,

дело легко передается в суд. Настоящая проблема — в законных из-

вращениях, в антисоциальных проявлениях, не преступающих букву

закона, поэтому, к сожалению, не осознаваемых обществом. Они гораз-

до коварнее не только из-за того, что их труднее определить, а значит,

исправить, но и потому, что сейчас мы поистине утопаем в них.

Экономическое понятие «внешнего эффекта» переносит эти проб-

лемы на общество. Корпорации несут ответственность только за те

виды антисоциальных проявлений, которые могут быть измерены

в цифрах и приписаны им, а за оставшиеся расплачиваемся мы.

Общество платит по счетам, когда ожесточаются уволенные работни-

ки,

а их семьи распадаются. Все мы страдаем от последствий загряз-

нения окружающей среды вредными выбросами. Общество деформи-

руется, так как фармацевтические компании назначают лекарствам

настолько максимальные цены, насколько рынок в состоянии выдер-