Мейер Д.И. Русское гражданское право

Подождите немного. Документ загружается.

сонаследники обязываются выдать ему тогда-то такую-то сумму денег, что и

обеспечивают выдачею заемного письма. Или, например, при продаже

недвижимого имущества в кредит в купчей крепости все-таки пишется, что

деньги получены; продавец же обеспечивается в действительном платеже, их

выдачею от покупателя заемного письма, в котором значится, будто покупщик

занял у продавца эту сумму (пену имущества). в обоих этих случаях, равно как и

во всех подобных, хотя займа на деле и не было, выдача заемного письма

признается, однако же, законною, потому что все-таки есть долговое

обязательство, по поводу которого выдано заемное письмо, обязательство,

соответствующее займу. Но если займа не было произведено на деле, не было

и другого обязательства, которое бы соответствовало займу, то заемное письмо

считается безденежным, и обязательство должника, основывающееся на нем,

признается ничтожным *(1159). Точно также, когда долг, по займу или по

другому основанию, считается предосудительным, не заслуживающим

охранения со стороны закона или даже заслуживающим преследования с его

стороны, заемное письмо признается недействительным *(1160). Так, когда

заемное письмо предъявляется ко взысканию, должнику стоит только доказать,

что занятая сумма не была передана ему от заимодавца, и заемное письмо, по

его безденежности, признается ничтожным, разве истец докажет, что до выдачи

заемного письма ответчике состоял ему должным по долговому обязательству,

соответствующему займу. Равным образом, заем по игре законодательство

признает ничтожным *(1161). Под займом по игре разумеются два вида займа: 1)

долг проигравшего выигравшему: тут, собственно, ноте займа, а долговое

обязательство; но так как заемное письмо составляет форму, удобную для

каждого долгового обязательства, то в практике обязательство по игре

встречается, именно, под формою заемного письма; 2) заем по игре-

действительный заем, произведенный для того, чтобы употребить занятые

деньги на игру или заплатить долг по игре. в том и другом случае заемное

письмо считается безденежным, разве в последнем случае будет доказано, что

заем произведен для игры без ведома о том заимодавца *(1162). Значит ли это,

что долг по игре считается недействительным, или только заем по игре

считается предосудительным и потому признается ничтожным? Если само

долговое обязательство по игре ничтожно, то и платеж, будучи произведен,

может быть потребован обратно. Но в законодательстве относительно

долгового обязательства, возникшего по игре, нет такого определения, которое

бы уполномочивало на обратное требование заплаченного, а законодательство

определяение только, что заемное письмо, выданное по игре, безденежно,

следовательно, ему только отказывается в значении, самое же обязательство,

возникшее по игре, независимо от займа, не считается ничтожным. Воззрение

законодательства на долговое обязательство по игре таково, что, пока игра

производится на наличные деньги, она может быть допущена,-запрещаются у

нас только азартные игры, но вообще игра на интерес не запрещается, как

карточная, так и другие игры,-но когда игра производится в кредит, то она уже

предосудительна. Законодательство имеет в виду, что игра человека, не

имеющего чем заплатить проигрыш, как и заем, сделанный для игры,

легкомысленны, и что, как скоро игра происходит в кредит или занимаются

деньги для того, чтобы вести игру, игрок более рискуете, легче решается на

проигрыш, нежели когда ему приходится расплачиваться наличными деньгами.

Вместе с тем законодательство имеет в виду, что есть люди, которые

пользуются таким легкомыслием, приглашают играть в кредит, рассчитывая тем

побудит другого к большему проигрышу, будучи уверены, что рано или поздно

они все-таки получать выигрыш. Наконец, и нравственное чувство порядочного

человека запрещает основывать долговые претензии на игре, самом праздном и

дешевом способе приобретения имущественных средств, осуждает расчеты на

средства играющего, когда и в наличности у него их нет. И вот, по всем этим

соображениям, законодательство отказывает в охранении долговым

обязательствам возникшим по игре.

Другое дело, что в действительности эти обстоятельства исполняются, и

исполняются, быть может, добросовестнее, чем другие обязательства именно

потому, что законодательство отказывает им в охранении, следовательно,

исполнение их составляет дело совести и чести: очень нередко мы видим, что

иные люди, вовсе не скрупулезные насчет обязательств, совершенно аккуратны

в очищении долгов по игре. Но очень естественно, что законодательство не

разделяет такого взгляда и остается при своем отказе в охранении долговых

обязательств, возникших по игре. Однако же, только немногие из этих

обязательств подходят под определения законодательства: трудно доказать, как

они возникли и потому чрезвычайно редко заемные письма, выданные по игре,

признаются безденежными и следовательно, ничтожными. Точно также не

признаются действительными заемные письма, выданные для прикрытия

взяточничества *(1163): законодательство постановляет, что чиновники ни на

свое. ни на чужое имя не могут брать заемные письма от лиц, состоящих под

следствием *(1164). Наконец, считаются недействительными заемные письма,

выданные несостоятельным должником подложно, в ущерб верителям, для

возвращения ему имущества, которое должно бы идти на удовлетворение

кредиторов *(1165) в действительности операция эта обрабатывается так: лицо

видит, что дела его идут плохо; ему хочется обмануть кредиторов, не заплатить

им долги, не только из всего своего имущества, но и из того, которое он

объявить при несостоятельности: и вот он безденежно выдает заемные письма

своим приятелям с тем, чтобы они, по получении по таким заемным письмам

удовлетворения из конкурсной массы, возвратили ему полученное, все или за

вычетом некоторой части в собственную пользу. в обоих последних случаях

заемные письма выдаются безденежно, следовательно, они ничтожны уже по

своей безденежности. Но о недействительности тех и других законодательство

постановляет еще особо, и это постановление не только не лишнее, но имеет

весьма важное практическое значение. Припомним, что спор о безденежности

крепостного заемного письма не допускается; следовательно, стоило бы только,

для прикрытия лихоимственных изворотов или к ущербу кредиторов, выдать

крепостное заемное письмо и цель была бы достигнута. Но при существовали

особого закона о недействительности заемных писем, выданных для прикрытия

взяточничества или в ущерб кредиторам, цель еще не будет достигнута

выдачею крепостного заемного письма: если спор о безденежности его не

допускается, то есть возможность опорочить заемное письмо по другому

основанию, по прикрытия им взяточничества, по выдаче в ущерб кредиторам,

результат в гражданском отношении будет один и тот же-заемное письмо будет

признано не подлежащим удовлетворению, ничтожным.

Права верителя по займу следующие: 1) он вправь требовать от должника

удовлетворения по заемному письму *(1166). Об этом правь заимодавца здесь

говорить, собственно, нечего: оно вполне соответствует общему праву верителя

на получение удовлетворения по обязательству, т.е. удовлетворение по займу

должно быть произведено сполна, в надлежащее время, в надлежащем месте.

Если контрагенты договорились так, что платежу должен предшествовать

платеж роста в годичные или другие сроки, то с наступлением каждого такого

срока заимодавец вправе требовать платежа выговоренного роста. 2)

Заимодавцу принадлежит, по отношению к должнику, право зачесть долг, т.е.

покрыть им другое долговое обязательство, по которому сам заимодавец

является должником. Юридическое воззрение действительности не

представляет никакого сомнения насчет существования этого права, хотя в

законодательстве нет на то прямого указания. Но, конечно, и здесь зачет может

иметь место лишь при известных условиях, с которыми познакомимся

впоследствии, когда будем говорить о прекращена обязательств. 3) Заимодавец

может принадлежащее ему право по займу, как и право по каждому почти

другому обязательству, уступить другому лицу. Уступка эта совершается или

посредством особого акта, или посредством передаточной надписи, на заемном

письме *(1167), и совершается по займу чаще, нежели по другим договорам.

(Надпись должна быть явлена нотариусу к засвидетельствование в те же сроки,

как являются домовые заемные письма; неявка ее влечет за собою те же

последствия, как и неявка домовых заемных писем *(1168)). Но когда заемное

письмо имеет виде закладного акта, когда заем обеспечен залогом, то передача

права по займу не допускается без согласия должника; при согласии же его

совершается не иначе, как посредством особого акта, а не передаточною

надписью *(1169): законодательство имеет в виду, что при займе, обеспеченном

залогом должнику не все равно, кому бы ни состоять должным, кому бы не

предоставить право залога.

(4) Заимодавец имеет право дать должнику отсрочку, сделав

соответствующую надпись на заемном письме или, если оно не находится при

заимодавце, выдав в том особую расписку с обязательством, при первой

возможности, заменить ее надписью *(1170); если по выдаче такой расписки,

заимодавец, не заменив ее надписью, передаст заемное письмо другому лицу,

то должник не обязан платить цессюнарию; последний может предъявить свое

обратное требование к заимодавцу-цеденту *(1171). 5) Заимодавец вправе, при

желании должника, обратить бессрочное обязательство в срочное, тоже без

совершения нового акта, а ограничиваясь или надписью или временною

распискою *(1172). 6) При неисправности должника заимодавец может тотчас же

прибегнуть к законной защите для принуждения должника к удовлетворению:

волен заимодавец поступить с должником, который в срок не платитъ, по закону.

Но заимодавец может и не прибегать тотчас же при неисправности должника ко

взыскание, а может отложить его до другого времени; только тогда он должен

принять некоторую меру для полного охранения своего права. Меру эту

составляет явка заемного письма по срок: в течение трех месяцев со дня

просрочки заимодавец должен заявить о неплатеже по заемному письму

нотариусу, и это-то заявление называется явкою по сроке *(1173), также

протестом *(1174). Явка по сроке имеет то практическое значение, что при

несостоятельности должника заемные письма, не явленные по сроке,

удовлетворяются уже после заемных писем, надлежащим образом

засвидетельствованных и явленных по сроке. Однако же упущение явки

встречается нередко в действительности, во-первых, потому, что с явкою

заемных писем по сроку законодательство связывает взыскание нотариальных

издержек *(1175); во-вторых, нередко потому, что должник обещает заимодавцу

непременно удовлетворить его, просит не оглашать его, должника,

неисправность; заимодавец соглашается, ожидает исполнения по договору со

стороны должника, и в этом ожидании проходит срок явки (три месяца), после

которого она, хотя бы и была сделана, уже не имеет значение для заимодавца,

не гарантирует его права на удовлетворение наравне с заемными письмами,

явленными по сроке в течение установленного для того времени. Или

заимодавец может немедленно требовать удовлетворения по заемному письму

*(1176). Но только по исключению он обязан дать ход взысканию. Так, когда

должник объявляется несостоятельным, то полагается известный срок, в

течение которого заимодавец должен представить свое долговое обязательство

на несостоятельного должника к взысканию даже и тогда, когда бы срок

требования и не наступил еще: в противном случай заимодавец не получает

удовлетворения из наличного имущества несостоятельного должника, или

получает его только уже по удовлетворении требований, предъявленных в срок.

В практике нередко встречается также, что наследники умершего лица

вызывают кредиторов его предъявить им долговые претензии на наследодателя

к такому-то сроку, причем объявляют, что кто к назначенному сроку долговую

претензию не предъявит, не получит удовлетворение. Но эти выводы не так

страшны, как кажутся с первого взгляда; если только заимодавец обережет себя

от действия давности, что нисколько не зависит от произвола должника, - то

каковы бы ни были угрозы наследников, заимодавец во всякое время может

требовать удовлетворения и нет ему надобности соблюдать срок, назначенный

наследниками. Наследники не могут даже отказаться от платежа процентов по

заемному письму потому только, что заимодавец не представил его к

взысканию; если наследники настоятельно хотят очистить долговое

обязательство наследодателя, то их дело отыскать заимодавца или

представить долговую сумму в суд *(1177). При производстве взыскания

заимодавец удовлетворяется как в капитальной сумме, так и в процентах на

нее, какие были выговорены *(1178). Кроме того, в его пользу взыскиваются с

должника указанные проценты на занятую сумму, хотя бы они и не были

выговорены, со времени просрочки по день платежа и единовременно 3% этой

суммы (или неуплаченной ее части), в виде штрафа, неустойки за

неисправность, также независимо от соглашения между контрагентами *(1179).

Этот указанный рост и эта законная неустойка по заемному письму

объясняются тем, что в редких случаях заимодавец может доказать, какой

именно он претерпевает убыток вследствие неисправности должника; вот

поэтому-то законодательство постановляет, что, независимо от всяких

доказательств убытка, неисправность должника имеет для него последствием

обязательство платить указанный рост со времени просрочки по день платежа

и, кроме того, заплатить неустойку *(1180). Трудно только сказать, почему

именно три процента составляют законную неустойку, тем более, что эти три

процента взимаются единовременно. Но разумеется, по взаимному соглашению

контрагентов может быть определено и иное последствие неисправности

должника: обязательство платить неустойку может быть устранено, может быть

и усилено против законного. Само взыскание по заемному письму производится

на общем основании из движимого и недвижимого, наличного и долгового

имущества неисправного должника.

Права должника: 1) он не только обязан в срок удовлетворить

заимодавца, но и вправе заплатить ему в срок: должник может требовать, чтобы

заимодавец в срок заемного письма принял от него платеж, а в противном

случае может представить долговую сумму в суд и тем разрешить

обязательство и устранить от себя последствие просрочки *(1181). (Обязанность

удовлетворить заимодавца по смерти должника переходит на его наследников;

раз приняв наследство, они отвечают всем своим имуществом; исключение

составляют бессрочные заемные обязательства: по бессрочному заемному

обязательству наследник отвечает лишь в пределах принятого им наследства,

но отнюдь не собственным имуществом *(1182). 2) Подобно заимодавцу, и

должник может произвести зачет и тем удовлетворить заимодавца. 3) Должник

может произвести платеж и до срока при условиях, выше указанных). 4) По

производстве полного платежа по заемному письму, равно как и по уплате части

долга, должник вправе требовать от заимодавца расписки в получении платежа,

которая может быть сделана или на самом заемном письме, или выдана в виде

отдельного акта *(1183). Собственно платеж и выдача расписки в получении его

должны происходить одновременно; но так как трудно соблюсти полную

одновременность обоих действий и так как, все-таки, заимодавец заявляет в

расписке, что он получил платеж, то в действительности обыкновенно платеж

предшествует выдаче расписки, хотя, впрочем, нередко также расписка в

получении платежа предшествует выдаче денег, - такова, напр., практика

казенных мест. Если бы заимодавец, получив деньги, отказал должнику в

выдаче расписки, или должник отказался бы произвести платеж, после того как

заимодавцем сделана уже на заемном письме отметка о получении его, то

следует немедленно объявить о случившемся полиции, которая и возбуждает

уголовное преследование *(1184). Конечно, не всегда сторона потерпевшая

имеет возможность доказать присвоение или мошенничество, так что не всегда

она может рассчитывать на успех. Поэтому лучше всего производить платеж в

присутствии свидетелей, на которых бы, в случае надобности можно было

сослаться. Но нельзя сказать, что отказ заимодавца в выдаче расписки рождает

для должника право требовать платеж обратно: если до платежа заимодавец

отказал в выдаче расписки, то, конечно, должник может не производить

платежа, может принять отказ заимодавца за отказ в принятии самого платежа;

но тогда отказ последовал уже по получении платежа, то должник может

требовать только расписку. (Кроме расписки доказательством платежа служит и

внешний вид акта: наддранное заемное письмо дает основание предположения,

что платеж произведен; предположение это, однако, может быть разрушено

доказательством противного *(1185).

Заем прекращается общими способами прекращения обязательств

платежом, отречением заимодавца от своего права, прощением долга, по

давности и т.д. В особенности здесь приходится сказать несколько слов только о

давности. Она и по отношению к займу следует общим правилам, начинается со

времени неисправности должника, то есть с того времени, как заимодавец

вправе требовать платежа, а платеж не производится. Но платеж части долга

считается фактом, прерывающим течение давности *(1186). Так, если в течение

шести лет со времени просрочки должник не заплатил долга, то по истечении

еще четырех лет его обязательство и вовсе прекратится; но если по истечении

шести лет должник уплачивает заимодавцу часть долга, то обязательство

заплатить остальное прекратится для должника только по истечении еще десяти

лет со времени уплаты. И это очень естественно, ибо мы знаем, что

прекращение обязательства по давности сводится к давности иска: по

истечении десятилетнего срока со времени просрочки обязательства иск по

нему устраняется *(1187), а с этим связывается и то последствие, что должник

освобождается от взыскания долга. Но если должник в течение давностного

срока иска, уплачивает часть долга, то это достаточно оправдывает заимодавца

в не предъявлении иска он не пренебрегает своим правом, он считаете долг за

должником, принимает платеж и только по снисхождению не предъявляет

против него иска. Вот почему в этом случае законодательство считает срок

давности со времени последнего платежа. (Спрашивается, с какого же времени

считать срок давности по бессрочным заемным обязательствам?

Законодательство дает прямой ответ на этот вопрос: со дня предъявления

самого обязательства к взысканию *(1188). Следовательно, одного бесплодного

обращения заимодавца к должнику с требованием платежа еще не достаточно -

должник считается повинным в просрочке лишь по неуплате долга после

предъявления к нему иска; с этого момента и исчисляется течение давности.

Практическое значение этого правила то, что, сколько бы лет заимодавец ни

воздерживался от предъявлена иска по бессрочному обязательству, он права

своего не теряет, и, с другой стороны, раз предъявив иск, теряет свое право

вследствие "нахождения по делу" в течение десяти лет. Первый из этих

выводов, однако, в применении своем ограничивается пределами жизни

должника: по смерти его заимодавец может потерять свое право вследствие

давности, если "оставит его в безгласности", т.е. не предъявить иска в течение

десяти лет со времени смерти заемщика *(1189). Наконец, спорным является

вопрос: вовсе ли освобождается должник от обязательства по давности иска

или заимодавец независимо от иска может получить удовлетворение по

обязательству и по истечении срока давности? Так, когда сам заимодавец

оказывается должным своему бывшему должнику, то, по мнению одних, имеет

место зачет, тогда как, по мнению других, с истечением давностного срока иска

по обязательству прекращается самое право на удовлетворение по этому

обязательству. (Ни то, ни другое решение вопроса в такой безусловной форме

неверно - все зависит от желания должника; вопрос о давности иска не

возводится нашим законодательством в вопрос права публичности, что уже

видно из прямого запрещение суду ex officio возбуждать этот вопрос *(1190);

если должник желает воспользоваться выгодами давностного прекращение

иска, он ими пользуется, не желает - не пользуется. Так и в данном случае: если

должник согласен на зачет, тогда требование зачитывается, если не согласен -

право на удовлетворение почитается прекратившимся и о зачете не может быть

речи).

Наем имущества

§ 39. Наем имущества - это договор, по которому одна сторона

предоставляет другой пользование какою-либо вещью, на известное время, за

известное вознаграждение *(1191). Таким образом, существенные составные

элементы имущественного найма: лица договаривающиеся, предмет найма,

срок и вознаграждение за наем. Лица, участвующие в договоре,- это лицо,

отдающее имущество внаем, называемое обыкновенно хозяином (хотя и не

всегда лицо это есть собственник имущества), и лицо, нанимающее имущество,

называемое нанимателем. Сверх общей способности к гражданской

деятельности, способности к вступлению в договоры вообще, от лица,

отдающего имущество внаем, требуется еще способность распоряжаться

пользованием вещью, не распоряжаться вещью вообще, а только пользованием

ею, так что, напр., запрещение не распространяется на право отдавать ее в

наем, ибо запрещение, собственно, касается только отчуждения вещи и тех

действий, которые могут вести к отчуждению, как, напр., залог. Разумеется, если

лицо совершенно ограничено относительно распоряжения вещью, напр.,

собственник ограничен во владении, пользовании и распоряжении вещью, то и

отдача ее внаймы не составляет права лица. Но с другой стороны, не требуется,

чтобы лицо, отдающее имущество внаем, было собственником его, а довольно,

если лицо имеет право пользования вещью и оно может отдавать ее внаймы.

Поэтому, и наниматель имущества, как лицо, имеющее по отношению к нему

право пользования, может отдать его внаем другому лицу. Действительно, мы

беспрестанно видим, что лицом, отдающим имущество внаем, является не

хозяин, не собственник имущества, а наниматель его, арендатор. Напр., очень

нередко встречается, что лицо нанимает дом или землю, но сам не пользуется

имуществом, не живет в доме, не обрабатывает землю, а извлекает из

имущества доход тем, что отдает его внаем другим лицам. От лица,

нанимающего имущество, сверх способности к гражданской деятельности,

говоря вообще, не требуется еще каких-либо особых условий для заключения

договора найма.

Предмет найма называется нанимаемою вещью, нанимаемым

имуществом. Таким предметом являются физические вещи, одушевленные и

неодушевленные. Однако же не всякая физическая вещь способна быть

предметом найма, а только такая вещь, которая не уничтожается

непосредственно от употребления, употребление которой, сообразно ее

существу, не состоит в потреблении; словом, только вещь непотребляемая

может быть предметом найма. Напр., хлеб, мясо, другие съестные припасы не

могут быть предметом найма, потому что пользование этими предметами

непосредственно ведет к уничтожению их, а уничтожение вещи составляет уже

осуществление права распоряжения ею, неотделимой составной части права

собственности, нанимателю же принадлежит только право пользования вещью.

Точно так же, не могут быть предметом найма имущества, индивидуальность

которых не имеет значения, напр. деньги, пользование которыми состоит в их

отчуждении *(1192). Кроме того, некоторые имущества не могут быть отдаваемы

внаймы для известного рода пользование ими, по особому определению

законодательства, хотя по существу своему они и могли бы быть употреблены к

тому. Напр., церковные и монастырские здания не могут быть отдаваемы

внаймы под торговые и трактирные заведение *(1193).

Далее, существенную принадлежность найма составляет условие о сроке

*(1194). По договору найма наниматель приобретает право пользования

имуществом: понятно, что это право должно быть ограничено известным

сроком; иначе пользование фактически перейдет в право собственности, тем

легче, что с ним соединяется обыкновенно и владение вещью. И вот почему,

когда установляется право пользования относительно какой-либо вещи не на

определенное только время, а навсегда, то право пользования не

рассматривается как следствие договора найма, а как право на чужую вещь

(хотя бы непосредственным основанием такого права и было соглашение

хозяина имущества с субъектом права пользования, договор), и обыкновенно

такое имущество не поступает во владение субъекта права пользования. Напр.,

по договору лицу предоставляется право проезда через чужую дачу: это не

наем, а установление права на чужую вещь, установление его посредством

договора. При всем том, однако же, срок не имеет такого значения для договора

найма, чтобы неустановление его в отдельном договоре делало договор

недействительным. Когда наем совершается письменно и акт является к

засвидетельствованию нотариусу, быть может, что он откажет в

засвидетельствовании договора, не определяющего срока найма на том

основании, что законодательство считает срок существенною принадлежностью

этого договора. Но с научной точки зрения договор найма, в котором не

означено срока, нельзя считать недействительным: если в отдельном договоре

срок не определен, то это не значит, что договор заключен бессрочно, а это

значит, что срок договора наступает тогда, когда та или другая из

договаривающихся сторон потребует его прекращения, так что, следовательно,

срок только не определен точно при самом его заключении, а контрагенты

предоставили себе определить его впоследствии. Большая или меньшая

продолжительность срока найма зависит от соглашения контрагентов, и нередко

договор этот заключается на срок, далеко превышающий вероятное

продолжение человеческой жизни. Напр., в Англии очень употребительна

аренда земли на 50, 60 и 99 лет. Но наше законодательство по отношению к

имуществам недвижимым не допускает найма на такой продолжительный срок,

а полагает нормально, 36 лет, как maximum срока найма *(1195). Причина

заключается, вероятно, в опасении, чтобы наем не прикрывал собою перехода

права собственности, что было бы убыточно для казны, так как переход права

собственности по недвижимому имуществу доставляет ей довольно

значительный доход. Эта причина тем более вероятна, что maximum срока

найма только и установляется относительно найма имущества недвижимого; об

имуществе же движимом законодательство при этом умалчивает и тем

предоставляет заключать относительно его наем и на срок продолжительнее 36-

летнего; переход права собственности по движимому имуществу не доставляет

казне дохода, и потому законодательству нет интереса препятствовать

прикрытию перехода права собственности путем найма, да и гражданам нет

побуждения прибегать к такому прикрытию. Установление законного maximum'a

срока найма имеет то значение, что наем, заключенный на срок более

продолжительный, действителен только на 36 лет, с истечением же их

прекращается, а не то, чтобы наем был недействителен от начала. Такое

решение вопроса о значении maximum'а срока найма основывается на

соображении, что когда лицо заключает договор, положим, на 37 лет, то это

значит, что лицо заключает договор на 36 лет и еще один год: и вот по

отношениюе к 36 годам договор действителен, а по отношению к одному году,

следующему за ними, недействителен (и наниматель никакого права на

вознаграждение за убытки, происшедшие от досрочного прекращения договора,

не имеет, но закон знает один случай, являющийся исключением, а именно -

когда наниматель возвел на нанятой земле какое-либо здание или произвел

какие-либо издержки на улучшение имущества, что, конечно, всего естественнее

может случиться при заключении договора на срок продолжительнее З6-

летнего; закон определяет, как расчесть нанимателя *(1196). Несколько

странным кажется попечение законодательства об удовлетворении нанимателя,

который заключил договор совершенно незаконно: естественно было бы все

издержки на постройку здания или улучшение имущества оставить на

нанимателе и не признавать за ним права на вознаграждение. Но это повело бы

к обогащению хозяина имущества, который с своей стороны поступил также

незаконно, заключив договор на срок более продолжительный, чем дозволяется.

Поэтому и законодательство стремится только уничтожить договор по истечении

срока, а затем предоставляет каждой стороне ее имущество, т.е. допускает

вознаграждение нанимателя за издержки, за вычетом, разумеется, тех выгод,

которые получил он от постройки здания или улучшения имущества.

Тридцатишестилетний срок найма - срок общий; закон указывает и на иные

сроки. Так, срок отдачи внаем имуществ малолетних ограничивается временем,

остающимся до достижения ими семнадцатилетнего возраста, а в отношении

имущества, над которым учреждена опека по сумасшествию или

расточительству,- двенадцатилетним сроком, по отсутствию наследников -

временем, остающимся до признание имущества выморочным, по безвестному

отсутствию - временем, остающимся до утраты безвестно отсутствующим права

на возвращение ему имущества. Отдача этих имуществ внаем на более

продолжительные сроки возможна лишь с разрешения Сената *(1197). Наконец,

в некоторых случаях законодательство удлиняет срок найма: так, в Ялтинском у.

Таврич. губ. разрешается отдавать земли в наем на 90 лет *(1198).

Наконец, существенную принадлежность найма составляет

вознаграждение за пользование имуществом, наемная плата *(1199), так что

отсутствие вознаграждения изменяет существо договора: он становится другою

сделкою (а не то чтобы договор был недействителен) - дарением, а именно по

отношению к имуществу движимому - ссудою, а по отношению к недвижимому -

дарением в тесном смысле. Величина наемной платы вполне зависит от

соглашения контрагентов, и сообразна ли она имуществу или нет - это все

равно. Но, разумеется, нормально, вознаграждение при найме обусловливается

экономическими законами, как и цена при купле-продаже: обстоятельство, часто

ли заключается наем относительно данного имущества, много ли имуществ

такого рода предлагается внаем, имеет решительное влияние на установление

наемной платы. Рассчитывается эта плата различно: или она рассчитывается на

известных периодах времени - по годам, месяцам и т.д., или определяется за

все время пользования имуществом, от начала до конца договора. Всего чаще

наемная плата бывает денежная, т.е. вознаграждение за пользование нанятым

имуществом составляет какая-либо денежная сумма. И законодательство в

такой степени отстаивает денежную наемную плату, что хотя бы наниматель

обязывался платить не деньгами, а другими предметами, требует, чтобы

наемная плата всегда сводилась к денежной сумме. Быть может, сближение

найма с куплею-продажею наводит законодательство на такое требование, а

может быть, законодательство имеет в виду уловить только то, что происходить

в действительности, так как в действительности чаще всего наем

представляется договором денежным. Но все-таки денежная плата не имеет

для найма такого значение, как для купли продажи: для купли-продажи понятие

о цене как о денежном вознаграждении продавца существенно, ибо как скоро

при отчуждении вещи в собственность другого лица полагается вознаграждение,

не имеющее значения цены, не денежное вознаграждение, то искажается самая

природа-купли продажи, является уже другой договор - мена; для найма же

нисколько не существенно, представляется ли денежное или другое

вознаграждение. В сделках, совершаемых независимо от участия общественной

власти, действительно нередко выговаривается по найму вознаграждение,

состоящее не в деньгах, а в других вещах, и эти вещи не сводятся к денежной

оценке. Напр., при отдаче земли под посев хлеба: хозяин земли отдает ее в

пользование стороннему лицу и выговаривает себе за то половину (или другую

долю) произведений, которые даст земля, будучи обработана на счет

нанимателя. Точно так же бывает, что по найму выговаривается денежная плата

и еще что-либо сверх нее. И в том, и в другом случае природа найма не

искажается: наем требует только вознаграждения, а вознаграждение может

состоять как в деньгах, так и во всяком другом имуществе. Да и само

законодательство допускает иногда иное вознаграждение при найме, а не

денежную плату. Именно законодательство предоставляет собственнику отдать

землю внаймы для возведения постройки с тем чтобы, пока продолжается

договор, собственник не получал от нанимателя никакого вознаграждения за

пользование его землею, а по истечении срока договора все построенное на

земле поступило бы в собственность хозяина земли: это так называемый наем

из выстройки *(1200). Он заключается обыкновенно при таких обстоятельствах,

что у одного лица есть капитал, заключающийся в земле, но сам по себе не

дающий дохода, а у другого лица есть денежный капитал, который может дать