Мейер Д.И. Русское гражданское право

Подождите немного. Документ загружается.

какой цены и за какими нумерами, а если звонкая монета, то какая именно -

золотая или серебряная и какого достоинства, какого года чекана *(1227).

Законодательство желает этим устранить распоряжение деньгами со стороны

принимателя и затруднить прикрытие займа поклажею. Но должно сказать, что

подробное описание денег, отдаваемых на сохранение, еще не дает

достаточного ручательства за устранение распоряжения ими со стороны

принимателя. Что же может быть означено в звонкой монет? - год чекана? Но в

течение года чеканится много монет, и можно издержать одни и приобрести

другие монеты того же года. Притом очень легко удовлетворить этому

требованию законодательства и все-таки обойти закон: стоит только дать более

общее обозначение деньгам - обозначение, которое давало бы принимателю

возможность возвратить как бы именно те деньги, которые были ему отданы.

Так обыкновенно и делается, когда поклажа совершается с заднею мыслью - с

мыслью прикрыть заем; бумажным деньгам нельзя дать общего обозначения,

ибо каждый кредитный билет снабжен особым нумером, и потому в акте

поклажи обыкновенно означается, что деньги отданы на сохранение звонкою

монетою, притом чекана одного из последних годов, чтобы принимателю в

случае крайности была возможность действительно представить такую звонкую

монету. Можно бы еще, для устранения употребления денег со стороны

принимателя, требовать их запечатания: как скоро печать, которою запечатаны

деньги, находится в руках отдавателя, то приниматель уже не имеет

возможности распоряжаться деньгами. Но законодательство не требует этого, а

предоставляет на усмотрение отдавателя. Да едва ли это и помешает

прикрытию займа поклажею. Сохранная расписка не доставляет казне такого

дохода, как заемное письмо. Вот почему, между прочим, как мы и сказали уже,

прибегают к сохранной расписке для прикрытия займа поклажею, и вот одна из

причин, почему законодательство сильно восстает против злоупотребления

договором поклажи, почему оно принимает меры, которые бы затрудняли

возможность замены займа поклажею. Но само законодательство, не уверенное

в успехе этих мер, как бы ожидает, что поклажа в смысле займа все-таки будет

встречаться в действительности, и постановляет, что при обличении займа,

прикрытого поклажею, заимодавец при взыскании, получает удовлетворение

уже после удовлетворения всех других долгов, удостоверенных законным

документом *(1228). В некоторых только случаях поклажа совершается словесно

*(1229): 1) когда она заключается при каком-либо несчастном обстоятельстве,

напр. пожар, наводнение; 2) при внезапном и скором выступлении войска в

поход; 3) когда заключается по купеческому обычаю лицами торгового сословия.

В торговом быту нередко встречается, что, напр., купец привозит в город товар

и, не находя ему сбыта, оставляет его на время у своего знакомого без всякой

расписки. Таков обычай торговый, и он нисколько не странен, потому что как

скоро лицо оказывает только услугу (а поклажа действительно составляет

услугу, потому что очень редко лицо, принимающее имущество на сохранение,

рассчитывает на какое-либо за то вознаграждение), то оно не согласится дать

расписку, потому что требование ее показывает уже недоверие к принимателю.

И вот законодательство уважает этот обычай.

Юридические отношения, возникающие по договору поклажи, на первом

плане представляют обязательство принимателя беречь имущество, принятое

им на сохранение. Приниматель именно обязан заботиться о нем наравне со

своим собственным имуществом, так что мера внимания лица к собственным

интересам (diligentia quam suis rebus) составляет и меру его ответственности как

принимателя по договору поклажи *(1230). Нельзя требовать, чтобы лицо

оказывало чужому имуществу более внимания, чем своему собственному, хотя,

впрочем, в области морали принимается противное: мы признаем себя

обязанными большим вниманием, когда приходится отвечать пред сторонним

лицом, нежели когда отвечают только пред самими собою. Поэтому нет для

принимателя никакой ответственности, когда по какому-либо несчастному

случаю вещи, отданный ему на сохранение, погибнуть вместе с его

собственными вещами. И мало того, законодательство настолько входит в

интересы принимателя, что даже до некоторой степени эгоизм его признает

законным: если имущество, принятое на сохранение, не иначе может быть

спасено принимателем, как с потерею собственного имущества, то, по

определению законодательства, для принимателя также нет ответственности за

погибель чужого имущества. Законодательство признает справедливым смысл,

выражающийся пословицей "Своя рубашка ближе к телу". Таким образом, если

принимателю предстоитъеыбор пожертвовать своим имуществом или чужим,

отданным ему на сохранение, он может безопасно пожертвовать чужим

имуществом для сбережения своего. От принимателя тогда требуется, чтобы он

немедленно заявил о гибели вещи и затем доказал на суде, что он не мог спасти

имущество, отданное ему на сохранение, без утраты своего собственного

*(1231). Сообразно обязанности принимателя хранить имущество, он

приобретает право владения им: имущество поступает в его заведывание. Но

владние принимателя не есть владние самостоятельное, юридическое в

техническом смысле этого слова, потому что, принимая имущество на

сохранение, лицо отрекается от владния имуществом как своим. Поэтому,

сколько бы ни было продолжительно владние на основании договора поклажи,

ни в каком случае оно не может вести к приобретению права собственности по

имуществу. Другое дело, когда настанет срок договору поклажи, для

принимателя откроется обязательство возвратить имущество лицу, отдавшему

ему на сохранение, и имущество не будет возвращено: тогда уже начнется

владение юридическое, ибо невозвращением имущества в срок приниматель

уже выражает намерение владеть им как своею собственностью, и, как скоро

хозяин имущества пропустит срок давности для предъявления иска,

приниматель действительно сделается собственником имущества. Но право

владения принимателя не сопровождается правом пользования имуществом

*(1232). И нет надобности, чтобы имущество было отдано принимателю за

замком или печатью: законное обязательство заменяет замок или печать.

Разумеется, в предупреждение самовольного пользования имуществом со

стороны принимателя лучше передавать его за замком или печатью, тем более

что этим отдаватель уже явственно выразит свою волю, чтобы обязательство

принимателя воздерживаться от пользование имуществом было соблюдено

вполне. Возможно, однако же, такое пользование имуществом, которое дается

невольно, без особенного желания, без всяких особых мер со стороны

принимателя. Напр., отдаются на сохранение картины, статуи, и приниматель

украшает ими свою квартиру, смотрит на них; это будет также пользованием, но

не имющим никакого юридического значение. Точно так же приниматель

имущества может пользоваться им, когда это явственно предоставлено ему

отдавателем. Действительно, бывает, что лицо, отдавая другому на сохранение

свое имущество, в виде вознаграждения за то, предоставляет пользоваться им

во время продолжения договора. Но, конечно, предоставление пользование

может иметь место только относительно такого имущества, которое не

разрушается непосредственно от употребления, потому что право пользования

имуществом потребляемым предполагает право распоряжения им; а право

распоряжения ни в каком случае не может быть предоставлено по договору

поклажи: это противно существу ее, и совершенная нелепость, когда по

договору поклажи принимателю предоставляется право пользования вещами

потребляемыми; тут уже является другая сделка - заем. По наступлении срока

поклажи приниматель обязан возвратить отданное ему на сохранение

имущество в целости *(1233). Срок же поклажи или не определяется при ее

заключении и тогда наступает во всякое время, по требованию того или другого

контрагента о прекращении договора, или нередко определяется уже при самом

заключении поклажи. Но срок здесь имеет двоякое значение, большею частью

смысл его тот, что отдаватель имущества на сохранение, при наступлении срока

обязан взять его обратно, так что для принимателя после срока договора нет

уже такой ответственности по имуществу, какая существует до наступления

срока, и он не только обязан возвратить имущество по истечении срока, но и

вправе требовать, чтобы контрагент взял его обратно. Или смысл срока тот, что

приниматель имущества на сохранение вправе возвратить его не ранее

известного времени, так что отдаватель не может требовать выдачи себе

имущества ранее срока. Напр., такой случай: приниматель имущества

намеревается отлучиться куда-либо из своего местожительства и полагает

возвратиться не ранее известного времени, а сделать распоряжение о выдаче

имущества отдавателю во всякое время по его требованию затрудняется; и вот

он выговаривает срок, ранее которого имущество не может быть потребовано

обратно. Следовательно, в первом случае срок установляется в интересе

отдавателя: это право последнего, чтобы имущество до известного времени

было на попечении принимателя, а во втором - в интересе принимателя: он не

обязан возвращать вещь ранее определенного времени. Но есть случаи, в

которых приниматель имущества обязан предъявить его независимо от какого-

либо особого требования о возвращении. Таковы именно случаи

несостоятельности отдавателя; приниматель имущества на сохранение обязан

представить его тому месту, которое заведывает делами несостоятельного

отдавателя *(1234). Конечно, о несостоятельности лица делается публикация, и

с тем вместе лица, имеющие на сохранении какие-либо вещи несостоятельного,

приглашаются представить их в известный срок такому-то месту. Но и

независимо от приглашения для принимателя есть обязательство представить

эти вещи, как скоро несостоятельность отдавателя ему известна; в случае же

непредставления, он подвергается штрафу, равняющемуся двадцати процентам

цены находящегося у него имущества, независимо от ответственности, которой

он может подвергнуться уголовным порядком за утайку имущества или за стачку

с несостоятельньм должником *(1235). Наконец, приниматель имущества,

пропустивший срок его возвращения, или не возвративши поклажи по первому

требованию, во-первых, если отданы на сохранение деньги, уплачивает

отдавателю 6% годовых, а по всякой поклаже - 10% в пользу богоугодных

заведений, в виде пени; во-вторых, вознаграждает отдавателя за вред и убытки

*(1236), и в-третьих подлежит ответственности и за случайную погибель (или

повреждение) имущества, тогда как до наступления обязательства возвратить

его, мы видели, он свободен от такой ответственности *(1237). Положим,

имущество было потребовано от принимателя, но не было им доставлено, а

потом по несчастному случаю сгорело: все-таки приниматель отвечает за

имущество, хотя бы, по вероятию, та же участь постигла его и в руках

отдавателя; напр., оба они соседи, и один и тот же пожар истребил их

имущество. - Отдаватель имущества на сохранение, с своей стороны, обязан

принять его обратно по наступлении срока поклажи; иначе приниматель может

представить его в суд и тем устраниться от ответственности; или он может

оставить имущество у себя и все-таки не отвечает за его целость, да сверх того

вправе требовать от отдавателя вознаграждение за убытки, понесенные им от

непринятия своевременно имущества, напр., платы за помещение, в котором

оно находилось *(1238). Кроме того, отдаватель обязан вознаградить

принимателя за сохранение имущества, если в договоре было о том

постановлено, но само собою условие о вознаграждены за поклажу не

предполагается. И потому, как скоро не назначена плата за хранение

имущества, договор считается безмездным, хотя бы приниматель имущества

занимался хранением его как промыслом и была бы у него известная такса, по

которой он выговаривает себе вознаграждение. Напр., скорняк принимает на

сохранение меховые вещи, и это его промысел; но если в сохранной расписке,

выданной им отдавателю вещи, не означена плата за поклажу, то и не

предполагается, что вещь отдана на сохранение за плату, а договор считается

безмездным. Когда поклажа прикрывает заем, то, разумеется, не отдаватель

имущества платит принимателю, а наоборот, приниматель отдавателю, только в

акте поклажи этого не обнаруживается, а лишь означается большая сумма

поклажи, нежели какая действительно вручается принимателю, ибо, конечно,

показалось бы весьма странным значение договора, по которому налагается

обязательство на принимателя, и еще он же платит отдавателю, так что это

легко могло бы повести к обличению займа, прикрытого поклажею. Наконец,

независимо от всего этого, отдаватель имущества обязан вознаградить

принимателя за издержки, какие необходимо было произвести ему для

сохранения имущества, напр. на перемещение его из одного места в другое и

т.п. На такие издержки не требуется особого полномочия со стороны отдавателя

*(1239).

Прекращается поклажа сообразно своему содержанию. Самый

обыкновенный способ прекращения этого договора тот, что имущество,

принятое на сохранение, возвращается отдавателю. Или имущество гибнет в

руках принимателя, с ответственностью или без ответственности для него, все

равно: поклажа все-таки прекращается. Равным образом она прекращается и

тогда, когда приниматель имущества на сохранение приобретает на него другое

какое-либо право, так что новая сделка поглощает поклажу; напр., приниматель

покупает вещь или приобретает над нею право залога. Действию давности, как

мы упоминали выше, сохранная расписка не подлежит; но это правило имеет

полную силу при жизни контрагентов; смерть того или другого из них, в лучшем

случае т.е. при соблюдении законных требований, обращает право отдавателя

или его наследников в право, подлежащее действию общей давности, а в

худшем - лишает их этого права. Если умер приниматель, то наследники его

обязаны вызвать отдавателей путем публикации; если умер отдаватель, то

наследники должны вызвать принимателей; если в полугодовой срок явятся

отдаватели со своими расписками или наследники отдавателя в течение такого

же срока сделают публикацию, то сохранные расписки их остаются в силе, но

погашаются десятилетнею давностью; если же отдаватель не явится или

наследники отдавателя не сделают публикаций, то они лишаются своих прав по

сохранной расписке. Что смерть одного из контрагентов обращает право

требовать возврата вещи, отданной на сохранение, в право, подлежащее

действию давности, - это еще понятно; в поклаже личный элемент - доверие,

одолжение - играет важную роль: нельзя требовать, чтобы наследники

принимателя вечно берегли вещь чуждого им лица, отдавателя, или

приниматель берег вечно вещь чуждых ему лиц, наследников отдавателя. Но

лишение отдавателя или наследников его права на их собственную вещь из-за

несоблюдения каких-то формальностей - явки и публикации - ничем не может

быть оправдано. Вопрос мог бы быть решен законодательством очень просто:

следовало объявить, что со времени смерти одного из контрагентов начинается

течение общей давности по сохранным распискам *(1240).

Личный наем

§ 42. Договор, по которому одно лицо обязывается оказывать другому за

известное вознаграждение, в течение известного времени, какие-либо

определенные материальные или нематериальные услуги, составляет личный

наем *(1241). Таким образом, не только по имени, но и по самому существу дела

договор этот близко подходит к найму имущества. Вся разница между ними та,

что предметом найма имущества является право пользования какою-либо

вещью, а предметом личного найма - услуга одного лица другому, совершение

какого-либо труда одним лицом в пользу другого. Но и эта разница между

договорами в сфере экономических понятий сглаживается, так что вне области

права, в области экономики, сродство между данными договорами

представляется еще более близким: в области экономики и человек имеет

значение имущества, есть составная часть народного богатства, и поэтому в

экономическом отношении все равно, приобретается ли право пользования

вещью или право пользования человеком. Вид личного найма представляет

также отдача в обучение. Только что законодательство не вполне сознает

существо этого договора. В действительности беспрестанно встречается, что

родители своих детей, опекуны малолетних, состоящих под их опекою, отдают

мастеру для обучение какому-либо ремеслу и вступают с ним в соглашение по

этому предмету. Законодательство признает это соглашение за личный наем, по

которому мастер, принимающий ученика для обучения, является нанимателем,

а ученик - наемником *(1242). Но это воззрение противоречить существу дела:

отдача в обучение представляется договором личного найма в том смысл, что

мастер является наемником, а нанимателем является представитель ученика,

его родитель, опекун, - эти лица нанимают мастера обучить ученика тому или

другому ремеслу. В других случаях найма для обучения это ясно само собою и

нет никакого сомнения насчет роли договаривающихся лиц. Напр., нет

сомнения, что кто приглашает учителя музыки, вступает с ним в договор личного

найма, тот нанимает учителя, а учитель является наемником. Но то же самое

представляется и в тех случаях, когда кто-либо отдается в обучение мастерству:

от разности предмета учения или звания людей не изменяются роли

контрагентов; от того, что мастер учит не музыке, а какому-либо ремеслу, напр.

сапожному, не изменяются юридические отношение. В законодательство

вкралась эта сбивчивость понятий, кажется, потому, что мастер приобретает

некоторую власть над учеником: в действительности обыкновенно бывает так,

что ученик, поступающий в учение ремеслу, с тем вместе поступает в

зависимость от мастера и тот не только обучает его ремеслу, а требует

безусловного повиновения во всех действиях и нередко обращает ученика в

слугу. Но, напр., домашний учитель обыкновенно также приобретает некоторую

власть над воспитанником: тем не менее никто не сомневается, что наемником

является все-таки домашний учитель, а нанимателем родитель или опекун

воспитанника.

Существенные принадлежности договора личного найма те же, что и

принадлежности найма имущества: точно так же требуются лица, участвующие

в договоре, предмет его, сроки и вознаграждение за наем. Два лица участвуют в

договоре личного найма: лицо, выговаривающее себе право на услуги другого,

наниматель, и лицо, обязывающееся услугами, наемник. Общие определения

законодательства о способности к гражданской деятельности, о способности к

вступлению в договоры применяются, конечно, и к договору личного найма. Но

есть в законодательстве и некоторые особые определения относящиеся

исключительно к этому договору. Так, мужья не вправе отдавать в работы своих

жен, родители - своих несовершеннолетних детей без их на то согласия *(1243).

Конечно, это ограничение разумеется уже само собою из того, что заключение

личного найма, как и всякого другого договора, предполагает comacie

контрагентов; по воле же другого лица человек может быть обязан личными

услугами только в таком случае, когда подлежит его праву собственности; а

мужу над женою и родителям над детьми принадлежит только право власти,

право, чуждое имущественного характера. Но в прежнее время, по неразвитости

юридических понятий, право власти нередко смешивалось с правом

крепостным, вотчинным, и нередко бывало, что мужья своих жен, родители

детей отдавали в услужение. Так, чтобы предупредить подобные

злоупотребления властью, законодательство запрещает их положительно. Оно

присовокупляет только, что, однако же, родителям дозволяется отдавать своих

детей в обучение. Но это не составляет исключения из общего запрещения,

потому что, как уже сказано, отдача в обучение действительно составляет

личный наем; но не в том смысл, как понимает законодательство, а с переменою

роли участвующих лиц. В действительности, однако же, очень часто видим, что

дети отдаются в услужение их родителями. Трудно устранить действие,

составляющее осуществление родительской власти или, правильнее,

злоупотребление ею. При том же во многих случаях трудно разграничить отдачу

дитяти в работу от отдачи в учебу. Напр., мальчик отдается в лавку для

услужения; отец мальчика получает за то вознаграждение от хозяина лавки, но

вместе с тем мальчик научается торговому промыслу, так что тут отдача в

работу сливается с отдачею в обучение. Наконец, нужно и то сказать, что случаи

отдачи детей в работы встречаются только в низшем, бедном классе граждан,

где нельзя требовать, чтобы родители до совершеннолетия содержали своих

детей, чтобы родители не требовали от них содействия к приобретению средств

на общие хозяйственные расходы: отдача детей в работы именно имеет

значение содействия их к поддержанию домашнего хозяйства. (Как сказано

выше, жен и несовершеннолетних детей нельзя отдавать внаем без их согласия;

отсюда вывод, что их можно отдавать внаем, но с их согласия. Понятно, этот

вывод имеет применение лишь к малолетним, которые сами наниматься не

могут, но к женам и детям взрослым, но еще не достигшим совершеннолетия, не

может быть применен: жены и взрослые дети сами нанимаются, и требуется

лишь при заключении найма женами, не живущими отдельно от мужей,

дозволение последних, а несовершеннолетним - дозволение родителей *(1244);

дозволение это дается или в виде отдельного акта, или словесно, или

предполагается в тех случаях, когда жены и дети имеют отдельные виды на

жительство *(1245). При фабричном найме имеется та особенность, что

несовершеннолетние до 12 лет вовсе не могут наниматься *(1246); при найме

же сельскохозяйственном запрещение несовершеннолетним наниматься без

явного или предполагаемого согласия родителей имеет относительное

значение: наем возможен, но родители могут во всякое время его разрушить

*(1247).

Предмет личного найма составляет совершение какого-либо личного

труда, оказание какой-либо личной услуги, хотя бы труд, услуга и не были

исключительно напряжением личных сил трудящегося, а предполагали и

употребление какого-либо орудия, инструмента. Наем мастера, напр. столяра,

производящего работу при помощи своего инструмента, точно такой же личный

наем, как и наем домашнего слуги. Услуги, труды могут быть физические,

материальные, хотя и предполагающие особенную ловкость, приобретенную

учением, или умственные. Напр., услуги простого носильщика, чисто

физические, предполагают только физическую силу; но услуги ремесленника

предполагают знание и составляют уже переход к услугам умственным; услуги

же врача, учителя и т.п. чисто умственные. Оказываются еще услуги

нравственно-религиозные. Таковы услуги священника; но он оказывает эти

услуги по званию своему и не вправе вступать относительно их в какие-либо

соглашения; если же священник получает вознаграждение за свои услуги, то оно

сводится или к законному обязательству со стороны вознаграждающего к

дарению; отношения нравственно-религиозные чужды области права. Но точно

так же, и те виды личного найма, в которых предметом его являются

умственные услуги, общественное сознание не признает за наем, и

вознаграждена за эти услуги оно не считает платою, а благодарностью,

гонораром. По аналогии, какая существует между личным наймом и правом

собственности на человека личный наем доставляет почти то же, что

принадлежало бы лицу по праву собственности, если бы наемник был рабом

нанимателя, и, с другой стороны, по связи этого договора с наймом имущества,

общественное сознание видит в личном найме добровольное порабощение

свободного человека в пользу другого лица, порабощение, унизительное для

человеческого достоинства. Поэтому, напр., не считается почтенным звание

слуги. Поэтому же в иных случаях, где, в сущности, представляется договор

личного найма, стараются устранить понятие о личном найме, как будто данное

отношение не составляет личного найма, а есть что-то другое, не употребляют,

по крайней мере, название личного найма. Напр., врач, учитель, адвокат,

оказывающие свои услуги за известное вознаграждение, в юридическом смысле

точно такие же наемники, как и лица, оказывающие за плату материальные

услуги; но, когда идет речь об отношениях врача, учителя, адвоката к лицам,

принимающим их услуги, не упоминается о договоре личного: найма врач,

учитель, адвокат не признают себя наемниками и считают это звание

унизительным, оскорбительным для себя. И вот почему у нас в прежнее время

избегали частной службы. Но с paциoнальной точки зрения в звании наемника

нет ровно ничего предосудительного; оно означает только человека,

употребляющего свои личные, умственные или физические, силы для

приобретения вещественных средств, и, должно сказать, это нормальное

состояние человека, что он собственными трудами добывает средства к

содержанию себя и своего семейства. Да и государственная служба, которая,

однако же, никем не считается предосудительною, не есть ли подобие личного

найма, с тою лишь разницею, что еще более стеснительна для служащего,

именно потому, что основанием ее не служить договорное соглашение? Тогда

как по договору личного найма наемник по отношению к нанимателю также

приобретает известные права, вступлением в государственную службу лицо не

приобретает собственно, никаким имущественных прав, ибо все то, что

предоставляется служащему и называется правами службы, основывается на

положительном законе, который может быть изменен, отменен, совершенно

независимо от воли и согласия служащего. Напр., государство заключает

договор личного найма с инженером относительно постройки железной дороги,

и инженер, между прочим, выговаривает себе право на получение, при

успешном окончании работы, известной пенсии: это право его непоколебимо.

Теперь допустим, что нет договора личного найма, а инженер вступает в

государственную службу, рассчитывая по истечении известного времени

получить пенсию, так как есть закон, установляющий право на пенсию для лиц,

прослуживших известное число лет; но до истечения полного срока службы

закон отменяется: и инженер не получит пенсии; следовательно, положение его

менее выгодно, нежели как если бы он обязался государству услугами по

договору личного найма. Что составляет благоприятную сторону

государственной службы, так это почет, который связывается с нею, а вовсе не

независимость положения, не непорабощение себя на услуги другому лицу:

независимости в государственной службе, как мы сказали, менее, чем в

договоре личного найма, а порабощения гораздо более, потому что лицо,

состоящее на государственной службе, обязано исполнять все законные

поручения, какие возлагаются на него начальством, тогда как наемник должен

оказывать только те услуги, которыми он обязался по договору. Тем не менее

сила общественного воззрения отражается и в законодательстве: и оно

определяет юридические отношения контрагентов только по тем видам личного

найма, по которым предметом его являются материальные услуги: по найму для

домашнего услужения, для производства промысловых работ, для обучения

какому-либо ремеслу и т.п. Поэтому, если представится необходимость

определить юридические отношения по личному найму для каких-либо

умственных услуг, в законодательстве не найдется данных для определения

этих отношений. Не много поможет тут и обычай, ибо в данном случае он не

имеет строго юридического значения: общественное воззрение смотрит на

отношения по оказанию умственных услуг не как на отношения договорные,

юридические, а скорее, как на отношения нравственные, не входящие в область

права.

Договор личного найма всегда заключается на срок. Или срок его

определяется пространством времени: напр., слуга нанимается на год, на месяц

или наступлением какого-либо события, окончанием работы и т.п., напр.,

работник нанимается на время полевых работ. Но нередко также срок личного

найма не определяется точно при самом его заключении, а контрагенты

предоставляют себе право во всякое время прекратить договор, так что срок

личного найма наступает по требованию той или другой стороны о прекращении

договора; (при фабричном и сельскохозяйственном найме требуется

предупреждение о намерении отказаться от договора за две недели *(1248). Но

при сельскохозяйственном наймее имеют еще значение годичные сроки - если

наем заключается более чем на год, то каждая сторона имеет право отказаться

от договора по истечении первого года, но обязана противной стороне, об этом

сообщать за два месяца до наступления годичного срока *(1249). Но как

относительно найма имущества, так и относительно личного найма

законодательство установляет maximum срока договора *(1250). И побуждения

его при этом в обоих случаях сходны: там, при найме имущества,

установлением наибольшего срока договора законодательство имеет в виду

устранить переход, под формою найма, права собственности по недвижимому

имуществу, и здесь, при найме личном, оно также имеет в виду предупредить

кабалу, обращение свободного человка в состояние фактического рабства.

Известно, что большинство народонаселения в нашем отечестве бьется из-за

насущного хлба и не настолько развито, чтобы дорожить не только

материальными, но и другими интересами, умственными и нравственными. И

оттого мы видим, что люди неразвитые, поглощенные заботами о материальных

интересах, мало дорожат своею свободою и из-за выгоды, особенно в

крайности, готовы ею пожертвовать. Действительно, известно, что у нас в

старину люди нередко добровольно шли в кабалу, и, конечно, это добровольное

порабощение себя было одним из важнйших способов распространения рабства

или, впоследствии, крепостного состояния. И с этою, именно, целью

законодательство определяет наибольший срок личного найма: действительно,

если бы заключение этого договора допускалось на время неограниченно

продолжительное, то он служил бы легким орудием закабаление свободного

человка. Отсюда же объясняется, почему maximum срока личного найма гораздо

короче, нежели найма имущества. 36 лет обнимают слишком значительную

часть человеческой жизни, и ужасно было бы, если б человек, обязавшись

личными услугами, все это время не мог располагать собою. Притом же 36 лет -

это такой срок, что наемник мог бы, пожалуй, свыкнуться со своим положением

и, по истечении срока договора, снова заключить его, так что фактически

установлялась бы та же кабала, которую законодательство вытеснило из

действительности. Поэтому-то maximum срока личного найма всего пять лет. И

даже срок личного найма для обучения мастерству не может быть

продолжительнее пятилетнего, независимо от того, может ли быть изучено

мастерство в течение пяти лет или нет; иначе под видом отдачи в учение могла

бы установиться кабала мастера над его учеником, а законодательство ставит

личную независимость выше усовершенствования в каком-либо производстве.

Вознаграждено за услуги, оказываемые по личному найму, называемое

обыкновенно рядною платою *(1251), составляет известная денежная сумма;

или оно только частью состоит в деньгах, частью же - в других выгодах,

предоставляемых нанимателем наемнику; напр., кроме платы, наемник

получает от нанимателя помещение, пищу, даже одежду, как это обыкновенно и

бывает при найме домашней прислуги. Но право на получение помещения,

пищи, одежды от нанимателя не разумеется само собою, а принадлежит

наемнику только тогда, когда оно выговорено при заключении договора *(1252).

Рядная плата определяется различно: или по известным периодам времени,

погодно, помесячно, понедельно и даже поденно, или за труд, за совершение

известного действия, напр., плата портному, другому какому-либо ремесленнику;

или она измеряется рядом действий, напр., плата носильщику по столько-то с

пуда, или, наконец, плата определяется сообразно выгодам, доставляемым

услугами, известными процентами барыша. Последний пpием определения

рядной платы употребляется обыкновенно при найме для какого-либо

промышленного предприятия, успех которого зависит от деятельности

наемника, когда последнего нет возможности постоянно контролировать: чтобы

побудить наемника к большей деятельности, рядная плата определяется так,

что наемник получает за свои труды известный процент прибыли, доставляемой

им нанимателю. Напр., очень часто на таком условии нанимаются купеческие

приказчики. Величина рядной платы зависит вполне от соглашения

договаривающихся лиц. Но, разумеется, экономические законы оказывают и на

нее свое влиение: рядная плата, эта цена на личные услуги, всегда зависит от

большего или меньшего совместничества между нанимателями и наемниками, -

другими словами, от отношения спроса к предложению относительно данного

рода личного труда.

Совершается договор личного найма словесно или письменно. (Но при

найме фабричном и сельскохозяйственном письменная форма имеет особенное

значение: при первом выдача расчетной книжки по особому образцу, со