Мейер Д.И. Русское гражданское право

Подождите немного. Документ загружается.

французское *(1112). (Наше законодательство вообще их разрешает запрещены

лишь сделки на разность, писанный на золотую валюту, совершаемые с

исключительной целью получение разницы между курсом валюты, условленным

сторонами и действительным на какой-либо назначенный ими срок, и так

называемые сделки с премией, стеллажи и т.п., писанные на золотую валюту;

писанные же на всякую другую валюту, сделки эти дозволены, но только

владельцам торговых, промышленных и банкирских предприятий; вместе с тем

усилен надзор за деятельностью как этих предприятий, так и биржевых

маклеров, и установлены карательные меры *(1113).

Запродажа

§ 37. Запродажа-это договор, по которому одно лицо обязывается

продать другому, а другое купить какую-либо вещь, в известный срок, за

известную цену *(1114). Договор этот не есть поставка, потому что хотя по

поставке от одного контрагента другому также доставляется какое-либо

имущество, в известный срок и за известную плату, но во исполнение того же

договора, тогда как все исполнение по договору запродажи состоит в

заключении договора купли-продажи. Он отличается и от купли-продажи, тем,

чти не установляет для контрагента права на передачу вещи в собственность и

для другого-право на получение платы, а установляет только право на

заключена относительно вещи договора купли-продажи в будущем: запродажа

только предшествует купле-продаже. Собственно говоря, соглашение, по

которому лицо обязывается впоследствии заключить известный договор, может

предшествовать какому бы то ни было договору: точно так же, как лицо

обязывается тогда-то продать имущество, либо может обязаться, например,

дать деньги в заем, или обязаться заключить договор найма и т.д. *(1115). Но в

нашей практике развит в особенности договор о будущем совершении купли-

продажи, и притом более по отношению к недвижимому имуществу *(1116); да и

в тех случаях, когда встречается, договор является запродажею только по

имени, по существу же дела это большею частью поставка. Например, помещик

запродает весною хлеб, имеющий родиться у него осенью: договор такого рода

называется обыкновенно запродажею; но это не запродажа, потому что

помещик не обязывается впоследствии заключать с покупателем куплю-продажу

относительно хлеба, а уж этим самым договором обязывается доставить ему

хлеб, но так как это обязательно относится к будущему времени и притом

касается предмета, пока еще не существующая в природе и, следовательно, не

составляющая собственности помещика, то нельзя свести договор и к купле-

продаже, а следует свести его именно к поставке.", а потому и законодательство

упоминает особо только о запродаже, хотя, конечно, тем не устраняются

соглашения о будущем заключена других договоров. Это явление

действительности объясняется следующим: совершение купли-продажи по

недвижимому имуществу соединяется со многими формальностями, исполнение

которых не во всякое время возможно для контрагентов; нередко бывают

различные препятствия к заключению купли-продажи, например, на имуществе

лежит запрещение; между тем собственник желает произвести отчуждение

имущества, которое другому лицу желательно приобрести: вот они

договариваются о заключении купли-продажи в будущем, когда им удобно будет

исполнить формальности, требуемый при совершении купчей крепости. Кроме

того, преимущественное применение договора запродажи к недвижимому

имуществу объясняется и тем, что с совершением купчей крепости связаны

довольно значительные расходы, более или менее тягостные для контрагентов,

а между тем, когда купля-продажа производится между людьми близкими, то

приобретатель имущества и без купчей крепости и без формального ввода во

владение фактически может распоряжаться им наравне с собственником; но

нужно же приобретателю имущества на всякий случай иметь какой-либо акт,

который бы обеспечивал его от возможных препятствии со стороны продавца: и

эти лица заключают относительно имущества договор запродажи, по которому

покупатель обязывается уплатить продавцу цену продажи, а продавец-когда-

либо впоследствии совершить купчую крепость на имущество и передать ее

покупателю. Существенны для договора запродажи, по определению

законодательства, два условия *(1117) определение времени, в которое должен

быть заключен договор купли-продажи, и означение цены продажи.

Определение времени существенно потому, что иначе запродажа может

оказаться договором мнимым. Например, лицо обязывается заключить договор

купли-продажи, но не определяется время совершения договора; тогда, по

мысли законодательства, лицо может вовсе уклониться от исполнения договора

запродажи, всегда отзываясь, что оно заключить куплю-продажу когда-нибудь

впоследствии, хотя, по нашему мнению, если договором запродажи не

определено время совершения купли-продажи, то это значить, что лицо обязано

заключить куплю-продажу во всякое время, когда того потребует противная

сторона. Время в актах договора запродажи обыкновенно или обозначается

годом и месяцем, когда должна быть совершена купчая крепость, или

определяется наступлением какого-либо обстоятельства, например, устранения

препятствия к совершению купчей крепости, снятием запрещения с

запродаваемого имущества. Означение цены запродажи может остаться без

всякого действия. Два лица соглашаются заключить договор купли-продажи. На

каких же условиях? Понятно, что если эти условия не определены, то

контрагенты свободно могут уклониться от исполнения договора: стоит только

лицу, запродавшему имущество, запросить за него цену черезчур высокую, или

покупателю предложить за него цену несоразмерно низкую.

Совершается запродажа относительно имущества недвижимого

составлением запродажной записи, акта, совершаемого порядком

нотариальным, а относительно движимого-совершением письменного же акта

порядком домашним, хотя и словесное соглашение имеет силу *(1118).

Юридические отношения по договору запродажи, как уже сказано, состоять в

том, что та и другая договаривающаяся сторона обязываются в известное время

совершить куплю-продажу, но ни лицо запродающее не вправь требовать по

запродажной записи платежа цены продажи, без особого о том соглашении, ни

покупатель не вправе требовать передачи себе запроданного имущества.

Законодательство даже особо постановляет, чтобы в запродажную запись не

включалось условие о сдаче запродаваемого имущества покупателю

немедленно по совершении записи; в случае доказанной передачи владения

имением по запродажной записи как с продавца, так и с покупателя

взыскивается штраф, равный количеству крепостных пошлин по запродажной

цене имущества, независимо от пошлин, подлежащих уплате при совершении

купчей крепости *(1119). Законодательство желает этим предупредит уклонения

от совершения купчих крепостей и платежа связанных с ними пошлин в пользу

казны. Но, как мы сказали, фактически владение недвижимыми имуществами по

запродажным записям, все-таки, встречается. Иногда высказывается мнение,

будто только лицо, запродающее имущество, является обязанным по договору

запродажи, лицо же, имеющее в виду приобрести его, нисколько не связывается

этим договором. Но такое мнеже совершенно ошибочно, противно существу

договора запродажи; напротивъ, точно так же, как для хозяина имущества по

запродаже устанавливается обязательство совершить относительно его куплю-

продажу, так и для покупателя установляется обязательство совершить этотъ

договор; если продавец не может впоследствш уклониться от продажи, то и

покупатель не может уклониться от покупки запроданного имущества. Однако

же, договор купли-продажи, как и всякий другой договор, предполагает

соглашение контрагентов, готовность продавца продать имущество, готовность

покупщика приобрести его; но такого соглашения может и недоставать, так что

совершение купли-продажи может оказаться невозможным. Таким образом,

исполнения по договору запродажи вынудит нельзя, и очевидно, что запродажа

нуждается в обеспечении, которое могло бы побудит участников договора к его

исполнению. Справедливо, конечно, что при всяком договор контрагенты могут

уклониться от совершения действия, составляющего предмет договора, и тогда

сторона, чье право нарушается неустойчивостью противной стороны, может

требовать лишь вознаграждения за убытки, происшедшие от нарушения ее

права *(1120). Справедливо, что и уклонение одного контрагента от исполнения

договора запродажи, от совершения купли-продажи, также составляет

нарушение права другого контрагента и влечет за собою обязательство

вознаградит его за убытки. Но между тем, как при нарушении права по другим

договорам убытки, от того происходящие, всегда более или менее осязательны

и удобоопределимы, убытки, происходишь от нарушения договора запродажи,

не всегда осязательны, и не только трудно их исчислить, но иногда даже

невозможно. И вот поэтому-то запродажа обыкновенно обеспечивается

неустойкою и притом столь значительною, что она лишает контрагента всякой

охоты уклониться от исполнения договора. Неустойка эта налагается или на

того и другого вместе, равная по количеству, или неравная, по соглашетю между

контрагентами *(1121).

Издательский договор

37.1. Издательский договор есть договор, по которому одно лицо (автор

или его правопреемник) уступает другому (издателю) свое авторское право с

обязательством последнего издать, т.е. путем печатания или иным техническим

способом размножить и путем продажи распространить данное литературное,

художественное или музыкальное произведение.

Издательский договор вызван к жизни с одной стороны, дороговизной

печатания, а с другой-имущественной недостаточностью большинства авторов;

они не издают сами своих произведена не потому, что не желают, а потому что

не могут этого делать. Благодаря этому авторы подвергаются самой

безжалостной эксплуатации со стороны издателей. Законодательство, конечно,

стремится оградить их от этого хищничества, но во многих случаях, например, в

урегулировании гонорара, оно бессильно, а в других-слишком широко проявляет

тенденции, создавать диспозитивные нормы и воздерживаться от создания

норм запретительных и повелительных; давая простор "соглашению" оно отдает

авторов в жертву капиталистам; законодатель нередко и не задумывается над

некоторыми сторонами этого вопроса, например, над тем, как гарантировать

автора от напечатания быть может вдесятеро большего числа экземпляров

(явление очень распространенное), чем выговорено в договор.

Лица, участвующие в издательском договор, суть: автор и издатель, как

сам автор, так и его юридически преемник могут вступать в этот договор. Но

ведь издатель тоже правопреемник автора, и возникает вопрос, может ли он

уступать свое право издания другому лицу? Законодательство допускает такую

уступку, но лишь с согласия автора *(1122). Что касается издателя, то вовсе не

требуется, чтобы это непременно был или содержатель типографы или

книгопродавец. в действительности в большинстве случаев в роли издателей

выступает это лицо, но юридически в этом нет надобности-издатель может и

заказать печатание и сдать продажу произведения на комиссию.

Предметом издательского договора является авторское право *(1123), но

далеко не в полном его объеме, а с теми ограничениями, которые вызываются

специальною целью договора-права, вне этой цели лежащие, сохраняются за

автором. Цель договора размножение и распространение произведения и сами

выражения "размножение" и "распространение" должны быть понимаемы в

тесном смысле; размножено произведение может быть лишь в данной форме, а

именно литературное произведение только на том языке, на каком оно

написано-так что право перевода сохраняется за автором *(1124) в той форме,

какая придана произведению автором его, так что право переделки

повествовательного произведения в драматическое и, наоборот,

драматического в повествовательное сохраняется за автором *(1125).

Распространение должно быть понимаемо только как продажа экземпляров и

под него не подойдет ни публичное чтение автором своего литературного

произведения, ни публичное исполнение драматического музыкального или

музыкально-драматического произведения *(1126), - это сохраняется за

автором.

Совершается издательский договор письменно-словесный силы не имеет.

Применяют в этом случае вышеизложенные общие правила о договорах об

уступке авторского права *(1127).

Права и обязанности контрагентов по издательскому договору

заключаются в следующем. Автор обязан предоставить произведение в

распоряжение издателя *(1128) в условленное время и место и в целом виде

или по частям. Взять оригинал обратно и отказаться от опубликования своего

произведения он может лишь по уважительным причинам, от перечисления коих

закон отказывается; предвидеть и перечислить их невозможно; если уже

приступлено к печатанию или оно уже закончено, то автор обязан возместить

издателю все понесенные им издержки *(1129). Во все время существования

договора автор обязан воздерживаться от издания или уступки издания своего

произведения, разве бы он его настолько переработал, что оно может быть

признано новым произведением *(1130); но ему не возбраняется уступленное

издателю литературное произведение через три года, а художественное или

музыкальное через десять лет по выходе их в свете поместить в полном

собрании своих сочинении *(1131). Издать свое произведение вновь автор

может беспрепятственно во 1-х, когда оно распродано и, во 2-х, когда со

времени появления в свет прошло 5 лет *(1132). Что касается издателя, то он

обязан издать произведение а) в надлежащем виде *(1133); для автора, как

творца произведения, издание последнего в приличном, принятом в данное

время, виде вопрос большой важности; насколько отцу тяжело видеть дитя свое

неряшливо, грязно одетым, на столько же и автору тяжело видеть свое

произведение безобразно изданным; б) в надлежащем числе изданий и

экземпляров; если в договоре на этот счет никаких указании не имеется, то

издатель литературного или художественного произведения имеет право на

одно издание в количестве не свыше тысячи двухсот экземпляров, а издатель

нот-не свыше двухсот экземпляров *(1134); в) в надлежащее время; при

отсутствии соглашения издатель обязан выпустить в свет произведение в срок

соответственный обстоятельствам и во всяком случат, не позже трех лет со

времени заключения договора или получения произведения, если оно передано

позже *(1135). Наконец, издатель обязан принять все обычно соблюдаемый

меры к распространению произведения *(1136).

Прекращается издательский договор кроме общих способов прекращения

обязательств, во 1-х, вышеуказанным истечением сроков, распродажей издания

и отказом от опубликования и, во 2-х, выкупом автором оставшихся не

распроданных экземпляров по цене, назначенной для их продажи *(1137).

Заем

§ 38. Заем представляет собою такое соглашение воли двух лиц, по

которому одно, веритель или заимодавец, обязывается безмездно или за

известное вознаграждено предоставить другому в собственность какой-либо

предмет, определяемый не индивидуально, а мерою, весом или счетом, а

другое лицо, должник или заемщик, в известный срок возвратить ему такой же

предмет, не тот же самый, а того же качества и в том же количестве *(1138). Но

по наружному проявлению договора в действительности и по определениям о

нем законодательства, заем не вполне соответствует нашему понятию об этом

договоре, а только одной стороне нашего понятия. в действительности

обыкновенно бывает, что когда одно лицо занимает у другого деньги или другой

какой-либо предмет, исполнение со стороны заимодавца следует немедленно

за заключением договора, так что, если нет исполнения, не принимается и

заключение договора. Например, А обращается к В с просьбою о деньгах и В

изъявляет coглacie на просьбу; все-таки не считается, что договор заключен, а

он заключен, когда В выдаст А занимаемую сумму. Нет, однако же, никакого

препятствия заключить и таким образом, что одно лицо обязывается дать в заем

другому такую-то денежную сумму, а другое лицо обязывается возвратить ее

тогда-то, и если факт заключения договора, словесно или письменно, не

подлежит сомнению или спорам, то справедливо, что заимобратель вправе

требовать от заимодавца передачи себе занятой суммы. И заключенный таким

образом договор не будет лишь pactum de pacto contrahendo, не будет

находиться к займу в таком же отношении, как запродажа к купле-продаже, а

будет самим договором займа, потому что по существу займа не требуется,

чтобы исполнеые со стороны заимодавца немедленно следовало за

заключением договора, хотя, конечно, может быть заключен и такой договор,

который действительно будет договором о будущем заключении займа, pactum

de mutuo contrahendo, точно так же, как запродажа есть pactum de

emtionevenditione contrahenda. Например, в настоящее время купец не

нуждается в деньгах, но они понадобятся ему тогда-то, и вот он заключил с

другим лицом договор, по которому лицо это обязывается тогда-то заключить с

ним заем на такую-то сумму, а в противном случае платит такую-то неустойку.

Точно также, и по определениям нашего законодательства о займе, он

соответствует только одной стороне нашего понятия о договоре.

Законодательство устанавливает для займа известную (обязательную для

займов на сумму свыше 30 рублей), форму, определяет, именно, заемное

письмо, как форму для совершения займа *(1139); форма же заемного письма

такая: "занял я", говорит должник, "у такого-то такую-то сумму денег, которую и

обязуюсь возвратить тогда-то"; так что в заемном письме только и говорится об

обязательстве должника, о возвращена суммы, а не говорится об обязательстве

заимодавца. Такая форма заемного письма образовалась, конечно, оттого, что

чаще всего обязательство заимодавца исполняется уже при самом заключении

договора, совпадает с ним и нет надобности об обязательстве заимодавца

говорить еще в заемном письме. Тем не менее, однако же, данная форма

заемного письма видоизменяет первоначальную характеристику договора.

Настоящая же форма займа должна бы быть такая: "такие-то лица, А и В

заключают договор, по которому А обязывается выдать В такое-то имущество, а

В обязывается тогда-то возвратить это имущество, т.е. имущество такого же

качества и в том же количестве". При такой форме и заимодавец являлся бы

лицом обязанным, тогда как при существующей форме лицом обязанным

является только должник.

Заем бывает возмездный или безмездный. Вознаграждение заимодавца

со стороны должника обыкновенно определяется процентами с занятой суммы и

тогда называется ростом. Но возмездие за заем может быть определено и

действительно определяется иногда иначе. Так, иногда заем заключается без

условия о росте, но должник обязывается, в виде вознаграждения за заем,

предоставить верителю какую-либо вещь *(1140). Но условие о возмездие не

составляет существенной принадлежности займа: он может быть и безмездный.

Большею частью, однако, заем бывает возмездный, и возмездие составляет

рост *(1141). По этому воззрению, проценты являются не случайною, а

обыкновенною принадлежностью сделки займа (naturalia negotii). Но это

воззрите совершенно ошибочно и противоречить прямому определению

законодательства *(1142). Рост по займу соответствует цене при купле-продаже:

как цена есть эквивалент продаваемой вещи, так рост составляет эквивалент

пользования капиталом в течение известного времени. из политической

экономии известно, что цена предмета определяется отношением спроса к

предложение по данному предмету. Точно также, и цена капитала, отдаваемого

в заем, определяется отношением между предложением капиталов и спросом

на них, так что цена капитала, рост по займу, выше или ниже, смотря по

количеству капиталов, предлагаемых в заем, и большему или меньшему спросу

на них. Конечно, эта цена капитала, установляемая экономическими законами,

несколько видоизменяется еще по соображению большего или меньшего риска,

какому подвергается веритель, отдавая капитал в руки должника, так что

большая или меньшая вероятность исправности должника также имеет влияние

на величину роста. И рост, таким образом, слагается, собственно из двух

частей-вознаграждения за предоставление капитала в пользование на

известное время и страховой премии, вознаграждения за риск, связанный с

передачею капитала в руки должника. Но все-таки отношение между

предложением капиталов и спросом на них в нормальных случаях составляет

главный элемент, которым определяется величина роста. Между тем наше

законодательство, подобно многим другим, находило до 1879 года возможным

положительно установить maximum роста и определило его шестью процентами

в годе, которые и назывались указными процентами, также указным, ростом:

превышение же законного maximum'a, условие о большем росте,

законодательство признавало лихвою, проступком, подвергающим заимодавца

взыскание денежного штрафа. Но экономическое положена нашего отечества

таково, что капиталы ценятся дороже указного роста, так что только в редких

случаях по займу платилось 6%, обыкновенно же 8% или 10%. Но так как

проценты выше шести считались лихвою и для заимодавца влекли за собою

штраф, то в действительности оказывалась необходимость ложным путем

обходит определение законодательства о maximum'е роста. И это достигалось

тем, что из занимаемой суммы заранее вычитался рост, условленный между

контрагентами, так что в заемном письме значилось, что заем производится

безмездно, а на деле должник получал от заимодавца значащуюся в заемном

письме сумму только за вычетом процентов. Или, так как этот прием удобен

только при займах на короткие сроки, при займах же на сроки более

продолжительные он оказывается неудобным, потому что заемщику тогда

придется получить уже очень небольшую часть занимаемой суммы, прибегали

обыкновенно еще к такому приему: в заемном письме прописывалось, что заем

производится за указные проценты, но сумма займа означалась большая,

нежели о какой условились контрагенты,- прибавлялась такая сумма, которая

вместе с указными процентами, имеющими нарости к сроку займа, равняется 8%

или 10% действительно занимаемого капитала. И тот, и другой прием были

вполне достаточны для обеспечения заимодавца, ибо чрезвычайно трудно

доказать, что занята, действительно, не та сумма, которая значится в заемном

письме, а меньшая. И потому чрезвычайно редко, можно сказать, только по

исключению, применялось к делу определение законодательства о лихве, тогда

как по экономическим условиям нашего быта, как уже сказано, рост по займу

только редко не превышает указного роста. (Эти соображения, между прочим,

заставили законодателя в 1879 г. отказаться от установления maximum'a

процентов и предоставить определение их размера взаимному соглашению

договаривающихся стороне *(1143). Тем не менее указный рост, также в

размере 6%, сохранил известное юридическое значение, и притом в двояком

отношении: 1) уплачиваются узаконенные 6% в двух случаях: когда' в

обязательстве размер роста не определен и когда должник не уплатить

условленного роста не менее как за годе; в последнем случае с него взыскивают

узаконенный рост с условленных процентов, со дня просрочки *(1144); 2) если

размер роста превышает узаконенные 6%, то должнику дается льгота: он имеет

право уплатить долг до срока-кредитор обязан принять платеж и притом с

процентами только по день платежа; но установив эту льготу в пользу должника,

законодательство приняло во внимание интересы заимодавца, лишающегося

вознаграждения за пользование своим капиталом: воспользоваться правом

досрочной уплаты должник может лишь по истечении шести месяцев с

заключения займа, при чем за три месяца до того он должен письменно заявить

заимодавцу о своем намерении произвести досрочную уплату *(1145).

Признавая свободу в определении размера роста, законодательство не

упускает из виду возможности злоупотребления этою свободою). Справедливо,

что рост по займу, эта цена на капиталы, определяется экономическими

законами и не подчиняется определению положительного законодательства,

точно так же, как и цена каждого другого предмета. Но справедливо и то, что

заключение займа может быть сопряжено с ростовщичеством: очень нередко

лицо, занимающее деньги, находится в обстоятельствах чрезвычайно

затруднительных, при которых легко вынудит его на такие условия, на какие при

других обстоятельствах лицо не согласилось бы. Действительно, есть люди,

которые пользуются такими обстоятельствами и выговаривают себе громадные

проценты, иногда 5°/о, 10°/о в месяц, а иногда и в неделю. Разумеется, такие

сделки, по безнравственности их, заслуживают осуждения. (И вот

законодательство признает заем, при известных условиях ростовгцическим, а

именно: а) когда прямо определен или скрыть, включением в капитал или в виде

неустойки и т.п., чрезмерный рост, т.е. превышающий 120/o в годе, б) когда

заемщик был вынужден стесненными обстоятельствами, известными

заимодавцу, принять тягостные для него условия займа. Если уголовным судом

заем будет признан ростовщическим, то заимодавец подлежит тюремному

заключению, а иногда, сверх того, и денежному штрафу, если же подобные

займы даются в виде промысла, то виновный подлежит даже лишению праве и

ссылке. Вместе с тем ростовщическое обязательство уничтожается и

заимодавец может требовать уплаты лишь действительно данного взаймы

капитала без процентов *(1146). Заем совершается (или словесно на сумму до

30 руб. и может быть доказан свидетелями *(1147), или письменно) в форме

заемного письма. Оно представляется в двух видах: в виде кртестного или

нотариального заемного письма и в виде домового или домагиняго *(1148).

Различие между тем и другим заключается в том, что по крепостному заемному

письму не допускается споръ о безденежности, т.е. должник против заимодавца,

предъявляющаго крепостное заемное письмо, не может возразить, что он не

получил денег и потому не обязан производит платеж, тогда как по домовому

заемному письму такое возражение допускается и, если справедливость его

будет доказана, должник освобождается от обязательства платежа *(1149).

Различие, следовательно, между крепостным и домовым заемным письмом

практическое: в действительности нередко выдаются заемные письма, которые

можно считать безденежными, но если письмо облечено в форму нотариального

акта, то уже нет спора о его безденежности. Итак, крепостное заемное письмо

есть акт нотариальный; домовое же пишется должником, подписывается, и

является им у нотариуса не позднее семи дней от составления, если должник

живет в городе, и не позднее месяца, если он пребывает в уезде *(1150). (Явка

эта отмечается нотариусом на самом заемном письме *(1151) и имеет то

практическое значение, что заимодавец по неявленному заемному письму при

взыскании лишается трехпроцентной законной неустойки и при конкурсе не

получает удовлетворения, равного с прочими кредиторами, а удовлетворяется

из остатка *(1152). Заемное письмо пишется на гербовой бумаге определенного

достоинства, по количеству занимаемой суммы и обыкновенно в такой форме.

"Занял я", говорить должник, "у такого-то такую-то сумму денег, за такие-то

проценты (или без процентов), каковую сумму и обязуюсь уплатить тогда-то, а

буде на срок не заплачу, то волен он, заимодавец, поступить со мною по

законам" *(1153). По совершении заемного письма, оно передается заимодавцу,

после чего, именно, договор и считается восприявшим начало. Конечно,

должник не передаст заимодавцу заемного письма, не получив от него денег,

так что эти два действия,- получение денег и передача заимодавцу заемного

письма,-так же близки между собою, как плата цены за имущество и передача

купчей крепости. Но можно ли безусловно считать договор заключенным по

передаче заемного письма заимодавцу? С другой стороны, необходимы ли

безусловно для существования займа (свыше 30 руб.) совершение и передача

заемного письма? Положим, должник не получил денег. Ему приходится

доказать, что заем не состоялся. Но как доказать это? Разве и заимодавец

согласится признать акт не состоявшимся? Но тогда должнику нет затруднения

обратно получить заемное письмо. Однако же, если будет доказано, что деньги,

действительно, не были выданы должнику, то суде должен признать, что он не

обязан удовлетворять заимодавца, потому что займа на деле не было *(1154).

Конечно, по крепостному заемному письму должник не вправе возражать о его

безденежности и суде не войдет в рассмотрение доказательств должника, а

обратить внимание только на то, что заемное письмо совершено порядком

нотариальным *(1155). Но тем не менее и крепостное заемное письмо не имеет

силы безусловного доказательства совершения займа: в иных случаях, как

увидим, и оно может быть опорочено.

Отсюда видно, что с существованием заемного письма не связывается

безусловно признание займа, и что если даже, по соображениям формальным, с

существованием крепостного заемного письма связывается признание займа, то

не во всех случаях, а только иногда игнорируется его безденежность. И это

совершенно сообразно существу займа, как договора, по которому обязывается

и та и другая сторона, если заимодавец не исполнил обязательства,

вызывающего за собою обязательство должника, то и должник не обязан

производит исполнение по договору. С другой стороны, признание займа (свыше

30 руб.) возможно и независимо от заемного письма. Действительно, в

юридическом быту существует очень много займов без заемных писем, а по

счетам, распискам; но счета и расписки только доказательства существования

займа, а не формы его совершения. Даже очень нередко крупный заем

совершается словесно: без всяких формальностей: одно лицо занимает у

другого деньги, и договор не оставляет по себе никакого следа. Но тем не

менее, если существование такого займа будет доказано собственным

признанием должника, то он будет присужден к обязательству удовлетворить

заимодавца: суде не вправе признать иск неосновательным потому только, что

претензия истца по займу не подтверждается заемным письмом; все, что может

сделать суде, это взыскать с участников договора гербовый штраф. Все это

ведет к тому заключению, что заемное письмо не составляет безусловно

корпуса договора займа (свыше 30 руб.), как купчая крепость составляет

безусловно корпус купли-продажи недвижимого имущества, а что заем есть

нечто самостоятельно существующее, не связанное безусловно с заемным

письмом. Если по заемному письму и заключают о существовали займа, то все-

таки не безусловно. Заемное письмо таким образом, хотя и признано общею

формою займа, ближайшим образом обеспечивает взыскание по займу на

случаи неисправности должника, затрудняет спор с его стороны, налагает на

него обязательство доказывать основательность возражений, устраняющих

существование долга, тогда как без заемного письма положение заимодавца

более затруднительно, потому что тогда ему приходится доказывать

существование займа. Кроме того, при неисправности должника только

заимодавец, имеющий заемное письмо, независимо от предварительного

соглашения, вправе требовать от должника платежа неустойки и процентов на

занятую сумму со дня просрочки, при несостоятельности же должника участвует

в конкурсе вместе с другими заимодавцами *(1156). Данная форма займа,

заемное письмо, служить нередко и для других долговых обязательств,

возникающих независимо от займа. Само законодательство, имея в виду, что

форма договора займа не всегда соответствует существу юридического

отношения между верителем и должником, допускает выдачу заемного письма и

независимо от займа, а вследствие другого долгового обязательства,

существующего между лицами. Например, законодательство допускает выдачу

заемного письма вместо платы по счету *(1157), хотя долг по счету указывает не

на то, что должник занял у верителя какую-то сумму, а на то, что должник

забрал у верителя товаров на такую-то сумму. Законодательство даже

вынуждает обращать долг по счету, в течение полугода со времени подписания

его должником в долг по заемному письму *(1158). Конечно, действие долгового

денежного обязательства одинаково с действием займа, и поэтому может быть

употреблена для него форма займа. Например, совершается разделе

наследства, одному из сонаследников достается меньшая доля, и другие