Мейер Д.И. Русское гражданское право

Подождите немного. Документ загружается.

менее оно существует в каждом юридическом отношении, представляющимся

до-говором. 2) Договор порождает право на чужое действие; одного соглашения

двух или нескольких лиц еще не достаточно для существования договора, а

нужно, чтобы соглашение именно порождало право на чужое действие. На эту

черту договора обратите особенное внимание: в действительности, а иногда и в

литературе, выдают за договоре всякое соглашение воли двух лиц, но отсюда

происходить путаница в понятиях, так как из соглашения воли двух лиц может

вытекать и не право на чужое действие, а, например, право на лицо. Нередко,

например, можно встретить, что брак выдают за договор, но это нелепо, потому

что из брака не вытекает права на чужое действие, а вытекает право на лицо

(право мужа на лицо жены); если же и возникают из брака права на чужие

действия, то права эти вытекают из права на лицо, или они вытекают из

законных обязательстве, как, например, право жены на получение содержания

от мужа. 3) Действие другого лица, составляющее объект права, порождаемого

договором, должно представлять собою юридический интерес: в иных случаях

представляется и соглашение воли двух лиц относительно какого-либо

действия, совершается и действие, но оно не имеет юридического интереса;

потому и соглашение не имеет значения договора. Например, А приглашает

своего знакомого В посетить его; В соглашается и действительно посещает А:

здесь нет договора, потому что действие, составляющее предмет соглашения,

посещение знакомого, чуждо юридического характера. Впрочем, эта

принадлежность договора, чтобы действие, предмет соглашения, представляло

собою юридический интерес, разумеется уже сама собою из того, что договоре

порождает право на чужое действие, что действие другого лица становится

объектом права, так как объектом права может быть только действие, имеющее

юридический интерес. Наконец, 4) действие другого лица, составляющее

предмет соглашения, должно представлять имущественный характер: мы

рассматриваем договор только как институте гражданского права, все

содержание которого восполняется имущественными правами. Имущественный

характер действия, составляющего предмет договора, определяется

возможностью оценить его на деньги, ибо имущество в гражданском быту имеет

значение как известная ценность, мерою же ценности служат деньги; потому

естественно, что все имущественные отношения сводятся к денежной оценке.

Соглашение, не представляющее возможности определить предмет его на

деньги, не представляется договором. Это видно в особенности на договоре

запродании, по которому одно лицо обязывается продать другому известную

вещь: если впоследствии лицо не исполняет договора, то, конечно, оно

нарушает тем право другого лица, и если есть возможность оценить нарушение

права на деньги, то лицо, чье право нарушено, может дать значение договору,

но если нет такой возможности, то и запродажа не имеет значения *(967).

Договоры представляются в различных видах. Но здесь между видовыми

их подразделениями мы укажем только те, которые относятся специально к

договорам, не упоминая о тех, которые относятся к обязательствам вообще и из

которых, следовательно, по крайней мере некоторый относятся и к договорам,

так как договоре представляется одним из источников обязательстве: 1) В виду

таких специальных делений договоров прежде всего представляется нам

деление, встречающееся в римском праве и играющее там очень важную роль,-

это деление договоров на вещественные (contractus reales) и совершаемые

простым соглашением (contractus consensuales). Вещественные - это такие

договоры, которые совершаются посредством отдачи вещи одним контрагентом

другому. Сюда относятся: ссуда, заем, поклажа, залог: все эти договоры

считаются существующими, как скоро одно лицо действительно передало

другому вещь, доставлено которой составляет предмет договора.

Консенсуальные - это такие договоры, которые существуют на основании одного

соглашения. Сюда относятся: купля-продажа, наем, товарищество и

доверенность: например, купля-продажа, существует как скоро с одной стороны

есть соглашение доставить вещь, с другой - заплатить ее цену. Но это деление

договоров не имеет применения к нашему праву: по нашему праву, всякий

договоре считается существующим, как скоро существует соглашение, имеющее

значение договора, и для начала его бытия никогда не требуется передачи

вещи, доставление которой составляет Предмет договора. Правда, и по нашему

праву требуется иногда, и очень часто, чтобы соглашение контрагентов

выразилось в известной форме; однако, это облечение соглашения в такую

форму, в которой бы оно пользовалось признанием со стороны общественной

власти, совсем не то, что действие, необходимое для жизни римского

вещественного договора. 2) Но очень важное практическое значение имеет в

нашем праве деление договоров по форм их совершения, на словесные,

совершаемые на словах, и письменные, совершаемые посредством написания

акта и опять подразделяемые на крепостные, нотариальные, явочные и

домашние *(968). Значение этого деления заключается в том, что как скоро

письменная форма существенна для договора, он и не существуете, не будучи

облечен в установленную для него форму, тогда как словесный договоре

существует независимо от облечения его в письменную форму, уже на

основании одного словесного соглашения контрагентов, и очень часто,

действительно, не излагается на письм, а остается в форм слова. С этим

соединяется и другое последствие для словесного договора: так как облечение

его в письменную форму не обязательно, то если контрагенты и вздумают

облечь его в письменную форму, они могут избрать любую форму, и в каждой он

будет действителен. Точно такое же или, по крайней мере, подобное значение

имеет различие между договорами крепостными, нотариальными, явочными и

домашними: домашний договоре, например, может быть совершен и

нотариальным порядком, и если в нотариальной форм окажется какой-либо

недостаток, то он не поражает действительности договора, разве недостаток

такого рода, что поразил бы действительность договора и в форм домашнего

акта *(969). 3) Некоторые договоры указаны в нашем законодательстве в

отдельности и, сообразно их существу, определены более или менее подробно;

но в действительности встречается еще множество других договоров, которые

не определены законодательством, хотя и не исключены им, так как

законодательство наше допускает всякие договоры, лишь бы их определения не

были противны закону *(970). На этом основании договоры делятся на

самостоятельные и несамостоятельные: самостоятельные - это указанные в

законодательстве и определенные им; несамостоятельные - все прочее. Лучше

бы, однако, называть первые договоры именными, а вторые безыменными,

потому что несамостоятельными договорами можно назвать только такие,

которые не существуют сами по себе, а составляют лишь дополнение к другим

договорам, или которые не составляют самостоятельных видов договора, а

подходят под понятия других самостоятельных договоров но ни того, ни другого

признака не представляют так называемые несамостоятельные договоры, а они

только не упомянуты в законодательстве и не определены. Поэтому и лучше,

кажется, называть их безыменными, а прочие именными, подобно тому, как в

римском праве существует деление договоров на contractus nominati и contractus

innominati. Но, по назначению своему, деление договоров на именные и

безыменные по нашему праву отлично от соответствующего деления договоров

по римскому праву. Это значение, по нашему праву, заключается в том, что

договоре самостоятельный или именной обсуживается ближайшим образом по

определениям законодательства, установленным относительно того договора,

при недостатке же таких определений применяются к нему общие определения

о договорах, тогда как договоре несамостоятельный или безыменный

обсуживается исключительно по общим опре-делениям законодательства о

договорах; но, конечно, в том и другом случае при соображении условии

договора, поставленных самими контрагентами *(971). Наконец, 4) договоры

делятся еще т имущественные и личные, смотря по тому, составляет ли

предмет их доставление имущества, или совершение другого действия,

исполнение того, что называется личною услугою. Практическое различие

между этими видами договоров проявляется в особенности в способах их

прекращения: тогда как договоры личные прекращаются смертью того или

другого участника договора, договоры имущественные не прекращаются

вследствие такого обстоятельства, а переходящие активно и пассивно к

наследнику умершего лица *(972). Разумеется, по взаимному соглашению

контрагентов и относительно имущественного договора может быть

постановлено определение, по которому он получить характере договора

личного. Например, А отдает внаймы дом на 5 лете, но условливается с

нанимателем, что, в случат, смерти последнего прежде этого срока, договоре

может считаться прекратившимся. Но, что касается до договоров личных, то не

исключительно от воли контрагентов зависите распространить действие

договоров и на их наследников. Например, А заключает договоре личного найма

с В, А не может выговорить, чтобы в случат, смерти лица В наследник

последнего служил ему, А. Последнее деление, впрочем, не принадлежит

исключительно договорам, а относится вообще к обязательствам, так как

каждое обязательство есть или личное, или имущественное, смотря по

содержанию действия, составляющего его предмете; но мы особо указываем на

это действие по отношению к договорам потому, что характере личного или

имущественного договора иногда определяется соглашением контрагентов в

том смысле, что по соглашение их и имущественный договоре может получить

характере личного.

2. Лица, участвующие в договоре, и предмет его

§ 21. В общем учении о договорах мы должны обратить внимание на лиц,

участвующих в договорах, предмет последних, волю участников,

проявляющуюся в соглашении, на форму договоров или их совершение, на

действие договоров, их обеспечение, исполнение и прекращение. Но все эти

вопросы представляют множество черте, с которыми мы уже имели случай

познакомиться прежде, так как понятие о договоре подходить под понятие об

обязательстве, понятие же об обязательств подходить отчасти под понятие о

юридической сделке, которая в свою очередь подходить под понятие о

юридическом действии вообще Поэтому, в учении о договорах нам следует

сказать о каждом и предложенных вопросов только то, что специально

относится к договорам, не распространяясь о том, что уже было сказано в

других отделах науки *(973).

Лица, участвующие в договора, называются договаривающимися лицами,

договаривающимися сторонами или контрагентами. Употребительны также

названия, обозначающие различные стороны договоров: так, лицо,

обязывающееся по договору, называется иногда контуактодателем, а лицо,

приобретающее право по договору, контрактоерателем или

контрактопринимателем. Кром того, употребляются у нас еще другие названия

договаривающихся лиц, относящиеся к определенным видам договоров; так,

встречаются названия: продавец, покупщик, заимодавец, должник,

векселедатель, векселеприниматель, товарищ, доверитель, поверенный и т. д.

Общие определения об участии лиц в юридических сделках подвергаются лишь

немногим изменениям по отношении к договорам. Так, нъкоторые договоры

предполагают участие лиц известного класса, именно: (договоры, относящиеся к

торговому быту, предполагают лиц, при-надлежащих к торговому классу;

например, договоры торгового товарищества, торговой доверенности и друг.

требуют, чтобы участники их принадлежали к числу лиц, занимающихся

профессионально торговлей. Точно также договоре найма на сельские работы

или на фабриках предполагают: первый, что один из контрагентов владелец

имения, второй что он владелец фабрики и т.д.).

Определения о предмете договора представляют также некоторые

ограничения, стесняющие общие определения о предмете юридических сделок

и обязательств. Так, по определении законодательства, некоторые имущества

не могут быть предметом известных договоров: например, не дозволяется

заключить договора купли-продажи относительно заповедных недвижимых

имуществ *(974). В иных случаях известные имущества не могут быть

предметом договора по самому существу его: например, не всякие вещи могут

быть предметом займа, а только вещи, определяемый мерою, весом и счетом:

деньги, хлеб и т.п. За исключением же этих немногих ограничений, общие

положения о предмете сделок и обязательстве, в особенности положения о

предмете обязательстве, применяются и к договорам. Так, подобно тому, как и

предметом обязательства вообще, предметом договора всегда представляется

право на чужое действие, и притом действие возможное физически и

нравственно *(975). В учении об обязательствах мы указали уже, какие

затруднения возникают из того требования, чтобы действие, предмет

обязательства, было нравственно-возможно. Здесь, поэтому, заметим только,

что именно по отношении к договорам всего чаще встречаются такие

затруднения. Например, весьма часто встречаются в действительности так

называемые договоры об отсталом, т.е. договоры, по которым один контрагенте,

с целью заключить более выгодный для себя договоре с сторонним лицом,

обыкновенно с казною, обязывает за известную плату другого контрагента не

принимать участия в торге. Правда, что договоры эти большею частью

существуют втайне или облекаются в другую сделку; но если существование

такого договора будет обнаружено, или существо сделки будет раскрыто и

договоре подвергнется судебному разбирательству, то спрашивается, должно

ли признать его ничтожным? По нашему мнению, договор об отсталом должно

признать недействительным, как договоре безнравственный; потому что цель

его - принуждение стороннего лица к заключению невыгодного для него

договора. Но не следует думать, что договоре об отсталом недействителен

потому, что он вредите интересам казны. В этих основаниях, различных по

существу своему, есть и практическая разница: если признавать договоре об

отсталом недействительным только потому, что он клонится к ущербу казны, то

предварительно должно исследовать, произошел ли, действительно, от

договора убыток и именно для казны; если же признавать договоре об отсталом

недействительным по его безнравственности, то должно признать его

недействительным совершенно независимо от вопроса об убытке для

стороннего лица и, точно также, совершенно независимо от прикосновения

договора к интересам казны. Далее, в общем учении о договорах относительно

их предмета должно еще сказать, что право на чужое действие, составляющее

предмет договора, сопровождается обыкновенно известною обстановкою,

подвергается точнейшим, подробнейшим определениям, которые в

совокупности составляют содержание договора и известны под именем его

условии, почему и самый договоре называется иногда также условием, в смысл

совокупности отдельных условий договора *(976). Между этими условиями

различаются иногда главный и второстепенный на том основании, что

неисполнение одних условий влечет за собою более тягостные последствия,

нениели неисполнение других. Но это различие не имеет юридического

значения, потому что каждое определение договора должно быть исполнено, в

противном случае является нарушение права и для лица нарушившего

возникает обязательство произвести вознаграждено, а величина его с

юридической точки зрения безразлична: в области права имеют значение только

юридические моменты, только они видоизменяют юридические определения;

понятие же о ценности - понятие экономическое и относится к области

гражданского права лишь настолько, что каждое гражданское право, как право

имущественное, должно представлять собою известную ценность, а как велика

или мала эта ценность,- это уже все равно. Но вот различие условии договора,

имеющее практическое значение: иные условия, будучи ничтожны, влекут за

собою недействительность всего договора, иные же, хотя бы и были

недействительны, все-таки не поражают целого договора. Например, лицо. не

вправе вступить в договоре, а вступает в него (участие лица в договоре также

составляет одно из его условий); или договоре постановляет о праве, не

принадлежащем участникам договора; или договоре противен определениям

законодательства: во всех этих случаях договоре недействителен *(977). Но,

например, договоре, между другими определениями, возлагает также

обязательство на стороннее лицо, не участвующее в его договоре: во всех

других условиях договоре действителен, а недействительно только то условие,

по которому на стороннее лицо возлагается обязательство: или, например, с

договором связывается условие о другом договоре, на заключение которого нет

какого-либо законного условия: условие о заключении другого договора

недействительно, но его недействительность не касается целости самого

договора. Спрашивается, какие же эти условия, которых недействительность

поражает недействительностью весь договоре, и какие условия, которых

недействительность падает только на них сам их, но не касается

действительности и целости всего договора? Основное различие между

различными условиями в приведенных нами примерах заключается в том, что

они касаются сущности договора, другие ее не касаются: и вот первые-то

условия, касающиеся сущности договора, будучи недействительны, разрушают

договор, тогда как вторые, не касающиеся сущности договора, в случае

недействительности, только сами не имеют значения, но не делают

недействительным всего договора, подобно тому, как в духовном завещании

одни недействительные распоряжения разрушают все завещание, тогда как

другие только сами ничтожны *(978). В практике очень часто возникает вопрос о

связи отдельного условия договора с целым его составом, о влиянии

недействительности одного условия на целость договора. Наконец, по

отношению к предмету договора должно обратить еще внимание на то, что

нередко трудно бывает определить, один ли договоре представляется в данном

случае, или несколько договоров, так как право на чужое действие, предмет

договора, может быть и не на одной стороне, а на обеих, и даже большею

частью бывает так, что каждая из договаривающихся сторон приобретает какое-

либо право на действие противной стороны; при том, право это в договоре

может подвергнуться различным определениям и представиться в самой

разнообразной обстановке *(979). Например, А уступает В свою вещь за

известную цену; но кром того, В обязывается также за известное

вознаграждение представить А другую вещь в пользование: один ли это

договоре, или условие о предоставлении вещи в пользование составляет

особый договоре, отдельный от договора о передаче вещи в собственность?

Разрешение вопроса будет еще затруднительнее, если мы в нашем примере

допустим предположение, что сама по себе цена, которую В дает А за вещь, не

соответствует ее ценности, но вместе с тем и вознаграждение со стороны А за

предоставляемое ему пользование другою вещью не соответствует ценности

пользования. Но бывает и наоборот: один договоре заключается в виде

нескольких отдельных договоров. Например, иногда, вместо того, чтобы выдать

одно заемное письмо на 5000 руб. и рассрочить платеж долга по нему на пять

лете, должник выдает заимодавцу пять заемных писем, каждое на 1000 руб. и

каждое последующее на срок годом продолжительнее предыдущего; каждое

заемное письмо представляет отдельный договоре, так что всего является пять

договоров. И вообще можно сказать, что каждое право на чужое действиe может

быть предметом отдельного договора, и, наоборот, несколько прав на чужие

действия, если только они сходны, можно отнести к одному договору. Но один

ли, действительно, договоре представляется в данном случае, или совокупность

договоров, - разрешение этого вопроса зависите ближайшим образом от

существа соглашения контрагентов, от той обстановки права на чужое действие,

которую они ему дали: если одно право существенно связано с другим, так что

оба взаимно определяют друг друга (как в первом нашем примере), то должно

признать единство договора, а в противном случай - совокупность договоров,

хотя бы, по форм заключения их, они и представляли видимое единство.

3. Воля контрагентов. Влияние ошибки, принуждения и обмана на

договоры

§ 22. Воля контрагентов составляет основание договора, и в этом смысл

нередко называют договор законом между частными лицами: говорят, что точно

так же, как закон есть выражение общей воли, договоре есть частный закон.

Справедливо, конечно, что в этом смысл договор можно назвать частным

законом; но дело в том, что далее нет уже ничего общего между существом

закона и существом договора, так что уподобление его закону не ведет ни к

какому результату. Воля контрагентов, проявляющаяся в соглашении, может

находиться под влиянием сторонних обстоятельств, ошибки, принуждения и

обмана. О них-то мы и будем говорить в настоящее время, так как значение их

относительно договора представляет некоторые особенности сравнительно с

тем значением, какое имеют они для юридических действий вообще, к которым

принадлежите и соглашение, ибо и оно, как внешнее проявление воли, является

юридическим действием. Прежде всего об ошибке. Она может относиться к лицу

контрагента, к самому договору, к его мотивам, наконец, к предмету договора: а)

Ошибка в лице контрагента: А полагает, что заключает договоре с В, но

оказывается, что контрагент его С; или, например, А полагаете, что контрагенте

его есть поверенный лица В, но оказывается, что контрагент действует

самостоятельно, заключает договор от своего лица. Личность контрагентов,

между которыми составляется соглашение, конечно, существенна для договора

и поэтому естественно может казаться, что договоре, заключенный с ошибкою в

лице контрагента, безусловно и во всяком случай ничтожен. На деле, однако же,

оказывается другое: юридически быт обращает внимание на то, связывается ли

в договоре с личностью контрагента какой-либо юридический интерес и только

при этом условии признает недействительным договоре, заключенный с

ошибкою в лице контрагента; если же нет этого условия, договоре остается в

силе. Например, купец продает товаре на наличные деньги и полагаете, что

покупщик есть лицо А, тогда как это лицо В, для купца все равно, то или другое

лицо покупает товаре, и поэтому, несмотря на ошибку в лице контрагента,

договоре считается действительными Но положим, купля-продажа совершается

в кредит: тогда уже для продавца не все равно с тем или другим лицом

заключить договоре, и потому ошибка в личности контрагента делает договоре

ничтожным. b) Ошибка касается самого договора: А заключает куплю-продажу, а

В заключает договоре найма или ссуды. Очевидно, что здесь нет соглашения

воли двух лиц, следовательно, нет и договора, с) Ошибка касается мотивов

договора, побуждений, по которым он заключается: А продает вещь потому, что

предлагаемая за нее цена кажется ему довольно высокою, тогда как на дел

оказывается незначительною; наоборот, А покупает вещь, полагая, что

требуемая цена дешева, тогда как на дел оказывается противное; или: купец

покупает товаре, рассчитывая на повышение его цены в будущем, но цена

товара понижается; наоборот, купец продает товар, опасаясь понижения его

цены в будущем, но опасение оказывается напрасным. Во всех этих случаях,

хотя договоре, быть может и не был бы заключен без влияния ошибки, тем не

менее он считается действительным, потому что побуждения, мотивы,

определяющие волю,- в договоре обстоятельства сторонние. В

действительности случается иногда, что противная сторона даже старается

поддерживать ошибочное представление контрагента; но если при этом не

доходить она до обмана, то договоре все-таки не становится ничтожным. b)

Ошибка, относящаяся к предмету договори, представляет четыре различных

случая: 1) ошибка касается тождественности предмета: А продает вещь х, а

покупщик полагаете, что договоре заключается относительно вещи у. Ошибка

относительно тождественности предмета договора обсуживается точно так же,

как ошибка в лице контрагента, в его самоличности, как говорится у нас; если

индивидуальность предмета не имеет никакого юридического интереса, так что

лицо готово заключить договор безразлично относительно того или другого

предмета из вещей известного рода, договоре считается действительным, хотя

бы лицо и представляло ошибочно, что договоре заключается именно

относительно известного предмета; но если индивидуальность предмета имеет

юридическое значение и контрагенты расходятся в тождественности предмета

договора, например, лицо продает один дом, а покупщик разумеет другой, то

понятно, что при такой ошибке нельзя говорить о соглашении воли контрагентов,

следовательно, нет и договора. 2) Ошибка касается существования предмета,

причем или договоре заключается относительно предмета, никогда не

существовавшего, или он заключается относительно предмета,

существовавшего прежде, но не существующего уже при заключении договора:

А покупает у В дом, которого у него никогда не было; или А покупает у В дом,

который у него был, но которого во время заключения договора уже нет,-

положим он сгорел. В обоих случаях одинаково договоре должен быть

признаваем недействительным, по недостатку для него одной из существенных

принадлежностей - предмета договора. Другое дело, если вещь существовала

прежде в ином виде, нениели во время заключения договора, так что только

часть вещи уничтожилась: тогда, конечно, договоре действителен, только что

ошибка порождает для контрагента обязательство вознаградить противную

сторону за те убытки, которые она должна понести вследствие повреждения

вещи. Но, разумеется, нет такого обязательства, когда противная сторона знала

о случившемся повреждена, когда, собственно говоря, не было ошибки: в таком

случае предложение со стороны покупщика цены, равной стоимости

поврежденного предмета можно обсуживать как даре в пользу продавца, как

желание оказать ему благодеяние *(980). 3) Ошибка относительно количества

предмета, один контрагент имеет в виду большее количество предмета,

нениели другой; или один контрагенте представляет себе предмет в известной

мере, тогда как на дел он оказывается большей или меньшей меры. В этом

случае должно обращать внимание на то, имеет ли количество предмета такое

влияние на определение воли, что при другом количества, большем или

меньшем, не состоялось бы соглашения: если так, то договоре, заключенный по

ошибке в количестве предмета, должно считать недействительным; в противном

случай он действителен на меньшую меру, ибо на эту меру существует

соглашение обоих контрагентов; только и обязательство противной стороны, в

договори возмездном, должно определиться соразмерно количеству предмета,

разве мера его, большая или меньшая, не имеет юридического значения.

Например А покупает поземельный участок, полагая, что величина его

достаточна для постройки на нем фабрики; но оказывается, что участок для

этого мал: договор недействителен. Но, например, А покупает 100 четв. хлеба, а

Б полагаете, что А покупает у него 150 четв.: договор действителен на меньшее

количество, сообразно которому должно определиться и вознаграждение

продавцу. Наконец, 4) ошибка относится кг качеству предмета, и притом или а)

кг его существу или б) кг его свойствам. добротности. Ошибка относительно

вещества предмета представляется, например, когда кто-либо покупает вещь,

полагая, что она золотая, а она оказывается позолоченною, или, например, кто-

либо покупает мебель, полагая, что она сделана из березового дерева, тогда как

она сделана из липового. Влияние ошибки обсуживается здесь различно, смотря

по тому, какое влияние имеет материал, из которого сделана вещь, на самое

понятие о вещи: если вещь такова, что понятие о материал существенно для

понятия о самой вещи, то договоре, заключенный по ошибки в веществе

предмета недействителен, потому что такая ошибка устраняет предположение о

соглашении: в противном случае она имеет влияние лишь на определение цены

предмета. Поэтому, во втором нашем примере договоре действителен, а в

первом недействителен: понятие о материал существенно для вещей,

выделанных из благородных металлов, а этого нельзя сказать о вещах,

выделанных из того или другого обыкновенного дерева. Ошибка относительно

качества предмета договора представляется, например, когда лицо покупает

вещь, считая ее не поврежденною, тогда как она повреждена: в этом случае

ошибка, если она не вызвана противною стороною, не составляет обмана,

имеет то же значение, что и ошибка относительно мотивов договора, т.е. она не

уничтожает действительности договора; она не имеет влияния даже на

количество вознаграждения противной стороны, если недостаток предмета

таков, что контрагент легко мог его видеть. Таким образом, влияние ошибки на

действительность договора, во всех ее отношениях к нему, можно свести к

такому общему положению: как скоро ошибка касается второстепенных

обстоятельстве, то хотя в иных случаях и влечет за собою известные

последствия, но не разрушает самого договора.

Относительно влияния принуждена и обмана на действительность

договора существуют две теории: одни юристы полагают, что договоре,

заключенный под влиянием принуждения и обмана, недействителен, потому что

не представляет единства волк - это теория унитета; другие же утверждают, что

договор сам по себе действителен, но что сторона принужденная или обманутая

имеет право требовать прекращения договора, или вознаграждения за

понесенные убытки, так как принуждение и обман составляют нару-шение ее

права - это теория прекращения договора (theorie de rescission). Понятно, что по

теории унитета, теории безусловного признания недействительности договора,

заключенного под влиянием принуждения или обмана, последствия

принуждения или обмана более резки, нениели по теории прекращения

договора. Что касается до практики, то, если иметь в виду, что задача ее не

уничтожать, а по возможности поддерживать установившиеся юридически

отношения, она должна только в крайности признавать не существующими даже

и ненормальные юридические отношения; а так как законодательство наше не

постановляет, что договор, заключенный под влиянием принуждения или

обмана, сам по себе недействителен, то и должно держаться теории

действительности договора, признавая, разумеется, за принужденным или

обманутым контрагентом право требовать или прекращения договора, или

вознаграждения *(981).

Соглашение воли контрагентов

§ 23. Договор представляет собою соглашение воли двух или нескольких

лице: следовательно, существенно для договора единство воли. Но само по

себе единство воли недостаточно, а требуется еще, чтобы единство относилось

к одному и тому же моменту времени: последовательное соглашение воли не

составляет договора, разве можно допустить предположение, что соглашение,

высказанное прежде, продолжает существовать и в моменте изъявления

второго, по времени, соглашения; но и тогда бытие договора начинается лишь с

момента соглашения обеих воль; если же нет такого момента, то нет и договора,

потому что каждая воля существует отдельно, не совпадая с другой. Например,

А выражает обещание на совершение известного действия в пользу В: но

прежде чем -В соглашается на принятие обещания, А изменяет свою волю, и

затем уже В принимает обещание, не зная об отказе со стороны А: воля того и

другого лица выражается, но она относится к разным моментам времени, и нет

такого Итак, существенно для договора, чтобы соглашение воли контрагентов

было одновременно. В особенности важен вопрос об одновременности

соглашения по отношению к договорам, заключаемым между лицами,

находящимися в разных местах. Taкиe договоры между отсутствующими

заключаются в действительности нередко, особенно в торговом быту: например,

одесские, московские, петроградские купцы часто заключают между собою

договоры по воли для возникновения договора не устраняется тем

обстоятельством, что контрагенты находятся в разных местах, потому что

требование это вытекает из самого существа договора, как соглашение воли

двух или более лиц. Но спрашивается, когда же является одновременность

соглашения выражаемого по переписке или по телефону? Для разрешения

этого вопроса проследим на примере процесс заключения договора между

отсутствующими лицами. Положим А желает приобрести партию товара от В и