Мейер Д.И. Русское гражданское право

Подождите немного. Документ загружается.

принадлежностным, дополнительным к договору займа, обеспечиваемого

поручительством. 3) Обязательства представляются с двумя или многими

участниками, так что на одной сторон, на стороне верителя, или на стороне

должника, или на той и другой вместе являются несколько участников

обязательства.

Не во всех случаях, однако, когда представляется несколько лиц на той

или другой стороне обязательства, действительно несколько участников, и

очень часто только по-видимому представляется в обязательстве несколько

участников, тогда как на самом дел оказывается по одному участнику, как на

стороне верителя, так и на стороне должника. Это видимое, наружное только

появление на одной стороне обязательства нескольких участников всего чаще

происходит оттого, что иногда совокупность обязательств представляется

обязательством единым и в иных случаях дание очень затруднительно бывает

определить, действительно ли данное обязательство едино, или в нем

представляется совокупность обязательств *(908). Например, лица А, В, С

вступают в договоре с D, по которому обязываются доставить ему известное

количество пшеницы; известное, определенное количество обязывается

доставить А, известное В и известное С; но все они вместе заключают договоре

с D: тем не менее здесь представляется совокупность обязательств, а не одно;

здесь столько же договоров, сколько отдельных обязанных лиц, и только от

совокупного заключения отдельных договоров дело принимает такой вид, как

будто в данном случае. одно обязательство *(909). Или иногда кажущееся

единство нескольких отдельных обязательств вызывается единством их

основания. Например, несколько лиц наносят обиду одному лицу какимлибо

общим актом, положим, подписывают пасквиль, заключающий в себе обиду:

пасквиль для каждого обидчика рождает отдельное обязательство

удовлетворить лицо обиженное *(910), но эти отдельные обязательства как бы

сливаются, представляются одним обязательством именно потому, что

основание их происхождения одно.

Однако бывают и такие обязательства, в которых участвуют несколько

лиц в качестве верителей или должников не по соразмерности, а сполна (in

solidum), так что каждый из соучастников вправе требовать исполнения

обязательства сполна, или от каждого можно требовать совершения действия

сполна, но осуществление права или исполнение обязанности со стороны

одного соучастника разрешает обязательство, и другие соучастники уже не

вправе требовать совершения действия, или освобождаются от обязанности его

совершения.

Но и такие обязательства не всегда представляются едиными, а нередко

совокупностью нескольких отдельных обязательстве, которые технически

называются солидарными (oblig. in solidum). Например, два лица совокупно

заключают договор с третьим лицом, по которому обязываются, каждый в

известной доле, доставить ему товар, но вместе с тем каждый из должников

обязан перед верителем полною ответственностью: тогда веритель, по своему

усмотрению, вправе обратиться за удовлетворением к тому или другому из

обязанных лиц и требовать от него удовлетворения сполна; но с доставлением

удовлетворения обязательство уже считается исполненным и прекращается для

обеих сторон. Однако, и такие солидарные обязательства, как сказано, не

представляются едиными, а совокупностью отдельных самостоятельных

обязательств, так что, следовательно, и при солидарных обязательствах,

собственно нельзя говорить об участии нескольких лиц в качестве кредиторов

или должников *(911). Но бывают и единые обязательства, в которых каждый из

многих верителей вправе требовать от должника удовлетворения сполна, или от

каждого из многих должников можно потребовать полного удовлетворения;

прочие верители не могут требовать удовлетворения, как скоро оно

произведено одному из них, или прочие должники уже освобождаются от

обязательства, как скоро оно исполнено одним из них. Такие единые

обязательства, существующие сполна для каждого соучастника на стороне,

имеющей право или обязанной по обязательству, называются технически

корреальными (oblig. correales); каждый из соверителей называется correus

credendi, каждый из должников - correus debendi *(912).

В корреальных обязательствах, действительно, представляется

несколько участников на той или другой стороне обязательства, и они только,

собственно, и представляются обязательствами со многими участниками, тогда

как все другие обязательства представляются обязательствами с двумя

участниками, хотя иногда, составляя совокупность нескольких отдельных

обязательстве, и кажутся более чем с двумя участниками. Только должно

сознаться, что не всегда легко определить, к какому роду должно отнести

данное обязательство: считать ли его совокупностью нескольких отдельных

обязательств с двумя участниками, или считать его обязательством единым со

многими участниками.

В особенности нередко трудно определить, солидарно ли данное

обязательство, или корреально. Правда, юридическое значение обязательств во

многих отношениях одинаково; но есть между ними и различие. Оно

заключается в том, что корреальное обязательство, будучи единым,

разрушается в лице каждого соучастника, тогда как солидарное, представляя

совокупность обязательств, не прекращает своего существования, хотя бы один

из участников и выбыл из обязательства: понятно, что различие это в

практическом отношении в высшей степени важно. Есть, однако, законные

основания, по которым в отдельном случае и корреальное обязательство

сохраняет силу, хотя бы один из соучастников и выбыл из него, и наоборот,

солидарное обязательство иногда прекращается в лице отдельного участника.

И, таким образом, затруднение различать корреальные обязательства от

солидарных еще более увеличивается. Но тем не менее должно сказать, что

когда корреальное обязательство представляется с внешним признаком

солидарного, или, наоборот, солидарное обязательство является с внешним

признаком корреального, то этот признак не находится в связи с существом

обязательства. Так, если корреальное обязательство прекращается в лице

одного соучастника, но не прекращается совершенно, как бы следовало, то это

значит, что только невидимому прекращается корреальное обязательство в лиц

отдельного соучастника, собственно же лишь наступает обязательство, при

котором отдельный соучастник устраняется от обязательства,- оно как будто

снимается с отдельного соучастника, но продолжает существовать для других.

Например, истекает срок поручительства: поручитель освобождается от

ответственности, но должник остается лицом обязанным. Точно также, если

само обязательство солидарное прекращается в лице отдельного участника, то

это значит собственно, что оно прекращается в лице каждого участника, тогда

как если бы оно действительно прекратилось только в лице одного участника, то

продолжало бы существовать. Например, пропущен срок предъявления векселя

ко взысканию: вексельное обязательство прекращается в лиц каждого

надписателя, равно как и в лице векселедателя, хотя бы только и один из них

отклонил от себя ответственность по просроченному векселю. Итак,

обязательства действительное со многими участниками, более чем с двумя,

суть только обязательство корреальное. Они происходят различно.

Всего чаще корреальное обязательство рождается из договора:

несколько лиц договариваются таким образом, что выходить одно

обязательство, которое прекращается в лице каждого соучастника. Например,

несколько верителей и один должник договариваются таким образом, что

каждый веритель вправе требовать удовлетворения сполна, но удовлетворена

одного верителя прекращает обязательство. Или, наоборот, один веритель и

несколько должников договариваются так, что веритель вправе обратиться за

полным удовлетворением к каждому из них, но по доставлении ему

удовлетворения прочие должники уже освобождаются от обязательства. Так, во

многих случаях заем, обеспеченный поручительством, представляет

корреальное обязательство, в котором на одной стороне заимодавец, на другой

должник и поручитель: получить веритель удовлетворение от должника,

поручитель освобождается от ответственности; получить веритель

удовлетворено от поручителя, сам должник освобождается от обязательства.

Что допускается известная последовательность в требовали

удовлетворения от должника и поручителя,- это нисколько не касается существа

корреального обязательства. Или корреальное обязательство возникает на

основании одностороннего распоряжения какого-либо лица, например, по вол

завещателя, так что духовное завещание служит источником корреального

обязательства. Например, завещатель делает отказ стороннему лицу,

предоставляя ему требовать удовлетворения от любого из сонаследников: для

каждого из них возникает корреальное обязательство в отношении к легатарпо.

Или, наоборот, завещатель обязывает своего наследника каким-либо действием

в пользу нескольких лиц, так что каждое из них вправе требовать полного

удовлетворения: и здесь рождается корреальное обязательство. Наконец, в

иных случаях корреальное обязательство установляется по определенно

закона. Такие случаи представляются, именно, при участие, в обязательстве

нескольких лиц, когда мера участия каждого отдельного лица не определена и

когда в то же время обязательство не может быть признано солидарным *(913).

Но если при обязательстве корреальном, равно как и в обязательстве

солидарном, один из соверителей вправе требовать полного удовлетворения,

или может быть потребовано полное удовлетворение от одного из содолжников,

то возникает вопрос, какие же отношения других соверителей к верителю,

получившему удовлетворение сполна, к другим содолжникам, освобожденным

от обязательства его удовлетворением?

По различии существа обязательства солидарного и обязательства

корреального решениеэтого вопроса представляется различным. Обязательство

солидарное представляется совокупностью обязательстве: поэтому, если один

соверитель получить удовлетворено сполна и тем устранить от удовлетворения

других верителей, то является пред ними ответственным лицом, т.е. другие

верители вправе требовать от него удовлетворения по соразмерности; и равным

образом должники, освобожденные от обязательства действием одного

содолжника, являются пред ним ответственными лицами, т.е. должник,

удовлетворивши по обязательству, вправе требовать за то от других должников

соразмерного вознаграждения. Но обязательство корреальное едино; по

прекращении его для одного верителя или одного должника, оно прекращается

и для всех других соверителей или содолжников: поэтому, вовсе не

существенно, чтобы должник, удовлетворивши по обязательству сполна, мог

обратиться за вознаграждением к содолжникам; следовательно, соверители по

корреальному, обязательству вправе требовать дележа от того из них, кто

получил удовлетворение, и должник вправе обратиться за вознаграждением к

содолжникам только по особым каким-либо юридическим отношениям,

существующим между ними, но по отношениям, чуждым самому существу

корреального обязательства. Например, поручитель, удовлетворив верителя за

должника, вправе требовать от него вознаграждения; но должник, произведя

удовлетворение верителю и тем освободив от обязательства поручителя, не

вправе обратиться к нему за вознаграждением *(914).

Знание законодательство неоднократно упоминает о солидарных и

корреальных обязательствах, имея лишь в виду несколько участников на

стороне должника; оно характеризирует их, как обязательства с

ответственностью всех за каждого и каждого за всех и выставляет одно лишь

общее положение, согласное с исключительною природою этих обязательстве,

а именно, что эта ответственность сама собой никогда не предполагается, и

должна быть точно выражена в договоре *(915). Положение это согласно и с тем

правилом толкования договоров, что последние в случае сомнения выясняются

в пользу лица обязанного *(916) ответственность содолжников каждого за всех и

всех за каждого удобна лишь для верителя, а не для должников, и

следовательно, если первый не позаботился об установлеии ее, то путем

толкования она установлена быть не может.).

Перемена в лице участников обязательства

§ 13. Участники обязательства или принадлежать к нему от самого его

начала, или присоединяются впоследствии, при чем прежниe участники

выбывают, так что происходить перемена в лицах, участвующих в

обязательстве, или прежние участники остаются, но присоединяются еще

другие. Чаще при вступлении в обязательство новых участников, прежние

выбывают, так что новые заступают их место. И вот нам следует рассмотреть

юридические отношения, возникающие при перемене в лиц участников

обязательства. Эта перемена представляется, например, при переходе

обязательства от одного лица к другому по праву наследования: как скоро

участник обязательства имущественного характера умирает, за него вступает

наследник. Но участие в обязательстве может перейти и независимо от права

наследования; дание, говоря о перемене в лиц участников обязательства, мы

собственно не имеем в виду тех случаев, когда эта перемена происходить по

праву наследования. Далее, мы не имеем в виду тех случаев, когда от одного

лица к другому переходить не участие в обязательстве, а когда другое лицо

получает только выгоды, соединяющиеся с обязательством: с юридической

точки зрения это не одно и то же, потому что, если участник обязательства

предоставляет только выгоды его стороннему лицу, то все-таки сам он остается

участником обязательства, а это лицо не делается участником. И точно также,

мы не рассматриваем здесь тех случаев, когда одно обязательство заменяется

другим, потому что тогда тоже не происходить, собственно, перемены в лицах.

Например, А должен В по векселю и, с согласия В, поручает С выдать В новый

вексель, взамен прежнего: здесь С не заменяет прежнего должника, а является

участником нового обязательства. О перемене в лиц. участника обязательства

можно говорить только тогда, когда обязательство остается то же,, но на место

прежнего участника (хотя бы и отчасти только) становится другое лицо.

Перемена эта может произойти независимо от роли, какая принадлежит в

обязательстве участнику, так что перемена в лиц участника обязательства

может последовать как на стороне верителя, так и на стороне должника.

Рассмотрим ее в том и другом случае.

Перемена в лиц участника на стороне, верителя представляется уступкою

права по обязательству: оно переходить от верителя к другому лицу. Прежде

всего переход права по обязательству вызывает следующие соображения: а)

действие лица, составляющее предмет обязательства, есть нечто близко

связанное с его личностью, и отнюдь нельзя сказать, чтобы для лица было все

равно, по отношении к кому бы ни совершить это действиe. Так, если, например,

лицо А обязывается по отношению к лицу В, то еще нельзя думать, что лицо А

готово обязаться и по отношении к лицу С, а быть может А ни за какие блага в

мире не согласится быть обязанным по отношении к С. И эконо-мические

интересы, и нравственные соображения, дание иногда соображения приличия

берутся в расчет при выборе лица, по отношению к которому другое лицо

принимает на себя обязательство. Например, экономические обстоятельства

лица затруднительны: ему, конечно, несравненно тягостные быть обязанным по

отношению к такому лицу, которое само может разориться от неисправного

исполнения обязательства, нениели по отношению к другому лицу, для которого

исправное исполнение обязательства не столь необходимо и которое может,

пожалуй, и отсрочить платеж, или разложить его на разные сроки. Или,

например, одно лицо, в качестве нанимателя, осуществляет право на чужое

действие грубо, сурово, тогда как другое лицо осуществляет его мягко,

снисходительно. Или, например, иногда человек высокого общественного

положения находить предосудительным для себя быть обязанным по

отношению к простолюдину, тогда как не находить предосудительным быть

обязанным по отношению к равному себе. Все это ведет нас к тому заключению,

что для лица обязанного весьма важно, кому принадлежит право на его

действие, и поэтому право по обязательству не должно быть передаваемо от

верителя другому лицу. И вот почему между прочим римское право,

действительно, только по исключению допускало, передачу права по

обязательству другому лицу, так что не один формализм римского права

требовал непосредственного участия в заключении обязательства, но и

существо самого дела. б) Но с другой стороны представляется, что право на

чужое действие имеет характере имущества, так что отношения по

обязательствам примыкают к сфере имущественных отношений; отношения же

эти требуют наибольшей' свободы, и каждое ограничение ее без нужды,

неблагоприятно отражается на экономическом положении общества. Так, почти

вея торговля движется кредитоме: кредитные знаки, векселя заменяют деньги -

ими производятся платении точно так же, как наличными деньгами; но, конечно,

платении векселями предполагают возможность передачи права по

обязательству, так что без этого условия кредит не может развиться, а без него

не может процветать и торговля. Например, А доставил В партию товара и

получил от него вексель: если А вправе передать этот вексель другому лицу, то

он может купить партию другого товара и заплатить за него векселем; в

противном же случае сделка не состоится и А не может сделать на свой капитал

(находящийся пока в долгу) никакого оборота, прежде чем получить его чистыми

деньгами от В. Поэтому желательно, чтобы передача права по обязательству

была признаваема возможною. Нание законодательство оба эти соображения

согласует таким образом, что делает различие между действиями, смотря по

тому, менее или более связываются они с личностью должника, менее или

более одинаково для него, по отношению к какому бы лицу ни совершить

действие: на этом основании наше законодательство по одним обязательствам

допускает передачу права другому лицу, тогда как по другим допускает ее не

иначе, как только с согласия должника. К обязательствам первого рода, главным

образом, относятся такие, которых предмет составляет платеж денег: это

действие таково, что оно нисколько не давит личности должника: существенно

тут только производство платежа и нисколько не существенно, кто и кому его

производите. И вот законодательство постановляет, что векселя, заемные

письма, все акты обязательств, которых предмет - производство денежного

платежа, могут быть передаваемы от верителя другому лицу независимо от

воли должника *(917). Но если, например, дело идет об оказании личной услуги,

или хотя и о производстве денежного платежа, но обстановка платежа сколько-

нибудь касается лица платящего, например, заем обеспечен залогом

имущества, то передача права по обязательству возможна только при согласии

на то должника *(918). Во всяком случае, однако же, возможность передачи

права по обязательству должно признать за норму, а невозможность ее за

исключение, которое должно находить себе оправдание в законе.

Передача права по обязательству от верителя другому лицу происходит

или по соглашение между ними, на основании договора, или независимо от

соглашения. Так, по духовному завещанию лицо может быть обязано передачею

права по обязательству другому лицу, так что передача будет только

исполнением обязательства, возникшего из духовного завещания *(919).

Например, составляется духовное завещание, по которому лицо А назначается

наследником и с тем вместе обязывается какую-либо долговую претензии

наследодателя, например, заемное письмо, по которому он вправь получить от

Х 1000 рублей, передать лицу В; как скоро А вступает в наследство, для него

существует обязательство передать это заемное письмо лицу В, независимо

еще от какого-либо особого с ним соглашения. Или иногда передача права по

обязательству совершается непосредственно на основании закона. Например,

производится взыскание с какого-либо лица, как должника по обязательству, и

оказывается, что у лица этого нет имущества, достаточного на покрыть долга, а

между тем есть акт долгового обязательства, по которому лицо имеет право на

получение платежа от стороннего лица: это право переходить к верителю

должника, независимо от его согласия, непосредственно по определению закона

*(920). Чаще всего, однако же, передача права по обязательству происходит по

соглашение о том между верителем и сторонним лицом, приобретающим право,

так что чаще всего основанием перехода права по обязательству служит сделка

между этими лицами. На юридическом. язык запада эта сделка называется

обыкновенно цессиею права (cessio, cession). Порусски можно назвать ее

сделкою об уступке права или просто уступкою права. Так как в большой части

случаев она представляется возмездною, и так как право по обязательству

сколько-нибудь значительному обыкновенно воплощается в письменном акте, а

этот акт с переходом права также переходить в руки нового приобретателя, то

сделку об уступке права по обязательству легко свести к купле-продание акта,

сделку о прав представлять как бы сделкою об акт. И вот, действительно, у нас

нередко говорится о продание и покупке векселя, заемного письма. Но не

должно упускать из виду, что купля-продажа есть сделка о переходе права

собственности по вещи, при уступке же права по обязательству хотя и

переходить право собственности по акту, но это право тут нечто второстепенное

или дание третьестепенное, так что не в собственном, а только в переносном

смысл говорится о покупке и продании права, в юридическом же смысл можно

говорить только о передаче, уступке права. Поэтому и определения

законодательства о купле-продание не применяются безусловно к уступке права

по обязательству, ибо они имеют в виду переход права собственности по вещи,

а не переход права на чужое действиe.

При уступке права представляются три лица: а) лицо, передающее право

по обязательству другому лицу,- цедент, b) лицо, которому передается

право,цессионарий и с) лицо, действие которого составляет объект

передаваемого права - должник. Рассмотрим юридические отношения,

возникающие между ними по уступке права.

1) Юридические отношения между цедентом и цессионарием

определяются сущностью передачи права и содержанием соглашений,

состоявшегося между ними *(921). Цедент уступает свое место в обязательстве

цессионарию и за то получает от него то или другое вознаграждение, или не

получает, получает в то или другое время, словом так, как это определено

соглашением, состоявшимея между участниками сделки об уступке права. Если

цедент, вопреки соглашению, не передает права цессионарию, то тем нарушает,

конечно, его право по сделке и подлежит за то ответственности, но право по

обязательству тем не менее остается за ним. Однако же, мы имеем в виду

собственно те случаи, когда передача права совершается: наша речь об

отношениях цедента к ueccиoнapию, a они предполагают уже совершившуюся

передачу. Цедент передает право цессюнарию в том виде, в каком оно

существует для него в момент уступки, независимо от того, в том же или в

другом виде возникло это право. Но цедент может пользоваться по отношению к

уступаемому праву и какимилибо личными льготами, т.е. такими льготами,

которые не связаны с правом, а именно связаны с личностью цедента: он,

разумеется, не переходят к цессюнарию. Наоборот, и лицо, приобретающее

право уступкою, может пользоваться какими-либо личными льготами: лицо не

может пользоваться ими по отношению к праву, приобретенному уступкою.

Другое дело, если и цедент пользуется теми же льготами: тогда положение лица

обязанного, равно как и сторонних лиц, от перехода права не остановится хуже,

и цессюнарий может осуществить это право в сопровождены того

исключительного положения, какое ему присвоено. Допустим, например, что

право переходить от частного лица к казне и казна по отношению к данному

праву пользуется какими-либо преимуществами: все-таки казна не может ими

воспользоваться, ибо они обратятся в тягость лицу обязанному или его

кредиторам. Или, например, право переходить от казны к частному лицу: оно не

может воспользоваться теми льготами, какие предоставлены казне. Другое

дело, если, например, право переходить от одного казенного ведомства к

другому или от казны к ведолетву богоугодных заведений или церкви: льготы

обоих этих лиц одинаковы, и право осуществляется сообразно принадлежащим

им преимуществам. По уступке права цедент перестает быть его субъектом, так

что он уже. не может осуществить права и должник не исполняет своего

обязательства по отношению к цеденту, а исполняет его по отношению к

цессионарию. Но цедент и по уступке права не перестает быть ответственным

лицом за его действи- тельность, так что, если обязательство, право по

которому передано, оказывается недействительным, то цессионарии вправь

требовать от цедента вознаграждения на том основаннии, что цедент не

исполнил своего обязательства по сделке об уступке права, не передал ему

права: то, что передано, недействительно. Однако же, только за

действительность переданного права и отвечает цедент; он не отвечает за

осуществление права, за исправность, состоятельность должника. Технически

это выражается так: цедент отвечаете цессионарию за истинность, подлинность

обязательства (veritas), но не отвечает за его прочность, добротность (bonitas),

или, как говорили римские юристы, цедент отвечает за nomen verum, но не за

nomen bonum. Только по особому соглашению между участниками сделки об

уступке права может лежать на цеденте ответственность и за добротность

обязательства. И тогда, разумеется, при неисправности должника цессионарии

может обратиться за удовлетворением к цеденту, имеете регресс к цеденту, как

говорится (т.е. идет к нему обратно). Но, наоборот, по особому соглашение

между участниками сделки может быть также сложена с цедента

ответственность и за действительность передаваемого права по обязательству.

(Нание законодательство упоминает о двух случаях ответственности цедента; в

одном он отвечает за veritas nominis, в другом - за bonitas nominis, а именно: 1)

если заимодавец уступить заемное письмо, скрыв от цессионария, что по

особому акту должнику дана отсрочка или что бессрочное обязательство

обращено в срочное, то цессионарий имеете право регресса к заимодавцу *(922)

и 2) если векселедержатель при передаче векселя не сделаете в надписи

оговорку <без оборота на меня>, то он является ответственным в случае

неплатежа по векселю *(923).

2) Юридические отношения между цессионарием и должником в сущности

заключаются в том, что цессионарий, вступая на место цедента, получает право

на действие должника, то право, которое до уступки его принадлежало цеденту.

Разумеется, в тех случаях, в которых необходимо согласие должника на уступку

права по обязательству, без этого согласия право для цессионария не

приобретается, но тогда оно не прекращается для цедента, так что, если

должник устранить требование цессионария, ссылаясь на отсутствие своего

согласия и признавая поэтому уступку недействительною, то, все-таки, он не

может устранить требование самого цедента. Но в тех случаях, когда нет

надобности в согласии должника на уступку права по обязательству, или когда

уступка эта произошла с согласия должника, тогда, конечно, нет для него

основания устранить требование цессионария и он обязан исполнить в

отношении к нему то самое действие, исполнением которого до уступки права по

обязательству обязан был в отношении к цеденту. Довольно известен римский

закон (lex Anastasiana), по которому цессионарий, приобретающий право за

меньший эквивалент сравнительно с обязательством должника, вправе

требовать от него только того, что сам заплатил за уступленное ему право. Но

римский закон пригоден для несовершенного экономического быта, в котором

уступка права по обязательству встречается не как обычный коммерческий

оборот, а как явление более или менее исключительное, для быта, в котором

приобретение права по обязательству возмездною сделкою сотавляет вид

растовщичества. Например, лицо А имеет право на получение денег от В, но не

может получить их, а между тем крайне нуждается в деньгах, и вот соглашается

уступить свое право С за малый эквивалент, а С получает впоследствии

удовлетворение сполна: римское право осуждает такого рода уступку. Но в

современном быту уступка права по обязательству составляет явление

нормальное - безпрестанно переходят права от одного лица к другому,- и не

крайность есть обычное основание уступки права, а потребность в обороте

капитала составляет ее основание. Известно, что обязательство, по которому

лицу принадлежит право на получение денег, может быть передано независимо

от воли лица обязанного; известно также, что обязательство обыкновенно

выражается в каком-либо знаке, акте, по которому веритель является

собственником. Так, если допустить, что лицо обязанное беспрепятственно

может произвести платеж любому предъявителю акта, свидетельствующего об

обязательстве, и если предположить, что должник в состоянии произвести

платеж, когда следуете, что довеpиe к его состоятельности довольно

распространено в обществе, то понятно, что уступка права на получение денег

может заменить собою передачу самих денег, которые следует получить с

должника, так что право на требование действия сливается с предметом самого

действия, подобно тому, как право собственности совпадает с вещью, по

которой оно существуете.

Действительно, в настоящее время пре-тензия на получение денег сама

имеет значение денег: векселя, например, в торговом быту имеют тоже

значение, что деньги - ими производятся платении, делаются расчеты. И если

бы установить такое ограничение, что лицо, приобретающее претензию

уступкою, вправе требовать от должника только того, что им заплачено, то это

стеснило бы движение претензии. Но чем менее свободы в движение права по

обязательству, тем менее, конечно, желающих npиобрести его и тем тяжелее

положение тех, которые желают уступить свое право, тем потеря их при уступке

значительнее. Самая разность между ценностью претензии и платежом за нее

цеденту со стороны цессионария, разность, называемая учетом или дисконтом,

не составляет какой-либо несправедливой прибыли для цессионария, а есть

справедливое вознаграждено за преждевременное удовлетворено по

обязательству и определяется современным положением экономического быта.

Поэтому-то законодательству нашему совершенно чуждо ограничение при

уступке права по обязательству, установленное римским правом, и должник

обязан совершить в отношении к цессионарию сполна то действие, которым

обязан цеденту. Тем не менее, однако, юридически отношения между

цессионарием и должником могут быть и не вполне таковы каковы они были

между должником и цедентом, именно: цессионарию могут быть против

поставлены известные возражения, который со стороны должника не имели бы

никакой силы в отношении к цеденту, или со стороны цедента в отношении к

должнику, тогда как возражения эти, не изменяя значения самого права

уступленного, со стороны должника имеют силу в отношении к цессионаpию,

или со стороны цессионария в отношени к должнику. Например, должник

является с своей стороны верителем цессионария, тогда как он не был

верителем цедента: если цессионарий потребует платежа по обязательству,

приобретенному им уступкою, то должник может отозваться, что долг его

уравновешивается долгом цессионария и потому он не обязан платить, тогда

как должник не мог бы сделать такого возражения цеденту, который не состоит

ему должным. Или, например, веритель по другому обязательству сам является

лицом обязанным по отношению к своему должнику, но передает свою

претензию стороннему лицу: должник, который мог бы возразить цеденту, что

тот сам ему должен, не вправе возразить этого цессионарию, который не

состоит ему должным.

3) Юридические отношения между цедентом и должником. До передачи

права по обязательству отношения между ними определяются существом

обязательства; по уступке же права они, собственно, прекращаются: на место

цедента вступает цессионарий, а цедент выбывает из обязательства, так что ни

он уже не вправе требовать совершения действия от должника, ни должник,

удовлетворяя цедента, тем не освобождается от обязательства. Но если при

уступке права по обязательству особым соглашением между цедентом и

цессионарием последнему предоставлено, в случае неисполнения

обязательства со стороны должника, обратиться за удовлетворением к цеденту,

тогда по удовлетворению цессионария со стороны цедента юридически

отношения по обязательству между ним и должником восстановляются *(924).