Мейер Д.И. Русское гражданское право

Подождите немного. Документ загружается.

им употребляемом, и поэтому, если слово "спокойное" поставлено рядом с

словом "бесспорное", то не следует еще, чтобы каждое из этих слов имело свой

определенный смысл. И, нам кажется, можно принять, что спокойствие

владение значить его бесспорность. Если же настаивать на самостоятельном

значении спокойного владения, то должно придать ему такой смысл:

законодательство, допуская приобретение права собственности по давности,

все-таки не имеет в виду сделать давность способом слишком легким, удобным,

и вот, находя, что понятие о бесспорном владении слишком расширяло бы

значение давности, требует, чтобы давностное владение было не только

бесспорное, но и спокойное, т.е. чтобы не было и таких нападков на владение,

которые фактически представляются спором, хотя и не составляют спора в

юридическом смысле.

Понимая спокойное владение в таком смысле, должно сказать, что и спор,

предъявленный против давностного владельца не собственником, но с его

согласия, или спор со стороны собственника, но предъявленный не

надлежащему судебному месту, или даже и простое заявление собственника

правительственному установлению о неправильном владении давностного

владельца, уже лишают владение свойства владения спокойного и теме

разрушают давностное владение. Требуется также от давностного владения,

чтобы оно было непрерывное *(803), т.е. чтобы владение было постоянное,

чтобы в течение всего давностного срока лицо не переставало владеть вещью

(разумеется, владеть в смысле юридическом, юридическое же впадение, как

известно, не предполагает ежеминутного фактического отношения владельца к

вещи, подлежащей его владению).

Таким образом, непрерывностью, как принадлежностью давностного

владения, требуется, чтобы давностный владелец в течение всего давностного

срока не переставал состоять в юридическом владении вещью, чтобы оно не

прекращалось для него и не начиналось для другого лица, будет ли то

стороннее лицо, или сам собственник вещи *(804). Но, очевидно, что

непрерывность, как принадлежность давностного владения, не исключает

предоставления владения со стороны давностного владельца другому лицу.

Положим, лицо отдает в наем поземельный участок, состоящий в его дав-

ностном, владении: поземельный участок поступает во владение нанимателя,

но теме не менее числится за юридическим владельцем, и давностное владение

его не прерывается. Мало того, непрерывность давностного владения не

исключает даже перемены в лице владельца: в известных случаях допускается

так-называемая преемственность давностного владения, т.е. хотя изменяется

лицо владельца, но владение считается теме же, а не новым, так что последний

давностный владелец вещи приобретает на нее право собственности по

давности, не провладев вещью в течение полного давностного срока. Такая

преемственность владения допускается, именно, тогда, когда новый владелец

приобретает владение от прежнего на основании какого-либо юридического

отношения, так что новый владелец становится юридическим преемником

прежнего или titulo universali или titulo singulari, т.е. новый владелец или потому

является юридическим преемником предшественника, что вступает во все его

юридические отношения, или потому, что вступает в его юридические

отношения только по данному владению.

Так, наследник давностного владельца и лицо, приобревшее вещь,

подлежащую давностному владению, по отчуждению, продолжают владение

своих предшественников: и в том, и в другом случае владение остается единым,

непрерывным и потому не перестает быть давностным *(805). По-видимому, в

этом преемств владения представляется аномалия, ибо преемственность, как

понятие юридическое, относится к правам, а мы имеем в виду не право

владения, а владение как состояние фактическое. Если, например, лицо, не

будучи собственником вещи, подлежащей его давностному владению,

отчуждает ее, как свою собственность, то все-таки не передает права

собственности, и в юридическом смысле nihil agit. Тем не менее, должно

сказать, что при такой передаче фактическое отношение одного лица

переходить к другому и этому фактическому отношению, в его движении,

сопуствует мысль о прав - мысль ложная, теме не менее, однако,

действительная. Но повторим, что преемственность давностного владения

допускается не безусловно, не во всех случаях, когда вещь, подлежащая

давностному владению, переходить от одного лица к другому, а только тогда,

когда переходу сопутствует сознание, что переходить, именно, то, что

принадлежало предшественнику, ибо только тогда преемник совершенно

вступает в данное юридическое сознание своего предшественника. Поэтому

например, лицо, которое нанимает поземельный участок, состоянии в чьем-либо

давностном владении, не становится преемником давностного владельца, ибо

юридическое сознание приобретателя участка по найму иное, нежели

юридическое сознание отдавателя. Подтверждением этому служить

дальнейшая принадлежность давностного владения, которое, по определению

законодательства, должно быть также владением в виде собственности *(806).

Но что значить владение в виде собственности? - это понимают различно. Одни,

например, понимают выражение законодательства в том смысле, будто

давностный владелец должен питать в ceбе сознание о правь собственности по

владеемой вещи, и на этом основании принимают добросовестность (bona

fides), как принадлежность давностного владения по нашему праву, и притом

принадлежность, необходимую не только для начала владения, как по римскому

праву - mala fides superveniens non nocet, но и во все продолжение давностного

срока, как определяет каноническое право. На такую мысль о тождественности

условия владения в виде собственности с добросовестностью владения

наводить прежде всего сближение нашего права с другими правами, например,

с римским и каноническим, которые полагают добросовестность одним из

существенных условий давностного владения, т.е. такого владения, которое

ведет к приобретению права собственности. Но и независимо от такого

сближения, приобретение права собственности со стороны недобросовестного

владельца кажется несколько предосудительным для общественного быта: это

значило бы, полагают, увенчать успехом недобросовестность. И вот, не находя

в законодательстве прямого указания на добросовестность, как принадлежность

давностного владения, желают видеть это указание в том условии

законодательства, чтобы владение давностное было владением в виде

собственности. Но против этого можно возразить, что понятие добросовестности

обширное: можно владеть добросовестно, по праву, например, по найму, по

залогу или иначе, и все-таки не считать себя собственником. Можно сказать

также, что если и недобросовестный владелец имеет возможность сделаться

собственником по давности, то из этого не следует еще, что недобросовестность

вознаграждается со стороны законодательства, а тогда представится только

один из нередких случаев, что недобросовестность имеет успех. Другое дело,

если бы законодательство полагало недобросовестность условием давностного

владения; но выходить только, если не принимать выражение законодательства

"в виде собственности" за требование добросовестности, что

недобросовестность не составляет препятствия для приобретения права

собственности по давности, а это еще далеко не то, чтобы недобросовестность

вознаграждалась со стороны законодательства.

Другие понимают владение в виде собственности, как условие

давностного владения, в том смысле, будто давностный владелец должен

считаться собственником владеемой вещи во мнении других лиц. хотя бы на

самом деле и не был ее собственником и даже сам не считал себя за

собственника. Слова: "владение в виде собственности", действительно, так

общи, что можно понимать их и в этом смысле. Наконец, рассматриваемую

принадлежность давностного владения понимают так, будто давностный

владелец должен действовать как собственник, все Равно, считает ли он себя

собственником владеемой вещи, считают ли его другие за собственника, или

нет, только чтобы давностное владение представляло всю видимость права

собственности. Итак, пусть давностный владелец владеет вещью под

известными условиями - владение фактическое по наружному проявление не

отличается от владение права; пусть владелец пользуется вещью - это

естественное последствие владения; пусть он распоряжается вещью, насколько

распоряжается и собственник, воздерживающиеся от уничтожения и отчуждения

вещи.

Bсе эти воззрения на значение вида собственности при давностном

владении встречались в нашей старой судебной практике. Когда возникал спор

о праве собственности и владелец основывал свое право на давности, тогда он,

для охраны своего права, отстаивал тот смысл выражения "в виде

собственности", который наиболее ему благоприятен. Но судебные места,

решая спор о праве собственности, основывающемся на давности, сколько нам

известно, большею частью имели в виду только давностный срок и мало

обращали внимания на принадлежность давностного владения, как владение в

виде собственности.

Наиболее соответственно воззрение практики будет, поэтому, такое

толкование выражения "в виде собственности", которое ближе всего подходить к

условию о срок, т.е., которой наименее стесняет практическое решение спора в

пользу давностного владения. Тогда требование законодательства, чтобы

давностное владение было владением в виде собственности, должно быть

изъясняемо в смысле осуществления права собственности, независимо от

сознания самого владельца, и сознания других лиц. И таким образом, если

давностный владелец поступает как собственник, то хотя бы он и не считал себя

собственником, хотя бы и другие не принимали его за собственника, однако же

владение его может быть признано давностным, как скоро оно соответствует

другим условиям давностного владения. Выражение: "в виде собственности"

вполне допускает это толкование и можно даже сказать, что оно всегда более

подходить к буквальному смыслу закона. (Но новейшая судебная практика, в

лиц кассационного сената, придает выражению "в виде собственности" и

однозначущему с ним "на праве собственности" *(807) вполне определенный

смысл и возводить содержащееся в нем требование в необходимую

принадлежность давностного владения.

Владение "в виде собственности" или "на праве собственности" значит

владеть от своего имени, а не от имени другого собственника 'имущества;

владеть, не имя к тому никакого юридического основания, ибо наличность этого

основания будет или владением собственника или владением от его имени; при

этом, конечно, лицо должно ясно выразить свое желание владеть от своего

имени, т.е. лицо должно совершить ряд действий приличных собственнику, из

коих это желание было бы очевидно. При таком понимании рассматриваемой

принадлежности давности внутренняя сторона владение заключается в

сознании владельца, что он владеет за себя, а не за другого, не вкачестве

контрагента, представителя и т.п., отрицание чьего-либо права собственности

на владеемое имущество, выражающееся в действиях, придающих владению

виде права собственности, как бы принадлежащего владельцу,- вот характерная

черта давностного владения, выраженная словами "в виде собственности".

Такое понимание этих слов оправдывается и примером, коим законодатель

иллюстрирует свою мысль: сколько бы лет ни продолжалось владение

казенными землями со стороны лиц, коим он отданы в пользование, земли эти

не могут быть приобретены в собственность по давности *(808). Причина этого

та, что владение в этих случаях осуществляется не от собственного имени, а от

казны).

Последняя принадлежность давности, как способа приобретения права

собственности - десятилетний давностный срок *(809). Принадлежность эта, как

уже сказано, по воззрению нашей прежней практики самая существенная, так

что практика эта мало обращала внимания на другие принадлежности

давностного владения, а, главным образом, только на истечение или

неистечение десятилетнего срока давностного владения. Когда лицо ссылалось

на давность, как на основание своего права собственности, и доказывало, что

владение его продолжалось более десяти лет, судебные места обыкновенно

довольствовались этим и не требовали доказательств бесспорности,

непрерывности владения и т.д., так что, если противная сторона указывала на

перерыв давностного владения, то судебное место требовало, пожалуй,

доказательств не от того лица, которое ссылалось на давность, а от того,

которое отвергало ее, хотя должно было быть наоборот: лицо, утверждающее за

собою право собственности на основании давности, должно доказать, что вещь

действительно состояла в его владении в течение давностного срока и что

владение его соответствовало всем условиям давностного владения. Но у нас

нередко даже разумеют под давностью, именно, давностный срок; говорят,

например, "прошла давность, прошли две, три давности" и т.п.: все эти

выражения указывают только на срок.

Течение давностного срока начинается от начала владения *(810) и

продолжается, говоря вообще, непрерывно, т.е. в счет давностного срока

входить все время, все дни продолжающагося давностного владения, так что,

если владение переходить в руки наследника владельца, то в счет давностного

срока включается и все время, так называемого, лежачего наследства (hereditas

jacens), ибо смертью владельца не прерывается давностное владение, а

переходит преемственно к его наследнику. Но, как мы упоминали в общем

учении о давности, течение давностного срока приостанавливается, когда

собственником вещи, подлежащей давностному владению, является, например,

лицо несовершеннолетнее: тогда, по определению законодательства, на все

время несовершеннолетия собственника течение давностного срока

пpиостанавливается, но с наступлением совершеннолетия собственника оно

продолжается, так что давностному владельцу зачитается время владение при

юридическом предшественнике настоящего собственника *(811). Напр., лицо

владеет вещью с условиями давностного владение в течение пяти лет; потом

собственник вещи умирает, и наследником его является лицо

несовершеннолетнее: все время несовершеннолетия в счет давностного срока

не входить, и давностный владелец, для приобретения права собственности по

вещи, должен владеть ею еще пять лет со времени наступления совершенно-

летия собственника.

Такое определение законодательства о приостановлении давностного

срока на время несовершеннолетия собственника постановлено по особому

уважению к интересам малолетних, тогда как можно обойтись и без него, по

крайней мере оно не требуется существом юридического положения

несовершеннолетнего он имеет представителя в опекуне, который обязан

охранять его права и отвечает пред ним за все убытки, происшедшее по его

(опекуна) нерадению: опекун обязан, между прочим, прерывать течение

давностного срока; если же он доведет до того. что давностный владелец успеет

приобрести право собственности по вещи опекаемого, то становится обязанным

вознаградить последнего за убытки. Но законодательство имеет в виду, что

опекун легко может не знать, что какие-либо вещь, принадлежащая

юридическому предшественнику опекаемого, состоит в давностном владении

стороннего лица, между теме неведение факта с юридической точки зрения

извиняется, и поэтому было бы несправедливо подвергать опекуна

ответственности. Но когда давностное владение прекращается и, потом, снова

восстановляется, то время прежнего владения не входит в счет давностного

срока, а владение рассматривается как новое и для доставления давностному

владельцу права собственности по вещи должно продолжаться со всеми

условиями давностного владения в течение полного десятилетнего давностного

срока. Может, однако, возникнуть вопрос о времени, с которого должно считать

начало давностного срока новому владение.

Разрешение вопроса зависит от способа прекращения прежнего

давностного владения. Оно может прекратиться или потому, что делается

спорным, или потому, что прерывается: в первом случае начало нового

давностного срока должно считать с начала срока для давности иска; во втором

- со времени нового приобретения вещи в давностное владение.

Кроме указанных принадлежностей, исключительно свойственных

давности, как способу приобретения права собственности, давностное

владение, будучи владением юридическим, должно соответствовать также всем

условиям юридического владения, как субъективным, касающимся лица

владельца, так и объективным, касающимся вещи, подлежащей владению. Но в

особенности при давности относительно лица владельца представляется лишь

вопрос о том, могут ли приобретать право собственности по давности лица

юридические? Однако, очевидно, вопрос этот сводится к вопросу о способности

юридического лица к юридическому владению, ибо если можно признать

юридическим лицом способность к юридическому владению, то должно признать

за ним и способность к приобретению права собственности по давности; в

противном случай - наоборот. Мы выше признали за юридическим лицом

способность к юридическому владению, разумеется, через представителя; с тем

вместе должны признать и способность к приобретению права собственности по

давности. И в самом деле, наши городские и сельские общества, монастыри и

т.п. в процессах нередко указывают на давность, как на способ приобретения

права собственности по вещи, и оно признается за ними на тех же основаниях,

на каких признается пpиобретение права собственности по давности лицами

физическими.

Относительно вещи, подлежащей давностному владению, вообще

заметим, что вещь должна быть способна подлежать праву собственности. Не

все вещи, как известно, имеют такую способность. Но кроме того,

законодательство в особенности указывает на некоторые вещи как не

подлежащие давности; так, оно указывает: 1) на межи генерального межевания,

как на предметы, не подлежащиe давности *(812). Что значит это определение

законодательства? Межа составляет идеальную линию, разграничивающую два

поземельных участка; межей называется также знак, обозначающий эту границу,

направление лижи. Что касается до грани, самой лижи идеальной, то, конечно,

понятие о давности к ней не применяется: идеальная линия не вещь; что же

касается до межи в смысле знака, то она составляет или государственную, или

частную собственность: но ни в том ни в другом случае нет основания, почему

бы не допустить к межевому знаку применение давности, разве только можно

указать, именно, на это определение законодательства, что межевые знаки не

подлежать давности. Но случаи завладения межевым знаком, конечно, весьма

редки, ибо самое завладение представляет слишком мало интереса; едва ли и

законодательство имеет в виду это завладение, а смысл постановления

заключается, кажется, в следующем. При производстве генерального

межевания, как и межевания специального, дачи обводятся межей, которая

означается на межевом плане и в межевой книге, и вот законодательство

постановляет, что если землевладелец будет считать межей поземельного

участка не межу, установленную по генеральному межеванию, а другую черту, и

вследствие того будет владеть поземельным участком, ему не принадлежащим,

то хотя бы с этим владением были соединены все условия давностного

владения, межа генерального межевания все-таки не изменяется, по давности

не переходить. Это не значит, что поземельный участок, лежащий за чертою

генерального межевания, не может быть приобретен по давности: если

оказываются все условия давностного владения относительно этого участка, то

он может быть приобретен в собственность по давности, точно так же, как может

быть приобретен в собственность по передаче (например, на основании купли-

продажи, дарения и т.д.), только что границы дачи по генеральному межеванию

не изменяются. На основании определения о не подлежании межи генерального

межевания давности иные хотят совершенно устранить давность относительно

поземельных участков за межей; но это неосновательно; мысль законодателя

была только та, чтобы по затруднительности генерального межевания устранить

изменение его меж. И так, если бы лицо стало утверждать, что поземельный

участок составляет его собственность по тому, что оно постоянно считало

границу этого участка межей своей соседней дачи по генеральному межеванию,

тогда как межа эта ближе, то на этом только основании поземельный участок за

межей нельзя признать собственностью лица, ибо межи генерального

межевания не подлежать давности; но если владение поземельным участком,

находящимся за чертою генерального межевания, представляет все условия

давностного владения, то и поземельный участок приобретается в

собственность по давности. (2) Не подлежать действию давности также

заповедные имения *(813). Сколько бы лет стороннее лицо ни владело таким

имением или частью его, оно никогда его в собственность не приобретет. Это

исключительное постановление с одной стороны является вполне

последовательным выводом из того, в существе неправильного взгляда, что

"заповедное имение принадлежит не одному настоящему владельцу, по всему

роду" *(814) и следовательно, не может по небрежению или явному намерению

владельца перейти к другому лицу, завладевшему им; с другой стороны,

законодатель желал, в интересах дворянских родов, упрочить за ними их

имения. 3) Дворцовые имущества, именуемые Государевыми, не подлежать ни в

целом, нив частях действию давности *(815). Кроме указанных в законе

исключений из правила о действии давности относительно всякого имущества,

способного подлежать праву собственности, ни о каких других закон не

упоминает и создавать новые исключения, выводя их или из исторических

данных, или из общего смысла законов, ни наука, ни практика не вправе).

Если все условия давностного владение налицо, то по истечении

десятилетнего срока право собственности по вещи, подлежащей давностному

владению, приобретается само собою. Но обыкновенно npиобретение права

собственности по давности не обнаруживается немедленно: в

действительности, если приобретается право собственности по давности, то оно

не укрепляется даже и тогда, когда касается имущества недвижимого, а лицо по-

прежнему продолжает владеть, пользоваться и распоряжаться вещью, как до

истечения давностного срока; только по случаю спора о прав собственности со

стороны прежнего хозяина, право признается приобретенным по давности. Так

бывает обыкновенно. Но может быть и иначе, особенно по отношению к

имуществу недвижимому, по которому право собственности в других случаях

всегда укрепляется, тогда как право собственности по движимому имуществу не

нуждается в укреплении. Лицо, приобревшее по давности право собственности

на недвижимое имущество, может обратиться в окружный суд по месту

нахождения имущества, представить доказательства, что все условия

давностного владения в данном случае соблюдены, и просить признания за ним

права собственности и выдачи акта о приобретенииимущества. (Кассационная

практика выработала для дел подобного рода особые правила, основанные на

общем смысле законов, а именно: по постановлении, в охранительном порядке,

определения о признании права собственности за давностным владельцем, суд

предписывает выдать новому собственнику свидетельство на владениe и

определяет размер причитающихся крепостных пошлин. На основании этого

определения собственник, по взнос крепостных пошлин, получает от нотариуса

свидетельство о владении, которое представляется старшему нотариусу не для

утверждения, а для отметки в крепостном реестре. Это свидетельство заменяет

вполне акт укрепления).

III. Способом приобретения права собственности при посредстве

владения представляется также добыча, под которою, как мы видели выше,

разумеется отнятие вещей у неприятеля с соблюдением известных правил,

принятых в международном прав и установленных в положительном

законодательстве. Добычею называются также и самые вещи, отнятые у

неприятеля. Обыкновенно учение о добыче вносится в область международного

права, на том основании, что право войны составляет существенную составную

часть этого предмета, а право войны определяет, между прочим, и права

воюющего на имущество, захваченное у противника. Но так как добыча

представляется способом приобретения права собственности, то существо ее

должно быть рассмотрено также и в гражданском прав. Нам приходится поэтому

обратить внимание на лиц, которые приобретают добычу на вещи, подлежащие

захвату, и на некоторые условия, от соблюдения которых зависит

правомерность и действительность добычи, как способа приобретения права

собственности.

Что касается до лиц, которым предоставляется приобретать добычу, то

право приобретения добычи ныне предоставляется только одному государству

по отношению к другому *(816). Это видно уже из того, что в наше время война

представляется отношением между государствами; отдельные же граждане

воюющих держав непосредственно не состоять между собою ни в каких

враждебных отношениях, а принимают участие в войне только как орудие

правительства и только в этом качестве прикосновенны праву войны. На то же

указывает самое основание добычи: основанием добычи в наше время является

не то, что неприятель считается чуждым всяких прав, как было в древнее время,

а добыча допускается в том смысле, что захватом вещей неприятель лишается

средств к ведению войны. Добыча - собственность государства. Определения

нашего законодательства о добыче сообразны этому: оно вообще называет

добычу имуществом государственным *(817), следовательно, признает ее

собственностью государства, а не отдельных лиц. Органами государства при

приобретении добычи являются: относительно добычи сухопутной - армия,

захватившая неприятельскую территорию *(818), а относительно морской - суда

неприятельского военного флота, и в исключительных случаях суда флота

торгового, а именно, когда на них совершено неприятелем нападение, или когда

они участвовали в отбили вместе с военным судном *(819). Для отдельных лиц,

хотя и принадлежащих к армии и флоту, добыча не составит законного способа

приобретения права собственности. Хотя относительно сухопутной добычи

наше законодательство, и говорит, что распределение всей добычи делается по

указаниям главнокомандующего *(820), но здесь распределение означает не

раздел между лицами, принадлежащими к войску, а распределение по свойству

и назначение захваченного имущества между отдельными частями войск или

военного управления; это видно из того, что предметом добычи могут быть

только "предметы, принадлежащие армии", т.е. одни средства ведения войны:

уже по существу своему они не могут быть распределены между отдельными

лицами. Что касается добычи морской, то тут, с отменою каперства *(821), и

речи быть не может о приобретении права собственности отдельными лицами.

Захваченные суда или остаются в собственности морского ведомства, или

продаются с публичного торга; в обоих случаях лица, совершившие захват, будь

то команда или частное лицо, получают только т. наз. призовое вознаграждена

*(822).

Предметом военной добычи по определению нашего законодательства

могут быть "предметы, принадлежащие неприятельской армии или

приготовленные для нее склады" *(823), т.е. вещи, принадлежащие государству.

Это согласно и с правилами брюссельской конференции, в которых говорится,

что захватываемы могут быть "принадлежащие, собственно, правительству

наличные деньги, капиталы, подати и прочие ценности, склады оружия,

перевязочные средства, магазины, запасы продовольствия и вообще всякие

правительственные движимые имущества, могущие служить целям войны"

*(824). Вещи, принадлежащие частным лицам, не могут быть предметом

военной добычи *(825), самое большее, что принадлежащие частным лицам

вещи, могущие служить целям войны, переходят во владение государства,

занявшего неприятельскую территорию, но по окончании войны он

возвращаются собственникам *(826). Исключение установлено относительно

морской добычи: предметом добычи могут быть не только военный

неприятельские суда, но и торговые, как неприятельские, так и нейтральные,

если эти последние так или иначе помогают неприятелю, например, провозят

войска, контрабанду и т.п. *(827). Затем, установлены еще некоторые

принадлежности относительно самого приобретения добычи. Так, по самому

существу добычи, как способа приобретения права собственности по вещи

неприятеля, требуется фактически переход вещи из рук неприятеля, требуется

захват, почему и самая добыча называется также захватами. Этото условие и

характеризует, именно, добычу, как способ приобретения права собственности

при посредстве владения. Но одного захвата не достаточно для приобретения

права собственности по захваченной вещи, требуется еще, чтобы в течение

известного времени вещь находилась в руках захватившего; (так, относительно

морской добычи требуется, чтобы судно было отведено в безопасное место

*(828), а относительно добычи сухопутной, чтобы в течение суток она была в

руках захватившего *(829). Наконец и самый способ захвата должен

удовлетворять известным условиям, а именно: добыча может быть приобретена

или открытою силою, или дозволенною военною хитростью (стратагемою), но

прибегать к вероломству строго запрещается и *(830).

IV. Находка, наконец, тоже является способом приобретения права

собственности при посредств владения; но, как мы видели выше, не само по

себе обретение вещи приводить к установлению права собственности,- для

этого требуется целый ряд условий, а именно: а) Обретение вещи потерянной

*(831), т.е. хозяин должен лишиться владения вещью по неосторожности или

небрежности: а потому, если вещь он оставил с намерением, она не считается

потерянною; не считается она потерянною и тогда, когда она была украдена у

хозяина и ворами потеряна - сам хозяин должен ее потерять, б) Хозяин вещи в

момент обретения ее должен быть неизвестен нашедшему *(832), хотя этот

признак не существен для наказуемости присвоения находки *(833), так как с

точки зрения уголовной политики это безразлично: одинаково наказуемо

присвоение найденной вещи,знал или не знал нашедшего, кому вещь

принадлежит, но для наступления гражданских последствий находки это

существенно. Известность хозяина может быть более или менее очевидна; она

очевидна, когда нашедший знал, кому вещь принадлежит, например, потому, что

сам продал вещь потерявшему ее, или, когда он по виду вещи или из именной

надписи узнал хозяина, например, когда он нашел именной билет, или, когда он

по обстановки должен был заключить, кто хозяин вещи, например, когда вещь

найдена в стене дома, в купленном шкафу, в саду, на лестнице и т.п. в)

Нашедший должен заявить о находке полиции в течение трех недель со

времени обретения *(834); в противном случае, кроме отобрания вещи, он

подлежит наказанию за присвоение находки. Немедленно по получении

заявления, полиция выставляет у дверей полицейского управления объявлена о

находке и принимает меры к розысканию лица, потерявшего вещь *(835); о

найденных вещах стоимостью свыше ста рублей полиция производит

публикации в газетах *(836). г) Неявка собственника вещи, в течение шести

месяцев со дня выставления полицией объявления или припечатания

публикации; если же собственник явится и докажет принадлежность ему вещи,

то она ему передается, и он обязан уплатить нашедшему в награду (премия за

честность) третью часть стоимости вещи *(837), такую непомерную сумму;

например, когда найден бумажник с 300000 р., нашедший получает 100000 р.

При этих четырех условиях вещь остается у нашедшего в собственность, хотя

до явки закон за ним признает право пользования находкою *(838).

В римском праве способом приобретения права собственности при

посредстве владение представляется еще спецификация (specificatio): при

известных условиях вещь становится собственностью лица, которое

перерабатывает ее, изменяет ее форму, так что с изготовлением изделия

связывается переход права собственности, и, следовательно, изготовление,

спецификация, становится способом приобретения вещи. Именно, в

законодательства. Юстиниана встречается такое определение: когда лицо из

чужого материала приготовит какое-либо изделие, вещь, то, если вещь эта

может быть обращена в прежнюю форму, она составляет собственность

хозяина материала, а если прежнюю, форму вещи восстановить нельзя, то

спецификант становится ее собственником и обязывается вознаградить хозяина

материала за нарушение его права собственности. И поэтому, например,

серебряник, выделавший из чужого серебра посуду, не приобретает права

собственности на серебро и не становится хозяином посуды, потому что