Мещеряков В.П. (ред.) Основы литературоведения
Подождите немного. Документ загружается.
*++
Там, где капустные грядки
Красной водой поливает восход…
(С. Есенин)
Было бы неверно выделять здесь эпитет «красный», посколь
ку он является частью метафоры «красная вода» — свет восходя
щего солнца. Убрать здесь эпитет, значит, разрушить метафору.
А ночь, как блудница,
Смотрела бесстыдно
На темные лица, в больные глаза.
(А. Блок)
Цепочка тропов (ночь смотрела — как блудница — бес
стыдно), где эпитет «бесстыдно» связан со сравнением «как
блудница», таким образом, составляет единый образ (метафо
ра — олицетворение — сравнение — эпитет).
Эпитет, получая обобщенное значение, обрастая дополни
тельными смыслами и оттенками, превращается в символ.
Обычно символическое значение получает
сквозной
эпитет,
т. е. повторяющийся на протяжении всего произведения, цик
ла стихов, иногда даже всего творчества поэта. В рассказе
Л. Андреева «Красный смех» опорным символическим обра
зом является слово «красный». «Да, они пели — все кругом
было
красно от крови
. Само небо казалось
красным
, и можно
было подумать, что во всей вселенной произошла какаято ка
тастрофа, какаято странная перемена и исчезновение цветов:
исчезли голубой и зеленый и другие привычные и тихие цвета,
а солнце загорелось
красным
бенгальским
огнем
.— «
Красный
смех», — сказал я». «Чтото огромное,
красное
,
кровавое
сто
яло надо мной и беззубо смеялось». «От самой стены дома до
карниза начиналось ровное
огненнокрасное
небо. <…> А вни
зу под ним лежало такое же ровное
темнокрасное
поле, и бы
ло покрыто оно трупами». «За окном в багровом и подвижном
свете стоял сам
красный смех
».
Здесь образ «красного смеха»
символизирует ужас войны, ее кровавую, страшную и бес
смысленную силу.
Контекст всего творчества С. Есенина создает особое ощу
щение синеголубых тонов, преобладающих в палитре поэта,
а это, в свою очередь, порождает эмоциональную приподня
тость, притягательный «ореол» предмета, явления.
Вечером
синим
, вечером лунным
Был я когдато красивым и юным.
Сердце остыло, и выцвели очи…
Синее
счастье! Лунные ночи.
*+*
Перифраз (перифраза) (греч. perphrasis — пересказ, околь
ный оборот) — замена слова иносказательным описательным вы
ражением. У Пушкина: «Весна моих промчалась дней»; «весна
дней» — молодость; «Полдень мой настал» — пришла зрелость.
В художественной литературе перифраз чаще всего являет
ся тропом — метонимией или метафорой. «Все флаги будут в
гости к нам» (А. Пушкин) — метонимический перифраз (в Пе
тербург прибудут корабли всех наций); «Пчела из кельи воско
вой/Летит за данью полевой» (А. Пушкин) — здесь налицо
сразу два метафорических перифраза.
Особенно широко применялись перифразы в литературе
XVIII и начала XIX века. Витиеватость иносказательных вы
ражений даже считалась непременной принадлежностью поэ
тического языка в эпоху классицизма, сентиментализма и ро
мантизма. У раннего Пушкина перифразы встречаются часто,
но постепенно поэт отказывается от них. В реалистической ли
тературе перифразы сохраняются, но становятся уже не таки
ми претенциозными и надуманными, как в XVIII веке. Вот пе
рифраз со значением «живопись» у М. Ломоносова: «Искусст
во, коим был прославлен Апеллес,/И коим ныне Рим главу
свою вознес…» А вот традиционноромантические перифразы
со значением «смерть» у Е. Баратынского:
Дана на время юность нам;
До рокового новоселья
Пожить не худо для веселья.
<…>
Еще полна, друг милый мой,
Пред нами чаша жизни сладкой;
Но смерть, быть может, сей же час
Ее с насмешкой опрокинет, —
И мигом в сердце кровь остынет,
И дом подземный скроет нас!
«Полная чаша жизни» символизирует молодость, полноту
бытия; «дом подземный» — могила, гроб; «роковое ново
селье» — смерть.
Перифразы дают поэту возможность варьировать выраже
ние одной мысли, одной темы. Так, поэтыромантики находят
все новые и новые выражения для традиционной в их творче
стве темы смерти. У Пушкина: «Заснула ты последним сном»;
«Уж ты для своего поэта/Могильным сумраком одета,/И для
тебя твой друг угас»; «Твоя краса, твои страданья/Исчезли в
урне гробовой…»; «Дохнула буря, цвет прекрасный/Увял на
утренней заре,/Потух огонь на алтаре!..»
*+,
Перифразы часто используются в качестве приложений
или обращений. В этом случае они подчеркивают какието
важные свойства лица или предмета. «Сатиры смелый влас
телин,/Блистал Фонвизин, друг свободы…» (А. Пушкин);
«Погиб Поэт! — невольник чести…» (М. Лермонтов); «Голу
бая родина Фирдуси
1
,/Ты не можешь, памятью простыв,/По
забыть о ласковом урусе…» (С. Есенин).
Аллегория (греч. allegoria — иносказание) — троп, в кото
ром абстрактная мысль выражена в предметном образе. Алле
гория имеет два плана — наряду с конкретной образностью в
аллегории присутствует и смысловой план, являющийся глав
ным. Смысловой план либо открыто обозначен в аллегориче
ском тексте, как, например, в басенной морали, либо требует
специального комментария. Так, басне И. Крылова «Волк и
Ягненок» предпослана мораль, раскрывающая смысл даль
нейшего повествования: «У сильного всегда бессильный вино
ват». Главная идея басни подана здесь в предельно открытом
виде. Строки же из оды Ломоносова:
И се Минерва ударяет
В верьхи Рифейски копием…
требуют разъяснения. Минерва — в античной мифологии бо
гиня мудрости, которая в данном случае обозначает науку, при
чьей помощи становятся доступными сокровища (полезные
ископаемые) Уральских гор.
Аллегория широко употреблялась в средневековой лите
ратуре, в эпоху Возрождения, барокко и классицизма. Отвле
ченные понятия — Истина, Добродетель, Мудрость, Совесть
и т. п. — выступают в качестве действующих лиц в поэзии и в
прозе. Нередко аллегорическим содержанием наполнялись и
мифологические персонажи. Сумароков так характеризовал
эпический стиль своего времени:
Минерва — мудрость в нем, Диана — чистота,
Любовь — то Купидон, Венера — красота.
Почти любое событие могло быть изображено как действие
мифологических фигур. В оде Ломоносова «На день восшест
вия на престол императрицы Елисаветы Петровны, 1747 года»
один из ключевых образов — «тишина» (мир). Она становится
аллегорической фигурой женщины, распространяющей во
круг себя изобилие — следствие мира. Елизавета, представ
ленная в оде как защитница мира, «облобызала тишину».
1
Фирдуси А
. (Фирдоуси) (около 940—1020 или 1030) — про
славленный персидский и таджикский поэт.
*+
В баснях и притчах аллегорическое звучание достигается с
помощью образов животных, за которыми закреплены опреде
ленные нравственные качества: лиса — хитрая, осел — глу
пый, волк — злой и кровожадный и т. д.
При всей своей смысловой прозрачности аллегория иногда
осложняется дополнительными смысловыми и художественны
ми нюансами, особенно когда она персонифицируется, т. е. сов
падает с олицетворением. Примером такой осложненной аллего
рии может служить стихотворение Ф. Тютчева «Безумие»:
Там в беззаботности веселой
Безумье жалкое живет.
<…>
Оно стеклянными очами
Чегото ищет в облаках.
<…>
Чемуто внемлет жадным слухом
С довольством тайным на челе.
И мнит, что слышит струн кипенье,
Что слышит ток подземных вод,
И колыбельное их пенье,
И шумный из земли исход!..
Смысл этого иносказания в том, что «безумные» люди спо
собны ощущать тайную жизнь природы, недоступную обычно
му человеку.
В XIX веке аллегории постепенно выходят из употребления
и встречаются лишь у немногих писателей. Так, в сказках
М. СалтыковаЩедрина иносказание сочетается с фантасти
кой и гиперболой. Образы животных у него сатирически воп
лощают различные социальные типы: «Премудрый пескарь»,
«Орелмеценат», «Здравомысленный заяц», «Медведь на во
еводстве». Писатель нередко сопровождает аллегории намека
ми на их скрытое значение. Например, идея сказки «Орелме
ценат» выражается в заключении: «орлы для просвещенья
вредны» — своеобразная мораль, как в басне или сказке.
Аллегория бывает близка к символу. Эти тропы довольно
часто смешиваются. Различие между ними состоит в том, что
аллегория обладает одним значением, тогда как символ много
значен, и значения его не всегда могут быть четко определены.
Символ (греч. — знак, опознавательная примета).
Всякий символ есть образ, и всякий образ есть, хотя бы в некото
рой мере, символ, как считает С. Аверинцев
1
. Символ, прежде
1
См.:
Аверинцев С.
Вступительная статья//Иванов В. Стихо
творения и поэмы. Л., 1976. С. 32.
*+
всего, обобщенный образ, включающий множество ассоциатив
ных признаков. Символ многозначен, и его нельзя свести к одно
значному логическому определению. При восприятии символа
необходимо проделать мысленную работу, цель которой — рас
шифровка структуры сложных символов. В «Божественной ко
медии» Данте конкретные образы наполнены символическим
смыслом. Так, Беатриче — символ чистой женственности, Гора
Чистилища — символ духовного восхождения, но это символы,
требующие, в свою очередь, интерпретации.
В некоторых случаях автор сам обнаруживает смысл изобра
жаемого. Например, в стихотворении Ф. Тютчева «Смотри, как
на речном просторе…» первоначально дается конкретное изобра
жение: поток с плывущими по нему льдинами, и лишь отдельные
слова намекают на иносказательный обобщающий смысл произ
ведения: все льдины «сольются с бездной роковой», все направля
ются «во всеобъемлющее море». А в последней строфе раскрыва
ется символический смысл образов: поток — это жизнь, время
как таковое, льдины — аналоги судьбы конкретной личности.
О, нашей мысли обобщенье,
Ты, человеческое я!
Не таково ль твое значенье,
Не такова ль судьба твоя?
Разумеется, при расшифровке символов (вспомним, что
символ не исчерпывается одним какимто значением) их
смысл поневоле обедняется.
В принципе каждый элемент художественной системы может
быть символом: тропы, художественная деталь и даже герой ху
дожественного произведения. Приобретению символического
значения способствует ряд определенных условий: 1) повторя
емость и устойчивость образа, что делает его так называемым
«сквозным образом», 2) значимость образа в раскрытии идеи
произведения или в системе творчества писателя в целом, 3) при
надлежность образа к культурному или литературному контекс
ту (традиционные античные или библейские символы).
Один из характернейших мотивов творчества Лермонтова —
мотив одиночества, воплотившийся в ряде символических обра
зов. Это и сосна на голой вершине («На севере диком…»), узник
в темнице («Узник», «Сосед», «Пленный рыцарь»), оторванный
бурей листок («Листок»), одинокий корабль («Парус») и т. д.
Важной символической деталью в романе Б. Пастернака
«Доктор Живаго» является образ свечи, горевший в комнате в
Рождественский вечер, накануне драматического выстрела
Лары в Комаровского. В подсознании Юрия Живаго образ Ла
*+%
ры остается связанным со свечой («И пошло в его жизни его
предназначение»). Недаром образ свечи возникает в стихотво
рении, посвященном Ларе:
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе.
Свеча горела.
<…>
На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.
Символическое значение детали не раскрывается автором
впрямую, оно присутствует в подтексте: свеча — свет любви,
предназначение.
В искусстве романтиков широко представлен символиче
ский пейзаж, выражающий непостижимое рассудком. Отдель
ные элементы природы — море, лес, небо, горы — выступают в
романтическом пейзаже в качестве символов. Но и в литературе
XX века, в которой усложняются представления о взаимодейст
вии человека и природы, пейзаж в творчестве некоторых худож
ников сохраняет философскую символическую насыщенность.
Наглядным тому примером может служить проза И. Бунина.
Море у него олицетворяет мировую жизнь — первозданное, до
временное, вечное. «За воротами, в бесконечной темной пропас
ти, всю ночь шумело море — довременно, дремотно, с непонят
ным, угрожающим величием. Я выходил иногда под ворота:
край земли и кромешная тьма, крепко дует пахучим туманом и
холодом волн, шум то стихает, то растет, поднимается как шум
дикого бора… Бездна и ночь, чтото слепое и беспокойное, както
утробно и тяжко живущее, враждебное и бессмысленное…»
Термин «символ» употребляется в разных значениях и в
разных сферах деятельности. Им оперируют логика, матема
тика, философия, религия, семантика, семиотика, искусство и
поэзия. Общее для всех значений — свойство символа «подра
зумевать нечто большее, намекать на какуюто недосказан
ность». Символ «всегда определяется просвечиванием общеви
дового в частном или всеобщего в отдельном, иными словами,
просвечиванием («светом») вечности — в мгновении»
1
.
В литературе символ является центральным понятием на
правления, возникшего в конце XIX века и известного под назва
1
Уэллек Р
.
, Уоррен О
. Теория литературы. М., 1978. С. 205.
*+&
нием «символизм», но там он имеет особое значение, выражая
идеи, которые находятся за пределами чувственных восприятий.
Различают индивидуальный и традиционный символ. Тра
диционный содержит известные ассоциации и используется
как готовый образ (лира — символ поэзии вообще, чаша, кубок,
фиал — символы жизни и т. п.). Источниками традиционной
символики служат мифология, в частности библейская и ан
тичная, литературная традиция, философские концепции. Ин
дивидуальная символика выявляется при знакомстве со всем
творчеством художника. Традиционный символ может напол
няться новыми смыслами, преобразовываться, становиться ин
дивидуальным. Традиционный символ одиночества — пустыня
часто используется Лермонтовым, но в разных стихотворениях
поэта смысл этого слова расширяется, образуется общий, слож
ный смысл символа
1
. «За жар души, растраченный в пусты
не…». Здесь пустыня — светское общество. «В толпе людской и
средь пустынь безлюдных/В нем тихий пламень чувства не
угас…» Пустыня — сибирская каторга, край изгнания; «Ночь
тиха; пустыня внемлет Богу,/И звезда с звездою говорит». Пус
тыня — образ безлюдной ночной Земли, устремленной к небе
сам, к Богу, космический взгляд на Землю.
Символика каждого большого поэта дает представление о поэ
тической модели мира, которую он создает в своем творчестве.
Эмблема (греч. emblema — вставка, выпуклое украше
ние) — иносказание, в котором абстрактное понятие сопостав
ляется с конкретными предметами, духовное приравнивается
к вещественному. Однако конкретность эмблемы иллюзорна.
Это не реальная, а воображаемая действительность. Так, изо
бражение сердца, пронзенного стрелой, на первый взгляд со
вершенно конкретно, но смысл этого изображения — любовь —
абстрактен.
Исторически эмблема возникала как пояснительная над
пись под изображением отдельных предметов в мифологиче
ских, библейских и исторических сценах в художественноли
тературных сборниках. Эмблемы широко использовались в
средние века, в эстетике барокко, классицизма и романтизма,
но уже во второй четверти XIX века употребление эмблемати
ки в литературе резко идет на убыль.
Эмблема имеет определенное сходство с аллегорией: и та, и
другая — иносказательные тропы. Источниками обеих явля
ются античные и библейские мифы, легенды и геральдика (со
1
См.:
Эткинд Е
. Разговор о стихах. М., 1970. С. 32—35.
*+'
ставление, толкование и исследование гербов). Но, как отме
чал А. Потебня в «Лекциях по теории словесности», аллего
рия — сюжетна и динамична, а эмблема статична.
В поэзии XVIII века главенствовала эмблема, образуя слож
ные иносказательные образы, требующие определенной подго
товки для их понимания. Например, прославляя миролюбивую
политику Елизаветы, Ломоносов прибегает к таким эмблемам:
И
меч
твой,
лаврами
обвитый,
Не обнажен, войну пресек.
Меч — эмблема войны, лавры — эмблема славы. Меч, обвитый
лаврами, — прославленное русское оружие, одного присутствия
которого достаточно, чтобы не открывать военных действий.
Сходный образ имеется у В. Тредиаковского: «
Меч
ее,
оли
вой
обвитый…» Олива также является эмблемой мира, таким
образом, данная фраза означает: воцарился мир.
Названия животных и предметов, изображенных на гербах
и флагах, становились эмблемами государств: у России —
орел, у Турции — луна. Вот почему Г. Державин, желая ска
зать, что Россия победила Турцию, пишет: «…
орел
/Над древ
ним царством Митридата/Летает и темнит
луну
».
Эмблематичны атрибуты различных мифологических фи
гур: лук, стрелы и факел Купидона, связанные с изображени
ем любовного чувства; лира, цевница, венок из цветов, венок
из лавров — эмблемы поэзии и поэтической славы. Рисунки
Ленского в альбоме Ольги — это традиционные эмблемные
штампы, которые призваны передать чувства юного поэта:
То в них рисует сельски виды,
Надгробный камень, храм Киприды…
Читатель 1820х годов легко воспринимал значение таких ри
сунков: Ленский говорит о своей «любви до гроба» (Киприда —
богиня любви). «Или на лире голубка» — поэзия служит люб
ви. Легко расшифровывалась и христианская эмблематика —
крест, лампада, свеча и т. п.
Одическая традиция XVIII века использования географи
ческих эмблем нашла продолжение и в следующем столетии.
У Пушкина и Лермонтова встречаются многочисленные назва
ния, связанные с Кавказом и привносящие особую экзотику
в русскую поэзию: «Шумит Арагва предо мною…», «Стоит
Бешту остроконечный/И зеленеющий Машук…» (А. Пушкин);
«В глубокой теснине Дарьяла,/Где роется Терек во мгле…»
(М. Лермонтов).
*+(
В XX веке, в советской поэзии, возникают новые эмблем
ные образы, вызванные к жизни официальной идеологией, —
серп и молот, Октябрь, Кремль, Май:
Флаг
, переполненный огнем,
Цветущий, как заря,
И тонким золотом на нем
Три доблести горят:
То
молот
вольного труда,
Серпа
изгиб литой,
Пятиконечная звезда
С каймою золотой.
(Н. Тихонов)
Новые эмблемы сопоставляются со старыми в стихотворе
нии С. Есенина «Русь советская»:
Отдам всю душу
октябрю
и
маю
,
Но только
лиры
милой не отдам.
Гипербола (греч.
hyperbole —
преувеличение) — прием, ос
нованный на преувеличении свойств предмета. «Тысячу раз
тебе говорили!» — в разговорной речи. Употребляется гипербо
ла и в художественной речи: «Вся поверхность земли представ
лялась зеленозолотым океаном, по которому брызнули мил
лионы разных цветов» (Н. Гоголь).
Гипербола — одно из важнейших художественных средств
фольклора. В героическом эпосе описание внешнего вида пер
сонажей, их силы, пиршеств и т. п. преподносится с крайним
преувеличением с целью создания образа богатыря. Вот как
изображена битва Добрыни и его товарища с татарами:
И они стали битьто силушку великую.
И куды идут они, так падет уличкой,
Ай повернутся, так падет переулкамы.
Они билися тут целыето суточки
Не сдаючись да й не пиваючись,
Да й побили они силушку великую.
Необходимой принадлежностью оды была гипербола и в
поэзии классицизма:
Ах! если б ныне россов всех
К тебе горяща мысль открылась,
То б мрачна ночь от сих утех
На вечный день переменилась.
(М. Ломоносов)
Сентименталисты создали свои, ставшие традиционными
гиперболы, связанные с проявлением чувств:
*+)
С улыбкой на устах, сушите реки слез,
Текущие из глаз, печально отягченных!
(Н. Карамзин)
Для поэтики романтизма характерна высокая стилистика
гиперболы: «Чудный воздух и прохладно душен, и полон неги,
и движет океан благоуханий», «сыплется величественный
гром украинского соловья» (Н. Гоголь). Сердце Данко «пыла
ло так, как солнце, и ярче солнца» (М. Горький).
Гипербола может создавать и комическую интонацию, что
свойственно, например, стилю Гоголя: «рот величиной с арку
Главного штаба»; «шаровары шириною с Черное море»;
«у Ивана Никифоровича, напротив того, шаровары в таких
широких складках, что если бы раздуть их, то в них можно бы
поместить весь двор с амбарами и строениями».
Чаще всего гипербола представляет собой троп — метафору
или сравнение, иногда эпитет: «И этот малек,
как
левиафан
1
,/
Плывет по морским закатам…» (Э. Багрицкий); «О, знал бы я,
что так бывает,/Когда пускался на дебют,/Что
строчки с
кровью — убивают,
/
Нахлынут горлом и убьют
!» (Б. Пастер
нак); «Над этой
оголтелой жратвой
…»; «Земля надрывается
от жары.
Термометр взорван
» (Э. Багрицкий).
Иногда гипербола выражается количественными числи
тельными: «В
сто сорок солнц
закат пылал» (В. Маяковский);
«Нас тьмы и тьмы» (А. Блок); «На меня наставлен сумрак но
чи/
Тысячью биноклей на оси
» (Б. Пастернак). В этом случае
говорят о предметном преувеличении, т. е. это не тропеические
гиперболы, а, как их называют, словеснопредметные. С по
мощью таких гипербол Ф. Рабле описывает трапезу великана
Гаргантюа, который «начинал свой обед с нескольких дюжин
окороков, копченых языков и колбасы, икры и других закусок,
предшествующих вину. В это время четверо слуг один за дру
гим непрерывно кидали ему в рот полными лопатками горчи
цу». Такого рода гиперболу использовал и Маяковский в поэме
«150 000 000», создавая образ «единого Ивана».
Прием, противоположный гиперболе, —
литота
(греч.
—
букв. простота), т. е. преуменьшение какихлибо ка
честв предмета. Как и гипербола, литота используется для уси
ления выразительности речи: «Какие крохотны коровки! Есть,
право,
менее булавочной головки
!» (И. Крылов); «Талии никак
не толще бутылочной шейки
» (Н. Гоголь); «Мир велик, а я
песчинка в этом мире
» (М. Твен).
1
Левиафан
— в библейской мифологии огромное морское чудо
вище.