Мелентьева Ю.П., Трушина И.А. Современные проблемы библиотечной и информационной этики
Подождите немного. Документ загружается.
Однако интервенция цифровых технологий не только создает
принципиально новые возможности для библиотечного обслуживания, но и
вводит библиотекарей в соблазн коммерциализации. Как правило, все так
называемые «электронные услуги» оказываются библиотеками за плату,
поскольку это услуги не «основные», а «дополнительные». С принятием в
2003г. Федерального Закона «О связи», который предписывает лицензировать
«возмездное оказание услуг связи», взимание денег за предоставление доступа в
Интернет в библиотеках, без оформления лицензии, оказывается незаконным.
Казалось бы, в сложившихся обстоятельствах библиотеки должны потребовать
от местных властей финансирования доступа в Интернет из бюджета: именно
такая позиция была бы в интересах пользователей библиотек. Однако в этом
случае библиотека лишается собственных средств от оказания этой услуги, а
они немалые, когда речь идет о крупных областных и городских библиотеках.
Поэтому выход видят в том, чтобы сообщество вышло с законодательной
инициативой, отстаивающей право библиотек без лицензирования взимать
плату за Интернет со своих пользователей. Понимая, что не от хорошей жизни
библиотеки отстаивают именно такое решение проблемы, все-таки заметим, что
с точки зрения профессиональной этики это образец «неэтического» поведения
по отношению к пользователям и проявление некоего корпоративного эгоизма.
Размещение фондов в открытом доступе – аксиома для современной
публичной библиотеки. Однако стереотипы профессионального мышления и
финансовые затруднения заставляют наших библиотекарей в большей мере
заботиться о сохранности документов, чем об удобствах пользования фондом
для читателей. Между тем, общеизвестно, что читатели, в подавляющем
большинстве случаев, предпочитают самостоятельно искать документ на
стеллажах.
Превращению закрытых книгохранений в читальные залы с открытым
доступом у нас, конечно, мешает ограниченность библиотечных площадей. В
России публичные библиотеки редко располагаются в отдельно стоящих
зданиях, имеющих достаточную вместимость и специально спроектированных
под библиотеку. С конца 1970-х годов в городах библиотеки традиционно
располагаются на первых этажах жилых зданий либо в пристройках
«общественного назначения», спроектированных под парикмахерскую, почту,
райсобес и т.п. Их общая площадь обычно не превышает 200 — 600 кв. метров.
181
Многие библиотеки-филиалы располагаются в квартирах на первых этажах
жилых зданий. Между тем, для размещения фонда в открытом доступе
требуются площади в несколько раз большие, чем для организации
книгохранений.
В качестве иллюстрации: в Информационной библиотеке Центра Жоржа
Помпиду в Париже в открытом доступе размещено 350 тысяч печатных
документов, при этом общая площадь библиотеки равняется 10 тысячам кв.
метров. У нас центральные библиотеки ЦБС часто имеют больший по объему
фонд (до 500 тыс. экземпляров), а располагаются на площадях в несколько раз
меньших, чем парижская библиотека. Вопрос о массовом строительстве новых
зданий под размещение библиотек нового типа (во Франции и Германии они
были названы «медиатеками», в Москве – «информационными интеллект-
центрами») в России даже не стоит.
Идея открытого доступа к фонду с трудом пробивает себе дорогу в наших
весях, и не только из-за неприспособленности библиотечных помещений.
Низкий уровень жизни населения (его следствие – «несанкционированный
вынос документов», или кражи) и многолетнее дефицитное бюджетное
финансирование (как следствие, изношенность фондов, отсутствие их
регулярного восполнения, отсутствие систем охраны фонда) не способствуют
тому, чтобы библиотекарям хотелось подпускать читателей к книжным
стеллажам. Однако немаловажную роль играет и консерватизм
профессионального сознания: на первом месте у библиотекарей по-прежнему
стоит задача «сохранения» библиотечного фонда, а не его «использование»
читателями. Только изменив приоритеты библиотечной работы, поменяв
местами по степени важности «сохранение» и «использование» фонда, мы
добьемся существенных сдвигов в продвижении открытого доступа в наших
библиотеках.
Устарело и традиционное деление фонда на фонд абонемента, который
обычно открывают для читателей, и фонд читального зала который всегда
скрыт от пользователей в книгохранении. За рубежом обычно организуют
единый фонд, который весь располагается в открытом доступе, в самом
большом помещении библиотеки, однако на части книг (на корешке и
титульном листе) ставят пометку «на дом не выдается». Таким образом, а еще
с помощью системы охраны библиотечного фонда, библиотека защищает
182
наиболее ценную и наиболее спрашиваемую часть своего фонда. Возможно, не
все наши библиотекари слышали о такой технологии. Вот уже приблизительно
двадцать лет на федеральном уровне не принимались и не внедрялись никакие
рекомендации для публичных библиотек, за исключением немногочисленных
пока профессиональных стандартов РБА и Инструкции по учету библиотечного
фонда Минкультуры РФ, между тем голод на новые ориентиры библиотечной
политики у публичных библиотек все ощутимее. Новшества, заимствованные у
мирового библиотечного сообщества, остаются уделом немногих, в
количественном отношении, публичных библиотек, но своей практикой эти
библиотеки и формируют в России новое профессиональное сознание. Можно
ли в таком случае упрекать российских библиотекарей в «неэтическом
поведении»?
Обеспечение открытого доступа к фонду – один из главных принципов, на
которых строится «философия» свободы доступа к информации, лежащая в
основе организации (построения) пространства в современной библиотеке.
Эта «философия» находит воплощение в архитектурно-строительной идее,
диктующей и внешний облик библиотечных зданий «из стекла и бетона», и
создание больших открытых пространств внутри здания, и особенности
построения библиотечного интерьера.
Чтобы сделать большое открытое пространство комфортным для
пребывания человека, архитекторы делят пространство на зоны, сектора,
сегменты, отсеки с помощью стеклянных витражей, мебели, элементов
рекламы, растений, и т.п. Потенциальный дискомфорт от пребывания в очень
большом помещении компенсируется возможностью «окинуть библиотеку
взором», понять, как она устроена, особенно если библиотека располагается в
двусветном (на двух ярусах) пространстве. Этот прием часто используется при
проектировании современных библиотек, в продолжение традиции (читальный
зал с антресолью), заложенной несколько веков тому назад. Кроме того, в
большом помещении может принять одновременно значительное количество
пользователей (как в библиотеке Центра Жоржа Помпиду, которую ежедневно
посещает по 10 тысяч человек), предоставить им максимум библиотечных
услуг.
Организация обслуживания, развитие библиотечно-информационных
услуг нацелены на то, чтобы пользователь мог получать информацию и знания
183
максимально быстро, в наиболее удобном для него виде. Развитость
библиотечных услуг, в особенности, основанных на использовании новых
информационных и коммуникационных технологий, – один из показателей
эффективности работы публичной библиотеки.
В последние годы в нашем библиотечном деле получило широкое
распространение понятие «комфортности библиотечной среды». Оно очень
многопланово и охватывает едва ли не все стороны работы библиотеки. В
известной мере, это синоним высокого качества библиотечного обслуживания в
целом и его оценка с позиции тех, кого библиотеки обслуживают («комфортно»
в библиотеке должны чувствовать, первую очередь, читатели). Встать на эту
позицию, уметь взглянуть на все, что делается в библиотеке, глазами
«пользователя», «библиотекарям» очень непросто, но необходимо. Впрочем,
комфортнее всего пользователь ощущает себя все-таки дома, поэтому в понятие
библиотечного комфорта сегодня должно включаться удаленное обслуживание
- виртуальная справка, бронирование и заказ документов с домашнего
компьютера, электронная доставка документов на дом. Удаленное
обслуживание – идеал для читателей, которые в силу личных причин стремятся
избежать общения с библиотекарем. Впрочем, нередко виной тому оказывается
практикуемый в библиотеке стиль общения библиотекаря с читателями.
Стиль общения библиотеки (как учреждения) и библиотекаря (как
человека и профессионала) с пользователем может быть «открытым» и
«закрытым». Вы рады тому, что ваш читатель пришел в вашу библиотеку, вы
хотите ему помочь в поисках необходимой информации, вы сделаете для него
все возможное, вы способны быть с ним максимально вежливы и даже
приветливы в любой ситуации? Этот тест на «открытость», который можно
продолжить.
Стиль общения находит яркое отражение в правилах пользования
«учреждением». Если вспомнить правила пользования, например,
метрополитеном советской поры, то они, в основном, состояли из ограничений
и запретов («пассажир обязан»). Раздел «права пассажира» в них попросту
отсутствовал.
Загляните в правила пользования вашей библиотекой. Чего в них больше –
«прав» или «обязанностей»? В «открытой» библиотеке у пользователей больше
прав, чем обязанностей по отношению к библиотеке; в свою очередь, у
184
библиотеки больше обязанностей, чем прав по отношению к пользователям.
Девиз «открытой» библиотеки — не запрещать всего, что можно разрешить. Все
ограничения прав одного пользователя, без которых, конечно, не обойтись,
должны быть обоснованными и осуществляться только во имя защиты прав
всех пользователей.
Вот как выглядят обязанности пользователя Библиотеки-читальни
им.9И.9С.9Тургенева, в которой я работаю. «Пользователи библиотеки обязаны:
— соблюдать Правила пользования Библиотекой; нарушившие настоящие
Правила и причинившие ущерб Библиотеке компенсируют ущерб в размере,
устанавливаемом администрацией Библиотеки, а также несут иную
ответственность, предусмотренную действующим законодательством;
- сообщить о себе сведения, необходимые для заполнения читательского
формуляра или читательского билета разового посещения;
- нести ответственность по всем записям о выдаче возврате печатных изданий и
иных документов из фонда Библиотеки, занесённым в электронные
читательские формуляры;
- проходить тестирование для самостоятельной работы на компьютере;
- бережно относиться к имуществу Библиотеки, печатным изданиям и иным
документам библиотечного фонда;
- уважать права других пользователей и сотрудников Библиотеки, не нарушать
общественный порядок; Библиотека вправе не обслуживать пользователей,
которые своим неряшливым внешним видом и вызывающим поведением
создают дискомфорт для других пользователей Библиотеки;
- оставлять в гардеробе громоздкие предметы, в т. ч. сумки, пакеты и портфели
размером свыше 20 см на 30 см;
- не выносить из Библиотеки без соответствующего разрешения печатные
издания, иные документы и личные средства оргтехники (ноутбуки,
фотоаппараты и т.п.). При входе в Библиотеку и залы предъявлять охраннику
ВОХР и дежурным библиотекарям вышеназванные личные средства
оргтехники, необходимые пользователю для работы в стенах Библиотеки».
Стоит отметить, что библиотека была вынуждена (пока, правда, скорее на
бумаге) пойти на крайнюю меру – отказать в обслуживании пользователям,
которые «своим неряшливым внешним видом и вызывающим поведением
создают дискомфорт для пребывания в библиотеке других пользователей», т.е.
185
бомжам, психически нездоровым и плохо воспитанным людям. При этом мы,
наверное, нарушаем «права человека» по отношению к тем немногим людям, от
которых таким путем пытаемся избавиться. Но, с другой стороны, мы
защищаем права всех остальных пользователей библиотеки. Наши читатели, в
основном, с пониманием относятся к ограничениям, которые мы вводим в
правила обслуживания. Если случаются конфликты между библиотекарем и
читателям, они встают на сторону библиотекаря и защищают заведенные в
библиотеке порядки.
Описанный мною выше факт дискриминации, скорее всего, вызвал бы
неодобрение у наших американских коллег. Что ж, условия, в которых мы
живем, пока не слишком способствуют воспитанию у наших людей терпимости.
Мы, действительно, не умеем уважать права меньшинства. С другой стороны, и
страны Запада могут быстро переходить от развитой демократии к жесткому
контролю над гражданами, как только над этими странами, например, нависает
угроза терроризма.
Эта угроза, под которой, как под дамокловым мечом, живет сегодня
человечество, уже заставляет наши библиотеки принимать повышенные меры
безопасности, например, ограничивать свободный доступ в здания и
помещения, контролировать перемещение громоздких предметов (сумок) – не
столько потому, что кто-то может несанкционированно вынести литературу,
сколько потому, что может внести взрывчатку. Обязательным при записи в
московские библиотеки является наличие прописки или регистрации, но если
раньше эта мера должна была помочь возврату документов в библиотеку, то
теперь это еще и средство защиты от потенциальных террористов.
Игнорировать реалии нашей жизни, которые заставляют нас, по существу,
ограничивать свободу доступа к информации, вряд ли было бы разумно. И,
конечно, угроза терроризма снижает уровень доверия библиотекаря к читателю,
не в лучшую сторону влияет на царящий в библиотеке стиль общения
библиотекарей с читателями, понижает комфортность библиотечной среды.
Введение платных услуг и, как следствие, прогрессирующую
коммерциализацию библиотечного обслуживания легко мотивировать
недостаточным финансированием библиотек и низким уровнем оплаты труда
библиотекарей. Широкое распространение выдачи на дом под залог всей мало-
мальски ценной литературы связано с кражами (невозвратом) и отсутствием у
186
библиотек финансовых средств на восполнение фонда. С другой стороны,
библиотеки серьезно нарушают право на библиотечное обслуживание
малоимущих людей, которые действительно не имеют средств на внесение
залога; при этом не всегда издание, выдаваемое под залог в отделе абонемента,
бывает продублировано в фонде читального зала. Здесь мы вновь сталкиваемся
с извечной дилеммой российского библиотекаря — сохранять или
предоставлять в пользование?
Иными словами, всегда ли нарушения прав человека (на достойные
условия существования, в том числе пребывания в библиотеке в комфортных
условиях), личности (на развитие своих творческих возможностей через
свободный доступ к знаниям), гражданина (на участие в общественно-
политической жизни через приобщение к идеям) в библиотеках носят
обоснованный характер? Часто ли мы вообще задумываемся над подобными
проблемами? Готовы ли взглянуть на те или иные события библиотечной
практики через призму вышеназванных прав пользователя?
Вот, например, хотя права пользователя включены в правила пользования
библиотекой, всякое стремление отстоять эти права в тех случаях, когда
читателю кажется, что они ущемлены, воспринимается библиотекарями крайне
болезненно. Права у вас вроде бы есть, но настаивать на их соблюдении значит
вести себя «вызывающе». Мгновенно срабатывает корпоративная солидарность:
библиотекари встают плечом к плечу против читателя, который сражается в
одиночку. В таких ситуациях роль третейского судьи выпадает на долю
старшего по должности администратора (директора, зам. директора, зав.
отделом), который призван проявить подлинное понимание норм
профессиональной этики и защитить права пользователя, если они ущемлены.
Кстати, корпоративный дух, ложно понимаемый коллективизм иной раз
мешают увидеть правоту в поступках отдельного члена библиотечного
коллектива, отвергающего логику «будь, как все» и стремящегося отстоять свои
индивидуальные права и интересы. Конечно, и администрация, случается
болезненно воспринимает критику в свой адрес со стороны коллектива,
попытки сформировать негативное для нее общественное мнение. А ведь все
это – проявление человеческих и гражданских прав работающих в библиотеке
людей.
187
Свободный доступ к информации и знаниям нельзя обеспечить, не
раскрывая читателю возможностей (ресурсов и услуг) библиотеки.
Библиотечная реклама – не элемент интерьера, а важнейшее средство общения
с пользователем, посредник между ним и библиотекой. Чем больше по площади
библиотечное здание, мощнее ресурсы библиотеки, полнее перечень
предоставляемых ею услуг, тем важнее рассказать об этих возможностях ее
пользователям.
К сожалению, в наших библиотеках пока мало внутренней и наружной
рекламы, хотя об ее значении много пишется в профессиональной печати и
говорится на семинарах. Часто библиотеки едва заметны в городе, особенно
среди ярких неоновых вывесок. Их окна зашторены, витрины отсутствуют,
вывески не бросаются в глаза. Внутри библиотеки не вывешен план ее
устройства, на дверях отсутствуют таблички, кабинеты администрации и
туалеты — «строго засекречены». Библиотекарям не приходит в голову надеть
бэйджи с тем, чтобы читатели могли обращаться к ним по имени и отчеству (да
и знать, на кого пожаловаться в случае необходимости). По всем приметам
перед нами — «закрытая» библиотека. Закрытость этого рода нельзя объяснить
только недостатком финансовых средств. Это — типичные издержки
профессионального сознания руководителей библиотек.
И, наконец, о факторе, который самым решающим образом влияет на
свободу доступа пользователей библиотек к информации и знаниям. Это
уровень профессионализма коллектива библиотекарей. Вся работа по подбору
кадров, обучению персонала, в том числе библиотечной этике и этикету,
должна быть направлена на то, чтобы пользователь в результате получал как
можно более полный доступ к ресурсам библиотеки. Плохо обученный и
невежливый библиотекарь — серьезное препятствие на пути читателя к
информации и знаниям. Руководителям библиотек необходимо постоянно и
последовательно разъяснять сотрудникам смысл принципа свободы доступа к
информации, прививая новые «этические ценности», отвечающие современным
представлениям о задачах публичной библиотеки. В повседневной практике
формировать у подчиненных «оценивающее сознание». Как можно чаще
беседовать с коллективом на темы профессиональной этики.
Думается, «Кодекс профессиональной этики российского библиотекаря»
должен войти в число документов, с которыми библиотекаря знакомят при
188
приеме на работу наряду, например, с должностной инструкцией и
коллективным договором. Вопросы на знание и понимание Кодекса этики
должны звучать на заседании аттестационной комиссии.
Насколько же этические убеждения, по которым живет сегодня
библиотечное сообщество России, отвечают этической ценности свободы
доступа к информации и знаниям?
Прежде всего, отметим тесную связь между двумя положениями Кодекса
этики: 1. свободный доступ к информации является неотъемлемым правом
личности, 2. библиотекарь обязан строить свои отношения с пользователями на
основе уважения к личности и ее информационным потребностям. Иными
словами, библиотекарь обеспечивает пользователям свободный доступ к
информации и знаниям, поскольку получение такого доступа является
неотъемлемым правом личности, соблюдение которого библиотекарь
гарантирует своей профессиональной деятельностью.
И в библиотечной практике понятия «свободы доступа к информации» и
«уважения к личности и ее информационным потребностям» тесно
взаимосвязаны: одно понятие вытекает из другого. Между тем, уважения к
человеку и признания его прав, в том числе права на информацию, недостает не
только библиотекам, но и всей общественно-политической и экономической
жизни России. Ни государство, ни современное российское общество на деле не
признают и не уважают прав личности. Вот почему нам, российским
библиотекарям, так трудно внутренне принять (в качестве этического
убеждения) и воплотить на практике (в этическом поведении) свободный
доступ к информации, знаниям, идеям, который во всем цивилизованном мире
провозглашен основополагающим принципом деятельности публичной
библиотеки.
Но и популяризация этого важнейшего принципа деятельности
современной библиотеки у нас практически не ведется. Тема не находит
отражения в профессиональной печати, в названиях семинаров, научно-
практических конференций и социологических исследований. Между тем,
насколько интересно и полезно было бы задать библиотекарям-практикам такие
вопросы, как:
- Знаете ли Вы о том, что основной задачей современной библиотеки является
обеспечение пользователям свободного доступа к информации (ОПСДИ)?
189
- Нашла ли эта задача отражение в уставе и программе развития Вашей
библиотеки?
- Считаете ли Вы лично ОПСДИ своей главной профессиональной задачей?
- Знаете ли Вы, как решать эту задачу в практической деятельности – Вашей
лично и Вашей библиотеки?
Результаты подобного опроса — не среди членов РБА, а среди рядовых
работников муниципальных библиотек — вряд ли добавили бы нам оптимизма
относительно адекватности представлений российских библиотекарей о путях
развития современной публичной библиотеки. Правомерно даже поставить
вопрос о том, насколько реально повсеместное внедрение принципа свободы
доступа к информации в библиотечную практику на данном этапе социально-
экономического развития нашей страны. Достаточно ли наша страна сегодня
богата для этого экономически и развита политически? Достаточно ли
консолидировано и идейно вооружено для решения такой задачи библиотечное
сообщество России?
На этот вопрос ответим с позиции основного вопроса философии, а
именно: что первично — материя или сознания? Я убеждена, что в
библиотечном деле профессиональное сознание имеет решающее значение. Без
изменений в профессиональном сознании не могут произойти никакие
серьезные изменения в библиотечной практике. Такие изменения уже
произошли в последние два десятилетия — в профессиональном сознании
библиотекарей и в практике наиболее передовых публичных библиотек России.
К сожалению, теоретическая библиотековедческая база у нас слаба сегодня, как
никогда. Ни наши методические центры, ни наши ученые, за редким
исключением, никак не могут осмыслить метаморфоз, которые претерпела
библиотечное дело в России, чтобы дать ощутимые ориентиры публичным
(муниципальным) библиотекам в их развитии.
Поэтому начинать нужно с того, чтобы в каждой отдельно взятой
библиотеке создать среду уважения к человеку и его правам – и по отношению
к пользователям, и по отношению к сотрудникам, формируя у всех членов
библиотечного коллектива этические убеждения, соответствующие
профессиональным ценностям, изложенным в Кодексе профессиональной
этики. Надо разъяснять и обсуждать положения Кодекса, используя примеры из
библиотечной практики, особенно спорные ситуации.
190