Мартынов И.И. Музыка Испании

Подождите немного. Документ загружается.

сТй голосоведения и прозрачности звучания. Тщательно

разработаны динамические нюансы и ритмические ак-

центы. Композитор строит пьесу на развитии одного

краткого элемента, показывая пример отличной темати-

ческой разработки. Интересно заключение — постепенное

истаивание и затухание звучности — чисто импрессиони-

стический эффект, который, впрочем, встречается и в не-

которых пьесах из «Иберии» Альбениса.

Вторая пьеса — «Кубана» — пожалуй, наиболее бла-

гозвучная и спокойная из всех: в ней есть и гармониче-

ская мягкость, и убаюкивающий ритм, и мягкость очер-

таний плавно развивающейся мелодии. Краткая остинат-

ная фигура

создает постоянство ритмического

колыхания. Прекрасна основная мелодия — неспешная и

плавная. Ей противопоставлена энергичная середина

Росо piu vivo, где появляются синкопированные ритмы

и чередуются метры

U и

/в, типичные для многих лати-

ноамериканских мелодий. Средний эпизод оттеняет лени-

вую истому первой темы, но не слишком контрастирует

ей: объединяющую роль здесь играет танцевальный ритм.

В гармонизации преобладает колористическое начало,

смена аккордов в пределах одной функции. Красивая,

лирическая музыка «Кубаны» не чужда, однако, извест-

ной салонности — в лучшем смысле слова, как знамени-

тое «Танго» Альбениса.

Полностью свободна от этого «Монтаньеса» — самая

оригинальная и новая для Фальи страница тетради.

Необычны и строгая по очертаниям мелодия и неожи-

данность сопоставлений первой и второй частей пьесы,

возможно связанной со скрытой программой.

Уже в начале бросается в глаза сочетание двух ме-

лодических пластов — спокойного звучания секунды в

басу (с характерной ремаркой quasi campani) и хрупко-

го, прозрачного тембрового комплекса в более высоком

регистре, где главную роль в каждом из голосов играют

кварты и квинты, создающие при сочетании по верти-

кали интервал дуодецимы. На первый взгляд, это да-

леко от испанского — в обычном для европейцев пони-

мании. На самом же деле «Монтаньеса» непосредствен-

но связана с песнями пиренейского севера. Их архаич-

ность отчетливо выступает в трихордной песенной попев-

220

ке. Это Древний, скупо очерченный мелодический образ,

в котором национальное начало выступает в строгой

диатонике, в суровых гармонических последованиях, на-

поминая о том, что в стране есть не только лимонные

рощи Андалусии, но и скалистые горы Галисии.

В средней части черты архаики также отчетливы —

оживленное движение энергичной короткой фразы в диа-

пазоне квинты. Проведение мотива в разных регистрах

сопровождается тональными сдвигами. Композитор вно-

сит таким образом элемент движения, контрастно отте-

няющий песенный характер начального эпизода. Далее

следует реприза с краткой кодой, содержащей ремини-

сценции неожиданных тональных сдвигов середины и

трихордовой мелодии начала, органично здесь слитых.

В целом «Монтаньеса» — мастерски написанная, коло-

ритная, и своеобразная пьеса, не похожая на другие,

где на первом плане также находятся элементы танце-

вальности.

В последней пьесе — «Андалуса» — композитор воз-

вращается в хорошо знакомую фольклорную сферу.

Пьеса построена на контрасте танца и песенного напева,

близкого к стилю канте хондо. «Андалуса» более вир-

туозна, чем остальные пьесы, в ней есть бравурность.

Впрочем, и здесь явно преобладает мелодическое нача-

ло, что отличает ее от пьес Альбениса с блестящей фор-

тепианной техникой. «Андалуса» в сущности имеет ма-

ло общего с той стихией романтического пианизма, ко-

торая была близка автору «Иберии».

В размашистой мелодии этой пьесы есть нечто от

гитарных наигрышей, хотя композитор воздерживается

от простой имитации звучания инструмента, в ней посто-

янно встречаются типические кадансовые формулы, ко-

торые так любил Фалья; он вероятно видел в них один

из необходимых атрибутов испанской музыки. Ниспа-

дающий ход с терции на тонику, либо с тоники на доми-

нанту, переходит из одного его произведения в другое.

В «Андалусе» дан и вариант мелодического хода сеп-

тима— квинта, эффектно поданный в заключении перво-

го раздела.

Особенно выразителен второй эпизод пьесы, где про-

стота рисунка мелодии речевого склада сочетается с ор-

наментикой: попытка передать средствами фортепиано

характер канте хондо —задача трудная, может быть

221

полностью и невыполнимая, но интересно решенная ком-

позитором. Из начального зерна возникает цепь все бо-

лее эмоционально возбужденных попевок, построенных

на характерной кадансовой формуле, постепенно под-

водящих к драматической кульминации, единственной

во всех пьесах и придающей «Андалусе» масштабность

и размах. Это подчеркнуто массивностью фактуры, тре-

вожностью перекличек верхнего и нижнего голоса, нагне-

танием диссонансов. Затем следует несколько варьиро-

ванное изложение песенного напева. Так же, как и в

предыдущей пьесе, в коде дан сжатый синтез двух эле-

ментов. Все это оригинально и поэтично.

«Четыре испанские пьесы» привлекают разнообрази-

ем приемов фортепианного письма и характера музыки,

они интересны самостоятельностью раскрытия нацио-

нального характера. Композитор уже не удовлетворяет-

ся даже самой впечатляющей экспозицией мелодии, но

строит пьесы на разработке отдельных элементов, выра-

батывает свою точную и целенаправленную технику.

В этом отношении пьесы можно сблизить с замечатель-

ным циклом «Семь испанских песен», где так же раз-

нообразно представлено богатство народной музыки.

«Семь испанских песен» — одно из известнейших про-

изведений Фальи. Композитор, по его словам, стремился

строить гармонизацию на основе натурального звукоря-

да. Трудно сказать, в какой мере это помогло ему в сохра-

нении характера мелодии. Но, как бы то ни было, его

обработки воспринимаются как удивительно органич-

ные: все средства выразительности находятся в полном

соответствии с природой народных мелодий, представ-

ляющих разные области страны. Фалья создал неболь-

шую антологию испанского фольклора, в которой каждая

песня с полным основанием представляет типичную

форму и жанр. Можно говорить, таким образом, о боль-

шой познавательной ценности цикла, но прежде всего

это высоко художественное произведение, свидетельст-

вующее о мастерстве и таланте автора.

Поводом для написания «Семи испанских песеп» была

просьба одной певицы, уроженки Малаги, указать ей

произведения для включения в концертный репертуар.

Фалья заинтересовался некоторыми мелодиями и решил

обработать их для голоса с фортепиано. Первый опыт

увенчался успехом, и это побудило его продолжить ра-

222

боту, в результате которой появился сборник «Семь

испанских песен». В нем привлекателен и самый выбор

песенных мелодий, и их обработка, сделанная в инди-

видуальной манере, отличной от других современных

фалье испанских мастеров.

В выборе песен Фалья руководствовался желанием

показать многообразие родного фольклора. Такая поста-

новка задачи свидетельствует о его фольклорной осве-

домленности. Правда, некоторые музыковеды утвержда-

ет, что мелодии далеко не всегда изложены в подлинном

Виде (большая часть «Поло» и «Хоты» сочинена ком-

позитором). Но, как бы то ни было, дополнения, либо

изменения мелодического рисунка не нарушают чисто-

ты стиля, они сделаны рукой композитора, отлично

чувствующего дух родной музыки. Что же касается гар-

монической фактуры фортепианного сопровождения, то

Ьна соответствует характеру песен, подобно тому, как

мы видим это в знаменитых обработках Балакирева и

Римского-Корсакова. Сопровождение песен пианистич-

но, оно дополняет основное, высказанное в вокальной

мелодии. Голос и фортепиано слиты в нерасторжимом

единстве, что позволяет причислить обработки Фальи

к лучшим произведениям этого жанра.

Говоря о стиле его обработок, следует отметить лако-

ничность и точность отбора выразительных средств,

иногда — некоторую графичность фортепианного письма.

При всей подчиненности голосу, партия фортепиано пол-

на интереса, особенно в прелюдиях и интермедиях, иног-

да песню можно даже рассматривать как пьесу с участи-

ем певца (например — «Поло»). Лаконизм, ведущий к

своеобразной концентрации выразительности, вообще

свойствен музыке Фальи, не терпевшего многословия и

излишних подробностей, нарушающих ясность течения

мыслей.

Общие принципы обработки народной песни четко

выступают уже в первой песне «Мавританская шаль»,

где мелодия звучит на фоне четко ритмованного сопро-

вождения, в котором чувствуется связь с гигарностью,

хотя, конечно, не в ее стандартном облике.

В аккомпанементе композитор использует лишь от-

дельные песенные элементы, не заботясь об этнографи-

ческой подлинности. Его обработки — это не простые

гармонизации народных мелодий,— они результат худо-

223

жествеиного творчества, вырастающего на прочно и ор-

ганически усвоенной национальной традиции. Именно

это и делает «Мавританскую шаль» произведением са-

мого Фальи, в котором фольклорное и композиторское

сливается в одно целое.

Сама мелодия песни достаточно подвижна, чтобы

подсказать идею создания ритмически активного сопро-

вождения. Композитор широко использует эту возмож-

ность, не нарушая, впрочем, характера песни.

Во второй пьесе — «Сегидилья мурсиана» — компози-

тор вспоминает об одном из самых популярных жанров

испанского фольклора. Мелодия сопровождается ости-

натными триолями аккомпанемента, создающими на-

строение радостной возбужденности. Это яркий контраст

к первому номеру, существенно важный в общем драма-

тургическом построении цикла, что становится ясным

при последовательном исполнении всех песен, различных

по своей психологической и выразительной сущности.

«Астуриана» — одна из лирических жемчужин в твор-

честве Фальи. Чистая и трогательная мелодия полна

сдержанной грусти, она сопровождается простым акком-

панементом— спокойным колыханием выдержанного

звука (большая часть песни идет на фоне доминанты

основной тональности f-moll). В то же время композитор

вносит в музыку отдельные штрихи, пробуждающие

у слушателя ноту беспокойства, вызывая в памяти наст-

роение первой песни,— при всем различии андалусского

и астурийского характера и темперамента. В первой пес-

не— подчеркнутая диссонантность гитарного наигрыша,

рождающего чувство щемящей тоски, почти отчаяния.

Во второй — всего лишь легкий акцент беспокойства,

создаваемый появлением диссонирующих звуков, быст-

ро находящих гармоническое разрешение, а с ним и воз-

вращение лирического спокойствия.

«Астуриана» родственна некоторым мелодиям Сьер-

ры Невады. По этому поводу Гарсиа Лорка, большой

знаток испанского фольклора (он составил собрание,

в которое вошло около 300 песен), замечает, что в Анда-

лусии можно было встретить и астурийские, и галисий-

ские напевы, проникавшие из северных провинций.

С другой стороны, и андалусские песни и, особенно, тан-

цы (фанданго) получили распространение по всей

стране и могли воздействовать на фольклор других об-

ластей. Так, при всем различии его местных форм посте-

пенно отбирались жанры, приобретавшие общеиспанское

значение (например — хота, сегидилья). Тенденция

раскрытия общенационального в местном отчетливо

выступает и в замечательном песенном сборнике Ма-

нуэля де Фалья.

Четвертая песня — «Хота» — переносит в сферу чис-

той танцевальности, более того — выдержана в энергич-

ном характере, полна движения. Впрочем это выражено

прежде всего в партии фортепиано. Упругость ритмиче-

ской формулы

затем еще больше акти-

визирующейся —

создает общую уст-

ремленность движения жизнерадостного танца, в кото-

рый вплетается мелодия голоса. Фортепианная прелю-

дия, интерлюдия и заключение (в общем построенные

на одном материале) имеют здесь важное значение, они

занимают едва ли не большую часть пьесы, разделяя ее

на два куплета. Так, в простой народной мелодии откры-

ваются возможности для построения более развитой

формы, причем — строго в рамках фольклорной тради-

ции. Композитор разнообразит формы и фактуру песен-

ных обработок, проявляя истинно творческую изобрета-

тельность.

Надо отметить также верность гитарного колорита,

воссозданного средствами фортепиано, его мажорную

ясность, так отличающуюся от тревожного звучания

первой песни, где гитарный аккомпанемент приобретает

драматическую напряженность в духе канте хондо.

Фалья дает пример яркого композиторского претворения

хоты. Тем более странно, что она была холодно принята

на родине этого танца — в одном из арагонских селений,

где автор был вместе со своим другом — художником

Сулоагой. Очевидно сказалось пристрастие к местным

формам танца, помешавшее понять обобщенную.

«Колыбельная» — еще один лирический шедевр сбор-

ника. Эта небольшая пьеса отличается чисто андалусской

распевностью. Лирическое настроение этой колыбельной

песни несколько необычно взволнованностью, тонкой ор-

1*8

наментацией мелодии, идущей на фоне спокойно колы-

шащегося аккомпанемента, построенного на остинатном

повторении краткой ниспадающей, слегка варьируемой

фразы. Песня идет на одном дыхании, овеяна поэтиче-

ской прелестью напевной мелодии.

«Кансьон», пожалуй, единственная в цикле напоми-

нает обычные песенные обработки. Очевидно, компози-

тор стремился здесь достичь полнозвучия и красоты со-

провождения, хорошо сочетающегося с плавной, свет-

лой по настроению мелодией.

Иной характер у «Поло» — неистово страстная мело-

дия, идущая в сопровождении тревожного, даже драма-

тически звучащего аккомпанемента. Мелодия, избран-

ная Фальей, типична для этого жанра по строению и

эмоциональному тонусу. Она сочетает выдержанные зву-

ки, завершающиеся орнаментальным росчерком, и речи-

тацию на одной ноте. Напев протяжный, но аккомпане-

мент вносит стремительность, намного увеличивает

эмоциональное напряжение. Чисто гитарный эффект ре-

петиции одного звука хорошо передан средствами фор-

тепиано. Через всю песню проходит триольное движение,

оно подчеркивается кратким акцентированным аккор-

дом, динамическими контрастами.

Интересно отметить перекличку между первой и по-

следними песнями сборника — как в сюжетном, так и в

чисто музыкальном отношении. Тревожное начало пер-

вой песни выступает здесь в новой эмоциональной

фазе, как бы обрамляя разнохарактерные песни, объеди-

няя их в своеобразный цикл, предполагающий возмож-

ность исполнения всех песен одна за другой. По бога;г-

ству содержания и цельности построения цикл занимает

особое место в новой испанской музыке.

В Париже Фалья работал интенсивно, но произведе-

ния его были немногочисленны — он долго вынашивал

замыслы и тщательно шлифовал все детали, являясь в

этом отношении противоположностью Альбенису и Гра-

надосу. Кроме двух упоминавшихся выше опусов, он

написал «Три мелодии» (1909) на слова Т. Готье — дань

увлечения французской поэзией и, вероятно, творчеством

Дебюсси, Равеля. Это песни — «Голубки», «Китайское»

и «Сегидилья» (последняя — перевод стихотворения Бре-

тона де лос Эррерос). В «Сегидилье» принцип построе-

ния целого на кратком мотиве проведен очень строго

Главную роль играет здесь ритмический элемент танца,

проходящий через всю пьесу, сопровождая капризный и

строгий напев сегидильи, с ее типическими оборотами

и выкриками. Цикл получил одобрение Дебюсси, кото-

рый научил Фалью не усложнять мысль, а наоборот —

искать пути самого простого ее выражения. «Три мело-

дии» были впервые исполнены во втором концерте «Не-

зависимого музыкального общества» (S.I.M.), что яви-

лось еще одним свидетельством принятия Фальи в среду

французских композиторов.

Вслед за этими песнями Фалья приступил к работе

над «Ноктюрнами» (так первоначально именовались

«Ночи в садах Испании»). Они не сразу получили окон-

чательный облик—вначале композитор задумал напи-

сать фортепианные пьесы. Работа над ними заняла мно-

го времени и была завершена уже в Испании. «Ночи

в садах Испании» явились таким образом кульминацией

исканий парижского периода и первым в ряду крупных

произведений Фальи, созданных уже на родной земле,

куда он возвратился после семилетнего отсутствия.

В 1914 году вспыхнула первая мировая война, и

Фалья был вынужден оставить Париж. Он с грустью

покидал Францию, с которой был так крепко связан.

6 ноября 1914 года, в письме к Ф. Шмитту, он тепло

вспоминает парижских друзей, пишет, что его мысль по-

Сходный прием есть и в песне «Твои черные глазки», где все

время звучит краткая мелодическая фраза первого такта, на кото-

рую нанизываются звенья вокальной мелодии, содержащие обороты

канте хондо.

227

стоянно обращена к Франций, которую он больше чем

когда-нибудь рассматривает как свою вторую родину.

Фалья тесно приобщился к достижениям французской

культуры, но остался испанцем по характеру его твор-

чества, что с особой силой проявилось в произведениях,

написанных в Мадриде. Он был неутомим в поисках

фольклорного материала, поднимал его новые пласты,

глубоко проникая в них, пока не находил особенно для

него близкого и увлекательного, что и претворял затем

в индивидуальной творческой форме. Это требовало мно-

го времени, работа над крупными произведениями растя-

гивалась иногда на годы. Впрочем, в Мадриде она

протекала быстрее, чем обычно, и это, казалось бы,

предвещало перемену в самом стиле его работы. Однако

болезнь, а быть может, и более общие субъективно-пси-

хологические причины помешали этому, и в течение чет-

верти века

(1921

—1946) им создано всего два значи-

тельных произведения (если не считать незаконченной

«Атлантиды»). Правда, ими явились «Балаганчик» и

Концерт, вошедшие в историю испанской музыки в ка-

честве ее замечательных достижений.

В 1914 году Мадрид наконец услышал оперу Фальи.

Она прошла с большим успехом — в течение года сос-

тоялось 27 представлений. Также тепло приняла мад-

ридская публика и другие ранее ей неизвестные произ-

ведения— «Семь испанских песен», «Четыре испанские

пьесы», «Три мелодии» на слова Т. Готье, раскрывшие

перед соотечественниками богатство дарования компо-

зитора.

После премьеры «Короткой жизни» автору были ока-

заны все возможные знаки одобрения, прокатившиеся

блистательным эхом по страницам прессы. В такой об-

становке и появилось предложение о написании балета,

в котором были бы разработаны легенды андалусских

цыган, чьи мотивы уже возникали и в музыке «Корот-

кой жизни». Так возник известный балет «Любовь-

волшебница», обозначивший новую полосу в творчестве

Фальи, связанную с глубоким освоением канте хондо.

Балет «Любовь-волшебница» был первоначально за-

думан как концертный номер для знаменитой андалус-

ской танцовщицы Пасторы, от чьей матери Фалья за-

писал много песен. Из этого зерна и вырос большой

балетный спектакль, либретто которого написал Грего-

228

рио Мартинес Сьерра. Работа продолжалась с ноября

1914 по апрель 1915 года, и в результате было создано

одно из лучших произведений Фальи, завоевавшее ми-

ровую славу. Композитор работал с огромным напря-

жением сил, что и привело его к нервному кризису.

Премьера состоялась 15 апреля 1915 года в театре

«Лара» в Мадриде. Успеха балет не имел — по общему

мнению публики, ему недоставало... испанской характер-

ности. Повторилась старая история: привычка к тради-

ционному помешала увидеть новое и подлинное. Были,

конечно, некоторые музыканты, разобравшиеся в истин-

ной сущности музыки балета, но настоящее понимание

пришло к нему значительно позднее: 28 января 1916 года

в Мадриде, а несколько позже в Барселоне композитор

был вознагражден восторженным приемом публики.

В 1916 году впервые были исполнены «Ночи в садах

Испании» (дирижер Арбос).

Фалья принимал активное участие в Мадридской му-

зыкальной жизни. Однако вскоре он заболел и вынужден

был провести несколько месяцев в санатории, в окрест-

ностях Кордовы. Его биографы указывают, что он стра-

дал не только от нервного расстройства, но и от посто-

янного конфликта между влечениями жизни и аскетиз-

мом. На портрете работы Сулоаги этот конфликт выра-

жен с полной ясностью. Фалья находился тогда в состо-

янии трудно изживаемого душевного кризиса, что и ста-

новилось одной из причин повышенной самокритичности.

Победы, одерживаемые им, казалось бы, должны были

внушить ему уверенность в своих силах. Но болезнь ис-

казила восприятие реальности, и композитор с большим

трудом возвращался в творческую колею.

В первой парижской постановке балета в заглавной

роли выступила знаменитая танцовщица Ла Аргентина.

Балет шел в один вечер с «Историей солдата» Стравин-

ского, на спектакле присутствовали Мануэль М. Понсе,

Андрее Сеговия. Успех Фальи был очень большим.

«Любовь-волшебница» — вопреки мнению ее первых

мадридских слушателей — проникнута ярчайшей нацио-

нальной характерностью, отличается глубиной постиже-

ния сущности народного творчества. Национален и сю-

жет балета, так же, как и в опере, связанный с жизнью

Гранады. Юноша Кармело любит молодую цыганку

Канделас и любим ею. Но на их пути постоянно встает

229