Лоуэнталь Дэвид. Прошлое

Подождите немного. Документ загружается.

расширяя число реликвий, принадлежащих к знаменитой традиции. В соответствии с известным

афоризмом, что «подделка отличается от оригинала тем, что выглядит более настоящей»,

мошенники нацелены на то, чтобы достичь максимального правдоподобия. То, что они добавляют

к прошлому, не может выглядеть как новое. И тем не менее, подделки несут в себе такую же

степень уважения к оригиналу, как и честные реплики. Даже когда они выставляются, их

расценивают как превосходные копии античных шедевров.

Никаких намерений ввести в заблуждение зрителя нет в таких репродукциях, как палладианские

виллы в Англии, или копии Зала Независимости в Америке. Но вне зависимости от того,

насколько верно они воспроизводят форму оригинала, такие реплики неизбежно отступают от

прототипа в том, что касается отношений с окружающей средой. Яркий пример —

железобетонный Пантеон в Нэшвилле, построенный в 1920-х. Как и многие реплики, он полнее,

чем оригинал: мраморная отделка дополнена скульптурами моделей в тех позах, что отмечены в

«Описании Эллады» (Periegesis) Павсания,

недостающие фигуры на восточном фронтоне

восполнены. Жители Теннеси уверены в том, что их реплика настолько «аутентична», что грекам

самим не худо бы поучиться кое-чему в Нэшвилле, чтобы получше переделать оригинал. Однако

всякая аутентичность заканчивается на границе портика. Стро-

Mailfert. Аи Pays des antiquaires. P. 23, 145.

Bell Reg.... copies // Observer Suppl. 7 Sept. 1980; Vala Leo. Telephone interview. 13 Jan. 1984.

Meyer Karl. Plundered Past. P. 113.

Block Ernest. Цит. по: Rieth. Archaeological Fakes. P. 7. См. также: Greenhalgh. Classical Tradition in Art. P. 59.

Sagoff. Aesthetic status of forgeries.

Павсаний — греческий историк, путешественник и географ, чей труд «Описания Эллады» (Periegesis Hellados) в 10 кн.

является важным источником по истории античной культуры. — Примеч. пер.

446

ители нэшвильского Пантеона решили не устраивать крутой подъем, как у настоящего

Акрополя, поскольку «опасались, что чрезмерно большие усилия, затраченные на

восхождение на холм, могут отпугнуть посетителей». А «господствующее положение»

строения призвана обозначать обыкновенная насыпь десять футов в высоту. И тем не менее

эта реплика создала Нэшвиллю репутацию «южных Афин».

Иногда, как и в случае перемещения, реплика оказывается предпочтительнее прототипа.

Точка зрения англичан XIX в. по поводу того, что «удачная имитация гораздо лучше, чем

дефектный оригинал», нашла оппонента в XX в. в лице Уолта Диснея, который гордился тем,

что «Vieux Carre»

в Диснейленде выглядит точно так же, как оригинал 1850-х, только

«гораздо чище».

Улучшают они оригиналы или нет, однако, репликам не достает истории и

ощутимых взаимоотношений. «Умирает ребенок, после него остается старый, грязный, но

любимый плюшевый мишка. Как вы думаете, будет ли родителям столь же дорога его

молекулярная копия?» — спрашивает философ. Даже полная реплика, изношенная и потертая,

не сможет заменить оригинал, потому что это уже будет не тот медвежонок, которого сжимал

в объятиях их ребенок. Точная реплика Большого каньона где-нибудь, скажем, в Нью-Джерси

будет еще более неполной. «То, что нас привлекает, когда мы спускаемся по Тропе Светлого

Ангела (Bright Angel Trail), это то, как вода и ветер, частичка за частичкой, прорезывали в

земле этот каньон. Мы не смогли бы пережить такие же ощущения в Большом каньоне в

Байонне

(Bayonne Grand Canyon), потому что тот был сделан совершенно механически, за

один раз».

«Шаг» (Расе) Генри Джеймса, восходящего по стершимся ступеням в старинный

собор, или касающегося гладких перил в старом здании, позволяют посетителям

соприкоснуться с многовековой историей, истершей и отполировавшей их. Все эти чувства

может передать лишь история, но не реплика.

С другой стороны, некоторые из вновь созданных репродукций передают историческую

открытость лучше оригинала. «Хотя современным мальчикам или девочкам по большей части

недоступен тот несомненный трепет, который возникает, когда надеваешь на себя подлинные

одеяния прежних веков, ощущения, сходные с теми, какие могли быть у их первого

обладателя, можно воссоздать при помощи субститутов — пишет педагог. — Кто может

утверждать, что если надеваешь

Creighton. Pantheon in Nashville. Quotations on P. 22, 48.

Старая площадь (фр.) — квартал испано-французской архитектуры в Новом Орлеане. — Примеч. пер.

Dallaway James. Anecdotes of the Arts in England. 1800. Цит. по: Clark Kenneth. Gothic Revival. P. 113; New scene at

Disneyland simulates New Orleanns // N. Y. Times. 26 July 1966. P. 25. См. также: Freeman R. W. Integrity in the Vieux Carre.

Г. Байонна (США, штат Нью-Джерси). — Примеч. пер.

Battin. Exact replication in the visual arts. P. 154, 155. Даже если он был сделан весьма тщательно из мрамора, добытого

на оригинальных каменоломнях, Пантеон в Тенне-си нельзя считать подлинным, тогда как реальный Пантеон, если его

перенести из Греции в Нэшвилль, сохранит свою идентичность даже в этих условиях (Margolis. Art, forgery, and

authenticity. P. 167).

447

копию, то передается менее подлинный исторический опыт, чем если носишь оригинал?»

Некоторые действительно так и утверждают, как мы видели в главе 5, однако этот вопрос

заслуживает все же более тщательного обсуждения. Абсолютное мастерство репликации может

вернуть историю к жизни, как это было с «Колоколом свободы» с Ягодной фермы Нотта (Knott's

Berry Farm): его заморозили в сухом льду и затем «аутентично раскололи» по предварительно

намеченной линии при помощи электродугового резака в среде гелия.

Аутентичность произво-

дителя значит не меньше, чем аутентичность продукта. «Викторианские» крепления Науэлла

(Nowell) невозможно отличить от оригиналов, потому что «мы делаем их вручную и поштучно

именно так, как делали в свое время оригиналы, и... из тех же самых материалов. И мы делаем их

достаточно хорошо для того, чтобы их можно было повесить прямо рядом с оригиналами, и при

этом они не будут выглядеть неуместно».

На самом же деле это оригинал может выглядеть

неуместно, поскольку привычка к репликам приучила нас, что предметы старины должны быть

целыми и «новыми». Копия может передать исторический опыт, столь же «достоверно», как и

оригинал, но это будет другой опыт.

Для знатока (cognoscenti) репродукция хуже оригинала уже одним тем, что она — не оригинал.

«Подлинность» стоит выше «аутентичности» потому, что «подлинность — это реальная вещь...

Это сплошное дерево, а не пластиковый шпон... Она имеет смысл потому, что она позволяет нам

соприкоснуться с тем, что действительно было — опытом истории — а не позднейшими

впечатлениями о том, как нечто выглядело». Без подлинных кусочков прошлого «наше чувство

ценности и способности отличать реальное от поддельного было бы нарушено —

Fairley. History Teaching through Museums. P. 127, 128.

Mass. Architecture and Americanism or pastiches of Independence Hall. P. 24, 25. Колокол-реплика был посвящен 4 июля

1966 г.

Ягодная ферма Нотта — основана семейством Ноттов (Вальтером и Корделией). Началась с того, что в 1920 г. Вальтер

Нотт арендовал 10 акров земли в Буэна Парк под ягодную ферму. Близ дороги супруги открыли чайный ресторан и

ягодный рынок. Впоследствии здесь же они устроили парк аттракционов, в основном включавший в себя катание

верхом на лошадях и посещение горняцких городов-призраков. К концу 1960-х парк аттракционов значительно разросся

и поглотил ягодную ферму. Ныне аттракционы включают в себя такие темы, как покорение Дикого Запада, испанская

Калифорния, там находится реплика филадельфийского Зала Независимости.

Колокол свободы — символ свободы и независимости Соединенных Штатов. Был отлит в Лондоне по заказу

Провинциальной ассамблеи шт. Пенсильвании в 1752 г. для нового здания Собрания штата (переименован в Зал

Независимости). Колокол дал трещину еще при первом пробном звоне и дважды подвергался ремонту в Филадельфии.

Согласно легенде, этот колокол своим звоном возвестил 4 июля 1776 г. одобрение Континентальным Конгрессом

Декларации независимости. В действительности же он звонил 8 июля во время первого публичного чтения этого

документа. Как гласит предание, он вновь дал трещину на похоронах Верховного Маршала юстиции в 1835 г. Наимено-

вание «Колокол свободы» впервые появилось в одном из аболиционистских памфлетов в 1839 г. В последний раз

колокол звонил в 1846 г. на день рождения Джорджа Вашингтона, после чего раскололся окончательно. — Примеч. пер.

Preservation News. 1980. 20:4, 9.

448

или, хуже того, не возникло бы никогда».

Но поскольку большинство из нас знакомы с

«Илиадой» или Библией только по переводам, наше собственное представление об осязаемом

прошлом основывается преимущественно на копиях, отражениях и последующих впечатлениях.

Большинство людей не только не в состоянии отличить реплику от оригинала, но им вполне

достаточно первой. Копии отражают «прошлое» ничуть не хуже оригиналов.

Костюмированные инсценировки

Имитации воспроизводят артефакты прошлого, при инсценировании [Re-enactments]

воспроизводятся сами события прошлого. Некоторые из организаторов подобных действий просто

ищут развлечений, другие стремятся убедить себя и других в реальности прошлого, третьи хотят

усилить разоблачительное действие истории, а четвертые —

An architectural journal. Цит. по: Bishop. Perception and the Importance of Time in Architecture. P. 272, 273.

15 Д. Лоуэнталь

449

ищут ощущение смысла или возбуждения, которых им не хватает в настоящем. При

инсценировках живые актеры повторяют то, что, по всей видимости, происходило в прошлом.

Реставрированные или реплицированные дома заполняют «реплицированные люди» или

«человеческие артефакты».' Как и реставрации, инсценировки начинают с того, что известно, и

затем заполняют пробелы типичными, вероятными или же попросту вымышленными событиями.

Некоторые инсценировки изображают отдельные эпизоды и персонажи, другие — виды

деятельности, характерные для определенной эпохи. Театральные постановки охватывают спектр

от школьных сценок на Рождество — до зрелища, которое бывает только раз в жизни, как,

например, устроенные последним иранским шахом в реконструированном Персеполе

празднование 2500-летия основания Киром Великим Персидской империи. В этом действе

участвовало около 3500 человек и было потрачено 3 млн фунтов стерлингов.

В США инсценировки — это sine qua поп

причастности народа к истории. На праздновании

двухсотлетия Революции в 1976 г. не хватало разве перестрелок. Многие из участников

[инсценированных] сражений потратили крупные денежные суммы на снаряжение и униформу,

фанатично пытаясь воспроизвести все детали одежды, вплоть до содержимого карманов.

Подобное рвение заставило также «историков» тщательно изучить сами битвы и все

передвижения войск.

Как поговаривают, растущий культ аутентичности уже вбил «клин между

теми, для кого такой „парад" — всего лишь развлечение раз в году, и теми дотошными

„буквоедами", которые даже штаны шьют по лекалам, хранящимся в Смитсоновском институте, и

для кого в порядке вещей — отправиться в Англию, чтобы на месте выяснить, какого именно

оттенка голубую форму носили солдаты королевской артиллерии». Именно подобные различия в

позициях определяют, кто будет изображать британцев, а кто — американцев. С точки зрения

«американцев», «британцы слишком гоняются за аутентичностью и потому упускают из виду всю

прелесть спонтанности действия... С другой стороны, британцы зачастую презрительно

отзываются о всей этой „колониальной шушере"» с ее самодельной униформой и суетливой

беготней на поле боя. По их мнению, американцы за два прошедших века так ничему и не научи-

лись. «Они начинали в 1775 г. как сброд, — насмехается „британский" офицер по поводу

слоняющихся мимо „колонистов", — и теперь вполне достоверно изображают сброд».

Marten Robert. Plimoth Plantation. Letter to the author, Aug. 1981.

Chamberlin. Preserving the Past. P. 18—24.

To, без чего нет (лат.). — Прим. пер.

Elder. War games. P. 8; Forrester. Weekend warriors. P. 417, 418. «Сознательно игнорировать достоверность — это

преступление», — заявляет Джею Андерсону один из заядлых участников инсценировок времен второй мировой войны

(Anderson Jay. Time Machines. P. 73; также: Р. 145—147).

Clark Tim. When the paraders meet the button-counters at Penobscot Bay. P. 49, 134, 135.

450

Подобные инсценировки зачастую приобретают националистический оттенок. Но инсценировки

отличаются от подлинной истории уже одним тем, что приукрашенное воспроизведение вскоре

наскучит и участникам, и зрителям этого действа. Как пояснил это представитель Национального

парка, Йорктаун

нельзя инсценировать потому, что «это невозможно». «Осаду повторить

невозможно. Всем просто надоест, и они разойдутся по домам».

Недовольная неприкрашенным

прошлым, героиня драмы П. Лайвли «Судный день» намеревается оживить маскарад у Левеллера

за счет того, что жена полковника милиции в слезах призналась бы в любовной связи с узником

тюрьмы. Но ей возражают, что «ничего такого не было». «Хорошо. Пусть так. Но ведь такое могло

быть... Каким образом может кто-либо знать, что было на самом деле и чего не было?... Никогда

больше не буду повторять эту сцену. Это скучно, скучно, скучно».

Некоторые из участников празднования двухсотлетия ничтоже сум-няшеся придумывали события

Революции. Ведь далеко не под каждой деревушкой в XVIII в. происходили «тактические

отступления» Вашингтона. Однако это не стало препятствием для организаторов празднеств. «Вы

даете нам двухсотлетие — мы делаем сражение», — говорили в Квинсе, Нью-Йорк.

В Балтиморе

«подправили» прошлое, инсценировав мифическое сражение войны 1812 г., в ходе которого

британские солдаты арестовывают отцов города. Когда балтиморским чиновникам напомнили, что

подобные события не имеют под собой исторической базы, они возразили: «Ну и что? Если даже

ничего такого не было, это ничуть не умаляет событий».

Явные неточности и неизбежные искажения в масштабах и границах событий приводят некоторых

историков к тому, чтобы назвать инсценировки сражений «лапшей, которую вешают на уши

американской публике», постыдной насмешкой над прошлым. Устрашившись того, что люди

будут «наслаждаться тем, что в действительности было чело-

Йорктаун — населенный пункт в юго-восточной Виржинии, одна из достопримечательностей американской

революции. Осада Йорктауна, последнее из значительных военных действий Революции, завершилась поражением и

сдачей британских войск 19 октября 1781 г. В результате совместных действий американских и французских су-

хопутных сил под командованием Джорджа Вашингтона, а также французского военного флота британские силы под

командованием генерал-лейтенанта Чарльза Корнуоллиса, заместителя командующего английскими войсками в

Америке, были окружены. Эта операция считается одной из наиболее удачных в военном отношении, поскольку Ва-

шингтону удалось решить задачу координации действий разбросанных по обширной территории сухопутных и морских

сил. Осада длилась 20 дней. В американской истории известна еще одна осада Йорктауна — в ходе Гражданской войны

в 1862 г., когда победу над армией конфедератов одержали юнионистские силы. Эта осада продолжалась около месяца.

— Примеч. пер.

Craybill Roy. Цит. по: Elder. War games. P. 12.

Lively. Judgment Day. P. 138. Диалог сокращен.

Schulman Murray. Queens gets battle of: 76 at last // N. Y. Times, 28 May 1976. P. С1-2.

Orlinsky Walter and Schafer William. Цит. по: Undeterred // IHT. 24 June 1975. P. 14. См.: Lowenthal. Bicentennial

landscape. P. 259, 260.

451

веческой трагедией», руководство Национального парка в конце концов отказалось от

проведения любых инсценировок сражений.

Воспроизведение исторических событий — будь то перестрелка отчаянных смельчаков в Олд

Форд Додж,

ритуальная стычка ополчения с «краснокафтанниками»

у Олд Норт Бридж,

пехотинцы конфедератов на поле сражения при Стоунз Ривер,

вспоминающие былые сраже-

ния, — все это добавляет краски к обыденному прошлому и играет значительную роль в

деятельности музеев под открытым небом. Посетители в Старом Иллинойсе могут увидеть

бондаря, мастерящего бочонок для солонины, понаблюдать за женщиной, развешивающей для

сушки тыквенную корку, почувствовать запах кипящего сорго. Все это «типичные для XIX в.

занятия, однако вы можете видеть все это сегодня!» — восклицает комментатор.

Это

волнующее прошлое кажется настолько реальным, что посетители не решаются входить в

«домик Линкольна» в обеденное время.

Однако зачастую на том инсценировки и

заканчиваются. Ряженый бондарь или кузнец расскажут посетителям, чем они занимаются и

почему, однако и их речь, и приемы ремесла — по большей части современные. Пытаясь

передать нам новейшие сведения о прошлом, они, тем не менее, мешают ощутить глубинную

причастность к прошлому.

Напротив, «персонажи» на плантации Плимутрок не только одеты и действуют точно так, как

их прототипы, но и отвечают на вопросы на диалекте и в духе «Старца» Брустера

и других

деятелей 1627 г. «Мы сделали все возможное, чтобы тщательно воспроизвести картину жизни

XVIII в. — и в том, что касается внешних ее черт, и в том, что касается внутренних убеждений

и взглядов», — разъясняет брошюра. «За-

Bearss Edwin С. and Levy Ben II Цит. по: Elder. War games. P. 9, 11.

Олд Форт Додж (Old Fort Dodge) — первоначально Форт Кларк, основан в 1850г. для защиты поселенцев от

нападений индейцев сиу. В 1851 г. переименован в Форт Додж в честь генерала Генри Доджа, сенатора от штата

Висконсин. — Примеч. пер.

Redcoat, так называли английских солдат. — Примеч. пер.

Олд Порт Бридж (Old North Bridge) — мост через р. Конкорд, место первой серьезной вооруженной стычки

Американской революции 19 апреля 1775 г. В 1837 г. была сооружена каменная реплика моста. — Примеч. пер.

Битва при Стоунз Ривер (битва при Мерфрисборо) (31.12.1862—02.01.1863), кровавое сражение в ходе Гражданской

войны в Америке, принесшая юнионистким силам, скорее,лишь психологическое преимущество. Потери убитыми и

ранеными с обеих сторон составили ок. 25 тыс. чел. Национальный мемориал на месте битвы открыт в 1927 г. —

Примеч. пер.

Allen James. Living the past in Illinois. P. 3.

Vance. History lives at Lincoln's log cabin. P. 10.

Брустер Уильям (Brewster William) (1567—1644), глава Пилигримов и основатель Плимутской колонии. В 1606 г.

возглавил в Англии группу религиозных диссидентов, обычно называемых Пилигримами, отделившихся от

англиканской церкви. Спасаясь от преследований, Брустер и Пилигримы переехали в Нидерланды, где занимались

изданием осужденных англиканской церковью религиозных книг. В 1619г. возвращается в Англию, где приобретает

патент от Виргинской компании на земли в Америке, куда отправляется с частью Пилигримов на корабле «Мэйфлауэр».

Один из основателей и длительное время единственный правитель Плимутской колонии. — Примеч. пер.

452

нятые своими привычными делами, обитатели колонии всегда готовы поговорить с вами... Вы

можете посмотреть на обитателей общины, расспросить их о жизни,... изучить утварь, привычки и

убеждения». В отличие от современного сообщества, прошлое — это такой мир, куда

путешественник может заглядывать, не опасаясь неловкости или неприязни.

Живые инсценировки такого типа, как в Плимуте, получили распространение после 1970 г., после

того, как маркетинговые исследования показали, что действа привлекают больше народа, чем

артефакты.

Хотя иногда кажется, что туристы не слишком-то горят желанием «немного

поболтать» с этими «добрыми и радушными людьми». Помимо технических трудностей,

связанных с навыками поддержания в порядке строений, заботами об урожае и напитках, похоже,

есть и проблемы, связанные с тем, что многие посетители так и не понимают до конца, что

происходит.

Количественные параметры также оказывают давление на прошлое: не так-то просто

поддерживать впечатление жизни XVII в., когда кругом шляются сотни людей, явно

принадлежащих XX веку.

Как и с достоверностью сражений, с правдоподобием повседневной жизни можно несколько

«переборщить». Ополченцы в отреставрированной крепости Луисбург (Louisburg) в Канаде,

костюмированные в полном соответствии с традициями XVIII в., шокировали посетителей своей

мятой униформой и грубыми манерами. Даже после того, как посетителям разъяснили, что

ополченцы и должны быть неряшливыми, и что они не отличались слишком высокой моралью,

посетителям все же не понравилось, когда билетный контролер вел себя как «сифилитическая

шлюха». В конце концов администрация Дуйсбурга перестала использовать подобные

реалистические анимации.

Личное участие в подобных инсценировках позволяет придать дополнительные краски

восприятию повседневности прошлого. И если скачки на лошадях, молотьбу злаков, выдувание

стекла — обычно удел профессионалов, простые посетители могут попробовать пахать землю или

приготовить себе обед, заняться повседневными делами, прясть и ткать. На ферме в шт. Мэн

(Maine farm), где стремятся воссоздать

Old Sturbridge Village: An Exploration of the Motivations and Experiences of the Visitors and Potential Visitors. 1979;

History stumbles, Landscape. 1981. 25:1, 35; Kelsey. Reflections on the character and management of historical and tourist parks

in the 1980 s; Anderson, Time Machines. P. 43—53.

Plimoth Plantation brochure, Have the Time of Their Life; автор посетил колонию в 1981 г.

Fortier. Louisburg: managing a moment in time; idem. Thoughts on the re-creation and interpretation of Louisburg restored

looks today. P. 30. Louisburg Fortress Staff Notice N. 1979—1981. 24 May 1979. На современном Дуйсбурге долгое время

сказывались отголоски франко-английских конфликтов. Так, в конце 1960-х французские канадцы осквернили там

несколько экспозиций. В отместку за его победы, статуе генерала Вольфа отбили ударом молотка нос (Schuyler. Images

of America. P. 32). На Плимутской плантации нестриженые волосы и грязные ноги «пилигримов» также поначалу

раздражали посетителей (Anderson. Time Machines. P. 60, 61).

454

жизнь, какой она была в 1870-х, ощущение прошлого передают через свойственные ему лишения.

Морозной зимой приезжающих сюда детей заставляют «пользоваться уборной во дворе, чтобы

они ощутили историю собственными задами».

Чтобы почувствовать, что такое «носить

средневековые одежды и питаться за средневековым столом», в музее Дерби одетых

соответствующим образом детей на обед кормят «типичным средневековым блюдом — зеленым

тушеным мясом (зеленый цвет яйцам и сыру придает петрушка)», причем усаживают их на

возвышении за стол, сервированный подносами, репликами средневековой керамики и

выполненными из рога чашами.

Особенно популярны в Америке инсценировки повседневной жизни ушедших эпох, где прошлое

обычного человека вызывает неподдельный интерес и традиционно воспринимается в

театрализованном стиле. Программы живой истории регулярно устраивают около восьмисот му-

зеев под открытым небом.

Англичане относятся к подобным мероприятиям с большим

подозрением. Там, где так изобильна реальная история, наряжать гидов в костюмы того периода

кажется излишним, и говорят, что члены Национального треста даже на экскурсии с гидом

смотрят свысока.

Герцог Бедфорд (Bedford), чье Уобернское аббатство (Woburn Abbey) является

одним из самых популярных исторических достопримечательностей в Англии, высмеял

представление о том, будто владельцы имеющих историческое значение зданий только и делают,

что «сидят целый день, поскрипывая доспехами и держа в руках окровавленный меч, или

наряжаются в парики и кринолины посреди дымящихся сковородок;... Сэр Фрэнсис Дэшвуд

(Dashwood) собрал бы толпы народа», вздумай он инсценировать оргии своих предков в Хэлл

Файа Кэйвз (Hell Fire Caves) в XVIII в. Но Бедфорд выражает глубокое сомнение, что среди

современных жителей Хай Уикем (High Wycombe) найдется достаточное количество

девственниц.

Отказ от исторических симуляций иногда становится настолько буквальным, что

служители на английских фермах-музеях, отправляясь на пашню, надевают белые лабораторные

халаты. В сравнении со смелыми и энергичными представлениями живого прошлого в Америке,

кажется, что большая часть британского исторического опыта заперта в стеклянных витринах,

«история континента мертва, прекрасно набальзамирована, но мертва».

Billie Gammon. Цит. по: Craig. Retreat into history. P. 15.

Fairley. History Teaching through Museums. P. 128, 129.

Anderson Jay. Living history. P. 295.

Dolly Pile, lecture at Why Interoret Historic Ladscapes? // Conference, Hebben Bridge. Yorkshire. 19 Mar. 1983.

Bedford. Historic homes, letter // The Times. 9 Sept. 1976. P. 15.

Burcaw. Can history be too lively? P. 5. См. также: Anderson. Living history. P. 292; Addyman Peter. York Archeological

Trust // Jones Barri. A new look for our museums. Popular Archeology. 1983. 4:10, 2. Обвиненный в «смешении методов

Шлимана и Диснея» (N. Y. Times. 2 Aug. 1984. P. 2), Йорвик-Викинг центр в Йорке (York's Jorvik Viking Centre) мог бы

ответить на это упреком на отсутствие инноваций в подходе к наследию прошлого со стороны англичан (Understanding

our surroundings, 1981). Но Р. Т. Чанд-ла-Холл (R. Т. Schadla-Hall) (Slightly looted — a review of the Jorvik Viking Centre,

Muse-

455

Предпринятое американцами обследование Таттон-парка (Tatton Park), Чешир, одного из наиболее

популярных исторических зданий Британского национального треста, лишь подчеркивает эти

различия. По мнению службы Национального парка США, служители в Тат-тон-парке ведут себя,

скорее как охранники, нежели как помощники посетителей, дающие необходимые пояснения.

Костюмированные лакеи и служанки должны рассказывать посетителям о своих обязанностях.

Кухня нуждается во «внимательном взгляде», а в качестве образцов пищи должны быть

представлены «более реалистичные реплики, а, по возможности, и настоящие блюда». Гидам

следует воздерживаться от упоминания дат и фактов для того, чтобы подчеркнуть «в большей

степени гуманный характер истории жизни обитателей Таттона», «общечеловеческие ценности,

присущие и современным посетителям, и средневековым обитателям Таттона». В «средневековом

доме» в деревне нужно поселить «крестьянскую семью» (мать, отца, детей, домашний скот).

Подобные рекомендации, как и «направляющая» (self-guided) тропа в средневековой деревне, уже

доказали свою высокую действенность.

Однако, и американский стиль инсценировки также приобретает в Англии все большую

популярность. Инсценировки в Бликлинг-холле (Blickling Hall), Норфолк, представляют графа

Букингемшира в костюме XVIII в. Другие театрализованные представления в исторических

памятниках Национального треста переносят детей из наших дней во времена Тюдоров, а в

Кентуэлл-холл (Kentwell Hall), Саффолк, каждое лето воссоздают характерную атмосферу XVII в.

Общество гражданской войны объявляет о проведении исторических инсценировок, Ассоциация

рыцарских поединков проводит Школу подготовки рыцарей, что придает историческим зданиям

зрелищный характер. Обществу практической истории даже удается вовлекать в действия по

воссозданию прошлого целые коммуны.

В самом деле, в Англии существует давняя традиция увеселительных исторических инсценировок.

В елизаветинские времена в потешных замках, наподобие Болсовера (Bolsover) разыгрывались

аллегории о «Прекрасной королеве», а параллельно с реальной испанской войной, разыгрывались

также и потешные средневековые баталии. В середине XIX в. в Эглингтоне состоялся красочный

средневековый турнир, а в

um Journal. 1984. 84, 62—64) считает, что методы Йорвик-центра некорректны. По поводу предубеждения европейцев

против театрализованных инсценировок прошлого см.: loi-werth С. Peate. Reconstucting the past // Folk Life. 1968. 6, 113,

114; и Anderson. Time Machines. P. 22, 23.

U.S. National Park Service, Tatton Park Interpretive Study. P. 31, 33, 34, App. II. P, ii, x; Pile. Interpreting Old Hall, Tatton

Park ; idem, at Why Interpret Historic Landscapes? Conference. В Таттоне побывало по 100 000 посетителей в 1982 и 1983

гг. (National Trust (Britain). Annual Report. 1983. App. 2. P. 28).

Howard Philip. Blickling's host dramatise our heritage // The Times. 27 Apr. 1978. P. 6; Rich. Ten thousand children in need of

a sponsor; Low Robert. Saving the hay — in 1569 style // Observer, 3 July 1983. P. 5; Charles Kightly. 17th century fun,

Interpretation. 1980. N 15. 10—12.

456

Букингемском дворце прошел бал-маскарад, на котором викторианцы облачались в костюмы

елизаветинских времен, а количество рыцарей за время правления королевы Виктории

увеличилось с 350 до почти 2000.'

Инсценировки позволяют не только вспомнить прошлое, но и помогают подтвердить или

опровергнуть гипотезы о нем. Как это было при реконструкции Бутсерской (Butser) фермы

каменного века в Лежре (Lejre), Дания, или в любом другом месте, как во время путешествия

Тура Хейердала на плоту «Кон-Тики», работа реплицированными инструментами и

обращение к исходным формам окультуренных пород скота позволяет проверить догадки и

предположения археологов по поводу прошлого.

Но недавняя длившаяся год попытка

дюжины добровольцев, отобранных из нескольких сотен кандидатов, «возродить» каменный

век в юго-западной Англии, показала, что современные обстоятельства и ожидания,

несовместимые с жизнью каменного века, оказываются на этом пути непреодолимым

препятствием. В отличие от современных фермеров, земледельцам каменного века не

приходилось бороться с крысами и переносить тяготы монастырского уединения. С другой

стороны, участники эксперимента настояли на определенных элементах современного

комфорта: ручка и бумага, тампаксы, контрацептивы, антибиотики, — и отказывались — будь

то аутентично или анахрони-стично — от того, чтобы использовать старый плужный лемех в

качестве ухвата для горшков, или пользоваться осколком стекла вместо зеркала.

Посетителей, которые на ферме в шт. Мэн «отправляются назад во времени» в 1870-е,

предупреждают о том, что они «в течение трех дней не смогут принимать душ, а спать в

глухую зимнюю пору им придется на матрацах из кукурузной соломы... Это и есть

реальность». Но историческая реальность отступает перед такими послаблениями как «кома-

риная сетка на окне летом и туалетная бумага круглый год».

Girouard. Return to Camelot. P. 17, 26, 92—115, 228. M. Твен в своем «Янки при дворе короля Артура» пародировал не

столько средневековую историю, сколько викторианский культ средних веков, воплощавшийся и одновременно

вдохновлявшийся «рыцарскими» инсценировками (Salomon. Twain and the Image of History; Strout. Veracious Imagination.

P. 98—103, 282, 283). Важно отметить, что иллюстраторы книги Твена придали Мерлину черты Теннисона, чья поэзия

«служила чем-то вроде заклинания, заставлявшего людей относиться к Темным векам и рыцарству как к чему-то

благородному и достойному восхищения» (Tuveson. Redeemer Nation. P. 22; также: Р. 215—231). По поводу ранних

(каролингских) инсценировок, см.: Anne Barton. Harking back to Elizabeth: Ben Johnson and Caroline nostalgia // ELH. 1981.

48, 706—731.

Coles. Experimental Archeology; idem: Archeology by Experiment; Reynolds. Iron-Aged Farm: The Butser Experiment;

Anderson. Time Machines. P. 85—131.

Percival. Living in the Past. P. 16, 25, 26, 37, 111, 115, 127. Аналогичные проблемы терзают и пионеров Великих равнин

(Welsch. Very didactic simulation). «Утверждать, что современный человек, выхваченный из своего окружения и

помещенный в совершенно чуждую ему среду, может в результате этого начать вести образ жизни, исчезнувший сотни

и тысячи лет тому назад, — это глубокое заблуждение» (Coles. Experimental Archeology. P. 249).

Billie Gammon. Цит. по: Graig. Retreat into history. P. 15.

457

Инсценировки помимо всего прочего отличаются от исходных событий еще и тем, что

действующим лицам и аудитории, как и историкам, известен исход событий. При инсценировках

событий гражданской войны в Англии Кромвель выглядит самодовольным, а Карл I угрюмым

потому, что они слишком хорошо знают, чем дело кончится.

Для того, чтобы устранить подобные

влияния ретроспективного знания, некоторые организаторы инсценировок пытаются превратить

прошлое в настоящее за счет неопределенности окончательного исхода. Фанатики американской

революции «уже готовы к следующему логическому шагу — военным играм XVIII в., где

британские и американские войска могут испытать свою отвагу в сражениях, где нет

предопределенных результатов».

Инсценировки — это заведомый анахронизм. Однако они не всегда только кажутся

анахронистичными. Некоторых актеров разыгрываемые события прошлого увлекают настолько,

что они начинают ощущать себя действительными участниками тех событиях. При съемках

фильма о наполеоновских войнах всем актерам — независимо от того, играли они офицеров или

солдат — платили одинаково, но через несколько дней, по сообщению Леруа Лядури (Le Roy

Ladurie)

«офицеры целлулоидной армии стали питаться за отдельным столом, гнушаясь общества

простых солдат и сержантов». «Впоследствии по их требованию были сооружены и реальные

перегородки для того, чтобы отделить «офицерские экскременты» от vulgus pecus». Как выразился

«парашютист» из Общества инсценировок событий второй мировой войны, «нам приходится быть

чертовски твердыми, чтобы не спутать события инсценировки и реальную жизнь».

При

батальных инсцени-

Westall. Devil on the Road. P. 7.

Clark. When the paraders meet the button-counters. P. 143.

Леруа Лядури Эммануэль (р. 1929) — французский историк. Область исследований — история Южной Франции в

период позднего средневековья и начала Нового времени, в 60-е гг. активно использует в исторических исследованиях

математические методы. Известность ему принесла книга «Монталю, окситанская деревня в 1294— 1344 гг.» (1975),

основанная на протоколах инквизиционного расследования. Ученик Ф. Броделя, но в отличие от последнего главный

интерес для Леруа Лядури представляют не экономические условия жизни, сколько мировосприятия его главных

персонажей — южнофранцузских крестьян. — Примеч. пер.

Ladurie Emmanuel Le Roy. Democracy and modernity, London Review of Books, 17 Feb.—2 mar. 1983. P. 10; Sullivan Tom.

1982. Цит. по: Anderson. Time Machines. P. 155. В подобные временные провалы попадаются не только любители и

актеры, но даже и профессионалы-историки, испытывающие искушение считать, что «те ощущения, которые возникают

при проведении доисторических экспериментов с доисторическими инструментами и в доисторическом окружении

каким-то образом обретают объективную достоверность и могут рассматриваться как экспериментальные данные»

(Bibbby. Experiment with time. P. 100, 1011). IB Льеже научные сотрудники, участвовавшие в эксперименте «каменного

века», намеренно носили современные одежды, чтобы избежать искушения посчитать викингами самих себя (Anderson.

Time Machines. P. 86, 95). Археологи, участвовавшие в проекте Памунки Эррета Каллахэна (Erret Callahan's Pamunkey

Project) в восточной Виржинии предпринимали аналогичные предосторожности для того, чтобы убедить себя в том, что

они действительно существуют и действительно заняты возрождением прошлого американских индейцев (Coles.

Experimental Archeology. P. 214). Полная симуляция делает тщательное документирование невозможным.

458

ровках подобные «временные провалы» могут нести с собой реальную опасность. «Участники

иногда забывают, что это всего лишь игра, и переживают те же самые эмоции, что их предки

ощущали на месте событий», пишет Тим Кларк. В 1961 г. инсценировка сражения времен

Гражданской войны под Манассасом (Булл-Ран)

закончилась всеобщей потасовкой с

использованием прикладов винтовок.

Временные провалы свойственны не только участникам. Зрители, которых также захватывают

подобные симуляции истории, грубо оскорбляли «британских» солдат, участвовавших в

инсценировках из Американской революции. «Мы спустились к Фэнэй-Холл (Faneuil Hall) в

Бостоне, — говорит один из «британских» солдат, — и почувствовали себя так, как если бы на нас

была нацистская униформа, нас ненавидели, как и 200 лет назад». В 1979 г. при процессе «валяния

в смоле и перьях» в Пенобскот Бей (Penobscot Bay), «ополченцам» приходилось защищать

«пособников англичан» от окружающих зрителей, которые «намеревались пробраться и намять

бока этим парням».

Увидев своих детей во время такой инсценировки повешения, один из отцов

утратил весь свой энтузиазм по поводу XVII столетия. «Иногда я боюсь, — сказал он, — что

когда-нибудь они зайдут в правдоподобии слишком далеко».

Инсценировки придают истории жизненную достоверность для миллионов тех, кто уже перестал

замечать ее присутствие или кого клонит в сон от старинных памятников, не говоря уже об

учебнике истории. Но эти же инсценировки, пытаясь убедить участников и зрителей в том, что

можно убежать от прошлого, грозят превратить почтенные достопримечательности в комический

курьез или преднамеренные реплики самих себя. Пышные зрелища инсценировок переносят

сегодняшние местоположения в вымышленное прошлое, очищенное от ощущения исторической

вины, где люди разыгрывают друг перед другом фантазии, отрицаемые современным миром.

Копии

На реликвии прошлого существенное воздействие оказывает копирование и иное изображение.

Как и дубликаты, копии воплощают в себе или напоминают нам о различных аспектах прошлого.

В отличие

Собственно, у железнодорожной станции Манассас в ходе Гражданской войны в Америке было два сражения (21 июля

1861 и 29—30 августа 1862 гг.) при ручье Булл-Ран, и оба закончились с военным преимуществом южан. — Примеч.

пер.

Clark. When the paraders meet the button-counters. P. 138—141; Elder. War games. P. 10.

Daley Don and Skillin John. Цит. по: Clark. When the paraders meet the button-counters. P. 135, 141.

Forester. Weekend warriors. P. 418.

Anderson. Living history. P. 291; Jackson J. B. Necessity for Ruins. P. 102.

459

от дубликатов, они не нацелены на достижение максимально возможного сходства и часто

допускают сознательное расхождение с оригиналом в том, что касается масштабов

изображения, материалов, размере-ний и форм. Однако, в отличие от эмуляций, копии

преимущественно следуют за прошлым и отражают его. На наше восприятие оригиналов

влияют как сходство с ними копий, так их различия.

Современное уничижительное значение слова «копия» сравнительно недавнего

происхождения. В древности копирование не отделяли от творческих новаций. Все

произведения искусства и архитектуры рассматривались как копии, снятые с природы или с

человеческих форм. В позднеримскую и эллинистическую эпоху коллекционеры ценили

произведения искусства прежде всего за красоту, редкость и древность и почитали

«шедеврами» даже выполненные рукой мастера репродукции. На протяжении средних веков

художники и ремесленники копировали мастеров или иные прототипы, вовсе не стремясь к

оригинальности произведений.

Преднамеренное репродуцирование стало отличительной чертой исторического сознания

гуманистов. Архитекторы и скульпторы копировали великие произведения античности (или

чаще — их эллинистические копии), а художники копировали друг друга. Хотя в результате

инициированного романтиками культа авторского творчества термин «копия» и приобрел

свой нынешний уничижительный смысл, живописцы продолжали учиться на примере

предшественников и заново постигать смысл работ, усердно их копируя. В области

скульптуры гипсовые слепки с античных работ задали канонический ряд наиболее копируе-

мых шедевров — Лаокоон, Геркулес Фарнезе, Аполлон Бельведерский, Ватиканская

Клеопатра, Венера Медичи, Ника, бронзовая конная статуя Марка Аврелия, Александр и

Буцефал, а также барельефы на триумфальных арках и колоннах Траяна и Антония.

Лоуэнталь Дэвид. Прошлое - чужая страна

Подождите немного. Документ загружается.