Ливен Д. Российская империя и ее враги с XVI века до наших дней

Подождите немного. Документ загружается.

но его военная составляющая никогда не ослабевала, а с восемнадцатого века стала набирать

новую силу. Последние германский и русский императоры редко изображались без военной фор-

мы и больше всего любили фигурировать в мундирах командиров своих самых престижных

полков (чаще всего -тяжелой гвардейской кавалерии) - со шлемами, разукрашенными орлами,

которые должны были символизировать прямую связь с Римом.

Когда Япония эпохи Мейджи

решила «вестернезировать-ся», чтобы вступить в клуб

«цивилизованных» великих держав, именно эти государства она выбрала образцом для

подражания. И вполне логично, что именно имперская Германия оказалась наиболее

предпочтительной ролевой моделью. Японский монарх назвал себя императором, потому что быть

чем-то меньшим значило признать статус, подчиненный по отношению к статусам ведущих

европейских правителей, - в конце концов даже британская королева провозгласила себя

императрицей (Индии) в 1876 году. Он надел современный военный мундир, сделал смотр своим

войскам и провозгласил себя верховным главнокомандующим, оставаясь в то же время -

конституционно - главой государства и правительства. Причем ни одной из этих функций Тенно

фактически не выполнял, будучи по своему действительному положению гораздо ближе к

верховному священнику, чем к монарху в западной традиции. Даже после реставрации Мейджи

японские монархи не назначали министров и не определяли политику страны в тех масштабах, в

каких это делали (и в некоторых странах продолжают делать до сих пор) европейские монархи. Но

когда император

Революция Мейджи, произошедшая в 1868 году, когда Токугава Кей-ки, последний Сегун, отказался от своей политической

власти в пользу императорского трона Мейджи, принесла в Японию не только возврат идей имперского превосходства, но и

европеизированный образ культурной, политической и экономической жизни. " Тенно (небесный господин) - древнейший

титул японских императоров.

Часть первая. Империя

Хирохито

на белом коне делал смотр своим победоносным войскам, он вел себя по западным

имперским канонам и таким образом демонизировал себя в глазах западного общественного

мнения, которое, безусловно, истолковало импортированные западные имперские символы на

свой лад. Не будет большим преувеличением сказать, что японская монархия пала жертвой

переноса слов и концепций в чуждую культурную среду, где они приняли другие значения,

замаскированные похожей терминологией и символикой.

Римские

концепции империи

ПАМЯТУЯ О ВЕРОЯТНЫХ ОШИБКАХ и стараясь по возможности оставаться в рамках нашего

проекта, продолжим исследовать слово «империя» и эволюцию его значений. Imperium римского

магистрата было правом руководить и требовать повиновения от своих подданных. Со временем

это понятие расширилось и по аналогии стало означать право Рима требовать повиновения от

покоренных народов. Как и следовало ожидать от римлян, их концепция империи была так

хорошо сформулирована юридически и политически, что до сих пор сохранила свое значение и в

западной истории, и среди западных историков. Разумеется, гораздо удобней пользоваться

концепцией, если держать ее в строгом ошейнике четких юридических и политических

определений. Согласно концепции римлян империя - это государство с точно обозначенной

территорией, осуществляющее суверенное управление своими подданными, в той или иной форме

находящимися в его прямом административном подчинении. Это не гегемония

Император Хирохито (1901-1989) - предпоследний японский император, правил в 1926-1989 годах. В 1921 году первым из

японских принцев посетил Европу. Первые годы правления Хирохито отметились ростом военной мощи Японии, усилением

влияния милитаристической группировки в правительстве. После поражения Японии во Второй мировой войне Хирохито

практически отошел от управления страной.

Империя: слово и его значения

или господствующее политическое влияние. В еще меньшей степени это магнетическая

привлекательность великой культуры или давление глобальной экономической системы. И уж

менее всего это просто одна из форм чуждого и навязанного извне воздействия.

Хотя было бы удобней ограничиться узким политическим определением империи, иногда это

бывает очень и очень непросто сделать. Михаэль Манн

[3] убедительно показал, что политика,

вооруженные силы, экономика, культура и религия в равной мере являются факторами

имперского могущества, только их относительная значимость меняется от эпохи к эпохе. В начале

двадцать первого века экономический и культурный факторы стремительно выходят на передний

план. Означает ли это, что империя умерла, или здесь просто требуется скорректировать

терминологию применительно к современным условиям? В конце концов, в своих самых важных

и интересных для нас проявлениях империя всегда стремилась быть политическим лицом какой-то

великой цивилизации или хотя бы культуры, значительно большей, чем культура местного

значения. Тогда как сама цивилизация зачастую была во многом воплощением какой-то великой

религии.

В глазах римлян Римская империя была универсальной: она повелевала всей землей или по

крайней мере всеми ее частями, которые того стоили. К варварам, обитавшим за имперскими

границами, римляне относились, примерно как колонисты девятнадцатого века к «аборигенам».

Своего единственного соседа - Парфянскую империю - римляне считали «восточной деспотией,

варварской и хвастливой нацией, состоящей из всякого сброда» [4]. Как и большинство других ас-

пектов римской культуры, ее универсализм во многом обязан грекам. Александр Македонский

покорил практически весь известный мир, и хотя его империя просуществовала недолго,

распространение эллинистической культуры продолжалось и после ее распада. «Греческие

философы, в особенности стоики, утверждали, что все человечество - это единое сообщест-

Манн Михаэль - современный американский ученый, профессор социологии Калифорнийского университета.

Часть первая. Империя

во, объединенное вселенским разумом... и именно греки со второго века до нашей эры стали

отождествлять Римскую империю и вселенную (oikoumene)... Эти идеи оказали такое глубокое

влияние на сознание политической и интеллектуальной элиты Рима, что к первому веку понятия

orbis terrarum

и imperium слились в одно, и с того времени никаких различий между ними не

делалось» [5].

Принятие в четвертом веке христианства - религии, которая не признает ни политических, ни

культурных границ, только расширило римский имперский универсализм. Постепенно

христианское духовенство, проповедуя Евангелие за границами государства, обратило целые

народы в свою религию и, соответственно, в конце концов приобщило их к своей культуре. Такого

правители имперского Рима никогда не могли себе представить. Объединение универсалистской

имперской традиции с монотеистической мировой религией создало новый тип империи,

которому предстояло лечь в основу многих могущественных государств, существующих и по сей

день. По сравнению с синкретичными, политеистическими империями прошлого «доктринальная

жесткость» иудейского монотеизма несла в себе ростки как единства, так и раскола. Единая

религия может формировать культуру и даже национальный характер. Но «мы должны считаться с

возможностью, - пишет Гарт Фо-уден

, - что монотеизм сам по себе способен при определенных

обстоятельствах вызывать рознь. Там, где политеизм размывает божественное и снижает накал и

напряженность религиозных споров относительно его природы, предлагая широкий спектр

возможных вариантов, монотеизм сконцентрирован на божественном и раскаляет религиозную

полемику, загоняя всех верующих, со всем бесконечным разнообразием их религиозных мыслей и

обычаев, в один плавильный котел, который рано или поздно лопнет» [6].

Orbis terrarum (лат.) - «круг земной» или «вселенная»; у римлян обозначение стран и их населения на земле, насколько она им

была известна.

Фоуден Гарт - современный английский историк, специалист по античности, сотрудник афинского Центра по изучению

Греции и Древнего Рима.

Империя: слово и его значения

Наследники Рима

У РИМСКОЙ ХРИСТИАНСКОЙ МОНОТЕИСТИЧЕСКОЙ империи было трое наследников:

Византия, ислам и Западная Римская империя. В седьмом веке неистовый натиск мусульманства

серьезно ослабил Византийскую империю и кардинально изменил ее культуру, общество и

государственные институты. Впрочем, и до этого времени Византия была не столько наследницей

Рима, сколько просто его историческим продолжением. Галлия, Испания и Британия всегда

считались наименее важными и богатыми римскими провинциями. Культурным и экономическим

центром средиземноморской империи было южное и восточное побережье, и именно здесь

Римская империя консолидировалась в пятом веке. Столетием позже, при императоре

Юстиниане

, Византия вновь захватила большую часть Италии. К концу седьмого века Византия

отличалась от Западной Римской империи во многих важных аспектах. И главным отличием было

то, что византийский император имел гораздо большее влияние на константинопольского

патриарха, чем любой западный император - на папу. К тому же западные императоры попали в

зависимость от наследственной земельной аристократии. Последняя наложила существенные

ограничения на королевскую и императорскую власть не только de facto, но и юридически.

Феодальный контракт представлял собой двустороннее соглашение, нарушение которого

монархом делало законным сопротивление вассалов. Разумеется, теоретически абсолютная власть

византийского императора, как и любая другая самодержавная власть, была на практике

ограничена многими факторами. Но она не была ограничена законом и не рассматривалась как

договор - и в этом было основное различие между востоком и западом Европы.

В 1453 году Византийская империя распалась, не оставив прямых наследников. И хотя царская

Россия унаследовала некоторые аспекты византийской имперской идеологии и ее символику, она

имела с Византийской империей очень мало общего.

Юстиниан I Великий, Флавий Петр Савватий (ок. 482-565) - византийский император в 527-565 годах. Знаменит жестокими

преследованиями язычников и успешными захватническими войнами.

Часть первая. Империя

Еще слабее ниточка, которую можно протянуть от Рима - через Византию и царскую Россию - к

Советскому Союзу. Собственно говоря, все генеалогии такого рода выглядят довольно сомни-

тельными. Но в одном весьма важном аспекте советскую империю можно рассматривать как

продолжателя римской христианской имперской традиции. Это сочетание огромной власти и

огромной территории с религией, имевшей шансы стать универсальной и монотеистической.

Международный коммунизм со временем ожидала участь, в некоторых отношениях схожая с

судьбой ранней монотеистической универсалистской империи: появились соперничающие центры

власти, группирующиеся вокруг политических фракций и узаконенные разными интерпретациями

основной доктрины. Эти новые государства отвергли контроль со стороны религиозного

имперского центра и со временем вернулись к своим изначальным традициям и культуре.

Подобные параллели, которые очень любил Арнольд Тойн-би, имеют существенные достоинства,

и их, вне всякого сомнения, следует учесть, когда мы вплотную подойдем к рассмотрению

советского государства в контексте империи [7].

Исламскую империю трудно назвать прямой наследницей Рима. Император не переходил в ислам,

римско-византийская элита не стала духовным и гражданским лидером исламского сообщества, не

привнесла в него (как это было в случае с христианскими Римской и Византийской империями)

свои духовные ценности, идеи и традиции. Империя раннего халифата была основана прежде

всего на новой религии, вокруг которой сформировалась совершенно новая цивилизация.

Но все же в одном важном отношении ранний халифат Аб-басидов и Омейядов

был наследником

Рима. Новая религия

Аббасиды - династия арабских халифов в 750-1258 годах. Происходит от Аббаса, дяди пророка Мухаммеда. С конца VIII века

от халифата Аббасидов, включавшего первоначально страны Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки, начали

отпадать отдельные области. Омейяды - династия мусульманских халифов, основана Моавией в 661 году. Владела до 750 года

всеми областями арабов, достигшими при них высшего процветания и далеко расширившими свои пределы. В 755-1031 годах

ограничена в своей власти пределами Кордов-ского халифата в Испании.

Империя: слово и его значения

была монотеистической и универсалистской по традиции, установленной именно христианским

Римом. Ислам признавал свою генеалогическую связь с христианством и выказывал явную

толерантность к «народу Книги». Халифат оккупировал многие жизненно важные центры

Римской империи, но его влияние распространилось гораздо шире - через земли Плодородного

Полумесяца

на персидское плато и в Северную Индию. До степени, которой не достигла никакая

другая империя, халифат контролировал почти весь античный мир - Египет и то, что мы сейчас

называем Ближним Востоком. Со временем эта империя пала жертвой не только трудностей,

возникающих при управлении такими обширными пространствами при крайне затрудненных

коммуникациях того времени, но также и доктринальных диспутов, порожденных монотеизмом.

Перестав существовать, халифат оставил после себя некое политическое образование, которое

Гарт Фоуден называет содружеством: «группу политически независимых, но родственных

государств, объединенных общей культурой и историей» [8]. Французский историк А. Микель

описывает, как жилось в этом обществе, даже после того как его политическое единство дало

трещину. Это значило «иметь возможность говорить о религии и праве в любом уголке гигантской

территории, пользуясь одним, повсеместно принятым словарем и сводом законов; обсуждать

требования традиций и личные убеждения; испытывать волнение у могилы святого человека,

перед которым благоговел с детства, проведенного в Палестине, и который похоронен в тысячах

километров оттуда; ценить соблюдение общих для всех ритуалов и общий образ мысли; жить по

единому для всех расписанию, размеченному пятью дневными молитвами; цитировать автора,

известного и почитаемого повсюду; вступать в дискуссии о легитимности Омейядов; быть поня-

тым, говоря на арабском, почти повсеместно; в любой мечети

Земли «Плодородного Полумесяца» - земли между реками Тигр и Евфрат (так называемое Междуречье), считающиеся

колыбелью мировой цивилизации.

1Ь

Микель Андре - современный французский историк, автор многих книг по арабистике, профессор арабского языка и

литературы в Коллеж де Франс.

Часть первая. Империя

знать, в каком направлении находится Мекка; короче говоря, делить со всеми историю, культуру,

повседневную жизнь, мысли и чаяния» [9].

Со временем этому содружеству суждено было распространиться намного дальше и без того

широких границ бывшего халифата. Мусульманские воины, а в еще большей степени торговцы,

донесли ислам до Восточной Африки, Индии и Центральной Азии, а также до Явы, Суматры и

даже Китая. Во многих этих странах исламу пришлось внедриться в местную культуру и победить

местную религию, что он и сделал гораздо более успешно, чем это удалось христианам. При всем

мощнейшем ассимилирующем воздействии китайской культуры сознание своей исламской

идентичности среди этнического меньшинства ханьских мусульман (народность хуэй

), не име-

ющих даже собственной территории, оказалось настолько сильным, что эти люди, говорящие на

китайском языке и выглядящие как обычные китайцы, были официально признаны

коммунистическим режимом отдельной национальностью -уникальный случай признания

религиозной идентичности, между прочим, полностью противоречащий официальному ки-

тайскому определению национальности, данному еще Сталиным и рассматривавшему

национальность исключительно как общность языка, территории, экономики и культуры [10].

В пятнадцатом и шестнадцатом веках большая часть прежнего халифата была реставрирована как

единое государство (империя) турецкой династией Османов. Османы не были потомками пророка,

подобно Омейядам и Аббасидам, и никогда не претендовали на это. Они никогда не

владычествовали над Испанией или Северной Индией, я чи на один значительный отрезок

времени не доминировали на персидском плато. С другой стороны (и в этом они тоже отличались

от халифата), они все-таки завоевали христианские Балканы и, что важнее всего, Константинополь

- имперский город, римскую христианскую столицу, о чем так долго мечтал ислам. И если (а это

очевидно)

Хуэй - народность в Китае, говорящая на различных, главным образом северных, диалектах китайского языка. Состоит из

двух групп -северной (дунгане) и южной, имеющих различное происхождение. По религии - мусульмане-сунниты.

Империя: слово и его значения

османские султаны и халифы были наследниками мировой мусульманской империи, то до

некоторой степени они были наследниками Византии и Рима. Называя себя султанами Рума (то

есть Рима) и воцарившись в «римской» столице, они однозначно считали себя законными

правопреемниками римской в частности и средиземноморской и ближневосточной имперской

традиции вообще. Так, в первые сто лет после захвата Константинополя в качестве одного из

аспектов этой имперской преемственности османы предлагали относительный мир, безопасность и

веротерпимость не только мусульманским, но также христианским и еврейским подданным своей

претендующей на универсализм империи.

Ранние европейские концепции империи

и их происхождение

ТРЕТИЙ НАСЛЕДНИК ВЕЛИКОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ - Западная Римская империя - в

течение многих веков была слабейшей из всех. Ничто в средневековой Европе не могло срав-

ниться с великолепием и могуществом Византии, не говоря уже о халифате, в годы их расцвета. И

тем не менее именно потомки средневекового западного христианства и их политические

концепции в конце концов стати доминирующими в мире. По этой причине особое внимание надо

обратить на эволюцию слова «империя» (то есть imperium) в Средневековье,

В ту эпоху это слово имело несколько различных, хотя и пересекающихся смыслов, но только

трем из них суждено было приобрести существенное значение в исторической перспективе.

Первое может быть названо «германским». Империя в этом случае обозначает конкретное

государство - Священную Римскую империю (Reich) германской нации, - а также институты,

идеалы, интересы и ассоциации, связанные с ним. Несмотря на то, что среди своих

предшественников это государство числило десятивековую саксонскую династию и даже импера-

тора Карла Великого, свое современное и собственно германское обличие оно приобрело только в

четырнадцатом веке. Именно в это время империя окончательно сформировалась, постепенно

освобождаясь от папского вмешательства и италь-

Часть первая. Империя

янских проблем. Даже впоследствии рейх никогда не был чисто германским - в него входили,

например, чешский и голландский народы. Тем не менее по населению, культуре и самосознанию

империя была преимущественно немецкой и охватывала большую часть европейских

немецкоговорящих сообществ.

В девятнадцатом и двадцатом веках предметом горячих споров стал вопрос, какая именно

германская традиция и какой политический лагерь являются истинными наследниками старого

рейха. В действительности рейх изначально был свободной конфедерацией большого количества

суверенных государств с максимальной автономией для местных сообществ и княжеств, время от

времени способных объединяться против внешней угрозы. Таким образом, историческая правда

была на стороне тех, кто выступал против создания централизованного национального немецкого

государства. Но во второй половине девятнадцатого века пышным цветом расцвели немецкий на-

ционализм и всяческие «научные» изыскания в области немецкой истории. Созданная Бисмарком

Германская империя называла себя новым рейхом, наследницей Священной Римской империи, и

на защиту этих притязаний смогла мобилизовать не только толпу пропагандистов, страстно

желающих записаться в лагерь победителей, но и большую часть немецкой научной элиты.

Старый рейх, от которого эти преимущественно протестантские историки вели свою

родословную, был прежде всего рейхом саксонской династии и династии Гогенштауфе-нов

, чьим

героическим попыткам создать германское национальное и имперское государство между десятым

и тринадцатым веками постоянно мешали махинации папы.

Нацистский Третий рейх всемерно поддерживал этот взгляд на историю, делая особый акцент на

узко биологическом определении нации. Гитлер провозглашал, что «одна кровь требует одного

Рейха... Для немца почетнее быть уборщиком улиц и гражданином этого Рейха, чем королем в

иностранном государстве». Но хотя гитлеровская империя полностью извратила традиции

Священной Римской империи, ее тем не менее нельзя сбра-

Гогенштауфены (Штауфены) - династия германских королей и императоров Священной Римской империи в 1138-1254 годах.

Названа по их родовому замку в Швабии - Гогенштауфен.

Империя: слово и его значения

сывать со счетов, говоря о теории империи в целом. В конце девятнадцатого - начале двадцатого

века в Европе бытовало мнение, что в эпоху национализма многонациональные и многоязычные

государства обречены на гибель и только крупные государства с большими территориями,

объединяющие однородные нации, могут выжить и диктовать свою волю на международной

арене. Вот почему поборники империи в Британии в то время ратовали за создание «Большой

Британии», другими словами, за создание федерации белых доминионов. Из этих же соображений

гитлеровская Великая Германия (Grossdeutschland), или Великая Германская империя

(Grossdeutsches Reich), должна была быть «стомиллионным народом», однородным национальным

сообществом и великой мировой империей, хотя она, конечно же, не подразумевала ни одного из

тех либеральных принципов, которыми так гордились и которые считали воплощением «анг-

лийскости» поборники Британской империи [11].

Вторую основную концепцию империи в средневековом христианстве можно назвать

европейской, или каролингской

. Основателем этой традиции был Карл Великий, король франков

и первый монарх (800 год нашей эры) «возрожденной» (Священной) Римской империи. Границы

империи Карла Великого совпадали с границами королевства франков, и он себя считал прежде

всего королем франков. Императорский титул выделял его среди других христианских монархов

как главного защитника латинской христианской церкви. Но Карл Великий всегда был чужд

универсалистских амбиций и иллюзий. Он никогда не добивался власти над английским или

иберийским королевствами и не ввязывался в конфликты с Византией из-за своего

императорского титула или из-за гегемонии в Средиземноморье. Королевство Карла Великого

включало то, что мы сейчас называем Францией, Германией и Италией. Примерно такой же была

территория империи Наполеона, который весьма интересовался Карлом Великим и пользовался

титулами и символикой Каролингов при своем дворе. Эти же страны стали членами-учредителями

и ядром Евросоюза. Разумеется, нынешняя концепция Европы гораздо

Каролинги - королевская и императорская династия во Франкском государстве, получившая название по имени Карла

Великого; в 751 году сменила Меровингов, прекратила существование в X веке.

Часть первая. Империя

шире, чем при Каролингах, но «европейская идея» до сих пор сильнее всего ощущается именно в

этом регионе.

Приверженцы Евросоюза поднимают на щит Карла Великого и Священную Римскую империю не

только из-за общности подконтрольной территории, но и из-за основных принципов госу-

дарственного устройства. Государство Карла Великого, не говоря уже о старом рейхе, никогда не

было бюрократической, централизованной империей. Даже в годы своей наибольшей консоли-

дации рейх был феодальным королевством с максимальной передачей власти на места. Его

государственные институты и носители власти жестко ограничивались феодальным законом,

исторической традицией и моральными обычаями латинского христианства. Но если более

поздняя Священная Римская империя была преимущественно германской, то этого никак нельзя

сказать о династии, которая дала большинство европейских монархов за последние пятьсот лет.

Габсбурги

были не только Священными Римскими императорами германской нации, но также

правителями венгров, славян, итальянцев и румын (если перечислять только основные группы). И

если какая-либо фамилия в современной Европе воплощает наднациональную европейскую им-

перскую идею, то это, безусловно, потомки Карла Пятого.

Поэтому вполне естественно, что доктор Отто фон Габсбург

в качестве наследника этой

династии является членом

и>

Габсбурги - династия, правившая в Австрии (1282-1918), Чехии и Венгрии (1526-1918), части Италии (с XVI века до 1866),

Священной Римской империи (1438-1806), Испании (1516-1700), Нидерландах. В 1273 roflv .«.-и второстепенные немецкие

князья впервые были избраны ишгс-рй горами Священной Римской империи. С 1438 года Габсбурги постоянки избирались

императорами. При Карле V (с 1516 года - испанский король Карл 1, с 1519 года - император Священной Римской империи)

под властью Габсбургов оказались Германия, Австрия, Чехия, часть Венгрии, Нидерланды, часть Италии, Испания и ее

колонии в Америке.

" Габсбург Отто фон (р. 1912) -в настоящее время глава семьи Габсбургов, эрцгерцог Австрии и старший сын последнего

императора Австрии и короля Венгрии Карла. Фон Габсбург 20 лет проработал членом Европарламента в Страсбурге, дважды в

качестве его председателя на правах старейшего по возрасту.

Империя: слово и его значения

Европарламента и убежденным сторонником «Евросоюза, который мы хотим устроить как

узаконенное наднациональное государство в духе старого рейха». Доктор фон Габсбург, однако,

скор на поправку, что рейх, о котором он говорит, не имеет ничего общего с национальным

государством, созданным Бисмарком и извращенным Гитлером: «В 1860-х годах, с победой

национализма в германском регионе, началось угасание Европы, и германские народы предали

свое высокое предназначение». Габсбург утверждает, что, подобно Священной Римской империи,

Евросоюз должен быть конфедерацией взаимодополняющих суверенитетов под законным

управлением, наиболее эффективным для решения конкретных европейских проблем, одной из

первостепенных задач которой является сохранение максимума автономии и национальной са-

моидентификации. Хотя слово «империя» (то есть Reich) и выглядит здесь довольно странным, он

утверждает, что «Империя означала для французов централизованное государство, то есть

великую державу (zentralistischer Machtstaat)». Это уже гораздо ближе к Римской империи,

территориально суверенному государству с определенными границами, чем к Священной Римской

империи средних веков, которая хотела быть и была чем-то совершенно иным. В отличие, от

французов, у англичан есть эквивалент немецкому слову «Reich», a именно - «содружество». И

здесь мы снова (на этот раз очень наглядно) сталкиваемся с конфликтующими определениями

империи, основанными, с одной стороны, на политических разногласиях по поводу того, что из

себя должна представлять империя, и тоге, какую роль играла в истории та или иная конкретная

империя, и. с другой стороны, вызванными необходимостью перевода термина на иностранный

язык, где значение слова опирается на иной исторический и культурный контекст [12].

Третья и «самая чистая» концепция империи [13] в средневековом христианстве может быть

названа «универсалистской», или «папской». Сторонники папского владычества двенадцатого и

тринадцатого столетий, в отличие от Карла Великого и более поздних священных римских

императоров, не признавали государственных границ. Приказы папы были обязательны для всего

христианского мира. Его право узаконивать правление христианских монархов и смещать тех из

них,

Часть первая. Империя

кто каким-либо образом погрешил против церкви и ее доктрин, сделало папу, по сути, верховным

правителем в латинском христианстве. Более того, хотя реальность вынудила папство ограничить

свою активность этим регионом, христианство осталось не только по идее, но и на практике

универсалистской религией, усиленно проповедующей Евангелие по всему миру. Папы пытались

обратить в христианство язычников и мусульман в Средиземноморье, Восточной Европе и

позднее в обеих Америках, организовывали крестовые походы. В минуты наибольшего оптимизма

или отчаяния папы посылали своих эмиссаров искать царство легендарного Пресвитера Иоанна

или обращать в христианство потомков Чингисхана.

К четырнадцатому веку надежда на империю в западном христианстве, казалось, умерла.

Оставшиеся адепты этой идеи (Данте - самый знаменитый из них) подвизались в мире утопий, а не

практической политики. Уничтожив все шансы Священной Римской империи на гегемонию в

христианском мире, папство само попало под власть французских королей. Когда империя мертва,

триумфы отдельных европейских королевств казались необратимыми. Однако в шестнадцатом

веке удача вновь ненадолго улыбнулась империи. Император Карл Пятый собрал под своей рукой

больше территорий, чем когда-либо удавалось европейскому монарху со времен падения Римской

империи. В качестве короля Кастилии он даже был наследником империй ацтеков и инков и

правителем Америк. Его девиз, «plus ultra

», символизировал стремление не только сравняться с

римлянами, но превзойти их, поскольку те никогда не имели таких огромных владений по обе

стороны Великого океана.

Для остальных европейцев, в особенности протестантов, власть Габсбургоь был?, особенно

опасной, потому что она поддерживалась американским серебром и была союзником Контр-

реформации. Под угрозой оказались не только их политическая независимость, но и религиозная

свобода. В ответ на эту угрозу враги Габсбургов апеллировали к доктрине о том, что «в своем

королевстве императором является король», впервые

Мифическое могущественное христианское государство правителя

Иоанна, якобы существовавшее в Центральной Азии в XII веке. '

Plus ultra (лат.) - здесь: до бесконечности, до крайних

пределов.

Империя: слово и его значения

выдвинутой французскими законниками в начале четырнадцатого века, чтобы защитить

абсолютную власть своего короля от притязаний Священного Римского императора, папы или

чересчур независимых вассалов. Для современного уха такая трактовка империи противоречит

общепринятому значению этого слова, хотя именно она наиболее широко распространилась в

шестнадцатом веке.

В течение следующих двух столетий слово «империя» сохранило свое основное значение, хотя и

получило много других оттенков. «Империя» продолжала означать Священную Римскую

империю, управляемую Габсбургами, каковую ситуацию только в малой степени затронуло то

обстоятельство, что после 1763 года Российская империя была признана полноценной великой

державой. В Англии восемнадцатого века «империя» могла означать великую державу или даже

просто государство, но в некоторых случаях она обозначала все королевские владения -

европейские и колониальные, включая саму Англию. Но со временем это слово начало

приобретать оттенок «распространенная империя»; по выражению сэра Уильяма Темпла

«государство, управляющее гигантскими пространствами и многими народами, называется

древним именем королевства или современным именем империи» [14]. Лишь к девятнадцатому

веку в Англии это толкование вытеснило остальные, и лишь в 1860-х годах оно приобрело тот

смысл, который по большей части распространен сегодня, а именно: заморские владения короны,

в отличие от британской метрополии.

Империя и империализм: современные споры

ВСЕ ЭТО ПРОИСХОДИЛО ВОПРЕКИ ТОМУ, что уже в семнадцатом и восемнадцатом веках

европейские морские державы построили колониальную систему, воплощавшую большинство

принципов, которые позже будут охарактеризованы как им-

Темпл Уильям (1628-1699) - английский политик, знаток и любитель античности; его секретарем был одно время Джонатан

Свифт.

Часть первая. Империя

перские или империалистические. Сюда относятся автаркия, протекционизм и беззастенчивая

последовательная эксплуатация колониальной экономики ради преуспеяния и роста могущества

метрополии. Возможно оттого, что колонии рассматривались больше как коммерческие, нежели

территориальные приобретения, они, строго говоря, не входили в состав империи. Эдвард

Гиббон

, яростный противник империи, считал вполне естественными усилия Британии подавить

американскую революцию [15]. Александр Гамильтон

, который в этой войне сражался против

Британии, также не испытывал неудобств, заявляя, что Соединенные Штаты являются «империей,

во многих отношениях самой интересной в мире» [16].

Тем не менее лучшие умы позднего Просвещения вполне понимали, что именно со временем

будет названо империей и империализмом (хотя давали этому разные наименования), и

безоговорочно осуждали их. Критика развивалась в двух основных направлениях. Во-первых,

понятие «империя» подразумевало экстенсивное территориальное развитие, а империализм -

создание непреодолимых препятствий на пути самоуправления. Рим был самоуправляющимся

республиканским полисом, а территориальное расширение неминуемо превратило его в деспотию.

Монтескье

империя представлялась преиму-

'*'' Гиббон Эдвард (1737-1794) - выдающийся английский историк, автор семитомной «Истории упадка и разрушения Римской

империи», охватывающей период со II по XVI век Западной и Восточной Римской империи, -- одного из самых значительных

трудов по римской истории.

1Ь

Гамильтон Александр (1755-1804) - один из наиболее выдающихся государственных деятелей США. Идеолог и руководитель

Партии федералистов с момента ее создания. Автор программы ускоренного торгово-промышленного развития США. В начале

Войны за независимость создал и возглавил отряд ополчения. В 1777 году стал адъютантом и личным секретарем Джорджа

Вашингтона. В 1789 году стал министром финансов в первом американском правительстве. В 1915 году избран в

национальную Галерею славы. Его портрет изображен на деслтидолларовой банкноте.

Монтескье Шарль Луи (1689-1755) - знаменитый деятель Просвещения, французский политический писатель, историк и

социолог, родоначальник европейского либерализма.

Империя: слово и его значения

щественно азиатским понятием, соответствующим re г-игант-ским пространствам и раболепию

азиатских народов. С его точки зрения, «для великой империи необходима деспотическая власть

правителя, который бы единолично и оперативно принимал решения, касающиеся удаленных

провинций, который бы держал в страхе своих наместников, который был бы в состоянии сам

творить законы и полностью контролировать все, что происходит в его постоянно

расширяющемся государстве. Без этого империя обречена на распад, и ее народы, освобожденные

от чуждой зависимости, начнут жить по собственным законам» [17].

Во-вторых, под огонь критики попала колониальная система. Отчасти по причинам, упомянутым

Монтескье. Колониальные империи, разбросанные на больших пространствах, в принципе не

могут управляться демократически. Кроме того, колониальная экономика, основанная на рабском

труде, осуждалась с моральной точки зрения. Но прежде всего были отвергнуты утверждения

меркантилизма

о том, что международная торговля и развитие экономики не увеличивают нацио-

нального богатства. Библией антимеркантилизма стала книга Адама Смита

«Исследование о

природе и причинах богатства народов» [18], в которой он доказывал, что свободная торговля и

международное разделение труда послужат всеобщему благу и что меркантилизм не только

уменьшает всеобщее благосостояние, но и влечет за собой дороговизну, гонку вооружений и

войны. Эти аргументы, провозглашенные английскими викторианскими либералами, могут быть

названы официальной идеологией либерального капитализма, Международного валютного фонда

и других сегодняшних межнациональных организаций, а также всего современного мирового

экономического порядка.

" Меркантилизм - экономическое учение XV-XV1II веков, согласно которому источником общественного богатства является

не производство, а сфера обращения. При этом полагалось, что благосостояние государства зависит от возможно большего

скопления в стране денег (золота, серебра).

" Смит Адам (1723-1790) - великий шотландский экономист и социолог. Считается основателем современной политической

экономии.

Часть первая. Империя

В последние три декады девятнадцатого века неомеркантилизм и протекционизм снова подняли

головы. Их популярность была связана с набравшей новую силу имперской теорией о выгодах,

которые несет государству непосредственный политический контроль над неевропейскими

землями, рабочей силой, сырьем и объектами для безопасных и выгодных инвестиций. Империя

была призвана не только обогатить нацию метрополии, но также объединить ее духовно, наделив

все слои общества возвышенным идеалом величия страны, ее цивилизующей миссии и

лидирующей роли в будущих мировых событиях.

Перед лицом этого вызова либеральные и радикальные теоретики снова подняли на щит старые

аргументы в пользу свободной торговли. Они подчеркивали, что протекционизм снижает

эффективность экономики и всеобщее благосостояние. Автаркия порождает вражду между

государствами и вскармливает аристократическую и военную элиту, которая, по мнению Джона

Хобсона, то и дело оказывалась в одной упряжке с финансистами и производителями оружия,

заинтересованными в расширении империи и пропаганде войны. Этим Хобсон отчасти объяснял

бурскую войну. Для него было очевидным, что «многообразная и растущая промышленная

кооперация цивилизованных стран и торговые связи не позволяют никому получать всю выгоду от

подконтрольного рынка». «Протекционизм -естественный союзник империализма», и оба они не

имели смысла. «Наибольшую прибыль мы получаем от торговли с конкурентами» [19].

Точно так же Йозеф Шумпетер

был убежден, что протекционизм, война, территориальная

экспансия и империализм связаны между соЗо^ и в равной мере бессмысленны в условиях

современной экономики. «Мир подлинного капитализма, таким образом, бесперспективен для

империалистических поползновений». Если ^империализм... атавистичен по своей природе», то

капитализм поощряет «прогрессивный рационализм человеческой жизни и сознания». Шумпетер

добавлял, что «применительно к свободной торговле, не важно, какая

Шумпетер Йозеф Алоиз (1883-1950) - австрийский экономист и социолог, известный историк экономической мысли.

Империя: слово и его значения

именно из "цивилизованных" наций становится колонизатором. Преобладание на морях, в таком

случае, значит немногим больше, чем морская транспортная полиция». Продолжающееся

существование империализма может быть объяснено, по мнению Шумпетера, только

существованием правящего класса военной аристократии и избыточными вооруженными силами

европейских государств. «Тот, кто хочет что-то понять о современной Европе, не должен упускать

из вида, что даже сегодня ее жизнь, идеология и политика "феодальны" по сути, и хотя буржуазия

вполне в состоянии защитить свои интересы, "правит" она только в исключительных

обстоятельствах и только небольшие промежутки времени» [20].

Ведущие британские сторонники империи, возможно, чувствовали, что в случае именно с

Британией критика Хобсона и Шумпетера бьет мимо цели. Конечно, Британия была лидирующей

имперской державой и получила львиную долю (Египет, Нигерия, Бурская республика) в разделе

Африки между 1880 и 1914 годами. В этот период Лондон проявлял все большую за-

интересованность в эксплуатации и развитии своей тропической и субтропической империи. Как

заявил в 1910 году архиимпериалист лорд Милнер

:!|

, делавший единственное исключение для

Вест-индской сахарной промышленности (причин гордиться которой у Британии на самом деле

тоже не было), «мы относились к нашим "цветным" колониям, как мачеха к неродным детям, и это

- одна из наименее почетных страниц в нашей истории». Дальше так продолжаться не может. Эти

колонии «необъятны по своим просторам; это земли невиданного плодородия... и мы пока что

едва прикоснулись к их природным ресурсам» [21].

Подобно большинству, если не всем, британским империалистам, Милнер также был

протекционистом. Временами в его речах чувствуется сильный неомеркактилистский оттенок, и

мысль об имперском потенциале автаркии в мире соревнующихся империалистических

экономических блоков или о возможной нехватке товаров потребления доставляет ему искрен-

Милнер Альфред (1854-1925) - верховный комиссар Южной Африки в 1897-1905 годах. Консерватор, сторонник войны за

захват бурских республик.

Часть первая. Империя

нюю радость. «Для великой индустриальной страны иметь в регионах, находящихся под ее

полным контролем, сырье, от которого зависят основные отрасли ее промышленности, - не просто

небольшое преимущество. В некоторых обстоятельствах это становится жизненно важным» [22].

Но даже для Милнера и его союзников протекционизм был не самоцелью, а способом решения

других, более важных задач. Прежде всего он был средством приостановить постепенное

отдаление белых доминионов и объединить их в имперской федерации. Для британских

империалистов того времени это был главный приоритет, против которого антиимпериалисты

вроде Шумпетера ничего не могли возразить, до тех пор пока империя не стала закрытым

экономическим блоком. Главнейшая причина, заставлявшая империалистов мечтать о федерации

(и здесь мы вплотную подходим к ключевому значению понятия «империя»), была не

экономической, а политической: это был вопрос власти. Джон Сили

, кембриджский профессор

истории и пророк империализма, в 1885 году с потрясающей прозорливостью заметил: «Если

следующие пятьдесят лет Соединенные Штаты и Россия будут держаться вместе, то к концу этого

срока они низведут до второстепенных старые европейские государства, такие как Франция и

Германия. Они сделают то же самое и с Англией, если она в то время будет по-прежнему считать

себя обычным европейским государством, старым добрым Объединенным Королевством

Великобритании и Ирландии, каким его нам оставил Питт

». Единственную альтернативу Сили

видел в умении мыслить имперскими категориями, что, по его мнению, означало концентрацию на

Сили Джон Роберт (1S34-1S95) - английский историк. В своих работах пытался доказать, что все английские завоевания были

благом для якобы не способных к самостоятельному управлению завоеванных народов. Был сторонником политики

«блестящей изоляции». Питт Уильям Младший (1759-1806) - премьер-министр Великобритании в 1783-1801 и 1804-1806 годах,

лидер так называемых новых тори. Один из главных организаторов коалиций европейских государств против революционной, а

затем наполеоновской Франции. В 1798 году правительство Питта подавило ирландское восстание, в 1801-м - ликвидировало

автономию Ирландии.

Империя: слово и его значения

белых доминионах, а не на «цветных» колониях, которые никогда не смогут стать настоящими

членами британской федерации. «Для Англии есть и другая альтернатива: сделать то, что

Соединенные Штаты делают легко и непринужденно, а именно держать в федеральном союзе

страны, весьма удаленные друг от друга. В этом случае Англия наряду с Россией и Соединенными

Штатами станет первостепенным государством по численности населения и размерам территории

и будет стоять выше стран континентальной Европы» [23].

Будет ли такая федерация империей? Ни Сили, ни другие империалисты не были в этом уверены.

Лорд Розбери

говорил, что он не знает ни одного другого слова, которое бы «адекватно

обозначало несколько крупных государств под единым управлением», но, несомненно, «наша

Империя никак не связана с прецедентами, ассоциирующимися с этим названием» [24]. Сам Сили

писал, что «наша Империя не является империей в обычном смысле этого слова... Английская

империя в целом была чужда той внутренней ущербности, которая повергла в прах многие

империи прошлого, ущербности, которой подвержено чисто механическое, принудительное

объединение государств... когда государство выходит за пределы своих национальных границ, его

власть становится шаткой и противоестественной». Британская же империя была не собственно

империей, а скорее «огромным английским государством, так широко распространившимся, что

еще до века пара и электричества его расовые и религиозные связи оказались практически

растворенными в пространстве» [25].

Но как же быть с остальной частью империи, другими словами, с «цветными» колониями? Лорд

Милнер высказывал такое мнение: «Мне часто хочется, чтобы, говоря о Британской империи... мы

могли бы использовать две общедоступные дефиниции, чтобы различать два сильно

отличающихся и, по сути, контрастных типа государства, из которых эта империя состоит».

Милнер до известной степени сам ответил на вопрос,

Примроуз Арчибальд, он же лорд Розбери (1847-1929) - английский политический деятель, премьер-министр Великобритании в

1894-1895 годах. Один из основателей фракции либерального империализма.

Часть первая. Империя

что объединяет две империи в глазах империалистов. Это была британская цивилизация и мощь,

необходимая для ее распространения и поддержания. «За всю брань, которая была на них вылита,