Левер Э. Мария-Антуанетта
Подождите немного. Документ загружается.
ep8te Uз
ощре
u
я
Портшартрене, шуазелисты с большим пылом возобно
вили борьбу. Мерси мог лишь беспомощно наблюдать
за их маневрами: «Сподвижники герцога Шуазеля
буквально атакуют королеву, они действуют из своих
личных соображений, ради собственной выгоды, им без
различна судьба королевы, - писал он императрице.
Невероятная новость очень быстро облетела двор, кото
рый но-прежнему находился в Реймсе: королева согла
силась принять Шуазеля . Никто не знал, о чем они
говорили во время встречи, однако уже поползли слу
хи о возвращении бывшего министра к власти. Может
быть, Мерси так и считал, однако Шуазель вовсе не
просил королеву вернуть его в Версаль. Он предпочел
бы обратиться к услугам Безенваля, который охотно
помогал ему. Предварительно Мария-Антуанетта полу
чила разрешение супруга, сказав ему с нежной улыб
кой, что «надо бы поговорить с бывшим министром .
«Вы, вероятно, уже знаете об аудиенции, которую я
предоставила Шуазелю в Реймсе, - писала она графу
Розснбергу. - Все только и говорят, что старик Море
па боится уехать в свои владения и, таким образом,
уйти на покой. Вы прекрасно понимаете, что это сто
ило мне немалых усилий, однако даже не представля
ете, с какой ловкостыо мне пришлось разговаривать с
королем, чтобы не показать, будто прошу его об отстав
ке министра. Я сказала ему, что надо поговорить с
Iуазелем, а день у меня занят. И так ловко все обыг
р
ала, что бедняга устроил для меня встречу в самое
подходящее время. Я думаю, что полностью использо
вала права жены. Это письмо, которое так возмутило
Марию-Терезию и Иосифа
(
поскольку Розенберг по
казал его им
)
, без сомнения, без прикрас представило
Марию-Антуанетту, поскольку доклады Мсрси, в кото
рых посол с необычайным красноречием описывал ко
ролеву, были хоть и правдивы, но достаточно льстивы.
С РозеСРГОМ же королева говорила совершенно ис
кренне. В письмах к нему она показывала себя совсем
109
Мар
u
я-нтуанетта
с другой стороны, тогда как в письмах к матери это
6ыла послушная и воспитанная дочь. Мария-Терезия
имела полное право на откровенное признание короле
вы Франции:
«Коронация
6ыла просто превосходноЙ.
Казалось
, что все 6ыли 6ез ума от короля, он же дей
ствительно 6ыл великолепен. Все от мала до велика
следили за каждым его движением, трогательные ры
дания прервали в момент коронации церковную цере
монию. Я ничего не могла с со60Й поделать, слезы
катились сами по се6е. Во время поездки я искренне
восхищалась народным ликованием, и хотя 6ыло о
чень
жарко и людно, я совсем не думала 06 усталости, что,
впрочем, не повлияло на мое здоровье.
Это удивительно и одновременно прекрасно: 6ыть
так тепло встреченными спустя два месяца после по
давления «мучной
ВОЙ
Н
Ы, которая, впрочем, все еще
продолжается. Удивительное свойство французского
характера - 6ыстро за6ывать зло. Видя этих людей,
которые, находясь в ужасной нищете, по-прежнему лю6ят
те6я, мы
ч
увствуем,
ч
то просто 06язаны еще 60льше
трудиться на их 6лаго. Мне кажется, король испыты
вал те же чувства, я уверена,
ч
то никогда в жизни
(
даже если она 6удет длиться сто лет
)
не за6уду этого
дня» .
Ну и ну! Какая же она на самом деле, Мария
Антуанетта ?
ГЛАВА 8
НОВ
Ы
Е ИНТРИ
Г
И
,
НОВ
Ы
Е
К
А
ПРИ
ЗЫ
«Слова, красивые слова, - печально размышляла
Мария-Терезия над письмом дочери. «Посреди ее блес
тящего успеха меня не покидает страх, легкомысленность
и неразумие могут сильно навредить ей, - впрочем,
старая императрица изъяснялась на весьма живописном
французском.
Опьяненная и немного уставшая от восторгов, уве
ренная в своей абсолютной власти, Мария-Антуанетта
вернулась в Версаль, сияя от счастья. Удовлетворение
самолюбия заменило двадцатилетней женщине удовлет
ворение в любви, которое оставалось для нее лишь
мечтой. Король, обычно всегда угрюмый и неразговор
чивый, стал по-детски добрым и приветливым, как в
день коронации. Он с нежностью смотрел на жену и,
казалось, уверовал в счастливое будущее. Должно быть,
он искренне любил свой народ, который встречал его
восторженными криками и ждал от него чуда. И он
верил всем сердцем, что оправдает их ожидания. Но
что мог он знать об истинных желаниях и нуждах
подданных? «Я стараюсь ради одной цели: сделать мой
народ счастливым, я уверен, он того заслуживает, -
писал он Морепа, прежде чем покинуть РеЙмс. - За
дача довольно сложная, но с божьей помощью и помо
щью ваших друзей я постараюсь справиться с ней.
Мария-Антуанетта полностью поддерживала добрые
111
Mapu
-
�
т
ya�вmma
намерения супруга. Она заявила Тюрго , что тоже
желала бы оказать содействие и всячески помогать ему
в этом начинаНИИ.
Однако Людовик ХУI и Мария-Антуанетта витали
в облаках. Охваченная вдохновением и действуя из
самых благих намерений, Мария-Антуанетта не думала
больше о Шуазеле. Ей было достаточно добиться сво
его - получить разрешение на аудиенцию бывшему
министру. Добившись своего , она праздновала победу,
!I больше ей ничего было не надо. Однако столь зна
менательная встреча не принесла результатов. По-преж
нему надеясь на свое скорое возвращение в Версаль,
Шуазель тем не менее вел себя очень осторожно. В
просьбах герцога и в его рассуждениях чувствовалась
скорее новая интрига чем беспокойство о королеве.
Шуазель дал ей единственный дельный совет, убедив,
что она должна поставить перед собой лишь две цели:
завоевать сердце короля теплом и нежностью и самое
главное подчинить его себе. По словам Мерси, коро
леве больше понравилась вторая цель.
Сподвижники Шуазеля по-прежнему продолжали
мечтать о ближайшем возвращении министра к влас
ти. Безенваль, графиня де Брион возобновили свое
давление на Марию-Антуанетту, несмотря на тщетные
попытки
Мерси и Вермона помешать этим маневрам.
Обескураженный не вероятными капризами молодой
женщины, Вермон начинал серьезно подумывать об от
ставке. Послу пришлось приложить все свои усилия,
чтобы разубедить его в этом. В период весьма натяну
тых отношений между Австрией и Францией для
Марии-Антуанетты было очень важно прислушиваться
к советникам своей матери.
И
снова она не делала ни
шагу без совета шведского барона; он убедил ее, что
ее влиян
ие станет еще большим, если будущий министр
будет во всем ее поддерживать. Ей, которая интересо
валась политикой лишь из любопытства, защита и
поддержка кандидата на столь высокий пост казалась
112
Щ
о
8
ые и
н
т
р
и
г
и
,
Ho8bLe
к
апр
и
з
ы
и
грой, и она хотела выиграть ее ради собственного
сам
олюбия. Не имели значения о
'
пыт, компетенция и
ли
чные качества кандидатов. Она жаждала победы
и
менно этого кандидата. Однако все представлялось
в
есьма зыбким, поскольку королева в любой момент
могла перестать интересоваться политикой.
Вернувшись в Версаль, она изменила свое отноше
ни
е к Морепа. Оставила презрительный и высокомер
ный тон и достаточно любезно общалась с ним, что не
переставало удивлять старика и других министров,
которые внимательно отслеживали ее резкие смены
настроения, особенно после недавнего дела д' Эгильона.
Министры сразу же решили, что это был новый маневр
шуазелистов. И не ошиблись. Попытка изгнать Море
па не удалась, и теперь Безенваль настоятельно совето
вал королеве сблизиться с министром. �Я убежден, -
писал он, - что если она захочет сделать всего лишь
один шаг к нему, то увидит его готовность сделать для
нее все что УГОДНО. Объектом атаки стал на сей раз
Тюрго, весьма влиятельный в правительстве человек.
«Присутствие его в Версале несовместимо с возвраще
нием Шуазеля, - утверждал аббат Вери. - Их взгля
ды, политика, способ мышления, даже биение их сердец
IIOЛНОСТЬЮ не совпадаЮТ .
Нервное оживление Марии-Антуанетты, бесконечные
капризы, кризисы ее ложной власти - все это скрыва
JIO ужасное разочарование и пустоту. Королеву часто
охватывала ужасная тоска, это была ностальгия. Она
чувствовала ее даже в обществе, мечтала снова увидеть
Вену, свою мать, братьев, сестер ... Она едва удержа
лась от слез, когда узнала, что граф и графиня Про
ванские уезжают в Шамбери. И Мария-Жозефина
проведет целых две недели вместе со своей семьей -
п случаю свадьбы младшей сестры Людовика ХУI с
принцем Пьемонтским. �K
a
K это ни ужас
�
, но я не
могу даже надеяться на подобное счастье, - писала
королева матери. Ей довелось лишь увидеть своего
113
М
ар
u
я-
myaemma
бра
та Фердинанда, когда тот приезжал на несколько
дней
вместе с женой. �Разлука слишком дорого мне
обходится. От подобных мыслей на меня нападают тоска
и отчаяние, особенно когда я думаю о моей родине», -
снова пишет она императрице. Австрия по-прежнему
ост
авалась родиной для французской королевы, кото
рая оставила там все свои детские мечты, существова
ние, такое тихое и безмятежное, покой, который охраня
ла бдительная мать-императрица. Вена с императрицей
и императором казалась ей сей
ч
ас убежищем от всех
ненастий и кошмаров. В Версале Мария-Антуанетта не
обрела второй семьи и после смерти Людовика ХУ не
знала, где найти защиту и поддержку, в которых она
так нуждалась. Ей никак не удавалось испытать хоть
какое-нибудь глубокое чувство к своему супругу. Вре
менами она с трудом могла выносить его как короля
и монарха. Тем не менее женщина должна, по суще
ствующей этике, первой подчиниться ему и принимать
его таким каким он был. Так-то оно и было, но ценой
каких же больших разочарований. Увы, она видела в
своем муже лишь
«бедолагу»,
который не способен
сделать ее настоящей женщиной, а здесь, во Франции,
означало, кроме того, и продолжательницей рода Бур
бонов. В общем, неспособность Людовика ХУI быть
мужчиной еще больше подталкивала завыть от носталь
гии по родной Вене.
Несмотря на тайный ход, который позволял супру
гам
проводить вместе ночи так, чтобы двор не знал об
этом, близости между супругами не было . Мария-Ан
туанетта чувствовала себя ужасно, узнав,
ч
то 6 августа
17
75 года графиня д' Артуа родила сына. Маленький
герцог Ангулемский был третьим наследником престо
ла. И если королева вскоре не забеременеет, то потом
ки графа д' Артуа в ближайшие десятилетия взойдут
на французский престол. У графини Прованской было
тоже мало шансов в скором времени стать матер
ь
ю.
�He могу даже описать вам, матушка, как я страдаю
114
O&Le
и
нтр
и
г
и
, но
в
ые
а
n
р
и
3ЬL
когда вижу наследника престола, который не является
моим CЫHOM�, - писала Мария-Антуанетта. Впрочем,
уже снова начинали поговаривать об операции для
короля, однако никто не спешил с этим вопросом. Даже
заинтересованные лица. Хотя Мария-Антуанетта и
убеждала мать, что �безразличие исходит вовсе не от
Hee�, положение не менялось. Во Франции это значи
ло, что у королевы, не имеющей детей, были весьма
непрочными позиции. Мария-Терезия прекрасно зна
ла все тонкости светской психологии и пыталась под
бодрить дочь. Мария-Антуанетта приняла разумное
решение: �отдаться во власть Провидения и смиренно
ждать исхода, надеясь на лучшее�.
Семья ее мужа не была слишком добра к ней. Она
много времени проводила с золовками и деверями.
Если ей нравилась компания графа д' Артуа, ей тут
же напоминали, что подобная дружба может быть очень
опасной. Она не испытывала никакой привязанности
к тетушкам. Что же касалось других принцев по крови,
они состояли в слишком дальнем родстве, и их отно
шения с блистательной кузиной испортились после
какой-то незначительной ссоры. Оставалась лишь ма
ленькая принцесса Елизавета, которой исполнилось
одиннадцать лет. Королева открыла для себя этого
милого ребенка �c добрым и открытым ce
p
дцeM�.
Девочка привязалась к Марии-Антуанетте, когда уеха
ла ее сестра Клотильда - вероятно, навсегда. Коро
лева прекрасно понимала чувства ребенка и сама
боялась слишком сильно привязаться к ней, посколь
ку через несколько лет это милое создание точно так
же навсегда уедет из Франции.
Муж с каждым днем все больше и больше разоча
ровывал ее, в семье она не находила поддержки - все
э
то заставляло Марию-Антуанетту искать душевное
тепло в дружбе, поскольку любовь была ей недоступ
на. Летом 1775 года она не скрывала своей при вязан
ности к графине де Полиньяк и принцессе Ламбаль,
115
Mapu
-
нтуанетта
которая
получила в подарок совершенно бесполезный
пост
сюринтендантки. Королева и ее подруга много
времени проводили уединившись. Время проходило так
быстро, что они никогда не успевали обсудить все свои
незатейливые, в общем-то ненужные проблемы, которые,
впрочем, и придавали неповторимый шарм посиделкам.
Графиня де Полиньяк по-прежнему была близка коро
леве и вызывала у впечатлительной принцессы Лам
баль страдания от обделенности признанием августей
шей подруги. Легкие столкновения между двумя фрей
линами доставляли Мерси массу хлопот и пробуждали
к жизни новые сплетни при дворе. По всей вероятно
сти, прелестная графиня де Полиньяк еще несколько
месяцев назад обошла свою соперницу. Как же она
была высокомерна и безразлична с бедняжкой Лам
баль! Жизненный опыт давал ей явное преимущество в
глазах королевы - эта женщина с ангельской улыбкой
и искренним взглядом вовсе не славилась своей добро
детелыо . Совсем еще юной ее выдали замуж за графа
де Полиньяка, который был лишен не только наслед
ства, но и какого бы ни было обаяния. Впоследствии
тайная и страстная любовь связала ее с графом де
Водреем . Разумеется, она буквально заставила короле
ву примириться с ее жизненной ситуацией. Скорее
приятный, чем красивый, изящный и живой, избранник
графини был представителем древнего рода, его семья,
достаточно богатая, очень быстро навязалась в общество
королевы, которая, впрочем, никогда не испытывала к
ним чувств искренней дружбы и признательности. Гра
финя де Полиньяк представила еще нескольких членов
своей семьи, среди них была графиня Диана, прирож
денная интриганка, способная на все ради собственной
выгоды. Тогда Мария-Антуанетта не видела в них
компании �придворных ловкачей, для нее это было
веселое общество, помогавшее ей развлекаться. Нако
нец-то, она из6авилась от престарелых маразматиков,
став подлинной хозяйкой двора.
116
oBbLe
интри
г
и
,
но
в
ые
anpU3bt
В своем маленьком кружке, который она выбрала
по своему вкусу, Мария-Антуанетта правила на свой
манер, что позволяло ей сказать: �Я не королева, я -
это я». �HOBыe куплеты, свежее словцо, фривольный
анекдот, скандальная история - все было предметом
разговоров в этом маленьком, очень личном обществе
королевы. r ... J [Она
]
очень любила подобную манеру
общения - ей импонировали эти вкусы - и говорила,
что никогда не сможет подружиться с занудой»,
свидетельствовала мадам де Кампан, подчеркивая тем
не менее достойное отношение королевы к мужчинам,
которые липли к ней, как, впрочем, и женщины.
Обе фаворитки королевы - как мы можем узнать
из переписки тех лет, и в первую очередь из переписки
Мерси - прекрасно сотрудничали в те времена. Они
действовали осторожно, но назойливо, что давало осно
вание Мерси подумывать о возможной отставке. После
ужина, по словам последнего, �это был самый опасный
период дня». Мария-Антуанетта отправлялась к прин
цессе Ламбаль или мадам де Гемене. В апартаментах
сюринтендантки к тому времени уже находились герцог
де Шартр и все приближенные Орлеанского дома, дру
гими словами, то, что называли Пале-Рояль. Партия
Шуазеля собирал ась в апартаментах мадам де Гемене,
там были супруги де Полиньяк, их друзья и, естествен
но, Безенваль, которого Мерси называл �подстрекателем»
Шуазеля . Обе группировки не имели точной политиче
ской программы. Можем ли мы говорить о том, что
шуазелисты довольствовались одним желанием - вер
нуть бывшего министра к власти? На самом же деле
обе партии занимались только лишь тем, что затевали
дворцовые интриги. � Каждый день от этих двух партий
исходило столько пожеланий и требований, что было
просто невозможно выполнить их все сразу, и к тому
же им не было конца», - писал Мерси.
Мерси и Вермон не упустили случая, чтобы раскрыть
глаза королеве на Безенваля и мадам де Полиньяк:
117
Мар
u
я-
нтуанетта
«Я
докажу королеве, что ее обманывают, ловко скры
вая от нее действительность, и добиваются всего, что
они
хотят, под видом личных просьб. [ ... ] Я распола
гаю фактами, истинность которых не одлежит ника
ким сомнениям, и сбрасываю со счетов легкомыслие и
желание набить себе цену. Графиня де Полиньяк и
тем более барон де Безенваль в ряде случаев были
готовы на предательство, они хотели рассказать то, что
королева говорила им, в надежде на дружбу и дове
рие, они были готовы воспользоваться этим доверием
ради личных выгод» . По всей вероятности, демарш
Мерси принес-таки плоды . Мария-Антуанетта упорно
противостояла натискам
б
лизк
и
х
д
руз
е
й, притворяясь,
будто у нее нет свободного времени ни для мадам де
Полиньяк, ни для Безенваля, затем все окончилось тем,
что она пригласила к себе барона. После красноречи
вых признаний в верности и преданности он попросил
ее �сказать ему о сведениях, которые вызвали у нее
такое отношение, для того чтобы он смог достойно оп
ровергнуть их». �Королева лежала на софе, когда я
вошел к ней, она вытирала платком глаза, слезившиеся
из-за пр остуды , и с трудом отвечала мне: �MHe никто
ничего не говорил против вас, мое отношение к вам
осталось прежним», - рассказывал герой этой исто
рии. Вне себя от ярости, что с ним обошлись так ужас
но, он отправился рассказать эту неприятную новость
мадам де Полиньяк. Очаровательная графиня любезно
встретила его и также пожаловал ась ему на невнима
ние со стороны королевы, но когда она пришла к го
сударыне, глаза той, полные слез, все ей объяснили.
Мария-Антуанетта чувствовала себя покинутой, после
расставания подруги стали близки как никогда. Ни
мадам де Полиньяк, ни Безенваль не понимали причи
ны выказанной холодности. Они терялись в догадках,
предполагали, что кто-то из их кружка настроил коро
леву против, но даже представить себе не могли это
делом рук Мерси. Безенваль на самом деле поверил,
118