Левер Э. Мария-Антуанетта
Подождите немного. Документ загружается.
О
С
едн
uU путь
Революционным трибуналом. Конвент решил тем не ме
нее оставить в Тампле мадам Елизавету и королевских
детей, общение которых было сведено к минимуму.
Ночью 2 августа женщин разбудили и объявили, что
Марии-Антуанее надлежит отправиться в Консьерже
ри, по приказу прокурора Коммуны. Не изменив выра
жение лица, королева выслушала декрет. Ей пришлось
одеться в присутствии стражников, которым было при
казано не терять ее из виду ни на секунду. Бывшая
королева Франции крепко обняла золовку и дочь и
ушла, не оборачиваясь. Женщинам не разрешили сопро
вождать ее, как они ни просили. Заключенная вошла в
карету, которая вскоре остановилась перед тюрьмой, где
обычно содержали государственных преступников. Пос
ле всех необходимых формальностей ее как обычное
частное лицо сопроводили в камеру, очень сырую. Та
ковы были новые апартаменты Марии-Антуанеы. Из
за ширмы за ней постоянно наблюдали два жандарма.
Ферзен, совершенно потрясенный, узнав о печальной
новости, по-прежнему искал средство спасти королеву.
После долгих переговоров с Ламарком он нашел лишь
один выход - отправить в Париж отряд кавалерис
тов. Он пришел к Мерси, чтобы заручиться его участи
ем в заговоре. Тот считал, что положение королевской
семьи безнадежно, и никто не сможет ничего сделать
ради ее спасения . По настоянию Ферзена, Мерси тем
не менее согласился написать письмо герцогу Кобургу,
которого просил помочь военной силой - пойти в поход
на Париж ради спасения королевы. Кобург отказал.
Тогда Мерси написал герц
о
гу
Й
оркскому. 4С этого
момента я больше не живу, поскольку мне больше не
для кого жить. Я не могу ни страдать, ни мучиться, -
писал Ферзе н сестре Софии. - Если бы я мог сделать
что-то для ее освобождения, тогда мне кажется, я стра
дал бы меньше, но невозможность помочь ей становится
ужасн
ой пыткой. ' [ ... ] я не могу ничем больше
зани
маться, как думать о несчастьях благороднейшей из
399
Мариа-
нтуане
mm
а
женщин. [ ... ] Если бы я мог умереть ради ее спасе
ния! [ . . . ] Нет мне прощенья, если она заточена в ужас
ную тюрьму�.
Мадам де Сталь анонимно выпускает брошюру «Раз
мышления женщины о процессе над королевоЙ�. Обра
щаясь к себе подобным, истинная дочь Некера прибе
гает ко лжи, которая производит на Марию-Антуанет
ту большое впечатление: «Приговор королевы будет бес
полезным преступлением, и тем самым еще более
унизительным. [ . . . ] Защищайтесь, королева, если може
те, Бог вам судья. Ступайте за своим ребенком, кото
рый вскоре сам станет мишенью для несчастья и не
удачи и примет на себя все зло
мира» . Сталь отпра
вила брошюрку Ферзену, который видел в ней лишь
мудреное и ничего не значащее позерство.
Завернувшись в одеяло, королева читала дни напро
лет, пока достаточно было света. Ей было глубоко без
различно, кто бы ни сновал по ее камере. Находились
любопытные, кому хотелось увидеть необычную заклю
ченную. 3 сентября к ней привели некоего Ружвиля,
которому было разрешено передать королеве гвоздику.
Она приняла ее и нашла среди лепестков записку, в
которой говорилось О ВОЗМОЖНОСТИ побега. У королевы
не было чем писать и она нацарапала ответ колючкой
на клочке бумаги. Он был перехвачен тюремщиками.
РУЖВИЛ Ь скрылся. Провели допрос с пристрастием
одного из жандармов, и снова прошел слух о попытке
восстановления монархии. У королевы отняли даже те
несколько колец, которые у нее остались. «Дело гвоз
дики� при влекло внимание к ней хотя бы на время.
Как раз общественный обвинитель Фукье-ТИВИЛЬ
жаловался, что до сих пор не получил никаких лока
зательств, чтобы предъявить обвинение. Тогда было
решено допросить «вдову Капет� по делу о «заговоре
с гвоздикой�.
3 сентября в 4 часа пополудни делегаты комитета,
которым было поручено вести расследование, Амар и
400
o
CeaHUU nть
Севестр, вошли в камеру к знаменитой узнице. Внача
ле допрос велся как 06ычно.
Королева
сочла не06хо
димым все отрицать: никто не передавал ей никаких
записок и она утверждала, что какой-то незнакомец
приходил «по время ее нервного
припадка» .
Вопросы
стали 60лее коварные. Депутаты, казалось, за6ыли о
том деле, которое им поручили для подготовки 06вине
ния. Они спрашивали королеву, что знает она о поли
тическом положении на тот момент, знала ли она о
п06едах французской армии, сохранила ли «отношения
с внешним миром�. Настаивая на положении заклю
чешюй, Мария-Антуанетта утверждала, что она ничего
не знает, Kpo�fe как то, что слышала от стражников в
Тампле. «Вас интересуют успехи вражеской
армии?»
- спросили у нее папрямую. «Меня интересует успех
армии, принадлежащей пароду , которым должен пра
вить МОЙ сын. Разве есть для матери что-то 60лее важ
Hoe?� - ответила опа довольно ловко. Мария-Антуа
нетта утверждала, что единственное, что ее тревожит,
так это 6еспокойство о счастье Франции. «Пусть Фран
ция 6удет великой и счастливой - это все, что мне
НУЖ
I!О�, - заявила она людям, пытаВIlIИМСЯ
найти в ее
словах компромат.
Допрос вскоре снова верну ли к «делу о гвоздике�.
Ее допрашивали в тот же день свидетели и 06винитсли.
4 сентя6ря замученная их вопросами она призналась,
что получила записку от таинственного посетителя. По
ее словам, записка содержала лишь несколько ничего не
значащих фраз, на которые она просто отвстила, что
находится под на6людением. Она утверждала, что заго
вор, в котором ее обвиняли, 6ыл лишь предлогом, чт06ы
разчить ее с сыном. Как и во время первого допроса,
следователи задавали самые 06ычные вопросы. Они
спрашивали Марию-Антуанетту, имела ли она отноше
ния и связи с депутатами законодательного с06рания?
Была ли осведомлена о положении страны в период до
10 августа? И снова Мария-Антуанеа вьщавала се6я
401
Мар
u
я-нтуанетта
за покорную жену, подчиняющуюся воле своего мужа
монарха: «Я знала лишь то, что мне говорил человек,
которому я безоговорочно
доверяла» .
Расследование закончилось, и было решено перевес
ти ее в другую камеру. Измученная и ослабевшая,
Мария-Антуанетта угасала с каждым днем. Возможно,
некоторые члены Комитета общественного спасения на
деялись, что она умрет своей смертью. Тем не менее
Мария-Антуанетт объявлялась ВИНОВНОЙ в связи с
I(онтрреволюциеЙ. Общественность требовала смертного
приговора для «подлой
австриячки».
9 сентября яко
бинцы потребовали ускорить процесс и исполнение
приговора, которого ждал вся ФРнция.
Нужно было ждать 3 октября, когд будет состав
лено обвинение. «НационЛЬНЫЙ Конвент, - СКзал
Билло, - только что дал при мер жестокости по отно
шению к предателям, тем, кто разрушает страну. Вдова
должна взойти н эшафот, наконец, все ее преступления
будут наказаны. Народ ликует, [ ... ] хотя она была
осуждена тао! Я прошу, чтобы революционный трибу
нал на этой неделе представил свое
решение» ,
- доба
вил он. Предложение было принято.
Фукье-ТИIIВИЛЬ, общественный обвинитель, так и не
смог собрЬ досье против Марии-Антуанетты. В Тю
ильри были пересмотрены нсе ее личные бумаги и
письма. Хотя дело велось очень быстро, депутаты Кон
пента обратились в суд с делом о Марии-Антуанетте,
так же как когда-то они поступили с делом Людови
ка. 13 октября, накануне первого слушания, Фукье лично
отправился в архивы, чтобы найти там доказательства,
«которые
касались бы дела и могли стать полезными в
процессе над вдовоЙ�. Не найдя целого ряда докумен
тов, он объявил, что все они были уничтожены во время
бегства в Варенн, и этого было достаточно!
Кроме того, чтобы вершить обвинение «Австрияч
КИ» ,
Фукье-Тинвиль решил воспользоваться обвинени
ями, которые исходили якобы от ... ЛЮДОВИК ХУН
402
О
Свд
uU путь
против своей матери. Когда Симон, которому было
поручено воспитание королевского сына, задал ребен
ку вопрос о столь дурной привычке
(
мастурбации
)
,
ребенок, не задумываясь, ответил, что этому его научи
ла мама. 6 октября официальная комиссия, состоящая
из мэра, прокурора и двух членов совета, а также
полицейского чина, отправились в Тампль, чтобы взять
показания.
Сидя в огромном кресле и болтая ногами, которые не
доставали до земли, ребенок утверж
д
ал, что его мать и
тетка вели тайные переговоры с неким стражником Ле
питром, а также Туланом, Венсаном. Он по
д
тв
е
р
д
ил , что
эти люди передавали что-то королеве и ее золовке, под
конец он, хихикая, рассказал, как мать и тетка <триучи
ли его к этим дурным привы
ч
кам. [ . .. ] Он говорил, что
его мать не позволяла никому об этом говорить [ ... ] и
это продолжалось уже довольно давно».
На следующий день, 7 октября, допрашивали дочь
Людовика ХУI в присутствии тех же следователей, к
которым присоединился художник Давид, член комите
та. Девушка отрицала, что ее мать имела связь с тюрем
щиками. Она только вспомнила, что слышала как кри
чали стражники, когда она уже спала. Несколько раз
брат поправлял ее, доказывая, что она говорила неправ
ду . Мария-Терезия не нашла иного обl)яснения, как
только сказать, что ее брат сошел с ума. Наконец, когда
ее спросили, было ли такое, что ее мать и тетка уклады
вали ребенка спать с собой, она ответила, что нет. После
допроса Людовик ХУН ничего не добавлял.
Детей отправили, а па допрос привели мадам Ели
завету. Принцессе зачитали заявление ребенка, �KOTO
рый упоминал и ее персопу». Принцесса была пораже
на настолько, что онемела от подобной лжи.
Придя в
себя, она заметила, что ребенок приобрел дурную
при
вычку
уже давно и его мать несколько раз ругала его
за это. Поскольку ребенок настаивал на своих словах,
п
рипцссса отказалась что-либо добавлять.
403
Мари
я-Антуанетта
На заседании Революционного трибунала председа
тель обвинил королеву в па губном влиянии на Людо
вика XVI: ЭТО вы научили Jlюдовика искусству об
мана, с помощью которого он лгал своему народу, ко
торый привык ему
верить» .
Королева ответила: Да,
народ был обманут, жестоко обманут, но не мужем и
не мной. Прекрасный искренний ответ человека, кото
рый по-прежнему убежден, что единственная законная
власть в государстве - это власть короля. Столкну
лись логика монархии и революционная логика.
Президент напомнил октябрьские дни 1789 года,
ответственность Марии-Антуанетты в развязывании
войны, и его обвинение заканчивалось историей с
гвоздикоЙ. Следователь спросил у обвиняемой, не
нужен ли ей адвокат. Она согласилась, но поскольку
не знала никого , трибунал назначил ей двух адвока
тов. Тарнсона-Дюкудрея И Шово-Лагарда. Предупреж
денный 13 октября о том, что он является адвокатом
королевы, последний прибыл в тюрьму, где впервые
встретился с королевой. Потрясенный серьезностью своей
роли, молодой адвокат, который узнал, что процесс
начнется уже завтра утром, умолял королеву просить
об отсрочке слушания дела. Королева сначала отказа
лась, но после убедительных советов адресовала в со
брание прошение, которое осталось без ответа.
14 октября в зал слушаний, где толпились любопыт
ные, одетая в траурное платье, вошла бывш королева
Франции. Едва ли можно было узнать в этой постарев
шей, седой и измученной женщине Марию-Антуанеу. С
высоко поднятой головой она подошла к креслу, которое
находилось напротив стола общественного обвинителя.
СУДЬИ заняли свои места. Среди присяжных был х
и
рург,
библиотекарь, парикмахер, сапожник, владелец кафе, му
зыкант, журналист, бывший прокурор, бывший депутат за
кон
о
дательного собрания и еще несколько человек.
Мария-Антуанетта назвала себя, прежде че�l опус
титься в кресло. После короткой юридической преам-
404
ОС
е
д
uU путь
булы приступили К основной теме: �СJIушается дело
по обвинению Марии-Антуанетты,
'
вдовы юдовика Ка
пета, обвиняющейся, согласно доказательствам обвин
и
теля, в государственной измене ... . Затем последовали
все инкриминируемые ей обвинения. В качестве дока
зательств использовалось все, даже памфлеты, даже
убийство на Марсовом поле. Долгий неречень обвини
теля «утомил
трибунаЛ. Итак Мария-Антуанетта об
винялась в государственной измене.
После этого были заСЛУШНЫ 41 свидетель. Быв
ший командующий национальной ' гвардией орен
еконтр упомяну л банкет гвардейцев, который со
стоялся 5 и 6 октября 1789 года. С какой целью?
Убедить присяжных, что королева уже тогда имела
контрреволюционные намерения . апьер, адъютант
генерала 4-го ДИизиона, представил какое-то собы
тие, которое произошло 20 июня 1791 года, не произ
нося никаких обвинений. Королевский хирург Рус
сило утверждал, что нашел под кроватью Марии
Антуанетты в Тюильри после 10 августа бутылки вина,
которые преднаЗН<lчались для моральной поддержки
армии. Кроме того, он объявил се ИОВIIОЙ за рас
правы в Нанси и lIа Марсовом поле, поскольку она
передавала деньги своему брату .
Настала очередь Гсбера, который обвинял ее в кро
восмешении. Затем упомянул о роли стражников в
Тамплс, о деле с гвоздикой, один из судей попросил
королеву оБЪЯСНИТI) обвинение в кровосмешении. Воз
мущенная королсва вскинулась: �Если я нс отвечу, то
это только потому, <о моя природа противится отве
чать на подобныс обвинения, предъявляемые матеРИ.
Ответ ызвал гул в аудитории и возмущенные возг ла
сы, не УТИХВШИС несколько минут. �He слишком ли
высокомерно я
ответила?» - спросила опа у адвоката,
который у ДИился подобному вопросу.
Свидетсли, выэванные в течеIIие всего дня, не дали
никаких серьезных показаний против обвиняемой. В
405
Мар
u
я-
Антуанетта
11
часов вечера закончилось первое слушание. Когда
измученная королева ложилась спать, она надеялась, что
Трибунал приговорит ее к депортации.
На следующий день, 15 октября, свидетельские пока
зания так же были не более действенными, чем вчера.
Когда последний свидетель закончил давать свои
показания , королеву спросили, не хочет ли она доба
вить что-нибудь в свою защиту. %Вчера я не знала
ни свидетелей, ни тех показаний, которые они собира
лись давать, - сказала она. - И вот никто из них
не высказал против меня ничего более или менее оп
ределенного . Я закончу тем, что скажу, я всего лишь
жена Людовика ХУI и должна была подчиняться толь
ко его воле.
Дебаты закончились. После недолгого обсуждения
Фукье-Тинвиль произнес обвинение, в котором он объяв
лял Марию-Антуанетту %врагом французского народа.
Затем он позволил адвокатам взять слово. Имея время
лишь сделать какие-то наброски на бумаге, те в основ
ном импровизировали. Шово-Лагард построил свою речь
«на мнимых связях с иностранными державами, Тарн
сон-Дюкудрей
«на
мнимых связях с внутренними вра
МИ , снова перечисляя основные обвинения против
королевы, они настаивали на том, что у всех этих серь
езных обвинений не было доказательств.
«Я
еще не видел таких адвокатов, которые бы столь
отчаянно пытались доказать невиновность этой уроди
ны, кроме того, они осмелились оплакивать смерть
Людовика и говорить судьям, что достаточно убийств и
наказаний и нужно было проявить милость К этой
женщине, - напишут на следующий день в газетах.
Взволнованная и тронутая таким живым вниманием к
ее судьбе, Мария-Антуанетта горячо благодарила свое
го защитника Шово-Лагарда.
Последнее слово не должно было при надлежать
защите. После того как обвиняемую вывели из зала и
до того как предоставить судьям время на вынесение
406
OCeaHuU путь
приговора, председатель Германн произнес длинную речь,
которая , по существу, являлась приговором. Объединив
процессы короля и королевы, Германн обвинил Марию
Антуанетту «В
сообщн
ичестве, или скорее в подстрека
тельстве, в которых был обвинеII последний тиран
Франции. Он ПРИНИМЛ все факты обвинения незВИ
симо от свидетельств и докаЗтельств: Если вы хотите
иметь устные ДОКзательств обвинения, спросите у
фРнцузского НРОД. МтеРIШЛЫlые ДОКЗтельств
находятся в БУшгах, которые были взяты их ТЙника
ЛЮ
ДОВИК. [ ... J АНТУЮlетту обвиняет народ ФРнции.
Все политические события, которые имели место в тече
ние всех этих 5 лет, обрЩЮОТСЯ против нее.
Присяжные вернулись в зал заседаний после обсуж
дения, которое длилось около ЧС.
В зал ввели Мрию-АНТУнетту . АНТУне, вот ре
шение
ПрИС
Я
ЖНЫХ» ,
- произнес ГеРМIШ . Фукье взял
слово и объявил узницу виновной в ГОСУДрственноЙ
измене и приговорил ее к смертной кзни. Слушая
обвинение и приговор, она не выд: ни единого при
знака ИСПУГ или ПНИКИ. ОН ВЫШЛ из ЗЛ, не ска
зв последнего СЛОВ ни судьям, ни публике, - рас
сказывЛ очевиДец. Однако ШОВО-ЛГрд Зметил, ЧТО
в душе Пзревал взрыв, который был Зметен только
ему. Она не ВЫКЗЛ ни МлеЙшего признака CTPX,
негодования, СЛбости. д, OfШ был ПОРжен подоб
ным приговором. 0 СПУСТИЛсь В ряды, не произнеся
ни слова, без единого жест, пересекл ЗЛ, KK будто
ничего не слышала и не видела. И когд она проходи
ла мимо зрителей, то гордо подняла голову и прошла с
королевской величественностью. Может быть, в ЭТОТ УЖС
ный миг королева продолжала fШ что-то Iшдеяться?.
16 октября 1793 год около 4 часов утр королев
вернулась в Консьержери. ОКЗвшись в своей KMep
e,
она попросила бумагу и чернила и ПРИН
Я
JШСЬ ПИСТЬ
длинное прощальное письмо МДм Елизавете: ИмеJI
но
Вам, дорогая моя cecTp, я пишу в последний РЗ.
407
М
йр
и
а
-
нту
й
не
m
т
й
Только что меня приговорили к смерти и скоро я
присоединюсь к Вашему брату, однако считаю себя
пеВИ
Н
О
В
IIОЙ в совершении всех тех преступлений, в
которых меня обвиняют. Я надеюсь показать в свои
последние минуты силу и твердость моей души. Я
спокойна и моя совесть ни в чем не упрекает меня, но
глубоко сожалею, что мне придется покинуть своих
детей; Вы знаете, что я жила только для них и для
Вас, моя добрая и нежная сестра. В каком положении
я оставляю Вас! [ ...
]
Пусть мой сын никогда не забы
вает последних слов своего от
ц
а и пусть никогда не
пытается отомстить за нашу смерть. Я говорю Вам о
вещах, слишком тяжелых для моего сердца: я знаю,
сколько этот ребенок, должно быть, доставил Вам за
бот. Простите его , дорогая моя сестра, подумайте о его
возрасте, ведь ребенку так легко что-либо внушить, даже
если он ничего не понимает. [ ...
]
Мне остается доверить Вам мои последние мысли.
[ ...
] Я умираю католичкой, в той вере, в какую окре
стили меня мои родители. Я прощаю своих врагов за
то зло, которое они мне причинили. Я говорю «про
щай� моим тетушкам, братьям и сестрам. У меня были
друзья , и мысль о расставании с ними тяготит меня не
меньше; пусть они знают, что я, по крайней мере, дума
ла о них до последних минут своей жизни. Прощайте,
моя добрая и нежная' сестра, пусть это письмо попадет
к Вам! Думайте обо мне. Обнимаю и люблю Вас всем
сердцем, так же как моих дорогих детей. Прощайте!
ПрощаЙте!�.
Уже светало, когда служанка королевы вошла и
увидела ее в слезах па кровати, ' одетую в траурное
платье. Так как узница отказалась от еды, девушка
уговорила ее выпить немного бульона, она смогла про
глотить лишь несколько глотков. К 8 часам служанка
помогла ей переодеться. Королева не должна быть одета
в траур.
«Ее
Величество подошла к зеркалу [ ... ], сде
лав мне знак оставаться возле кровати, чтобы закрыть
408