Ле Руа Ладюри Э. Монтайю, окситанская деревня (1294-1324)

Подождите немного. Документ загружается.

Гл а в а II

Дом-семья: domus, осталь

* Pesez J. M. etc.

Archéologie du village

déserté...

* II, 401. В более богатых

домах, у Клергов и, вероят-

но, у Бело, есть еще одна

или две комнаты на верхнем

этаже, solier.

* По поводу всего предше-

ствующего материала, от

погреба до solier, см.: I, 239

(погреб); I, 403; III, 127-

128, 142, 157 (комнаты,

ключи, бочки); III, 173

(кровати); I, 327, 375; II,

471 (собственные комнаты);

там же и II, 209 (окна,

ставни, кабинет); II, 222;

III, 178 (solier).

пространства на своем обширном горном участке? По крайней

мере, он представляется более просторным, чем весьма скром-

ных размеров дом в Бургундии, досконально обследованный

есезом

и П

ипоннье

По-видимому, было бы не так сложно восстановить путем

специальных раскопок план средневековых домов Монтайю, ос-

татки которых еще можно разглядеть у подножия крепости.

В ожидании подобного исследования некоторые тексты предостав-

ляют нам информацию о расположении комнат. В Айонском

Праде (деревня, полностью аналогичная Монтайю ввиду сосед-

ства участков и близости образа жизни) дом Пьера Мишеля опи-

сан его дочерью Раймондой. В погребе нашего дома было две

кровати, в одной спали мои отец с матерью, а в другой —

один приблудный еретик. Погреб примыкая к кухне, откуда в

него вела дверь. На верхнем этаже, над погребом, никто не спал.

Я и мои братья спали в комнате, что по другую сторону от

кухни, кухня была, стало быть, как раз между комнатой для

детей и той, где спали родители. Наружу из погреба также

вела дверь, прямо на молотильный двор*.

Именно в таком «погребе» (sotulum), где стояли вперемеш-

ку кровати и бочки, Беатриса де Планиссоль, жившая тогда со

своим вторым мужем Отоном де Лаглез, последний раз занима-

лась любовью с пришедшим к ней под чужой личиной кюре Клер-

гом из Монтайю. В это время ее служанка Сибилла Тессейр, зем-

лячка и сообщница своей хозяйки, сторожила у дверей погреба,

где Беатриса соединяла свое тело с телом священника между

двух бочонков.

Многие тексты также подтверждают существование рядом

с кухней своего рода погреба, а также комнат, запирающихся на

ключ, в каждой из которых стоят кровати, предназначенные од-

ному или нескольким людям, спящим вместе или порознь. В доме

Мори, простых крестьян-ткачей-пастухов, своя комната есть у

Гийома Мори, старшего брата; точно так же, по-видимому, и у

старой Гийеметты «Белоты», вдовы и матери сыновей Бело.

У кюре Клерга своя комната в большом семейном доме, настоль-

ко большом самом по себе, что в нем есть и общая комната на вер-

хнем этаже. В этих комнатах есть окна — без стекол, но с дере-

вянными ставнями. Чтобы незаметно привлечь ночью внимание

обитателей, в ставни бросают камень. Более важные представи-

тели «интеллигенции» — нотариусы или врачи, которых, впро-

чем, нет в Монтайю — имеют в своем доме кабинет (scriptorium),

где они и спят.

В целом наличие солье (верхний этаж, расположенный над

кухней и сообщающийся с нижним этажом через лестницу) яв-

ляется внешним признаком богатства: достройка солье, подобно-

го тому, что возводит башмачник Арно Виталь *,— это показа-

Часть первая Экология Монтайю: дом и пастух

* Еще сегодня можно уви-

деть очень старые дома в

Але (XV век?), с их solier

из дерева и смешанной с

глиной соломы. См.: I, 311

(Азема — Бело); I, 340

(Рив); I, 478 (быки); III,

199 и III, 86 (бараны); I,

401 (смертельная болезнь

Г. Бене в 1305-1306); I,

337 (общая дверь для выхо-

да людей и для вывоза

навоза).

t I, 198-199, 383, 402,

403, 458; II, 405; III, 277,

260 — 289; «корталь» для

овец, вдалеке от domus —

см. гл. V—VIII (П. Мори);

по поводу дома, двора,

сеновала в каталонских

Пиренеях ср.: Bonnassic, II.

289; см. также III, 287,

таблица вне текста.

тель социального возвышения или, по крайней мере, демонстра-

ция стремления (в данном случае, возможно, необоснованного)

продвинуться по социальной лестнице. Только Клерги, Витали (не

так уж и богатые, в конечном счете) и Бело обладают в Монтайю,

насколько нам известно, домами с солъе. Фоганъя, сердце domus,

построена из камня; солъе, так же как и пристройки, расположен-

ные на нижнем этаже, сделаны «наскоро» из дерева и перемешан-

ной с глиной соломы.

Все не ограничивается только кухней, солъе, комнатами и по-

гребом. У земледельцев из Монтайю часть дома отведена для жи-

вотных. Лет десять назад,— рассказывает Алазайса Азема,—

я как-то только вывела моих свиней из дому, как встретила

на площади перед крепостью (в Монтайю) Раймона Бело, ко-

торый опирался на свою палку. Он сказал мне:

— Зайдите ко мне.

А я ему ответила:

— Нет, я ведь оставила дверь моего дома открытой.

Согласно этому тексту, люди и свиньи обитают вместе, быть

может, дверь также является общей для выхода людей и для вы-

носа навоза. По всей видимости, Понс Рив, сын Бернара Рива,

запирает своего мула или осла у себя в доме. Гийеметта Бене за-

пирает вечером приведенных с пахоты быков у себя дома. Гийом

Белибаст собирается кормить ягненка у себя дома, in domo sua.

Каждое утро Жан Пелисье, пастушок из Монтайю, выгоняет

своих овец из дома. Даже болея, люди спят вместе с животными

(может быть, чтобы воспользоваться животным теплом, исходя-

щим от этих «естественных обогревателей»?). Гийом Бело,— рас-

сказывает Бернар Бене,— привел еретика Гийома Отье туда,

где лежал мой больной отец, а было это как раз в той ча-

сти нашего дома, где спит скотина*.

У дома также есть разнообразные пристройки: к нему при-

мыкает двор или птичник, где можно посидеть на солнышке в ком-

пании домашней птицы; его, как правило, украшает куча навоза,

вскарабкавшись на которую, какая-нибудь любопытная служан-

ка может подслушивать, на высоте солъе, что ее хозяева и «со-

вершенные» рассказывают друг другу. Двор продолжается пло-

щадкой для молотьбы. В самых крупных хозяйствах — как, на-

пример, Марти в Жюнаке и в некоторых других — есть двор,

сад, boal (хлев для быков), голубятня, свинарник рядом с садом,

сеновалы [bordes] для сена и соломы (по другую сторону двора

или недалеко от колодца), codai для овец, примыкающий к domus

или находящийся в стороне от него. Но столь большие фермы ни-

чуть не характерны для Монтайю. Со стороны улицы часто сто-

ит — совсем как сегодня — лавка или стол под открытым не-

бом, чтобы погреться на солнце или поболтать с соседями

. Про-

блема того, как запереть дом, не всегда может быть решена: когда

Гл а в а II

Дом-семья: domus, осталь

* I, 317; Deffontaines.

L'homme et sa maison...,

p. 81.

I, 311, 463. Добавим, дабы

закончить с планировкой

дома, что в нем не было

«туалета»: мочились на

улице, испражнялись за

скалами.

* III, 76. См. также случай

Пьера Асеса, скотника-

работника, обитавшего в

доме своего хозяина Пьера

Бернара в Канаке (III,

462).

в жилище лишь один этаж (а очень часто это именно так), то

достаточно приподнять головой край крыши из бардо, чтобы

подсмотреть, что происходит на кухне (II, 366). (Крыша, она

же терраса, совершенно плоская и может служить местом для

укладки хлебных снопов или трибуной для речистых кумушек; в

каталонских Пиренеях она станет наклонной, такой, как сегодня,

лишь с XVI века *.) Чтобы проникнуть в дом, достаточно порой

отодвинуть доску или дранку. Перегородки столь тонкие, что из

одной комнаты слышно все происходящее в другой, включая ере-

тические беседы какой-нибудь дамы со своим любовником (I,

227). В Монтайю два соседних дома может соединять дыра,

через которую перебираются из одного жилья в другое. По

правде, Гийеметта Бене должна все хорошо знать про ере-

тиков,— разъясняет Раймон Тестаньер в доносительском

пылу,— потому как в то время, когда каркассонская ин-

квизиция трясла народец из Монтайю, была дыра между

домом Бернара Рива, где у еретиков было место для пропо-

ведей, и домом Гийома Бене. Через ту дыру еретики и ходи-

ли из одного дома в другой. С этой точки зрения Монтайю —

настоящий термитник; другой проход, существовавший тогда же,

позволял «совершенным» проходить, оставаясь незамеченными,

из дома Бернара Рива в дом Раймона Бело

Помимо внешних материальных черт, не всегда приятных,

меня в первую очередь интересует число людей, или число душ, в

остале: демография domus часто шире, в некоторых отношени-

ях, чем «семья» в собственном смысле слова, то есть супружес-

кая пара и дети. Первым делом это расширение происходит за счет

присутствия в доме работников: пастух Жан Пелисье, родом из

Монтайю, нанимался в подпаски то к одному, то к другому за пре-

делами своей деревни, чтобы выучиться или усовершенствовать-

ся в своем деле. Потом он возвращается в родные места, но вме-

сто того, чтобы жить в доме родителей, он в течение трех лет живет

в качестве пастуха в доме супругов Бернара и Гийеметты Моров.

Неизвестно, что он получал в качестве платы. В том же domus

Моров кроме Жана Пелисье живет его брат Бернар — он уже не

пастух, а работник на пахоте (labarator vel arator)K У Бернара

Мора живут также двое его детей и, наконец, его мать, вдова, ста-

рая Гийеметта Мор (III, 161). В целом мы имеем дело с не вполне

«нуклеарной» семьей: она включает супружескую пару, двоих

детей, представительницу старшего поколения и двоих слуг. Вза-

имосвязанные структуры дома, семьи и соседства этим не огра-

ничиваются: вплотную к дому Бернара Мора стоит дом его брата

Пьера Мора, семья которого тоже симпатизирует катарам и на-

асть первая

9KOJ

Мои

таию: дом и пастух

* О Брюне Пурсель см.:

I, 382.

' См. также, о прислуге в

других деревнях, I, 153:

бедная девочка, вероятно

служанка, живет в доме

кюре.

ходится в состоянии открытой войны со священником Клергом

(в один прекрасный день жене Пьера, Мангарде Мор, отрежут

язык за поношение кюре). Два дома Моров, одновременно свя-

занные родством и соседством, формируют целостность, внутри

которой часты встречи и крепки социальные связи. В то время,

когда я жил у Бернара Мора,— говорит пастух-слуга Жан Пе-

лисье,— я частенько бывал в доме у Пьера Мора (III, 76).

Помимо супружеской пары, детей, других родственников

(старших или младших, по прямой или побочным линиям), муж-

ской прислуги, дом может увеличиваться за счет одной или не-

скольких служанок, некоторые из которых просто-напросто не-

законнорожденные дочери, как, например, те, кого держат в доме

Клергов. Так, Брюна Пурсель, незаконнорожденная, была доче-

рью Прада Тавернье, ткача-еретика, ставшего «совершенным» (он

не смущался, принимая ее поклонение по катарскому ритуалу).

После своей службы в доме Клергов, по поводу которой она рас-

сказывает инквизиции немало сочных деталей, Брюна Пурсель

выходит замуж, потом, овдовев, будучи бывшей служанкой и жен-

щиной бедной, живет в своем нищем остале; она попрошайнича-

ет, собирает выброшенные вещи, крадет или одалживает овес,

дерево, репу, решето для просеивания муки. Брюна Пурсель полна

суеверий: у Клергов она срезает волосы и ногти с тел умерших

хозяев, боится сов и ночных птиц, которые суть черти, появляю-

щиеся над домом, чтобы забрать душу новопреставленной На

Рока, «госпожи» Рок. Но будет справедливым признать, что эти

суеверия свойственны не одной только незаконнорожденной слу-

жанке Брюне: она разделяет их со многими другими жителями

деревни *.

Еще одна служанка, также отмеченная внебрачным проис-

хождением,— Мангарда. Это незаконнорожденная дочь Берна-

ра Клерга. В доме своего отца, у которого она живет, она занима-

ется выпечкой хлеба; она также стирает в ручье льняные рубаш-

ки совершенных, сшитые из более тонкого полотна, чем те, что

носят простые крестьяне из Монтайю (I, 416—417). Позже она

выйдет замуж за какого-то земледельца.

Служанки, работающие в доме Бело — уже не побочные

дочери,— известны нам лучше, чем те, что работали в domus

Клергов

. С этой точки зрения замечателен пример Раймонды

Арсан, которая будет приговорена в 1324 году к двойному жел-

тому кресту за свои посещения еретиков. Родом из Айонского

Прада, малышка Раймонда происходит из бедного, но не нищего

осталя: она сестра Арно Виталя, обувщика из Монтайю, кото-

рый был также общинным сторожем всходов (messier). В ранней

юности, около 1306 года, ее отправили в качестве служанки в го-

род, в дом Боне де ла Кост в Памье (I, 379). Однажды она встре-

чает у этого господина Раймона Бело из Монтайю, которому она

Глава II Дом-семья: domus, осталь

* Наши документы по

поводу более обширных,

нежели нуклеарные, семей

упоминают преимуществен-

но о старых вдовых матерях,

живущих со своими сыновь-

ями. Но в редких случаях

«матрилокального» прожи-

вания теща может жить в

одном доме с зятем (I, 260

et passim).

* Напомню, что именно

через domus Бене ересь

вновь проникла в Монтайю

около 1300 г., благодаря

Отье, вернувшимся из

Ломбардии (I, 471); семьи

Отье и Бене тесно связаны

посредством брака (I, 233).

приходится кузиной (I, 458), приехавшего на рынок, чтобы за-

купить зерна. Раймон предлагает Раймонде перебраться к нему,

чтобы наняться служанкой. В доме Бело, считающимся очень бо-

гатым (I, 389), живет сам Раймон (I, 371), его брат Гийом, сес-

тра Раймонда, еще один брат — Бернар, собирающийся жениться

на Гийеметте, урожденной Бене (эта Гийеметта — дочь Гийома

Бене, дом которого находится в нескольких метрах от дома Бело,

и опять соседские, дружеские, родственные и домашние связи вза-

имно усиливаются). В семье Бело живет и мать Гийома, вдова

по имени Гийеметта. Итак, в доме проживает супружеская

пара, их дети, взрослые братья (холостяки) и незамужняя се-

стра хозяина, старая вдовая мать* и служанка. Есть еще не-

сколько других, о которых я скажу далее.

Раймонда Арсан объясняет Жаку Фурнье, почему семья Бело

наняла ее в качестве служанки. Раймон и его братья,— говорит

она,— хотели отдать свою сестру Раймонду замуж за Бер-

нара Клерга, брата кюре (I, 370). Соединить союзом братьев

Бело с братьями Клергами с помощью дара в виде сестры, по-

сланной наподобие стрелы одними в сторону других, это значит

связать две самые влиятельные фратрии

Монтайю, до того су-

ществовавшие раздельно. Это значит — дополнить уже упоми-

навшуюся ось Бело—Бене (существование которой конкретизи-

руется в браке лишь немного спустя после найма Раймонды Ар-

сан) до тройного альянса Бене—Бело—Клерги. Это значит

добавить к старым дружеским связям более прочные связи, со-

зданные браком,— и действительно, Мангарда Клерг (мать Бер-

нара) и Гийеметта Бело, мать Раймонды, были старыми подру-

гами задолго до того, как их дети поженились (I, 393). Наконец,

снова, как и в случае со «связкой» Бело—Бене, свадьба опира-

ется на соседство: дом Бело отделяет от дома Клергов лишь рас-

стояние, равное ширине деревенской улицы (I, 372, 392). Несмот-

ря на эти удачные предпосылки, на это сочетание соседства, бра-

ка, родства и дружбы, тройственный союз семей Бело, Бене и

Клергов (который включал также и четвертого участника, ересь,

поскольку Бене были породнены с Отье) не выдержит свирепых

ударов инквизиции

. Однако он остается для нашей местности

свидетельством определенного взгляда на брак.

Итак, Бело нанимают служанку, Раймонду Арсан, чтобы

компенсировать отсутствие вышедшей замуж сестры, Раймонды

Бело. Занятия этой сестры в domus братьев до ее ухода должны

были весьма и весьма напоминать занятия домашней прислуги.

Можно сказать, что найм Раймонды Арсан совпадает с опреде-

ленным моментом в цикле семейной жизни — уходом из семьи

сестры, тогда как найм в дом Моров пахотного работника и пас-

туха, Жана Пелисье, происходит в другой характерный период

семейного цикла — в то время, когда дети супругов-земледельцев,

Часть первая Экология Монтайю: дом и пастух

* I, 370-371. А

к и Мои-

тайю—Прад взаимно до-

полняют друг друга с точки

зрения сезонных уборочных

работ, отгонного овцевод-

ства и... обмена катарскими

идеями.

* Другая формулировка:

«дом Бернара Бело и его

братьев» (I, 458). Главен-

ство оказывается диффуз-

ным или поделенным между

двумя братьями, Раймоном

и Бернаром.

проживающих вместе с матерью мужа, еще слишком малы, что-

бы служить рабочей силой при обработке земли.

Следовательно, предложение поступить на работу, сделан-

ное Раймоном Бело Раймонде Арсан в доме Боне де ла Кост в

Памье, оказывается на стыке нескольких стратегий: стратегии се-

мейной, стратегии установления связей свойства, стратегии хозяй-

ственной. Простая служанка Раймонда Арсан отвечает на это

предложение довольно расплывчато: Я не могу согласиться

прямо сейчас,— говорит она Раймону,— потому как у меня

договоренность и условие с хозяином моим Боне на время до

Иванова дня (24 июня), а сейчас только Пасха... вот на Ива-

нов день я и посмотрю, пойду я к вам или не пойду (I, 370).

Этот маленький пасхальный диалог демонстрирует почти со-

временный характер договорных отношений в верхней Арьежи:

в этой местности серважа не существует или, по крайней мере, он

играет незначительную роль; сеньориальная зависимость также

не очень тяжела. В конце июня Раймонда Арсан решается: она

покидает своего хозяина Боне и отправляется забрать свою вне-

брачную дочь по имени Алазайса, которую оставляла у кормили-

цы в Сен-Викторе. По прибытии в Прад, недалеко от Монтайю,

она поручает свою дочь другой кормилице, которую также зовут

Алазайса,— та заберет девочку с собой в деревню Астон (совре-

менная Арьеж). Затем Раймонда Арсан вновь спускается с гор

на территорию современного департамента Од, чтобы поработать

на сборе урожая в долине Арка *. Потом она возвращается в Айон-

ский Прад, горную местность, где ввиду климатических условий

уборка зерна происходит позже. Все короткое лето Раймонда Арсан

обреталась вне дома, ведя бродячую и не слишком выгодную жизнь

матери-одиночки на сезонных работах. Она прекращает это кочевое

существование только тогда, когда опять становится служанкой

«в доме Раймона Бело и его братьев»

, который как раз перед этим,

как и предполагалось, накануне уборки урожая покинула Раймонда

Бело, собиравшаяся выйти замуж за Бернара Клерга.

В семье Бело, где она остается в течение одного года (клас-

сическая продолжительность договора о найме), Раймонда Ар-

сан оказывается в буквальном смысле вне дома: ее «постель»,

которую она готовит вечером, находится на сеновале, расположен-

ном в глубине двора; совсем по-деревенски это гумно (borda) слу-

жит ей комнатой. Дневная работа Раймонды заключается преж-

де всего в том, чтобы следить за хлебом в домашней печи и сти-

рать одежду. Правда, Гийеметта «Белота», старуха-мать, берет

на себя часть домашних забот: она сама печет вкусный хлеб для

заходящих «совершенных»; она делает это, например, в честь Гий-

ома Отье, верного и постоянного гостя дома Бело, который по-

долгу живет в солье этого осталя, всегда одетый в темно-синее

и темно-зеленое (I, 458).

Дом-семья: domus, осталь

Присутствие в доме Бело Гийома Отье дает нам возможность

по случаю брака увидеть настоящую «семейную фотографию»;

Раймонда Арсан в качестве члена группы домашних также на ней

присутствует. Все они собираются по случаю свадьбы Бернара

Бело и Гийеметты Бене (I, 371): свадьба, которая предопределе-

на, как мы видели, всей существующей системой отношений, по-

скольку Гийом Бене, отец невесты и сосед семьи Бело, кроме того,

давно был крестным Гийома Бело, брата жениха (I, 389). В мо-

мент «фотографирования» семейного праздника, организованно-

го по случаю свадьбы, со своего насеста-солье в кухню, где уже

все собрались, спускается Гийом Отье. Братья Бело сидят на лав-

ке. Дискриминированные женщины domus расположились на

другой маленькой лавке, пониже. Что же до нашей Раймонды

Арсан, то она держится немного в стороне, возле огня, держа на

руках младенца молодой Алазайсы (Алазайса — это другая, за-

мужняя сестра Раймона Бело, присутствовавшая в этот день на

церемонии [I, 370-371]).

Впоследствии Раймонда покинет дом Бело и выйдет замуж

за Прада ден Арсан (она возьмет его фамилию, под которой нам

и известна). Замыкая круг и возвращаясь, благодаря этому бра-

ку, в свою родную деревню, Раймонда Арсан обоснуется в Ай-

онском Праде в доме своего мужа (I, 370—377). Отметим, что

наличие ребенка, которого она родила вне брака в прежний пери-

од своей жизни, нисколько не помешает ей найти супруга.

Раймонда Арсан ушла, но мы еще не разобрались полнос-

тью с женской прислугой дома Бело: мы обнаруживаем след еще

одной служанки, которая одновременно является и сожительни-

цей. Раймонда Тестаньер, по прозвищу Вюиссана, из Монтайю,

прожила в доме Бело три года, приблизительно в 1304—1307 (I,

455—470). Будучи любовницей своего хозяина Бернара Бело, она

родила от него по меньшей мере двоих детей, в том числе сына по

имени Бернар. По всей видимости, эта любовная связь со слу-

жанкой, почти официальная ввиду совместного проживания, аб-

солютно никого не шокировала — будь то мать, брат, сестра или

названная мать — ни в domus, ни в деревне. (Любовник Вюис-

саны Бернар Бело был весьма активен и на стороне: он пытался

изнасиловать жену своего земляка монтайонца Гийома Отье, за

что был взят под стражу [I, 411]. Насильник вышел из тюрьмы,

уплатив 20 ливров штрафа * должностным лицам графства Фуа;

отсюда вполне понятная и неизменная холодность в отношениях

между Бернаром Бело и Гийомом Отье.)

Совершенно ясно, что Раймонде Тестаньер по прозвищу Вю-

иссана очень не повезло с ее любовником, домовладельцем и хо-

зяином Бернаром Бело. Она родила ему детей, буквально над-

рывалась, работая на его дом в надежде, что хозяин возьмет ее в

жены. Но Бернар согласен жениться лишь на одной из деревен-

lacTb первая

Э к о j

Мои

таию: дом и пастух

* Об Арно Витале см.:

I, 392, 456-458; III, 84-

87.

41, 221-223, 225; III, 506.

Став позже вдовой Арно

Виталя, Раймонда выйдет

замуж за Бернара Гийу (II,

221; III, 506); она станет

приживалкой у Мангарды

Клерг и ее сына Пьера и

даже временной любовницей

последнего (II, 223 — 225).

* Это общее, но не абсолют-

ное правило вытекает из

хронологической структуры

семейного цикла.

ских еретичек, например, на дочери Бене, которой он мог бы пол-

ностью доверять. А Вюиссана, к несчастью для нее, не катарка...

Стоит ли добавлять, что семья Тестаньер куда менее зажиточная,

чем семья Бене?

Наряду с прислугой обоих полов в некоторых домах Мон-

тайю, более богатых, мы встречаем и приживальщиков. Так, в доме

Бело, где явно много места и народа, живет какое-то время Арно

Виталь,— он обувщик в Монтайю и является братом уже упо-

минавшейся служанки Раймонды Арсан. Еретик, одевающий для

такого случая «верхнюю тунику» голубого цвета, Арно обыкно-

венно сопровождает «совершенных» в горы *. За плату или за не-

кие услуги он занимает в доме Бело комнату или просто кровать,

которую делит неизвестно с кем. Его мастерская находится в дру-

гом доме того же прихода. Арно — деревенский Дон Жуан, как

и многие башмачники. Он был любовником Алазайсы Форе, ко-

торая его любила и укрепляла в еретической вере; впоследствии

Алазайса попыталась обратить в эту веру своего отца и своего

брата. В доме Бело, где он был, как мы видели, приживальщи-

ком, Арно Виталь устроил однажды Вюиссане Тестаньер, слу-

жанке, также жившей в этом доме, «трюк с курицей»: он дал ей

курицу, которую нужно было убить, что с точки зрения катаре-

ких представлений о метемпсихозе

является преступлением. Вю-

иссана пыталась свернуть шею бедной птице, но так и не смогла

ее прикончить. Утвердив таким образом свой авторитет, Арно

пытался изнасиловать Вюиссану прямо в доме Бело. Она легко

пресекла эту попытку, указав ему на кровосмесительный харак-

тер, который приобрели бы после этого их отношения. И как Вам

не стыдно? — говорит она Виталю, преисполненная праведно-

го гнева.— Вы забываете, что я любовница вашего кузена и

домохозяина Бернара Бело, от которого у меня есть дети

(I, 457—458). Побежденный этой диалектикой, Арно отказался

от попытки изнасилования; он и дальше продолжает жить под

крышей Бело и даже женится на другой служанке этого domus

по имени Раймонда. Несчастный брак. Арно, в лучших традици-

ях некоторых пиренейских мужей, будет чрезвычайно необщите-

лен со своей молодой женой; оставаясь сексуально активен, он не

будет ночевать дома, заводя новых любовниц, таких как Раймонда

Рив и Алазайса Гавела...* По крайней мере, этот брак будет оз-

начать конец его совместного проживания с семьей Бело в каче-

стве приживальщика или жильца. Два месяца спустя после свадь-

бы новоиспеченная пара Виталей покинет дом Бело и отправится

устраивать жизнь в своем собственном domus — который, впро-

чем, будет процветать. И действительно, согласно одному из не-

писанных правил осталя в Монтайю, в нем могут проживать

любые взрослые. Но постоянно в нем, как правило, живет лишь

супружеская пара*.

Дом-семья: domus, осталь 61

Несмотря на это единственное ограничение, осталь семьи

Бело — настоящий божий приют: служанки, жильцы и «совер-

шенные» соседствуют там с семейством хозяина; одни флирту-

ют, а то и насилуют, другие во всю разводят ересь, от сеновала до

кухни и от погреба до чердака. Этот domus богат и сложен. От

других больших осталей Монтайю, в числе которых дом Мори,

он отличается щедростью и гостеприимством, которое предпола-

гает обязательства с обеих сторон. Разражаться угрозами под кры-

шей того, кто принимает вас у себя, является признаком неоте-

санности. Ты смеешь мне угрожать в моем собственном

domus! — кричит Гийеметта Мори своему младшему кузену из

Монтайю Жану Мори,— будучи у нее в доме, после бурных пре-

реканий он угрожал отправить ее за решетку (II, 484—485). Впро-

чем, Гийеметта постарается отомстить за грубость, отравив свое-

го кузена ртутной солью,— попытка не увенчалась успехом.

Проблема размеров domus связана не только с присутстви-

ем в нем работников, служанок, гостей или приживал. Неизбеж-

но возникает вопрос о том, какая структура является наиболее

распространенной. Большая семья? Или нуклеарная семья

(«ядро» состоит из самой супружеской пары, имеющей, как пра-

вило, маленьких детей)? Уже отмеченные черты направляют нас

к ответу: в Монтайю существуют неполные «ядра» (одиноко жи-

вущие вдовы или вдовы с ребенком); «нуклеарные» супружес-

кие пары с детьми; многодетные пары с представителем старше-

го поколения (вдовый дед или, значительно чаще, вдовая бабуш-

ка); братья, также живущие со старухой матерью, а иногда и с

двумя родителями, причем лишь один из живущих братьев же-

нат (другие братья и сестры, даже взрослые, живут вместе вплоть

до брака *). Строго нуклеарная модель остается наиболее распро-

страненной; однако она далеко не удерживает монополию «струк-

тур совместного проживания».

На самом деле рассматриваемая организация является хро-

нологической \. Одна и та же семья последовательно бывает боль-

шой, потом нуклеарной, потом опять большой и так далее. Рас-

смотрим выдуманный пример семьи, которую мы назовем Видаль;

мы максимально приблизим этот пример к реальной истории

Клергов, Бело, Бене, Ривов и других нам известных монтайонс-

ких семей. Отправной точкой является нуклеарная система: ро-

дители Видаль и их дети совершенно естественным образом про-

живают вместе; потом, после смерти отца семейства, мы имеем

дело с «неполным ядром»; оно быстро превращается во фрат-

рию за счет отхода на второй план старухи-матери. Иными сло-

вами, отец Видаль умирает; его жена Гийеметта быстро приобре-

Часть первая Экология Монтайю: дом и пастух

тает статус всеми уважаемой вдовы-«матриарха»; она оказыва-

ется немного в стороне (в комнате, которую ей предоставляют по

этому поводу), но еще следит за домашним хозяйством; один из

взрослых сыновей вступает в должность главы осталя.

Затем семья снова делается в какой-то мере «большой»: один

из братьев Видаль, Бернар, женится; новая супружеская пара жи-

вет какое-то время вместе с братьями и со старухой-матерью, ко-

торая по-прежнему там. Наконец, domus вновь становится нук-

леарным: старая Гийеметта умирает; братья Видаль, кроме Бер-

нара, окончательно покидают отеческий дом, они стремятся построить

себе осталь в другом месте; они могут также войти в другое жили-

ще — например, через брак; таким образом, у каждого из них будет

свой domus. Кроме того, они могут стать пастухами или жертва-

ми инквизиции. Бернар Видаль, его жена и их дети, образующие

все вместе простое и полное ядро, остаются на борту одни.

Совершенно очевидно, что такие вещи, как найм и увольне-

ние домашних работников и служанок, совпадают с ключевыми

моментами и с характерными фазами семейного цикла. Эти «мо-

менты» и эти «фазы» соответствуют, например, возрасту детства

сыновей; их последующему переходу к состоянию полноценных

работников; уходу дочери с целью организации семейной жизни

вне domus и т. д.

В некоторых случаях, очень немногочисленных, дело дохо-

дит до полных больших семей. Такая семья включает много по-

колений: она предполагает совместное проживание отца и матери

с супружеской парой, которую образуют сын-наследник и его жена

(в Монтайю этому определению соответствует лишь семья Ри-

вов, которая включает два поколения супругов, то есть четырех

человек; впрочем, внутренняя склока развалит эту четверку, по-

скольку сноха в конечном счете будет изгнана из-за несовмести-

мости характеров).

Другой вариант полной большой семьи — это семья с не-

сколькими братьями, «frérèche». Она включает двух братьев или

брата и сестру с их супругами. Они живут вчетвером, вместе с

ними их дети (в Монтайю подобные случаи неизвестны; однако

я обнаружил несколько настоящих frérèche вне нашей деревни, в

других местностях верхней Арьежи в ту же эпоху).

В целом эти высшие формы семейного «расширения» (не-

сколько поколений или несколько братьев) в нашей местности те-

оретически возможны, но не особенно часты. Смерть слишком

рано уносит стареющих взрослых (особенно это относится к муж-

чинам), следовательно, у супругов нет времени образовать «чет-

верку» с молодой парой, проживающей тут же и созданной их сы-

ном или дочерью. С другой стороны, ни нравы, ни недостаточно

эффективная система землепользования не способствуют суще-

ствованию больших frérèche. Конечно, в один прекрасный момент