в тексте «пустых мест» — нарушения во фразовой структуре, при*
емы врезки, монтажа и композиции текста, комментарии рассказ*
чика. В результате читатель сам заполняет «пустые места», вклю*
чая самостоятельные оценки и делая самостоятельные суждения.
«Этот перечень, — пишет исследователь, — своеобразный марти*
ролог убитых советской литературой форм» [Добренко 1997: 27].
И в языке СМИ, и в обычных беседах смысловая прогнозирую*
щая функция восприятия в советские времена фактически своди*
лась на нет.
Как это было, показывает В. Войнович в известном романе
«Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина»:
…фенолог бегал из угла в угол по кабинету и заламывал руки.
— Борис Евгеньевич, — взывал он к редактору. — Я вас очень про)
шу, не правьте мою заметку, ведь она такая маленькая.
— Ишь чего захотел, — ответил редактор, помешивая ложечкой
остывший в стакане чай, — как не править, когда вы пишете: «На)
ступила пора бабьего лета». У нас, в нашем обществе, баб нет. У нас
женщины, труженицы, они стоят у станков, они водят тракторы
и комбайны, они заменили своих мужей, ушедших на фронт, а вы их
оскорбительно называете бабами.
— Я не их, я лето называю бабьим, так говорят в народе.
— Если все слова, что в народе говорят, да в газету… — редак)
тор покачал облысевшей своей головой.
— Но ведь не писать женское лето, — сказал фенолог.
— Именно женское.
— А может быть, дамское?
— Нет, дамское нам не подходит. А женское в самый раз.
— Борис Евгеньевич, — завопил фенолог, — вы меня убиваете.
Спросите у любого человека, хотя бы у этой посетительницы… Де)
вушка, — обратился он к Нюре, — вы вот, я вижу, из народа. У вас
такое время, когда осень и когда тепло, когда солнышко светит, как
называется?
— Кто как хочет, так и называет, — сказала Нюра уклончиво.
Ей не хотелось идти против редактора.
— Вот видите, — оживился редактор. — A у нас газета. Мы не
можем называть, кто как хочет.
Философские лингвокультурологические проблемы толерантности420