Кроз М.В., Ратинова Н.А., Онищенко О.Р. Криминальное психологическое воздействие
Подождите немного. Документ загружается.
случае требует в первую очередь анализа лексического состава
предположительного призыва и изучения ситуации его употребления
283
.
Мы специально довольно подробно привели фрагменты работ двух
известных лингвистов для того, чтобы показать, что призывы – это далеко
не только «лобовые» высказывания типа «Бей!», «Защитим!» и пр. Для
того чтобы выявить в тексте наличие призыва, а также определить его
направленность, требуется проведение специального, зачастую достаточно
сложного исследования.
С психологической же точки зрения призыв является особой,
специфической формой коммуникативного воздействия на субъекта,
побуждающего его к определенной активности (в рассматриваемом случае
– к «экстремистской деятельности»). При этом явные (прямые,
эксплицитные) призывы используются коммуникатором, как правило, в
рамках императивной стратегии психологического воздействия, а
косвенные и скрытые – в рамках манипулятивной стратегии.
Несмотря на то, что данное преступление имеет формальный состав,
следует кратко остановиться на возможных последствиях воздействия
экстремистских призывов на аудиторию. Самым общественно опасным
итогом подобного влияния является последующее реальное участие
индивида-адресата призыва в экстремистской деятельности –
выполнение действий, к которым его призывали, например, по
насильственному изменению конституционного строя Российской
Федерации. Другим негативным результатом может служить
формирование у субъекта готовности действовать соответствующим
образом. Указанные реакции наиболее характерны как ответ на
воздействие прямых, явных призывов лозунгового типа.
Скрытые, косвенные призывы обычно способствуют появлению у
аудитории своеобразной психологической «предготовности» к
деструктивным действиям, проявляющейся в формировании негативного,
эмоционально окрашенного отношения к объектам экстремистской
деятельности, отрицательных стереотипов, предрассудков и других
психических образований, обсуждавшихся в предыдущем параграфе.
Завершая анализ основных понятий нормы, отметим, что
содержательно преступления, предусмотренные ст.ст. 280 и 282 УК РФ, в
значительной степени пересекаются, поскольку понятие экстремистской
деятельности включает такие ее виды как «возбуждение социальной,
расовой, национальной или религиозной розни» и «пропаганда
исключительности, превосходства либо неполноценности человека по
признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или
языковой принадлежности или отношения к религии». По сути, и то, и
другое одновременно является способами «возбуждения ненависти либо
283
Баранов А.Н. Указ. соч. С. 434-439.
161
вражды… по признакам пола, расы, национальности, языка, … отношения
к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе».
Если действия субъекта содержательно направлены на возбуждение
вражды и ненависти, а по форме выражения представляют собой призывы
(а не, например, обвинения), то, как отмечают юристы, «в действии
виновного имеется двойная направленность, а содеянное следует
квалифицировать по совокупности преступлений»
284
.
При расследовании преступлений о призывах к экстремистской
деятельности правоприменители очень часто обращаются за помощью к
специалистам. Их, как правило, интересует, имеются ли в спорных текстах
призывы, а также, если таковые есть, то на что они направлены. Правда
здесь, как и в случае со ст. 130 УК РФ («Оскорбление»), требуются
специальные познания в области не психологии, а лингвистики, поскольку
в исследовании анализируются использованные в тексте языковые
средства, грамматические формы выражения призыва.
При производстве подобного рода экспертиз представляется
целесообразным ставить перед специалистами указанные выше вопросы, а
именно:
Содержатся ли в тексте высказывания в форме призывов?
На что направлены данные призывы, к каким действиям они
побуждают?
Нельзя согласиться с авторами, которые предлагают эксперту-
лингвисту самостоятельно определять, направлены ли имеющиеся в
анализируемом тексте призывы на экстремистскую деятельность во всех ее
разновидностях
285
. Понятие экстремистской деятельности, ее видов (форм)
является правовым, оно определено в Федеральном законе «О
противодействии экстремистской деятельности». Эксперт, обладая
необходимыми специальными познаниями в своей профессиональной
области, может не знать, какое содержание правоведы вкладывают в это
понятие. Строго говоря, он и не должен знать это. Соотнося
содержательную направленность призыва с формулировкой нормы закона,
эксперт выходит за рамки своей компетенции, начинает решать правовые
вопросы, что недопустимо
286
.
Более правильной представляется ситуация, когда эксперт-лингвист в
своем заключении описывает, к чему содержательно призывает спорный
текст. Далее уже правоприменитель (следователь, прокурор, судья) должен
соотнести содержание призывов с правовыми формулами и определить,
направлены ли данные призывы на осуществление экстремистской
284
Дуюнов В.К. и др. Указ. соч.
285
См., например: Осадчий М.И. Указ. соч. С. 138-139.
286
Мы полностью разделяем позицию, изложенную Н.Д. Голевым в послесловии к книге М.А. Осадчего:
«На наш взгляд, юридические понятия предполагают судебную квалификацию: они есть юридические
термины/понятия, которых нет у лингвиста, а значит, лингвист оперировать этими понятиями в своем
заключении не должен» (Голев Н.Д. От рецензента (вместо послесловия) // Осадчий М.И. Указ. соч. С. 296).
162
деятельности, а если да, то какой именно ее разновидности из числа
указанных в законе.
К сожалению, многим правоприменителям представляется удобным и
комфортным перекладывать часть своих обязанностей по доказыванию по
делу на экспертов. Поэтому неверные формулировки вопросов,
подталкивающие, провоцирующие экспертов на решение сугубо правовых
проблем, часто встречаются и на практике. Так, например, весной 2004 г. в
газете «Право-защита» – издании общественной организации «Общество российско-
чеченской дружбы» были опубликованы материалы «Обращение вице-премьера
правительства Чеченской республики Ичкерия Ахмеда Закаева к российскому народу»
(№ 1 (58) за март 2004 года) и «Обращение Президента Масхадова к Европарламенту»
(№ 2 (59) за апрель-май 2004 года). По факту данных публикаций органами
федеральной безопасности в январе 2005 г. было возбуждено уголовное дело в
отношении главного редактора газеты «Право-защита» С.М. Дмитриевского.
В рамках предварительного расследования в Приволжском региональном центре
судебной экспертизы были проведены лингвистические экспертизы указанных
материалов. Хотя обвиняемому инкриминировалась ст. 282, а не 280 УК РФ, среди
вопросов, поставленных следствием, в обоих случаях фигурировал следующий:
««Имеются ли в тексте статьи … высказывания, содержащие призывы к
осуществлению экстремистской деятельности, если имеются, то какой именно: … ».
Далее в каждом вопросе дословно воспроизводилась ч. 1 ст. 1 Федерального закона «О
противодействии экстремистской деятельности» в действовавшей в то время редакции.
Подобного рода вопросы, как уже отмечалось, являются крайне некорректными,
провоцирующими эксперта на решение сугубо правовых проблем. Представляется, что
указанные экспертизы лишь на этом основании должны были быть отвергнуты судом
безотносительно содержания заключения эксперта и выводов, к которым он пришел
287
.
Хотелось бы надеяться, что со становлением практики расследования
уголовных дел, возбужденных по ст. 280 УК РФ, будет складываться и
опыт проведения экспертных исследований, правоприменители же
научатся корректно ставить вопросы экспертам, не провоцируя их к
выходу за рамки своей профессиональной компетенции.
Помимо определения в тексте наличия призывов и их направленности,
юристов-практиков могут интересовать также коммуникативные
намерения автора текста и особенности восприятия призывов аудиторией.
Такого рода вопросы обычно могут возникать, когда в тексте содержатся
не явные, а косвенные и скрытые призывы, то есть, когда автор стремится
замаскировать свой замысел.
В этом случае, как и при расследовании преступлений о возбуждении
вражды и ненависти, правоприменители должны привлекать к участию в
экспертизе не только лингвистов, но и психологов. Правда следует
отметить, что такого рода запросы возникают у юристов реже, чем
поручения специалистам, связанные с анализом содержания спорных
287
Суд принял проведенные с нарушением закона экспертизы в качестве доказательств и вынес С.М.
Дмитриевскому обвинительный приговор, признав его виновным в совершении преступления,
предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 282 УК РФ. Причем одним из оснований для вынесения такого
приговора послужили как раз выводы проведенных лингвистических экспертиз.
163
текстов. Да и психологические методики экспертного анализа авторской
интенции и особенностей восприятия призывов и реагирования на них
аудиторией к настоящему времени не вполне отработаны. В то же время
при актуализации соответствующих запросов со стороны практики –
правоохранительных и судебных органов существующие
исследовательские методики могут быть достаточно оперативно
модернизированы под задачи судебной экспертизы.
164
Заключение
В работе рассмотрены основные проблемы, связанные с оказанием
психологического воздействия правонарушителем на потерпевшего при
совершении преступлений против личности. Проанализированы и
соотнесены друг с другом психологическая традиция исследования
психологического воздействия на субъекта, стратегии, виды, методы и
средства подобного влияния, а также правовая традиция изучения
психического насилия как противозаконного способа воздействия на
психику индивида. На основе проведенного анализа предложено понятие
«криминального психологического воздействия», дано его определение.
Особенности подобного негативного воздействия на психическую
сферу и поведение потерпевшего рассмотрены на примерах конкретных
составов преступлений против личности (доведение до самоубийства,
оскорбление и понуждение к действиям сексуального характера), против
государственной власти (возбуждение ненависти и вражды, унижение
человеческого достоинства, публичные призывы к экстремистской
деятельности) и в сфере экономики (мошенничество).
Представляется, что приведенный анализ психологического
воздействия на потерпевшего, осуществляемого правонарушителем при
совершении преступлений данных видов, а также психологический анализ
самих соответствующих норм уголовного закона позволит
правоприменителям лучше понять механизмы, лежащие в основе действий
преступников, осознать необходимость использования специальных
познаний при раскрытии и расследовании такого рода преступлений.
Кроме того, включение в научный оборот в области права категории
«психологическое воздействие» позволяет существенно расширить
возможности анализа многих преступных деяний, особенно их
субъективной стороны; привлекать для этого большое количество
наработок из области общей, социальной психологии, психологии труда и
личности, других областей науки, в рамках которых изучалась
проблематика психологии воздействия.
Привлечение указанной информации важно не только в
теоретическом плане – для обогащения и уточнения знаний юристов о
некоторых «тонких местах» субъективной, а иногда и объективной
стороны ряда преступлений. Наряду с этим использование
психологических познаний при расследовании, доказывании и
квалификации преступлений, совершенных с использованием
психологического воздействия, повысит обоснованность, доказательность
и справедливость выносимых судебных решений.
165
Содержание
Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3
Глава 1. Психологическое воздействие: основные характеристики. . 7
§ 1. Понятие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7
§ 2. Стратегии и виды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 10
§ 3. Методы и средства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
Глава 2. Криминальное психологическое воздействие . . . . . . . . . . . 35
§ 1. Общая характеристика и виды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 35
§ 2. Криминальное психологическое воздействие и психическое
насилие. Соотношение понятий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 38
§ 3. Принуждение, понуждение и криминальное
психологическое воздействие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 47
Глава 3. Криминальное психологическое воздействие в
преступлениях против личности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51
§ 1. Доведение до самоубийства (ст. 110 УК РФ) . . . . . . . . . . . . . . . . 52
§ 2. Оскорбление (ст. 130 УК РФ) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71
§ 3. Понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ) 86
Глава 4. Криминальное психологическое воздействие в
преступлениях в сфере экономики (на примере мошенничества
– ст. 159 УК РФ) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 96
Глава 5. Криминальное психологическое воздействие в
преступлениях против государственной власти . . . . . . . . . . . . . . . . . 130
§ 1. Возбуждение ненависти и вражды, унижение
человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 130
§ 2. Публичные призывы к экстремистской деятельности (ст. 280
УК РФ) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 154
Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 165
166