Кроз М.В., Ратинова Н.А., Онищенко О.Р. Криминальное психологическое воздействие

Подождите немного. Документ загружается.

невысокий интерес исследователей-правоведов к данной норме,

незначительное число работ, посвященных ее анализу

166

Учитывая изложенное, мы, как и при рассмотрении предыдущих

составов, подробнее остановимся на некоторых психологических аспектах

уголовно-правовой квалификации этого деяния, рассмотрим сложности, с

которыми сталкиваются правоприменители, расследуя преступления

данной категории.

Диспозиция статьи 133 УК РФ звучит следующим образом:

«Понуждение лица к половому сношению, мужеложству,

лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера

путем шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием

имущества либо с использованием материальной или иной зависимости

потерпевшего (потерпевшей)».

Центральным понятием данной формулы является «понуждение». Как

уже отмечалось в предыдущей главе, в общем виде под понуждением

(принуждением) в уголовном праве понимается насильственное

воздействие на субъекта, совершенное вопреки его воле и желаниям с

целью заставить осуществить определенные, угодные преступнику

действия (или воздержаться от совершения неугодных преступнику

действий). Принуждение отличается от понуждения более жестким,

интенсивным характером воздействия на потерпевшего. Специфика же

принуждения (понуждения) в конкретных составах Особенной части

Уголовного кодекса РФ задается в первую очередь целью подобного

воздействия на потерпевшего.

Практически все авторы, комментирующие ст. 133 УК РФ, отмечают,

что понуждение здесь является разновидностью психического

(психологического) воздействия (давления) на личность потерпевшего.

Специфика же именно данного вида понуждения задается его целью, а

также использованными способами совершения преступления, что четко

обозначено в уголовном законе.

Цель понуждения – заставить субъекта вступить в сексуальный

контакт с преступником (либо, как считают многие правоведы, с иным,

помимо субъекта преступления, третьим лицом).

Способами совершения преступления здесь выступают:

 шантаж;

 угроза уничтожением, повреждением или изъятием имущества;

 использование материальной или иной зависимости потерпевшего

(потерпевшей)

167

166

В основном правоведы ограничиваются лишь кратким комментарием к данной норме (см., например:

Утямишев А.Б. Уголовная ответственность за насильственные действия сексуального характера, не

связанные с изнасилованием. Дис. … канд. юрид. наук. Хабаровск. 2001. С. 166-180).

167

В отличие от деяния, предусмотренного ст. 132 УК РФ, в данном случае способ совершения

преступления не связан с применением насилия или угрозой физического насилия.

С психологической точки зрения наибольший интерес для анализа

представляют первый (шантаж) и последний (использование иных форм

зависимости) способы совершения преступления.

Так, большинство правоведов, комментирующих данную норму,

полагают, что шантаж представляет собой угрозу разоблачения,

разглашения сведений, компрометирующих, позорящих, порочащих

потерпевшего (потерпевшую) либо его близких, или распространение

информации, составляющей личную, семейную тайну (например,

медицинский диагноз или тайну усыновления). При этом несущественно,

являются ли эти сведения подлинными или вымышленными, важен лишь

их позорящий характер.

С психологической точки зрения наиболее значимой является не

столько оценка преступником или третьими лицами некоторой

информации как способной опорочить, скомпрометировать субъекта

(например, сведения об его действительном или мнимом венерическом

заболевании), сколько его собственное отношение к данной информации,

наличие/отсутствие желания сохранить ее в тайне. Поэтому можно

согласиться с авторами одного из комментариев к Уголовному кодексу РФ,

которые справедливо утверждают, что «характер сведений здесь не имеет

значения: они могут быть позорящими или не являться таковыми,

соответствовать действительности или представлять собой вымысел,

касаться лично потерпевшей (потерпевшего) или ее (его) близких. Важно,

что потерпевшая (потерпевший) стремится сохранить эти сведения в

тайне, а угроза их оглашения используется виновным лицом для того,

чтобы принудить ее (его) к половому сношению, мужеложству,

лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера»

168

Таким образом, действенность угрозы со стороны шантажиста и,

соответственно, эффективность попытки понуждения потерпевшего

(потерпевшей) к вступлению в сексуальный контакт во многом

определяется тем, насколько сильно жертва будет стремиться скрыть от

окружающих информацию, обнародованием которой угрожает

преступник. Поэтому при расследовании преступлений данной категории

правоприменителю зачастую необходимо выяснить субъективную

значимость для потерпевшего информации, обнародованием которой

угрожал виновный, а также факта ее разглашения.

Так, то, что представляется глубоко личным, никак не

предназначенным для публичного обнародования для одного человека

(например, поведение в интимной ситуации для юной девушки из

религиозной семьи), другой субъект (например, незакомплексованная

представительница богемных кругов) расценивает достаточно нейтрально,

индифферентно и, соответственно, относится к угрозе разглашения

168

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.А. Чекалин: Под ред. В.Т.

Томина, В.В. Сверчкова. М., 2006.

подобных сведений значительно спокойнее. Подобные различия во многом

определяются полом, возрастом, социальным статусом индивида, его

системой ценностей а также особенностями характера, индивидуально-

психологическими характеристиками (например, такими, как

впечатлительность, ранимость, чувствительность к внешним влияниям,

оценкам, мнениям и действиям окружающих людей и др.)

Поэтому при расследовании уголовных дел данного вида

целесообразно привлечение специальных психологических познаний в

форме судебно-психологической экспертизы потерпевшего. При этом

перед экспертами-психологами следует ставить вопросы о том, каковы

личностные особенности субъекта, подвергшегося сексуальному

домогательству, в каком психологическом состоянии он (она) находился

после понуждения к действиям сексуального характера, какова личностная

значимость для субъекта информации, разглашением которой угрожал

преступник. Ответы на данные вопросы позволят следователю оценить

интенсивность психологического воздействия на жертву, определить, была

ли она способна (в силу специфики личности или особенностей

психического состояния) к самостоятельному принятию решения, или ее

воля была полностью либо частично подавлена преступником.

Следующим понятием, входящим в диспозицию ст. 133 УК РФ и

имеющим психологическую природу, является категория зависимости, в

частности «иная зависимость». Юристы, комментирующие данную норму,

трактуют иную зависимость потерпевшего (потерпевшей) от виновного

как зависимость служебную, возникающую в системе отношений

«начальник-подчиненный»

169

. В то же время многие правоведы

подчеркивают, что это понятие по своему содержанию значительно шире,

оно охватывает целый спектр отношений между людьми. Как правило, не

раскрывая сути подобных отношений, комментаторы лишь иллюстрируют

их на отдельных примерах

170

С психологической точки зрения уже упоминавшееся явление

зависимости тесно связано с феноменом власти, отношениями

доминирования-подчинения, которые возникают как в формализованных

структурах, так и в неформальных группах. В первой главе нами кратко

рассматривался психологический подход к феномену власти, которая, как

отмечалось, может иметь различные источники. Так, они могут быть

связаны с различиями как в формальных (например, власть принуждения),

169

См., например: «Иная зависимость может заключаться, например, в зависимости, связанной со

служебными отношениями (в зависимости подчиненного от начальника: угроза уволить с работы,

снизить зарплату, воспрепятствовать продвижению по службе и т.п.)». (Наумов А.В. Указ. соч. С. 295).

170

См., например: «Иная зависимость – понятие широкое, охватывающее разнообразие зависимых

отношений. Например, гражданина – от должностного лица; воспитанников детских домов и домов

интернатов – от воспитателей, преподавателей; ученика (ученицы) – от учителя (учительницы);

спортсмена (спортсменки) – от тренера; студента или студентки – от преподавателя и т.д.» (Дерягин Г.Б.

Медико-правовой комментарий к главе 18 УК РФ. Следственные и экспертные действия. http://sudmed-

nsmu.narod.ru/metod/comment 18.html)

так и в неформальных (власть знатока или власть авторитета) статусах

субъектов.

В первом случае властеотношения основаны на совокупности

формальных (кодифицированных) норм, правил, требований, полномочий,

обязанностей и привилегий лица, работающего в организации, во втором

же эти отношения, никак формально не зафиксированные, имеют, скорее,

эмоциональную природу. В обоих случаях обладание властью субъектом

приводит к возникновению у других людей зависимости от него. Эта

зависимость может проявляться в различных формах: от возможности

ограничения прав этих лиц до эмоциональной зависимости.

Во многих случаях для правоприменителя, расследующего

преступление о понуждении к действиям сексуального характера,

достаточно непростым делом является установление факта наличия

отношений зависимости между виновным и потерпевшим (потерпевшей),

особенно если данная зависимость не имела формализованного характера

и проявлялась лишь на уровне межличностного взаимодействия. Однако,

еще сложнее, пожалуй, выявить субъективный компонент такого рода

отношений – восприятие факта данной зависимости, как со стороны

преступника, так и со стороны жертвы (например, расценивала ли

потерпевшая свое положение как «зависимое» от виновного, на чем

основывалась такая оценка).

Осознание преступником наличия зависимости жертвы от него

является необходимым элементом субъективной стороны преступления,

которое совершается с прямым умыслом. Соответственно, виновный

должен осознавать, что, используя имеющуюся зависимость, он понуждает

потерпевшего к вступлению в сексуальный контакт, и желать этого. В

обоих случаях, как справедливо отмечает О.Д. Ситковская, наличие и

степень выраженности такой зависимости могут быть предметом

психологической или комплексной психолого-психиатрической

экспертизы

171

Традиционно рассмотрим виды воздействия, оказываемого

преступником на жертву при понуждении к действиям сексуального

характера, используя различные классификации, приведенные в первой

главе. Такое воздействие, безусловно, является произвольным,

правонарушитель действует осознанно и целенаправленно, стремясь к

достижению поставленной цели.

Как правило, воздействие здесь будет непосредственным,

проявляющимся в межличностном взаимодействии сторон. Вместе с тем

преступником может дополнительно оказываться и опосредованное

воздействие на потерпевшую, например, путем создания враждебной

атмосферы, напряженной обстановки на работе, вовлечением в

конфликтную ситуацию третьих лиц.

171

Ситковская О.Д. Психологический комментарий … С. 77.

По направленности рассматриваемое воздействие является

индивидуальным, направленным на конкретного человека, а по степени

открытости – явным, незамаскированным.

Таким образом, все указанные особенности психологического

воздействия, осуществляемого при понуждении к действиям сексуального

характера, указывают на то, что оно реализуется в рамках императивной

стратегии, а основным методом здесь служит психологическое давление

преступника на жертву.

Завершая данный параграф, необходимо подчеркнуть следующее

обстоятельство. Совершение деяний, предусмотренные статьей 133 УК

РФ, наказывается штрафом или исправительными работами и лишь в

крайнем случае – лишением свободы сроком до одного года. Таким

образом, законодатель отнес указанные деяния к преступлениям

небольшой степени тяжести. А практика исполнения закона, минимальное

число уголовных дел, возбужденных и доведенных до судебного решения

по данной статье, свидетельствуют о том, что правоприменители тем более

не воспринимают понуждения к действиям сексуального характера как

представляющие общественную опасность.

Во многом это обстоятельство обусловлено влиянием, так

называемых, двойных моральных стандартов. Подвергшаяся сексуальному

домогательству и даже насилию женщина весьма часто не встречает

сочувствия и поддержки ни у коллег, ни у начальства, ни у

правоприменителей. Более того, нередко у окружающих в неявном виде

присутствует убеждение в том, что жертва сама спровоцировала указанные

действия собственным поведением, манерами, внешним видом. Подобного

рода стереотипы об ответственности женщин за сексуальные

домогательства к ним распространены в самых широких слоях

российского общества: «от офиса до вещевого рынка». В результате и сама

потерпевшая зачастую может чувствовать себя ответственной за

произошедшее, испытывать, помимо иных негативных переживаний, еще и

чувство вины.

Вместе с тем психологические последствия подобных деяний для

жертв могут быть значительно пагубнее, чем, от многих других, более

тяжких с точки зрения закона преступлений. Важным моментом является

то, что ст. 133 УК РФ относится к нормам с формальным составом, то есть

преступление здесь считается оконченным с момента принуждения, вне

зависимости от того, добился ли преступник поставленной цели. С

психологической точки зрения такой подход к квалификации данного

деяния является полностью оправданным. Как показывает практика

реабилитационных психологических центров (и зарубежных, и

отечественных) сами по себе сексуальные домогательства, даже не

доведенные до «логического завершения», способны вызвать у тех, кто им

подвергался, целый спектр негативных последствий, к числу которых

относятся расстройства психического и физического здоровья различной

глубины и длительности.

Психологические последствия:

1. Сниженное настроение, тревога, стресс, неуверенность в себе.

2. Злость, страх, раздражительность.

3. Смущение и неловкость, ощущения незащищенности и бессилия.

4. Стыд, потеря самообладания, падение самооценки и самоуважения.

Психосоматические (физиологические) последствия:

1. Повышенная сонливость.

2. Головные боли.

3. Нарушения сна и кошмары.

4. Желудочно-кишечные расстройства.

5. Дерматологические реакции.

6. Изменения в весе.

Указанные последствия могут проявляться у потерпевших от

сексуальных домогательств в различных сочетаниях, взаимно усиливая

друг друга, в наиболее тяжелых случаях формируя стойкую психотравму

либо являясь причиной серьезных и длительных психосоматических

расстройств. Последствия сексуальных домогательств способны в

дальнейшем оказывать негативное воздействие на профессиональную

карьеру потерпевших, препятствовать установлению нормальных рабочих

отношений с начальством или коллегами, а в отдельных случаях –

отрицательно влиять на сексуальные контакты. Учитывая изложенное,

правоприменителям следовало бы более серьезно подходить к

противодействию подобным преступлений, несмотря на то, что они

относятся к категории небольшой степени тяжести.

Глава 4. Криминальное психологическое

воздействие в преступлениях в сфере экономики

(на примере мошенничества – ст. 159 УК РФ)

Психологическое воздействие на жертву осуществляется при

совершении широкого круга преступных деяний в сфере экономических

отношений. В ряде случаев оно имеет императивный характер, например,

при грабеже (ст. 161 УК РФ) или разбое (ст. 162 УК РФ). Однако наиболее

часто здесь используется манипулятивная стратегия – скрытое

воздействие, как правило, основанное на обмане потерпевшего.

Среди преступлений в сфере экономики, при совершении которых

активно применяется манипулирование сознанием и поведением жертвы,

особая роль принадлежит мошенничеству. Здесь криминальное

психологическое воздействие проявляется наиболее ярко. Поэтому

особенности и характерные черты подобного воздействия

рассматриваются именно на примере данного состава преступления.

За последнее десятилетие в нашей стране наблюдается устойчивый

рост числа таких преступлений как мошенничество. Так, по данным

официальной статистики число осужденных по ст. 159 УК РФ за несколько

лет практически утроилось: с 12 489 человек в 2003 г. до 39 850 – в 2006

г. Материальный ущерб, причиненный мошенничеством в 2003Nг.,

оценивался в 14N798Nмлн.Nруб., а в 2006 г. он увеличился до 26 914 млн.

Кроме того, необходимо особо отметить высокую степень

латентности мошенничества. Под латентными преступлениями принято

понимать «деяния, содержащие запрещенные уголовным законом

элементы, о которых не сообщалось в правоохранительные органы

(незаявленные или неизвестные правонарушения) либо сообщалось, но они

не получили должной правовой оценки и реагирования в

правоохранительных органах (скрытые)»

172

. При этом, незаявленные

преступления образуют естественную, а скрытые – искусственную

латентность. Для мошенничества в большей степени характерна

естественная латентность. Так, В.Н. Лимонов на основе опроса

следователей, специализирующихся в сфере борьбы с мошенничеством, а

также предпринимателей приводит данные о том, что в

правоохранительные органы не обращаются до 60% потерпевших

173

Следует отметить, что общий рост мошеннических посягательств

сопровождается их качественными изменениями. В судебной практике

последних лет указывается на то, что наряду с классическими приемами

обмана преступники применяют новые способы, не имевшие аналогов в

172

Горяинов К.К. Латентная преступность в России: результаты исследования и меры борьбы //

Латентная преступность: познание, политика, стратегия: Сборник материалов международного

семинара. М., 1993. С. 21.

173

См.: Лимонов В.Н. Мошенничество: уголовно-правовая и криминологическая характеристики. М.,

2000. С. 27.

прошлом. Повсеместное внедрение достижений научно-технического

прогресса в области информатизации оказало существенное влияние на

целый ряд преступлений, видоизменив их. Помимо использования

информационных технологий, обман и злоупотребление доверием могут

основываться на наукоемких стратегиях скрытого психологического

воздействия.

Остановимся на некоторых уголовно-правовых характеристиках этого

состава преступления, значимых для дальнейшего психологического

анализа.

Мошенничество, согласно действующему законодательному

определению, есть хищение чужого имущества или приобретение права

на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием (ч. 1

ст. 159 УК РФ).

Непосредственным объектом мошенничества признается

собственность конкретного лица (частная, государственная,

муниципальная и т.д.), на которую осуществляется преступное

посягательство.

Объективная сторона мошенничества выражается либо в хищении –

противоправном безвозмездном изъятии и (или) обращении чужого

имущества в пользу виновного или других лиц, либо в приобретении права

на имущество, причинивших ущерб собственнику или иному владельцу

этого имущества

174

Объективную сторону мошенничества, кроме того, образуют

способы совершения преступления – обман или злоупотребление

доверием. Прибегая к обману или злоупотреблению доверием с целью

безвозмездного обращения в свою пользу чужого имущества, преступник

воздействует на волю владельца имущества таким образом, что тот

«добровольно» отчуждает в пользу правонарушителя собственное или

вверенное ему имущество либо передает чужое имущество, которым он

владеет в качестве субъекта ограниченного вещного права, полагая, что

для этого имеются законные основания. Причем акт внешне добровольной

передачи имущества означает получение виновным вполне определенных

возможностей по использованию имущества или распоряжению им.

Злоупотребление доверием как способ мошеннического завладения

чужим имуществом заключается в использовании лицом в корыстных

целях доверительных отношений, которые сложились у него с

потерпевшим, во вред последнему, т.е. использование уверенности

доверителя в его честности, искренности, порядочности для совершения

противоправного поступка.

Обман и злоупотребление доверием как способы совершения

мошенничества настолько тесно связаны между собой, что в большинстве

174

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 2004. С.

424-425; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.И. Рарог. М., 2006.

случаев провести между ними более или менее четкую грань достаточно

сложно. Некоторые ученые вообще полагают, что злоупотребление

доверием – это разновидность обмана (обмана доверия). В литературе

встречаются утверждения, что злоупотребление доверием тесно

примыкает к обману, значительно реже выступая в роли самостоятельного

способа мошенничества

175

. Подобная позиция оправданно подвергается

критике

176

, поскольку в каждом из указанных способов мошенничества

присутствует своя специфика.

Согласно В. Далю обманывать – значит «лгать, словом или делом

вводить кого-то в заблуждение, принимать или подавать ложный вид,

провести кого-либо, надуть, обмишулить, объехать на кривых, плутовать,

мошенничать»

177

; по утверждению С.И. Ожегова – «ввести в заблуждение,

поступить недобросовестно по отношению к кому-либо»

178

Первое законодательное определение обмана содержалось в УК

РСФСР 1922 г., примечание к ст. 187 которого гласило: «Обманом

считается как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие

обстоятельств, сообщение о которых было обязательно». В дальнейшем

подобная формулировка непосредственно в тексте уголовного закона уже

не воспроизводилась, но отечественная практика и наука уголовного права

до сих пор в целом придерживаются приведенного определения.

Как верно отмечает О.Д. Ситковская, «в уголовном праве конкретное

и даже развернутое описание понятия обмана формулируется путем

логического конструирования юридических определений без обращения к

психологическим дефинициям как избыточным для описания тех

признаков обмана, которые нужны законодателю и правоприменителю

179

».

Справедливо обращается внимание и на то, что в правовых

определениях обмана не дифференцируются такие его взаимосвязанные

аспекты, как обман-действие субъекта и обман-результат

180

. В

юридической литературе обман в качестве признака состава

мошенничества, как правило, связывается с посягательством на истину.

Определения обмана многочисленны, под ним предлагается понимать

«всякое искажение истины или умолчание об истине, где под истиной

понимается правильное отражение действительности в мысли, сознании

175

См.: Яни П. С. Экономические и служебные преступления. М., 1977. С. 54; Комментарий к

Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой. М., 1998. С. 375; Наумов А.В.

Указ. соч. С. 357.

176

См., напр.: Ларичев В.Д., Спирин Г.М. Коммерческое мошенничество в России. Способы совершения.

Методы защиты. М., 2001. С. 138; Крамаренко Д.А. Обман как способ мошенничества // Юридическая

психология: сборник научных трудов / Под ред. Г.Х. Ефремовой, О.Д. Ситковской. М., 2001. Вып. 2. С.

121.

177

Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. М., 1979. Т. 2. С. 599.

178

Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1973. С. 392.

179

Ситковская О.Д. Использование психологических знаний в уголовно-правовом регулировании //

Юридическая психология: сборник научных трудов / Под ред. А.Р. Ратинова, Г.Х. Ефремовой. М., 1998.

С. 68.

180

Оленев Р.Г. Мошенничество как вид девиантного экономического поведения. Дис…канд. экон. наук.

СПб., 2000. С. 57.

человека» либо «сокрытие фактов или обстоятельств, которые лицо

обязано было сообщить контрагенту»

181

, «сознательное искажение истины

или умолчание о ней»

182

, «умышленное искажение или сокрытие истины с

целью введения в заблуждение»

183

, «сообщение ложных сведений либо

сокрытие, умолчание о тех или иных обстоятельствах, сообщение о

которых обязательно»

184

, «фактическая ложность утверждения,

уверенность говорящего в ложности утверждения, наличие корыстного

намерения ввести в заблуждение слушающего»

185

, «особый вид

информационного воздействия на человеческую психику, которое состоит

во введении в заблуждение другого лица или поддержание уже

имеющегося заблуждения путем сообщения ложных сведений, либо

несообщения о сведениях, которые лицо должно было сообщить, с целью

побуждения потерпевшего к соответствующему распоряжению

имуществом»

186

; «сообщение заведомо ложных сведений либо

несообщение о сведениях, которые лицо должно было сообщить, с целью

введения в заблуждение лица, в собственности или владении которого

находится имущество, с тем, чтобы таким образом добиться от него

«добровольной» передачи имущества в пользу обманщика или других

лиц»

187

Для наиболее полного уяснения содержания понятия «обман»,

имеющего многоплановый характер и используемого в разных науках,

наряду с уголовно-правовыми подходами необходимо использовать знания

в области психологии.

Так, с психологической точки зрения обман тесно связан с понятием

лжи. Под последней А.Р. Ратинов применительно к анализу достоверности

показаний при допросе понимает следующее: «…в самом общем

определении ложь – это несоответствие между тем, что субъект

(информатор, коммуникатор, корреспондент) сообщил, высказал, заявил,

показал, и тем, что он действительно знает, думает, считает или

чувствует»

188

. Автор рассматривает ложь как сложный когнитивный

процесс, понимание механизма и закономерностей которого делает

возможным установление истины по делу.

В подавляющем большинстве случаев обман и злоупотребление

доверием предполагают психологическое воздействие на жертву, за

181

Борзенков Г. Н. Ответственность за мошенничество. М., 1971. С 30.

182

Владимиров В. П. Квалификация похищений чужого имущества. М., 1974. С. 92.

183

Kpигep Г. А. Квалификация хищений социалистического имущества. М., 1974. С. 150.

184

Матышевский П. С. Уголовно-правовая охрана социалистической собственности в Украинской ССР.

Киев, 1972. С. 71.

185

Знаков В.В. Психология понимания правды. СПб., 1999. С. 29.

186

Григорьева Л. В. Уголовная ответственность за мошенничество в условиях становления новых

экономических отношений: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 1996. С. 12.

187

Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб., 2002. С. 323.

188

Ратинов А.Р. Феноменология лжи. Судебно-психологический взгляд // Юридическая психология:

сборник научных трудов / Под ред. А.Р. Ратинова, Г.Х. Ефремовой. М., 1998. С. 97.

100