Кроз М.В., Ратинова Н.А., Онищенко О.Р. Криминальное психологическое воздействие
Подождите немного. Документ загружается.
более 10 раз, последний – в декабре 2003 г.
222
В действующей редакции
диспозиция данной нормы сформулирована следующим образом:
«Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а
также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам
пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии,
а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные
публично или с использованием средств массовой информации».
Многие годы эта норма была «спящей», она фактически не работала.
Так, например, в 1997 г. по ст. 282 УК РФ обвинительные приговоры были
вынесены в адрес лишь 3 человек, в 1999 г. – 5 человек, в 2001 г. – тоже 5
человек, в 2003 – 8, в 2004 – 11. То же самое ранее происходило и с
предшествовавшей ей нормой – ст. 74 УК РСФСР.
Ситуация стала меняться лишь в самые последние годы, в связи с
рядом «антиэкстремистских» новаций уголовного законодательства и
совершенствованием правоприменительной и судебной практики. Так, по
этой статье в 2005 г. было осуждено уже 40 человек, а в 2006 – 54
человека.
Вместе с тем практика применения данной нормы и в настоящее
время, мягко говоря, далека от совершенства, о чем говорят как
исследователи-правоведы
223
, так и представители правозащитного
сообщества, осуществляющие мониторинг проявлений ксенофобии в
России и действий правоохранительных органов
224
. Это связано со
значительными сложностями, возникающими у правоприменителей при
предварительном расследовании и судебном разбирательстве по делам
данной категории.
В свою очередь, эти сложности во многом обусловлены
специфической природой подобных преступлений, имеющей
значительную психологическую составляющую. Это обстоятельство
послужило одной из важнейших причин выбора указанной нормы для
анализа с позиции психологии воздействия.
Представляется целесообразным, как и в предыдущих случаях,
первоначально рассмотреть уголовно-правовую трактовку нормы через
призму психологии воздействия и на этой основе выделить существенные
особенности влияния, оказываемого преступником при совершении
указанного вида правонарушений. В частности, следует определить, кто в
данном случае оказывает психологическое воздействие (субъект
воздействия, правонарушитель), на кого оно направлено (объект
воздействия), кто является пострадавшей стороной, каковы существенные
С. 111).
222
Подробнее об истории нормы см.: Волженкин Б.В. Из истории становления ст. 74. // Проблема
ответственности за разжигание межнациональной розни. М. 1993. С. 29-30.
223
См., например: Бурковская В.А. Актуальные проблемы борьбы с криминальным религиозным
экстремизмом в современной России. М., 2005. С. 78-81.
224
См., например, материалы сайта Информационно-аналитического центра «Сова», раздел
«Национализм и ксенофобия» (http://xeno.sova-center.ru).
131
характеристики подобного воздействия, с какой целью оно
осуществляется, в каких условиях протекает и т.д. В то же время эта задача
оказывается несколько более сложной, чем анализ других рассмотренных
выше норм, поскольку в данном случае у многих ученых-правоведов
наблюдаются значительные расхождения во взглядах при трактовке
отдельных конструктивных элементов нормы, в частности, в оценке
субъективной стороны деяния.
Первое, что обращает на себя внимание в формулировке
рассматриваемой правовой нормы – это неопределенно-многозначное
начало диспозиции: «действия, направленные на…». Эта формула, во-
первых, указывает на формальный состав данного преступления, то есть
на то, что оно считается законченным с момента совершения указанных
противоправных действий независимо от наступления общественно
опасных последствий. Другими словами, закон не требует реального
возникновения ненависти или вражды как негативных по знаку
эмоциональных проявлений у субъекта либо тем более каких-либо
деструктивных действий, совершенных им под влиянием подобных
эмоций по отношению к какой-либо из указанных в норме человеческих
общностей (определенная нация, раса, пол и т.д.) или к их отдельным
представителям, в качестве преступного результата «действий,
направленных на…». Достаточно лишь доказанного факта наличия
действий подобной направленности. Сказанное относится и к унижению
достоинства субъекта по приведенным в ст. 282 УК РФ основаниям.
Следует отметить, что в данном противоправном деянии крайне
сложно, а в большинстве случаев практически невозможно обнаружить и
зафиксировать, а тем более – достоверно и надежно доказать наличие
причинно-следственной связи между «действиями, направленными на…»
и их возможным конечным итогом – реальным формированием у некоего
субъекта враждебного отношения, его деструктивными действиями в адрес
представителей какой-либо этнической, языковой, расовой или иной
группы. Здесь можно привести такой пример. N подготовил и опубликовал в газете
материал, направленный против граждан государств Средней Азии, приезжающих в
Россию на заработки (скажем, антитаджикского содержания). Газета с этой статьей и
собственноручными пометками была при обыске найдена у лица, подозреваемого в
систематическом совершении нападений на выходцев из среднеазиатских республик, в
том числе Таджикистана. Понятно, что эти факты могут быть каким-то образом
связаны. Вместе с тем невозможно достоверно доказать, что именно данная публикация
(а не другие материалы такой же направленности, также найденные у него при обыске
– журналы, книги, видеозаписи и др.) послужила причиной или хотя бы одной из
многих возможных причин совершения серии насильственных преступлений.
Другими словами, в данном случае невозможно точно доказать связь между
попыткой оказать психологическое воздействие на субъекта (причем, именно на
данного конкретного человека среди неопределенно-широкого круга лиц – постоянных,
эпизодических и случайных читателей соответствующего издания) и его
последующими действиями. Слишком сложный, опосредованный, а во многом и
132
случайный характер будет иметь подобное воздействие. Действия же агрессора, в свою
очередь, как правило, обусловлены многими причинами и факторами, лишь одним из
которых (скорее всего, далеко не самым важным) будет ознакомление с конкретной
газетной статьей, книгой, прослушивание речи оратора на митинге и т.д.
Учитывая изложенное, представляется, что законодатели поступили
очень мудро, проявили себя не только как юристы, но и как психологи,
установив, что рассматриваемое преступление имеет формальный состав,
не требует наступление общественно опасных последствий.
Распространяя человеконенавистнические взгляды и мировоззрение,
стравливая между собой людей различных национальностей, конфессий,
цвета кожи, профессий, достатка (последние входят в число критериев
принадлежности к определенным социальным группам) и т.д., активно сея
«зубы дракона», правонарушители надеются на богатый «урожай», их
воздействие направлено на социальные общности и общество в целом, а не
на каких-либо конкретных лиц (как это было, например, в рассмотренной
выше ст. 130 УК РФ – «Оскорбление»). К сожалению, ядовитые «всходы
ненависти» весьма обильны в нашей стране в последние десятилетия. Они
не уменьшаются, несмотря на все усилия по формированию
толерантности, развернувшуюся в последнее время кампанию по борьбе с
экстремизмом, другие государственные и общественные инициативы.
Несмотря на то, что данное преступление, как уже отмечалось, имеет
формальный состав, следует кратко рассмотреть потенциальные
последствия возбуждения ненависти в обществе. Это необходимо потому,
что данное деяние, хотя и относится к группам преступлений небольшой
(при квалификации по ч. 1 ст. 282) или средней (при квалификации по ч. 2
ст. 282) тяжести, однако представляет значительную общественную
опасность именно своими последствиями, в том числе отсроченными по
времени от момента непосредственного возбуждения вражды. Они могут
проявиться в различных формах дискриминации и сегрегации граждан,
массовых насильственных действиях, таких как массовые беспорядки и
погромы на национальной и религиозной почве, в сепаратистских
тенденциях, вплоть до гражданской войны (как это было в ряде бывших
республик СССР, а также в Чечне). Как говорится, сначала скрипят перья,
а потом начинают грохотать пушки.
Необходимо отметить, что отсутствие должного отпора со стороны
государства, адекватной реакции правоохранительных органов и суда на
преступление небольшой тяжести порождают у экстремистов ощущение
безнаказанности. От пропаганды вражды и ненависти они переходят к
другим, более тяжким преступлениям, способствуют эскалации насилия в
стране на национальной и религиозной почве, формированию негативного
имиджа России в мировом сообществе. Поэтому нельзя не согласиться с
позицией В.М. Лебедева, считающего, что «…данный состав обоснованно
133
включен в раздел преступлений против основ конституционного строя и
безопасности государства»
225
.
Возвращаясь к анализу формулы, приведенной в начале диспозиции
ст. 282 УК РФ («действия, направленные на…»), отметим, что, во-вторых,
она никак не конкретизирует содержания противоправных действий. То
есть, предполагается, что теоретически это могут быть любые по характеру
и содержанию человеческие действия, единственным же юридически
релевантным признаком здесь выступает их направленность на
возбуждение ненависти либо вражды или унижение человеческого
достоинства по ряду признаков. Таким образом, как отмечают
комментаторы данной нормы, «статья 282 УК не определяет
предусмотренные ею действия конкретно, а дает их общее описание,
указывая на публичный характер действий, направленных на двоякий
результат в рамках перечня признаков, по которым лицо стремится
достигнуть этот результат»
226
. Как справедливо отмечает А.Р. Ратинов,
такая конструкция не отвечает требованию максимальной
деффинитивности
227
правовых норм, то есть конкретному определению и
описанию в диспозиции статьи существенных признаков запрещенных
деяний, чем обеспечивается единообразное понимание и применение
закона
228
.
С позиций психологии воздействия совершенно непонятно, означает
ли данная крайне неопределенная формулировка, что речь идет об
оказании только лишь психологического воздействия на субъекта
(субъектов) или же также и о возможности какого-либо физического
воздействия, или даже о каких-то гипотетических действиях, не
предполагающих никакого воздействия ни на кого, а лишь имеющих
определенную направленность.
Естественно, что в комментариях к столь многозначному пассажу
мнения ученых-правоведов разделились. Так, многие авторы полагают, что
в данном случае речь идет о достаточно широком спектре различных
действий, имеющих различную природу и объединенных лишь общей
направленностью. В.И. Рарог считает, что к числу таких действий могут
относиться «…депортация, применение насилия, разрушение культовых
зданий, воспрепятствование проведению национальных или религиозных
обрядов; … различные формы третирования людей по признакам их
225
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 2006. С.
736.
226
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.И. Радченко, А.С. Михлина.
С. 587.
227
Деффинитивность – от латинского слова «Deffinicio» – означает «краткое определение какого-либо
понятия, отражающее существенные признаки предмета или явления» (Словарь иностранных слов М.,
1989. С. 162). В теории права о деффинитивности см., например: Язык закона. / Под ред. А.С. Пиголкина.
М., 1990. С. 125-131.
228
Ратинов А.Р., Кроз М.В., Ратинова Н.А. Ответственность за разжигание вражды и ненависти.
Психолого-правовая характеристика / Под ред. А.Р. Ратинова. М., 2005. С. 35.
134
национальности, расы, происхождения или социального положения,
издевательство над культурой, обычаями и традициями какой-либо нации
и т.п.»
229
. Подобные действия могут также заключаться в «пропаганде
превосходства либо, наоборот, неполноценности граждан, а также в
оскорблении человека по признакам его пола, расы, национальности,
языка, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной
группе»
230
.
Авторы другого комментария к Уголовному кодексу РФ указывают на
то, что «объективно действия, направленные на возбуждение ненависти
либо вражды, могут выражаться в следующем: распространение взглядов,
идей, оценок враждебного или дискриминационного характера,
осуществление массовой дискриминации и вытеснения определенных
групп населения с места проживания; совершение провокаций
(инсценировок, ложных обвинений и т.п.); надругательство над
национальными или религиозными символами, святынями, захоронениями
и т.д., а также другие демонстративные действия указанной
направленности по какому-либо из перечисленных в ст. 282 УК признаку
или признакам»
231
. Подобной широкой трактовки содержания и характера
«действий, направленных на…» придерживаются и некоторые другие
исследователи
232
.
Иная точка зрения заключается в том, что подобные «действия»
преимущественно или даже исключительно связываются с процессами
создания и распространения информации определенной направленности.
Так, А.В. Шведко пишет, что «сущность перечисленных деяний
заключается в распространении взглядов и идей, возбуждающих чувство
неприязни или ненависти к другим национальности, расе, религиозному
вероисповеданию, образу жизни, быту, обычаям, культуре, семейному
укладу, унижающих и оскорбляющих людей другой национальности,
распространении дискриминационных оценок граждан в зависимости от
их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности. …
Для квалификации деяния как преступления не имеет значения способ
распространения таких идей и взглядов (устный, письменный, наглядно-
демонстрационный), а также то, соответствуют ли в действительности
приписываемые той или иной нации, расе, религии черты или нет»
233
.
Наиболее подробно данный подход обосновывает А.Р. Ратинов. Он
считает, что указанное деяние относится к злоупотреблениям свободой
слова, а под действиями имеется в виду речевая деятельность или речевое
поведение человека, «то есть публичное выступление, обнародование
229
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.И. Рарог. С. 505.
230
Там же. С. 506.
231
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.И. Радченко, А.С. Михлина.
232
См., например: Залиханова Л.И. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика
возбуждения национальной, расовой, религиозной вражды. Дисс. … канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону,
2001. С. 56-58.
233
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.А. Чекалин.
135
печатных изданий, рисунков и изображений, средств наглядной
демонстрации, плакатов и транспарантов, звуко- и аудиозаписей, газет,
радио- и телепередач»
234
.
Критикуя данный подход, В.А. Бурковская заявляет, что «такое
ограничительное толкование исключает широкий спектр
целенаправленных действий на возбуждение вражды, связанных с
надругательствами над символами и предметами, служащими для
исполнения культа…; либо с изготовлением, хранением с целью
распространения, распространением соответствующих материалов;
организацией различных мероприятий; … использованием насилия»
235
.
Она заключает, что под «действиями» следует понимать любой акт
внешней деятельности соответствующей направленности. Вместе с тем
автор справедливо указывает, что «подобные деяния требуют
дополнительной квалификации по соответствующим статьям уголовного
закона»
236
.
Представляется, что наиболее точной, хотя и требующей некоторых
оговорок является позиция А.Р. Ратинова. Данное преступление
преимущественно связано с публичным распространением
человеконенавистнической информации, направленной на возбуждение
вражды либо на унижение человеческого достоинства, в особенности,
когда речь идет об односоставных преступлениях, квалифицируемых по ч.
1 ст. 282 УК РФ. Если же квалификация производится по ч. 2 ст. 282 (в
особенности, по п. «а»: «с применением насилия или угрозой его
применения») либо по совокупности статей Уголовного кодекса, то спектр
противоправных «действий, направленных на…» может быть существенно
шире.
Резюмируя сказанное, мы полагаем, что пресловутые «действия»
преимущественно связаны с оказанием психологического воздействия на
субъекта (субъектов). В свою очередь, данное воздействие обычно
реализуется в форме распространения некоторой противоправной
информации.
Существенные особенности подобного воздействия определяются тем
обстоятельством, что состав преступления, предусмотренного ст. 282 УК
РФ, образуют не любые «действия, направлены на…», а лишь
«совершенные публично или с использованием средств массовой
информации».
Понятие публичности действий (как и действий с использованием
СМИ – периодической печати, радио, телевидения) предполагает их
адресованность неопределенно-широкому кругу лиц. «Публичность
означает, что идеи и взгляды, возбуждающие национальную, расовую или
234
Ратинов А.Р., Кроз М.В., Ратинова Н.А. Указ. соч. С. 43.
235
Бурковская В.А. Криминальный религиозный экстремизм... С. 113.
236
Там же.
136
религиозную вражду, распространяются в присутствии широкого круга
людей (в случаях их устной формы) либо рассчитаны на последующее
ознакомление с ними других лиц (например, расклеивание листовок,
лозунгов, распространение аудио- и видеоматериалов), носят открытый и
доступный для понимания характер»
237
. В первом случае распространение
противоправных идей имеет немедленный, а во втором – отсроченный
характер.
Распространение непериодической информационной продукции
экстремистского содержания, не относящейся к СМИ, (книг, листовок,
видеопродукции и т.д.) также относится к критерию публичности,
поскольку предполагает ознакомление с этими материалами
неопределенно-широкого круга лиц. Если же информация «адресована
одному или нескольким конкретным лицам, то такие действия не образуют
публичности»
238
.
Следовательно, здесь речь идет не о любом психологическом
воздействии, а об оказываемом на аудиторию СМИ, читателей книги,
участников массового мероприятия – митинга, пикета и т.п. То есть, по
сути, речь идет о такой особой разновидности психологического
воздействия как коммуникативное воздействие на субъекта (субъектов),
оказываемое в массовых коммуникативных процессах или при публичном
общении.
Подобное воздействие является противоправным, когда оно
направлено на: а) возбуждение ненависти или вражды в адрес конкретного
человека или группы лиц по признаку его (их) отношения к определенной
группе – национальной, религиозной, социальной и пр.; б) унижение
человеческого достоинства по этому же основанию (принадлежности
субъекта к указанной в законе группе). Рассмотрим подробнее содержание
этих формул.
Важнейшими понятиями в формулировке нормы являются «вражда»,
«ненависть». Именно формирование данных негативных эмоционально
окрашенных отношений к определенным социальным общностям (раса,
этнос, религия, социальная группа) и их представителям является
результатом воздействия на сознание субъекта (группы лиц или даже
общества в целом) противоправных сообщений СМИ, публичных
выступлений.
В обыденном сознании эти термины воспринимаются как очень
близкие по значению. Так, в толковых словарях русского языка они
определяются почти синонимично, истолковываются одно через другое:
вражда – «отношения и действия, проникнутые неприязнью, ненавистью»;
«неприязнь, взаимная ненависть, недоброжелательные отношения»;
237
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.А. Чекалин.
238
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Отв. ред. В.М. Лебедев. С. 737.
137
ненависть – «чувство сильной вражды и отвращения»; «чувство
сильнейшей вражды»
239
.
В законодательстве и юридической литературе
эти понятия также не дифференцируются.
М.А Осадчий полагает, что хотя данные термины тесно
взаимосвязаны, однако между ними есть и существенное различие. Так,
ненависть он трактует как психологическое состояние, а вражду – как
деятельность или готовность к деятельности. Автор заключает, что
ненависть представляет собой начальную стадию вражды, а вражда же
есть ненависть, проявленная физически, вовне. Соответственно, признаки
возбуждения вражды и возбуждения ненависти в текстах СМИ, публичных
выступлениях, по его мнению, будут различаться
240
.
С психологической точки зрения подобное жесткое разделение
значений «вражды» и «ненависти» не вполне верно. Так, например,
«готовность субъекта к некоторой деятельности» следует рассматривать
именно как его актуальное психическое (психологическое) состояние. Но
дело даже не в таких тонкостях.
Данные понятия описывают очень близкую реальность, в них
значительно больше общего, чем различий. Они в основном относятся к
эмоциональной сфере субъекта, обозначают формы эмоциональных
проявлений различной интенсивности, но одинаковой или сходной
направленности и знака.
Так, ненависть психологи определяют как «стойкое активное
отрицательное чувство человека, направленное на явления,
противоречащие его потребностям, убеждениям, ценностям»
241
. При этом
отмечается, что она «способна вызвать не только соответствующую оценку
своего предмета, но и активную деятельность, направленную против него»
242
.
Необходимо отметить, что в научной психологии активно
используется термин «враждебность», а не «вражда», который
применяется в праве. При этом «враждебность» понимается скорее как
интрапсихическое образование, а «вражда», наряду с внутренним
психическим компонентом, включает также и внешние практические
(конфликтные, деструктивные) действия по отношению к своему объекту.
И ненависть, и враждебность могут быть источниками агрессивных
действий, то есть поведенческих проявлений вражды (как в вербальной
форме – оскорбления, угрозы, брань и т.п., так и в форме насильственных
действий). В целом же представляется, что ненависть является наиболее
ярко выраженной, возможно, крайней формой проявления вражды и
враждебности.
239
Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1978. С. 95; Толковый словарь русского языка. В 4-х тт. /
Под ред. Д.Н.Ушакова. М., 1935. Т. 1. С. 1935; Ожегов С.И. Указ. соч., С. 371; Толковый словарь
русского языка / Под ред. Д.Н.Ушакова. М., 1938. Т. 2. С. 520.
240
Осадчий М.А. Указ. соч. С. 75-77.
241
Краткий психологический словарь... С. 206.
242
Там же.
138
От информации, возбуждающей вражду, следует отличать
констатацию фактов. Последняя не несет никакого отрицательного
«эмоционального заряда» и не направлена на формирование негативной
установки. Поэтому нельзя, например, считать возбуждением
национальной вражды сообщение о том, что самыми неграмотными среди
россиян, по данным социологических исследований, являются цыгане.
Психологическое содержание такой информации будет заключаться в том,
чтобы привлечь к этой проблеме внимание общественности и
специалистов, а не укрепить в массовом сознании стереотипное
представление о необучаемости цыган как национальной черте. Тем более,
недопустимо усматривать враждебную направленность в материалах
научного характера, предназначенных для специалистов и рассчитанных
на исследование вопросов межнациональных, межконфессиональных
отношений
243
.
Сходной точки зрения придерживаются и другие исследователи. Так,
М.А. Осадчий также полагает, что «Не является криминальным
проявлением экстремизма простое информирование: это лишь
объективное изложение фактов без оценочной установки»
244
.
Результатом возбуждения вражды являются:
образование у субъекта стойкого эмоционально окрашенного
негативного отношения к другим лицам не в связи с их личными
качествами или особенностями поведения, а лишь на основе
принадлежности к определенной социальной общности, а также к данным
общностям в целом;
приписывание представителям таких групп опасных намерений и
враждебных действий в отношении членов иных национальных, расовых,
языковых и прочих групп (в первую очередь тех, членом которых является
субъект);
формирование готовности к собственным деструктивным
действиям в отношении данных лиц и групп;
а в конечном итоге – сами подобные действия (дискриминация,
насилие и т.д.).
С психологической точки зрения можно говорить о том, что в
результате возбуждения вражды у индивида возникают негативные
социальные стереотипы в отношении определенных групп и их
представителей (этнические, гендерные и др.), формируются
отрицательные атрибуции, социальные установки (аттитюды),
предрассудки и предубеждения. Если же у такого человека и ранее
существовали подобные психические образования, то под воздействием
243
Ратинов А.Р., Кроз М.В., Ратинова Н.А. Указ. соч. С. 51.
244
Осадчий М.И. Указ. соч. С. 87.
139
информации враждебного характера они подкрепляются, усиливаются и
активизируются
245
.
Учитывая различия в установках, взглядах и мнениях потенциальной
аудитории, опытные коммуникаторы по-разному организуют
противоправное воздействие на отдельные целевые группы. Так, в случае,
когда сообщение предназначено для «своих» – расистов и националистов,
полностью разделяющих человеконенавистническое мировоззрение
коммуникатора, ему нет необходимости в чем-либо убеждать подобную
аудиторию, доказывать ей истинность пропагандируемых идей. Такие
слушатели (читатели, зрители) и так уже заранее согласны со всеми
выводами. В данном случае распространение враждебной информации
выполняет другие психологические функции.
Известно, что многие лица, озабоченные «засильем инородцев и
иноверцев», часто обладают конспирологическим мышлением. Различные
события, происходящие в мире, стране и их собственной жизни они
интерпретируют как результат «происков врагов». Ощущение себя
игрушкой в руках «темных сил», защитником «осажденной крепости»,
находящейся среди моря злокозненных «врагов», обычно вызывает у таких
людей потребности в поиске единомышленников, тесном контакте с ними,
постоянном взаимном подкреплении сложившихся стереотипов и
предубеждений.
Именно эту функцию – актуализацию «образа врага» обычно
выполняют сообщения СМИ, ориентированные на данную целевую
аудиторию. Коммуникативное воздействие в них построено наиболее
примитивным, «лобовым» образом. Поэтому такие материалы, как
правило, прямолинейны и очень похожи друг на друга. Одни и те же идеи
в них зачастую излагаются одними и теми же словами (как правило, очень
грубыми), сопровождаясь бесконечными «примерами», которые обычно
полны искажений, подтасовок и откровенной лжи. Такие материалы
необходимы соответствующей аудитории так же, как наркоману нужна
очередная «доза» зелья, без которой он уже не может существовать.
Поскольку подобные тексты (видеоматериалы и пр.) обычно активно
обсуждаются в кругу единомышленников (в том числе заочно, с
использованием сети Интернет), то другой их важной психологической
функцией выступает повышение групповой сплоченности в сообществах
религиозных фанатиков и радикальных националистов.
Второй целевой группой потенциальной аудитории являются лица с
еще не сложившимися убеждениями, не устоявшимися взглядами по
вопросам межнациональных, межрелигиозных отношений и т.д. В этом
245
Безусловно, в каждом конкретном случае и процесс, и результат воздействия на субъекта
противоправной информации строго индивидуален. Эти индивидуальные реакции могут варьировать в
очень широком диапазоне: от активного непринятия идей коммуникатора, противодействия им до
выражений полного согласия и солидарности. Однако, поскольку воздействие здесь оказывается на
массу реципиентов, на целые социальные общности, речь идет о наиболее социально типичных реакциях.
140