Пруста и «Улисса» Джойса (ничем, конечно, не похожего на
гомеровский эпос об Улиссе) — произведений, в которых выразится
уже распад искусства романа в эпоху кризиса буржуазного общества.
Было бы неправильно сделать из всего этого вывод, что, скажем,
народная книга о Тиле — некое сверхгениальное произведение,
которое смогло предвосхитить целую эпоху повествовательного
искусства. Гениальность здесь выступает только в том смысле, что эта
книга — одна из самых первых в своем роде, что она открытие,
изобретение, как бы совершенное целым народом. Она находится на
непосредственном стыке, смыкании искусства и жизни. Освоив
совершенно новую стихию бродяжничества, предстающую как
исторический фундамент жизни буржуазного общества, как первичная
основа, которая будет просвечивать, прощупываться и через несколько
столетий, народный роман смог вобрать в себя и столь богатые
предпосылки будущего развития жанра.
Народный роман впервые открыл, освоил новые, только что
начавшиеся тенденции самого общественного развития:
бродяжничество есть исходная форма все возрастающего потом
процесса буржуазного обособления индивида. Именно поэтому стало
возможным предвосхищение художественного развития: ведь далее и
сама жизнь, которую отражает последующее искусство, движется в
направлении, заданном истоками, началом истории буржуазного
общества — освобождением людей от феодального гнета и —
одновременно — от всех средств производства и гарантий
существования (то есть, с экономической точки зрения, превращением
большинства людей в наемную рабочую силу, или, иначе,
превращением рабочей силы в товар, что и является сутью, ядром
капиталистической экономики).
Нелепо думать, что можно из экономики сразу перескакивать в
искусство; процессы, происходящие в материальном бытии людей,
несомненно, оказывают воздействие на искусство, с необходимостью
ведут к изменениям и сдвигам. Но эти необходимо совершающиеся
преобразования предстают в сфере искусства
116