Кортунов С.В. Национальная идентичность: Постижение смысла
Подождите немного. Документ загружается.
431
Российская Федерация как правопреемница исторической России
означало бы обретение людьми понимания своей страны, того, чем в ее
истории нужно гордиться, а чего стыдиться; восстановление всей правды
без лжи и умолчаний.
Но чем дальше, тем больше мы отдаляемся от понимания этой необходимо
сти. Не дав советскому периоду объективную правовую оценку, по инерции
воспринимая научнотехнические, военные и культурные достижения как
достижения самого коммунизма и не задумываясь, насколько далеко стра
на ушла бы вперед, не будь этого периода, мы продолжаем терзаться соб
ственным двусмысленным положением. Оно отражается во всем — начи
ная с официальных символов и кончая вопросами государственных долгов
и собственности. Страна который год не может четко определиться ни с
друзьями, ни с противниками. В который раз мы пытаемся понять, кто мы в
цивилизационном смысле — европейцы или евразийцы. У нас почти ни в
чем нет определенности. Ни в оценке прошлого. Ни в восприятии настоя
щего. Ни в осознании образа будущего. Россия в тумане. И этот туман раз
мывает все устройство жизни»
4
.
Новоогаревский процесс потерпел крушение именно потому, что
преследовал цель сохранения модернизированного СССР, а не возрож
дения исторической России. Беловежский сговор, произошедший за
спиной народов, был логическим продолжением этого процесса и его
крушения. Россия, искусственно отождествленная с РСФСР, оказалась
обокраденной. А преступные, установленные сталинскими картографа
ми внутрисоветские границы были жульнически представлены как яко
бы легитимные. В результате русские земли, формально отошедшие по
этим искусственным и ранее никем не признававшимся границам (ста
линская «нарезка»), в одночасье оказались вне России и были закреп
лены за новообразованными государствами, спешно признанными Рос
сией и мировым сообществом и теперь претендующими на статус
«демократических». И это — несмотря на чудовищные нарушения прав
человека и народов, «суверенитет и территориальную целостность» ко
торых защищает это же «цивилизованное» мировое сообщество. Про
извольно скроенные административные границы СССР (тем более что
он уже не существует) юридически ничтожны. Русские земли могли быть
переданы Украине, Казахстану, Грузии, Азербайджану, Молдове лишь в
результате переговорного процесса.
Нынешние границы Российской Федерации не могут быть призна
ны незыблемыми и потому, что они препятствуют воссоединению рус
ского суперэтноса — ведь значительная часть русских, а также других
народов, населявших СССР, объективно тяготеет к объединению в рам
ках одного государства. Не только русские, в состав которых входят
украинцы и белорусы, но и казахи, абхазы, армяне, осетины, лезгины и
ряд других этнических групп были отторгнуты от России помимо их
432
Глава 9. Идентичность и правопреемство
воли. Более того, проведенные в ряде этих регионов выборы и референ
думы однозначно свидетельствовали о воле людей к объединению с их
исторической родиной, т.е. с Россией. Русские и другие народы не име
ют права игнорировать волю и стремления этих людей. Ошибки и про
счеты, обусловленные Беловежскими соглашениями, должны быть при
знаны, и их исправление должно стать частью новой национальной
государственной политики России.
В этом контексте наиважнейшее значение имеют российскоукраин
ские отношения. Пора признать и открыто об этом заявить: украинцы и
русские — это разделенная нация. Однако не Россия, как некоторые по
лагают, отделилась от Украины. Произошел внутриэтнический раскол,
утрата внутриэтнической солидарности, что, конечно, является нацио
нальной, общерусской катастрофой, но не концом русской истории, ис
тории русского народа. «Украинизация» Украины была спровоцирована
не суверенитетом РСФСР, а в первую очередь утратой русским суперэт
носом своего национального самосознания в результате последствий со
бытий октября 1917 г. и только во вторую очередь — распадом СССР.
Однако неверно утверждать, что независимое украинское государ
ство строится исключительно на антирусских позициях. Жители Укра
ины подчас демонстрируют, что они являются больше русскими, боль
ше ощущают сопричастность к одному и тому же русскому пространству,
чем жители нынешней Российской Федерации. Оно строится скорее на
позициях антисоюзных, даже антимосковских. А это большая разница.
Бежали не от русских, а от советских людей, вернее от советской парт
номенклатуры, сидящей в Кремле. И сейчас бегут не от русских, а от
тех, кто не помнит своего родства, но пытается предъявить свои права
на русские земли, оказавшиеся в составе Украины. Возмущение и обида
адресованы с их стороны именно этим, отнюдь не русским людям.
Нашим национальным интересам вредят, конечно, всплески эмоций
по поводу «утерянного русского Крыма». Но во сто крат больше им вре
дит неспособность русских назвать себя русскими, неспособность пре
одолеть в себе комплекс «совков», «беловежских людей». Именно это
закрепляет распад СССР, отделение Украины от России.
Верно, конечно, что украинцы воспринимают граждан Российской
Федерации не как русских, не как носителей русского государственного
первородства, а как равных им в правах граждан СССР. Однако эта логи
ка останется незыблемой лишь в том случае, если мы и впредь будем со
глашаться с тем, что все мы — и русские, и украинцы — «совки», «бело
вежские люди», не способные обрести национальное самосознание.
Русских не воспринимают русскими лишь потому, что они об этом не за
явили и не ощущают себя таковыми. Имеются в виду, конечно, не просто
433
Преодолеть советскую идентичность
словесные декларации, а реальная, осмысленная, внятная (отнюдь не агрес
сивная), долгосрочная политика. Для этого именно в России надо посто
янно помнить о том, что мы — не «беловежские люди», а русский народ.
Преодолеть советскую идентичность
К сожалению, вся сравнительно непродолжительная постсоветская
история России (без малого 20 лет) свидетельствует о том, что наше
общество и государство ничем не доказали своего права претендовать
на тысячелетнее российское историческое наследство.
Более того, и государственная политика этих лет, и настроения об
щественности (включая элиту) неопровержимо говорят о том, что Рос
сийская Федерация, выделившаяся из состава СССР, считает себя по
преимуществу отнюдь не возрожденным Российским государством, а
государством постсоветским, а потому претендующим на наследство
именно советское, а не российское.
Об этом говорят следующие факты, один вытекающий из другого.
Первое. Новая Россия на высшем государственном уровне не заяви
ла о том, что она является исторической преемницей Российской импе
рии. Соответственно не получил должной моральной и исторической
оценки большевистский режим и 73летний период истории СССР. Пре
ступления большевиков не осуждены, и акт всенародного покаяния за
богоборчество России в ХХ в., за убийство миллионов безвинных сограж
дан и преступления в отношении других народов не осуществлен. Это
значит, что не произошло и всеобщего самоочищения, которое является
непременной предпосылкой духовного и нравственного возрождения.
Русскость в национальном самосознании не вытеснила советскость. Бо
лее того, нет даже признаков начала движения в этом направлении.
Второе. В области права мы являемся преемниками советского ре
жима, а не Российской империи, законы которой были отменены боль
шевиками. Новое право строится на советском противоправном право
вом фундаменте. Причем одним из неукоснительно соблюдаемых
доныне советских законов является Декрет от 22 ноября 1917 г. Совета
Народных Комиссаров об отмене всего законодательства Российского
государства. Несмотря на принципы второго раздела Переходных по
ложений ныне действующей Конституции РФ, ни один закон, действо
вавший до 25 октября 1917 г., не рассматривается как актуальный и не
применяется ни в одном из судов России.
Право является самым чутким индикатором государственной пре
емственности. И в этом смысле применяемое советское право, безус
ловно, свидетельствует о том, что Российская Федерация — это не воз
рожденная Россия, а продолжение СССР, уничтожившего Россию.
434
Глава 9. Идентичность и правопреемство
Третье. В основе экономических, хозяйственных и имущественных
отношений в Российской Федерации лежит признание законности со
ветской «общенародной» собственности, которая в течение 20 после
дних лет была «приватизирована», как если бы она была и в самом деле
«ничейной». Но на чем основана эта советская собственность? На част
ной собственности, экспроприированной большевиками у множества
владельцев, потомки которых и составляют население нынешней Рос
сии, ближнего зарубежья (пространств исторической России) или яв
ляются эмигрантами, отцы и деды которых были вынуждены покинуть
Отечество. Раздав «общенародную» собственность новым владельцам
и не вспомнив о правах старых (или их потомков), государственная
власть РФ продемонстрировала, что она генетически связана именно с
советским режимом, конфисковавшим частную собственность в 1917–
1918 гг., и не имеет ничего общего с дореволюционным российским го
сударством, эту собственность гарантировавшим и охранявшим.
К этому следует добавить, что нынешнее государство не признало
прав собственности за теми десятками миллионов людей советского
государства, которые, повинуясь прямому насилию или крайней нуж
де, были вынуждены бесплатно или за бесценок строить заводы, энерге
тические объекты, дороги, мосты, коммуникации, здания и другие ма
териальные ценности, которые сейчас приватизированы. Ни они, ни их
потомки не получили никаких имущественных прав или компенсаций
за свой труд. И здесь нынешняя власть демонстрирует свою генетичес
кую связь с репрессивным советским государством, поскольку не толь
ко не восстанавливает попранную им несправедливость, но и продол
жает по своему усмотрению распоряжаться плодами подневольного
труда миллионов советских людей. Стало быть, эти люди для него, как
и для советского государства, не более чем «лагерная пыль».
Четвертое. С точки зрения культуры и государственной символики
Российская Федерация также демонстрирует преемственность не с до
революционным русским, а с послеоктябрьским советским периодом.
Города, поселки, улицы, предприятия продолжают носить имена совет
ских партийных и государственных деятелей или революционных фе
номенов, при том, что исторические события и явления, а также деяте
ли антисоветского сопротивления практически не воплотились за
двадцать лет ни в топонимике, ни в монументальных формах городской
скульптуры. На смену советской идеологии, отрицавшей положительный
образ и даже смысл старой России и воспевавшей не ее созидателей, а
разрушителей России, не пришла идея воссоздания России, «до основа
ния» разрушенной большевиками. Как и восстановленные И. Сталиным
погоны и крой старой русской воинской формы, некоторые заимствова
435
Преодолеть советскую идентичность
ния из дореволюционного прошлого (флаг, герб, переименование горо
дов и улиц, захоронение останков последнего императора) не меняют
духовной сути нынешней власти, для которой советское — органически
родное, а дореволюционное — полуфольклорный декор.
В этом смысле замена «Патриотической песни» М. Глинки музы
кой советского гимна особенно показательна. Она наглядно демонстри
рует, что бы ни говорилось в поддержку такого решения, наследницей
какой государственности является современная Россия. Возвращение
к советскому гимну выглядит особенно зловеще, поскольку оно было
инициировано вторым Президентом РФ.
Советская псевдогосударственность, созданная большевиками пос
ле того, как они уничтожили Российское государство, была не продол
жением, а антиподом исторической российской государственности, пол
ный разрыв с которой они всегда и подчеркивали. Она была создана в
качестве плацдарма и субъекта мировой коммунистической революции
и не имела ничего общего с национальногосударственными интереса
ми России, хотя временами и была вынуждена в целях самосохранения
апеллировать к патриотическим чувствам русского народа.
Возвращение к советской символике означает не что иное, как от
каз от ориентации на правопреемство с исторической российской госу
дарственностью. В сочетании с подлинными элементами этой государ
ственности (герб, флаг, Госдума и т.д.) и публичными заявлениями
властей о «возрождении великой России» возвращение к советской сим
волике выглядит нелепо и кощунственно и позволяет предполагать, что
нынешняя власть желает считать себя прямой наследницей кровавого
и преступного коммунистического режима. Но в таком случае ей следу
ет ожидать и соответствующего отношения к себе со стороны всех тех,
кому действительно дорога идея возрождения России.
Пятое. Нынешняя Российская Федерация не определила себя как
историческая Россия и в пространственном отношении. Ибо выломив
шийся из состава СССР его осколок (РСФСР) — отнюдь не Россия,
а неведомое никому доселе государственное образование. И признать
незыблемость его границ — значит признать законность администра
тивных границ внутри СССР, скроенных во имя его сохранения сталин
скими картографами. Это значит признать, что нынешняя РФ — это все
гонавсего «уменьшенный» СССР. Это значит признать историческую
правоту большевиков и полностью оправдать советский период исто
рии. И в этом вопросе власть демонстрирует свою генетическую связь с
СССР.
Наконец, эта же тенденция прослеживается даже на таком примере,
как наши праздники. В современной России — десять государственных
436
Глава 9. Идентичность и правопреемство
праздников, шесть из которых достались нам прямиком от советской
власти. Это 23 февраля, День рождения Красной Армии, дарованный
нами В. Лениным и Л. Троцким и почемуто названный сейчас «Днем
защитника отечества» (как будто день опубликования известного дек
рета большевиков был важнее, чем все дореволюционные победы рус
ского оружия, вместе взятые); 8 марта, введенный идеологом пролетар
ского интернационализма К. Цеткин; 1 мая, переименованный в
«Праздник Весны и Труда»; 9 мая, почитаемый и любимый всеми День
Победы; введенный недавно «День народного единства» — 4 ноября, день
освобождения России от польской интервенции, метко названный в
народе «днем ненависти»; до недавнего времени — 7 ноября, годовщина
Великой Октябрьской социалистической революции, праздновавший
ся нами как «День примирения и согласия» — трудно придумать более
неподходящую дату для того, чтобы символизировать примирение, а уж
тем паче согласие!; и, наконец, Новый год (праздник идеологически ней
тральный, но унаследованный в его нынешнем виде от советских вре
мен). Четыре из этих шести праздников намертво связаны с господство
вавшей в СССР идеологией — 23 февраля, 8 марта, 1 мая и 7 ноября.
Есть и четыре новых — 7 января — Рождество (ставшее недавно офици
альным государственным праздником), 12 июня — День независимости
РСФСР, 4 ноября и 12 декабря — День Конституции. Из них только
второй отражает ценностные основы новой демократической России.
Но поскольку в народном сознании он ассоциируется с распадом стра
ны, отношение к нему отрицательное или никакое.
Мы ухитряемся одновременно праздновать победу советской влас
ти и ее крах. Рождество Христово и приход к власти богоборческой без
божной партии. День Конституции, принятой после кровавых столкно
вений в Москве, и День примирения и согласия — в день, давший старт
кровопролитной Гражданской войне. Конечно, народ привык к своим
праздникам. Они не могут измениться в одночасье. Но это не освобож
дает нас от необходимости проделать тяжелую работу по переосмысле
нию нашей истории. Но именно этогото наша власть не делает и, похо
же, делать не собирается.
Сказанного достаточно, чтобы подвести итог: нынешнее государство
и частично общество сохраняет в основном советскую идентичность. Но
можем ли мы надеяться на этом фундаменте построить правовое, де
мократическое государство с рыночной экономикой и приоритетом прав
и интересов личности? Можем ли мы, сохраняя советский правовой и
идеологический фундамент, вновь стать тысячелетней Россией? Можем
ли мы, наконец, рассчитывать на уважение к нашей стране мирового
сообщества, на готовность демократических государств сотрудничать с
437
Преодолеть советскую идентичность
нами на равноправной основе, если мы остаемся наследниками жесто
чайшего тоталитарного режима, причинившего столько горя и своему
народу, и народам других стран?
Из советского бесправия, начавшегося в 1917 г. и продолжившегося
через годы «красного террора» до самого ГКЧП, не может вырасти пра
вовое государство, а только новый тоталитаризм или разбойничье сооб
щество.
Из советской деспотии, в которой с первого до последнего дня ее
существования все демократические принципы оставались только лжи
вой фикцией, не может вырасти правильного народоправства, а демок
ратические учреждения будут оставаться ширмой деспотической влас
ти автократа или олигархии, управляющих Россией не в интересах
народа, а исключительно в собственных интересах.
Из конфискаций советского периода, из бесконечных обмана и на
силий советской власти над собственниками не может возникнуть ува
жения к частной собственности и гарантий ее надежного потомствен
ного владения. Собственность будет продолжать восприниматься как
случайное и краткосрочное приобретение, с характерными для такой
психологии собственника эксплуатацией «на износ», вывозом капита
лов из страны, нечистоплотностью в сделках с контрагентами и т.п.
Понимание человека как средства и материала для социальных экс
периментов и военных авантюр не сменится утверждением личности
как высшей ценности, ради которой только и существует государство,
если советская идентичность не будет преодолена новой Россией.
Страны Запада, к союзу с которым стремится Россия, не примут ее в
свои ряды как равную себе по духу и принципам, а будут заключать с ней
лишь временные и конъюнктурные соглашения, как в годы Второй ми
ровой войны, продолжая испытывать к ней недоверие, поскольку она не
демонстрирует решительного разрыва с ее тоталитарным прошлым и не
может определиться в разумных границах и национальных интересах.
Единственный путь создания в нашей стране здорового, демократи
ческого и динамичного общества — отказ от больной советской иден
тичности и осознание себя исторической Россией, освободившейся от
73летнего большевистского деспотизма. Восстановление исторической
российской идентичности — главная задача сегодняшнего дня.
Восстановление российской идентичности может произойти только
в результате решительного разрыва с идентичностью советской и возвра
щения к преемственности с исторической Россией. Это касается в пер
вую очередь трех сфер — государственного права, отношений собствен
ности и исторических идеалов. Если удастся решить проблему
преемственности в этих трех сферах, то откроется перспектива для реше
438
Глава 9. Идентичность и правопреемство
ния вопроса об исторической преемственности во внешнеполитической,
в том числе и территориальной, области, т.е. о восстановлении нашей стра
ны в границах исторической России. Но на самом деле эта проблема, сколь
бы важной она ни была, вторична, потому что пространство — это терри
тория расселения народа, но главное — это не где живут, а кто живет.
Как подчеркивают авторы «Манифеста» несуществующей партии
(2002 г.):
«Нынешнее состояние России — жизнь без идеалов и больших целей. При
нято считать, что для нас главная задача — провести реформы, чтобы эконо
мика стала эффективной. А для этого, мол, нужна стабильность. Мировоз
зрение же, ценности, идеалы — очень зыбкая и к тому же слишком
“политизированная” материя, которую как раз во имя стабильности лучше
не трогать. И в этом — стратегическая ошибка. Прагматизм только тогда дает
эффект, когда на чемто основан, когда решен вопрос, будет ли дом стоять на
скале или на песке. Если архитекторы игнорируют свойства основания, не
стоит удивляться, что даже в только что возведенных стенах появляются тре
щины. И уж точно дом рухнет после первого же стихийного бедствия. Пусть
нас не обманывает нынешняя стабильность. Она не стратегическая, ибо не
основана на твердой основе. Технократический подход к реформам — будь то
налоговая, земельная, административная, судебная, жилищнокоммунальная,
военная и др. — может, и даст некоторый эффект. Но этот эффект не станет
основой для прорыва России в новое духовное и экономическое состояние.
Значит, Россия будет и впредь плестись в обозе цивилизации, останется веч
но догоняющей и вследствие этого похожей на неуверенного в себе человека,
который рефлексирует по всякому поводу, обижается на пустяки и мучается
вопросом, уважают ли его или только делают вид из вежливости.
Мы должны завершить войну, развязанную большевиками в 1917 г. против
России, и восстановить российский исторический правопорядок, попирав
шийся несколько десятилетий. На этом незыблемом камне исторического
правопорядка и должно возводить будущую Россию, а не эклектично со
единять совершенно непримиримые традиции или пытаться строить госу
дарство с тысячелетней историей с нуля.
Мы обязаны оставить нашим детям и внукам Россию, воздвигнутую на твер
дых началах отечественной государственноправовой традиции, а не бес
форменное, лишенное корней образование, ничего, кроме имени и языка от
былой России, не унаследовавшее»
5
.
Сегодня в области права мы являемся преемниками советского ре
жима, а должны восстановить правопреемство с Российской империей.
Нет иного пути решения этой задачи, кроме как воссоздание в качестве
основы нашей государственности и правопорядка законодательства
1906 г., отмененного большевиками в 1917 г., и соответственно призна
ние советского законодательства порочным и юридически ничтожным.
Конечно, процесс этот непростой, требующий адаптации старого зако
439
Преодолеть советскую идентичность
нодательства к реалиям сегодняшнего дня. Кроме того, потребуется вер
нуться к некоторым международным обязательствам Российской им
перии. Но это — дело техники, задача для квалифицированных юрис
тов. Общество же должно принять политическое решение о возвращении
в законное правовое пространство, из которого мы вышли в 1917 г. Это
проблема государственной души.
Если мы исходим из того, что право — это чтото значимое (а его
нельзя разделить с государственностью, это сплав), то должны понять,
что таковым может быть не всякое право, а только право законное. Бы
вает и незаконное право, как бывают преступными приказы. Причем
законное право не уничтожается произвольным актом, его действие
лишь может быть приостановлено незаконной властью на контролиру
емой ею территории. Собственно, та власть и является незаконной, ко
торая отказывает законным образом не отмененным законам в их праве
применяться. Это и есть критерий незаконности власти.
Сегодня, к сожалению, мы все еще находимся в ситуации, когда за
конное право, уничтоженное незаконным путем в марте 1917 г., не вос
становлено. Но это значит, что нынешняя власть, строго говоря, про
должает оставаться не вполне законной. Мы должны наконец понять,
кому мы наследуем в правовом и государственном смысле — тысяче
летней России, разбою 1917 г. или вообще никому.
Как подчеркивает известный юрист М. Краснов:
«Собравшись строить правовое государство, мы не озаботились ни установ
лением момента крушения прав, ни его оценкой (процесс “по делу КПСС” в
Конституционном суде мог бы стать формой такой оценки, но оказался блед
ной немочью). Изза этого дух и буква законов Российской империи попре
жнему замещены у нас духом и буквой законов советских. В результате Рос
сия остается воспреемницей не своего исконного государственноправового
лона, а лона узурпаторской власти, берущей начало с 25 октября или даже
3 марта 1917 г. Юристы, исповедующие естественное право, справедливо на
зывают власть, воцарившуюся с октября 1917 г., властью разбойничьей, суть
которой не менялась от того, какого личного склада вождь ею распоряжался.
И вот эта государственная система по сей день считается прямой предшествен
ницей власти сегодняшней. Хронологически она предшественница. Но сущ
ностно нам должна предшествовать власть, которая была полностью легитим
ной. Нам не хватило духу, да и многого другого, чтобы твердо сказать: Россия
восстанавливает свой исторический правовой порядок, исходя из духа основ
ных законов 1906 г., действовавших на момент узурпации власти. Единствен
ное, что было сделано (да и то неофициально), — это то, что Государственная
Дума, избранная в декабре 1993 г., была названа Пятой. Отчего же мы удивля
емся, что не только дух советских законов витает над законодателями, чинов
никами и судьями, но зачастую и буква их питает нынешнюю правовую сис
440
Глава 9. Идентичность и правопреемство
тему? Вместе с долгами СССР Россия признала и законность СССР. Креди
торам, конечно, это кстати. Но пусть уж тогда не сетуют, что от нынешней
России неизвестно, чего ждать, ибо здесь ни диктатуры, ни демократии»
6
.
Сейчас отправной точкой наших хозяйственных отношений является
признание законности советской общенародной собственности, которую
делят и перераспределяют между собой новые «хозяева жизни». А мы дол
жны в основание хозяйственных отношений положить принцип уваже
ния к частности собственности, а для этого восстановить в той или иной
форме (опять же практические решения — дело специалистов) имуще
ственные права, существовавшие на момент большевистских грабежей.
Невозможно внушить уважение к собственности сегодня, не признав, что
право собственности было нарушено в 1917 г. В противном случае любая
собственность здесь будет восприниматься как кража самим ее держате
лем. А уже тем более обществом. Государство, которое объявляет себя на
следником тысячелетней России, не может не принять на себя ответствен
ности за содеянное и не может поступить иначе. В противном случае мы
не сможем ничего возродить достойного возрождения и тем более создать
чтото новое, достойное, лучшее в нашей истории.
Сейчас наше общество отказалось от советских идеалов, но имена и
изображения советских лидеров повсеместны в сегодняшней России.
Получается, что разрушители исторической России, а порой и крова
вые палачи русского народа занимают в монументальной пропаганде и
топонимике место, которое во всех странах принадлежит национальным
героям, на образах которых воспитываются новые поколения. И мы дол
жны сменить имена и образы советской пропаганды на имена древние,
исторические, на те имена, которые действительно достойны подража
ния как величайшие деятели отечественной культуры, пламенные пат
риоты, созидатели и защитники России.
Именно такой путь декоммунизации прошли все восточноевропей
ские страны, входившие когдато в «социалистический лагерь», — от
ГДР до Эстонии, от Польши до Болгарии. И лишь 12 республик бывше
го СССР продолжают строить свою государственность на советских
основаниях.
Конечно, наша задача существенно труднее, чем та, которая стояла
перед поляками, чехами и латышами. Коммунистический период про
должался в России гораздо дольше, и выкорчевывание докоммунисти
ческого прошлого было у нас намного более жестким, глубоким и все
объемлющим, чем в других странах. Самое же главное то, что мы сами
сотворили над собой это страшное национальное самоубийство. Во всех
странах Восточной Европы и Прибалтики коммунизм воспринимался
как внешняя сила и ассоциировался с СССР. И задача там состояла лишь