Кортунов С.В. Национальная идентичность: Постижение смысла
Подождите немного. Документ загружается.
341
Почему Америка — не империя
очередь, русские. Но политическая нация — это далеко не имперский стер
жень. И признаки размывания американской политической нации — на
лицо, о чем уже давно с сожалением пишут такие рьяные адепты амери
канской цивилизации, как, например, С. Хантингтон
24
.
Таким образом, ни по одному из вышеперечисленных критериев
до высокой планки империи США явно не дотягивают. Америка — это
в лучшем случае некий имперский фантом, а точнее — «симулякр» им
перии (наподобие орденской ленты Портоса, роскошной в видимой ее
части и скроенной из лохмотьев со стороны, закрытой мушкетерским
плащем). Вне всякого сомнения, это мощная держава (как любят го
ворить американцы, «единственная оставшаяся в мире сверхдержава»),
но держава, склонная к самодовольству, «самонадеянности силы» и од
носторонним действиям, продиктованным не сознанием своей плане
тарной ответственности, а своими чисто эгоистическими, корыстны
ми интересами.
Суть стратегии США состоит не в том, чтобы взять на себя ответ
ственность за глобальное управление, а в том, чтобы обеспечить себе
свободу рук, т.е. по существу свободу от такой ответственности, изба
виться от необходимости отвечать за те процессы и события в мире, ко
торые не представляют интерес для собственной безопасности и разви
тия. Соответственно и военные интервенции США осуществляют не там,
где действительно имеются проблемы у мирового сообщества — будь то
проблемы безопасности или развития, — а там, где у США есть корыст
ные военные, политические и экономические интересы. Об этом, в час
тности, говорит последняя «Стратегия национальной безопасности», в
которой США обосновывают свое право наносить превентивные удары
по любым странам, заподозренным ими в поддержке терроризма. Это
значит, что все разговоры Вашингтона о «глобальном лидерстве» — не
более чем риторика. На деле же никакого «глобального лидерства» нет,
поскольку США конечно же в действительности далеко не отождеств
ляют свои интересы с интересами мирового сообщества.
В 1630 г. губернатор американского штата Массачусетс Дж. Уинт
роп призвал граждан США построить «город на холме», который пред
ставлял бы собой некий идеал развития для всего мира, маяк для чело
вечества. Если же этого сделать не удастся, говорил Уинтроп, то «пусть
проклятье упадет на наши головы». Это был имперский идеал. Нельзя,
однако, сказать, что США последовательно шли к этой цели в ходе сво
ей истории. И бремя «сверхдержавы» свалилось на них весьма неожи
данно. Уже сегодня заметно, что этого бремени Америка не выдержива
ет. Беглый анализ даже среднесрочных тенденций мирового развития
весьма убедительно говорит о том, что ни в одной сфере — будь то эко
342
Глава 6. Имперское и национальное
номика, военное дело, политика, культура, мораль — превосходство
США ограничено жесткими временными рамками.
В мировой экономике роль США на протяжении последних 50 лет
последовательно падает. Если в 1945 г. их доля в мировом ВВП состав
ляла почти 30%, то сегодня — уже не более 20%. По темпам экономичес
кого роста США намного опережают другие крупные страны, особенно
Индия и Китай. Последний через 10–15 лет выйдет в мировые эконо
мические лидеры. Если в 1950 г. доля КНР в мировой экономике со
ставляла 3,3%, а в 1992 г. — 10%, то в 2025 г. она прогнозируется на уров
не не менее 20%.
Вообще ХХI век — век Азии. К 2020 г. она будет производить более
40% мирового ВВП, а к 2050 г. — около 60%. Из шести величайших эко
номик мира пять будут азиатскими. На этом фоне значение американс
кой экономики резко упадет. Если в 1995 г. ВВП США был равен сово
купному ВВП Японии, КНР, Индонезии, Южной Кореи и Таиланда, то
в 2020 г. он составит уже значительно меньше половины совокупного
ВВП этих стран
25
.
Объединенная Европа уже сейчас по совокупному экономическому
потенциалу опережает США. Очень многие страны Западной Европы
существенно впереди США и по уровню жизни.
В финансовом отношении США уже сегодня по существу страна
банкрот, что показал мировой финансовый кризис 2008–2009 гг. По раз
ным оценкам, все долги США (внутренние и внешние) составляют от
37 до 43 трлн долл., т.е. до 145 тыс. долл. на каждого американца
26
.
Военная машина США, спору нет, не имеет сегодня себе равных.
Но американская армия (как и многие другие, возможно, все армии
мира) создана для сражений ХХ в., а не для миротворческих операций
века ХХI. Основательно и надолго застрявшая в Ираке и Афганистане,
эта армия вряд ли способна на новые интервенции. Многие серьезные
американские эксперты полагают, что на расширение зоны боевых дей
ствий в Сирию и Иран у Пентагона попросту нет ни людей, ни средств.
По их оценкам, чтобы, например, напасть на Иран, требуется группи
ровка численностью не менее 800 тыс. человек, которую должны под
держивать более 900 самолетов. При этом потери вооруженных сил толь
ко в первые два дня интервенции составят не менее 20 тыс. человек
27
, что
абсолютно неприемлемо для американского общества (все потери воору
женных сил США за годы войны в Ираке составляют, по самым худшим
оценкам, около 6 тыс. человек). Какая же это имперская армия?
«Наши вооруженные силы, — бьет тревогу Д. Саймс, — уже на пре
деле, наш бюджетный дефицит огромен, а отношения с мусульманским
миром — слишком сложны»
28
.
343
Почему Америка — не империя
В политической области США уже сегодня не являются безуслов
ным и общепризнанным лидером. Это лидерство оспаривают не только
в Пекине, Тегеране, Дели и Москве, но и в Берлине, Париже, иногда
даже в Лондоне. Иными словами, в столицах самых близких американ
ских союзников. Приходится констатировать, что политическое лидер
ство США признавалось Западной Европой добровольно лишь в пери
од существования биполярного мира, т.е. во времена конфронтации с
СССР. С окончанием этих времен кануло в Лету и «американское ли
дерство». Попытки же США играть военными мускулами для подтвер
ждения прежнего статуса ничего не дают. Более того, они в этом смысле
контрпродуктивны, поскольку усугубляют неприязнь к Америке как
«мировому полицейскому» (полицейских ведь нигде не любят). Вот и
получается, что «сверхдержавность» — это категория биполярного мира.
С окончанием этого мира уходит в небытие и эта категория.
В американском обществе, отмечает патриарх американской поли
тологии З. Бжезинский, «начал развиваться психоз, превращая само
уверенную Америку в исполненную страхом страну». Он констатирует
«исторически беспрецедентную враждебность к США в международ
ном масштабе», «снижение политического веса США». «Внешняя по
литика США после 11 сентября 2001 г., — пишет он, — отличается край
ней близорукостью и недальновидностью, сеет чрезмерную панику и
слишком дорогостояща... В целом она сделала Америку более уязвимой
и поколебала легитимность ее мирового превосходства». З. Бжезинс
кий справедливо указывает на пределы американского могущества:
«США не в состоянии в одиночку помешать разработке ядерного оружия
Северной Кореей, воспрепятствовать стремлению Ирана приобрести обо
гащенный уран, найти способ справедливого урегулирования палестинско
го кризиса, предотвратить бойню в Дарфуре, решить долгосрочную пробле
му растущей мощи Китая... Самостоятельно Америка не может даже
нейтрализовать разрушительные региональные последствия своего доми
нирования в Ираке»
29
.
Что касается культуры, то и в годы холодной войны США никто не
признавал за лидера. Если, конечно, иметь в виду Культуру (с большой
буквы), а не массовую культуру. Даже в информационной области доми
нирование США с каждым годом все более слабеет.
Вряд ли в наши дни ктонибудь будет спорить с тем, что США не
являются образцом моральнонравственного поведения, а следователь
но, моральным лидером человечества. На эту позицию не может претен
довать страна, которая вышла из Киотского протокола, не признает юрис
дикцию Международного суда, фактически разрушает международный
режим контроля над вооружениями, пускает под откос, по существу, всю
344
Глава 6. Имперское и национальное
систему международного права и не состоит в Совете Европы (будучи в
политическом и цивилизационном смысле европейской страной).
Тот же З. Бжезинский с тревогой отмечает, что Америка «стала вы
глядеть пособником распространения ядерного оружия для избран
ных»
30
. И тут он прав. А американская политика упреждающих ударов
приучила многие государства к мысли, что единственным средством
защититься от «глобальной демократической революции» является об
заведение собственным ядерным оружием.
Наказывая без санкций ООН «тоталитарные режимы», Америка
одновременно выполняет функции судьи, присяжных и палача, что на
прочь уничтожает представление о ней как о правовом государстве.
Своими действиями США сами разрушают свой моральный и полити
ческий авторитет. В этом контексте весьма странными звучат вопросы
представителей политической элиты США типа: «Почему нас ненави
дят в мире?» Особенно странно, что этому удивляются такие деятели,
как Д. Чейни, Д. Рамсфельд, К. Райс, которые, находясь на высоких го
сударственных постах, ежедневно выступали с воинственными заявле
ниями, кичились американским военным превосходством, пытались
«учить мир демократии», насаждать американские ценности в странах
других цивилизаций и т.д.
З. Бжезинский констатирует «падение нравственного авторитета
США в мире»:
«Выяснилось, что страна, десятилетиями громогласно выступавшая про
тив политических репрессий, пыток и иных нарушений прав человека, сама
использует методы, явно не совместимые с уважением к человеческому
достоинству». Не удивительно, что «американская гегемония идет на
убыль»
31
.
Еще Т. Рузвельт давал инструкцию американским дипломатам: «Го
вори тише, когда у тебя в руках большая дубинка». Нынешнее амери
канское руководство делает все наоборот: оно размахивает этой дубин
кой, что начинает беспокоить политический класс самих США.
Американский политолог Дж. Най сетует на то, что «правительство
США тратит в 400 раз больше на жесткую, чем на гибкую, силу»
32
. Надо
ли удивляться, что Америку почти нигде не любят?
Везде и всюду США следуют худшей традиции: покорить «варваров»,
чтобы затем дать им процветание. Причиной крушения любой империи,
полагал историк А. Тойнби, «в конечном итоге становятся самоубийствен
ные действия ее лидеров». «Именно такое определение наиболее умест
но для политического курса США», — считает З. Бжезинский
33
.
Вот и получается, что за политику империи политический класс
США принимает политику превосходства и доминирования. При этом
345
Грядет ли Пятая Империя?
он совершенно откровенно (возможно, сам этого не осознавая) внедря
ет в американское внешнеполитическое мышление хорошо известную
«доктрину Брежнева» — «доктрину ограниченного суверенитета».
Только если Брежнев имел в виду лишь Восточную Европу, то руковод
ство США желает распространить статус «ограниченного суверените
та» на весь мир.
Не удивительно, что в последнее время США терпят поражение за
поражением. Они не решили до конца проблему Афганистана. В Ираке —
застряли глубоко и надолго. Вашингтон ничего не может сделать с Ира
ном. Полностью провалились их планы «демократизации» Большого
Ближнего Востока и Большой Центральной Азии. США бессильно на
блюдают за возвышением Китая. Они ничего не могут сделать с Северной
Кореей, Кубой, Малайзией, Сомали, Венесуэлой. И это империя ХХI века?!
К сказанному следует добавить, что политической воли американс
кой политической нации к строительству всемирной империи нет, как
нет в США и настроений «мирового крестового похода».
Размышляя о том, почему имперская политика США проваливается
всюду и везде, Ф. Фукуяма указывает на две причины. Вопервых, эта
политика основана на идее о том, что США позволено применять силу
тогда, когда другим этого делать нельзя. Вовторых, последствия вторже
ния в Ирак не прибавили аппетита в американском обществе к дальней
шим дорогостоящим интервенциям. «Ведь, по сути, — постулирует он, —
американцы — народ не имперский»
34
.
Так империя ли США?
Грядет ли Пятая Империя?
Весьма интересен был спор между «имперцами» и «русскими на
ционалистами», который разгорелся в 2006 г. вокруг статьи П. Святен
кова «Империя и ее имперцы» и откликов на нее, появившихся в АПН
и других электронных СМИ.
Статья Святенкова проникнута антиимперским пафосом с позиций
русского национализма. При этом автор полагает, что СССР — это тоже
империя. Он отмечает, что после краха Советского Союза возник целый
класс людей, ориентированных на имперскую идентичность. Многочис
ленные имперские проекты, сначала продиктованные просто ностальги
ей по СССР и стремлением воссоздать его на новой идеологической ос
нове, постепенно выродились в банальную русофобию.
«За что бы ни боролись имперцы, — пишет Святенков, — за построение в
России Европы, отличной от натуральной, могучей Евразийской империи
в союзе с Китаем (либо без союза с Китаем, но в союзе с Ираном или Казах
станом — варианты многообразны), за “Третий Рим”, нововизантийскую
346
Глава 6. Имперское и национальное
империю и завоевание Константинополя (и тут вариантов масса), они едины
в одном. Во взгляде на русский народ как на скот, который по неизвестной
причине “обязан” построить им Третий Рим, Межгалактическую коммунис
тическую империю, Неоевропу, Светлое Царство коммунизма им. Льва Да
выдовича Троцкого и тому подобные фантастические государственные обра
зования. Обосновывается это повсякому — ссылками на православие, будто
бы обязывающее русских костьми лечь во имя Третьего Рима, ссылками на
“комплементарность” русских тюркам (вариант — китайцам), обязывающую
их строить совместную с ними империю, ссылками на исторический евро
пейский выбор русского народа, делающего для него необходимым строить
Европу, ссылками на всечеловечность русских, которых хлебом не корми —
дай устроить судьбу всяких европейских голодранцев. Вариантов великое
множество. Что бы ни говорили имперцы, смысл их идеологических постро
ений всегда один — русский народ обязан совершить коллективное самоубий
ство во имя высокой миссии. Насчет того, для какой миссии нужен убой рус
ских, меж имперцами идет продолжительная дискуссия».
Этот тезис, полагает Святенков, — «русские должны сдохнуть, но
построить нам нашу великую империю» — является единственным, объ
единяющим всю «имперскую» пропаганду, связывающим ее риторику.
«Будет справедливым отделить третьеримских мух от жирных русофобс
ких котлет и признать, что данный тезис составляет единственное содержа
ние имперства. Имперцы грезят эмиграцией в фантастическую страну. Так,
маленький мальчик мечтает поступить в Хогвартс. Из России — в Третий
Рим, из России — в Евразийскую империю, из России — в Европу. Эмигра
ция не обязательно носит географический характер, но везде речь идет о
создании над Россией имперской надстройки, часто вынесенной за преде
лы нынешней территории страны, реализующей имперскую программу,
противоречащую национальной. Русский народ в рамках имперской кон
цепции мыслится транспортным средством: ослом или лошадью, призван
ным доставить имперца в вожделенную империю. А что ишак сдохнет по
дороге — так то пустячки, дело житейское, такова его евразийская “право
славная” всечеловечная имперская судьбинушка».
Святенков убежден, что «неверен сам имперский дискурс, требую
щий какогото “вселенского проекта” и неисчислимых жертв во имя него.
На самом деле проектом является государство. Государство — проект
русского народа. Именно строительство государственности на данном
этапе является объединяющим началом. В появлении нормального го
сударства заинтересованы все — как русские, так и остальные народы
России. Смею предположить, и сами имперцы»
35
.
Политолог Б. Межуев в отклике «Антиимперская мобилизация —
2006» на статью Святенкова напоминает, что дискуссия об империях
имеет и внешнеполитическое измерение:
347
Грядет ли Пятая Империя?
«Если под “империей” понимать военносиловую гегемонию одного обще
ства над другими, то мир в целом никогда не переставал быть “имперским”.
От “империи”, говоря серьезно, не то что не должно, просто невозможно
отказаться. Даже если мы скажем, что не хотим “империи”, а хотим нор
мальной жизни, это не будет означать ничего другого, как включения на
правах полусуверенного, если не прямо колониального образования в ка
куюто иную империю, которая с полным основанием в этом случае станет
диктовать нам нормы поведения как внутри страны, так и за ее пределами».
Отказавшись от жертв во имя своей империи, мы почти наверняка
будем вынуждены горбатиться ради чужой. Лишенные «имперской кры
ши», русские почти наверняка окажутся «мясом для пушек» другой им
перии, на чужой войне, в составе очередной, не ими созданной «анти
террористической коалиции» или же на какойнибудь ударной «стройке
империализма» в качестве полудармовой рабочей силы. Впрочем, ва
риантов постимперской судьбы для русских много, но среди нет такого,
который сулил бы им спокойное существование. Задача националистов
должна бы заключаться вовсе не в борьбе с собственной империей, точ
нее, с остатками собственного имперского могущества, а скорее, в жест
ком ограничении имперских целей, в отделении «имперства» от «импе
риализма».
Империя, настаивает Б. Межуев, нужна русским исключительно для
себя, а не для мира и континента, который в настоящий по крайней мере
момент никакой потребности в нашем имперском существовании не
испытывает. Антиимперская мобилизация, заключает Б. Межуев, если
ее вновь с увлечением подхватит широкое общественное мнение, серь
езно угрожает основам государственного бытия России, самому исто
рическому существованию нашей цивилизации
36
.
Весьма любопытно откликнулся на статью Святенкова и Д. Воло
дихин в своей заметке «Почвенная империя». Он полагает подход Свя
тенкова «системной ошибкой», поскольку «санкции истерической жер
твенности для русских имперство не содержит... В российском
политическом консерватизме сегодня речь идет не об Империи вообще,
а об адекватной форме Империи, притом адекватной не для когото, а
для русских — основной части населения России, основного налогопла
тельщика и работника».
РоссияИмперия, в сущности, имеет смысл только как государство,
собравшее под своей крышей множество народов, но в принятии всех
стратегических решений руководствующееся интересами православия
и русской нации. Иными словами, подчеркивает Володихин, «нужна
почвенная империя, как бы странно это ни звучало. Не только “сила
ми русских” строится Империя, но и ради русских. Так зачем же гро
348
Глава 6. Имперское и национальное
бить самих себя?»
37
Таким образом, лозунг Империи, заключает Воло
дихин, и сейчас еще не исчерпал ресурс полностью и может отлично
поработать.
Неожиданно порадовал своей статьей по рассматриваемой теме
Г. Павловский. Полемизируя со Святенковым, он прежде всего утверж
дает, что «Советский Союз — не империя, себя таковой отнюдь не счи
тал, а все империи, говоря грубо, видал на х**. Одной из опор советско
го триумфаторства было — мы круче всяких ваших империй! То было
осознанное превосходство. Победами советских над имперскими мы все
гордились. Кто не знал, что свободой Союз обязан двум победам над
двумя империями — над Российской в 1917–1920 гг., и над Рейхом в
1941–1945. Их ничуть не уравнивали, но побед было две: 7 ноября в
значении Дня Победы было равноценно 9 мая. Империя из СССР пос
ле впрямь вышла, — по ходу дела отмечает Павловский. — Но странная
империя — антиимпериалистическая». Русский проект, полагает Г. Пав
ловский, его максимальная, предельная амбиция — стать и остаться
Россией. Как у Евросоюза — стать и остаться Европой. «Утопия дорогу
щая, о да. И опасная. Ввязались в нее с кондачка, ничуть не обдумав. Но
решить отказаться быть Россией, став вместо этого небывалой Нормаль
ной Страной, — проект еще более рискованный и невнятный, практи
чески непосильный для русских»
38
.
Рассуждения Г. Павловского лишь подтверждают ранее сделанный
нами вывод о том, что Российское государство было и пока остается
принципиально наднациональным. Жизнь дает все больше свидетельств
того, что Россию подстерегают серьезные опасности при ее трансфор
мации в национальное государство. На этом пути неизбежно встает «рус
ский вопрос» с нерешенной проблемой границ в случае идентифика
ции России по национальноэтническому признаку. Россия исторически
всегда находила свою национальную идентичность в поле наднациональ
ной и метаисторической парадигмы. Наднациональной и метаистори
ческой она должна быть и сейчас.
Вычленить же из этого пространства мононациональные регионы
оказывается невозможным. Это ведет, как показали попытки строитель
ства собственной государственности в Грузии, Азербайджане, Узбекис
тане, Туркменистане, отчасти в Казахстане и в других бывших частях
Большой России, к формированию своего рода «миниимперий», кото
рые в ряде случаев приобрели прямотаки полуапартеидный характер.
Причем парадокс состоит в том, что чем резче выламываются «дочер
ние империи» из «империи материнской» и чем мельче и озлобленнее
они оказываются, тем более присущи им все отрицательные имперские
характеристики. Это и понятно: к спокойному, самостоятельному и са
349
Грядет ли Пятая Империя?
модостаточному существованию «дочерняя миниимперия» не способ
на. В России же альтернативой имперскому сознанию является этни
ческий ультранационализм, борющийся за жизненное пространство.
Между тем именно такой оборот событий провоцируют разбуженные
распадом Большой России «демоны постсоветского национализма»,
которые всеми силами стремятся закрепиться на «своей» территории
путем вытеснения русских, с помощью политики дерусификации, дис
кредитации прошлого, вытравливания памяти о существовании наро
дов в едином государстве.
Наиболее угрожающим вариантом развития в этих условиях пред
ставляется агрессивное возрождение тоталитарной государственной
модели большевистского типа как реакция на распад страны. Истори
ческий прецедент такого рода налицо — 1918–1922 гг., эпоха «военного
коммунизма». Возможность такого варианта, к счастью, ослабляется тем,
что впервые в своей истории Россия не ощущает себя во враждебном
окружении. Однако при продолжении Западом курса на «геополити
ческий плюрализм» — теперь уже не на постсоветском пространстве, а
на территории самой России, при продолжении антирусской политики
ряда стран ближнего зарубежья исключить его полностью нельзя.
Если рискнуть говорить об оптимальном пути в будущее на сравни
тельно недалекую историческую перспективу для России, то тот вари
ант развития событий, который удовлетворил бы весь мир, состоит в
постепенной трансформации всего пространства исторической России
в экономически и политически интегрированное объединение демок
ратических государств (по принципу «Соединенных Штатов Евразии»),
способного гарантировать в этом гигантском регионематерике поли
тическую и экономическую стабильность и являющегося одновремен
но своего рода межцивилизационным «плавильным котлом». Это было
бы естественным историческим местом Большой России на новой гео
политической карте мира. Если процесс самоидентификации новых
независимых государств пойдет именно в этом направлении, можно
ожидать увенчания исторической борьбы народов России за достойное
место в мире. Это, однако, может произойти только при условии воз
рождения в ней национального самосознания, восстановления его це
лостности. Всемерно способствовать, а не мешать его формированию,
наклеивая на его пока слабые ростки ярлык «имперскости» (в агрес
сивном смысле слова), — в этом состоит объективный и долгосрочный
интерес и российской элиты, и ближних соседей России, и всех ответ
ственных держав и политических деятелей мира. В этом случае Россия
и стала бы Пятой Империей.
350
Примечания
1
Гайдар Е. Гибель Империи. Уроки для современной России. М., 2006.
2
Проханов А. Симфония «Пятой Империи». М., 2006.
3
Русская доктрина. М., 2008.
4
АПН.ру.
5
Гущин В. Я знаю, кто такой Путин. Я знаю, что есть Россия. М., 2005. С. 193.
6
Проханов А. Указ. соч. С. 5, 10.
7
Арбатов А. Россия: Особый имперский путь? Россия в глобальной политике. 2005.
Т. 3. № 6.
8
Маркедонов С. Российская национальная политика: Гражданство против крови;
Никонов В. Соблазн особого пути. Россия в глобальной политике. 2003. Т. 1. № 3.
9
Махнач В. Время империй не прошло. Сайт Клуба мировой политической экономи
ки [Электронный ресурс]. — Режим доступа: wpec.ru.; Савельев А. Империя — судьба Рос
сии. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.zlev.ru/.
10
Там же.
11
Там же.
12
Грэхэм Т. Российская внешняя политика и кризис российской государственности.
20 апреля 1995. Доклад, представленный на семинаре в Московском отделении Фонда
Карнеги.
13
Соловьев В.С. Собр. соч. Т. 3. С. 78.
14
Независимая газета. 1996. 27 ноября.
15
Ильин И. Соч. Т. 5. С. 89.
16
Флоровский Г. В. Евразийский соблазн // Современные записки. 1924. Кн. 24. С. 335.
17
Махнач В. Указ. соч.
18
Ципко А. Можно ли сформировать новую российскую идентичность? // Вестник
аналитики. 2002. № 8.
19
Бердяев Н. Философия неравенства. Париж: YM CFPress, 1970. С. 74.
20
Булгаков С. Соч. М., 1994. Т. 2. С. 57.
21
Как говорил русский историк Н. Ульянов: «Каждый раз отторгнутые куски, как
лоскутья гоголевской заколдованной свитки, сползались и срастались друг с другом, об
разуя прежнее целое». (См.: Ульянов Н. И. Спуск флага. НьюХейвен, 1979. С. 64.)
22
National Security Strategy in the next Century. Wash, 1997.
23
Уткин А. Единственная современная империя США // Интеллигент. 2006. 20 марта.
24
Хантингтон С. Кто мы? / Пер. с англ. М., 2004.
25
Уткин А. Мировой порядок ХХI века. М., 2001. С. 269, 271.
26
Винников В. Накануне катастрофы. АПН.ру. 27.02.2006.
27
Тронов А. В борьбе против империи. АПН.ру. 31.01.2006.
28
Независимая газета. 2006. 10 февраля.
29
Бжезинский З. Последний гегемон на распутье // Независимая газета. 2006.
17 февраля.
30
New Persperctives Quaterly. 2006. February 6.
31
New Persperctives Quaterly. 2006. February 6.
32
Ванчугов В. Красота поамерикански. АПН.ру. 07.03.2006.
33
New Persperctives Quaterly. 2006. February 6.
34
Gardian. 2006. February 26.
35
Святенков П. Империя и ее имперцы. АПН.ру. 06.06.2006.
36
Межуев Б. Антиимперская мобилизация. АПН.ру. 07.12.2006.
37
Володихин Д. Почвенная империя. АПН.ру. 06.07.2006.
38
Павловский Г. К дискуссии об империях. АПН.ру. 07.06.2006.