Кортунов С.В. Национальная идентичность: Постижение смысла
Подождите немного. Документ загружается.
131
О частной собственности
дый характер. Труд является для него чемто внешним, не принадлежа
щим его сущности; в своем труде он не утверждает себя, а отрицает, чув
ствует себя не счастливым, а несчастным, не развертывает свободно свою
физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую приро
ду и разрушает свой дух. Поэтому в условиях частной собственности на
средства производства человек только вне труда чувствует себя самим
собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя.
Труд, собственно человеческий способ существования, становится
вследствие этого для человека простым средством для поддержания
существования биологического. Тем самым свободная сознательная де
ятельность, являющаяся характерным признаком человеческого рода,
отличающим его от животных, превращается в простое средство к жиз
ни. В этом заключается третья форма отчуждения: родовая сущность
человека, его труд, превращается в средство индивидуального биологи
ческого существования. Но это в свою очередь означает, что человек как
родовое существо, т.е. в качестве человека, отчужден от самого себя. Из
этого следует последняя форма отчуждения — отчуждение в отношени
ях людей, ведущее к тому, что они не могут предметно видеть свое соб
ственное отношение к роду, т.е. к человечеству, а представляются друг
другу в качестве средств.
Отчуждение охватывает всех: и тех, кто продает свою рабочую силу,
и тех, кто ее покупает, поскольку ни одна сторона не может опредме
тить и увидеть себя в своей деятельности и ее продуктах. Но в то время
как для первых это отчуждение выступает как деятельность отчужде
ния, последние считают ее неизменным состоянием.
Ликвидация отчуждения и присвоение человеком своей человече
ской сущности могут быть поэтому осуществлены только тем, кто про
дает свой отчужденный труд, конечно, пока не сознавая этого. Пред
посылкой ликвидации отчуждения во всех его формах является
ликвидация труда, не являющегося собственным трудом, служащего
простым средством поддержания жизни, а не проявлением жизни, не
первой жизненной потребностью. Иными словами, ликвидация част
ной собственности на средства производства. Состояние, при котором
люди действительно реализуют себя в труде и могут всесторонне при
своить во всей их полноте сущностные силы человечества, К. Маркс на
зывал коммунизмом, натурализмом и гуманизмом. «Душа марксизма тут,
а не в экономическом детерминизме», — подчеркивал Н. Бердяев
9
.
Экономическое отчуждение, в основе которого лежит частная соб
ственность — коренное зло, — в то же время является моральным злом.
Это основная несправедливость, аморальность в объективной структу
ре экономического и политического строя, независимо от того, какой
132
Глава 3. Судьба русского коммунизма
ярлык он сам на себя навешивает. Из нее проистекают все нарушения в
моральной жизни, многочисленные объективные несправедливости и
носящие субъективный характер эгоизм и индивидуализм. Усилия, при
званные преодолеть экономическое отчуждение, есть поэтому восстание
морального сознания против аморальных условий; борьба с экономиче
ским отчуждением — это историческая борьба между Добром и злом; Цар
ство Свободы и экономического благополучия, которое является целью
этой борьбы, представляет собой в то же время Царство Морали, к утвер
ждению которого должна привести в конечном счете победа Добра.
Оплеванное и растоптанное сегодня теоретическое наследие К. Мар
кса, на которого наши либералы возложили ответственность за комму
нистический эксперимент в России, может быть осмыслено лишь в том
случае, если понять четко проводимую им разницу между уничтожени
ем и упразднением частной собственности. Частная собственность выс
тупает как сложившаяся в результате исторического развития совокуп
ность отчужденных производительных сил, принявших форму
господствующих над индивидами производственных отношений. Ее
уничтожение есть последовательное снятие отчуждения, т.е. овладение
господствующих над индивидами производственных отношений, а тем
самым — освоение отчужденных в этой вещной форме общественных
производительных сил объединившимися индивидами. Административ
ное (робингудовское) упразднение частной собственности, которое было
осуществлено большевиками в 1917 г., отнюдь не является освоением ее,
которое по существу представляет собой длительный и, что крайне важ
но, эволюционный исторический процесс. Уничтожение частной соб
ственности, по К. Марксу, — это, таким образом, освобождение человека
от гнета отчуждения, т.е. отчужденных производственных отношений,
возвращение человеку отчужденной человеческой сущности. Это и есть
действительное разрешение противоречия между человеком и другим
человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущ
ностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой
и необходимостью, между индивидом и родом. Только с этого момента
люди начнут сознательно творить свою историю. Это есть «скачок из цар
ства необходимости в царство свободы». Вся предшествующая история,
по сути являющаяся историей отчуждения, историей развития собствен
ности, присваивающей людей, является человеческой «предысторией».
В советские времена было принято считать, что частная собствен
ность в странах «реального социализма» полностью уничтожена. На
самом деле, по К. Марксу, верно обратное: к ее подлинному уничтоже
нию там даже не приступали. Там было осуществлено лишь упраздне
ние частной собственности в отличие от «действительного коммунис
133
О частной собственности
тического действия», т.е. уничтожения. Кроме того, коммунистическая
революция, по К. Марксу, начинается только тогда, когда наличие част
ной собственности становится непреодолимым препятствием для хо
зяйственного и социального развития. Частная собственность есть со
вокупность производственных отношений, и ее уничтожение —
исторически длительная позитивная деятельность, которая знаменует
собой переломный, переходный период не просто между двумя форма
циями, а между двумя эпохами мировой истории, двумя качественно
различными типами общественного развития. Содержание первой эпо
хи — «предыстории» — становление и развитие частной собственности,
включая высшую и последнюю ее форму, капитал. Содержание второй
эпохи — сознательное уничтожение частной собственности, в ходе ко
торого общество как бы проходит все формы предыстории «в обратном
порядке». Так, в условиях новой общественной формации «частная соб
ственность на землю будет представляться столь же нелепой, как част
ная собственность одного человека на другого человека»
10
.
Основное содержание коммунистической эпохи — это последова
тельное снятие отчуждения, последовательное уничтожение (а не уп
разднение) частной собственности, последовательное присвоение чело
веком отчужденных и порабощающих его отношений и тем самым
возвращение человеку его подлинной сущности. Однако это лишь про
межуточная задача, поскольку она лишь уничтожает негативные послед
ствия отчужденного развития производительных сил, происходящего в
первой эпохе, т.е. в «предыстории», или «царстве естественной необхо
димости». Для К. Маркса коммунизм поэтому еще не царство свободы,
а царство «осознанной необходимости», эпоха, основным содержанием
которой является уничтожение частной собственности. Возвращение
через это человеку его собственной сущности — в этом состоит лишь
непосредственная цель коммунистов. Это «есть необходимая форма
ближайшего будущего». Но как таковой, — подчеркивает К. Маркс, —
коммунизм не есть цель человеческого развития», он есть лишь «дви
жение, уничтожающее теперешнее состояние»
11
.
Что же тогда является идеалом коммунистов? Всестороннее гармо
ничное развитие личности. Решение этой задачи составит содержание тре
тьей эпохи — эпохи «положительного гуманизма». Гуманизм — это сво
бодная ассоциация всесторонне развитых и развивающихся индивидов,
уже не состоящих друг по отношению к другу в какихлибо отчужденных
и вообще производственных отношениях. Их отношения друг к другу —
это уже чисто человеческие отношения в их совместной деятельности по
овладению формами общественного сознания, по реальному воплощению
в жизнь несбыточных до этого идеалов Добра, Истины, Красоты.
134
Глава 3. Судьба русского коммунизма
Таким образом, К. Маркс стал первым в мире последовательным ком
мунистом именно потому, что он стал первым в истории последователь
ным гуманистом. Для него смысл и оправдание коммунизма только в том,
что это — становящийся гуманизм. В этом плане нет сущностной разни
цы между «ранним» и «поздним» Марксом. Тем, кто считает иначе (на
пример, А. Ципко), не вредно перечитать «Капитал», в котором и приво
дится описанное выше членение истории на три эпохи. Нельзя в этой связи
считать, что К. Маркс начинал как вдохновенный пророк гуманизма, а
впоследствии ему якобы изменил. Заметим также, что важнейшая заслу
га «позднего» Маркса состоит в том, что он описал капитализм ХIХ в. и
тем самым... похоронил его. После марксовой критики капитализм в ус
ловиях постоянно рефлексирующего западного сознания уже не мог ос
таваться прежним. В ХХ в. он претерпел кардинальную трансформацию
и превратился в посткапитализм. Но об этом несколько ниже.
Красная Россия
«Красная идеология» большевиков, к сожалению, не строилась на
постулатах ни «раннего», ни «позднего» марксизма. Быть может, Ок
тябрьская революция и совершилась именем К. Маркса, но уж во вся
ком случае не по К. Марксу. Зато большевики в полной мере использо
вали такие «проваленные» Великой французской революцией идеи, как
Свобода, Равенство, Братство. Именно советские (но уже не русские)
коммунисты на практике воплотили стремление западного человека
подчинить себе исторический процесс, его претензию на социальное про
ектирование. С присущим России максимализмом большевики возна
мерились не только «оседлать», но и «загнать клячу истории». И надо
честно признать, что они в этом весьма преуспели.
Однако было бы крайним и недопустимым упрощением характери
зовать то, что произошло в России в 1917 г., как «октябрьский перево
рот». Дело обстоит гораздо сложнее. Как справедливо отмечается в книге
«Постперестройка», с началом Первой мировой войны Россия вместе с
остальным миром вплотную придвинулась к экзистенциальной, а сле
дом за ней и к исторической, политической и социальной катастрофам.
В этот предапокалиптический миг истории роль лидера, способного из
менить траекторию исторического развития, взял на себя коммунизм
как научная теория и одновременно новая гуманистическая религия,
способная продуктивно решить фундаментальные проблемы человечес
кого существования
12
. По словам Н. Бердяева, Октябрьская революция
стала «малым апокалипсисом истории», как и «судом внутри истории»
13
.
Почему именно Россия стала местом проведения всемирного ком
мунистического эксперимента? На этот счет можно высказать целый
135
Красная Россия
ряд соображений. Самое простое из них состоит в том, что Россия исто
рически, к сожалению, как и некоторые другие страны (но не все), все
гда была местом основной схватки Добра и Зла, своего рода всемирной
социальнокультурной лабораторией. Впрочем, и Запад стал местом
другого социального эксперимента (если не считать фашизм) в ХХ в.,
правда, куда менее рискованного — либерального, который, однако, яв
ляется лишь другой ветвью рационалистического формационного под
хода. Однако именно в России оказалось возможным то, что казалось
на Западе утопией, и, напротив, что стало на Западе естественным —
либеральное развитие и либеральная идеология, в соответствии с пре
словутым принципом «lassez faire», равно как и идеи права и социаль
ного реформизма — оказались в России утопическими. Страна выбрала
не Февраль, а Октябрь. В результате «коммунизм оказался неотврати
мой судьбой России, внутренним моментом в судьбе русского народа»
14
.
Существует, впрочем, и более прагматичное объяснение. Его, в час
тности, представил российский социолог Н. Загладин. По его мнению,
«именно большевистская идеология, особенно в подкорректированном
И. В. Сталиным виде, в наибольшей мере отвечала глубинным, по сути
средневековым стереотипам сознания, сохранявшимся у широких масс
российского населения. Мыслящая же иначе знать и большая часть раз
ночинной интеллигенции погибла или эмигрировала в ходе Революции».
Н. Загладин выделяет следующие компоненты этой идеологии.
1. Апелляция к особой роли России в мировом развитии («Моск
ва — Третий Рим», «СССР — светлое будущее всего человече
ства»).
2. Антизападническая ориентация общественного сознания (борь
ба с «агрессией латинян», с «империализмом Запада»).
3. Разграничение на «своих» и «чужих» по идеологическому при
знаку (православие, марксизмленинизм).
4. Крайняя подозрительность в отношении иностранцев.
Таким образом, в большевистской идеологии отторжение православ
ной религии, атеистическая пропаганда сочетались с заменой сходных
по сущности базовых ее положений, что, видимо, и обеспечило доста
точно длительное существование советской власти
15
.
С точки зрения национальной истории коммунизм стал, хотя и в
деформированном виде, русской идеей ХХ в. Реальный, практический
коммунизм (хоть он и не был подлинным коммунизмом) был бы
невозможен без опоры на русскую идейную традицию, без опоры на все
человечность, на альтернативность как доминанту общероссийской ци
вилизации. Русский коммунизм был создан в том числе и русской со
136
Глава 3. Судьба русского коммунизма
борностью, величием наднационального духа, воплотившего в себе все
мирноисторическое Красное Пламя. Создав Красную Империю —
СССР, Россия не просто «сыграла в красное». Как справедливо отмечал
С. Кургинян, Россия искала Альтернативу, Мир искал Альтернативу,
Альтернатива возникла в России, и Россия нашла себя в ней
16
. Третий
Интернационал стал иным воплощением русского мессианизма, выра
женного в первые годы СССР в словах В. Маяковского: «Чтобы в мире
без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитием».
Уже в начале XX в. (задолго до Ф. Фукуямы) Запад стал грезить кон
цом истории — достаточно вспомнить «Закат Европы» А. Шпенглера. Он
уже тогда устал и захотел остановиться. Этой остановке с ее страшными,
буквально катастрофическими последствиями, предвещенными и провоз
глашенными как идеал в работах Ф. Ницше, в XX в. помешал русский
коммунизм. Полыхнувшее в начале века Красное Пламя Интернациона
ла не дало распространиться фашистской волне повсеместно.
Тем, кто считает коммунистический период «черной дырой» исто
рии или «идеологической диверсией Запада», которую Россия перева
ривала 73 года, следует понять, что это была закономерная ипостась раз
вертывания русского и мирового духа, неизбежный этап этой истории в
национальном и мировом масштабе. Иная точка зрения порождала бы
серьезную угрозу прерывания исторической преемственности — как
национальной, так и мировой — со всеми вытекающими отсюда катаст
рофическими последствиями для России и мира в целом.
Для русской истории, сохранения ее непрерывности равное значе
ние имеет и история Российской империи с православным государем, и
история тоталитарного СССР с Генеральным секретарем ЦК КПСС, и
история демократической России с Президентом. Нельзя допускать
«распада связи времен» между этими этапами развития России, равно
как нельзя, оплевывая подвиг нескольких поколений наших предков, раз
рушать символы отечественной истории. Это могут сделать лишь люди,
которые раньше верой и правдой служили коммунистическому режиму,
а теперь демонстрируют свой бескомпромиссный антикоммунизм, пыта
ясь затоптать свое «красное прошлое». Агрессивный антикоммунизм,
активно поддерживаемый западными демократиями, обернулся в Рос
сии серьезными потрясениями, поставившими огромную страну на грань
гражданской войны в 1993 г. В 1917–1918 гг. радикальный разрыв боль
шевиков с исторической Россией привел к реальной Гражданской войне
с неслыханными жертвами. И сегодняшнее состояние России во многом
результат этих двух разрывов исторической преемственности. В то же
время Китай, никогда не разрывавший исторической преемственности
(даже в годы культурной революции), под какой бы фразеологией это ни
137
Красная Россия
происходило, обеспечил себе мощный экономический прорыв в XXI в.,
стабильное и безопасное развитие. Определяющее значение для Китая
имела смысловая преемственность поколений. «Красный дракон» — па
радигма развития Китая, коммунистическая (на данном этапе) по фразе
ологии, а по сути являющаяся эзотерической доктриной Китая как одно
го из «центров мира» и одной из мировых цивилизаций.
Признание трагизма и величия советского периода истории России,
включая ошибки и преступления, которые были тогда совершены, бе
зальтернативно для всех, кто занят государственным строительством.
Это непременный элемент идеологической платформы всех здоровых
политических сил современной России, которые ищут пути продолже
ния развития России, ее существования вообще. Так называемые пат
риоты, ищущие опору исключительно в дореволюционном периоде рос
сийской истории и бескомпромиссно противопоставляющие этот период
советскому периоду истории, не могут поэтому считаться подлинными
патриотами. Нельзя перепрыгнуть пропасть почти в целый век, конста
тировав, что почти столетие все мы жили в «совке», поскольку это про
пасть в несколько поколений русских людей. Деструктивный характер
таких представлений давно поняли антироссийские силы на Западе.
Потомуто они и аплодируют оголтелому и необузданному антикомму
нистическому «патриотизму». Ведь слезы по «убиенной» России мож
но позволить тем, кто объективно помогает деструкции.
Другое дело, что не может быть идеализации советского периода,
преувеличения его роли за счет принижения предшествующих этапов.
Столь же недопустимо превращение в «черную дыру» российской ис
тории и 1990х годов (что пытаются делать различные политические
силы, близкие к нынешней российской власти): оно также должно быть
осмыслено как исторический опыт
17
.
В ХХ в. Россия испробовала на себе модель мобилизационного со
циалистического развития, заплатив за это высокую цену. Однако 73 года
не были потерянными годами для страны. Октябрьская революция, хотя
и была величайшей трагедией России, спасла страну от полного геопо
литического коллапса, что сделало бы ее добычей и предметом дележа
других крупных держав, а в религиозном смысле — от ее превращения в
общество «практического атеизма» (так Н. Бердяев называл западный
капитализм). В этом смысле Октябрь приобрел религиозный смысл и
характер, хотя коммунизм и был подменой подлинных религиозных
ценностей ложными. Перед народом была поставлена сверхзадача,
сверхидея. Эта идея опятьтаки оказалась ложной, однако в процессе
своей реализации она в известном смысле переросла и трансформиро
валась в идею если не национальную, то во всяком случае державную.
138
Глава 3. Судьба русского коммунизма
Произошла «русификация» западной идеологической доктрины, и меж
дународный коммунизм стал русским коммунизмом. Неслучайно, отме
чал Н. Бердяев, «даже старая славянофильская мечта о перенесении сто
лицы из Петербурга в Москву, в Кремль, осуществлена красным
коммунизмом»
18
. И несмотря на высокую степень несовместимости ко
ренных положений марксовой теории коммунизма с Россией, русской тра
дицией и русской историей, России все же удалось выработать внутри
своего национального тела такие нейтрализаторы, такие иммунные идео
логические механизмы, которые на определенном этапе во многом осла
били пагубное действие антирусского, антинационального, антигосудар
ственного компонента в коммунистической доктрине и, напротив, усилили
те позитивные моменты, которые в этой доктрине, безусловно, имеются.
Российская империя, к великому сожалению, к началу ХХ в. полно
стью прогнила
19
. Ее сохранение требовало в 1917 г. смены духовной па
радигмы с сохранением ее преемственности по отношению к предше
ствующей. Ведь Империя держится не на голой силе, а Духом. К концу
Первой мировой войны многим представителям русской элиты стало
окончательной ясно, что России нужен иной способ существования. Как
писал С. Лукьянов,
«крушение уже давно покоившейся на традиции и штыках самодержавной
власти и та легкость, с которой это крушение произошло в момент максималь
ного напряжения сил государства, показали с несокрушимою убедительнос
тью, что самодержавие и вовлеченные им в дело государственного строитель
ства элементы оказались недостаточными для проведения в жизнь задач,
выпавших на долю России, что необходимо создать власть на более широкой
общественной базе, которая бы соответствовала политическим, внешним и
внутренним, социальным и экономическим условиям русской жизни»
20
.
Коммунисты не только остановили хаотический распад России, но
и восстановили единство и территориальную целостность большей час
ти страны, мобилизовали народ на построение великой державы, хотя и
тираническим путем.
«В этом, — признавал Н. Бердяев — бесспорная заслуга коммунизма перед
русским государством. России грозила полная анархия, анархический распад,
он был остановлен коммунистической диктатурой, которая нашла лозунги,
которым народ согласился подчиниться»
21
.
С еще большим пафосом то же самое утверждал «сменовеховец»
С. Чахотин:
«Кто бы ни был у власти сейчас, но раз он способствует процессу собирания и
упрочения России, он должен получить поддержку со стороны мыслящей и
патриотически настроенной интеллигенции»
22
.
139
Красная Россия
Отмечая державный характер политики большевиков, Н. Устрялов
прогнозировал в начале 1920х годов, что «советская власть будет стре
миться всеми средствами к воссоединению окраин с центром — во имя
идеи мировой революции. Русские патриоты будут бороться за то же —
во имя великой и единой России. При всем бесконечном различии иде
ологии практический путь — един... Причудливая диалектика истории
неожиданно выдвинула Советскую власть с ее идеологией интернацио
нализма на роль национального фактора русской жизни, в то время как
наш национализм, оставаясь непоколебленным в принципе, на практике
потускнел и поблек вследствие своих хронических альянсов и компро
миссов с так называемыми союзниками...»
23
. В этом же духе высказыва
лись Ю. Потехин, П. Новгородцев, Ю. Ключников
24
и другие предста
вители русской интеллигенции, которых не заподозришь в симпатиях к
большевикам.
Можно, конечно, оспаривать все эти высказывания, хотя они и при
надлежат лучшим представителям русской интеллигенции. Можно вспом
нить и о том, что сталинский режим не пощадил и их. Факт, однако, оста
ется фактом: в первые дватри десятилетия после Октябрьской революции
(по крайней мере до 1937 г.) общество воспринимало свою страну в каче
стве цитадели абсолютного добра, противостоящей злу мирового капита
лизма и творящей образ будущего. Именно так — как страну будущего —
ее воспринимали очень многие в мире: Дж. Рид, Р. Роллан, Р. Тагор,
Л. Фейхтвангер и др. Хорошо известны их высказывания на этот счет.
Годы мобилизационного развития, хотя и обошлись слишком доро
го, не пропали впустую. Революция освободила ранее дремавшие и ско
ванные силы русского народа для исполинского исторического дела. Его
усилиями было создано достаточно эффективное и сильное государство,
которое сумело при крайне неблагоприятных условиях совершить ги
гантский рывок индустриализации, заложившей основы экономичес
кой и оборонной мощи СССР на десятилетия вперед.
Многие полагают, что, не случись революции в России, ее развитие
в ХХ в. было бы еще успешнее. Вполне возможно, что так бы оно и про
изошло, в особенности если бы удалось в полном объеме реализовать
реформы П. Столыпина. Но такое предположение относится к катего
рии домыслов. П. Столыпин был убит, а Октябрьская революция про
изошла, причем при активнейшем участии народа. При этом вряд ли
обоснованы высказывания тех российских историков, которые утверж
дают, что Россия могла остановиться на достижениях Февральской ре
волюции. А. БобрищевПушкин по этому поводу писал:
«С того момента, как определилось, что Советская власть сохранила Рос
сию, — Советская власть оправдана, как бы основательны ни были отдель
140
Глава 3. Судьба русского коммунизма
ные против нее обвинения. Я совершенно не понимаю, как, говоря о “раб
стве” под нею русского народа, можно уверять, что он желает именно того
“демократического” строя, который не смог продержаться на Руси и года,
никакою народною поддержкою не пользовался. Очевидно, здесь чаяния
интеллигенции разошлись с народными чаяниями. И обратно, самый факт
длительности Советской власти доказывает ее народный характер, истори
ческую уместность ее диктатуры и суровости»
25
.
Падение Российской империи в 1917 г. было так велико, что, воз
можно, диктатура была единственным способом сохранения страны.
И найдись во Временном правительстве люди, способные ее установить,
они бы это сделали. Нет сомнений, что далеко не демократический ре
жим ждал Россию, если бы к власти пришли такие русские деятели, как
адмирал А. Колчак или генерал Л. Корнилов.
Фактом истории является и то, что до Октябрьской революции Рос
сия была крестьянской, преимущественно аграрной страной, серьезно
отстававшей от других европейских держав. И промышленная револю
ция, для которой Западу потребовались столетия, была пройдена Рос
сией за считаные годы. Воистину, как поется в известной песне, «за годы
были сделаны дела столетий».
Никак нельзя согласиться и с тем, что 73 года социалистического раз
вития были потерей для культурного развития России. Именно в эти годы
усилиями русского и других народов, населяющих СССР, были созданы
выдающиеся произведения изобразительного, архитектурного и музыкаль
ного искусства. Советский балет, советский кинематограф, советский дра
матический театр — все эти понятия из советского периода истории Рос
сии. И хотя иные «мастера культуры» сегодня энергично открещиваются
от него, достижения тех лет общепризнаны. Они не могли родиться лишь
по приказу Сталина, партии или КГБ. Ценности, созданные советской
культурой, — достижение не только России, но и всего человечества.
Особое достижение Советской России — победа над немецким фа
шизмом. И фашизм, разумеется, не был, как полагают некоторые отече
ственные «демократы», ответом на русский коммунизм. И фашизм, и
коммунизм были проявлением кризиса христианского сознания, кото
рый нарастал в Европе в течение многих десятилетий, а то и столетий.
Первые фашистские теоретические и публицистические работы (ита
льянца Б. Кроче и испанца маркиза Х. А. Примо де Ривера), а затем и
первые фашистские движения появляются независимо от большевист
ской революции 1917 г. А немецкая националистическая песня
«Deutschland u
ber alles» («Германия превыше всего») была написана еще
в XIX в., когда немцы, тогда разобщенные на множество мелких госу
дарств, стремились к созданию единого германского государства.