Коппитерс Б., Легволд Р. Государственность и безопасность: Грузия после революции роз
Подождите немного. Документ загружается.
Г
ЛАВА
4. Грузия и Россия: трудный путь к примирению
187
6
Castells. The Power of Identity, p. 8.
нание, формируемое в условиях, когда навязываются чуждые
представления и когда ограничивается или утрачивается сувере!
нитет над общественной сферой и институтами. В таких обсто!
ятельствах в обществах создаются отклоняющиеся от навязыва!
емых норм, параллельные и автономные институты и формы
социального взаимодействия – своего рода "окопы сопротивле!
ния и выживания", которые в этнолингвистическом, религиоз!
ном и прочих смыслах отделяют их коллективное "мы" от угне!
тающего "они"
6
.
В конце XVIII века политическое и физическое существова!
ние Грузии, зажатой между Османской и Персидской империя!
ми, было поставлено под угрозу. Когда грузинской элите не уда!
лось привлечь внимание европейских держав, она обратилась к
России с просьбой о защите. На том этапе грузинская идентич!
ность, базировавшаяся на православном христианстве, способ!
ствовала этому выбору. В течение многих десятков лет грузин!
ская аристократия сражалась вместе с российскими войсками,
чтобы усмирить непокорные племена на Северном Кавказе. Гру!
зинские генералы в составе российской армии сыграли значи!
тельную роль в подавлении первого чеченского восстания, во
главе которого стоял легендарный имам Шамиль. Одновремен!
но, приобщаясь к русской литературе, поэзии, искусству и обра!
зованию, грузинские аристократы получили доступ к современ!
ной европейской культуре и ценностям.
И хотя культурное сближение с Россией оказалось весьма
прочным, политический альянс был неустойчивым. С первых
десятилетий российского имперского правления в Грузии народ
проявлял недовольство, которое периодически перерастало в
спонтанные мятежи. Грузинская феодальная система была бо!
лее мягкой, и народ возмущался чрезвычайно жесткими метода!
ми угнетения, характерными для российского правления, к чис!
лу которых относились и телесные наказания. Молодые
грузинские аристократы, воспринявшие европейские идеалы
свободы и либерализма в российских университетах, протесто!
вали против готовности своих отцов искать защиты у россий!
ской имперской короны. Центральной темой грузинской лите!
ратуры XIX века был конфликт между отцами и детьми, кото!
рый закончился победой последних. К концу XIX века молодая
GEORGIA.p65 03.11.2005, 12:53187
Джаба Девдариани
188
7
Более подробный анализ этого вопроса см. в: Irakli Chkonia. Remaking
the Identity Master Myth in Georgia: The Intellectual and Social History of
Discourse of Modern Georgian Nationalism. Неопубликованная рукопись.
аристократия, используя искусства, литературу и журналисти!
ку, сумела переключить грузинское чувство национальной само!
бытности на идею "предательства" со стороны России, чья им!
перская политика привела к насильственному присоединению
грузинского царства и упразднению королевской династии.
В 1918 году в контексте этих представлений недолго просу!
ществовавшая Демократическая Республика Грузии искала свою
легитимность. Когда в 1921 году войска Советской России со!
вершили вторжение, в глазах грузинских националистов Россия
превратилась в ненадежного и коварного партнера, нацеленного
на подрыв грузинской нации и государства. Хотя в середине
1920!х годов грузинская аристократия была истреблена, новые
поколения грузинских писателей в 1930!е, 1950!е и 1970!е годы
черпали вдохновение в понятии "грузинства" XIX века как про!
теста против имперского угнетателя. Таким образом, грузин!
ский основополагающий миф выкристаллизовался на базе иден!
тичности сопротивления
7
.
Отношение Грузии к России стало еще более жестким вслед!
ствие нанесших глубокие раны событий, произошедших за со!
ветский период, как, например, события 1956 года, когда совет!
ские войска открыли в Тбилиси огонь по демонстрантам,
протестовавшим против антисталинской кампании Никиты Хру!
щева (поскольку они увидели в этой кампании нападки на "гру!
зинство"). Похожий эпизод имел место 9 апреля 1989 года, когда
советские внутренние войска силой разогнали мирный митинг в
Тбилиси и убили 20 человек из числа протестующих, в основном
молодых женщин. Это событие привело к резкому подъему на!
строений в пользу независимости и вызвало общенациональную
волну негодования.
Избавление Грузии от подавляющего русского "другого" ста!
ло всеобъемлющей целью движения за независимость в конце
1980!х годов. Его лидеры постоянно говорили о борьбе за "пол!
ную независимость", но никогда не давали определения этому
термину, что выглядело откликом на простое побуждение изба!
виться от ненавистного угнетателя. Подозрительность в отноше!
нии России граничила с паранойей: грузинская пресса, напри!
GEORGIA.p65 03.11.2005, 12:53188
Г
ЛАВА
4. Грузия и Россия: трудный путь к примирению
189
8
В своей главе, вошедшей в настоящий сборник, Гиа Нодиа утверж!
дает, что грузинские этнические сообщества имели основания ощущать
угрозу из!за определения грузинской нации исключительно в этнических
терминах.
9
Boris Dubin. Counterweight: Symbolism of the West in Contemporary
Russia. – Pro et Contra, vol. 8, no. 3 (2004), p. 24.
мер, заявляла, что российский телевизионный прогноз погоды
для Тбилиси есть проявление имперского мышления ("Почему
они не оставят нас в покое?") или что землетрясения, произо!
шедшие в различных частях Грузии в конце 1990!х годов, были
организованы в российских секретных подземных лабора!
ториях.
В то же время реальные угрозы грузинской безопасности
толковались неверно или отвергались на основании предполо!
жения, что без российского вмешательства разногласия, выра!
зителями которых являются этнические меньшинства страны, а
именно осетины и абхазы, урегулируются сами собой
8
. Эконо!
мические проблемы рассматривались как второстепенные, ко!
торые будут легко разрешены после обретения независимости.
С возвращением природных богатств страны (при этом часто
упоминались чай и минеральная вода) ее полноправным владель!
цам они создадут основу для национального процветания.
Неожиданно независимость показалась достижимой целью,
когда Михаил Горбачев начал свертывать некоторые из самых
удушающих советских институтов. В то время как грузинское
общество уже видело перспективу освобождения, российской
элите оказалось гораздо труднее порвать с прошлым. Россий!
ская коллективная идентичность оставалась связанной со стату!
сом имперской "великой державы" и сверхдержавы периода
холодной войны. Такое самосознание политически отдаляло Рос!
сию от Европы, несмотря на культурную близость к ней россий!
ской элиты. В советскую эпоху основополагающий миф сделал
Советский Союз военным и идеологическим противовесом ка!
питалистическому Западу. По словам Бориса Дубина, начиная с
1930!х годов основными компонентами советского самосознания
были "миссия" (противовес империалистическому Западу), "дер!
жава" ("мы" как великая держава, объединяющая самые разные
национальности) и "граница" (физический раздел между "нами"
и "другими")
9
. Эти концепции брали начало в Российской импе!
GEORGIA.p65 03.11.2005, 12:53189
Джаба Девдариани
190
10
Dubin. Counterweight, p. 24.
рии, но при сталинском правлении мессианская "божественная
миссия" переплелась с концепцией милитаризованного и край!
не централизованного государства, вступившего в глобальное
состязание с "капиталистическим Западом"
10
.
Горбачев пытался отбросить идеологию противостояния За!
паду и, наоборот, стремился к объединению Советского Союза с
Западом, приведя советскую экономику и политические инсти!
туты в соответствие с экономикой и институтами капиталисти!
ческих держав. Однако его нападение на основополагающий
миф, еще сохранявший свою легитимность в обществе, нанесло
ущерб "реформе сверху" и спровоцировало нежелательную ре!
акцию, в августе 1991 года вылившуюся в путч в Москве. И
советские государственные институты не смогли обеспечить
плюрализм, существенно необходимый для проведения демок!
ратических реформ. В результате Советский Союз распался.
Парадокс заключается в том, что при попытке реформировать
собственную миссию Россия потеряла свое "мы" – державу,
объединяющую множество разных национальностей, увенчан!
ную статусом сверхдержавы.
Так, настоящий кризис российской идентичности начался с
кончины Советского Союза. Вначале (то есть в 1990–1993 гг.)
администрация Бориса Ельцина продолжила попытки интегри!
роваться с Западом. Новая российская элита заявила, что пре!
кращение существования Советского Союза явилось актом
"самоосвобождения". Как ожидалось, независимая, ориентиро!
ванная на Запад Россия сделает поворот в сторону рыночной
экономики и быстро достигнет процветания. Либеральные ре!
форматоры во главе с Егором Гайдаром считали бывшие совет!
ские республики экономическим бременем. Если бы России не
приходилось платить за экономически отсталую провинцию, она
могла бы ускорить свой рост, догнать западные страны и в ходе
этого процесса восстановить свой статус великой державы. Од!
нако идеология экономического либерализма не смогла стать
популярной, а искаженный характер приватизации государ!
ственных активов, обогатившей тех немногих, кто воспользовал!
ся своими связями, отвратила общественность от реформы. В
конечном счете новая "сказка" не смогла заменить собой тради!
ционный основополагающий миф.
GEORGIA.p65 03.11.2005, 12:53190
Г
ЛАВА
4. Грузия и Россия: трудный путь к примирению
191
11
Dubin. Counterweight, p. 27.
12
Dmitri Trenin. Identity and Integration: Russia and the West in the 21st
Century. – Pro et Contra, vol. 8, no. 3 (2004), p. 11.
Мнения российских авторов относительно причин этой не!
удачи разделились. Некоторые из них говорят, что понятие эко!
номического процветания, основанного на усилиях каждой от!
дельной личности, противоречит традиционному российскому
"мифу" коллективистского единства и главенства духовного раз!
вития над материальной выгодой. Другие утверждают, что идея
интеграции с Западом слишком сильно разошлась с основопола!
гающим мифом о России как о противовесе Западу. Опросы
общественного мнения 1996 года выявили: 20 процентов росси!
ян считают, что их страна должна вернуться к советскому обра!
зу жизни, 47 процентов предпочитают "традиционный русский"
образ жизни и только 11 процентов – западный. В 1997 году
51 процент опрошенных россиян рассматривали Запад как "про!
тивника России", стремящегося "решить свои собственные пробле!
мы за счет России, путем ущемления российских интересов"
11
.
В отсутствие нового основополагающего мифа Россия снова
впадала в свое досоветское прошлое в поисках новой основы го!
сударственности, и этот процесс походил на те, что имели место
и во многих восточноевропейских государствах
12
. Но, в отличие
от большинства восточноевропейских государств, в период меж!
ду двумя мировыми войнами Советская Россия сохранила основ!
ные черты территориальной империи, не объединилась в госу!
дарство!нацию и не стала капиталистической демократией.
Именно поэтому была сохранена, а после распада Советского
Союза и возрождена имперская символика (а в ее рамках –
державная риторика). Решительный разрыв с российским кур!
сом на европейскую интеграцию совпал с началом в 1994 году
чеченской войны, что заставило Запад отказаться от надежд на
быструю демократизацию и экономическую либерализацию
России.
Между основополагающими мифами новой Грузии и новой
России существовали очевидные противоречия. Грузия привет!
ствовала крушение Советского Союза как открывшийся путь к
независимости. Россия была "другими", от которых Грузия от!
крещивалась в почти параноидальном страстном стремлении к
достижению полного и окончательного отделения. С другой сто!
GEORGIA.p65 03.11.2005, 12:53191
Джаба Девдариани
192
роны, бóльшая часть российской элиты сожалела о распаде Со!
ветского Союза, считая, что он поставил под угрозу базовые
элементы идентичности государства. Самой большой травмой
было то, что гибель коммунистической идеологии и крушение
централизованной плановой экономики оставили Россию без ее
самоопределяемой идентичности, которая служила противове!
сом капиталистическому Западу. Грузия являлась лишь одним
незначительным элементом изначального российского осново!
полагающего мифа, но пришедшие после распада Советского
Союза в столкновение идентичности вновь напомнили России о
Грузии и Кавказе.
Покорение Кавказа Россией и ее экспансия в сторону пор!
тов теплых морей, "просвещение варваров" всегда были состав!
ной частью российской имперской доктрины. Идея просвеще!
ния пронизывает произведения крупнейших представителей
русской литературы, таких как Пушкин, Лермонтов и Толстой.
Жесткая, вызывающая самооценка Грузии портила эту картину.
Грузия отвергала роль составной части державы, поскольку не
была согласна с задачей противостояния Западу и даже не была
на стороне России в этой конфронтации. Хуже того, результа!
том романтических националистических представлений грузин!
ского президента Звиада Гамсахурдиа стала не только пропаган!
да культурного и исторического единства Южного и Северного
Кавказа, но и протест против их политической принадлежности
к российской имперской зоне охвата. Какими бы нереальными
ни были эти идеи, русские не замедлили преувеличить опас!
ность, которую они представляли
13
. Еще больший ужас вызыва!
ли у России разговоры о "панкавказских" движениях, поскольку
любой реальный прогресс в этом направлении дал бы экономи!
ческие и политические преимущества Турции – историческому
сопернику России в этом регионе.
Расхождения в стратегическом видении и идеологические
противоречия не исключали некоторые формы сотрудничества
между правительствами Ельцина и Гамсахурдиа. Однако более
глубокие разногласия по поводу идентичности, отдававшиеся
эхом во внутренней политике Грузии, подрывали возможность
13
Liz Fuller. New Geopolitical Alliances on Russia’s Southern Rim. – RFE/
RL Newsline, April 16, 1997, http://www.rferl.org/newsline/1997/04/
160497.asp.
GEORGIA.p65 03.11.2005, 12:53192
Г
ЛАВА
4. Грузия и Россия: трудный путь к примирению
193
достижения реального прогресса в этом направлении. Конфрон!
тация с Россией занимала центральное место в грузинской внут!
ренней политике. Поглощенность президента Гамсахурдиа иде!
ей сопротивления России заслонила собой реальные задачи
национального строительства. Например, его навязчивой идеей
было влияние, которое Москва могла оказывать внутри страны
через свои органы безопасности и кадры бывшей коммуни!
стической партии. Грузинскую профессиональную элиту и
интеллигенцию, тяготевших к России в культурном отношении
и через профессиональные связи, заклеймили как "коллабора!
ционистов"
14
. Эта охота на ведьм отвлекала правительство от
жизненно важных экономических и социальных проблем. Она
также лишила Гамсахурдиа многих самых способных управлен!
цев и привела к разгоранию внутренней конфронтации между
политически назначенными министрами и их номенклатурными
подчиненными. Отчуждение элиты в значительной мере способ!
ствовало падению этого правительства
15
.
Аналогичным образом Гамсахурдиа и его администрация
воспринимали Абхазию и Южную Осетию лишь как средства
давления со стороны России, направленного против грузинской
независимости. В результате интересы местных элит в этих ре!
гионах не были приняты во внимание, и каналы связи остались
заблокированными. В отсутствие диалога напряженность посте!
пенно переросла в столкновения. Отказавшись признать, что ее
собственное стремление к независимости поставило под сомне!
ние идентичность абхазов и осетин, Грузия не смогла создать
единую национальную идентичность
16
.
Антироссийская позиция Гамсахурдиа, конечно, имела оп!
ределенный функциональный аспект. Он намеревался исполь!
зовать страх грузин перед внешним врагом для укрепления вла!
сти и в целях содействия образованию единого национального
самосознания. Однако эксплуатация образа врага как средство
14
Как Гамсахурдиа в Грузии, так и Абульфаз Эльчибей в Азербайджа!
не старались дистанцироваться от "красной интеллигенции", но это оказа!
лось невозможным и привело к "отчуждению элиты" (с результатом в виде
революции).
15
О последствиях отчуждения советской элиты для правительства Гам!
сахурдиа см. Jaba Devdariani. Georgia: Rise and Fall of Façade Democracy. –
Демократизация, т. 12, № 1 (зима 2003 г.), с. 87–91.
16
См. главу Гиа Нодиа в настоящем сборнике.
GEORGIA.p65 03.11.2005, 12:53193
Джаба Девдариани
194
продвижения страны вперед оказалась неэффективной. Ведь
если грузинское общество и продвинулось по пути к достиже!
нию согласия относительно того, что Гиа Нодиа называет "наци!
ональным проектом", то есть к тому, чтобы стать государством!
нацией, основанным на принципах европейского либерализма,
вопрос при этом ставится лишь о том, чем хочет стать Грузия, а
не о том, как этого можно достичь
17
.
Грузинская элита была на!
столько поглощена своей "идентичностью сопротивления", что
не смогла четко сформулировать то, что Мануэль Кастеллс на!
зывает "идентичностью проекта", то есть миф о лучшей жизни –
"проект иной жизни, возможно, основанный на подавляемой
идентичности, но предусматривающий движение к преобразо!
ванию общества"
18
. К сожалению, хотя грузины и заявили о
культурной, основанной на системе ценностей близости к Евро!
пе, Грузия как страна не имела демократического, капиталисти!
ческого опыта, который мог бы стать опорой для такого нацио!
нального проекта. В 1991 году вновь обретшая независимость
Грузия унаследовала от социал!демократической Грузинской
Республики 1918 года лишь стремление к европейской идентич!
ности, но не соответствующий опыт. Трех лет государственнос!
ти – с 1918 по 1921 год – оказалось недостаточно для создания
жизнеспособных институтов функционирующей демократии
19
.
Преемник Гамсахурдиа Эдуард Шеварднадзе точно так же
не смог сформулировать проект общественного развития Гру!
зии. Апеллируя к "фактору России", он тоже прибегал к теориям
заговора в качестве ширмы для сокрытия неэффективных дей!
ствий и преступлений своего режима
20
. По сравнению с Гамса!
хурдиа Шеварднадзе считался в Грузии пророссийским полити!
ком. Он пришел к власти в 1992 году, обязавшись улучшить
отношения с Россией. Во время абхазской войны он проводил
различие между "двумя Россиями" – "имперской", которую
представляли военные, и "демократической", которую представ!
17
См. главу Гиа Нодиа в настоящем сборнике.
18
Castells. The Power of Identity, p. 8.
19
Иным было положение в государствах Балтии (образцу которых
Грузия часто следовала в своей борьбе за независимость). В период с 1918
по 1939 год государства Балтии были полноценно действовавшими, так что
память о демократических институтах сохранилась, в частности у людей,
успевших пожить в независимом государстве.
20
Тархан"Моурави. Грузино!абхазский конфликт в региональном кон!
тексте. С. 121–153.
GEORGIA.p65 03.11.2005, 12:53194
Г
ЛАВА
4. Грузия и Россия: трудный путь к примирению
195
лял президент Ельцин. Но когда в конце 1990!х годов положение
его правительства ослабло, Шеварднадзе стал все чаще исполь!
зовать Россию как козла отпущения для оправдания своих не!
удач. Однако в действительности собственные внутренние недо!
статки Грузии, особенно слабость грузинского государства и его
неспособность сформировать жизнеспособные, всеохватываю!
щие государственные институты, привели к тяжелому экономи!
ческому упадку и двум кровавым конфликтам с сепаратистами,
результатом чего явилась утрата контроля над более чем
15 процентами территории страны.
Труднее определить мотивацию российских действий на
Кавказе в начале 1990!х годов. В Грузии широко распространено
мнение, что Россия стремилась не допустить укрепления нацио!
налистических режимов в Грузии и Азербайджане, используя
свои военные и политические возможности для оказания помо!
щи (часто вооруженной) политической оппозиции в этих двух
странах. Тем не менее нет никаких явных свидетельств того, что
возвращение во власть таких руководителей коммунистических
времен, как Гейдар Алиев в Азербайджане и Шеварднадзе в
Грузии, было задумано в Москве. Националистическое руковод!
ство обеих стран столкнулось с собственными внутриполитиче!
скими проблемами, которых оказалось бы достаточно для свер!
жения президентов. Правда, вооруженным противникам Гамса!
хурдиа было разрешено пользоваться складами оружия, остав!
шимися от советских времен, что убедило часть грузинской
общественности в том, что смену режима организовала
Россия. Но вероятнее всего, российские военачальники, выйдя
из!под политического контроля в обстановке хаоса, сопровож!
давшего распад Советского Союза в декабре 1991 года, действо!
вали самостоятельно.
В случае с Абхазией, как известно, российские военные
снабжали абхазские вооруженные формирования боеприпаса!
ми, разведывательными данными и даже оказывали прямую во!
енную помощь. Являлись ли эти действия результатом сознатель!
ной политики Кремля или были лишь побочным эффектом
общей политической неразберихи в России? На этот вопрос до
сих пор невозможно получить убедительный ответ. Остается
лишь догадываться о возможных причинах, по которым россий!
ские военные могли действовать во вред грузинским интересам
и по которым российские власти не удерживали их. Как отмеча!
лось выше, ориентирующийся на Запад российский либерализм
GEORGIA.p65 03.11.2005, 12:53195
Джаба Девдариани
196
имел экономическое лицо. Приватизация была развернута в тес!
ном сотрудничестве с Международным валютным фондом и
Всемирным банком. В области внешней политики Россия завер!
шила военное присутствие в Восточной Европе и признала неза!
висимость прибалтийских государств. Однако эти шаги встрети!
ли мощное сопротивление в России, и на фоне происходившего
в самой стране кризиса идентичности русские ощутили необхо!
димость в определении своего государства в терминах держав!
ности. Еще осенью 1992 года министр иностранных дел Андрей
Козырев в своем предостерегающем выступлении на заседании
Совета министров Совещания по безопасности и сотрудниче!
ству в Европе (СБСЕ) в Стокгольме озвучил распространенное
мнение, назвав бывшие советские республики по сути постим!
перским пространством, на котором Россия должна защищать
свои интересы всеми имеющимися средствами
21
. И хотя Козы!
рев отказался от своих слов, представив их как способ подчерк!
нуть опасность, исходившую от сторонников жесткого курса,
официальные доктрины безопасности и внешней политики, при!
нятые Россией в 1993 году, содержали такое понятие, как "ближ!
нее зарубежье". Концепции, лежавшие в основе этих докумен!
тов, были очень близки к идеям, высмеянным Козыревым в его
выступлении в Стокгольме
22
.
У России, конечно, не было никаких шансов на восстанов!
ление своего прежнего имперского правления на постсоветс!
ком пространстве, поэтому ее тоска по "исторической" роли
вылилась в оказание гегемонистского влияния на внешнюю
политику более слабых государств
23
.
К середине 1990!х годов
21
Roland Dannreuther Russian Perceptions of the Atlantic Alliance: Final
Report for the NATO Fellowship (Brussels and Edinburgh: 1997), p. 11, http://
www.nato.int/acad/fellow/95!97/dannreut.pdf.
22
John J. Maresca. Russia’s ‘Near Abroad’—A Dilemma for the West, in
Hans"Georg Ehrhart, Anna Kreikemeyer, and Andrei V. Zagorski, eds. Crisis
Management in the CIS: Whither Russia? (Baden Baden: Nomos
Verlagsgesellschaft, 1995), pp. 192–193; Yuri E. Fedorov. Foreign Policy!
Making in the Russian Federation and Local Conflicts in the CIS, in Ehrhart,
Kreikemeyer, and Zagorski. Crisis Management in the CIS, p. 122 и
pp. 126!127.
23
Rajan Menon. The Security Environment in the South Caucasus and
Central Asia, in Rajan Menon, Yuri E. Fedorov, and Ghia Nodia, eds. Russia, the
Caucasus, and Central Asia, The 21st Century Security Environment (New York:
East West Institute, M.E. Shape Inc., 1999), p. 9.
GEORGIA.p65 03.11.2005, 12:53196