Конышев В.Н. Американский неореализм о природе войны: эволюция политической теории

Подождите немного. Документ загружается.

мира, их полезность видят в том, что они помогают выдвигать неоче-

видные гипотезы, которые затем проверяются на эмпирическом мате-

риале

104

. Формальные модели особенно популярны в исследованиях по

политической и военной стратегии.

Опираясь на различия в методологии и толковании ряда положений,

можно говорить о нескольких тенденциях в развитии неореализма. Вве-

дение в оборот термина «неореализм» приписывают Ричарду Эшли

105

который говорил о возрождении популярности реалистической тради-

ции в конце 1970-х гг. Поскольку наибольший резонанс в научной об-

щественности получили работы Кеннета Уолтса, именно его теорию

первоначально называли неореализмом. Сам автор предпочитал термин

«структурный реализм», но впоследствии согласился с «неореализмом».

Однако параллельно развивались и другие концепции обновления,

которые имели важные методологические и содержательные отличия. В

дальнейшем их тоже стали называть неореалистическими. Существует

несколько вариантов классификации неореализма. Проблема состоит в

том, что они опираются на основания, не позволяющие получить доста-

точно ясную и полную картину, описывающую состояние и развитие

всей парадигмы. Как следствие, одну часть неореалистов можно отне-

сти сразу к нескольким направлениям, другие же не вписываются ни в

одно из них.

Например, в основу классификации Гидеона Роуза положена одна

из тенденций развития, связанная с частичным возвратом к традициям

«классического» реализма. В противовес структурной теории Уолтса,

который отделяет теорию международной политики от теории внешней

политики государства, ряд авторов подчеркивает важность их объеди-

нения в единое целое. Ведь структурная теория сама по себе не дает от-

вета, как конкретное государство поведет себя в той или иной обста-

новке, какова его возможная стратегия и кого считать вероятным союз-

ником. По Роузу, неореалисты, несогласные с разделением политиче-

ской теории на части, тем самым в определенной мере возвращаются к

традиции классического реализма. Они признают, что внешняя полити-

ка зависит от силы государства. Но, с другой стороны, они утверждают,

что распределение силы в международной системе влияет на государст-

104

Подробнее см.: Powell R. In the shadow of power: states and strategies in interna-

tional politics. Princeton: Princeton University Press, 1999.

105

Ashly R. Political realism and human interests// International studies quarterly. 1981.

Vol.25. №2. P.204–236.

во не прямо, а опосредованно. Задача теории состоит в том, чтобы пока-

зать, как трансформируется системное влияние на уровне государства:

на принятии политических решений, на умении госаппарата мобилизо-

вать имеющиеся ресурсы. Поэтому сужение основной функции госу-

дарства в международной политике до обеспечения безопасности, как

это делает Уолтс, выглядит неоправданным. Попытки соединить струк-

турную теорию и теорию внешней политики получили название «нео-

классический реализм»

106

Соглашаясь с оценкой Роуза характерных черт в эволюции полити-

ческой теории, следует отметить, что его концепция небесспорна. На-

пример, он относит к первой волне «неоклассиков» таких разных авто-

ров, как Роберт Гилпин, Пол Кеннеди и Микаэл Мандельбаум. Хотя

Роуз не один в своем мнении

107

, все же считается, что пока не удалось

убедительно показать отличительные черты неоклассического реализ-

ма

108

Еще один способ классификации предлагает Микаэл Спиртас. Он

делит реалистов в соответствии с тем, какой из уровней анализа считать

наиболее продуктивным для объяснения международной политики,

системный или элементный. Ярким представителем первого является

Кеннет Уолтс, а второго — Ганс Моргентау. Кроме двух основных на-

правлений неореализм формирует и некоторые гибридные формы

109

Подобный критерий не может считаться достаточным, поскольку он

106

См.: Rose G. Neoclassical realism and theories of foreign policy// World politics.

1998. Vol.51. №1 P.146. К неоклассическому направлению Роуз относит следующие

работы: Friedberg A. The weary titan: Britain and the experience of relative decline, 1895–

1905. Princeton: Princeton University Press, 1988; Leffler M. A preponderance of power:

national security, the Truman administration, and the cold war. Stanford: Stanford University

Press, 1992; Zakaria F. From wealth to power: the unusual origins of America’s world role.

Princeton: Princeton University Press, 1998; Wohlforth W. The ellusive balance: power and

perceptions during the cold war. Ithaca: Cornell University Press, 1993; Schweller R. Deadly

imbalance: tripolarity and Hitler’s strategy of world conquest. New York: Columbia Univer-

sity Press, 1998; Christensen T. Useful adversaries: grand strategy, domestic mobilization, and

Sino–American conflict, 1947–1958. Princeton: Princeton University Press, 1996.

107

См., например: Brown M., Lynn–Jones S., Miller S. (eds.) The perils of anarchy: con-

temporary realism and international security. Cambridge: MIT Press, 1995. P.xii.

108

См., например: Taliaferro J. Security seeking under anarchy: defensive realism revis-

ited// International security. 2000. Vol.25. №3. P.128–161.

109

Spirtas M. A house divided: tragedy and evil in realist theory// Kapstein E., Mastand-

uno M. (eds.) Unipolar politics: realism and state strategies after the cold war. New York:

Columbia University Press, 1999. P.385–424.

тоже не позволяет охватить все многообразие концептуальных и мето-

дологических подходов, существующих в рамках неореализма.

В отечественной политологической литературе проблема класси-

фикации неореализма затрагивалась мало. Большинство авторов склон-

но рассматривать его либо в русле развития реалистической традиции в

целом, либо считать, что основной фигурой является Кеннет Уолтс, а

другие исследователи лишь в той или иной мере развивают его концеп-

ции

110

. Между тем своеобразие сформировавшихся теорий позволяет

говорить о нескольких крупных направлениях в эволюции неореализма.

На наш взгляд, можно рассматривать своего рода двухступенчатую

иерархию неореалистических теорий. К верхней следует отнести: струк-

турный реализм, теорию гегемонистской стабильности, теорию циклов,

историко–системный и нелинейный анализ политики. Они представля-

ют собой главные направления в эволюции неореализма, которые объе-

диняет системный взгляд на международную политику. При этом неко-

торые базовые постулаты, в том числе понятия «система» и «структу-

ра», имеют свою специфику у разных авторов.

В частности, методологической основой для структурного реализма

во многом послужил французский структурализм, для теории циклов и

гегемонистской стабильности — структурно–функциональные принци-

пы анализа, для нелинейного анализа политики — теория общих систем

и специальные математические дисциплины. Историко–системное на-

правление опирается на традиционные для гуманитарных наук и менее

строгие представления о системности, но в целом разделяет идею цик-

личности истории и связи различных факторов, влияющих на политиче-

ские процессы.

Нижнюю ступень в предлагаемой иерархии образуют теории, кото-

рые носят более частный характер. Они развивают отдельные положе-

ния упомянутых выше основных направлений неореализма и не претен-

дуют на полный охват международной политики, а тем самым на само-

стоятельное значение.

110

См., например: Цыганков П.А., Фельдман Д.М. (ред.) Мировая политика: про-

блемы теории и практики. М.: МГУ, 1995. С.26–28; Цыганков П.А. (ред.) Международ-

ные отношения как объект изучения. М.: МГУ, 1993. С.24–27; Мельвиль А.Ю. Категории

политической науки. М.: МГИМО, 2002. С.598–601; Сафронова О.В. Теория междуна-

родных отношений. Нижний Новгород: ННГУ, 2001. С.106–107; Лебедева М.М. Миро-

вая политика. М.: Аспект Пресс, 2003. С.30–32.

Таким образом, в научной литературе сложилось два значения тер-

мина «неореализм». Если в узком смысле имеется в виду теория Кенне-

та Уолтса, то в более широком — совокупность различных версий нео-

реализма, которые и будут рассмотрены ниже.

Структурный реализм Кеннета Уолтса

Помимо структурализма, научное мировоззрение Уолтса сформиро-

валось во многом под влиянием Иммануила Канта и современной кри-

тической философии

111

. Уолтс поставил перед собой задачу построения

научной теории, избежав как присущего классическому реализму ин-

дуктивизма

112

, так и отрицания объективности, например, в лице по-

стмодернизма.

Продолжая традицию Канта, критическая философия выдвинула три

критерия научной состоятельности теории, изучающей общество. Ис-

тинность гипотез достигается не за счет расширения эмпирической ба-

зы, а тем, насколько она проверяема на практике. Но всякое знание от-

носительно и неполно, поэтому гипотеза существует лишь до тех пор,

пока она проверяется. Другой критерий состоит в том, что все теорети-

ческие предположения должны быть по возможности «дедуктивно сис-

тематизированы». То есть для каждого положения теории выводится

максимум следствий. Теория становится более строгой и согласован-

ной, а ее дальнейшее развитие происходит по пути самокритики

113

. На-

конец, в основании теории должен лежать так называемый «методоло-

гический индивидуализм», который имеет свои онтологические и эпи-

стемологические основания.

Этот принцип состоит в том, что общественное поведение и инсти-

туты объясняются через отсылку к поведению элементарных субъектов.

111

Представители: Popper K. The logic of scientific discovery. New York: Basic Books,

1959; Popper K. Сonjectures and refutations. New York: Harper and Row, 1965; Aggassi J.

Science in flux. Dordrecht: D. Reidel, 1975; Fayerabend P. Philosophical papers. Vol.1,2.

New York: Cambridge University Press, 1981; Watkins J. Science and scepticism. Princetone:

Princetone University Press, 1984; Miller D. Critical rationalism. La Salle: Open Court, 1994.

112

Неразрешимая проблема индуктивизма — как логически обосновать достаточ-

ность количества эмпирических данных, чтобы сделать на их основе достоверное ут-

верждение.

113

Если научное предположение долго остается истинным, значит, есть серьезные

пробелы в знании. Наука развивается только путем постоянного критического переос-

мысления и отбрасывания ложных положений.

Их взаимодействие порождает «общественное целое» в виде экономи-

ческого рынка, международной системы, которые не существуют вне

взаимодействия индивидов, онтологически оставаясь абстракцией. Со-

гласно критико–философскому взгляду, сложное явление нельзя по-

стичь непосредственно, его всегда нужно мысленно реконструировать.

Отсюда необходимость дедуктивной логики, с помощью которой целое

надо аналитически разложить на части, а затем «дедуктивно вывести».

Если в рамках данной теории целое не может быть реконструировано,

отталкиваясь от поведения элементарных сущностей, нельзя говорить о

его познаваемости

114

Считается, что структурная теория Уолтса полностью не удовлетво-

ряет перечисленным критериям. Но даже критики признают ее наибо-

лее удачным опытом подобного рода из других известных примеров

115

Книга Уолтса «Теория международной политики» до сих пор вызы-

вает оживленные дискуссии в научном мире благодаря своей ориги-

нальности, определенной последовательности и логичности. Фактиче-

ски он вывел из кризиса реализм, который с 1960-х гг. подвергался ост-

рой критике со стороны идейных оппонентов

116

. Учение Уолтса хорошо

вписалось в создавшуюся политическую конъюнктуру, когда после не-

долгой разрядки в советско–американских отношениях начался новый

виток холодной войны

117

. Поборники взаимозависимости и транснацио-

нализма

118

все еще говорили о дефрагментации государственной власти,

падении роли государства и силы в международных отношениях. Но

они не находили объяснения факту возврата к политике конфронтации.

Поэтому неореализм был политически востребован американскими нео-

консерваторами во главе с Рональдом Рейганом, который пришел к вла-

сти в 1980 г.

Продолжая традицию реализма, Уолтс уделяет особое внимание об-

новлению методологии на основе принципов системного анализа. Ос-

новная цель его теории — преодолеть индуктивизм и эмпиризм, кото-

114

Tellis A. Reconstructing political realism: the long march to scientific theory//

Frankel B. (ed.) Roots of realism. Portland, London: Frank Cass, 1996. P.5–9.

115

Ibid. P.79–83, 88.

116

См., например: Burton J. World society. Cambridge: Cambridge University Press,

1972; Kaplan M. Toward professionalism in international theory. New York: Free Press, 1979.

117

Buzan B., Jones S., Little Ch. The logic of anarchy: neorealism to structural realism.

New York: Columbia University press, 1993. P.2.

118

См., например: Keohane R., Nye J. Power and interdependence. Boston: Little

Brown, 1977.

рые выражаются в постоянном расширении изучаемых фактов и по-

строении на этой основе все новых обобщений, зависимостей и гипотез.

Подобный путь при изучении международной политики представляет

собой тупик в силу сложности и многомерности изучаемого объекта.

«Если мы пойдем путем индуктивизма, мы будем иметь дело лишь с

фрагментами проблемы. Убеждение в том, что фрагменты можно сло-

жить и что они могут считаться независимыми переменными, чей сум-

марный эффект будет в достаточной степени объяснять движение зави-

симой переменной, опирается не более чем на веру»

119

. Бихевиори-

сты

120

, критикуя классический реализм за ненаучность, пытались ре-

шить эту проблему за счет привлечения методов других наук. В дейст-

вительности они ушли не дальше реалистов эпохи Моргентау.

По Уолтсу, новая теория должна дать не собрание правдоподобных

гипотез, а универсальное объяснение, применимое к большей части из

них. В отличие от традиции гуманитарных наук, где всегда преобладали

описательные теории с весьма ограниченной доказательной силой,

Уолтс прибегает к более строгой трактовке понятия «теория», опираясь

на опыт естественных наук.

Следует отметить, что предыдущие попытки комплексного анализа

международной политики Уолтс относил к так называемому редукцио-

низму, то есть сведению сложных объектов к совокупности простых.

Главный недостаток этого метода в том, что он не позволяет произвести

обратную аналитическую процедуру. Под редукционизмом Уолтс под-

разумевал структурно–функциональный анализ, который концентриру-

ет внимание на роли государств, политических элит, бюрократий, вели-

ких политиков и других акторов. На этом пути возникают принципи-

альные сложности.

Одна из них состоит в том, что в случае международной политики

число элементарных единиц слишком велико, чтобы составить цельную

картину из их взаимодействий друг с другом. Еще одна проблема —

факторы системного уровня нельзя выявить непосредственно из взаи-

модействий и свойств участников международной политики. Система

есть нечто большее, чем их сумма. Вследствие этого у редукционистов

повторяемость политических процессов при разных условиях не подда-

119

Waltz K. Theory of international politics. Readings: Addison–Wesley, 1979. P.4.

120

См., например: Russett B. (ed.) Peace, war and numbers. Beverly Hills: Sage Publica-

tions, 1972.

ется объяснению. Наконец, не все системные понятия приложимы к со-

ставляющим ее элементам (например, полярность)

121

Сказанное не значит, что методология редукционизма в корне оши-

бочна. Речь идет о пределах его применимости. Как считает Уолтс, ре-

дукционизм дает лишь частичную теорию, пригодную для совершенно

определенных исторических условий. Эта методология может легко

привести к подмене истинного знания о состоянии международной сис-

темы целями внешней политики конкретного государства.

В качестве примера Уолтс приводит В.И. Ленина

122

, который выво-

дил природу империалистической политики из экономических факто-

ров. Но экономическая теория не предлагает общей гипотезы, почему

экспорт капитала обязательно должен приводить к формированию им-

периализма. Выгода от экспорта может быть реализована и другими

способами.

История показала, что к концу XIX в. Британия более половины ка-

питала вкладывала вне колоний, а Франция даже две трети. Япония в

Азии была империалистом, но не потому, что получала там сверхпри-

были. То же самое можно сказать о политике России в этом регионе. У

Ленина империализм трактуется как особая стадия капитализма, но им-

перии существовали и ранее. Марксизм–ленинизм не дает ответа о при-

чинах возникновения империй в докапиталистическую эпоху. По Уолт-

су, они коренятся в способности великой державы проводить империа-

листическую политику, будь то Рим, Франция Бурбонов, Британия и

США в XX веке

123

. Таким образом, экономический детерминизм ока-

зывается явно недостаточным для объяснения внешней политики госу-

дарства.

На примере Джоана Галтунга

124

Уолтс показал, что не избежали ре-

дукционизма и неомарксисты, несмотря на привлечение понятия струк-

туры. Галтунг определяет империализм как политику богатых и гармо-

нично развитых стран в отношении бедных и «негармоничных». Меж-

дународная структура объединяет степень гармонии государства и рас-

121

Waltz K. Theory of international politics. P.60–61, 64–65; См. также интерпретацию

понятия системности: Jervis R. System effects: complexity in political and social life.

Princeton: Princeton University press, 1997. P.3–28.

122

Его известную работу «Империализм как высшая стадия капитализма».

123

Waltz K. Theory of international politics. P.20–27.

124

Уолтс обращается в данном случае к его работе: Galtung J. A structural theory of

imperialism// Journal of peace research. 1971. Vol.8.

пределение силы. Уолтс видит редукционизм в том, что в понятие меж-

дународной структуры вводится атрибут государства. Научная полез-

ность понятия структуры в том, чтобы объяснить поведение государст-

ва на международной арене. Но у Галтунга получается логическое про-

тиворечие: признак государства, включенный в понятие структуры, в то

же время относится к тому, что должна объяснить эта структура. В ре-

зультате в анализе исчезает влияние структуры на политику, оно рас-

творяется в атрибутах государства. Причиной империализма объявляет-

ся увеличение экономического разрыва между бедными и богатыми

странами.

Вместо выявления причин Галтунг просто переопределяет неравен-

ство в разных аспектах. Он говорит об асимметрии импорта и экспорта,

о преимуществах тех, кто производит товары, над теми, кто поставляет

сырье и продукты питания. Остается без ответа вопрос, при каких

обстоятельствах и до какой степени богатые могут и дальше

обогащаться. Теория Галтунга не прослеживает во времени, как и

почему для разных стран менялись условия торговли и структура экс-

порта. Преходящие тенденции выданы за универсальные, что приводит

к несоответствию теории и действительности. Уолтс указывает на два

крайних примера, опровергающие неомарксизм. С одной стороны, это

арабские страны, торгующие нефтью и процветающие, вместо того

чтобы подвергаться эксплуатации, а с другой, — индустриально

развитые США, которые одновременно являются крупнейшим

поставщиком продуктов питания на мировой рынок

125

Как пишет Уолтс, в отличие от редукционистского, системный ана-

лиз должен решать две исследовательские задачи: « во–первых, про-

слеживать ожидаемое развитие международных систем, например, ука-

зав на вероятное время их жизни и способность к мирному существова-

нию; во–вторых, показывать, как структура … влияет на взаимодейст-

вие единиц и как они, в свою очередь, влияют на структуру»

126

. Объяс-

нительная и предсказательная сила теории состоит в том, чтобы «ска-

зать, почему круг ожидаемых событий попадает под определенные ог-

раничения; почему случаются повторения в поведении [акторов]; поче-

му повторяются события, включая и те, которые могут не нравиться

125

Waltz K. Theory of international politics. P.31–33.

126

Ibid. P.40.

некоторым акторам»

127

. Предсказания системной теории должны носить

общий характер: что приводит к войне как повторяющемуся явлению.

Работа Мортона Каплана завершает ряд попыток системного анали-

за, предшествовавших неореализму Уолтса. В книге Каплана «Система

и процесс в международной политике»

128

проводится мысль о влиянии

международной системы на поведение государств, причем в смысле,

близком к интерпретации европейских структуралистов. Он использо-

вал элементы и структурализма, и структурно–функционального анали-

за. Каплан ближе всех из предшественников неореализма подошел к

созданию системной теории в том виде, как ее понимал Уолтс.

Правда, вместо терминов «структура» и «система» в работе Каплана

используется «система действия». Она представляет собой сохраняю-

щийся во времени набор переменных, связанных так, что закономерно-

сти поведения системы описываются через внутренние отношения пе-

ременных друг к другу и «окружающей среде». Система находится в

равновесии до тех пор, пока состояние элементов находится в доста-

точно узких пределах. Если случаются радикальные изменения в отно-

шениях, то меняется качество системы в целом. К примеру, если выбо-

ры нового кандидата в демократической политической системе не ме-

няют ее типичного поведения, то революция может привести к качест-

венному изменению

129

Каплан выделил шесть типов международных систем, в основе ко-

торых лежат различные принципы. Лишь две из них реально существо-

вали в истории: баланс сил (до 1945 г.) и биполярная система. Все ос-

тальные носят умозрительный характер. Каплан ставил перед собой за-

дачу построить модель так, чтобы «обобщить данные о международном

поведении [государств] … и организовать их в понятную совокупность

утверждений, независимых от времени»

130

Состояние системы каждого типа описывается параметрами, в кото-

рые входят «существенные правила» (законы) системы, правила ее

трансформации, переменные для классификации акторов, показатели

127

Ibid. P.69.

128

Kaplan M. System and process in international politics. New York: Robert E. Kriger,

1975. (first published 1957).

129

Ibid. P.4–5. У Каплана понятие «окружение» в отношении международной сис-

темы определено неясно.

130

Ibid. P.3.

силы и информационные переменные (ожидания, оценки, знания)

131

Наибольшее внимание Каплан уделил системе «баланс сил». К ее «су-

щественным правилам» он отнес следующие:

1. Наращивать мощь, но предпочитать переговоры войне.

2. Скорее воевать, чем отказываться от возможности увеличить

свою мощь.

3. Лучше прекратить войну, чем ликвидировать великую державу.

4. Действовать против любой коалиции или отдельного государст-

ва, которые стремятся доминировать.

5. Сдерживать государства, которые следуют принципам глобаль-

ного управления.

6. Не препятствовать потерпевшим поражение великим державам

вновь занять свое место в системе или прямо способствовать

этому. Считать все великие державы необходимыми партнера-

ми

132

С одной стороны, правила полагаются объективно присущими меж-

дународной системе, и потому они диктуют определенный образ поли-

тических действий. С другой, субъекты международной политики

должны соблюдать их, если хотят сохранить стабильность данной сис-

темы. Как отмечают критики, это утверждение Каплана носит норма-

тивный характер и не соответствует его же принципу дедуктивной тео-

ретической модели

133

Чтобы повысить объективность анализа и поместить его в более

строгие научные рамки, Каплан предложил использовать элементы тео-

рии игр. Эту теорию следовало сделать инструментом для разработки

эффективной стратегии и научного моделирования политических про-

цессов с учетом множества возможных альтернатив.

Давая оценку работам Каплана, Кеннет Уолтс ставит ему в заслугу

формулирование ряда полезных понятий, среди которых «система дей-

ствий», законы ее существования, трансформация системы. В то же

время для Уолтса очевидна избыточность и противоречивость предло-

женных системных правил (например, 1,2 и 3), неопределенность поня-

тия «окружение системы», неправомерное определение некоторых па-

131

Ibid. P.9–11, 21–22.

132

Ibid. P.23–24.

133

Tellis A. Reconstracting political realism: the long march to scientific theory// Fran-

kel B. (ed.) Roots of realism. Portland, London: Frank Cass, 1996. P.62–63.