Контамин Филипп. Война в Средние века

Подождите немного. Документ загружается.

Глава X. Война: юридические, этические и религиозные аспекты

283

ная свирепость, страсть к господству и другие подобные устремления - вот

что по праву осуждается в войнах»

С этой точки зрения св. Августин допускал, что христианская вера способ-

на смягчить жестокость войны: признанное, законное наказание, осуществляе-

мое справедливой войной, будет умеряться Нагорной проповедью. И, наконец,

само собой разумеется, что если война соответствует некоему состоянию обще-

ства, то люди, по своим обязанностям или призванию стоящие выше других,

должны от нее отказаться: не только клирики в силу своего священного досто-

инства не могут проливать кровь, тем более монахи, обитель которых является

прообразом небесного Иерусалима и которые по этой причине воздерживаются

от военных действий, как они отказываются от собственности и от брака.

Несмотря на неясность вопроса, связанную с недостатком источников, в

каролингские времена войны между христианами, по-видимому, несколько ут-

ратили ожесточенность и животную свирепость, свойственные им в меровин-

гскую эпоху. Битва при Фонтенуа (25 июня 841 г.), произошедшая во время

братоубийственной войны, была выиграна Карлом Лысым и Людовиком Не-

мецким. И Нитхард рассказывает, что победители решили не преследовать по-

бежденных, дабы, «<...> враги, наказанные Божьим судом и этим поражени-

ем, оставили свои беззаконные помыслы и с Божьей помощью соединились

с ними воедино». Именно эта «милость Господня» прервала кровавую бойню

и грабеж, это она пробудила милосердие к убитым и раненым и дала проще-

ние бежавшим. Тот же Нитхард высказывает мысль, что война или сражение

являются предметом морального суждения: коль скоро воля Божья была ясна,

то «<...> союзники боролись за право и справедливость <...>» Поэтому не-

винным считается каждый священник, посоветовавший вступить в бой или

даже принявший в нем участие; однако тот, кто из гнева, ненависти, тщесла-

вия или другого злого чувства посоветовал или совершил предосудительное

деяние, «<...> должен в тайной исповеди покаяться в сокрытых грехах и по-

лучить воздаяние по мере своей». Тем не менее, всем воинам после сражения

предписывался трехдневный пост

Это событие, о котором мы знаем благодаря надежному источнику, пока-

зывает не только то, что сражение воспринималось как Божий суд и что спра-

ведливость непременно была на стороне победителя, но, в соответствии с тре-

бованиями христианской морали, оно обнаруживает желание ограничить ужасы

войны, ибо даже в справедливой войне некоторые действия могут считаться

преступными. Если война справедлива, то участвующих в ней клириков не в

чем упрекнуть, однако, какой бы война ни была, она всегда оскверняет и тре-

бует очищения всеобщим покаянием.

Augustin. Contra Faustum // Patr. Lat. T. XLII. P. 447.

Нитхард. Указ. соч. С. 121, 122.

284

Часть вторая. Темы и перспективы

В ту же эпоху постепенно исчез обычай обращать военнопленных в раб-

ство. Выкуп пленников - благочестивая миссия святых людей в меровингские

времена - утратил смысл. Практика убийства пленных или их порабощения,

работорговля оказались на периферии западнохристианского мира. Отныне

подобные действия допускались только при столкновениях с язычниками. Папа

св. Николай I в своем знаменитом Послании болгарам (Ad consulta Bulgarorum:

866) писал, что они свершают великий грех, после победы убивая врагов и

отнимая жизнь у женщин и невинных детей («Мы знаем, что вы поступили

так скорее по неведению, нежели по злоумышлению; тем не менее, вы долж-

ны принести покаяние»)

. Иначе говоря, болгары, недавно обратившиеся в

христианскую веру, не осознавали своего заблуждения; то, что было нормой

для язычников, стало предосудительным для христиан.

Благодаря точной и строгой классификации раскаяния и покаяния и

благодаря убеждению, что пролитие крови при любых условиях является

осквернением, требующим очищения, обычай налагать официальное по-

каяние на всякого свершившего убийство воина просуществовал до XI в.

Еще Василий Великий (330-379 гг.) рекомендовал на три года лишать при-

частия всех, кто пролил чью-либо кровь на войне. Кентерберийский архи-

епископ Теодор (668-690 гг.) проявлял меньшую строгость. В послании

священнику Эоде он писал: «Кто убил человека по приказу своего сеньора,

тот не должен посещать церковь в течение сорока дней, а свершившему

убийство на войне должно сорок дней каяться»

. В англосаксонском пени-

тенциалии той же эпохи находим схожие слова: «Если в королевстве ко-

роль выводит армию против восставших или бунтовщиков и ведет войну в

защиту королевства и христианской справедливости, то на совершившего

в этих условиях убийство не падет тяжкий грех; но по причине пролития

крови пусть тот не посещает сорок дней церковь и постится несколько не-

дель, и когда смиренный и примиренный будет принят епископом, то пусть

получит причастие через сорок дней. Если на земли нападут язычники, грабя

церкви и вызывая христианский народ на войну, то учинивший убийство

не совершает тяжкого греха, и пусть он только не посещает церковь в тече-

ние семи, четырнадцати или сорока дней, а затем, очистившись, получит

допуск в церковь»

. Согласно пенитенциалию Беды, солдат, убивший во

время войны, должен соблюсти сорокадневный пост

. Такое же покаяние

и на тот же срок находим в двух более поздних пенитенциалиях: «Paenite-

Patr. Lat. T. CXIX. P. 978-1016.

Св. Василий требовал одиннадцать лет покаяния за человекоубийство; за убийство, со-

вершенное на войне, наказание полагалось не всегда, виновным лишь советовали в течение трех

лет воздерживаться от причащения (Dictionnaire de théologie catholique. Vol. XII. P. 790-791).

Cross J. E. The Ethic of War... [958].

" Vogel С. Le pécheur et la pénitence au Moyen Age. Paris, 1969. P. 77.

Глава X. Война: юридические, этические и религиозные аспекты

285

ntiale Vallicellanum primum») (вторая половина VIII в.), и в «Paenitentiale

Vallicellanum secundum» (конец X в.), но в последнем уточняется, что по-

ститься нужно «на хлебе и воде» (in pane et aqua). Пенитенциалий Арундела

(конец X в.) возвращается к трем годам покаяния, предусмотренным св. Ва-

силием для тех, «кто убил врага за свободу отчизны». Фульберт Шартрский

в начале XI в. требует только одного года

. В ту же эпоху Бурхард Вормсс-

кий в трактате «Исправитель или лекарь» (Corrector sive inedicus) предлага-

ет исповедникам задавать кающимся вопросы, которые выдают влияние св.

Августина: «Убил ли ты по приказу законного государя, ведшего войну за

восстановление мира? Убил ли ты тирана, который старался нарушить мир?

Если да, то ты будешь соблюдать три поста в предписанные дни. Но если

убил не по приказу законного государя, то необходимо совершить покаяние,

как за своевольное убийство»

Из этих пенитенциалиев следует, что можно и нужно проводить разли-

чие между войнами несправедливыми, где человекоубийство сурово нака-

зывается, и войнами оборонительными, законными, где совершающие убий-

ства подлежат покаянию, но весьма легкому

. Подобное суждение предпо-

лагает такую войну, на которой каждый сражающийся, как предполагается,

знает, совершил он преступное убийство или нет. И если оно расходится с мне-

нием св. Августина, для которого на войне, даже несправедливой, любой

солдат остается невинным, ибо он лишь повинуется государю, то, несомнен-

но, не столько по причине обострения чувства личной ответственности, сколь-

ко из-за изменения принципа набора армий, где понятие обязательной служ-

бы стало весьма абстрактным.

По мнению некоторых, всякое покаяние, даже самое малое, за убий-

ство на справедливой войне неоправданно. Об этом свидетельствует посла-

ние Рабана Мавра, которое было написано вскоре после битвы при Фонте-

нуа и включено в его же пенитенциалий, а затем в трактат «О синодальных

делах и церковных наставлениях» (De Synodalibus causis et disciplinis eccle-

siasticis) Регинона Прюмского и в «Декреты» Бурхарда Вормсского

: «Кое-

кто извиняет убийства, учиненные недавно во время распри и сражения между

нашими государями, полагая, что нет нужды каяться в этом, поскольку вой-

на велась по приказу государей и Бог будет им судией <...> [Но] желающим

оправдать это ужасное побоище следует подумать, смогут ли они пред оча-

ми Господа представить невинными тех, кто презрел Бога вечного из алчно-

" Dictionnaire de la théologie catholique. Vol. XIV. P. 1972-1981.

Vogel C. Op. cit. P. 82.

" Для сравнения скажем, что некоторые пенитенциалий предусматривали три года пока-

яния за убийство, совершенное в гневе, один год - за случайное убийство, семь лет - за отравле-

ние или иное умерщвление «хитростью» и десять лет - за убийство во время ссоры.

Patr. Lat. T. CX. P. 471; T. XXXII. P. 295; T. CLXI. P. 736.

286

Часть вторая. Темы и перспективы

сти, источника всех зол <...> и из-за покровительства своих светских сеньо-

ров и кто, поправ Его заповеди, учинил это человекоубийство не случайно, а

по своей воле»

По меньшей мере, в двух случаях Церковь потребовала всеобщего пока-

яния за участие в открытой войне.

1. После кровопролитного боя у Суассона в воскресенье 15 июня 923 г.,

когда войска Карла Простоватого взяли верх над армией «тирана» Роберта,

графа Парижского и узурпатора королевской короны, Синод в Реймсе вынес

следующее постановление о покаянии участников с обеих сторон: «Пусть они

на протяжении трех лет во время трех постов совершают покаяние и в первый

пост не посещают церкви, а затем примиряются, причастившись. Во второе,

четвертое и шестое воскресенья во время этих трех постов пусть воздержива-

ются от хлеба, соли и воды, если не искупятся; то же самое пусть делают пят-

надцать дней до Рождества св. Иоанна Крестителя и пятнадцать дней до Рож-

дества Спасителя и каждое шестое воскресенье на протяжении всего года,

если только не искупятся или на эти дни не выпадут праздники, или не заболе-

ют, либо не будут призваны на войну»

2. В 1070 г., через четыре года после битвы при Гастингсе, собор нор-

мандских епископов под председательством Эрменфрида наложил покаяние

на воинов Вильгельма Завоевателя, и это несмотря на то, что завоевание было

совершено под знаменем папы и направлено против клятвопреступника

Религиозное сознание в период раннего Средневековья было еще более

чувствительным к проблеме участия в войне клириков. В 400 г. Толедский

собор заявил, что «если кто-нибудь после крещения участвовал в войне и но-

сил хламиду или портупею и даже не совершил более тяжких поступков, то,

став клириком, он не получит чина дьякона». В 451 г. Халкедонский собор

запретил клирикам и монахам вступать в армию. Этот запрет, который в об-

щем был частным случаем запрещения служителям Бога участвовать в мир-

ских делах

, оставался в силе и позднее. Он был восстановлен капитулярием

Карла Великого (ок. 769 г.) в следующем, более детальном изложении: «Мы

полностью запрещаем клирикам носить оружие и ходить на войну, за исклю-

чением тех, кто был избран по причине их сана для служения мессы и несения

святых мощей. Поэтому государя могут сопровождать один или два епископа

" Monumenta Germaniae historica. Epist., V. 464.

Dictionnaire de théologie catholique. Vol. VII. P. 1605; Mansi. Amplissima collectio. T. XVIII.

P. 345-346.

" См. также постановления Винчестерского собора 1076 г.. в соответствии с которыми за

убийство полагался один год покаяния; если же человек не знает, какова судьба раненного им.

то - сорок дней покаяния: если он не знает, сколько человек убил, то должен каяться один день

в неделю в течение всей своей жизни. Что касается лучников, которые обычно не представляют,

какой они нанесли урон, то они должны каяться трижды по сорок дней.

'"2 Tim. 2.

Глава X. Война: юридические, этические и религиозные аспекты

287

со своими капелланами. А всякий военачальник пусть держит при себе свя-

щенника для исповедания воинов и наложения епитимьи»

. Еще более жесто-

кое постановление вынес Трибурский синод 895 г., запретивший заупокойную

службу по клирикам, убитым в драке, на войне или во время языческих праз-

днеств, не возбраняя, однако, их христианского погребения.

Естественно, что эти исходившие от духовных и светских властей пред-

писания далеко не всегда соблюдались. Клирики носили оружие, дрались, уби-

вали, без смущения вливались в отряды солдат, вместе с тем могли быть не-

воздержанными пьяницами и заядлыми охотниками.

В любом случае запрет не мог касаться клириков, которые в силу поли-

тических обстоятельств были наделены мирскими полномочиями. В меро-

вингскую эпоху епископ как «защитник города» (defensor civitatis)обязатель-

но был связан с военными делами. В войнах своего времени участвовали

св. Арнульф и св. Элигий. При Каролингах такое положение дел закрепилось:

Карл Великий желал, чтобы епископы и аббаты сопровождали его во время

кампаний, если только они не пользовались привилегиями или иммунитетом,

и это несмотря на протесты, например, патриарха Паулина Аквилейского, пи-

савшего королю франков в 789-790 гг., что священники не могут служить двум

господам и должны сражаться с помощью духовного оружия

Эта, подчас невольная, милитаризация высшего духовенства только уси-

лилась при норманнских, сарацинских и венгерских нашествиях, обрушив-

шихся на Запад начиная со второй половины IX в. К таким же последствиям

вела и братоубийственная борьба между франками. Источники сообщают, что

между 886 и 908 г. в сражениях погибли десять немецких епископов. Епископ

Бернард был командующим силами императора Отгона III (около 1000 г.) и

сражался с помощью копья, в которое в качестве реликвий были вбиты гвозди

из истинного Святого Креста. Даже папы не могли этого избежать: в середине

X в. Иоанн XII с оружием в руках защищал Рим.

Глубоко вовлеченная в войны своего времени, церковная иерархия по

тем же причинам неизбежно секуляризировалась в своих нравах, принципах

формирования и даже по внешнему виду. Параллельно она была вынуждена

сакрализовать и идеализировать воинские ценности. Эта тенденция особенно

ясно прослеживается на уровне папства: по разным случаям - сначала ввиду

лангобардской, затем сарацинской угрозы - папы обещали вечное спасение

всем, кто возьмется за оружие, дабы защитить Римскую Церковь. Так, Стефан II

» Vogel С. Op. cit. Р. 192-193.

* См. также лжекапитулярии Бенедикта Левита (после 847 г.), согласно которым епископы

служат лучше, если остаются в своих епархиях и молятся за успех оружия, а не следуют за армией

(«Когда Моисей, воздевая руки, молил небеса. Израиль одерживал победы»). Обычно армию дол-

жны были сопровождать во время походов лишь два или три епископа, но без оружия, чтобы

молиться и хранить святые мощи и священные сосуды (Prinz F. Klerus und Krieg... [205]).

288

Часть вторая. Темы и перспективы

в 753 г. говорил: «Будьте уверены, что за борьбу, которую вы поведете в защи-

ту Церкви [св. Петра], вашей матери духовной, Царь апостолов отпустил ваши

грехи». Веком позже то же говорил Лев IV: «Для тех, кто умрет в сражении

[с сарацинами], царствие небесное закрытым не будет».

Итак, военная деятельность и пастырские заботы были вполне совмес-

тимыми, свидетельством чего является жизнь Адальберона I, епископа Меца

(929-962 гг.), физически крепкого прелата и реформатора монастыря Горце,

или жизнь архиепископа Кельнского, св. Бруно (953-965 гг.), реализовывав-

шего свой тройственный идеал «мир, страх и ужас» (pax, timor et terror)

2. БОЖИЙ МИР И БОЖЬЕ ПЕРЕМИРИЕ.

РЫЦАРСКАЯ ЭТИКА И КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ

Хотя раннее Средневековье (особенно с VIII по X в.) и принесло некото-

рые изменения концепции войны, которые следовало бы определить более чет-

ко, все же более плодотворным был период с 1000 г. до начала XII в. Различ-

ные течения современной историографии стремятся подчеркнуть сложность

этого периода; одно из них выделяет целостную программу мира, возникшую

на Западе: это не просто борьба с грабежами, парализовавшими повседнев-

ную жизнь, но, так сказать, метафизическая и космологическая борьба со все-

ми виновниками насилия и беспорядка на уровне тела, души и общества

;

другое течение выявило органическую связь между движениями за мир, появ-

лением рыцарства и становлением идеи крестовых походов

; третье акценти-

рует преобразование социальных отношений, напряженные отношения и кон-

фликты не столько между Церковью и светскими сеньорами, сколько между

магнатами и бедными, что отражает эволюцию понятий, идеалов и ценнос-

тей

. По большому счету перестройка общества происходила, не без волне-

ний и кризисов, именно в соответствии с представлением о мире и благодаря

ему. Что можно взять из этих исследований, нередко частных, иногда весьма

противоречивых, для того сюжета, который нас занимает?

Прежде всего - факты

. Первый период - время Божьего мира (975-

1025 гг.), или, если использовать понятия той эпохи - «договор о мире», «ус-

тановление мира», «восстановление мира и справедливости», «мир, подле-

" См.: Ruolger. Vita Brunonis // Acta Sanctorum. Oct. T. V. P. 698-765.

Bcnnaud-Delamare R. Fondements des institutions de paix au XI

siècle [965].

' DubyG. L'an mil. Paris, 1967.

Fossier R. Les mouvements populaires en Occident au XI

siècle// A1BL. 1971. P 257-269;

Werner Ε. Pauperes Christi. Studien zu sozial-religiösen Bewegungen in Zeitalter des Reformpapsttums.

Leipzig, 1956.

Hoffmann H. Gottesfrieden und Treuga Dei [979]; Cowdrey E. H. J. The Peace and the Truce

of God in the Eleventh Century [975].

Глава X. Война: юридические, этические и религиозные аспекты

289

жащий восстановлению» (pactum pacis, constitutio pacis, restauratio pacis et

justitial, pax reformanda). Во время собора в Пюи в 975 г. епископ Ги Анжуй-

ский собрал на открытом воздухе на поле Сен-Жермен крестьян и рыцарей

своей епархии, «чтобы услышать, каково их мнение о поддержании мира».

Он сразу же прояснил всю важность вопроса, сказав: «Поскольку мы знаем,

что без мира никто не узрит Господа, то предупреждаем людей, во имя Гос-

пода, чтобы они стали сынами мира». Главным результатом стала клятва:

рыцари волей-неволей должны были поклясться, что будут уважать владе-

ния церкви и крестьян, по крайней мере, тех, что живут за пределами тех

земель, которые эти рыцари держат в качестве аллодов, бенефициев или ком-

менд. Епископ Ги столкнулся с сопротивлением, которое он преодолел бла-

годаря вооруженной помощи своих родственников - графов Бриуда и Жево-

дана: это значит, что движение за мир было направлено не против магнатов

вообще (магнаты были заинтересованы в том, чтобы имущество зависимых

от них людей защищалось), а только против грабителей и возмутителей спо-

койствия. На последующих ассамблеях мира будут вместе трудиться пред-

ставители трех категорий светского общества: князья, знать и народ (Рауль

Глабер).

Собор в Шарру (июнь 989 г.), собравший епископов Аквитании под

председательством Гомбо, архиепископа Бордо, провозгласил тройное про-

клятие: разорителям церквей; расхитителям «имущества крестьян или дру-

гих бедняков, как то: овец, быков, ослов, коров, коз, козлов, свиней, если

только это случилось не по собственной вине» владельцев; и, наконец, тем,

кто совершает насилие над клириками, не носящими оружие. Таким обра-

зом, защита крестьян была весьма ограниченной: она касалась лишь захвата

имущества, если он был несправедливым. Собор в Верден-сюр-ле-Ду (1016 г.)

пошел дальше, обещая защиту самих крестьян во время войны.

За первым этапом, когда требовалась только клятва, последовал второй,

когда появились лиги мира. Инициативу взял на себя Эмон, архиепископ Бур-

жа, в 1038 г., когда обязал всякого верного христианина с 15-летнего возраста

объявить себя врагом нарушителей мира и обещать в случае необходимости

взяться за оружие против них.

Так появились границы движения за мир: оно стремилось покончить с

каждодневным насилием, незаконными изъятиями и штрафами, с грабежами

и набегами (depraedationes et invasiones). Поэтому земли, сами люди (клири-

ки, купцы, паломники, крестьяне, знатные женщины и их свиты в отсутствие

мужей, вдовы, монахини и др.) пользовались особым покровительством. Речь

шла также об ограничении файды, или кровной мести (werra); но что касается

«большой войны» (войны в прямом смысле слова), которая ведется публичной

властью с помощью войска и военных походов, то на нее эти меры не распро-

странялись.

290

Часть вторая. Темы и перспективы

Божье перемирие (treuga Dei) следует тем же настроениям, хотя и имеет

свои особенности. Оно появилось на соборе в городе Тулуж (1027 г.); соглас-

но «договору, или перемирию» (pactum sive treuga), который был провозгла-

шен там и распространялся на епархию Эльн и графство Руссильон, всякое

насилие должно быть приостановлено с девятого часа в субботу вечером до

часа первой молитвы в понедельник утром: постановление того же порядка,

что и постановление, запрещающее по воскресеньям судебные тяжбы, ручной

труд и торги.

В 1041 г. епископ Прованса, несомненно, под влиянием аббата Клюни

Одилона, от своего имени и от имени всех епископов Галлии отправил епис-

копам Италии послание, в котором просил их принять и хранить «Божий мир

и перемирие, кои нам ниспосланы с небес Божьим милосердием и коих мы

твердо держимся, приняв их. Они состоят в том, чтобы с начала вечерни в чет-

верг и до восхода солнца в понедельник утром среди всех христиан, друзей и

врагов воцарялись твердый мир и перемирие».

Несколько лет спустя Божье перемирие было введено в Аквитании,

в Бургундии, в Нормандии, в епархиях Вьенна и Безансона. Папство, снача-

ла во времена Николая II, а затем Урбана II, оказало, в свою очередь, содей-

ствие в распространении движения за мир на все христианские страны.

К прежним были добавлены новые периоды воздержания от войны: Рожде-

ственский пост, Рождество, Великий пост, Пасха, время между Вознесением

и Пятидесятницей, включая оба праздника, три праздника Девы Марии и дни

некоторых святых.

Движение за мир, в двух своих проявлениях, имело разнообразные

последствия. Возникшее из-за несостоятельности публичной власти в не-

которых странах Запада, оно побудило королей и князей взять инициативу

на себя: Людовик VII в 1155 г. указом против «нарушителей мира» преду-

сматривал «подавление разгула зловредности и обуздание насилия разбой-

ников»

; Фридрих Барбаросса в 1158 г. провозгласил мир во всей Италии;

многочисленные «земские миры», коими отмечена история Священной Рим-

ской империи, порождены той же идеей. В результате война не была изжи-

та, а лишь стала уделом небольшого числа власть имущих, обладавших, по

словам Макса Вебера, монополией на насилие. Меры Людовика Святого и

его преемников против частных войн были логическим следствием движе-

ния за мир.

Оно привело к созданию народных милиций, дало явный толчок борьбе

народа с феодалами и содействовало освобождению городов. Действительно,

милициям мира «был присущ антииерархический дух: не только потому, что

сеньорам-грабителям они противопоставляли крестьян, но главным образом

Graboïs Л. De la trêve de Dieu à la paix du roi... [978].

Глава X. Война: юридические, этические и религиозные аспекты

потому, что они заставляли людей защищаться самостоятельно, не ожидая

помощи от законных властей <...>. Именно с карательных походов с развева-

ющимися церковными хоругвями против замков сеньоров-грабителей в Мане

в 1070 г. началось французское коммунальное движение»"

Людовик VI, явно по совету монахов Сен-Дени, искусно использовал эту

народную инициативу в интересах капетингской монархии. Таков с самого

начала был смысл его деятельности. «Поскольку старость и болезнь вынудили

Филиппа [I] сойти с высот королевского достоинства и сила правосудия в от-

ношении тиранов слишком ослабла, то Людовик, чтобы покончить с тиранией

грабителей и мятежников, первым делом обратился за помощью к епископам

всей Франции <...>. И прелаты тогда постановили, что священники со знаме-

нами и всеми своими прихожанами будут участвовать с королем в осадах и

сражениях»

. Одним из многих свидетельств движения за мир была, напри-

мер, орифламма Сен-Дени, принесенная на поле битвы при Бувине, как знамя

мира, знамя-покровитель коммун

Предписаниями Божьего перемирия было запрещено в любое время года

только насилие, не связанное собственно с войной. Что же касается справед-

ливой войны, то большинство знатоков канонического права и теологов счи-

тали бесполезным накладывать на нее какие-либо временные ограничения.

Св. Фома Аквинский допускал даже, что в случае необходимости (а справед-

ливая война всегда необходима) можно воевать в дни самых торжественных

праздников. Однако некоторые мыслители были более требовательными: мэтр

Руфин «Свод декретов» (Summa Decretorum, ок. 1157 г.) предписывал уважать

церковные праздники, соответственно, в эти дни наказание злодеев, даже и

заслуженное, должно было приостанавливаться. С другой стороны, и обще-

ственное мнение, согласно разным свидетельствам, возможно, из суеверного

страха считало ненормальным воевать в сакральные времена года

Bloch M. La Société féodale [99]. Vol. I. P. 206-208. - Жанна д'Арк, верная этому очень

древнему обычаю, в 1429 г. в Блуа велела Ф. Жану Паскерелю изготовить церковное знамя с

образом Христа на кресте. Это знамя в сопровождении священников, певших «Приди, о дух,

всезиждитель» (Veni Creator Spiritus) и другие песнопения, несли перед армией во время ее дви-

жения к Орлеану (Procès en nullité de la condamnation de Jeanne d"Arc/ Ed. P. Duparc. Paris, 1977.

Vol. I. P. 391.

The Ecclesiastical History of Orderic Vitalis / Ed.. trad. M. Chibnall. Oxford, 1978. T. VI. P. 156.

DubyG. 27 juillet 1214. Le dimanche de Bouvines [244].

4 Contamine Ph. L'idée de guerre à la fin du Moyen Age... [924а]. - Эпизод осады Беллема

Генрихом I в 1113г.: «Наступил праздник Воздвиженья Св. Креста, и король приказал приоста-

новить осаду крепости и ведение войны» (Ecclesiastical History of Orderic Vitalis... T. VI. P. 182).

См. также о сражении под Линкольном 2 февраля 1141 г., в день Сретения Господня (Ibid. Р. 540).

Наоборот, «История благородного сеньора Байара» упоминает без осуждения и удивления по-

пытку штурма Равенны войсками Гастона де Фуа. предпринятую в Страстную пятницу 1512 г.

(L'Histoire du gentil seigneur de Bayart / Ed. J. Roman. Paris. 1878. P. 304).

292

Часть вторая. Темы и перспективы

Божий мир, напротив, в значительной мере содействовал оформлению

понятия естественной неприкосновенности невоюющих и их имущества. Не-

посредственно с идеей Божьего мира связан перечень тех, кто во время войны

имеет «охранную грамоту без требования»: людей Церкви, от прелатов до па-

ломников, включая капелланов, послушников и отшельников, «пастухов и вся-

ких работников», крестьян, купцов, женщин, стариков и детей. Вот что пишет

Оноре Бове в «Древе сражений» (около 1386 г.): «Хотя выяснение обычаев,

коих воины раньше придерживались, - дело сложное и не бесспорное, тем не

менее я уверен, что согласно старому праву и старым обычаям для добрых

воинов бесчестно пленять стариков, если те не воюют, а также женщин и не-

винных детей. Несомненно, что требовать за них выкуп очень дурно, ибо из-

вестно, что они не способны сражаться <...>. Те же, кто так поступает, долж-

ны называться грабителями»

. Предлагая английскому правительству в 1435 г.

план всеобщей войны без всякой пощады к мирным жителям, сэр Джон Фас-

толф столкнулся с необходимостью найти оправдание и представил ее как не-

избежный, естественный ответ на действия противника.

С движением за мир можно также связать анафему, объявленную Лате-

ранским собором 1139 г. лучникам и арбалетчикам, которые пользуются сво-

им ненавистным оружием в войнах между христианами. Этот запрет, на кото-

рый в «Декрете» Грациана нет и намека, был в «Декреталиях» Григория IX.

Конечно, как уже было сказано, он получил лишь временное и ограниченное

применение

. И если Пьер ле Шантр (ок. 1200 г.) допускал использование лука

и арбалета против неверных, язычников, катаров, а также в справедливых вой-

нах, то Ричард Английский, Раймунд де Пеньяфорт и Жан де Дье придержива-

лись запрета, введенного II Латеранским собором. Примечательно, однако, что

ни усовершенствование метательной артиллерии, ни появление огнестрель-

ной артиллерии не вызвали со стороны Церкви подобного осуждения

. Воз-

можно, что в конечном счете II Латеранский собор имел в виду не столько вид

оружия, сколько тип воина. Это те профессиональные военные, о которых Пьер

ле Шантр сказал, что их ремесло относится к неизбежно пагубным для души,

поскольку они получают жалованье за убиение невинных.

Bonel H. L'arbre de batailles [913]. P. 202.

См. C. 85.

Осуждение артиллерии, выражавшееся в ХѴ-ХѴІ вв., было вызвано скорее рыцарскими

идеями, нежели пацифистскими чувствами. Луи де Ла Тремуй, например, рассуждал: «К чему

тогда искусство конных воинов, их сила, храбрость, опытность и мудрость, их военная дисципли-

на и жажда славы, если повсюду дозволено использование этого изобретения?» (цнт. по: Hale J. R.

Gunpowder and the Renaissance... [689]). Однако Кристина Пизанская, согласно Жану де Бюэю,

запрещает под угрозой отлучения от Церкви распространение греческого огня и его использова-

ние, поскольку «христианам нельзя пользоваться такими бесчеловечными средствами, которые к

тому же противоречат праву войны» (BueilJ. de. Le Jouvencel [9]. Vol. II. P. 58).