Колобов О.А. (под об. ред.) Внешняя политика Соединенных Штатов Америки: принципы формирования и закономерности реализации. Том 2
Подождите немного. Документ загружается.
выразить «непричастность к активным антисионистским выпадам своих дипломатов».
(145, 5 июля 1954, с.31; 145, 8 ноября 1954, с.676).
20 октября 1954 г. президент США выступил в Нью-Йорке на торжественном
обеде в честь 300-летия американской еврейской общин. Пытаясь несколько
успокоить сионистов, он заявил о политике США в регионе лишь следующее: «На
Ближнем Востоке, к сожалению, основные противоречия между Израилем и арабскими
государствами остаются неразрешимыми. Нашей целью здесь, как и везде, является
немедленное установление мира. Путем укрепления дружбы с обоими сторонами мы
продолжали работу по созданию мирных взаимоотношений между народами и
поможем укрепить безопасность всего Ближнего Востока». (145, 8 ноября 1954, с.676).
Данные слова на многие годы стали штампом при объяснении главой
американского правительства принципов политики по отношению к Израилю и
арабским странам. Они служили тому же весьма удобной ширмой для сокрытия
всевозможных разногласий в госаппарате Соединенных Штатов по вопросам
формирования важнейших региональных направлений внешней политической
стратегии в наиболее критические моменты.
Д.Эйзенхауэр всегда внимательно относился к экспертным оценкам
специалистов СНБ. (454). Он делал акцент на т.н. «непрерывном планировании»
внешней политики. Окончательные внешнеполитические решения в кризисные
ситуации, по свидетельству Д.Кипнарда, «принимались в Овальном зале Белого
дома небольшой группой избранных советников». (Цит. по: 732, с. 112).
Д.Эйзенхауэр в течение всего пребывания на посту президента полностью
полагался во внешней политике на советы госсекретаря. Наиболее отчетливо это
показали события, связанные с англо-франко-израильской агрессией против Египта
осенью 1956 г., когда Дж.Даллес выступил с инициативой «невмешательства» и
формального осуждения агрессоров, а несколько позже настоял на применении санкций
по отношению к Израилю, упорствовавшего в вопросе о выводе своих войск с
оккупированных арабских территорий. Именно Дж.Даллес настоял на том, чтобы
Суэцкий кризис был вначале рассмотрен не СНБ в полном составе, а президентом и
небольшой группой ближайших советников. (732, с. 112-113). Таким образом,
госсекретарь США получил возможность для маневра уже в самой начальной стадии
решения сложных международной проблемы, а это, в свою очередь, не могло не
сказаться на конкретных результатах выработки правительственной политической линии
по отношению к Израилю и арабским странам.
Дж.Даллес, зозможно, опасался утечки из СНБ важной внешнеполитической
информации, тем более, что ЦРУ было против его инициативы в деле урегулирования
последствий англо-франко-израильской агрессии против Египта.
Д.Эйзенхауэр также не всегда доверял ЦРУ.
Стремясь разобраться в сути арабо-израильской конфронтации, он нередко
прибегал к услугам министра военно-морского флота Р.Андерсона. (446, с.38-39). Из
разведчиков-профессионалов, хорошо знавших Ближний и Средний Восток, его
особым доверием пользоваться лишь резидент ЦРУ в Иране К.Рузвельт. (446, с.38-39).
Наравне с Дж.Даллесом Д.Эйзенхауэр постоянно ощущал при выработке
мероприятий в рамках американо-арабских и американо-израильских отношений
давление сил, представляющих интересы мощных международных монополий. (318, с.
134, прим.71, 72, 73).
«Действия Соединенных Штатов во время Суэцкого кризиса, -отмечает
американский исследователь У.Квандт, - проиллюстрировали ряд важных особенностей
выработки политики. Эйзенхауэр и Даллес почувствовали, что Великобритания и
Франция не способны даже проконсультироваться со своим главным союзником и
определили эту неспособность, как подрыв доверия, требующий осуждения. Кроме
того, они были заранее уверены в том, что авантюра кончится провалом, поскольку
461
хорошо знали о трудностях, которые испытывала Великобритания в предшествовавшие
годы с содержанием своей базы на Суэце. Наконец, нельзя не учесть в качестве
доминирующих факторов принятия американского решения, направленного против
двух ближайших союзников, те моральные и политические принципы, к соблюдению
которых Соединенные Штаты призывали главных участников событий. Остается
фактом, что решения, принятые в самый пик кризиса, мотивировались
преимущественно заботой о внутриполитической реакции, включавшей совокупность
голосов избирателей Нью-Йорка, просьбу президента «Стандард Ойл» и другие
проявления организованного внутреннего интереса». (605, с.25).
Сам Д.Эйзенхауэр изложил свои взгляды на Суэцкий кризис и предвыборную
кампанию 1956 г., сопровождающуюся призывами сионистов помочь «бедному
Израилю, окруженному со всех сторон врагами», следующим образом: «Во время
кампании некоторые политические фигуры рассуждали о нашей неудаче в поддержке
Израиля.
Если уж администрация оказалась неспособной противостоять советам такого
вида в год выборов, то, что говорить об Организации Объединенных Наций постоянно
подвергающейся подобному влиянию». (244, т.2, с.99).
С внешнеполитическими мероприятиями правительства США, предпринятыми во
время обострения международной обстановки на Ближнем Востоке осенью 1956 г.
неразрывно связана «доктрина Эйзенхауэра», которая была одним из важнейших
политических решений исполнительной власти США, подготовленных после второй
мировой войны исключительно по рекомендациям СНБ, госдепартамента и
министерства обороны США. После этого в механизме формирования политики
Соединенных Штатов по отношению к Израилю и арабским странам противоречия
обострились еще более.
При Д.Эйзенхауэре просионистски и произраильски настроенные чиновники
федеральных исполнительных ведомств, политические деятели и партийные
функционеры постоянно испытывали неудачи при оказании прямого воздействия на
президента, но сионисты, однако, сумели привлечь на свою сторону в процессе
выработки американо-арабских и американо-израильских отношений отдел
контрразведки ЦРУ, которым руководил Дж.Энглтон, негативно воспринимавший любые
попытки президента США и госсекретаря действовать «в пользу арабов». (245,
с.324-325). Что касается ЦРУ в целом, то, по свидетельству одного из наиболее
влиятельных его сотрудников У.Ивелэнда, эта организация «еще не достаточно
использовала возможности сбора информации за рубежом и тайные операции на
Ближнем Востоке, располагая по сравнению с госдепартаментом и другими
федеральными учреждениями, малым количеством квалифицированных экспертов,
хорошо разбирающихся в политических реалиях региона и способных дать устный
совет правительству при определении внешнеполитического курса». (245, с.61).
Дж.Энглтон считал идеальным тот вариант внешней политики США, который
предусматривал оказание всесторонней поддержки Израилю как «единственно верному
союзнику» Соединенных Штатов. (594, с.27-28, 90-92). В качестве некоторой
«компенсации» за «ущерб», нанесенный Израилю президентом Д.Эйзенхауэром и
госсекретарем Дж.Даллесом в результате введения правительством экономических
санкций за отказ вывести войска с Синайского полуострова, захваченного осенью
1956 г., этот влиятельный государственный деятель, в ведении которого было
решение всех американо-израильских и арабо-американских дел спецслужб, сделал все
от него зависящее при всестороннем поощрении развития в Израиле ядерной технологии
в военных целях и настоял на принятии важного правительственного решения о
взаимодействии разведведомств США и Израиля. (594, с.90-92).
С 1957 г. тайные и явные произраильские действия Дж.Энглтона стали сочетаться
с открытыми просионистскими выступлениями политических советников президента
462
«второй категории значимости». (648, с.78-91; 649). К таковым относился сенатор
Р.Тафт, много сделавший для того, чтобы внешнеполитическая программа
республиканских кандидатов на высшие государственные посты в США Р.Никсона и
Г.Лоджа в ходе выборной кампании 1960 г. содержала как можно большее число
пунктов, полезных Израилю. (516, с.120-121).
Деятельность произраильских элементов в госаппарате и конгрессе США
обеспечила довольно плавный переход от жесткого и не совсем удобного «младшему
партнеру» США политического курса республиканской администрации к более
благоприятной интересам Израиля и международного сионизма и, в то же время, по-
прежнему антикоммунистической дипломатии, которую начала проводить
администрация демократов под руководством Дж. Кеннеди, одержавшего победу на
президентских выборах осенью 1960 г.
Новый глава государства внес значительные коррективы в развитие американо-
израильских и американо-арабских взаимоотношений.
При Дж.Кеннеди, так же как и при Г.Трумэне, приоритет в процессе выработки
политического курса Соединенных Штатов по отношению к государству Израиль и
арабским странам получали рекомендации ближайших советников президента,
«молодых энергичных людей и идеологических интеллектуалов», связанных деловыми
узами с кланами Бронфманов, Лимэнов, Лэбов, Лазарев, Гугенхаймов и других
мультимиллионеров-сионистов. (516, с.120-121, 195).
Еще во время избирательной кампании Дж.Кеннеди создал семь
исследовательских групп целевого назначения для подготовки материалов по
самым различным проблемам жизни страны. (454, с. 101). Через некоторое время
им было образовано еще 19 аналогичных объединений, подвергшихся детальному
анализу актуальные вопросы внутренней и внешней политики Соединенных Штатов.
(454, с. 101). К январю 1960 г. на службе у президента оказалось более 100 ведущих
экспертов, определивших в своих исследованиях перспективы «новых рубежей». (454,
с.101).
В период передачи власти Дж.Кеннеди руководствовался в основном советами
того самого К.Клиффорда, который пользовался особым доверием Г.Трумэна. Кроме
того, им принимались во внимание оценки Р.Нойштадта, являющегося крупным
специалистом по внутриполитическим проблемам США и влиятельного нью-
йоркского банкира с большим опытом работы в госдепартаменте Соединенных Штатов
Р.Ловетта. (407, с. 104).
«Влияние Р.Ловетта, - отмечает профессор Р.Дивайн, прослеживается по крайней
мере при трех важных государственных назначениях: помощника президента по
вопросам национальной безопасности (М.Банди), министра обороны (Р.Макнамары) и
госсекретаря (Д.Раска)». (454, с. 101-102).
Дж.Кеннеди вначале предложил пост госсекретаря Р.Ловетту, но тот отказался,
ссылаясь на возраст. Затем была рассмотрена кандидатура У.Фулбрайта, но она не
прошла и, наконец, выбор был сделан на Д.Раске, руководителе «Фонда Рокфеллера».
(454, с. 101-102). Госсекретарь Д.Раск, имевший до своего назначения -солидный стаж
работы в госдепартаменте, по-существу представлял в администрации Дж.Кеннеди
интересы международных монополий.
Д.Раск придерживался традиционных взглядов относительно роли и места
возглавляемого им учреждения в механизме формирования внешней политики. Он
полагал, что госдепартамент должен быть лишь проводником той политической линии
в международных делах, которую уже наметил глава государства. (Интервью Д.Раска
автору диссертации. Г.Афины, шт.Джорджия, декабрь 1979 г.). Такая позиция
госсекретаря не могла не отразиться отрицательно на экспертно-аналитической
деятельности ключевых звеньев госдепартамента, особенно на стадии планирования
внешнеполитических мероприятий, тем более, что президент Дж.Кеннеди делал все
463
для укрепления аппарата СНБ, возглавляемого М.Банди. Помощник президента по
вопросам национальной безопасности быстро установил жесткий контроль над всей
информацией, которая поступила в Белый дом от министерства обороны, ЦРУ и других
ведомств. (497, с. 193). Это, в свою очередь, резко повысило эффективность
координационных усилий СНБ в процессе выработки внешнеполитических
мероприятий. Установился обычай тщательного разбора всех возможных вариантов
политических действий специальными группами советников перед тем, как вопрос
выносился на окончательное рассмотрение президента. (497, с. 193).
Госсекретарь внешне сохранил очень дружелюбное, полное взаимопонимания и
респектабельности отношения с президентом. Принимая во внимание те громадные
финансовые возможности, которыми располагали стоявшие за госсекретарем
транснациональные нефтяные монополии, Дж.Кеннеди, по словам своего специального
советника Т.Соренсена, «предпочитал поддерживать политику госсекретаря, нежели
прибегать к риску отклонять ее». (516, с.78-91).
Поскольку Д. Раек довольно благожелательно относился к Израилю, между
ним и Дж.Кеннеди не возникало особых осложнений при выработке американо-
израильских и американо-арабских взаимоотношений. Он, к тому же, оказался
чрезвычайно занят изучением кризисных ситуаций в Юго-Восточной Азии и
Карибском море, которые полагал гораздо более важными для США, нежели
хронические арабо-израильские коллизии. Сложившуюся политическую конъюнктуру
выгодно использовал руководитель управления планирования политики
госдепартамента У.Ростоу. (318, с.135, прим.81, 82).
«У.Ростоу, - свидетельствует известный на Западе журналист А.Пирсон, - был
человеком типа Джоя Маккарти. Он люто ненавидел Советы. Когда Дж.Кеннеди
сформулировал свой мозговой трест, Ростоу вошел в него. В администрации он был
ястребом и антикоммунистом во всех вопросах внешней политики и безопасности
США». (594, с.99-100). В интервью, данном автору диссертации осенью 1985 г.
(г.Остин, шт.Техас), У.Ростоу не скрывал сових антисоветских взглядов. Также как и Д.
Раек, он предпочел воздержаться от прямых ответов на поставленные вопросы по поводу
формирования американо-израильских и американо-арабских взаимоотношений,
ограничившись пространными рассуждениями на тему «национальные интересы
США идентичны национальным интересам Изариля», когда речь идет о
предотвращении происков советов в стратегически важных и богатых природными
ресурсами регионах планеты».
Будучи убежденным сторонником государства Израиль в арабо-израильском
конфликте и ярым антикоммунистом, он в свое время блокировал воплощение в
жизнь т.н. «нового взгляда» на американскую политику по отношению к арабским
странам. В целесообразности изменений политических принципов американо-
израильских и американо-арабских взаимоотношений Дж.Кеннеди пытались убедить
У.Фулбрайт, Дж.Болл, Р.Бадо и многие другие эксперты, хорошо знакомые с
истинным положением дел в арабском мире и решительно выступавшие против
одностороннего, открыто произраильского подхода правительства США к решению
многих региональных экономических, политических, идеологических, культурных
проблем.
«Новый подход» на американо-арабские отношения возник на рубеже 50-60 гг.,
когда администрация Дж.Кеннеди предприняла попытки восстановить отношения с
Египтом. (605, с.34). Данная политическая линия удачно вписывалась во всеобщую
модель внешнеполитических действий действий Дж.Кеннеди, дав импульс «к диалогу и
развитию». (605, с.34). По словам У.Квандта, «два президентских советника
выражали особое недовольство предполагаемым внедрением инициатив президента
в практику: У.Ростоу, как теоретик экономического развития, и. Р.Комер, как адвокат
диалога». (605, с.34). Оба, кстати, были настроены произраильски. «Сам
464
президент Кеннеди, - продолжает далее У.Квандт, - верил в возможность
осуществления новой политики на Ближнем Востоке, причем даже предполагал, что
нововведения способны сдвинуть с мертвой точки частичное урегулирование арабо-
израильского конфликта». (605, с.304). Отдавая себе отчет о потенциальной мощи
американской еврейской общины в борьбе против такого политического курса,
который она считает благоприятным арабам и враждебным Израилю, Дж.Кеннеди
после избрания на пост президента, согласно утверждению одного из его ближайших
советников, все же пришел к выводу, «что он может какое-то время противостоять
сионистскому давлению, так как не давал каких-либо ярко выраженных и
определенных произраильских авансов во время президентской выборной кампании».
(605, с.34).
Этим надеждам, однако, не суждено было сбыться. Почувствовав, что ситуация в
американо-израильских и американо-арабских отношениях, в случае введения в
практику «новой политики», может сложиться отнюдь не в пользу Израиля,
произраильски настроенные государственные деятели США усилили контроль над
экспертно-аналитической информацией, поступавшей в Белый дом, а затем, во
исполнение прямых указаний руководителей американской еврейской общины, сделали
все, чтобы справки, доклады, меморандумы, объективно практиковавшие положение
дел на Ближнем и Среднем Востоке, до президента не дошли. (49; 50; 53). В роли
«диспетчера», бывшего постоянно «на связи» с такими представителями сионистских и
других реакционных еврейских организаций, как А.Файнберг и А.Фортас, выступил
У.Ростоу. (49; 50; 51; 52; 53; 54; 55; 56; 57; 58).
Кроме него быстрому развитию правительственной политики США по линии
всевозможного расширения спектра сотрудничества только с «младшим партнером» и
небольшой группой реакционных прозападных арабских режимов, активно
способствовал опытный вашингтонский адвокат Мейер Фельдман, являвшийся
главным советником президента Кеннеди по еврейским делам и действовавший заодно с
К.Клиффордом, Б.Кохеном, Ф.Клацником, А.Рибикоффом, АТольдбергом. (544,
с.542-543, 545-549). Все названные лица, за исключением К.Клиффорда, имели
самое непосредственное отношение к Сионистской организации Америки и Б'НАЙ
Б'РИТ. Они ориентировались в администрации на вице-президента Л.Джонсона,
игравшего в американо-израильских и американо-арабских делах далеко не
последнюю роль. Вице-президент Л.Джонсон имел обширные связи в еврейской
общине США и часто использовался президентом Дж. Кеннеди для переговоров
с правителями Израиля. Он совершил визит в Израиль и после этого стал
ответственным за повседневные деловые контакты с Израильским правительством. (544,
с.545-549).
Произраильски настроенные государственные деятели США добились того,
что внимание правительства предельно сфокусировалось на поиске различных
вариантов обеспечения преимущества младшему партнеру в таких аспектах, как
конфликт Израиля с арабскими странами, как проблема палестинских беженцев,
территориальные споры, вопрос об использовании вод Иордана и пр. (675, с.334).
У.Ростоу, М.Фельдман и другие влиятельные советники сумели в 1962 г. убедить
Дж.Кеннеди заключить с Израилем сделку о поставках ракет «Хок» на чрезвычайно
выгодных «младшему партнеру» условиях. (675, с.334-335). «Когда Соединенные
Штаты, наконец, решили продать ракеты «Хок» Израилю, - пишет об этом профессор
М.Урофски, - министерство обороны выразило желание получить деньги наличными из
расчета, что каждая батарея ракет стоит 25 миллионов долларов. Израильское
правительство заявило, что оно не может оплатить сделку валютой, так как всегда
предпочитает покупать товар в кредит. Фельдман проверил все обстоятельства дела и
обнаружил тот факт, что Соединенные Штаты продали оружие Австралии в рамкахЮ-
летней программы займов под 3,5 % годовых. Получив данную информацию,
465
президент США позвонил министру обороны Р.Макнамаре и спросил, правда ли
это, Р.Макнамара ответил, что правда, но подчеркнул, что Австралия является
единственной страной в мире, получающей от США военную помощь на таких
условиях. Любое другое государство платит за оружие валютой сразу же или получает
возможность оплатить сделку в течение трех лет под 6 процентов годовых. Когда
Макнамара подготовил президенту письменный меморандум, доказывающий, что
Израиль может платить наличными деньгами, Кеннеди только улыбнулся. Он приказал,
чтобы Израилю немедленно продали ракеты на тех же условиях, что и Австралии.
Таким образом был создан прецедент, который израильтяне впоследствии выгодно
использовали при получении от США танков и аэропланов». (675, с.334-335).
Самое удивительное в вышеизложенном эпизоде то, что правительственные
чиновники из ближайшего окружения президента США сочли вполне естественным и
нормальным явлением предварительные консультации с израильским руководством
без санкции главы государства и действовали в обход таких федеральных
исполнительных учреждений, как министерство обороны и госдепартамент.
Пожелания правительства Израиля относительно создания более приемлемых
условий продажи ракет «Хок» были восприняты советниками президента в качестве
директивы, хотя это и шло в разрез с «национальными интересами» Соединенных
Штатов. (675, с.334-335). Налицо еще одно проявление специфики процесса принятия
правящими кругами США ответственных решений по ключевым арабо-израильским,
арабо-американским и американо-израильским проблемам, свидетельствующие о
неуклонном возрастании после второй мировой войны влияния в госаппарате
Соединенных Штатов представителей международных монополий и связанных с ними
реакционных политических объединений.
Далеко не случаен тот факт, что Л.Джонсон, ставший президентом США после
трагических событий в Далласе осенью 1963 г., связанных с убийством Дж.Кеннеди,
оставил на своих местах ближайших советников по международным проблемам,
причем в первую очередь тех, кто был тесно связан с международными сионистскими
кругами и корпорациями, трестами, банками, руководимыми Ротшильдами, Лазерами,
Кунами, Лебами, Гугенхаймами. (49; 50; 51; 52; 53; 54; 55; 56; 57; 58; 318, с. 135,
прим.83, 84, 89, 90). Он сохранил «человека Рокфеллеров» Д.Раска, удержав около себя
У.Ростоу, взял на государственную службу его брата, Ю.Ростоу, сделал А.Гольдберга
ответственным за политику Соединенных Штатов в ООН и по-прежнему получал
«ценные» советы от произраильски настроенных политических и государственных
деятелей типа Г.Хэмфри, К.Клиффорда, М.Мэнсфильда и др. (507, с. 192; 576, с.99;
318, с.135, прим. 90).
Л.Джонсон открыто выразил «обязательство» поддерживать Израиль еще
будучи лидером демократического большинства в сенате. Он лично оказывал
воздействие на Д.Эйзенхауэра и Дж.Даллеса, с тем, чтобы были сняты санкции,
наложенные на Израиль тогда, когда тот отказался вывести войска с оккупированного
осенью 1956 г. Синайского полуострова. (251, с.311-313). На похоронах Дж.Кеннеди
Л.Джонсон счел необходимым заявить Г.Меир о своей преданности Израилю. «Я знаю,
что вы потеряли друга, - сказал он ей, - но я надеюсь, что вы понимаете, что я тоже
ваш друг». (251, с.313).
В процессе выработки политической линии США по отношению к Израилю и
арабским странам новый американский президент предпочел консультироваться с
довольно большим количеством ближайших сотрудников. «Приняте решений при
Джонсоне, -свидетельствует Г.Киссинджер, - носили характер неформальных встреч
специалистов за знаменитыми «затравками по вторникам», без предварительной
подготовительной работы в офисах и последующего анализа результатов обсуждения.
Очень трудно поэтому было узнать точно, что за решения были сделаны. Каждое
заинтересованное агентство пыталось по-своему интерпретировать результаты
466
прошедших заседаний. Это, естественно, усиливало вероятность ошибок и
недопонимания друг друга и одновременно уменьшало вероятность достижения
концептуального единства во времени». (249, с.40).
Эксперты госдепартамента во времена Джонсона по-прежнему продолжали считать
«операционным базисом» американской политики на Ближнем и Среднем Востоке и в
Северной Африке восприятие арабского мира не как монолит, а как конгломерат
определенных подгрупп государств. (50, 1961-1969; 1945, 10 февраля 1964, с.210).
Данную точку зрения на американо-арабские и американо-израильские дела
госсекретаря Соединенных Штатов по политическим делам А.Джонсон 20 января 1964
г. «Как мы можем иметь дело с единым арабским миром, не обращая внимания на те
арабские государства, которые временно порвали с ним, - заявил он, и как мы можем
устанавливать конструктивные взаимоотношения с более консервативными и
традиционистскими государствами без удушения модернистских демократических сил».
(867, 18 августа 1967).
Избирательный подход к странам арабского мира проявляется во многих
подготовительных материалах для принятия ответственных решений по американо-
арабским и американо-израильским проблема.
10 августа 1964 г. аналитики управления планирования данного учреждения
подготовили меморандум для помощника президента США по вопросам
национальной безопасности М.Банди, который содержал подробные рекомендации
относительно его участия во встрече президента Л.Джонсона с послом Египта
Камелем. (53, док.6/65-6/66).
От ответственного чиновника Белого дома требовалось во что бы то ни стало
убедить представителя египетского правительства принять во внимание «настойчивое
желание США добиться улучшения египетско-саудовских отношений, окончательного
решения проблемы Южного Йемена и более благожелательного отношения Египта к
Великобритании в обмен на определенную экономическую помощь по
правительственным каналам». (53, док.6/65-6/66). М.Банди предлагалось держать в
своих руках всю инициативу беседы до самого ее окончания. Помощник президента по
национальной безопасности выполнил всю намеченную для него госдепартаментом
программу, поскольку не располагал собственной качественной информацией по
экономическим аспектам американо-египетских взаимоотношений.
При Л.Джонсоне стратегическая линия ответственных чиновников госдепартамента
в вопросах формирования политики по отношению к Израилю и арабским странам
сводилась к тому, чтобы выгодно обыграть сюжеты с экономической и финансовой
«помощью» и заставить прогрессивные арабские правителсьтва послушно следовать
указаниям американских правящих кругов. (53, меморандумы от 14 июля, 21 мая, 1
августа 1966 г.).
Эту точку зрения разделяли руководители аппарата СНБ, ЦРУ и министерства
обороны. (53, док.6/65-6/66, февраль 1966). В письме, опубликованном 16 августа 1966 г.,
помощник заместителя министра обороны по вопросам международной безопасности
Г.Хупс заявил конгрессмену М.Риверсу, что»политика Соединенных Штатов в
билжневосточном регионе должна предусматривать поощрение и укрепление
умеренных арабских государств для того, чтобы ослабить радикальные арабские
государства, а также избежать такой поляризации силовых взаимоотношений, при
которой Соединенные Штаты Америки не будут иметь никаких друзей на Ближнем
Востоке, кроме Израиля, тогда как Советский Союз упрочит влияние и, возможно,
усилит контроль в пределах всей обширной и густонаселенной территории арабского
мира». (203, 1966, т. 10, № 13 с.21).
Согласованная позиция основных федеральных исполнительных ведомств,
занятых в процессе формирования региональных направлений внешней политики,
в силу ярко выраженного антикоммунизма, не могла не привлечь внимания
467
президента Л.Джонсона, хотя тот и не соглашался с целым рядом выдвинутых
«арабистами» госдепартамента и министерства обороны предложений, являясь
убежденным сторонником исключительной ориентации ближневосточного
политического курса США на Израиль. (58, т.1).
Она имела последствием ту организацию внешнеполитических служб, занятых
планированием и осуществление мероприятий по отношению к Израилю и арабским
странам, которая произошла летом 1964 г., вызвав шок у сионистов, встревоженных
тем, что «госдепартамент стал к 1 июля 1964 г. высшей властью в процессе принятия
решений по внешней политике Соединенных Штатов». (203, 1966, т.10, № 13, с.21).
Суть нововведений сводилась к тому, чтобы сделать илючевые подразделения
госдепартамента оперативно реагирующими на изменения в регионе и привести
мероприятия США по отношению к Израилю и арабским странам в большее
соответствие с американскими «национальными интересами». Реорганизация
предусматривала усиление отдела Ближнего Востока в кадровом отношении. Особое
внимание было уделено секторам, отвечающим за Израиль и Египет. (58, т.1). Более
широкими стали полномочия заместителя госсекретаря США по межведомственной
координации усилий в процессе формирования американо-израильских и американо-
арабских взаимоотношений. Приказом президента учреждались посты т.н.
«директоров стран», с которыми США имели отношения. (58, т.1). Для государств
Ближнего Востока были образованы четыре отдела, возглавляемые
квалифицированными экспертами-международниками. Известный дипломат Г.Симмес, в
частности, был назначен руководителем отдела Израиля, Д.Боргус, ранее служивший в
штаб-квартире НАТО в Париже, а также в Ираке, Саудовской Аравии и Ливане,
возглавил отдел Объединенной Арабской Республики. «Арабист» А.Атертон стал во
главе отдела Ливии, Сирии, Ирака и Иордании, объединенных в т,н. «северную
группу» арабских государств. Опытный дипломат Дж.Мур получил назначение на пост
руководителя отдела стран Аравийского полуострова, включая Саудовскую Аравию,
Кувейт, Йемен и арабские государства зоны Персидского залива. (58, т.1; 203, 1966, т.10,
№ 13, с.21). Все назначенные лица непосредственно подчинялись помощнику
госсекретаря по Ближнему Востоку Г.Хайру и его заместителю Р.Дейвису. Это
обеспечивало быструю и четкую подачу информации «наверх», при наличии довольно
высокой степени межведомственной координации в подготовке ответственных решений
администрацией президента. (58, т.1).
Перестановки в «среднем эшелоне» исполнительной власти США ни в коей мере
не устраивали произраильски настроенных государственных деятелей, прекрасно
понимавших, что усиление позиций госдепартамента и министерства обороны,
менее «чувствительных» к общественному мнению страны, чем президент, может, при
рассмотрении СНБ кризисных арабо-израильских дел крайне отрицательно сказаться
на развитии «особых» американо-израильских отношений, вызвать другие
нежелательные Изарилю изменения в региональной дипломатии Соединенных
Штатов и главное — сорвать подготовку Израилем широкомасштабной агрессии против
арабских стран. (203, 1966, т.10, № 13, с.21).
Сионистские лидеры сделали все возможное, чтобы схема принятия
правительством США внешнеполитических решений на высшем уровне так и осталась
нереализованной. Особую роль опять-таки сыграл влиятельный советник президента
Л.Джонсона У.Ростоу, брат которого вдруг получил в 1966 г. назначение на пост
заместителя госсекретаря США по политическим делам. (49; 50; 53; 54).
В результате все попытки экспертов-арабистов из госдепартамента дать
объективную информацию главе государства США, минуя сионистские фильтры,
были пресечены, тем более, что сам госсекретарь США Д.Раск всецело разделял
концепцию братьев Ростоу относительно Израиля и отнюдь не был заинтересован в
468
скандале по поводу определения политической линии Соединенных Штатов по
отношению к Израилю и арабским странам. (51, 1961-1969, с.28, 86-101, 589).
Аналогичная ситуация сложилась в 1967 г. в министерстве обороны в ЦРУ,
когда за окончательную подготовку информации, предназначенной для президента
стали отвечать чиновники, непосредственно связанные с руководством ВСО и Б'НАЙ
Б'РИТ и всецело симпатизировавшие Израилю. Таковыми были, например, генерал
Дж.Киган и профессор Дж.Чурба.
Архивные документы мемориальной библиотеки президента Л.Джонсона в
г.Остин (шт.Техас) свидетельствуют о том, что Л.Джонсон в процессе формирования
американо-израильских и американо-арабских взаимоотношений мало использовал
структуру СНБ, он доверял лишь аналитическим оценкам лиц ближайшего окружения.
(49; 50; 51; 52; 53; 54; 55; 56; 57; 58). Меморандумы У.Ростоу, Г.Макферсона,
М.Фельдмана, Г.Сондерса и других советников президента, а также переписка
государства с влиятельными банкирами и промышленниками еврейского
происхождения А.Фортасом и А.Файнбергом позволяют сделать вывод о постоянном
нажиме международных монополий и связанных с ними политических объединений
непосредственно на аппарат Белого дома с тем, чтобы определение
внешнеполитического курса Соединенных Штатов максимльно учитывало «нужды»
Израиля. (52; 53; 54; 57, 1963-1969).
Многочисленные источники свидетельствуют о весьма оживленных
контактах личных представителей президента Л.Джонсона с правящими израильскими
кругами в моменты резкого обострения обстановки на Ближнем и Среднем Востоке. (53;
55; 57). Служебная записка ответственного сотрудника Белого дома Г.Макферсона,
подготовленная 11 июня 1967 г. по итогам тайного визита в Израиль, несет в себе
неопровержимые доказательства полной осведомленности главы американского
государства о подготовке агрессии Израиля против арабских стран, планирование
военных действий и перспективных намерениях израильской правящей верхушки.
(52, 1967).
Л.Джонсон получал по американо-израильским и американо-арабским делам
ценную информацию не столько от спецслужб, сколько от своих личных
представителей из числа сотрудников аппарата Белого дома, систематически
отправляемых с особой миссией на Ближний и Средний Восток и Северную Африку.
Кроме того, он получил нужные ему сведения от аналитиков СНБ и влиятельных
«сионистских друзей». К последним, как уже говорилось выше, относились
А.Файнберг, Ф.Клацник, А.Фортас и другие мультимиллионеры. (48-58).
Все это не могло не наложить сильный отпечаток на сам процесс принятия
ответственных решений по американо-израильским и американо-арабским отношениям.
Глава государства оказался всецело во власти аналитических оценок, которые
прошли несколько стадий предварительной обработки и совершенно исключали
мнения профессиональных экспертов, которые считали необходимым более
внимательно, рассматривать проблемы развития арабских государств.
Суть советов лиц ближайшего окружения Л.Джонсона по ближневосточным
проблемам хорошо показывает секретный меморандум Г.Сондерса от 3 октября
1967 г. «Основные пункты беседы президента с дипломатическими представителями
арабских государств». (57).
«Простейший путь обсуждения ближневосточных реалий, -говорилось в нем, -
это заставить послов говорить и развертывать свои собственные комментарии. Главное
— дать им почувствовать, что вы понимаете их. Последнее может быть выражено в
довольно грубой форме, но это то, что их особо беспокоит Внимание нужно обратить
на следующее:
− Мы стремимся к установлению хороших отношений со всеми арабами. Те
правительства, которые порвали с нами все связи поступили опрометчиво, но мы
469
не будем их просить подумать о выборе более правильного пути. К тому же, мы
надеемся, что разрыв в отношениях будет недолгим по времени.
− Вы должны понять особенности их восприятия нас. С их точки зрения, мы
поступили крайне несправедливо, когда помогли создать Израиль. Сионисты
контролируют нашу политику. Наше обязательство относительно
территориальной целостности означает только защиту Израиля.
− Будем откровенны о наших взаимоотношениях с Израилем.
− Наше общее религиозное наследие, распространенные представления об
израильтянах как пионерах, американские симпатии к меньшинствам — все это
создает основу для поддержки Израиля. Это совсем не имеет отношения к
голосам еврейских избирателей. Это широко распространенное общественное
мнение.
− Но давайте будем откровенны и о наших взаимоотношениях с арабскими
странами. Наши отношения с Израилем отнюдь не исключают хорошие
отношения с арабскими друзьями. В течение пяти лет две демократические
администрации пытались установить дружеские отношения с Насером, невзирая
на протесты многих арабов. Этот эксперимент не удался, причем отнюдь не из-
за Израиля, а из-за кампании, направленной на подрыв умеренных
правительств, являющихся нашими друзьями». (57).
Изложенная точка зрения преобладала в процессе выработки американо-
израильских и американо-арабских взаимоотношений на протяжении 1967-1968 гг.
Не удивительны, поэтому, единство действий У.Ростоу, Д.Раска, Р.Макнамары во
время «майского кризиса» и «шестидневной войны» а также положительная реакция
самого президента Л.Джонсона на просьбу Израиля продать ему большую партию
бомбардировщиков осенью 1968 г. (52, Израиль, т.9, 1967; Израиль, т.10, июнь 1968 —
ноябрь 1968). Секретный меморандум от 17 ноября 1968 г., содержащий текст
воспоминаний У.Ростоу о том, как госаппарат США действовал в момент осущетсвления
Израилем агрессии против арабских государств в июне 1967 г., воспроизводит
«кухню» принятия правительством Соединенных Штатов ответственных
внешнеполитических решений в стадии кризиса: «Это - Уолт Ростоу. Передо мной лежит
воссозданный Сондерсом вахтенный журнал за 5 июня 1967 г. Сейчас я изложу свои
воспоминания о том, что происходило тогда утром в Белом доме.
Я отчетливо помню, и вахтенный журнал подтверждает это, что около 2 ч. 50 мин.
из ситуационной комнаты мне принесли сводку сообщений, свидетельствующих о
начале военных действий на Ближнем Востоке. Я попросил наших людей
перепроверить информацию и если она получит официальное подтверждение, то
незамедлительно телефонировать мне. В 2 ч. 55 мин. я получил подтверждение, тут же
позвонил Д.Раску, которому, вероятно, все уже было известно. Возникла проблема:
должен ли я сразу же сообщать о произошедшем президенту. Раек предложил
подождать до тех пор, -пока картина не прояснится и тогда уже выложить президенту
все факты. Между тем подошел Г.Сондерс и приступил к работе. Я думаю, что и
А.Маккэфферти также начал порученное ему дело раньше других, отрабатывая
разведданные. Они должны были лечь в основу проекта приказа президента.
Когда я позвонил президенту, на часах было 4 часа 35 минут. Я сообщил ему все
известные мне факты. Он поблагодарил меня. Дело шло к чрезвычайному заседанию
СНБ.
Последующие мои телефонные разговоры с президентом состоялись в 6 ч. 42
мин., 6 ч. 49 мин. и 6 ч. 55 мин. Глава государства проинструктировал меня относительно
лиц, которых необходимо было пригласить для обсуждения ближневосточного кризиса.
Речь шла о Д.Ачесоне, М.Банди, К.Клиффорде, Дж.Болле. Я оповестил их всех, но
Болл находился в Чикаго и ему разрешено было пока оставаться там.
470