Колобов О.А. (под об. ред.) Внешняя политика Соединенных Штатов Америки: принципы формирования и закономерности реализации. Том 2

Подождите немного. Документ загружается.

терроризма, предусматривающая конкретные меры сотрудничества государств по

решению этой проблемы. Между тем в настоящее время борьба с финансированием

терроризма переходит из разряда технических в разряд политических вопросов, причем не

последней важности. Отчасти это так благодаря той исключительной роли, которую

придают проблеме финансирования терроризма Соединенные Штаты Америки.

В самих США за год, прошедший со времени событий 11 сентября, был предпринят

целый ряд значимых шагов по организации стройной, наделенной чрезвычайными

полномочиями системы противодействия финансированию терроризма. Уже 23 сентября

2001 г. Президент США подписал исполнительный приказ 13224, который значительно

расширил полномочия министерства финансов по блокированию активов и сделок в США

личностей и институтов, связанных с террористами и террористическими организациями.

Приказ также легализовал право блокирования активов в США тех иностранных банков,

которые отказываются сотрудничать в замораживании финансовых средств террористов,

более того, он вообще позволяет прекратить доступ подобных банков на американские

рынки.

128

В отношении данного приказа хотелось бы отметить тот факт, что его действие

распространяется не только на финансовые институты, расположенные в США, но и на те,

руководителями которых являются граждане США (т.е. фактически их территориальность

не имеет значения).

Приказ содержит постоянно обновляемый перечень террористических лиц и

организаций, к которым должны быть применены все перечисленные выше, а также и

другие предусмотренные меры. Благодаря подобной конкретике, приказ 13224 стал

важным институциональным этапом американской контртеррористической кампании. Он

является также логическим продолжением ежегодного доклада Государственного

департамента «Patterns of global terrorism», содержащего т.н. «черный список»

организаций и персоналий, объявленных Соединенными Штатами международными

преступниками вследствие их террористической деятельности.

Также в части контртеррористических мероприятий финансового плана, проводимых

правительством США, особого внимания заслуживает операция «Грин Квест». Ее цель –

обнаружение, прекращение деятельности и роспуск организаций и систем, служащих

источниками финансирования для террористов

129

. Речь идет о чрезвычайных

полномочиях, которыми наделяются государственные структуры, проводящие операцию.

В соответствии с законом «Patriot» 2001 г. более не требуется судебная повестка или

постановление суда для получения финансовой документации в расследованиях,

связанных с международным терроризмом. Кроме того, вводится запрет для финансовых

учреждений на раскрытие информации о том, что правительственное учреждение

требовало и/или получило доступы к финансовой документации клиента этого

учреждения.

130

Таким образом, под предлогом борьбы с финансированием терроризма в

США создается механизм всеобъемлющего контроля над финансовыми операциями.

Новая статья 18 КЗ США предусматривает, что «все средства, зарубежные и

внутренние, полученные в результате, вовлеченные в или предполагаемые к

использованию в целях совершения любого акта внутреннего или международного

терроризма против США подлежат изъятию в гражданском (и уголовном) порядке…

бремя доказательства обратного лежит на владельце собственности , который должен

доказать, что такая собственность не подлежит конфискации».

131

Таким образом, под

предлогом решения вопросов борьбы с финансированием терроризма происходит

нарушение одного из основополагающих принципов права – презумпции невиновности,

что имеет значение не только для граждан США, но и для граждан других государств, т.к.

под «активами террористов» законодательство США подразумевает не только

внутренние, но и зарубежные средства.

Вообще известно достаточно примеров, когда руководство США пыталось

распространить американские законодательные нормы за пределами своих границ. Это

321

является весьма опасным синдромом, особенно в свете глобализации международной

финансовой системы, распространения новых электронных средств осуществления

финансовых операций, т.к. финансовые системы отдельных государств уже не имеют

технических границ.

Неоднократно высказывались опасения, что США пытаются использовать

конъюнктурно признанные за ними права лидера антитеррористической коалиции в своих

собственных целях, в том числе для выстраивания механизмов контроля международной

финансовой системы. Причем абсолютно очевидно, что речь идет не просто о контроле,

как в идеалистических схемах о саморегулирующихся рыночных системах, а о контроле с

использованием внеэкономических методов.

Первый путь упрочнения влияния на международную финансовую систему – уже

упомянутые выше попытки универсализировать американские законодательные нормы,

сделать их признанными другими государствами. Однако в связи с возрастающей ролью

негосударственных факторов в международных отношениях мы наблюдаем попытки

использования второго пути контроля над международным рынком: за счет манипуляции

международными контрольно-финансовыми организациями. В первую очередь речь идет,

безусловно, о самой влиятельной из них – ФАТФ.

ФАТФ (FATF – Financial Action Task Force on Money Laundering - или Группа

финансового противодействия отмыванию денег) была создана на саммите «семерки» в

Париже в 1989 г. На сегодняшний день эта авторитетная международная организация

состоит из 29 стран и 2 международных организаций – Европейской комиссии и Совета по

сотрудничеству стран Персидского залива.

В 1990 г. организацией были разработаны «Сорок рекомендаций ФАТФ по борьбе с

отмыванием денег», которые являются обязательными для исполнения всеми странами-

членами. Но вне зависимости от членства в ФАТФ, любое государство, не выполняющее

общие для всех рекомендации, вносится в список стран, не борющихся с отмыванием

«грязных» денег, что наносит значительный ущерб репутации данного государства, т.к.

мнение организации в значительной степени формирует инвестиционный стереотип той

или иной страны на международной арене.

О том значении, которое приобрела сегодня ФАТФ, говорит хотя бы тот факт, что

Россия, не являясь членом этой организации, в кратчайшие сроки попыталась выполнить

все рекомендации, дабы быть исключенной из списка стран, не борющихся с отмыванием

денег.

Деятельность ФАТФ весьма плодотворна, организация заметно увеличивает свой

международный авторитет, но тем более важно сохранение ее аполитичности.

Неоднократно высказывалось мнение о том, что именно вследствие авторитетности

ФАТФ США стремятся к контролю над организацией для того, чтобы в современной

кризисной ситуации иметь действенное орудие регулирования международного

финансового рынка.

В октябре 2001 г. на чрезвычайном пленарном заседании организации было принято

решение о расширении сферы действия ФАТФ и включении в нее проблем

финансирования терроризма. Тогда же были утверждены «Особые рекомендации по

противодействию финансированию терроризма».

132

Вызывает опасение тот факт, что центр тяжести в решении вопроса финансирования

терроризма переносится на организацию, являющуюся достаточно авторитетной, но

объединяющую далеко не все государства, в то время как существует система

противодействия финансированию терроризма, созданная в рамках ООН – самой

представительной международной организации современности. Кстати, ФАТФ признает

ее и апеллирует к ней: в первой из восьми «Особых рекомендаций по противодействию

финансированию террористических организаций» говорится: «Каждой стране следует

предпринять немедленные и скорейшие шаги по полному внедрению положений

«Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма»» от 9 декабря 1999

322

г. Также странам следует немедленно внедрить положения резолюций ООН по

предотвращению и пресечению финансирования терроризма, особенно положений

резолюции Совета Безопасности ООН № 1373».

133

В целом представляется, что вопрос финансирования терроризма будет играть

значительную роль в международных отношениях ближайшего времени. Во-первых,

вследствие того, что, как уже отмечалось, финансирование терроризма – самое уязвимое

его место, и, следовательно, борьба с финансированием терроризма – это один из

немногих способов противодействия ему на епрактике.

134

Во-вторых, в свете современной кризисной ситуации в западной экономике

возможно использование борьбы с финансирование терроризма в качестве

внеэкономического инструмента контроля над международной финансовой системой.

В-третьих, в настоящее время, просматриваются попытки использования борьбы с

финансированием терроризма в политических целях руководством США, что не может не

вызывать озабоченности.

Анализ документов, характеризующих бюджетный процесс и механизм

финансирования специальных операций Соединенных Штатов в широком историческом

контексте свидетельствует о четкой нормативной обоснованности всех без исключения

мероприятий, связанных с финансовым обеспечением внешней политики США. Любой

вид американской международно-финансовой деятельности оборачивается

исключительной пользой для населения этой сверхдержавы, открыто выступающей в

качестве лидера, не скрывающей тех федеральных бюджетных затрат, которые

предназначены для тайных операций и ООН, НАТО, МВФ, ВБ, МБРР и другие

влиятельные региональные, международные и наднациональные учреждения в своих

интересах. Достаточно сказать, что 30 % средств, ежегодно расходуемых ООН на

миротворческие операции с применением силы являются специальными, по своей сути.

США, к тому же, 75 % средств в ВМФ и в ВТО, что создает возможность для полного

контроля всей глобальной архитектуры управления. Последняя, кстати, несет в себе все

новые противоречия, которые можно использовать правительством Россией в своих

интересах.

***

Возможности государственного противодействия проискам различных врагов

хорошо обоснованы в самой Конституции Соединенных Штатов, утверждающей в

преамбуле необходимость более совершенного союза и обороны последнего всеми

доступными средствами

135

. Кроме того, они заложены в принципе «разделения властей

136

реализуемом на практике при защите американского государства в целом по шкале таких

общенациональных интересов как: интересы выживания, затрагивающие само

существование США в результате угрозы прямого военного нападения; жизненные

интересы, требующие применения жестких мер с использованием обычных вооружений

для сдерживания противника; важнейшие интересы, касающиеся ситуации, когда

экономическое, военное и политическое развитие США встречает угрозу со стороны

внешних сил; периферийные интересы, влияющие на благосостояние отдельных

корпораций и частных компаний США в их внешней деятельности

137

Система сдержек и противовесов дает каждой из трех «ветвей» власти

(исполнительной, законодательной, судебной) достаточно силы, чтобы быть способной

контролировать другие

138

. При этом, конгресс США обладает широкими полномочиями в

области экономического благосостояния и политической безопасности американского

государства. Он может выпускать деньги, брать и отдавать долги, регулировать торговлю,

основывать почтовые станции, троить дороги, выдавать патенты и следить за

соблюдением авторских прав, играть существенную роль во внешней политике, имея

право объявлять войну, ратифицировать договоры, создавать и содержать вооруженные

323

силы

139

. В противодействии терроризму чрезвычайно важными являются законы, которые

он принимает. Ознакомление с ними создает четкие предпосылки к определению

сущности нормативно-документальной основы американской государственной

антитеррористической деятельности и специфики законодательного регулирования

последней.

США оказались первой страной в мире, приступившей в 1972 г. к разработке

комплексной системы государственного противодействия терроризму, концептуально

подразделяя такие действия на антитерроризм (т.е. «оборонительные меры,

направленные на то, чтобы снизить уязвимость отдельных лиц и различных видов

собственности») и контртерроризм (т.е.«наступательные меры, используемые для

предотвращения, сдерживания или в ответ на террористический акт»)

140

. Фактически,

правящие круги Соединенных Штатов сразу же восприняли контртеррор как особый вид

специальных военных операций. В связи с этим конгресс США, приняв в 1974 г. «Акт о

борьбе с международным терроризмом» особо подчеркнул: «Международный терроризм

включает… любой противоправный акт, в результате которого наступила смерть,

причинен физический ущерб любому лицу или насильственное лишение свободы любого

лица, либо его результатом явилось насильственное разрушение собственности, или

покушение или реальная угроза совершения любого такого акта; и все это в тех случаях,

если акт, угроза или попытка такового происходит или имеет последствия вне территории

государства, где преступник имеет гражданство; или вне пределов территории

государства, против которого акт направлен; или на территории государства, против

которого акт направлен, но предполагаемый преступник знает или должен знать, что

лицо, против которого акт направлен, является иностранцем (для государства места

совершения преступления), или на территории любого государства, когда совершение

акта было поддержано из-за рубежа, независимо от гражданства предполагаемого

преступника…. Акт международного терроризма нацелен на причинение ущерба или

угрозы интересам или направлен на получение уступок со стороны государства или

международной организации; и он не является таковым, если совершается в ходе военных

или приравненных к военным операциям, направленным главным образом против

вооруженных сил или военных целей государства или регулярных вооруженных групп»

141

Во всей своей последующей деятельности по законодательному обоснованию

государственной контртеррористической практики конгресс США стремился

максимально диверсифицировать соответствующие усилия (преимущественно в рамках

специальных операций за рубежом), предельно фокусируя внимание на эффективности

защиты американских граждан, объектов собственности США по всему миру и пр. в

общем контексте политики национальной безопасности

142

. Поводов для этого было более

чем достаточно, если иметь ввиду: захват американского посольства в Тегеране и

блокирования его с 1979 по 1981 год революционными исламскими гвардейцами; подрыв

здания, в котором были размещены представители миротворческих сил США, состоящих

из солдат морской пехоты (с помощью грузовика, начиненного тротилом) в Бейруте

шахидом-смертником (1983г.); авиакатастрофу близ Локер (Шотландия) в 1988 г.;

диверсию в мировом торговом центре в Нью-Йорке (1993г.); разрушение федерального

здания в Оклахоме, повлекшее за собой большие жертвы (1995 г.)

143

Все

вышеперечисленные, и, многие другие, акты терроризма оказались учтенными высшим

законодательным органом власти Соединенных Штатов. Сенат и палата представителей

реагировали на них весьма оперативно, о чем свидетельствуют их законодательные

инициативы, обсуждение проблем противодействия терроризму в ходе слушаний

различных комитетов и непосредственно законы, дающие возможность правительству

предпринять довольно жесткие меры в отношении террористов внутри страны и за

рубежом.

Контртеррористическая деятельность конгресса США в целом нашла развернутое

обоснование в рамках: законодательства по иностранной помощи и сопредельным

324

вопросам (Акт по иностранной помощи – Public Lаw 87-195, Part II Chapter 8 and Part III,

sec. 620 A ) 1961 с дополнениями; Акт экспортного контроля за вооружениями – Public

Lаw 90-629 sec. 6 and 40; Акт международной безопасности и корпоративного развития

1981- Public Lаw 97-113, stcs 718 and 719; Утверждающий акт для министерства обороны -

Public Lаw 99-661, sec.1353; Акт об антитерроризме с дополнениями относительно

экспорта вооружений - Public Lаw 101 – 222; Акт, утверждающий ассигнования на

иностранные операции, экспорт и связанные с ним программы, 1991 - Public Lаw 101 –

513, sec 556; Акт о международном контроле за наркотиками 1990 - Public Lаw 101-623,

sec 2 (в) (2) и др.)

144

; законодательства, регламентирующего деятельность

госдепартамента (Акт основных полномочий госдепартамента 1956 - Public Lаw 84-885,

secs. 36, 39 and 40; Акт об иммиграции и национальностях с дополнениями - Public Lаw

2-414, secs. 104 and 215; Закон о межведомственных операциях правительства США за

рубежом (50 USC 1801, (a) (4) and (c); Акт об освобождении заложников 1980г. - Public

Lаw 96-449; Акт об антитерроризме и разнообразной дипломатической активности 1986 -

Public Lаw 99-399; Утверждающий акт относительно международных отношений 1986,

1989, Финансовые годы - Public Lаw 100-2004, sec.140)

145

; Торгового и финансового

законодательства (Торговый акт 1974 г. с дополнениям - Public Lаw – 618 sec.502; Акт о

торговой экспансии 1962 с дополнениями - Public Lаw 87-794, sec. 101,102,201,232 and

230; Акт по управлению экспортом 1979; с дополнениями - Public Lаw 96-72, sec. 3(8), 6

(a), 6(j) and 14; Акт о торговле с врагом с дополнениями - Public Lаw 95-91); Акт о

международных чрезвычайных полномочиях - Public Lаw 95-223, title II; Акт об

экспортно-импортном банке 1945г. с дополнениями - Public Lаw 79-173, sec. 2 (в) (1); Акт

о Бреттон-Вудских соглашениях 1978 г., с дополнениями - Public Lаw 101=513, secs.

512-555 and 586)

146

; Законодательства о выполнении договорных обязательств (Акт о

соблюдении конвенции относительно случаев правонарушений на борту самолетов -

Public Lаw 91-449; Акт дополняющий федеральный закон об авиации 1958 положениями о

противодействии пиратству - Public Lаw 93 – 336; Акт, направленный на предотвращение

преступлений и наказания за преступления в отношении международно защищенных

персон - Public Lаw 94-467; Акт о выполнении обязательств по конвенции о физическом

запросе ядерных материалов 1982 - Public Lаw 97-467; Билль о продолжающемся

утверждении 1985, относящемся к акту о контроле за преступлениями 1984- Public Lаw

98-473, sec. 139 and chapter XX (Положения, касающиеся международной конвенции о

противодействии захвату заложников и конвенции о пресечении незаконных действий

относительно безопасности гражданской авиации); Акт против терроризма с применением

биологического оружия 1989 - Public Low 161—298 (Положения, касающиеся выполнении

конвенции о биологическом оружии)

147

; законодательства, рассматривающего

различные конкретные случаи терроризма и организации борьбы с последним (Акт о

защите иностранных официальных лиц и официальных гостей США - Public Lаw 92-539;

Акт о национальных чрезвычайных ситуациях, с дополнениями - Public Lаw 94-412;

Федеральный закон о налоговых льготах родственникам американских военнослужащих и

гражданских лиц США, убитых за рубежом - Public Lаw 98-259; Закон о воздушных

пиратах Акилле-Лауро и прочих террористах, содержащий требования относительно

опасения за жизнь, преследования и наказания - Public Lаw 99-177; Акт о продолжении

утверждений ассигнований, 1987 финансовый год - Public Lаw 99-591, sec. 301 and 302;

Акт о международном контроле за наркотиками 1986 - Public Lаw 99-591; Акт об

антитерроризме 1987 г. - Public Lаw 100-204, title X; Акт согласия относительно

обязательств Организации освобождения Палестины (ООП) 1989 г. - Public Lаw 101-604;

Контракты относительно целей национальной безопасности США, содержащиеся в

соответствующем законе, утвержденном конгрессом – USC, Title X, Section 2327 и др.)

148

а также в докладах федеральных исполнительных ведомств США, сделанных по запросу

различных комитетов Сената и палаты представителей и содержащих сведения

относительно выполнения законов, направленных на пресечение терроризма во всех

325

уровнях его проявления

149

Гигантская повседневная работа конгресса США по созданию и развитию

нормативно-законодательной основы государственной контртеррористической

деятельности олицетворяет сугубо демократические ценности и открыты обществу по

сути и смыслу. Именно в этом ее преимущество. Закон оказывается не только

выработанным, но и своевременно представленным лицам, принимающим решения

(ЛПР), и обществу в целом. Это чрезвычайно важно для любых попыток террористов

воздействовать на политическую систему и экономику страны. Кроме того, широкий

спектр законодательных предложений дает сильный импульс для контртеррористической

активности специальных сил Соединенных Штатов за рубежом. При этом, у конгресса

США оказывается достаточно полномочий для уверенного, и, главное, постоянного

контроля за потенциальными террористическими группировками вдали от границ

американского государства. Данное обстоятельство, разумеется, еще далеко до оптимума,

но все же уровень законодательного регулирования государственного контртеррора в

США до сих пор остается весьма высоким, что не может не сказаться положительно на

состоянии действительно стратегической, стабильной национальной безопасности и

настоящего лидерства США во взаимосвязанном мире.

Глобальный характер терроризма своевременно был встречен конгрессом США в

состоянии повышенной боевой готовности. У американских законодателей оказалось

достаточно нормативных ресурсов. Это, конечно же, не сняло противоречий между

исполнительной и законодательной ветвями власти Соединённых Штатов, но сам факт

серьезной предварительной законодательной проработки всех связанных с

контртерроризмом, обстоятельств, свидетельствует о больших возможностях правящих

кругов США в преодолении старых и новых угроз своей безопасности. По существу,

конгресс США концептуально определил законодательные правила игры для

администрации президента, а контртерроризм постепенно трансформировался в базовый

компонент глобальной дипломатии Вашингтона.

Глава американского государства, как лицо, ответственное за выработку и

осуществление всей политики, традиционно уделяет контртерроризму большое внимание.

При этом, он играет строго «по законам жанра» и нередко демонстрируют значительную

волю, стремясь своевременно и жестко отреагировать на всевозможные происки

террористов. Именно этой цели служат соответствующие указы исполнительной власти

(Executive Orders), а также послания конгрессу и стране в целом (Messages), заявления

(Statements), определения (Presidential Determinations) и т.д.

150

. Данные меры дополняются

соответствующими распоряжениями госсекретаря, министра обороны, директора ЦРУ и

других высокопоставленных чиновников, стремящихся адекватно действовать при

выполнении указаний президента в рамках свих полномочий

151

. Они вполне конкретны, и,

главное, директивны для всех ключевых подразделений федеральной исполнительной

власти Соединенных Штатов, включая, в первую очередь, военные

152

Ещё в середине 30-х гг. ХХ века правительство США сочло необходимым сделать

особый акцент на нормативно-функциональном обосновании специальных предписаний

для вооруженных сил, касающихся контртерроризма. Законодательно, они были

закреплены в «Своде законов США» (титул «вооруженные силы», 1989), а исполнительно

нашли отражение в различных уставах и наставлениях, утвержденных министром

обороны и министрами видов вооруженных сил, имея силу подзаконных актов (AR 210-10

«Администрация» (1988), FM 100-20 «Боевые действия в конфликтах резкой

интенсивности» (1990), AR 190-52 «Борьба с терроризмом и другими действиями,

направленными против военных объектов» (1986), четко определив юридическую

ответственность федеральных военных исполнительных органов и всех должностных лиц

в борьбе с терроризмом, направленном против личного состава армии, флота, авиации, а

«также любых военных объектов»

153

. Кроме того, федеральной исполнительной властью

Соединенных Штатов в целом были существенно расширены полномочия тех ведомств,

326

которые были непосредственно заняты разработкой и осуществлением специальных

операций с целью предотвращения террористических актов с применением ядерного,

химического и бактериологического оружия. Это оказалось превалирующим

обстоятельством, поскольку речь шла о нормативном обеспечении стратегии

наступательного характера США в региональном и глобальном масштабах. Что касается

«разведывательного сообщества», то оно получило от президента США дополнительную

возможность для оправдания всех своих усилий за рубежом по государственному «Плану

борьбы с терроризмом» 1995 и соответствующим целевым федеральным программам

последующих лет. В процессе разработки данных важных нормативных документов

федеральной исполнительной властью США максимум внимания уделялось организации

активного противодействия технологическому терроризму. Именно последний до сих пор

особо беспокоит американские правящие круги. Для государственного контртеррора в

области высоких технологий оказались наиболее важными нормативные предписания,

разработанные на основе рекомендаций ученых и максимально учитывающие фактор

международного сотрудничества по таким аспектам, как реальное обеспечение

безопасности ядерных объектов, предупреждение и пресечение возможных

террористических актов с использованием оружия массового поражения, привлечение

специализированных международных организаций (МАГАТЭ, «Евратом» и др.) к

мероприятиям по повышению безопасности и защите национальных ядерных объектов,

транспортировке радиоактивных материалов, обучению и переподготовке персонала. Они

составили стержневой блок концепции решающего значения разведывательной

информации в борьбе с международным терроризмом как одним из самых опасных видов

преступлений. Если бы данная концепция не была своевременно разработана и введена в

действие в 90-е гг. ХХ в., последствия современного террористического бума для США

оказались гораздо более трагическими. Консолидация президентской власти в сочетании

со строгой преемственностью нормативных исполнительных установок, в том числе и тех,

которые непосредственно относились к организации системы государственного

контртеррора, нашла наиболее полное отражение в директивных документах

администрации президента Дж.Буша мл., введенные в действие после трагедии,

случившейся в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г. Выступая на объединенной сессии сената и

палаты представителей конгресса США 20 сентября 2001 г. с докладом

«Трансформировать американские учреждения национальной безопасности с тем, чтобы

преодолеть вызовы и обеспечить возможность в ХХ в.», глава исполнительной власти

США особо подчеркнул важность укрепления разведки в сложном деле предотвращения

терроризма

154

«Инициативы в данной области, - заявил он, - должны непременно включить:

усиление авторитета директора Центрального разведывательного управления

применительно к его лидирующим возможностям и действиям внешнеполитического

разведывательного порядка в интересах всей нации; образование той принципиально

новой разведывательной системы, способной обеспечить достойный отпор всему спектру

угроз, с которыми сталкивается американская нация и ее союзники; продолжение

развития новейших методов сбора информации для поддержки нашего разведывательного

преимущества; большой вклад в развитие будущих способностей и защита последних

посредством соответствующих усилий; укрепление разведывательного потенциала

применительно к опасности терроризма внутри правительства посредством тщательного

анализа всех доступных источников информации»

155

Дж.Буш мл. определил новые параметры полномочий госдепартамента, увязав их

прежде всего с преодолением опасных последствий глобального терроризма

156

«Соединенные Штаты, - констатировал он, - продолжат работу совместно с союзниками

по перекрытию каналов финансирования терроризма. Мы будем четко идентифицировать

и блокировать финансовые источники террористов, замораживать их банковские авуары,

препятствовать доступу террористов в международную банковскую систему, защищать

327

законным путем благотворительные сообщества от влияния террористов и препятствовать

движению финансовых средств террористов через альтернативные банковские сети.

Данная компания, однако, требует максимальной сосредоточенности по всем регионам,

где собирается получить результат.

Мы разрушим и уничтожим террористические организации путем: прямого

продолжающегося действия с использованием всех элементов национальной и

международной власти. В незамедлительном фокусе нашего внимания должны быть

террористические организации глобально богатых (людей) и любое террористическое

объединение (или государственный спонсор терроризма), которое попытается применить

против нас оружие массового поражения; надежная защита Соединенных Штатов,

американского народа и наших интересов внутри страны и за рубежом; предотвращение

спонсорства, поддержки и санкционирования террористов.

Мы также начнем войну идей, чтобы победить в битве против международного

терроризма. Это включает: использование полного влияния Соединенных Штатов и тесное

сотрудничество с союзниками и друзьями в разъяснении того, что акты терроризма –

незаконны, являясь теми же преступлениями, что и рабство, и пиратство или геноцид;

поддержку умеренных и обновленных правительств, особенно в мусульманском мире;

создание надлежащих условий для нераспространения терроризма; использование

эффективной дипломатии для свободного распространения и проведения идей в духе

свободы особенно в тех обществах, которые управляются спонсорами терроризма.

Признавая тот факт, что нашей лучшей защитой остаётся хорошо организованная

военная мощь мы также стремимся всеми средствами укрепить американскую

внутреннюю безопасность»

157

Четко определив основные направления современной государственной

контртеррористической деятельности Соединенных Штатов, президент Дж.Буш мл.

обосновал необходимость всеобщей правительственной реорганизации, не знающей

прецедента со времени Г.Трумэна. Специальной директивой он создал Министерство

внутренней безопасности (Ministry For Homeland Security), которое и стало центральным

управленческим звеном новейшей системы национальной безопасности, в сочетании с

ключевыми государственными структурами активного противодействия международному

терроризму

158

. Ставка была сделана на максимальный централизм государственного

контртерроризма и обеспечение той мобильности, которую дает детально проработанная

взаимосвязь всех без исключения бюрократических звеньев, при любом, даже

малозначительном, появлении террористических угроз. Таким образом,

регламентируемые правительством Соединённых Штатов консолидирующие усилия

достигли апогея. При этом, оказались попранными основные демократические свободы

американских граждан. Фактически, страна стала управляться по тоталитарному

принципу. Новая нормальность Америки превратилась в произвол властвующей элиты.

Призыв Дж.Буша мл. к именно такой специфической сплоченности был, однако, с

энтузиазмом поддержан общественностью. Опрос, проведенный газетой «Вашингтон

пост», совместно с «Эй-Би-Си-Ньюс», показал, что 79% американцев выступают за

допросы на находящихся под подозрением «гостей» Америки из арабских стран без

предъявления им какого-либо обвинения; 59% (против 37%) из них – за то, чтобы судить

подозреваемых в терроризме лиц, не являющихся гражданами США, военными

трибуналами, а не уголовным судом; 73% (против 24%) полагают допустимым

подслушивать разговоры таких обвиняемых с адвокатами; 86% (против 12%) по сути

поддержали принципы задержания гражданских лиц без предъявления какого-либо

обвинения. Именно такие новые ощущения американского общества позволили

руководству США выработать беспрецедентную стратегию национальной безопасности,

составляющую, совместно с разработанными ранее наиболее важными официальными

документами исполнительной власти США, компонент нормативно-документальной

основы государственного контртерроризма

159

328

Государственная активность Соединенных Штатов традиционно носит

чрезвычайный характер при любом проявлении вражеских усилий, часто, кстати,

искусственно и преднамеренно созданных теми силами, которые желают максимально

мобилизовать массы и использовать весь политический, экономический и

психологический потенциал страны для: лишения потенциальных агрессоров баз, с

которых можно предпринять нападение на США; поддержки самоуправления и

демократии за рубежом; защита и развитие торговли; помощь в поддержке и

установлении благоприятного Западу в целом баланса власти во всем мире

160

В политическом континууме осуществление широкомасштабных

внешнеполитических акций, связанных со спецоперациями контртеррористической

направленности, требовало от американского государства максимальной

сосредоточенности всех звеньев бюрократического аппарата и, главное, реализации тех

долгосрочных программ, которые осуществлялись в строжайшей стратегической

последовательности на основе утвержденных норм, предписаний и стратегических

установок

161

. Последние означали (и продолжают означать) для лиц, принимающих

решения (ЛПР) в США очень многое, поскольку оказались направленными на

сдерживание коварных врагов во всем, будучи, разумеется, применимы к вполне

конкретной и динамично развивающейся международной обстановке

162

. Об этом

свидетельствуют практически все доктрины, принятые на вооружение американским

правительством после Второй мировой войны (от доктрины Г.Трумена до доктрины

Дж.Буша мл.), непременно подчеркивающие чрезвычайную необходимость в

стратегическом планировании таких принципов, как: готовность; коллективная

безопасность; контроль над вооружениями; превосходство на морях и в космосе;

эффективность стратегического характера; своевременное определение необходимых

ресурсов военной мощи; технологическое преимущество; сила, полная решимости

163

Строго следуя именно им в своей повседневной практической деятельности, Соединенные

Штаты многого добились применительно к преодолению всевозможных региональных и

глобальных угроз стратегической стабильности, включая терроризм.

Терроризм 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке, однако, показал, насколько хрупким и

уязвимым является современное государство, пусть даже занимающее лидирующие

позиции в мире. Данное обстоятельство максимально учли представители американских

военных кругов, незамедлительно приступив к выработке долгосрочной стратегии,

направленной на преодоление различных угроз человечеству, включая прежде всего

международный терроризм, распространение оружия массового поражения, крайнюю

нестабильность в различных регионах планеты, объявленных «жизненно важными» для

США и их союзников, наркотрафик, незаконную торговлю оружием, экстремизм во

всевозможных формах его проявления и т.д. Об этом свидетельствует доклад,

подготовленный сотрудниками Центра оборонной информации (ЦОИ) в г. Вашингтоне

осенью 2001

164

«Последние десять лет, - отмечается в этом документе, - шла трансформация

структуры международных отношений: переход от «дуэли» военно-политических блоков,

в которых доминировали сверхдержавы, к единственному многоярусному альянсу во

главе с Соединенными Штатами. Экономические центры силы в Азии отстали от

Соединенных Штатов и Европы в разработке и внедрении новых технологий, которые

кардинально изменили способы и методы работы с информацией как на уровне

личностей, так и на уровне общества. Большая часть человечества оказалась лишь

незначительно затронута этими быстрыми переменами.

Несмотря на социальные и военно-политические изменения минувшего

десятилетия, неизменная и чрезвычайно важная реальность состоит в том, что ряд стран

обладает ядерным оружием. Поэтому первой и лучшей линией обороны по-прежнему

остается дипломатия в форме поддающегося проверке сокращения вооружений, а также

режимов нераспространения. Одновременно дипломатия может способствовать

329

сокращению обычных вооружений до уровней, необходимых для самообороны, помочь

сохранить консенсус по поводу того, что мир, а не война является нормальным

состоянием международных отношений»

165

После 11 сентября 2001 г. мир, конечно же, стал другим. Императивом

американской внешней политики остается экстраполяция военной силы, которая, согласно

«Национальной военной стратегии» Дж.Буша ст., должна быть «способной подавлять

агрессию посредством «сотрудничества в мирное время, сдерживания и предотвращения

конфликтов, а также за счет способности воевать и побеждать»

166

Новыми важнейшими факторами стратегии США на ближайшие 25 лет объявлены:

активизация участия в разработке соглашений и договоров, решулирующих вопросы

международного права, распределения природных ресурсов и затрагивающих жизненно

важные национальные интересы США; поддержание прочных связей с союзниками

(НАТО, ЕС, ОБСЕ, Организацией американских государств) и ключевыми государствами

Дальнего, Ближнего и Среднего Востока, Азии и Африки; поощрение развития новых

отношений в области безопасности, основанных на общих интересах, с Россией, Китаем,

Индией, Бразилией и другими нарождающимися региональными центрами силы; развитие

военных структур для эффективного реагирования на сохраняющиеся угрозы и

чрезвычайные ситуации, с которыми можно справиться с помощью военной силы;

создание новых возобновляемых источников энергии, которые должны замещать

традиционные возобновляемые источники

167

Обеспечение безусловного лидерства на мировой арене стало всё более

увязываться с максимально эффективной внутренней политикой, предполагающей

предельную мобилизацию власти и общества в полном соответствии с национальными

интересами страны. Это пожелание, кстати, нашло адекватное отражение в подписанном

президентом Дж.Бушем мл. 17 июля 2002г. документе, беспрецедентно обосновывающим

принципиально новую стратегию национальной безопасности США, делающую акцент на

незамедлительные реализации федеральным и исполнительным органами власти, при

мощном законодательном обеспечении со стороны конгресса, целого ряда мероприятий,

направленных на то, чтобы правительство и все население Америки оказались

способными укрепить оборону и преодолеть многие негативные последствия

распространения международного терроризма на планете

168

Примечательно, что США до сих пор предпочитают обосновывать свои действия в

региональном и глобальном масштабах исключительно категориями национальной

безопасности. Они нисколько не сомневаются в своей исключительности и всегда

возлагают ответственность за ухудшение международной обстановки на других,

предполагая уничтожение, подавление или сдерживание всех своих врагов с помощью

вооруженной силы или угрозы применения ее. Не случайно практически все американские

военно-стратегические концепции и доктрины («массированного возмездия»,

«гарантированного уничтожения», «контрасилы», «гибкого реагирования») оправдывают

именно те усилия США, которые обусловлены массированным натиском на враждебные

страны, якобы «ущемляющие» национальные интересы американского государства,

затрудняя проникновение Соединенных Штатов к стратегически важным источникам

людских, материальных, энергетических и других ресурсов.

В этом отношении новый официальный документ «Стратегия национальной

безопасности Соединенных Штатов Америки 2002 г. (СНБ-2002)» не является

исключением

169

Более того, именно он заложил основу для расширения спектра

обстоятельств, при которых применение американскими правящими кругами

вооруженной силы за рубежом допускается безусловно

170

. Контент-анализ текста

СНБ-2002 свидетельствует о чрезвычайной насыщенности документа терминами,

апеллирующими к силе в целом, вооруженной мощи и тому всеобъемлющему прессингу,

который более чем характерен для современной глобальной дипломатии Вашингтона и

весьма очевиден международной общественности, хотя США и маскируют его под

330