Колобов О.А. (под об. ред.) Внешняя политика Соединенных Штатов Америки: принципы формирования и закономерности реализации. Том 2
Подождите немного. Документ загружается.
Сейчас правительства западноевропейских стран, как правило, отдают предпочтение
внутренним, а не международным проблемам. Военные бюджеты практически всех стран
были резко сокращены, несмотря на то, что вооруженные силы, необходимые для
поддержания общеевропейского мира на должном европейском уровне нуждаются почти
в таких же затратах и в таком же высоком качестве развития новейших военных
технологий.
Что касается ЕС и ОБСЕ, то они, прежде всего с финансовой точки зрения, остаются
довольно результативными в деле предупреждения и разрешения конфликтов любого
уровня. При этом наблюдается увеличение доли материального, финансового, и военно-
оперативного участия Германии в специальных акциях данных региональных
объединений свидетельствующее о тревожной тенденции роста значимости силового
фактора в системе обороны, безопасности и правопорядка континентального масштаба.
Следует подчеркнуть, что финансирование, подготовка и планирование
Европейским Союзом различных специальных операций в рамках регионального и
континентального кризисного управления становится наиболее значительным
компонентом всей системы внешней политики и обеспечения безопасности
интегрированного европейского пространства. Сравнительно недавно управленческие
возможности коллективной стратегии ЕС находились в зачаточном состоянии, но
операция в Боснии и Герцеговине (EUPM или «Конкордия») 2003 г. и европейский
спецплан «Артемис», разработанный для Конго на 2004 г. создают весомые предпосылки
и для более масштабного осуществления специальных операций Евросоюза и для
получения весомого результата после выполнения конкретных обязательств по данным
миссиям. В связи с этим ЕС и ОБСЕ делают особую ставку на скорость и готовность
предоставления бюджетных ассигнований для спецопераций. Во внимание принимается и
необходимость улучшения институциональных качеств специальных программ. Кроме
того, предполагается существенно усилить функции финансового контроля и
усовершенствовать методику финансовых расчетов по всем без исключения специальным
операциям. Лица, принимающие решения, (ЛПР) в ЕС и ОБСЕ ожидают от европейского
парламента внимания к обеспечению необходимых норм привлечения
квалифицированного персонала для военных и связанных с ними специальных акций. При
этом предполагается, что страны-участники ЕС и ОБСЕ добровольно проявят долг и
усердие в сложном процессе финансирования специальных операций, полагаясь не на
соперничество и соревнование, а на конструктивизм, согласие и кооперацию.
Механизм обеспечения внешней политики и безопасности ЕС и ОБСЕ обладает
достаточной гибкостью и постоянно совершенствуется
279
.
Приоритетным направлением его деятельности являются:
институциональное взаимодействие с целью увеличения политических и
военно-политических структур;
мероприятия в области разоружения и контроля за вооружениями путем
создания всевозможных мер доверия;
недопущение распространения ядерного оружия;
различные экономические аспекты безопасности, особенно контроль за
передачей военной технологии третьим странам и контроль за оборотом
вооружений
280
.
Последнее обстоятельство для ЕС и ОБСЕ оказалось столь важным, что они сочли
возможным издать в 1995 г. так называемые силы специального назначения именно в
целях координации усилий всех стран-членов в областях, имеющих первостепенное
значение для повышения конкурентоспособности промышленного производства, создания
новых рабочих мест и улучшения качества жизни. Первоначально в число таких наh
правлений вошли: создание экологически чистого автомобиля, разработка обучающих и
мультимедийных программ, производство самолета нового поколения, а также
подвижного состава и железнодорожных систем будущего, выработка вакцин и борьба с
351
вирусными заболеваниями, формирование систем, способных обеспечить
совместимость различных видов транспорта в грузовых и пассажирских перевозках.
Затем к ним были добавлены исследования, касающиеся систем морского транспорта
и технологий водопользования. «Силы специального назначения» вполне себя оправдали,
поскольку выявили препятствия на пути создания новых технологий в интересах
общеевропейской безопасности.
Совершенствование инфраструктуры способствовало улучшению всей системы
особых структур ЕС и ОБСЕ на континенте и за его пределами Петерсбергская (городок
близ Берлина – А.К.) декларация ЗЕС (Западно-Европейского Союза – А.К.) 1992 г. не
случайно предусматривала возможность специальных операций войск, организованных на
основе многонациональности и различных видов вооружений для решения:
гуманитарных и спасательных задач;
поддержания мира;
задач боевых сил в управлении кризисами, включая миротворчество.
Эти три «миссии Петерсбергского типа» переходили в последствие из одного
европейского документа в другой и, к настоящему времени, оказались фактически
канонизированы
281
.
ЕС традиционно интересует поиск средств увеличения потенциала быстрого
реагирования и ускорения процесса принятия решений в условиях кризиса. Для
преодоления недостаточности оперативного потенциала его руководством сформированы
специальные рабочие группы.
В настоящее время создано 11 таких групп в составе стран ЕС. Под руководством
одной из них находятся: беспилотные летательные аппараты; беспилотные летательные
аппараты поля боя; боевые вертолеты; защита от атомного, химического и
бактериологического оружия; средства поиска и спасения на поле боя; ПВО ТВД;
развертываемые коммуникационные системы; сбор и обработка стратегической инфорh
мации; штабы оперативного управления; большегрузные самолеты; дальний транспорт и
крупные перевозки
282
.
Таким образом, объединенная Европа решает организационные проблемы,
способные отразить угрозы континенту. Их масштаб, может быть, менее значимый, чем
масштаб аналогичных операций США, но стремление к оптимизации средств обороны, с
учетом всевозможных специальных операций у ЕС все же есть, тем более, что в своих
мероприятиях особого «тайного» характера Европейское сообщество кооперируется с
НАТО. Это подтверждает, прежде всего, борьба с глобальным терроризмом последних
лет.
Следует подчеркнуть, что международный терроризм, как универсальная мишень
специальных операций Евросоюза, стимулирует континентальное единство и партнерство
ЕС с США. Фактически, именно он обусловил появление и усиление тенденции к
определению новой глобальной роли Европы в мировой политике.
«Действуя вместе, - подчеркивается в документе 2003 г., «Безопасная Европа в
улучшающемся мире», подготовленном под эгидой Высокого представителя по общей
внешней политике в области безопасности Европейского Союза Х.Соланы, - Европейский
Союз и Соединенные Штаты могут окончательно стать внушительной силой мирового
масштаба»
283
.
Такой тезис не случаен, как не случаен и перечень угроз для Европы (терроризм,
ориентированный на максимальное насилие, доступность оружия массового уничтожения
и крушение государственных систем), практически полностью совпадающий с
аналогичным реестром США
284
. Универсализм именно в таком контексте способен
привести к еще более масштабным коалиционным специальным операциям. НАТО –
находится в этом же расчете. Результат может оказаться и плачевным, поскольку
уверенность в успехе подобного рода действий у ЛПР США и ЕС - незначительна.
352
***
Страны НАТО придают большую важность вопросам урегулирования кризисов, что
нашло свое отражение в Стратегической концепции, опубликованной в 1999 г., где
урегулирование кризисов определяется В качестве одной из первостепенных задач
Североатлантического союза Р области обеспечения безопасности. В ней говорится, что в
целях упрочения безопасности и стабильности в Евроатлантическом регионе НАТО
готова, по принципу консенсуса и на разовой основе, в соответствии со ст. 7
Вашингтонского договора, содействовать эффективному предотвращению конфликтов и
активно участвовать в урегулировании кризисов, включая операции по реагированию на
кризис. Неотъемлемой частью подхода Североатлантического союза к сохранению мира и
упрочению евроатлантической безопасности и стабильности является поддержание
общего потенциала для успешного урегулирования кризисов.
285
После окончания "холодной войны" политика Североатлантического союза в
области урегулирования кризисов была приведена в соответствие с кардинально
изменившимся характером рисков, которым теперь противостоит НАТО. Эта политика
основана на трех усиливающих друг друга элементах: диалоге, сотрудничестве с другими
странами и поддержании коллективного оборонного потенциала НАТО. Все они
направлены на обеспечение мирного предотвращения или разрешения кризисных
ситуаций, влияющих на евроатлантическую безопасность.
286
Консультации между государствами-членами НАТО играют существенную роль в
урегулировании кризисов и приобретают особое значение во времена напряженности и
кризисных ситуаций. В таких условиях быстрое принятие консолидированных решений о
мерах, требуемых в политической и военной областях, а также при чрезвычайных
ситуациях невоенного характера, зависит от немедленных и непрерывных консультаций
между правительствами-участниками союза. Основными структурами НАТО,
предназначенными для таких активных консультаций, являются Североатлантический
совет и Комитет военного планирования, которые опираются в своей работе на Группу
координации политики, Политический комитет, Военный комитет и Главный комитет
гражданского чрезвычайного планирования. При необходимости, соответствующую роль
могут исполнять и другие комитеты НАТО.
287
Установившаяся практика, а также используемые приемы и способы действий,
образуют механизмы НАТО в области урегулирования кризисов. Технические средства
для обеспечения этого процесса, в том числе средства связи, предоставляются Центром
НАТО по оценке ситуации, который работает круглосуточно на постоянной основе. Для
проверки и отработки приемов и способов действий при урегулировании кризисов
проводятся регулярные учения во взаимодействии со столицами стран-участниц НАТО и
стратегическими командованиями НАТО. Вопросы механизмов урегулирования кризисов,
используемых при этом приемов, способов действий и средств, а также подготовки и
проведения учений по урегулированию кризисов, координируются Комитетом Совета
НАТО по операциям и учениям (КСОУ), который также занимается согласованием
деятельности по урегулированию кризисов с государствами-партнерами.
Различия между государствами-членами НАТО могут также быть результатом их
географического, политического, военного или конституционного положения. Например,
участие Норвегии и Дании в военных проектах НАТО должно соответствовать их
национальному законодательству, по которому в мирное время на их территории не
допускается размещение ядерного оружия или иностранных войск. В другом случае,
военные структуры, организованные на региональной основе, могут включать в себя
только формирования непосредственно заинтересованных стран или стран, имеющих
необходимую военную технику для действий в конкретном районе. Это относится,
например к воинским формированиям, выделенным государствами-членами союза в
353
состав Мобильных сил ОВС НАТО в Европе и постоянным оперативным соединениям
объединенных военно-морских сил НАТО.
288
НАТО является межправительственной организацией, государства-члены которой
выделяют средства, необходимые для ее практического функционирования, и
предоставляют возможности для проведения консультаций, принятия решений,
последующего осуществления согласованной политики и направлений деятельности. Эта
организация олицетворяет политический союз, опирающийся на прочную военную
структуру, которая обеспечивает коллективную оборону государств-членов,
сотрудничество с государствами-партнерами НАТО, проведение политики
Североатлантического союза в сфере миротворчества и в других областях.
В военной сфере, помимо ограниченного количества стационарных штабов и
небольших по численности постоянных сил, подавляющее большинство военных сил и
средств государств НАТО остается в подчинении органов военного управления и
руководства своих стран до того времени, пока некоторые или все эти силы, в
зависимости от страны, могут быть выделены в распоряжение НАТО для выполнения
определенных военных задач. Воинские контингенты стран НАТО, выделенные для
участия в Силах по стабилизации (СФОР), под руководством НАТО, в Боснии и
Герцеговине и в Силах для Косово (СДК), были переданы в распоряжение союза на
временной основе для выполнения мандатов, полученных Североатлантическим союзом.
Однако средства на их боевую подготовку, оснащение, содержание и финансирование
поступают из военных бюджетов отдельных государств НАТО.
Многие противоречия коалиционной деятельности США, НАТО и ООН по
обеспечению своих интересов в конфликтных зонах земного шара выявила операция
«Союзническая сила» против ФРЮ в 1999 г.
«Операция «Союзническая сила», – пишет финский юрист-международник К.
Саарилуома, – высветила некоторые вопросы из области международного права,
связанные с односторонним применением вооруженных сил. Гуманитарные интервенции,
т.е. использование вооруженных сил для защиты прав человека в другом государстве,
относятся к достижению туманной части международного права и не находят поддержки
в конвенционной структуре ООН. Однако эти структуры подвергаются значительному
давлению происходящих перемен. В частности, недавние события, такие как операция
«Союзническая сила» (1999), афганский конфликт (2001) и война в Ираке (2003)
оказывают влияние на международное право. Правовые отношения дополняются и, в
некоторой степени, заменяются политикой.»
289
Для облегчения процесса консультаций и принятия коллегиальных решений в
рамках Североатлантического союза, у каждого государства-члена имеются
дипломатические и военные представительства при штаб-квартире НАТО, а также
гражданские и/или военные представительства при штабах военных командований и
учреждениях НАТО. Расходы по содержанию и комплектованию состава национальных
представительств и военных миссий также покрываются отдельными странами в
соответствии с различными принципами финансового учета и практикой, принятой в
каждой стране.
Расходы на содержание вооруженных сил и затраты на гражданские и военные
представительства в структурах Североатлантического союза означает, прежде всего, те
затраты, которые необходимо принимать во внимание при анализе общих расходов
каждого государства в связи с членством в НАТО. Их уравновешивают путем анализа
экономических выгод, получаемых каждой страной НАТО в случае участия в
специальных операциях Североатлантического союза.
Значимость членства в НАТО выходит далеко за рамки финансового баланса,
формируемого на вышеуказанной основе. Она включает в себя политические,
экономические, научные, технологические, культурные и другие факторы, которые с
трудом поддаются выражению в финансовых расчетах. При этом, для получения
354
обоснованного заключения по данному вопросу, каждой стране пришлось бы включить в
расчеты затраты, которые она понесла бы на протяжении определенного времени при
независимом обеспечении своей национальной безопасности или при альтернативных
формах международного сотрудничества.
290
Средства НАТО направляются преимущественно на покрытие тех затрат, которые
соответствуют интересам всех государств-членов. Структура совместного
финансирования имеет неоднородный и децентрализованный характер. Определенные
многосторонние виды сотрудничества, относящиеся к научно-исследовательским и
опытно-конструкторским работам, производству и материально-техническому
обеспечению, характеризуются участием всех стран, но в некоторых случаях могут
включать лишь небольшое количество государств-членов. Эти виды деятельности,
большей частью которых руководят организации НАТО по производству и материально-
техническому обеспечению, проводятся в соответствии с общими финансовыми и
учетными правилами НАТО, но в других аспектах ведутся практически автономно, в
соответствии с уставами, утвержденными Североатлантическим советом.
291
За некоторым исключением, финансирование специальных операций по линии
НАТО не охватывает закупки, производимые для вооруженных сил, или расходы на
физические средства вооруженной борьбы, такие как корабли, подводные лодки,
самолеты, танки, системы артиллерии или оружия. Военнослужащие, вооружение и
военная техника выделяются Североатлантическому союзу его государствами-членами,
которые оставляют за собой финансовую ответственность за их обеспечение. Важным
исключением из этого правила являются Силы воздушного дальнего радиолокационного
обнаружения и управления (ДРЛОУ) НАТО, представляющие собой парк радаронесущих
самолетов, совместно закупленных государствами-членами и переданных в оперативное
подчинение командующему силами ДРЛОУ НАТО, который, в свою очередь, подчинен
стратегическим командованиям ОВС НАТО. Эти самолеты находятся в коллективной
собственности государств НАТО и содержатся и эксплуатируются ими совместно. НАТО
также финансирует капиталовложения, направленные на удовлетворение коллективных
потребностей в различных областях, таких как противовоздушная оборона, системы
управления войсками (силами), а также системы связи в масштабах всего
Североатлантического союза, которые не могут быть предоставлены или разработаны
каким-либо одним государством. Подобные объекты инвестиций подлежат техническому
обслуживанию, обновлению и последующей замене в соответствии с меняющимися
требованиями и технологическими тенденциями, и поэтому расходы на эти цели
составляют значительную часть финансирования НАТО.
292
Отправным пунктом процесса изыскания и согласования средств совместного
финансирования для конкретного специального проекта является определение и
обоснование необходимости выделения средств, а также заключение о том, что требуемые
расходы не могут быть отнесены к потребностям одной страны, и что они будут служить
на благо всех вносящих средства стран. Требования к специальной операции должны быть
соответствующим образом представлены, оформлены и обоснованы, а это само по себе
требует сложного взаимодействия на национальном и международном уровнях между
различными административными процессами. После признания необходимости затрат,
заявка на совместное финансирование должна быть утверждена государствами-членами в
соответствии с определенной шкалой. Решение о соответствии планируемой акции
требованиям совместного финансирования принимается по принципу консенсуса
государствами-членами, непосредственно ответственными за покрытие этих расходов.
За многие годы со времени создания Североатлантического союза применение таких
принципов привело к разработке сложных правил, предусматривающих наличие шкал
интегрального или частичного финансирования и исключение различных стоимостных
компонентов, например, общегосударственных или местных налогов. Еще одним важным
и, вероятно, вызывающим удивление исключением, относящимся ко времени создания
355
НАТО, являются расходы на денежное содержание военнослужащих в штаб-квартире
НАТО или в других международных штабах, образующих часть военной структуры
Североатлантического союза. Эти расходы покрываются направляющим государством. В
настоящее время в международных штабах постоянно служит примерно пятнадцать тысяч
военнослужащих, денежное довольствие которым выплачивается их государствами.
Заработная плата гражданским международным сотрудникам штаб-квартиры НАТО в
Брюсселе и штабов НАТО выплачивается соответственно из гражданских и военных
бюджетов совместного финансирования НАТО. Значительная часть финансирования
деятельности, связанной со специальными операциями НАТО, основана на подобных
традициях, которые поддерживаются всеми государствами-членами.
293
Критерии совместного финансирования специальных операций постоянно
пересматриваются и могут изменяться в результате появления новых непредвиденных
расходов, например, при необходимости разработать четкое разделение расходов НАТО
по миротворческой деятельности на расходы, относимые к международным бюджетам, и
те, которые подлежат финансированию из национальных бюджетов. Другие изменения
существующих традиций, связанных с совместным финансированием, могут быть
результатом организационных или технологических изменений или просто диктоваться
потребностью контролировать расходы, чтобы соответствовать, конкретным финансовым
ограничениям. Несмотря на эти сложные проблемы, принцип совместного
финансирования специальных операций на основе консенсуса остается главным в работе
Североатлантического союза. Его по-прежнему поддерживают все государства-члены, и
он может рассматриваться как отражение их политической приверженности НАТО и
политической солидарности. которая является отличительным признаком проведения
согласованной политики НАТО.
294
Управление финансовой деятельностью в НАТО в процессе планирования и
осуществления всевозможных специальных операций построено таким образом, чтобы
обеспечить конечный контроль за расходами со стороны государств-членов,
оплачивающих затраты по определенному виду деятельности, и основано на консенсусе
между этими государствами
295
. Контроль может осуществляться на всех уровнях
управления в форме общих или конкретных ограничений
296
. Примерами общих
ограничений являются выделение конкретно определенных ресурсов или установление
лимитов на эксплуатационные расходы и капиталовложения (устанавливаются Главным
советом по ресурсам) или на штат гражданских и военных сотрудников, в пределах
которых управляющие финансовой деятельностью (генеральный секретарь, верховные
главнокомандующие ОВС НАТО и командующие подчиненными командованиями, а
также другие назначенные руководители органов НАТО) обладают определенной
свободой действий по предложению и исполнению своих бюджетов
297
. Конкретные
ограничения могут принимать различные формы: от конкретных мер экономии до
временного замораживания целевых средств или ограничения кредитных перечислений
298
.
Такие ограничения или способы контроля могут быть оговорены в условиях утверждения
бюджета или же осуществляться государствами, вносящими средства, посредством
чрезвычайного вмешательства в ходе исполнения бюджета
299
. Утверждение
соответствующих бюджетов можно рассматривать как переход к реализации различных
направлений политики в виде конкретных мер - политических, организационных или
финансовых, которые стремятся осуществить государства-члены, вносящие средства
300
.
Эти направления политики со временем меняются в связи с изменениями в
международной обстановке и необходимостью соответствующей адаптации структуры и
задач НАТО.
301
Разнообразие и децентрализованный характер структуры управления финансовой
деятельностью НАТО, применительно к специальным операциям, в значительной степени
объясняются динамичным процессом адаптации, который идет в течение всех пятидесяти
лет существования Североатлантического союза
302
. В НАТО отсутствует единый орган,
356
осуществляющий прямой управленческий контроль над четырьмя основными элементами
финансовой структуры организации
303
, (Международным секретариатом (финансируемым
из средств гражданского бюджета); международной военной структурой (финансируемой
из средств военного бюджета)
304
; программой инвестиций в обеспечение безопасности и
специализированными организациями по производству и материально-техническому
обеспечению)
305
. Последние распадаются на две группы: организации, финансируемые по
договоренностям, применимым к международной военной структуре
306
, и организации,
действующие в рамках уставов, утвержденных Североатлантическим советом
307
. У таких
объединений имеются свои советы директоров и финансовые комитеты, а также особые
источники финансирования в национальных министерствах финансов.
308
Пражская сессия не случайно превратила в официальную политику НАТО
рекомендации министров обороны стран блока, принятые в Рейкьявике и Варшаве в июне
и сентябре 2002 года, о сфере военных операций НАТО
309
. В декларации, как и в
стратегической концепции НАТО 1999 года, речь теперь идет о развертывании СБР в
«любом нужном месте, как это решит Совет НАТО»
310
.
Несмотря на попытки Франции и ФРГ ограничить зону действий СБР НАТО
Европой и обусловить проведение операций вне Европы предварительным получением
мандата Совета Безопасности ООН, Североатлантический альянс согласился на
проведение операций - по крайней мере, на словах - за пределами своих традиционных
границ, разрешив тем самым противоречие, раздиравшее военные круги в США и Европе
более 10 лет, - и, что примечательно, почти без споров или обид
311
.
Данные намерения не могут не тревожить прогрессивную общественность,
поскольку речь идет о расширении спектра и повышении значимости специальных
операций НАТО в мировой политике
312
. Данное обстоятельство, как уже неоднократно
подчеркивалось выше, олицетворяет глубокий кризис всей системы Запада в целом,
направленной на отпор новых и старых угроз безопасности, не только силами ЕС, ОБСЕ,
НАТО, но и ООН
313
.
***
Специальные операции традиционно осуществляются ООН практически с самого
момента образования.
314
Начиная с размещения в мае 1948 г. 36 невооруженных
наблюдателей на Ближнем и Среднем Востоке, ООН провела более 50 миротворческих
операций, из них 36 – после 1998 г.
315
Совокупные расходы на эти мероприятия в целом
составили более 20 млрд. долл.
316
Они основывались на строго долевом участии стран-
членов ООН и предпринимались в рамках бюджета организации при значительном
преимуществе США, субсидировавших до 30 % стоимости всех основных спецпроектов,
разработанных и реализованных ООН
317
. Наиболее важным инструментом последней по
поддержанию мира и безопасности являются: превентивная дипломатия и миротворчество
(принуждение к миру); операции по поддержанию мира; построение мира, разоружение;
санкции и принуждение к миру.
318
Первое десятилетие со времени окончания холодной войны принесло как широко
разрекламированное возрождение, так и реорганизацию миротворческой деятельности
ООН. Расходы на нее упали с около 3.3 млрд. долл. в 1994 г., когда ООН задействовала 70
тыс. военнослужащих, до приблизительно 1 млрд. долл. в 1998, когда в разных частях
мира было размещено около 14.5 тыс. солдат ООН, т.е. менее половины контингента
НАТО, использовавшегося в крупнейшей миротворческой операции в Боснии и
Герцеговине. Западноафриканская субрегиональная операция в Сьерра Леоне также
превосходила крупнейшую операцию ООН - Временные силы ООН в Ливане.
Санкционированное ООН вмешательство региональных организаций и
многонациональных коалиций стало растущей тенденцией, отразившей уроки тех
поражений ООН в Боснии и Герцеговине, Руанде и Сомали, которые вызвали
357
делегирование полномочий по проведению крупномасштабных операций по
принуждению.
319
Из 16 операций ООН, осуществившихся к концу 90-х гг. ХХ, 5 продолжались со
времен холодной войны. Они оказались не в состоянии решить поставленные перед ними
задачи и ныне представляют собой остатки некогда крупномасштабных миссий;
несколько небольших наблюдательных миссий, три из которых (в Грузии, Таджикистане и
Сьерра Леоне) контролировали одновременно размещенные там региональные или
субрегиональные военные контингенты; две миссии чисто гражданской полиции (на
Гаити и в Боснии и Герцеговине), а также одна новая многоплановая операция в
Центральной Африке. Контингент гражданской полиции участвовал в 9 из 16
действующих миссий, а десятая - группа поддержки полиции (Police Support Group),
организованная на переходный период (девять месяцев) после завершения крупной
операции ООН в Восточной Словении постепенно передала свои функции миссии
ОБСЕ.
320
Долгие годы ООН доминировала в мировой политике, как миротворческая
структура, способная осуществлять различные силовые акции специального назначения в
«кризисных зонах» земного шара. Она даже обладала способностью соперничать с США в
осуществлении всевозможных (тайных и явных) мероприятий по мироутверждению и
миростроительству.
При президенте Джордже Буше мл. положение изменилось ООН (а отнюдь не США)
утратила престиж в современном мире, уставшем от насилия и страдающем из-за
неспособности некогда безусловно влиятельной (универсальной) международной
организации защитить интересы «слабых» где бы то ни было на планете,
321
тем более, что
США и их союзники усилили давление на нее, настаивая на наполнении новым
содержанием таких ключевых устоев мировоззрения как: суверенитет государства;
невмешательство во внутренние дела государств; неприменение силы или угрозы силой и
т.д.
322
В целом же, анализ документов ООН, равно как и других международных
организаций (ЕС, ОБСЕ, НАТО) относительно финансирования, обеспечения,
планирования и осуществления специальных операций ООН в мировой динамике
показывает насколько значительным остается силовой фактор международных
отношений, причем структуры глобального управления (Global Governance) готовы
широкомасштабно использовать его в своих интересах и интересах великих держав и
далее.
Таким образом, технологически развитые державы под руководством США
укрепляют свое преимущество, пытаясь контролировать все: финансы, материальные
ресурсы, человеческий капитал.
При этом международное положение в мире ухудшается, а объективно
формируемая Западом в целом, под непременным руководством США, новая глобальная
система международной безопасности продолжает быть весьма недоброжелательной по
отношению к многим странам мира, включая Россию.
По существу она основывается на американской доктрине, получившей название
«стратегия смены режимов» и апробированной в Афганистане и Ираке без каких-либо
международных санкций.
323
Характеризуя современные механизмы регулирования международного
порядка, можно констатировать, что к настоящему времени реорганизация глобальных
структур мироуправления оказалась осуществленной таким образом, что наряду с
универсальным по охвату и официальным по статусу механизмом ООН вырос
полузакрытый (по избранности допущенных в него членов) и неформальный (по типу
принятия решений) конструкт, ядром которого являются, по крайней мере семь
государств из «группы восьми». Хотя в эту группу уже плотно интегрирована Россия,
тем не менее она сохраняет в ней де-факто не вполне равное положение.
324
358
«Старые члены «восьмерки», - пишет в этой связи российский политолог
А.Богатуров, - фактически остаются более влиятельными
отчасти благодаря
принадлежности шести из них блоку НАТО, который в отдельных случаях способен
выступать инструментом защиты интересов этих стран при помощи силы. К началу XXI
века полуформальная коалиция семи членов «восьмерки» с блоком НАТО по
практическому воздействию на мировую политику стала вровень с ООН. Между
двумя этими ветвями мирополитического регулирования - формальной (ООН) и
неформальной (старые члены «восьмерки» и НАТО) развернулась настоящая конкуренция,
в которой вторая обладала рядом преимуществ.
Неформальная ветвь была эффективней в принятии решений. Старые члены
«восьмерки» представляют собой однородные в политико-идеологическом и
экономико-социальном отношениях государства и им проще «притирать» свои
интересы, чем разнородным субъектам, составляющим большинство в ООН. Старые
члены «восьмерки», как правило, имели возможность заранее согласовывать свои
позиции по важнейшим международным вопросам, а затем коллективно отстаивать их в
ООН.
Другим преимуществом механизма «неформального регулирования» до сих пор
остается его замкнутость на военную организацию НАТО. ООН не имеет собственных
вооруженных сил, в силу чего любое потенциальное решение СБ о силовых санкциях
грозит перерасти в громоздкое многоканальное согласование, способное
отсрочить действия на неопределенный срок. Старые члены «восьмерки», напротив, в
принципе могут мобилизовать свои военные ресурсы быстрее, руководить ими
слаженнее, учитывая собственные политические интересы. Раскол в НАТО, подобный
тому, который произошел в 2003 году из-за Ирака, пока еще остается единичным, хотя
многозначительным, инцидентом.
Правда, страны НАТО и Япония предпочитают по возможности действовать с
санкции ООН, но как показал опыт конца 90-х гг. XX в., получение мандата ООН не
является «категорическим императивом», если речь идет об интересах США или группы
стран НАТО. Более того, сформировалась уже довольно длинная цепь прецедентов
решения многих сложных международных вопросов без ООН.
Ситуация усугубляется сложным положением внутри самой организации.
Затянувшееся обсуждение вопроса о ее реформировании не дает позитивных
результатов. Оно привело лишь к тому, что разговоры об ослаблении ООН и ее
неадекватности стали усиливаться. Острие критики направлено в основном против
СБ, внутри которого, в соответствии с Уставом сохраняется преимущественный
статус ограниченного круга пяти постоянных членов (США, России, Китая, Франции
и Великобритании), обладающих привилегией вето в отношении рассматриваемых
решений. Соответственно, предложения о реформе так или иначе концентрируются
вокруг возможностей увеличения числа постоянных членов Совета Безопасности (за
счет принятия в него некоторых других крупных держав, например, Индии,
Германии, Бразилии, Японии и т.д.), и модификации консенсусной формулы
принятия решений таким образом, чтобы по крайней мере некоторые решения Совета
Безопасности принимались простым большинством без учета согласия или
несогласия всех пяти постоянных членов»
325
.
Таким образом, на международном уровне уже сложилась некая универсальная,
институционная система, позволяющая реализовать на практике достаточно
масштабные коллективные специальные операции. Различные объединения
государств в ней, однако, представлены не адекватно. Фазы осуществления
специальных (тайных, по-преимуществу) акций ЕС, ОБСЕ, НАТО, ООН, зачастую, не
синхронизированы. Это обстоятельство, а также неравенство возможностей
(европейские союзники США способны обеспечить только 60% специальных акций
по сравнению со своим «патроном» самостоятельно), усиливают противоречия в
359
самой западной системе управления кризисами на глобальном и региональном
уровнях. Проблема коалиции так и остается для США и их европейских союзников
неразрешимой. Она осложняется дисбалансом в процессе принятия решений
лидерами США, НАТО, ООН, ЕС, ОБСЕ по различным коллективным акциям
специального свойства. США не намерены допускать НАТО к исполнению роли
абсолютно самостоятельного игрока мировой политики за пределами Европы. ОБСЕ
и ЕС не устраивает такой подход, но каких-либо радикальных изменений в
планировании и реализации собственных специальных операций они, пока еще,
достичь не могут. Именно в связи с вышеизложенными обстоятельствами
Зб.Бжезинский обращает особое внимание на обработку новой стратегии разделенной
безопасности, надеясь на скорейшее утверждение такой системы управления военно-
политическими союзами, которая неминуемо привела бы к осуществлению на
практике естественной доктрины глобальной гегемонии США.
326
ООН в своих миротворческих действиях продолжает раздражать и США, и их
европейских союзников, как влиятельных акторов современных международных
отношений. Но без нее Западу в целом все труднее обойтись при оправдании многих
своих специальных акций, включая, в особенности, те которые связаны с применением
вооруженных сил за рубежом. Таким образом, ситуация во взаимоотношениях США,
НАТО, ООН, ЕС, ОБСЕ остается достаточно сложной. «Правила игры» - неустойчивы и,
самое печальное, не устраивают многих. Что касается качественных перемен, то они, все
же возможны, но при непременном условии неукоснительного соблюдения «сильными
мира сего» принципа справедливости, а это, в условиях цельной асимметрии глобальной
конструкции современных международно-политических, экономических, финансовых
отношений, труднодостижимо. Эгоизм американцев – тому помеха. Кроме того, не
эффективность антиамериканских и альтерглобалистских сил очевидна. Что касается
России, то ее усиливающееся замешательство в мировой политике наносит вред многим
участникам международно-политических процессов, поскольку не стимулирует те
структурно-функциональные изменения на глобальном и региональном уровне, которые
неизбежно приводят к предсказуемости действий государств и народов и появлению
перспектив создания универсальной стратегии жизнедеятельности человечества.
Примечания:
1. Подробнее см.: Сорос Дж. Открытое общество. Реформируя глобальный капитализм.
Пер с англ. - М.: Некоммерческий фонд «Поддержка культуры, образования и новых
информационных технологий. 2001. С. 343-456.
2. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. Знание, богатство и сила на пороге XXI века. - М.:
Изд-во ACT, 2003. С. 1- 669.
3. Хохлышева O.Q. Безопасность, разоружение, миротворчество: глобальный масштаб.
Монография. Москва - Нижний Новгород: АВН РФ, АНМ «Элита» при ООН, ИСИ
ННГУ, 2000. С. 5-35.
4. Косолапов Н.А. Формирующийся миропорядок и Россия // Дипломатический
ежегодник. 1999. - М.: Научная книга; 2000, с.85.
5. Подробнее см.: Колобов О.А. Международные отношения. Избранные труды. -
Нижний Новгород: ГИПП «Нижполиграф», 1998. С. 618 - 689; его же: Политология.
Избранные труды. – Нижний Новгород Изд-во «Вектор ТиС», 2000. С. 623 - 695;
Хохлышева О.О. Миропонимание, миротворчество, миро сохранение: опыт XX
столетия. - Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2002. С. 255 - 487; её же:
Международно-правовые проблемы силового миротворчества ООН. Монография. -
Нижний Новгород: Изд-во «Вектор ТиС», 2000. С. 3 - 111; Арин О.А.Мир без
России. М.: Изд-во «Эксмо», 2002. с. 15 - 120; 21 - 142; 158 - 180; 288 - 342; 347 -461;
Медведко Л.И. Россия, Запад, Ислам: столкновение цивилизаций? - Миры в мировых
360