Колобов О.А. (под об. ред.) Внешняя политика Соединенных Штатов Америки: принципы формирования и закономерности реализации. Том 2
Подождите немного. Документ загружается.
значительный ущерб глобальной ведущей роли Соединенных Штатов. Последствия
этого для глобальной стабильности были бы чудовищными”.
720
Учитывая значение
косовской операции, З.Бжезинский призывал НАТО и США к решительным действиям
в этой войне. Критикуя администрацию США за упущенные возможности в связи с
поздним началом боевых действий, он указывал, что “за” применение силы выступали
все девятнадцать демократических государств НАТО, и “все другие европейские
демократии поддерживали НАТО в целом”
721
. Однако в военном отношении
администрация Б.Клинтона, с его точки зрения, проводила неубедительную политику,
поскольку “воздушные налеты НАТО были боязливо осторожными” вместо того,
чтобы “шокировать и запугивать противника”. НАТОвцы пытались избежать жертв “не
только на стороне союзников, но и на стороне режима Милошевича”. Поэтому,
заключал З.Бжезинский, “сербам сделали лишь “прививку” от страха перед
бомбами”
722
. Подвергся критике и военно-политический курс администрации
Б.Клинтона, направленный на недопущение наземной операции в Косово.
“Соединенные Штаты, как признанная держава пакта, призваны принять курс
безусловной воли к победе. Американское командование должно продемонстрировать
принципиальное мужество и не руководствоваться “политическим компасом”
723
.
В апреле 1999 г. З.Бжезинский рекомендовал администрации Б.Клинтона и НАТО
ряд условий для успешного завершения косовского конфликта:
♦ пока формальный статус Косово останется неопределенным, эта
территория должна находиться под прямой защитой НАТО;
♦ никаких переговоров с Милошевичем при посредничестве России
о более мягких условиях, нежели те, которые предусмотрены
НАТО;
♦ усиление воздушных налетов, если они должны действительно
разрушить военную мощь Милошевича и принудить его к
принятию условий НАТО;
♦ немедленное размещение войск, чтобы подготовить наземное
наступление НАТО из Албании и Македонии;
♦ обеспечение оружием косовских сил, оказывающих
сопротивление Белграду;
♦ замораживание югославских капиталов в странах НАТО с целью
оказания давления на Белград.
♦ не дожидаясь окончания военных действий, Европейский Союз и
НАТО должны разработать план восстановления Косово и
возвращения его населения;
♦ программа послевоенных действий должна включать также
условия того, каким образом демократическая Сербия после
Милошевича может быть включена в обширную программу
восстановления для Балкан. Это могло бы подвигнуть более
реалистически мыслящих сербов к пересмотру своей поддержки
режима Милошевича.
♦ США и НАТО долгое время должны быть задействованы в целях
обеспечения региональной стабильности на Балканах;
♦ если Кремль вновь одумается, тогда российское участие в
обеспечении мира было бы желательным.
♦ американский Конгресс должен сделать совместное заявление, в
котором должны быть поддержаны политические цели НАТО и
выражена решимость США добиться осуществления этих целей
всеми необходимыми средствами. Учитывая то, сколько
поставлено на карту, американское участие должно быть
однозначным и упорным.
724
181
Похожую точку зрения разделял и директор Программы международной
политики Брукингского института Ричард Хаасс. Он упрекал администрацию США в
недостаточно жесткой политике по отношению к сербам. В то время, когда натовская
авиация продолжала наносить воздушные удары по Сербии, Р.Хаасс предложил
администрации Клинтона несколько возможных вариантов развития событий
725
.
Первой возможностью для НАТО он назвал продолжение бомбовых ударов с воздуха.
Но, по его мнению, этот курс не обеспечивает успеха в отношении сути проблемы,
поскольку не останавливает этнические чистки в Косово.
726
В качестве второго
варианта аналитик предлагал использовать “афганский подход”. Суть его в том, чтобы
при продолжении воздушных атак на Сербию и сохранении экономических санкций с
помощью тайных операций ослаблять режим С.Милошевича, вооружать и обучать
Армию Освобождения Косово (АОК). Естественно, отмечал Р.Хаасс, и у этого варианта
есть масса недостатков. Во-первых, не прекратится гуманитарная катастрофа. Во-
вторых, этот вариант потребует длительного времени, что может привести к усилению
оппозиции натовским бомбардировкам в Европе. В-третьих, вооружение и обучение
Армии Освобождения Косово может привести (как это уже наблюдалось в
Афганистане) к появлению “трудно управляемой оппозиции”. Третий вариант для
НАТО, предложенный Р.Хаасом - послать наземные войска. Этот вариант, по мнению
эксперта, самый лучший “с гуманитарной и стратегической точек зрения”, хотя и
может повлечь за собой чрезмерные потери. Однако, настаивал Р.Хаасс, “промедление
с использованием военной силы может увеличить масштабы гуманитарной катастрофы
и сузить стратегический выбор”, “отказ от применения наземных сил никогда не
бывает оправданным”
727
. Более того, он не только одобрял активные военные действия
НАТО, но и критиковал администрацию Клинтона за “дешевую внешнюю политику”, а
именно за скоропалительные заявления президента США о нецелесообразности
проведения наземной операции. В другой статье Р.Хаасс прямо указывал на то, сколь
масштабным должно быть применение военной силы. “Булавочные уколы (авиаудары -
М.М.) редко срабатывают... Необходимо, чтобы страна, о которой идет речь, заплатила
огромную цену, и ее политические лидеры оказались бы под давлением со стороны
своих избирателей”.
728
В отношении тех стран, которые в будущем могут стать потенциальными
противниками США, Р.Хаасс советовал президенту США выступить с заявлением о
том, что “суверенитет государства не означает вседозволенности”, и если права
граждан нарушаются, международное сообщество обязано принять всесторонние меры
против правительства-угнетателя. Правда, эксперт не уточнил, какие именно
государства должны составить “международное сообщество” (видимо, согласные с
политикой США), а также не пояснил, в каких странах могут появиться правительства-
угнетатели (вероятнее всего, в тех, которые еще не обзавелись ядерным оружием). Не
обошел своим вниманием Р.Хаасс и такой важный аспект косовской проблемы, как
ввод международных сил в Косово. Соблюдение всесторонних интересов США
является основой его рекомендаций, касающихся состава миротворческих сил.
Европейцы должны, по мнению автора, обеспечить львиную долю военнослужащих
международной группировки. Хотя для того, чтобы эта группировка добилась успеха,
признавал Р.Хаасс, определенное участие США все же будет необходимо, однако с
течением времени можно будет сократить размер американского присутствия и
предоставить европейцам право самим заканчивать совместно начатую операцию.
729
Многие аналитики в США отмечали, что исход войны в Югославии даст ответ на
главный внешнеполитический вопрос: куда двигаться дальше Соединенным Штатам,
НАТО и ООН. Ли Гамильтон, который был председателем Комитета по
международным отношениям Палаты представителей, а затем директором
Международного центра ученых имени В.Вильсона, отмечал, что “если косовская
182
миссия окажется безуспешной, это не уничтожит НАТО как мировую силу, но это
может привести к ослаблению данной глобальной организации”.
730
Джон Болтон, старший вице-президент Американского Предпринимательского
Института, отмечал распространение среди европейцев мысли о том, что наиболее
соответствующей их региональным интересам может оказаться общая оборонная
система в рамках Европейского Союза, а не НАТО, в котором доминируют США.
Таким образом, успех или провал в Косово во многом будет определять будущий
мировой порядок.
731
Сильный американский и британский прессинг позволил
поддержать единение в рядах НАТО. Американцам и англичанам пришлось доказывать
своим коллегам по НАТО, что на карту поставлено нечто большее, чем судьба Косово,
а именно будущее блока.
Разумеется, американские аналитики не обошли в своих комментариях тему,
касающуюся перспектив сотрудничества стран Европы и США в последующем
урегулировании ситуации на Балканах. Мартин Уолкер, старший научный сотрудник
Института мировой политики (WPI) в Нью-Йорке и одновременно редактор газеты
“Гардиан”, высказал свою точку зрения на “балканскую проблему”. М.Уолкер считал,
“европейские страны не способны развернуть в Косово нечто большее, чем
символические силы”.
732
Поскольку, по подсчетам командования НАТО, в Косово
необходимо было разместить 50 тыс. солдат, это повлекло за собой существенную
проблему, которая была связана с отсутствием достаточного количества кадровых
военных в европейских армиях. М.Уолкер отмечал, что лишь французы и британцы
обладают потенциалом военной силы типа американского. Но британская армия уже
выполняет задачи в Северной Ирландии и Боснии, а французы не намерены в большом
количестве направлять для выполнения миссии в Косово своих призывников.
733
Поэтому, заключал автор, любое серьезное наращивание наземных войск зависит
только от американцев. К сожалению, отмечал М.Уолкер, “Балканы превратились в
некий натовский протекторат, и американцам после пятидесятилетней вахты на Рейне
придется приступать к вахте на Дунае. Однако Америка сейчас, как никогда, сильна в
военном отношении и готова снова взять на себя основные функции в урегулировании
нового кризиса”
734
. “Соединенные Штаты обладают беспрецедентной в человеческой
истории военной мощью... США - единственный участник “революции в военной
области”, которая дает им принципиально новые категории вооружений, недоступные
другим и они обладают возможностью проецировать свою силу практически на любые
территории по всему земному шару”
735
.
«Изоляционизм»
Центром сосредоточения изоляционистских взглядов в Америке являлся
Институт КАТО, который за всю историю своего существования не изменил своего
отношения к актам глобального вмешательства США и попыткам мирового контроля.
Особенно четко позиции изоляционистов обозначились в связи с войной в Косово. У
сторонников концепции изоляционизма был свой взгляд на происходящие на Балканах
события и не менее убедительные аргументы. Тэд Гален Карпентер, вице-президент по
обороне и внешней политике Института Като, критикуя сторонников глобального
вмешательства, заявлял, что даже такой сверхдержаве, какой являются Соединенные
Штаты, не под силу контролировать весь мир. При этом он ссылался на короля
Пруссии Фридриха Великого, который предупреждал: кто пытается защищать все, не
защищает ничего. Внешняя политика США, отмечал автор, страдает именно таким
недостатком.
В качестве нового подхода к проблемам национальной безопасности Т.Карпентер
предложил стратегию “стратегической независимости”, состоящую в использовании
вооруженных сил США исключительно в целях защиты жизненно важных
американских интересов. Осуществление подхода “стратегической независимости”
183
привело бы к ряду кардинальных изменений во внешней политике Вашингтона: США
отказались бы от участия в миротворческих операциях ООН; постепенно были бы
ликвидированы альянсы, созданные США в эпоху холодной войны, и Америка
отказалась бы от роли всемирного полицейского; США стали бы стабилизирующей
силой последней инстанции, вместо того, чтобы оставаться силой вмешательства
первой очереди.
736
Т.Карпентер объяснял своим оппонентам, что изоляционисты не призывают
американцев абстрагироваться от всех мировых проблем. “Эта точка зрения по
существу является теорией “электрического выключателя”, в которой роль Америки в
мире рассматривается как имеющая всего два возможных положения, “включено” и
“выключено”. Либо США продолжают проводить неразборчивую политику
глобального вмешательства, которая заставляет рисковать жизнями американских
военных в стратегически и экономически незначимых уголках земного шара, либо мы
переходим к стратегии “Крепость Америка” и “изолируем себя от остального мира”.
737
Америка, по мнению автора, может проводить политику национальной безопасности,
лежащей между двумя этими крайними формами участия в международных делах.
Т.Карпентер отметил, что кроме военно-политической, существуют экономические,
культурные и дипломатические формы участия в международных делах. Новая
концепция национальной безопасности позволила бы Соединенным Штатам в полной
мере использовать преимущества складывающегося многополюсного экономического и
военного окружения.
По мнению сторонников концепции изоляционизма, большое количество
действий администрации Б.Клинтона во внешнеполитической сфере можно было
назвать ошибочными, а именно:
• излишний контроль над обстановкой в регионе Персидского
залива;
• расширение состава НАТО за счет стран Центральной и
Восточной Европы;
• многосторонние миротворческие миссии в Сомали, Гаити, Боснии
и т.д.;
• продолжение субсидирования обороны союзников в Западной
Европе и Восточной Азии;
• содержание многочисленной и гораздо более дорогостоящей
армии, чем это могло бы потребоваться.
738
По мнению Гэри Демпси (институт КАТО), внешняя политика администрации
Б.Клинтона была беспорядочной, вооруженные силы США использовались за границей
примерно в 20 операциях. Высокий темп осуществления операций привел к
негативным тенденциям во всех родах войск. Значительное количество молодых людей
отказывались служить миротворцами в иностранных государствах, поскольку “не
желали подвергать себя опасности, сражаясь в чужих битвах”
739
. Военная операция
НАТО в Югославии сильно повредила и без того ухудшающимся отношениям США с
Россией. Как отметил аналитик, американские авиаудары возродили прежние линии
разделения с Москвой и задали мрачный тон парламентским и президентским выборам
в России; война в Косово подорвала незавершенный процесс налаживания контроля
над вооружениям в то время, как сокращение ядерного арсенала России должно быть
императивом в области национальной безопасности Запада; конфликт в Югославии
отдалил Россию от Запада и вполне мог подтолкнуть ее к продаже ядерных материалов
и технологий различным странам, включая Китай, Северную Корею, Ирак, Иран или
Пакистан
740
.
Эрик Алтерман, преподаватель Нью-Йоркского университета и аналитик
журнала The Nation, затрагивая вопрос о выработке внешней политики, отмечал, что
президент Клинтон и его советники пользуются полной свободой при заключении от
184
имени страны таких соглашений, которые легко могут втянуть США в войну. При
этом подобные вопросы практически не обсуждаются в Конгрессе, ни самим народом
Соединенных Штатов
741
. Более того, Э.Алтерман отметил, что существует негласное
соглашение между президентом и Конгрессом США, в соответствии с которым
внешняя политика осуществляется без открытых дебатов. В результате
внешнеполитический истэблишмент ведет политику, которая противоречит взглядам
большинства американцев. Специалисты по внешней политике прикрываются тем
фактом, что большинство американцев не имеют понятия о самых базовых вещах.
Даг Бэндоу, старший научный сотрудник Института Като, заявил на слушаниях в
Комитете по международным отношениям Палаты представителей: “Америке следует
дать европейцам свободу самостоятельно принимать решения и нести всю
ответственность за них...”.
742
Похожую точку зрения разделял и Пат Чоат. Он писал, что
американское присутствие в Европе и преобладание в НАТО оказывают
расслабляющее влияние на европейские правительства и мешают им действовать
самостоятельно. “Пришло время вернуть американские войска домой и оставить
решение европейских проблем, таких как Балканы, на усмотрение самих
европейцев”
743
.
Сторонники изоляционистских подходов обозначили ряд итогов “дорогостоящей
американской победы”. Во-первых, работа по восстановлению и защите Косово будет
долгой и финансово весьма затратной. За эти деньги американцы могли бы просто
купить Косово. Во-вторых, возникнут проблемы с Армией Освобождения Косова,
которая так импонировала многим американцам, и бойцы которой уже дали понять, что
не собираются разоружаться и хотят свести счеты с сербами. Таким образом, будет
слишком идеально, если Соединенным Штатам придется держать в Косово войска
лишь на протяжении жизни всего лишь одного поколения, пока посланные туда
учителя не воспитают детей нового мировоззрения. В-третьих, своей акцией в Косово
США подтолкнули малые страны к необходимости приобретения ядерного оружия,
что, естественно, не способствует установлению безопасности в мире
744
.
Изоляционисты нашлись и в других «мозговых трестах» кроме Института КАТО.
Почти всегда либеральный по своим воззрениям Совет по международным
отношениям (г.Нью-Йорк) отреагировал на ситуацию в Косово решительной критикой
действий администрации Б.Клинтона. Роберт А.Мэннинг, старший научный сотрудник
Совета (СМО), писал, что “абсурдно проводимая, путанная и направленная на
поддержание статус-кво внешняя политика вызывает столько же доверия, сколько
вымученные показания Б.Клинтона Большому Жюри” по поводу пикантного скандала
с М.Левински.
745
Аналитики полагал, что последствия этого вмешательства окажутся
чудовищными для США, а именно:
- задачи по приему беженцев из Косово или организации их возвращения будут
весьма сложными для стран НАТО;
- Косово потребует, по меньшей мере, десятилетнего протектората НАТО;
- последующее развитие Сербии станет гигантским бременем, которое будет
давить на внешнюю политику США.
- интервенция в Косово стала новым прецедентом, устанавливающим приоритет
этно-национального самоопределения над государственным суверенитетом. К
порогу НАТО может выстроиться очень длинная очередь из курдов, басков,
кашмирцев, тибетцев и др.
- долгосрочные обязательства США на юге-востоке Европы отвлечет внимание
и ресурсы Вашингтона от более важных проблем - роста могущества Китая,
ближневосточного мирного процесса, глобальной финансовой нестабильности
и т.д.
746
Изоляционистские нотки звучали даже в аналитических разработках Центра
политики в области безопасности (CSP), который был экспертной организацией,
185
обслуживающей администрацию Б.Клинтона. Директор CSP Д.Гаффни отметил, что в
долгосрочном плане политика в Косово может обернуться новым, после Сомали,
“внешнеполитическим фиаско” американского правительства по ряду причин:
− мир в Косово нельзя будет установить с помощью миротворческих сил. Армия
Освобождения Косова и сербы не будут выполнять соглашение о перемирии;
− возможности натовских сил будут затруднены из-за отсутствия структур
власти и подлинной политической отчетности;
− присутствие крупных сил НАТО на практике лишь усугубит Косовский пожар.
Чтобы контролировать ситуацию в Косово, миротворцам придется иметь дело
с Албанией - страной, которая находится в состоянии анархии, напоминающем
ситуацию в Сомали, и которая служит проводником и источником
материальной и военной поддержки АОК;
− если Македония станет основной базой для натовских операций, то ее хрупкое
положение мирной балканской окраины может оказаться в опасности;
− неурядицы в Косово усилят напряженность между союзниками по НАТО
747
.
Не остались в стороне от критики интервенционистской политики американской
администрации и сотрудники Центра международной политики, в разработках которых
критиковалась чрезмерная зависимость администрации Б.Клинтона от военных
инструментов государственной политики. “Продолжение такой политики приведет к
активизации требований осуществления все новых интервенций, на которых
основывалась национальная стратегия безопасности, осуществляемая в Панаме, на
Гаити, в Сомали, Боснии, Ираке и Македонии”
748
. Старший вице-президент
Американского Предпринимательского Института Д.Гловер предупреждал, что если
Косовский конфликт разрешится не в пользу НАТО, то это заметно скажется на
усилении позиций изоляционистов в Америке.
749
***
Таким образом, на основании проведенного дискурс-анализа можно сделать
несколько выводов. Во-первых, мы увидели, что дискуссия о правомочности и
целесообразности военной операции против Югославии из-за Косовской проблемы не
только развела по разные стороны США и Россию, но и способствовала образованию
новой разделительной линии внутри самого американского общества. По аналогии с
Вьетнамской войной можно утверждать, что вмешательство США в Косово привело к
большей поляризации взглядов как среди общественности, так и среди элитных групп
Соединённых Штатов.
Во-вторых, открытость и публичность обсуждения военной акции (и её
последствий) среди экспертов США подтвердило традиции гласного дискутирования
проблем национальной стратегии. Однако едва ли можно сказать, что эти дебаты
оказали существенное корректирующее влияние на образ действия и поведение
американских военных. Они сыграли роль “интеллектуальной отдушины”,
необходимой для экспертно-аналитических и научных структур для подтверждения
своего статуса и обоснования своей социальной роли.
Второй сюжетной линией, которая ярко очертила ситуацию дискурсивного
конфликта стала дискуссия вокруг процессов расширения НАТО во второй половине
1990-х гг. Дебаты в политико-академическом комплексе США обозначили не только
сторонников и противников расширения (по принципу закрытой бинарной оппозиции),
но и выявили ряд общих для обоих групп «точек сцепления», которые позволяют
говорить о едином дискурсе, сложившемся из оппонирующих друг другу
дискурсивных стратегий.
Хорошим примером публичного дебатирования внешнеполитических проблем
США стали дискуссии, спровоцированные запросом сенатора Л.Хатчисона в адрес
186
администрации Клинтона по поводу планирующегося расширения НАТО на Восток.
Экспертная группа, сгруппировавшаяся вокруг сенатора, поставила под сомнение
многие принципиальные положения, содержавшиеся в разъяснительном документе,
полученном ими из администрации. В частности, критику экспертов вызвали
утверждения президентской администрации такого плана, что НАТО должно быть
готово к возрождению угрожающего поведения России. (Этот тезис явно противоречил
заявлениям Госдепартамента США о том, что эра конфронтации ушла в прошлое).
Далее оппоненты Билла Клинтона напомнили ему о том, что в свое время не НАТО, а
план Маршалла способствовал политической и экономической стабилизации в
Западной Европе. Более того, НАТО не смогла стать инструментом примирения между
Грецией и Турцией. Если же взять в качестве модели франко-германское
урегулирование после Второй Мировой войны, то оно логическим образом приведет к
необходимости инкорпорирования России в союз западных государств под теми же
лозунгами демократизации и либерализации. Политические союзники сенатора
Хатчисона выразили свое несогласие с завышенными, по их мнению, оценками
потенциала новых членов НАТО. Польша, Венгрия и Чехия, по признанию самой
администрации США, унаследовали от Варшавского Договора неадекватную времени
структуру вооруженных сил, и в силу этого ожидать от них существенного вклада в
европейскую или трансатлантическую безопасность было бы нереально.
750
В некоторых комментариях американских специалистов звучало предложение
отложить реальное решение вопроса о расширении до 2020 года
751
. Председатель
Североатлантической ассамблеи Карстен Фойгт не ставил под сомнение необходимость
включения в блок новых восточноевропейских членов, но одновременно выступал за
придание России специального статуса как ядерной державы и постоянного члена
Совета Безопасности ООН. Россия, по его словам, должна полностью
информироваться о решениях внутри НАТО, и с ней надо консультироваться при
принятии шагов, затрагивающих коллективную безопасность в Европе
752
. Другой автор,
Карл Кайзер в журнале “Foreign policy” критически отмечал: “Запад близоруко
отклонил российские предложения об укреплении Организации по безопасности и
сотрудничеству в Европе в качестве структуры, охватывающей всю Европу. Западу
понадобилось целых два года, чтобы признать правомерность требований РФ о ревизии
Договора об обычных вооружениях в Европе”
753
.
Противники расширения НАТО выдвинули целый ряд аргументов, среди которых
можно выделить следующие:
• в свете югославских событий Америке пора дистанцироваться от
неспокойной Европы;
• расширение НАТО слишком дорого, и потому может ослабить и
американские ресурсы, и общий союзный потенциал;
• США могут погрязнуть в военных операциях за пределами зоны своих
жизненных интересов.
Перечисление аргументов противников расширения продолжили аналитики
Института национальных стратегических исследований при Университете
национальной обороны. В их числе - отсутствие реальных возможностей у России
стать источником военной угрозы на ближайшую перспективу, опасность
возникновения новых разделительных линий не только между Востоком и Западом, но
и внутри самого восточноевропейского региона. Эксперты считали ошибкой
объявление жестких и однозначных критериев, предъявляемым к странам, желающим
вступить в НАТО: Соединенным Штатам следует в каждом конкретном случае
подходить к той или иной стране индивидуально и продвигать процесс численного
увеличения НАТО на строго выборочной основе. Это заявление аналитиков шло
вразрез с документом, принятым Палатой Представителей Конгресса США 4 января
1995 года, в котором содержался список тех требований, которым должны следовать
187
правительства стран-кандидатов (наличие общих с Западом ценностей и интересов,
демократичность правления, рыночная экономика, гражданский контроль за
вооруженными силами, приверженность целям и задачам НАТО и т.д.)
754
.
Большую активность в критике политики расширения проявил Центр
политических и стратегических исследований (бывший Центр постсоветских
исследований, г. Вашингтон). Его директор, Сюзан Эйзенхауэр, отмечала, что НАТО -
это прежде всего военный блок, а не клуб демократических стран. Следовательно,
последствия расширения следует анализировать в категориях расстановки и
конфигурации вооруженных сил и систем вооружения в Европе. В этом смысле,
беспокойства России обоснованы, поскольку изменения в Североатлантическом блоке
происходят фактически за счет изоляции и против желания России.
755
В этих условиях
давать какие-либо гарантии странам бывшего СССР было бы неосмотрительно.
756
Тем
более, что, по оценкам С.Эйзенхауэр, у соседей России осталось гораздо меньше
оснований опасаться ее, чем раньше.
757
Что касается самих россиян, то американцам
следует понять, что в большинстве своем они оценивают конец холодной войны не как
следствие своего поражения, а как результат внутренних изменений в СССР.
758
В унисон с С.Эйзенхауэр выступал также профессор Университета Джонса
Хопкинса и директор проекта «Восток-Запад» Совета по международным отношениям
Майкл Мандельбаум. С его точки зрения, единственной причиной укрепления НАТО
могла бы быть необходимость сдерживания России. Однако этот вопрос оказался
абсолютно неактуален. Более того, следует поддерживать европейская система
безопасности, которая может адекватно функционировать и без расширения НАТО. По
мнению ученого, она включает в себя НАТО в старом составе, «Партнерство во имя
мира», заключенные во времена Р.Рейгана и Дж.Буша соглашения о сокращении
вооружений, а также Россию, которая согласна всячески следовать курсу, выгодному
для Запада. Вместо расширения Североатлантического блока Майкл Мандельбаум,
(выступая перед Комитетом по международным отношениям сената США), предложил
американским политикам сосредоточиться на таких вопросах, как статус Калининграда
и Белоруссии, а также продолжение сокращения ядерного арсенала.
759
М.Мандельбаум был среди тех экспертов, кто поставил под сомнение один из
основополагающих тезисов администрации Б.Клинтона о том, что расширение НАТО
должно демократизировать новые страны-члены. Известно, отмечал ученый, что
демократизация весьма успешно прошла в Финляндии и Израиле, хотя оба эти
государства не имели никакого отношения к Североатлантическому альянсу. Если уж
где и поддерживать демократию, так это в России и на Украине, где она встретила
действительные сложности; однако эти страны как раз и не находятся в числе
претендентов на членство в НАТО, отметил М.Мандельбаум. Что касается
стабильности, то она уже существует в Венгрии, Чехии и Польше, иначе
администрация США из-за боязни «второй Боснии» никогда не распространила бы на
них гарантии военной безопасности.
760
«Самой роковой ошибкой» американской политики назвал расширение НАТО
почетный профессор Принстонского института перспективных исследований, бывший
посол США в СССР Джордж Ф.Кеннан, который спрогнозировал отрицательное
воздействие расширения НАТО на развитие демократии в России, поскольку такое
решение возбудит националистические, антизападные и милитаристские тенденции в
российском общественном мнении, восстановит атмосферу холодной войны во
взаимоотношениях между Востоком и Западом и подтолкнет российскую внешнюю
политику в направлении, которое не будет отвечать интересам США. Кроме того,
продолжал Дж.Кеннан, расширение НАТО на Восток сильно затруднит или даже
сделает невозможным ратификацию Государственной Думой Договора СНВ-2 и
достижение дальнейших сокращений ядерных вооружений.
761
188
В рамках развернувшейся дискуссии нашлось место и комментариям, касающихся
видимых и скрытых причин расширения НАТО. Алвин Рубинштейн (старший научный
сотрудник Института внешнеполитических исследований) полагал, что решение о
расширении НАТО было продиктовано внутриполитическими соображениями.
Подобное развитие событий выгодно лишь так называемой «международной
бюрократии», а также правительству Германии, поскольку влияние этой страны в
Европе может стать после расширения «несбалансированно сильным».
762
По словам
Джеймса Голдгейдера (Университет Дж.Вашингтона), решение о расширении было
принято вопреки сильной политической оппозиции под давлением нескольких лиц в
администрации. В их числе: помощник президента по вопросам национальной
безопасности Энтони Лэйк, помощник госсекретаря Ричард Холбрук, заместитель
госсекретаря Линн Дэвис и советник президента по ближневосточному
урегулированию Дэннис Росс.
763
Как отметил Джон Льюис Гэддис (Йельский
университет): «эмоции на верхних этажах власти сочетались с невниманием к
рекомендациям, идущим снизу».
764
Он же отмечал нечувствительность администрации
Б.Клинтона к аргументам исторического плана. В частности, Дж.Гэддис ссылался на
опыт крупнейших европейских кризисов 19-20 веков, которые показали, что наилучшая
стратегия победителей по отношению к побежденным состояла в вовлечении
последних в полнокровное сотрудничество в качестве полнокровных партнеров и,
наоборот, изоляция Германии и советской России после Первой Мировой войны
привела к плачевным последствиям.
765
Другие критические замечания касались организационных аспектов работы
НАТО. Многие американские специалисты отмечали, что увеличение масштабов
политического института неизбежно приведет к усложнению управления ими и чревато
снижением эффективности. По словам Джеффри Кина, «военный союз, чья конечная
цель подлежит различным интерпретациям, может посеять серьезные проблемы».
766
Сходной точки зрения придерживался и бывший посол в СССР Джек Мэтлок (ранее
принадлежавший к либеральному крылу). Он отмечал, что всякое расширение НАТО
при отсутствии военной угрозы будет вести к ослаблению союза.
767
Упоминавшаяся
выше С.Эйзенхауэр на слушаниях в бюджетном комитете сената поставила под
сомнение тезис о том, что расширение НАТО будет способствовать стиранию «линий
водораздела» в Европе. Этих «линий» в том смысле, в каком это было характерно для
времен холодной войны, уже не существует, отметила эксперт, и единственным
фактором, разделяющим Европу, является уровень жизни на Западе и на Востоке.
С.Эйзенхауэр отметила, что расширение НАТО может породить новые барьеры,
препятствующие диалогу и стабильности в Европе: речь идет о неизбежной
напряженности отношений между принятыми и не принятыми странами.
768
Следующая группа аргументов противников расширения Североатлантического
альянса касается политических последствий этого процесса. Ряд специалистов
полагали, что отказ России от поддержки Соединенных Штатов в «иракском вопросе» -
плата за расширение НАТО.
769
Брюс Блэйр (Брукингский Институт) прогнозировал, что
экспансия Североатлантического блока подтолкнет Россию к большей опоре на
ядерное вооружение в обеспечении собственной безопасности. Включение в НАТО
Польши, Чехии и Венгрии может спровоцировать Россию пересмотреть программу
демонтажа тактических вооружений.
770
Джон Гэддис весьма высоко оценивал
перспективы российско-китайского сближения, которое может серьезно «утяжелить»
задачи американской дипломатии в силу значительного потенциала РФ экспортировать
военную технологию, а КНР - пользующиеся спросом на западных рынках товары.
771
Его коллега по Брукингскому Институту Джон Стайнбрюнер продолжал эту мысль,
называя безответственным фактическое продвижение американского тактического
оружия к границам России. Он же полагал, что долгосрочным интересам безопасности
Америки отвечали бы шаги в направлении полного освобождения Европы от ядерного
189
оружия при конструктивном участии России, а не ее оппозиции.
772
Бывший помощник
министра обороны, а затем сотрудник Центра Стратегических и Международных
Исследований (ЦСМИ) Фрэд Икле придерживался той точки зрения, что участие
России может иметь критически важное значение в случае обострения ситуации на
Корейском полуострове, между Китаем и Тайванем и т.д.
773
Тесно связаны с политическими и военные аспекты. Так, Джек Мендельсон,
заместитель директора Ассоциации по контролю над вооружением (г. Вашингтон)
полагал, что Соглашение об обычных вооружениях в Европе, которое накладывает
значительные ограничения на размещение российских вооруженных сил на территории
собственной страны, влечет за собой большие трудности для России. Если Европа
потеряет это Соглашение, то ни о каком сотрудничестве в создании общей системы
безопасности на континенте не может быть и речи. Если же Россия будет
придерживаться Соглашения, то у России будет большой соблазн компенсировать свою
военную уязвимость большей опорой на тактические ядерные вооружения, что тоже
является не самой лучшей перспективой.
774
По мнению Джека Мэтлока, бывшего посла
США в Советском Союзе и Чехословакии, если следствием расширения НАТО будет
резкое снижение способности США влиять на внешнюю политику России, то эта цена
будет слишком высока.
775
Кроме того, по его мнению, США сами загоняют себя в
своего рода ловушку: продолжение процесса экспансии создаст серьезные коллизии с
Россией, а замораживание его будет в штыки встречено «отказниками», поскольку им
сложно будет объяснить, что их безопасность менее важна по сравнению с Польшей,
Чехией или Венгрией.
776
Вопрос о приоритетах во внешней политике США в свете проблемы НАТО также
поднял старший научный сотрудник Института внешнеполитических исследований
Алвин Рубинштейн. Он полагал, что Европа переживает один из наиболее стабильных
периодов в своей истории, в то время как основные проблемы США подстерегают в
Юго-Восточной Азии. Именно на этом регионе он и рекомендовал американскому
правительству сосредоточить свое внимание и ресурсы.
777
Такую же позицию разделял
Джефри Кин, эксперт Corporate Intelligence Group. Он считал, что в случае конфликта в
Азии, Соединенным Штатам сложно будет надеяться на помощь европейских
союзников, в то время как содействие со стороны России может оказаться важным
фактором.
778
Клиффорд Гэдди, представлявший Брукингский Институт на слушаниях в
Комитете по национальной безопасности палаты представителей конгресса США,
обратил внимание на последствия расширения НАТО для российско-американских
отношений в широком смысле. Согласно его мнению, американским законодателям
перед голосованием о ратификации договора о расширении следовало бы учитывать
два фактора. Первый состоит в том, что Россия находится на критической стадии
определения своих долгосрочных стратегических ориентиров, и ощущение
недружелюбия со стороны Запада может усилить движение России в невыгодном для
США направлении. Эту же мысль повторил Стэнли Кобэр (Институт Като), напомнив о
политических сложностях российских демократических сил.
779
Профессор
Гуверовского института Гордон Хан прогнозировал такие последствия расширения
НАТО для внутренней жизни России, как ослабление позиции прозападных сил, новые
сложности в гражданско-военных отношениях, а также дополнительное экономическое
бремя на российский бюджет
780
. Бывший заместитель госсекретаря США Ричард
Маккормак в этой связи полагал, что при администрации Дж.Буша отношения с
Россией в широком смысле были гораздо более теплыми, чем при Билле Клинтоне, чье
президентство ознаменовалось явным похолоданием, в том числе со стороны России в
отношении Запада в целом.
781
Второй фактор, упоминаемый К.Гэдди, касался его прогнозов о грядущем росте
экономического потенциала России и ее политических возможностей на
международной арене. Повышенная конфликтность с таким государством может
190