Колобов О.А. (под об. ред.) Внешняя политика Соединенных Штатов Америки: принципы формирования и закономерности реализации. Том 2

Подождите немного. Документ загружается.

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО «Арзамасский государственный

педагогический институт им. А.П. Гайдара»

ГОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им.

Н.И.Лобачевского» (ННГУ)

Институт стратегических исследований ННГУ

Внешняя политика

Соединенных Штатов Америки:

принципы формирования и закономерности

развития

Монография

в 2-х томах

Том 2

Нижний Новгород,

2008

УДК 343.6

ББК 67.91

В 75

Под общей редакцией академика О.А. Колобова

Авторский коллектив:

О.А. Колобов (руководитель), А.О. Колобов, В.Н. Конышев, А.С.

Макарычев, М.Г. Макарычева, М.И. Рыхтик, А.А. Сергунин, С.В. Субботин,

О.О. Хохлышева, А.В. Чумак.

Рецензенты:

д.полит.н., профессор Т.А. Шаклеина

д.и.н., профессор Б.А. Ширяев

д.и.н., профессор А.И. Кубышкин

Ответственный за выпуск: к.и.н. ст. преп. А.П. Коротышев

В 75 Внешняя политика Соединенных Штатов Америки: принципы

формирования и закономерности реализации. Монография. В 2-х томах. Т.1

Колл. ав. Под общей редакцией академика О.А. Колобова. – Нижний

Новгород: ФМО/ИСИ ННГУ; Изд-во АГПИ им.А.П. Гайдара, 2008.

ISBN

В первом томе коллективной монографии характеризуются принципы

формирования и закономерностей решения внешней политики Соединенных

Штатов Америки.

Работа написана с привлечением оригинальных документов, еще не

введенных в научный оборот в России и зарубежом. Она предназначена

специалистам-международникам, а также студентам, аспирантам,

докторантам, преподавателям классических университетов России

ISBN

УДК 343.6

ББК 67.91

В 75

университета им. Н.И. Лобачевского, 2008.

Оглавление

Оглавление.................................................................................................................................3

ГЛАВА 4. Академический дискурс во внешней политике США: особенности и

результаты..................................................................................................................................4

Глава 5. ПОлитика ограничения военного экспорта США при президенте Дж. Картере,

программы, цели, механизмы..............................................................................................217

Глава 6. Специальные операции США и их союзников в современной мировой

политике.................................................................................................................................285

Глава 7. Взаимодействие США, ЕС, НАТО на процессы миротворчество и

мироутверждения в условиях глобализации......................................................................372

Глава 8. Механизм формирования политики Соединенных Штатов Америки по

отношению к Израилю и Арабским странам.....................................................................407

Заключение............................................................................................................................574

ГЛАВА 4. АКАДЕМИЧЕСКИЙ ДИСКУРС ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ США:

ОСОБЕННОСТИ И РЕЗУЛЬТАТЫ

1. Неореализм как идейно – теоретическая основа современной внешней политики

США

Неореализм, выступая в качестве научного мировоззрения, оказывает решающее

влияние на формирование внешнеполитического курса США в последние десятилетия,

в том числе это касается администрации Дж. Буша-младшего

. При этом не следует

забывать, что между наукой об обществе и общественной практикой всегда есть

определенное несоответствие. В практической политике трудно строго следовать

положениям теории, да и внешняя политика США всегда отличалась прагматизмом.

Однако представление об основных концепциях неореализма позволяет оценивать

события глазами тех американских экспертов, которые ближе других находятся к

власти, глубже понимать подоплеку принимаемых в Вашингтоне решений и судить о

возможных перспективах американской внешней политики. Неореализм популярен не

только в США. Начиная со второй половины 1990-х гг. он приходит на смену

либеральным внешнеполитическим концепциям в России.

В книге «Теория международной политики»

и других трудах К. Уолтса заложено

направление, которое получило название структурного реализма и во многом дало

начало неореализму как таковому. Главный постулат структурного реализма состоит в

том, что международная политика государства в решающей мере зависит от

структурных свойств международной системы. Структура имеют долгосрочный,

универсальный и в определенной мере предсказуемый характер. Анализ на этом уровне

предполагает абстрагирование от параметров, определяющих внутреннюю политику

государства, политический строй, а еще более – от свойств конкретных личностей, в

том числе политиков.

Согласно теории Уолтса, политическая структура состоит не из политических

институтов, а из складывающихся на практике отношений. Более того, для Уолтса

объект, понимаемый как структурное образование, не существуют вне взаимодействия

элементов, онтологически оставаясь абстракцией. Таким образом, международная

структура создается реальной разнонаправленной политикой государств и выступает

как набор отношений, или «ограничивающих условий», работающих как своеобразные

механизмы отбора. Они не поддаются непосредственному наблюдению, но могут быть

выведены с помощью дедуктивных суждений.

Структура международной политики характеризуется тремя основными

свойствами: отсутствие верховной власти (анархичность); защита каждым

государством своего суверенитета; неравномерное распределение силы между

государствами. Состояние международной системы зависит от распределения силы

внутри нее, что и накладывает ограничения на политику отдельного государства.

Наиболее стабильной считается биполярная структура, когда государства-лидеры,

обладающие примерно равной силой, вынуждены проводить политику взаимного

сдерживания.

Структурная теория ориентирована на понимание того, что регулярно

воспроизводится в международной политике при различных условиях. Специфика

событий является предметом уже другой науки – теории внешней политики

государства. Лишь вместе они способны дать полное знание о международной

политике.

Структура считается относительно стабильной во времени, если иметь в виду ее

существенные свойства. В международной системе постоянно происходят изменения,

но ни они, ни даже глобальные процессы не являются системными факторами, а только

влияют на перераспределение силы. Конечно, в какой-то момент времени изменения

способны привести к трансформации всей структуры (ее основных свойств). Но этот

механизм перехода количества в качество не рассматривается теорией Уолтса, а

структура берется как внеисторическая данность.

Структурный реализм предполагает определенные теоретические упрощения при

изучении политики и опору на дедуктивный анализ ее закономерностей. Несмотря на

продолжающуюся критику, идеи Уолтса до сих пор популярны среди американских

исследователей. Они выступают своего рода философским основанием для

последующих теоретических построений.

Некоторые из американских авторов могут быть отнесены к достаточно условной

«линии» Уолтса: Дж. Мандельбаум, Г. Снайдер, С. Уолт, В.Поузен, С. Краснер (ранние

работы), М. Мэстэндуно, Д. Лэйк, Р. Арт, Р. Беттс

. Условность выделения «линии»

диктуется тем, что, с одной стороны, данные авторы отталкиваются от положений

структурного реализма, но, с другой, не всегда достаточно последовательны в

соблюдении его канонов.

Теория циклов представлена работами Дж. Моделски, У. Томпсона, К. Рэслера, Д.

Голдстейна, П. Моргана

. В противовес антиисторизму структурного реализма Уолтса,

теория циклов, основоположником которой является Дж. Моделски, разворачивает

международную политику во времени. В качестве эмпирической основы теории взяты

количественные показатели развития государств Запада, начиная от эпохи Модерна (от

«итальянских войн» 1494 г.). Цикличность, выявленная из эмпирических данных с

помощью количественных методов, выступает и как объективный закон, и как

инструмент познания, позволяющий делать прогноз развития международной системы.

Опираясь на количественный анализ, Моделски показал, что в течение каждого

такого цикла происходит концентрация силы в руках государства-лидера, а затем ее

постепенное перераспределение. Согласно теории, лидерами всегда были великие

морские державы, поэтому сила государства сводится к понятию морской силы

(учитывается тоннаж, количество кораблей и проч.) Моделски определил, что каждый

цикл длится приблизительно одно столетие, проходя несколько фаз развития, и

завершается войнами за первенство между великими державами. Поскольку теория

призвана показывать, на каком этапе развития находится международная система, она

создает возможность увидеть в длинных циклах не только процесс, но и вызревание

системных проблем будущего. Фаза наибольшей стабильности международной

системы связана с пиком политического и экономического могущества очередного

государства-гегемона.

В итоге теория циклов не преодолела антиисторизм. Анализ свелся, по существу,

к экстраполяции в будущее численных показателей развития государств. Сама идея

длинных циклов не является универсальной, ведь известно всего пять циклов в истории

человечества. Теория не смогла дать ответа, по какому закону от цикла к циклу

меняется направление инновационной активности, создающей базу для экономического

«прорыва» к гегемонии. Без этого прогноз не имеет смысла. Устарело представление о

морской силе как важнейшей составляющей мощи государства. Не случайно прогнозы

сторонников теории циклов не предугадали рывка в экономическом развитии Китая в

1990-е. Считалось также, что СССР, вопреки негативным тенденциям в экономике,

сохранит весьма значительные позиции и скорее всего останется главным оппонентом

США до 2000 г.

В результате идейного кризиса к середине 1990-х гг. теория циклов была

преобразована в новое направление – эволюционную теорию. Туда перешли

практически все бывшие адепты теории циклов: У. Томпсон, Дж. Моделски, К. Рэслер,

Д. Рапкин, В. Фалджер, С. Патрик, Х. Спрут, П. Хенсел, К. Мерфи, Б. Поллинз, Дж.

Харт, Дж. Стерлинг-Фолкер

Эволюционная теория, не отвергая цикличности, делает особый акцент на учете

различного рода изменений. Она заимствует достижения современной антропологии и

биологии в изучении эволюции живых систем. Развитие мировой системы

интерпретируется как непрерывный процесс. Постоянная эволюция считается нормой,

а существование мировой системы уподобляется потоку. Эта теория опирается на

постулаты о том, что развитие человека происходит как взаимодействие его

биологической природы и культуры; человек имеет много общего с другими

представителями животного мира (приматами) в организации общественных форм

жизни. Циклы принимают несколько иную трактовку: предполагается связь между

длительностью исторического цикла (100 лет) и сменой трех общественных поколений

(30 лет).

«Эволюционисты» отказываются от фиксированной иерархии субъектов политики

и их атрибутов. Предполагается более свободный выбор единиц анализа, куда помимо

государств могут входить фирмы, международные организации, идеологии, отдельные

личности. В анализ включаются глобальные процессы, которым по существу придается

статус самостоятельных факторов политики. В этой мировоззренческой гибкости

сторонники эволюционной теории видят для себя возможность встать «выше»

межпарадигмальных споров.

Теория гегемонистской стабильности связана с именем Р. Гилпина

. Ее

отдельные аспекты получили развитие у Э. Мансфельда, А. Органски, Ч. Киндлбергера,

Т. Маккеуна, А. Стейна, С. Краснера

. Р. Гилпин выдвинул альтернативу и

одновременно дополнение теории К. Уолтса, указав на статичность понятия структуры.

Концепция Гилпина подчеркивает, что международная система существует в

непрерывном развитии. В основе учения лежат обобщения экономических

исследований о тенденциях развития великих империй.

Центральное место в теории занимает концепция экономического лидерства

одного государства, определяющего развитие международной системы. Гилпин

отмечает, что государственный интерес лидера не может быть статичным. К концу XX

в. стал особенно важен контроль над международным разделением труда. Он

превалирует над политическим доминированием или расширением территории. Тезис о

влиянии международной структуры на государство сводится к частичному контролю

гегемона. То есть Гилпин считает структурой международных отношений тот вид

подчинения, который складывается в международной системе.

В истории человечества выделяется три вида таких структур. Первая из них,

гегемонистская, фактически преобладает в истории, так как все известные системы

имели тенденцию развиваться в сторону гегемонии одного государства. Вторая форма,

биполярная, соответствует периоду «холодной войны», но она была относительно

менее стабильной и недолговечной. Третья, многополярная структура, существовала по

закону баланса сил, но тоже относительно недолго. Аналогично теории циклов, У

Гилпина наиболее мирное состояние международной системы приходится на фазу

наиболее устойчивого господства очередного гегемона. Господство опирается прежде

всего на экономическую мощь. Взлет и неизбежное падение очередного гегемона

(империи) является функцией накопления и последующего исчерпания экономических

излишков. Теория Гилпина не носит ярко выраженного прикладного характера, как

теория циклов. По собственному признанию автора, она не претендовала также на

научную строгость и значимость общей теории, подобно неореализму Уолтса, а лишь

предлагала другие рамки для рассуждений о мировом лидерстве

К историко-системному направлению неореализма относятся П. Кеннеди,

П. Шредер, С. Пелз, Дж. Крэг, Д. Кавано, Дж. Лиска, М. Лорио и некоторые работы Дж.

Гэддиса

. Его появление связано с тем, что неореализм привлек к себе внимание

историков, изучающих международную политику, дипломатическую и военную

историю. С неореализмом их сближает признание таких положений как анархичность

международной системы, решающая роль ведущих держав, конфликтность

международной системы и закон баланса сил. Несмотря на несколько иную трактовку

этих понятий, большинство ученых-историков считает, что, по крайней мере, для

периода с 1648 г. по 1945 г. реалистическое направление остается наиболее адекватной

из всех существующих теорий международных отношений. Внимание к неореализму в

последнее десятилетие подогрели споры о том, насколько состоятельны аргументы

этой парадигмы при объяснении такого масштабного явления, как окончание

«холодной войны». Поскольку историческая наука также не имеет одного ответа о

причинах, возник вопрос, в какой мере может здесь быть полезен неореализм,

претендующий на общую теорию политики. Именно в такого рода теории

заинтересованы те историки, кто склонен искать в истории общие тенденции, а не

только отражение ушедших эпох.

Историко-системное направление, ярким представителем которого является П.

Кеннеди, развивается на стыке истории и теории международных отношений. В этой

связи Дж. Лиска выделил три важных этапа в развитии реалистической традиции:

«бихевиоральная революция», структурализм и постструктурализм. Связанные с

поиском путей построения общей теории, они на деле оказались «тремя путями

деградации». По убеждению Лиска, реальный выход, который бы избавил теорию от

«застывания», отставания от динамики реальных процессов, состоит в том, чтобы

привнести в неореализм принцип историзма, позволяющего увидеть политический

процесс как диалектическое взаимодействие власти/cилы с формально-юридическими и

ценностно-культурными нормами

Скептики не ожидают от общей теории политики высокой предсказательной

силы. Однако считается, что она способна помочь исследователю переосмыслить уже

найденные ответы. Сторонники историко-системных исследований стремятся работать

с долгосрочными процессами и общими концепциями: роль гегемонии в истории;

тенденции развития международной системы в условиях анархии; роль ядерных

вооружений в современной политике; связь между войной как общим и конкретным

явлением. Наибольшей популярностью среди них пользуются теория гегемонистской

стабильности и теория циклов. Исследователи обращаются к связи между уровнем

экономического развития и политической влиятельностью государства, но при этом

избегают какого-либо детерминизма.

Синтез методов истории и неореализма призван сохранять специфику

исторических обобщений. Это проявляется в том, что выводимые тенденции носят

ограниченный во времени и пространстве характер, не претендуя на универсальность.

Причинные связи трактуются историками менее категорично, как условия, которые

носят вероятностный характер. Границы между причинами и следствиями, зависимыми

и независимыми переменными, не могут быть заданы жестко в силу закона всеобщей

связи вещей и непрерывного развития. Историки склонны видеть в политике процесс, в

котором обобщения неотделимы от комплекса событий; они не являются

изолированными цепочками причинно-следственных связей. Именно это позволяет

учесть, как само течение времени влияет на события. Предпочтение отдается

ретроспективным выводам, а не прогнозам. Модель прошлого строится как

реконструкция, а не аналог. Само объяснение для историка означает главным образом

прослеживание того, как процессы и события меняются во времени и пространстве.

Некоторые представители историко-системного подхода не склонны жестко

привязываться к той или иной парадигме теории международных отношений. Поэтому

подобные работы могут оказаться близкими не только неореализму, но также

либерализму

, либо идти по пути синтеза различных концепций и методов, пытаясь

остаться «выше» споров между различными парадигмами

. Отсюда же происходит

довольно изрядная доля критики в адрес теории международных отношений как

таковой.

Идеи нелинейного анализа международной политики заложены в трудах Т.

Червински, Д. Киля, Э. Эллиота, Д. Элбертса, А. Вудкока, А. Сэперстейна, Д. Ричардса,

Р. Бомонта, С. Брауэра, Дж. Докери, С. Кэндби, Дж. Снайдера, Р. Джервиса

. Эта

концепция анализа политики появилась в результате взаимного интереса

естественников и гуманитариев. В значительной мере она представляет собой

«технократическую» точку зрения из-за прямого переноса в сферу изучения политики

понятий, чуждых гуманитарной науке. Нелинейный анализ имеет особую

направленность: показать на имитационной модели, когда и при каких обстоятельствах

международная система находится на грани хаоса, чреватого потрясениями или

глобальной войной. Для построения модели, которая строится как максимально полный

аналог действительности, используется сложный математический аппарат (теория

сложных систем, теория хаоса, теория клеточных автоматов и др.) и суперкомпьютеры.

В основе научного мировоззрения авторов данного направления лежит постулат:

весь окружающий мир находится в состоянии не всегда предсказуемых изменений. Это

означает, что международная система при одних и тех же исходных условиях может

приходить в равновесие различными путями. Только случай может решить, какой из

подобных сценариев будет реализован. Тот факт, что только одна из многих

возможностей станет действительностью, придает системе (и ее модели) историческое

измерение. Это своего рода «память» о прошлом, которая влияет на дальнейшую

эволюцию системы.

В нелинейном представлении о мире связь явлений не обязательно

пропорциональна и однозначна; причины и следствия не всегда можно выразить явно и

предсказать; система как целое не сводится к сумме частей и их функций.

Нелинейность означает, что события нельзя предсказать с заданной достоверностью, но

в то же время в определенных пределах поток событий обладает свойством

самоорганизации. При этом пределы предсказуемости подвижны. Последнее делает

неадекватным планирование и управление в обычном (линейном) понимании.

Наиболее эффективная стратегия поведения в подобной системе – управлять на основе

знаний о пределах ее устойчивости. Международная система периодически переходит

из состояния относительной стабильности в хаос. Но если Уолтс понятие «хаос»

использует как принцип упорядочивания системы, здесь речь идет о характере

взаимодействий. Однако природа структуры Уолтса, ограничивающая поведение

государств и спонтанно возникающая из их разнонаправленных действий, близка к

пониманию поведения государства в терминологии линейного анализа.

Модель международной системы имитирует процессы движения различных

ресурсов, которые перемещаются в результате взаимодействий между субъектами

политики. Элементы, в число которых входит не только государство, и взаимодействия

между ними образуют так называемые сети, которые появляются и исчезают,

обеспечивая адаптацию системы к меняющимся условиям.

Особую актуальность этому направлению придали неспособность политической

науки объяснить неожиданные и драматические изменения в Восточной Европе и

СССР, а также заметное нарастание хаоса в международных отношениях,

проявившееся в перераспределении сфер влияния и проявлении множества новых

источников конфликтов. Малые войны более не сдерживаются супердержавами.

Поэтому, если нелинейный анализ будет освоен гуманитарными науками, ожидается

существенный прогресс в их качественном развитии. Это направление также активно

используется для разработки новой стратегии и тактики военных действий в условиях

быстротечности современной войны, параллельного развертывания операций, отказа от

иерархии управления боевыми действиями. Правда, при всей привлекательности этого

метода, сам по себе он не решает концептуальных проблем политической науки, так

как во многом является технологией. В прошлом такой же бум наблюдался в связи с

широким привлечением бихевиоральных методов.

Существует близкая разновидность системного анализа международной политики,

которая опирается на понятия теории сложных систем и концептуально тяготеет к

неолиберализму

. Она возникла в начале 1990-х гг. как еще одна попытка охватить

системным анализом усложнившиеся и динамичные изменения, связанные с

окончанием «холодной войны». Это направление обозначают термином complexity

analysis, и его отличие от неореалистического варианта состоит лишь в том, что

международная система считается упорядоченной тем или иным способом. С одной

стороны, государство является иерархической структурой по отношению к своему

обществу, а внешняя и внутренняя политика связаны. С другой стороны, хаос

международной политики отчасти упорядочен через международные нормы,

транснациональные институты или картельные соглашения

Большинство неореалистических теорий ангажировано идеей американского

превосходства. Мировое лидерство в XX в. и в обозримом будущем связывается с

США, причем это выдается за объективную тенденцию глобального развития во всех

аспектах: экономическом, политическом и культурном. Всякий иной, неамериканский

путь, якобы чреват глобальной нестабильностью. Логика рассуждений американских

авторов приводит к мысли, что все государства должны соглашаться с ролью США как

совершенно необходимого мирового лидера, который, защищая собственные

национальные интересы, работает одновременно и на всеобщее благо. Все, что не

укладывается в такие рассуждения, и те, кто не согласен, рискуют попасть в категорию

нерациональной (т.е. не опирающейся на научные взгляды) политики и

нерациональных политиков, в отношении которых США и другие «цивилизованные»

страны могут не придерживаться демократических, международно–правовых и

моральных норм.

Для таких «аномалий» в теории и на военно–доктринальном уровне уже выделены

особые формы государств (государства–изгои, государства–спонсоры терроризма) и

соответствующие виды военно-силового вмешательства (гуманитарные интервенции,

принуждение к миру, восстановление государственности, операции по борьбе с

международным терроризмом), созданы прецеденты нарушения мировым лидером

основополагающих норм международного права.

Но было бы ошибочным считать, что неореализм сводит американскую

гегемонию до простого диктата. Теория циклов, теория гегемонистской стабильности и

историко–системного направления считают, что мировое лидерство подразумевает

конструктивное решение проблем глобального развития, а не только навязывание своей

воли. В противном случае гегемонию США ждет более быстрый закат по сравнению с

«естественным», продиктованным объективными длинными циклами политико-

экономического развития.

«Естественная» гегемония может продолжиться при сочетании следующих

условий: сохранение лидирующей экономической и военной мощи США, высокий

уровень инноваций в собственной экономике и обеспеченность лидера достаточными

ресурсами. Важно иметь в виду, что гипотезы о незыблемости нынешней американской

гегемонии не содержат убедительного анализа источников и тенденций дальнейшего

развития супердержавы, обращаясь в основном к достигнутому на сегодня

превосходству США и экстраполируя эту ситуацию в будущее.

Наиболее пессимистическую точку зрения о глобальном лидерстве США, которая

находит оправдание на практике, высказывал основатель структурного реализма К.

Уолтс. Американская гегемония закончится в обозримом будущем из-за

недолговечности несбалансированной международной структуры. В качестве

подтверждения своей мысли он указывает на быстрое формирование новых центров

силы в АТР. В перспективе США должны остаться одним из самых влиятельных

государств в мире, но они утратят статус гегемона.

Если общие теории отличают логически связанная система понятий, методология

и достаточно абстрактный уровень суждений, что позволяет изучать международную

политику как единое целое и выявлять закономерности в политических процессах, то

частные теории охватывают отдельные аспекты политики. Обычно они содержательно

близки к той или иной общей теории. Ч

Частные теории предлагают варианты трактовки того или иного понятия: «баланс

сил», «стабильность», и т.д. Но кроме этого они используются в качестве инструмента

для полемики, для выдвижения новых концепций, для критики устоявшихся положений

общих теорий. Отсюда те подчас противоречивые суждения, которые можно встретить

у различных представителей неореализма.

Применительно к ним в качестве отличительного признака удобнее использовать

проблемный критерий. В силу того, что многие авторы обращаются к различной

проблематике, они могут относиться сразу к нескольким из тех направлений, о которых

пойдет речь ниже.

Во-первых, многие частные теории связаны с полемикой вокруг концепции

баланса сил. Делаются попытки уточнить это понятие. Например, Р. Швеллер пишет о

четырех типах политики балансирования: адекватное балансирование,

гипербалансирование (преувеличенный ответ на угрозу), отказ от балансирования,

недостаточное балансирование (недооценка угрозы или политическая ошибка,

вызванная внутриполитическими факторами)

В связи с особенностями трактовки понятия «баланс сил» выделяют

«наступательный»

реализм. Другие его названия — «агрессивный» или

«пессимистический» реализм. Сторонники данного направления Дж. Миршаймер, Э.

Лэбс, Ф. Закария делают акцент на стремлении государств максимально наращивать

силу для обеспечения безопасности. В этом отношении к ним близок упоминавшийся

Р. Гилпин, яркий представитель теории гегемонистской стабильности. Они считают,

что только активная политика в этом направлении дает гарантию собственной

безопасности. Основная причина жесткой конкуренции кроется в неопределенности

намерений оппонентов. Поэтому следует ожидать, что в любой момент сегодняшний

«мягкий» режим превратится в агрессивный. Международная структура уподобляется

нерегулируемому рыночному механизму.

Альтернативой «наступательному» является «оборонительный»

неореализм.

Другие названия — «оптимистический» или «постклассический». Его представители С.

Уолт, Т. Хопф, С. ван Эвера, Р. Джервис, Дж. Снайдер считают, что международная

система может создавать не только условия конфликта, но и сотрудничества, поэтому

государство должно заботить достижение оптимальной силы, а не бесконечная гонка.

Ссылаясь на то, что издержки на оборону относительно меньше, они утверждают, что

наиболее благоприятные условия существования получает умеренное государство.

Если же государство ведет себя агрессивно, то для объяснения такой «аномалии»

нужно обращаться не к системным, а внутриполитическим факторам

К. Адамс объединяет «оборонительную» и «наступательную» логику с понятием

баланса, в основе которого лежит уровень технологического развития государств.

Автор вводит различные количественные показатели баланса и выдвигает

гипотетические модели об условиях, при которых государство в определенных

исторических условиях выбирало ту или иную внешнеполитическую стратегию.

Предлагаемые модели описывают эмпирические данные об относительной мощи

государств за период с 1800 по 1997 гг., опираясь на методологию Дж. Сингера

Сторонников концепции баланса сил как ядра теории международной политики

называют «узкими» реалистами. К ним относят наиболее последовательных

сторонников К. Уолтса Дж. Миршаймер, Г. Снайдер, М. Николсон

и др., а также и