Клямкин И.М. Европейский выбор или снова особый путь?
Подождите немного. Документ загружается.
Алексей ЗУДИН:
«Российские элиты застряли в состоянии группового самоутверждения,
которое побуждает их не к ориентации на перспективу, а к групповой
закрытости и самоизоляции»
Высокие оценки доклада уже прозвучали, и я к ним присоединяюсь. Поп
робую прокомментировать концепцию, которая была заявлена и тестирована.
Вопервых, авторы установили, что в сегменте, который с самого начала
был назван «элитой развития», наблюдается повышенная концентрация со
циального капитала.
Вовторых, в ней была обнаружена установка на либеральный вариант
экономического и политического развития.
Втретьих, среди абсолютного большинства «элиты развития» было зафик
сировано такое явление, как социальный цинизм.
Таковы выводы. Но они, к сожалению, просто фиксируются отдельно друг
от друга, хотя отмеченные свойства (социальный капитал, либерализм и соци
альный цинизм) не могут существовать изолированно. Они както между со
бой связаны, и эта взаимосвязь, как мне кажется, порождает самостоятельное
качество. А потому и вывод напрашивается диаметрально противоположный
тому, который делают авторы. Вывод такой: «элита развития», которую они
сделали объектом своего анализа, в результате их исследования обнаружена
не была.
В качестве доказательства, что обследованные группы принадлежат к
«элите развития», указывается на концентрацию в них социального капитала:
имеется в виду готовность создавать, цитирую, «разнообразные профессио
нальные ассоциации, товарищества собственников жилья и других соседских
объединений, объединений людей в защиту своих прав и интересов, добро
вольных групп для занятий с детьми и молодежью». Но здесь, на мой взгляд,
имеет место чересчур свободное обращение с понятиями. Потому что соци
альный капитал в тех формах, которые авторами были упомянуты, способ
ствует производству не общественных, а клубных благ, доступных конкрет
ным группам. А вот публичные блага, которые доступны всем и которые выс
тупают синонимом общественного развития, в данном случае
не производятся. Если авторы убеждены в обратном, то нужно доказывать от
дельно.
Таким образом, были обнаружены авангардные группы, которым без дос
таточных на то оснований был присвоен титул «элиты развития». На самом
деле она таковой считаться не может, потому что в ней отсутствует и повы
шенная способность к производству общественных благ, и выраженная ори
ентация на общественные интересы. Есть лишь обыкновенный групповой
эгоизм. Можно сказать, что состояние авангардных групп, выявленное в ходе
исследования, мало чем отличается от того, которое было им свойственно в
171
Тайный либерализм элиты
1990е годы. Российские элиты застряли в состоянии группового самоутверж
дения, которое побуждает не к ориентации на перспективу, а к движению
в противоположную сторону — к групповой закрытости и самоизоляции.
Проявлений этого множество, и часть из них вполне вписывается в ростки
«малой социальности», о которых сообщают авторы.
Но отрицательный результат тоже важен. Не надо только представлять его
как положительный. И сама постановка вопроса об «элите развития» тоже
очень важна; я вижу в этом заслугу авторов. Можно согласиться и с их утверж
дением, что бессмысленно искать такую элиту на какомто конкретном участ
ке элитного пространства. Она не может не быть дисперсной, и авторы совер
шенно оправданно сделали объектом своего исследования и чиновников, и
«чекистов», и предпринимателей, и журналистов, и экспертов. А это значит,
что реальное существование такой элиты мыслимо только в виде коалиции.
Такого вывода, правда, нам не предложено, но он следует из всей логики
представленного анализа. Однако согласившись с тем, что «элита развития»
не может быть ничем иным, кроме как определенным умонастроением предс
тавителей разных групп, а совсем не некоей совокупностью позиций в соци
альной структуре, авторы вступили в противоречие с самими собой. Потому
что изначально «элита развития» была определена как совокупность неких со
циальных позиций — привилегированных, но не властных.
Мои выводы, сделанные на основе данного исследования, следующие.
Первое: коалиция «элиты развития», безусловно, будет коалицией мень
шинства, потому что абсолютное большинство функциональных элит всегда,
при любых условиях будет ориентироваться на защиту групповых интересов,
которые неправомерно отождествлять с общественным благом.
Второе: никакая коалиция не сложится сама по себе. Ее можно сформиро
вать только при помощи направленных, осмысленных действий. Все, что
мы знаем про крупные социальные общности, говорит о том, что сейчас, как
и в 1990е годы, они не могут у нас выступать субъектами политических пере
мен. Только индивидуальные инициативы конкретных лидеров могут поло
жить начало формированию «элиты развития».
Третье: шансы на успех таких индивидуальных проектов будут тем выше,
чем более последовательно удастся выдерживать ориентацию на умножение
общественного капитала, а не клубных благ. А это означает, что измерять луч
ше не дистанцию, отделяющую авангардные группы от «населения» в целом,
а способность отдельных представителей элит формулировать общеполити
ческие цели и задачи на языке, который преодолевает различие между элит
ными и массовыми группами.
Игорь КЛЯМКИН:
Спасибо. Следующий Мусихин Глеб Иванович.
172
Европейский выбор или снова «особый путь»?
Глеб МУСИХИН (профессор ГУ—ВШЭ):
«Максимум, о чем сегодня можно говорить, — это о запросе элиты лишь
на видимость нового курса»
Я начну, на первый взгляд, издалека. В свое время классик современной
немецкой теоритической социологии Николас Луман сформулировал модель
современной власти, которая основана на взаимном влиянии. И его призыв
к элите современных обществ был следующим: хотите получить реальную
власть в сегодняшнем мире — откройтесь влиянию; только будучи открытым
ему, вы будете реально властвовать. Только так и никак иначе. Если, конечно,
под реальной властью понимать не средство обогащения, не контроль над от
дельными отраслями экономики, а способ системного воздействия на обще
ство.
Только элита, открытая для общественного влияния, получает в свои руки
такой инструмент властвования. И отсюда следует абсолютно парадоксаль
ный вывод: при авторитарных тенденциях, а тем более при авторитарном ре
жиме, элита необычайно бедна властью. Она обладает большими полномочи
ями, но по большому счету она безвластна. Она может обогатиться, она может
навязать какуюто свою точку зрения, но она неспособна к системному воз
действию на общество, которым управляет. И вот почему говорить о запросе
на новый курс со стороны современной российской элиты, на мой взгляд,
не совсем корректно.
Чтобы сформулировать запрос на новый курс, элита должна обладать ре
альной способностью данный курс реализовать. Только после этого можно
формулировать какойто запрос. А российская элита, если ориентироваться
на модель власти Николаса Лумана, такой реальной способностью не облада
ет. И даже сама она это осознает.
Если убрать пропагандистскую трескотню, то российская элита, при трез
вой самооценке, прекрасно понимает, что реальным системным воздействи
ем на ситуацию она не обладает. Отсюда, кстати, и госкорпорации, представ
ляющие собой способ минимизации издержек при отсутствии реальных
властных ресурсов. Поэтому максимум, о чем можно говорить, — это об эли
тарном запросе на видимость нового курса.
Разумеется, и в данном случае можно выстраивать различные сценарии.
Можно вбрасывать в СМИ какието новые мысли, новые намеки, псевдоно
вые проекты. Но это не формулирование запроса на новый курс. Это, повто
ряю, не более чем заявка на видимость его осуществления. И не потому, что
российская элита не хочет нового курса, а потому, что не в состоянии его осу
ществить.
Почему? Да именно потому, что она закрыта для общественного влияния.
Она не обладает реальным властным потенциалом современного общества,
между тем как российское общество в значительной степени все же современ
173
Тайный либерализм элиты
ное. Как в свое время проговорился наш бывший президент, «Россия, к сожа
лению, часть современного глобального мира».
Игорь КЛЯМКИН:
У нас осталось три человека, которые просили предоставить им слово, —
Максим Артемьев, Игорь Яковенко и Андрей Пионтковский. Все трое смогут
выступить. Пожалуйста, Максим Артемьев.
Максим АРТЕМЬЕВ (обозреватель интернет'журнала «Новая политика»):
«Страна развивается от худшего к более худшему, и потому я остаюсь
пессимистом»
Авторы представленного исследования пришли к выводу о запросе рос
сийской элиты на «новый курс». Мол, элита эта в ходе своего развития дошла
до некой точки, после которой осознала, что курс должен быть изменен.
В ее головах происходит якобы какоето кипение, и она уже не такая, какой
была еще вчера.
Но я тем не менее остаюсь пока пессимистом. Попробую объяснить почему.
Приведу пример из современной истории России. Вспомним 2000 год,
когда президентом стал человек из ФСБ — фигура, ранее никому не извест
ная. Тогда многие представители демократов успокаивали себя: да,
он из ФСБ, но реформы продолжатся и, конечно, средства массовой инфор
мации не будут преследоваться. А потом были разгром НТВ, взятие под конт
роль ОРТ и других каналов. Ладно, сказали демократы, со СМИ чтото не то,
но корпорации трогать не будут. Однако вскоре последовал разгром «Юкоса».
Нехорошо, сказали демократы, но Ходорковский — это исключение. Затем —
отмена губернаторских выборов. Ладно, сказали нам, во внутренней полити
ке многое идет не так, как хотелось бы, но совершенно ясно, что во внешней
политике ухудшений не может быть. Но сегодня есть уже и война со стра
ной — членом СНГ, и фактическая аннексия ее территорий, и признание неп
ризнанных республик. То есть если смотреть на новейшую историю объектив
но, не забывая о либеральных ценностях, то придется признать: страна разви
вается от худшего к более худшему. А потому и верить в то, что появился
запрос на новый курс, не приходится.
Это первое соображение. Есть и второе.
Современная российская элита очень технократична. Если посмотреть
на назначаемых губернаторов, то все они технократы, т.е. люди, не привык
шие к публичности, никогда нигде не избиравшиеся, не привыкшие с кемто
спорить, не общающиеся с избирателями. Им всем эти либерализация и де
мократизация совершенно чужды. И «элита развития», скорее всего, по свое
му складу вряд ли существенно от них отличается. Поэтому, какие бы хоро
шие устремления у нее ни были и как бы ни тянулась она к чемуто лучшему,
174
Европейский выбор или снова «особый путь»?
это лучшее совсем не то, на что мы с вами рассчитываем. Не то, что принято
называть модернистскими установками.
Третье соображение. Говорят: запрос на новый курс. Мне же кажется, что
есть уже не только запрос, но и ответ на него. Это Дмитрий Анатольевич Мед
ведев, наш новый президент. Может быть, это некорректно говорить,
но по сравнению почти со всеми, кто сидит за этим столом, Медведев моло
же — комуто даже в дети годится. Итак, молодой, современный юрист, совер
шенно западный, сформировался в постсоветское время, не был членом
КПСС, работал много в бизнесе, был помощником Собчака. Для него Совет
ский Союз — это далекая история. И хочется спросить: «Ну и что? Где же но
вый курс?»
Так что оптимизма, повторяю, у меня нет. И потому закончу ссылкой
на Поппера, который говорил, что история непредсказуема, а будущее туман
но. Что история не подчиняется никаким законам, а зависит только от нас. От
нас — значит и от российской элиты тоже. А соответственно, от ее запросов.
Но эти запросы, как мне кажется, сегодня таковы, что перемен ждать не при
ходится.
Игорь КЛЯМКИН:
Спасибо. Следующий — Игорь Григорьевич Яковенко.
Игорь ЯКОВЕНКО (доктор философских наук, профессор РГГУ):
«Изменения в сознании элиты создают потенциальную возможность
качественного скачка в случае серьезного кризиса»
Представленное нам исследование вызвало настороженную реакцию и по
родило острую полемику, что уже само по себе показательно. Его результаты
не соответствуют нашим собственным представлениям о российской элите.
Между тем, исходя из общих соображений, можно было бы ожидать именно
такого результата.
Эта элита сложилась в постсоветской России, но отсюда вовсе не следу
ет, что она готова бесконечно поддерживать сегодняшнюю ситуацию. Люди
формируются не только корпоративными интересами, они детерминирова
ны гораздо более широким контекстом. Сегодня и бизнес, и менеджмент,
и государственное управление требуют определенного уровня и качества
мышления. Сознание, ориентированное на примитивные схемы, просто
неадекватно. А, скажем, пропаганда сегодняшняя, те объяснительные мо
дели, которые выбрасываются в общество, позиционированы на уровне
плинтуса.
Элита, о которой мы говорим, попадает в идеологический контекст, в про
пагандную ситуацию, отторгаемую на уровне вкуса. Люди отторгают нынеш
ний агитпроп как для себя унизительный. Надо иметь в виду, что существует
175
Тайный либерализм элиты
чувство самосохранения, в том числе и в элите. Рудименты крепостничества
не являются исторически устойчивым явлением, особенно это относится к се
годняшней эпохе.
Кроме того, слишком высокий уровень социального цинизма личностно
дискомфортен. Не может большая масса людей быть циниками. Человек уст
роен так, что нуждается в психологически комфортной системе миропонима
ния, когда реализация его личных и групповых целей и интересов, интересов
вполне своекорыстных, «упаковывается» в идеальное содержание. Закончен
ные циники — явление редкое. В больших социальных группах доминирует
потребность сформировать целостную, ценностно непротиворечивую систему.
Если между тем, что отражается в головах элиты, и реальностью существу
ет дистанция, то это, как мне представляется, фактор напряжения в самом об
ществе и потенциал кризиса для режима. Ктото из выступавших упомянул
интеллигентское бурчание на кухне. Такое бурчание не является, конечно,
достаточным условием, но оно необходимо для изменений в обществе. Изме
нения в сознании элиты, пусть даже частичные, — позитивный фактор.
Из этого совсем не следует, что мы обречены связывать все наши надеж
ды с трансформацией элит. Меня бы гораздо более порадовали данные о по
зитивной трансформации массового сознания. Но сегодня мы говорим
об элитах.
В докладе зафиксирована существенная особенность элитных ответов: чем
ближе к властной позиции, тем более ответы совпадают с путинской моделью.
Но само по себе это еще мало о чем говорит. Из «правильных» ответов чинов
ников или «чекистов» не следует, что в сознании этих людей не содержится
других мыслительных моделей.
Здесь все время возникали вопросы: «А что делать? Как изменить ситуа
цию? Как от описанных изменений в сознании перейти к социальным или по
литическим процессам?» Это самое сложное. Мне представляется, что изме
нения в сознании элиты создают потенциальную возможность качественного
скачка в случае серьезного кризиса. В противном случае любой кризис завер
шится в конце концов возвращением в наезженную колею.
Игорь КЛЯМКИН:
Спасибо. Теперь Андрей Андреевич Пионтковский.
Андрей ПИОНТКОВСКИЙ (ведущий научный сотрудник Института сис'
темного анализа РАН, политолог):
«Есть комплекс 1936 года, при помощи которого правящая верхушка
манипулирует протолиберальным классом»
Я успел уже горячо любимой мной Ольге Викторовне Крыштановской ска
зать в коридоре, что не разделяю ее резкой критики. Если убрать словечко
176
Европейский выбор или снова «особый путь»?
«элита», то бо
’
льшая часть этой критики снимается. Пусть это будет исследо
вание о втором слое российской власти — как политической, так и экономи
ческой.
Мне работа понравилась. В методологическом смысле она напомнила мне
исследование одного из основателей современной социологии Адорно «Фа
шизмтест», где он тоже принципиально отказывался от всякой идеологиза
ции, а задавал какието совсем, казалось бы, нейтральные вопросы о воспита
нии детей, о разных бытовых вещах. А в результате получался портрет персо
нажа, определявший степень квазифашизоидности его сознания.
Так вот, нам был представлен такой же непрямой «Либерализмтест», кото
рый второй слой нашей власти очень успешно прошел. Оказалось, что в боль
шинстве своем он разделяет либеральные ценности. И на этом можно было
бы остановиться, но последняя часть доклада, которая была, к сожалению,
смазана изза недостатка времени, как в хорошем детективе, все меняет. Выяс
няется, что это либерализм «на кухне» и «с кукишем в кармане» и что никакой
готовности противостоять «плану Путина» у нашего второго слоя нет.
Как ни парадоксально, мы возвращаемся к массовому восприятию «эли
ты». К восприятию, для которого характерно убеждение в том, что этой самой
«элитой» манипулирует правящая верхушка. Что подводит нас к самому глав
ному вопросу: а почему эти незаурядные люди, обладающие определенной
степенью власти, люди, от которых зависит будущее России и которые, как
выяснилось в исследовании, являются носителями либеральных ценнос
тей, — почему они не готовы защищать эти ценности?
Я хорошо помню начало 2005 года. После массы неудач власти — Украина,
Абхазия, монетизация льгот — это был, как мне кажется, период, когда анти
путинские настроения «элиты» готовы были вотвот активно проявиться. Я
мог бы сейчас разрушить с десяток карьер людей очень прокремлевских, если
бы процитировал, что они говорили тогда о высшей власти. Впрочем, все это
чувствовали не только мы, но и власть, имеющая своих неплохих социологов
и политтехнологов. И тем не менее все вернулось на круги своя. Так почему же
власти удается эффективно манипулировать этим протолиберальным вторым
слоем?
На мой взгляд, здесь сказывается не столько устрашение точечными реп
рессиями, сколько управление коллективным сознанием двумя с половиной
идеологемами или двумя с половиной комплексами. Первый комплекс мож
но назвать «неовеймарским». В результате тысячекратного повторения в об
щественное сознание и подсознание вбивается идея о встающей с колен Рос
сии, ранее униженной, «лежавшей до последнего времени на коврике под сто
лом». Этот неовеймарский комплекс сплочения вокруг власти униженной
нации очень искусно включается и модулируется как раз в те моменты, когда
настроения — а их изучает и власть — начинают казаться ей опасными. Недав
177
Тайный либерализм элиты
няя грузинская война — это классический пример такого включения и, кста
ти, ответ на ту растущую оппозицию армейских кругов, о которой говорилось
в докладе.
Второй комплекс я бы назвал «комплексом Гершензона — Радзиховско
го». С одной стороны, наш второй правящий слой прекрасно понимает, что
его, как выразился докладчик, фрустрируют в особо извращенной форме:
и манипуляцией выборов, и имитацией политического процесса в целом.
Но в то же время тем же людям активно внушается мысль о том, что настоя
щие выборы привели бы к власти намного более страшных людей, чем те,
которые сегодня там находятся. То есть оба комплекса работают на одну
и ту же сверхидею: да, люди, которые правят нами, несовершенны, они пол
ны пороков (сильно подворовывают, например), но они защищают нас
и от внешних угроз (вместе с ними мы встаем с колен), и от внутренних:
по классической формуле Гершензона, мы «должны благословлять эту
власть, которая своими штыками и тюрьмами защищает нас от ярости на
родной».
Но есть еще и нечто третье. Оно не тянет на идеологему или комплекс,
а поэтому я и сказал «два с половиной». Я имею в виду настроение, выражае
мое в словах «мы никогда не жили так хорошо». Так говорят даже очень умные
люди — Борис Акунин, например. Отчасти они правы. Авторы доклада опро
сили только 1000 человек, а целый русский золотой миллион в материальном
плане никогда не жил так хорошо по мировым меркам, как живет сейчас, и от
казываться от этого он не хочет.
Но когда я слышу такие разговоры о хорошей, как никогда, жизни, у меня
все время создается ощущение dеjа` vu — гдето и когдато я все это уже слы
шал или читал. Ну, конечно: Илья Эренбург, «Люди, годы, жизнь». В 1936 го
ду ощущение людей в Доме на набережной, в домах писателей в Лаврушинс
ком переулке было именно таким. Тогда разрешили елки, приняли бухаринс
кую конституцию, в Елисеевском появились балыки и колбасы,
Мандельштаму разрешили вернуться из ссылки — никогда еще не было так
хорошо. Вот это и есть третий комплекс, при помощи которого протолибе
ральным классом манипулирует верхушка. Я бы назвал его комплексом
1936 года.
И последнее. Трудно отделаться от впечатления, что исследование, прове
денное в марте–мае 2008 года, предназначалось авторами для одного вообра
жаемого читателя — молодого либерального наследника. «Идите царствовать,
государь Дмитрий Анатольевич! Элиты вас поддержат». Но если так, то это
призыв, равносильный рекомендации Никите Сергеевичу сделать свой зна
менитый доклад не на ХХ, а на ХIХ съезде — с национальным лидером, не ле
жащим надежно в Мавзолее, а сидящим сзади в президиуме и меланхоличес
ки попыхивающим трубкой.
178
Европейский выбор или снова «особый путь»?
Леонид ВАСИЛЬЕВ:
«Реальные перемены могут быть инициированы только той элитой,
которая находится у власти»
Думаю, будет неправильно, если мы оставим без внимания нашу правя
щую элиту, ту самую, которую Ольга Крыштановская только и считает дос
тойной именоваться элитой.
Осознав, что ситуация в мире и в стране за последние месяцы сильно изме
нилась, эта элита ныне явно утратила столь свойственное ей безмятежное
восприятие бытия в сочетании с ощущением чуть ли не вседозволенности.
Она, похоже, не знает, как выйти из создавшейся в России ситуации. Сегодня
всем очевидно, что на смену столь упорно утверждавшейся стабильности идет
неумолимая стагнация, остановить которую никто уже не в силах. А стагнация
неизбежно повлечет за собой заметное ухудшение жизненного стандарта ос
новной массы населения со всеми сопутствующими последствиями.
Дело в том, что люди, впав в состояние эйфории (не без помощи мощной
и послушной власти системы массмедиа), стали (и привыкли) тратить денег
намного больше, чем могут сейчас заработать. И хотя эта особенность образа
жизни свойственна далеко не всем, в больших городах страны она очень за
метна. А ведь именно эти города и живущие в них во многом задают тон в лю
бом более или менее развитом обществе. И ничего с этим поделать уже прак
тически нельзя, не рискуя слишком сильно потревожить наполненный взрыв
ной смесью сосуд. Отсюда и вопрос: есть ли у руководства страны основания
рассчитывать на то, что правящая элита, послушные ей органы правопорядка
и массмедиа в их нынешнем облике в состоянии чтото достаточно быстро
и радикально изменить?
Выступавший передо мной коллега Пионтковский упомянул о «комплексе
Гершензона–Радзиховского». Про Радзиховского не знаю, а упоминание
о Гершензоне вполне уместно. Но если даже ктото по его совету и уповает се
годня на власть и ее способность защитить интеллектуалов от «ярости народ
ной», то вовсе не факт, что такие упования оправданны. При неблагоприятном
развитии событий власть и саму себя необязательно сможет защитить. Настро
ения большинства населения могут стать взрывоопасными. И тогда даже чест
ные выборы не помогут, так как победа на них вполне может оказаться на сто
роне тех, кто давно уже сделал ставку на национализм, расизм и агрессию.
Разумеется, стоило бы загодя все поставить с головы на ноги и начать как
раз с того, чтобы изменить состояние умов. Но для этого нужна иная полити
ка, нужно начать говорить людям правду и разрешить выразителям разных то
чек зрения в достаточно свободной манере высказывать их. Быть может, пра
вящая элита, которая сегодня закрывает рот всем, кто с ней не согласен, все
таки сумеет изменить эту чреватую взрывом политику — прежде всего
политику телеоболванивания населения?
179
Тайный либерализм элиты
Нет никакого сомнения в том, что, начав это делать — не слишком торопясь,
но целеустремленно, — современная политическая элита вполне в состоянии
добиться немалых сдвигов в общественном мнении. А создаваемые впопыхах
карманные либеральные партии ничего не изменят. И прикарманенные старые
либеральные партии не изменят тоже. Такие партии, если им, как и всем про
чим несогласным, часто избиваемым на митингах полицейскими дубинками,
не дать подлинной свободы, вряд ли помогут делу и той же правящей элите.
Гораздо проще и безопаснее для нее осознать, что следует приоткрыть,
а затем и совсем открыть клапан. Только свободное независимое слово, толь
ко ощущаемое людьми чувство, что все могут высказаться, что голос каждого,
кому есть что сказать, будет услышан, что совместными усилиями можно най
ти приемлемый для всех выход из складывающегося скверного положения,
в состоянии изменить ситуацию. Ситуацию, чреватую катастрофой, которую
не предотвратят слабеющие потоки нефтедолларов.
Пока что общество, подстегиваемое сверху, настроено крайне агрессивно,
причем телевидение заботливо указывает направление агрессии, будьто
США или крохотная обобранная Грузия. Но не следует тешить себя иллюзия
ми. Агрессивность общества может довольно быстро это свое направление из
менить, направившись в сторону тех, кто сегодня благодушествует, полагая,
что «все схвачено». Так что лучше — это подсказывает элементарный здравый
смысл — не раздувать тлеющие угли. Не поддерживать в условиях усиливаю
щегося ветра слабо контролируемое пламя. Не внушать людям — что называ
ется, на пустом месте — ощущение превосходства их страны на другими, рас
считывая при этом на массовую чистку мозгов с помощью (в том числе) изв
ращающих историю учебников. Расчет в конечном счете не оправдается.
Люди не оченьто склонны погружаться в прошлое, даже если стараться его
искусственно облагородить. Их более всего интересует и задевает то, что про
исходит сегодня. И если сегодня им плохо, если у них возникает ощущение ту
пика, то ничего хорошего ждать не приходится. Пока они выходят на улицу
в количестве немногих сотен, а то и десятков, их сравнительно легко, как без
думно полагают власти, образумить дубинками. Но так бывает не всегда.
Бывает, что чувство социального протеста возникает стихийно, по случай
ному и вроде бы малозначимому поводу. Но это только кажется, что неожи
данный взрыв не подготовлен всем, что ему предшествовало. А главное в том,
что, когда такое случается, дубинки обычно не помогают. Кроме того, никог
да заранее не ясно, станут ли те, кто держит в руках оружие, пускать его про
тив возмущенного и обретающего силу народа. История свидетельствует
о том, что бывает поразному...
А потому лучше не доводить до греха. Лучше вовремя очнуться и дать воз
можность тем, кто способен, выдвигать какието новые идеи (но не по коман
де сверху!). Препятствовать этому — значит готовить страну к тому, чтобы она
180
Европейский выбор или снова «особый путь»?