Кашникова Т.В., Костенко Е.П. Экономическая история

Подождите немного. Документ загружается.

Глава 8. Тенденции экономической трансформации ведущих стран мира

после Второй мировой войны

541

деньги, в большинстве случаев направлялись не на реализацию

социальных программ и нужды людей, пострадавших от войны,

а на остановку экономического спада в стратегически важных от-

раслях промышленности. К концу войны во всех базовых сфе-

рах производства, кроме ВПК, наблюдалось абсолютное падение.

В 1945 г. по сравнению с 1940 г. производилось 59 % чугуна,

66 % стали, 65 % проката, 62 % нефти, а тракторов, комбайнов,

паровозов, автомобилей – в 2–5 раз меньше.

Во второй половине 1940-х гг. в ряде регионов страны продол-

жали функционировать предприятия, прибывшие из прифронто-

вых районов в годы войны. Часто их новое месторасположение

определялось не экономической целесообразностью, а военной не-

обходимостью. Тяжелая промышленность – база военно-промыш-

ленного комплекса, как и в 1930-е гг., оставалась приоритетом

советского экономического развития, поэтому она восстанавлива-

лась в ущерб другим отраслям экономики. Лишь крайне низкий

уровень жизни населения обусловил принятие экстраординарных

мер по восстановлению легкой промышленности.

23 декабря 1946 г. Совет министров принял постановление

«О мерах по ускорению подъема легкой государственной промыш-

ленности, производящей предметы потребления». Довоенный

уровень развития текстильной промышленности был достигнут

только в 1949 г., хотя в производстве шерстяных и шелковых

тканей – на год раньше. Ведь шерстяные ткани использовалась

для пошива солдатских шинелей, а шелк – для производства па-

рашютов: отрасли, связанные с ВПК, развивались более быстры-

ми темпами. Ситуация в текстильной промышленности сущес-

твенно осложнялась тем, что за годы войны было выведено из

строя 61,7 тыс. станков. За 1946–1948 гг. страна произвела лишь

8,7 тыс. ткацких станков, что составило 14,1 % потерянных за

годы войны. Кроме этого к концу IV пятилетки замены требова-

ла значительная часть износившегося оборудования, что не могло

быть восполнено даже техникой, вывезенной в громадных объ-

емах из Германии (по данным Российского государственного ар-

хива экономики, в 1945–1947 гг. из Германии прибыло 17 тыс.

вагонов демонтированного оборудования).

Репарационные платежи, поступавшие от Германии и Японии,

также «работали» на ВПК. Так, в СССР в 1945–1950 гг. было

ввезено комплектное оборудование более 5,5 тыс. демонтирован-

ных германских (на территории Восточной Германии, Польши,

Раздел III. Постиндустриальное развитие

542

Австрии и Венгрии) и японских (на территории Маньчжурии и

Северной Кореи) предприятий. Среди них преобладали металлур-

гические, машиностроительные, судостроительные, авиационные,

химические, артиллерийские, патронные, приборостроительные,

радиотехнические, электровакуумные, деревообрабатывающие,

рыбоконсервные заводы.

В послевоенный период основная доля национального бюджета

по-прежнему уходила на реализацию военных программ. Обрат-

ная сторона официальной конверсии заключалась в том, что за-

траты на военно-промышленный комплекс поглощали почти все

финансовые ресурсы.

Структура отечественного ВПК складывалась вокруг трех спе-

циальных комитетов, образованных решением высшего руководс-

тва страны для работы в новейших сферах военного производства.

Спецкомитет № 1 занимался созданием атомного оружия, его воз-

главлял Л. Берия, Спецкомитет № 2 – производством реактивной

техники (Г. Маленков), Спецкомитет № 3 – разработкой радиоло-

кационных систем (М. Сабуров). Эти специальные комитеты пред-

ставляли собой своего рода суперминистерства, для нужд которых

жертвовали всем.

Сразу же после войны в районе закрытого города Красно-

ярск-26 началось сооружение подземного горнохимического ком-

бината для производства оружейного плутония. В начале июля

1948 г. был введен в действие первый советский ураново-графит-

ный реактор на комбинате № 817 (Челябинск-40), строительство

которого осуществлялось ускоренными темпами.

Значительное отставание от США в научно-практической разра-

ботке заставило пойти на рискованный шаг. Было принято реше-

ние совершенствовать технологию в условиях уже действующих

предприятий. Фактически ядерное оружие было получено на экс-

периментальном промышленном уровне. Значительные задержки

в развитии новой отрасли могли возникнуть в связи с отсутствием

в СССР разведанных запасов урановой руды. Проблема была ре-

шена за счет использования сырья, добытого в дружественных со-

циалистических странах. Лишь в 1950-е гг. оказалось возможным

полностью перейти на отечественную руду.

Западные специалисты считали, что в условиях послевоенной

разрухи СССР сможет создать свою атомную промышленность и

наладить производство ядерного оружия в небольших масштабах

не раньше, чем через 7–10 лет. Однако первая советская ядерная

Глава 8. Тенденции экономической трансформации ведущих стран мира

после Второй мировой войны

543

бомба прошла успешные испытания через 4 года после принятия

решения о создании атомной промышленности.

Для Советского Союза во второй половине 1940-х гг. сущест-

вовало два пути разрядки международной напряженности: либо

достижение военно-промышленного (ядерного) паритета с ка-

питалистическими странами, либо коррекция государственной

идеологии. Поскольку второй путь был принципиально непри-

емлемым для Сталина, послевоенное историческое развитие ха-

рактеризовалось крайне жесткой социально-экономической по-

литикой. Только такой курс мог обеспечить необходимые темпы

роста ВПК. Гражданское строительство превратилось во второ-

степенную задачу.

В мощную пропагандистскую акцию превратилось подведение

итогов хозяйственного и финансового развития страны. Например,

перевод рубля на золотое обеспечение в 1950 г. преподносился

как результат выполнения страной четвертого пятилетнего плана,

хотя, по сути, это была попытка заблокировать финансовые связи

с Западом. Приняв свои внутренние правила, советская финан-

совая система отделилась от мировой. Реформа основывалась на

постановлении Совмина СССР от 28 февраля 1950 г. «О переводе

курса рубля на золотую базу и о повышении курса рубля в отно-

шении иностранных валют». С 1 марта 1950 г. было прекращено

определение курса рубля по отношению к иностранным валютам

на базе доллара и установлено его золотое содержание. Одновре-

менно устанавливалась покупная цена Госбанка СССР на золото в

размере 4 руб. 45 коп. за 1 г. Соответственно курс рубля в отно-

шении иностранных валют, исходя из золотого содержания рубля

в 0,222 г, устанавливался в 4 руб. за 1 американский долл. вместо

существовавших 5 руб. 30 коп. Подобный расчет действовал и в

отношении валют других стран. Реформа укрепила политические

позиции руководства внутри страны (что собственно и являлось ее

целью), а отнюдь не уровень жизни населения.

Тяжелое материальное положение населения усугублялось по-

литикой государственных займов, которая в послевоенные годы

приняла фактически принудительный характер. За время послево-

енной разрухи и голода в СССР было выпущено два займа восста-

новления и развития народного хозяйства па общую сумму 45 млрд

руб. (половина объема четырех военных займов 1942–1945 гг.).

В условиях массового голода 1946–1947 гг. далеко не для всех

убедительно звучала официально провозглашенная цель займа:

Раздел III. Постиндустриальное развитие

544

привлечение средств населения на финансирование хозяйствен-

ного и культурного строительства. Поэтому мероприятие было

организовано как социалистическое соревнование и проведено в

предельно сжатые сроки. Займы стали структурным компонентом

целостной системы государственного обогащения любой ценой.

Развитие сельского хозяйства. Объективный анализ пока-

зывает, что сталинская коллективизация сельского хозяйства в

большей степени изменила историческое лицо России, нежели

сама революция. На протяжении всего советского периода сель-

ское хозяйство оставалось «донором» для развития остальных

сфер экономики, прежде всего тяжелой индустрии, а с точки зре-

ния материального благосостояния колхозники находились на

самой нижней ступеньке советского общества. Дополнительным

подтверждением этого являются послевоенные годы в истории

советской деревни.

Тяжелое положение крестьян, кормившихся почти исключи-

тельно за счет своих личных подворий, осложнялось действием

правительственных постановлений, принятых за годы войны и до

предела ужесточивших систему трудовой повинности колхозни-

ков государству. В 1942 г. для крестьян была установлена норма

обязательного минимума работ в колхозе, закрепленная постанов-

лением СНК СССР и ЦК ВКП (б) «О повышении для колхозников

обязательного минимума трудодней». С 13 апреля 1942 г. обя-

зательная норма была увеличена до 150 трудодней в хлопковых

районах, до 100 – в нечерноземной полосе и северных районах и

до 120 трудодней – в остальных регионах страны (ранее обязатель-

ный минимум составлял, соответственно, 100, 60 и 80 трудодней).

Колхозники, не выполнявшие установленный государством мини-

мум без уважительной причины, привлекались к судебной ответ-

ственности и приговаривались к исправительно-трудовым работам

на срок до шести месяцев с удержанием 25 % заработка в пользу

колхоза. Если в годы войны чрезвычайные меры были понятны и

не вызывали резкого осуждения населения, то их сохранение пос-

ле окончания войны часто становилось причиной общественного

недовольства. Тем не менее практика военных лет, установившая

повышенный минимум трудодней и судебную ответственность за

его невыполнение, была сохранена и на последующие годы.

Невыполнение колхозниками минимума трудодней давало ру-

ководящим работникам основания полагать, что меры воздействия

на крестьян недостаточно эффективны. Считалось, что главными

Глава 8. Тенденции экономической трансформации ведущих стран мира

после Второй мировой войны

545

причинами, препятствующими работе крестьян на колхозных

полях, являются отходничество в город на заработки и труд на

собственных приусадебных участках. Хотя и то, и другое не укла-

дывалось в рамки «чистого социализма», власть была вынуждена

мириться с этими явлениями. Именно они служили источниками

основной части дохода крестьянских семей. Кроме этого приуса-

дебные участки облагались значительными налогами, пополняв-

шими казну.

Вопрос о личных земельных наделах и отходничестве в 50–

60-е гг. пытались решить различными способами. Лишить кол-

хозников-отходников приусадебных участков было невозможно,

поскольку в семьях выбывших обычно оставались члены колхоза

(престарелые, больные), не обязанные выполнять минимум, но со-

хранившие право пользования приусадебным участком. Государс-

тву было невыгодно исключать из колхозов не выполнявших ми-

нимальную норму трудодней прежде всего потому, что эта часть

рабочей силы переключала свои усилия на расширение личного

хозяйства и торговлю. Было предложено заменить администра-

тивные меры наказания за невыработку трудодней санкциями

экономического порядка, например увеличением налогов или от-

резкой приусадебного участка.

Наиболее тяжелым для крестьян оказался первый послевоен-

ный 1946 г., так как расчет с колхозниками по зерну в этом году

был хуже, чем в военном 1943 г. – самом неблагополучном для

сельского хозяйства. В целом по СССР в 1946 г. 75,8 % колхозов

выдавали на трудодень меньше 1 кг зерна, а 7,7 % вообще не про-

изводили оплату зерном, что в сочетании с летней засухой стало

причиной голода. Засуха 1946 г. охватила большинство зерновых

областей страны – Украину, Молдавию, правобережье Средней и

Нижней Волги, Центрально-Черноземную зону и значительные

территории в Нечерноземье. Во многих районах дождей не было

по 60–70 дней подряд, что не могло не сказаться на урожайнос-

ти. В среднем по стране урожайность зерновых культур в 1946 г.

составила 4,6 ц с гектара – вдвое меньше, чем в 1940 г., и сущес-

твенно меньше показателей 1945 г. В итоге, во всех категориях

хозяйств было собрано 39,6 млн т зерна, тогда как в 1940 г. –

95,6 млн т, а в 1945 г. – 47,3 млн т.

Однако не только потеря значительной части урожая стала

причиной голода. Власти, стремясь не допустить сокращения го-

сударственного резерва хлеба, пошли по пути организации допол-

Раздел III. Постиндустриальное развитие

546

нительных хлебозаготовок, когда колхозы и совхозы уже после

выполнения плана сдачи хлеба в порядке обязательной разверс-

тки получили так называемую «надбавку к плану». По сути, госу-

дарство отбирало хлеб, предназначенный для распределения среди

крестьян в форме натуроплаты за трудодни, что и стало причиной

голода в деревне.

Несмотря на продовольственные трудности в стране, Советский

Союз оказывал значительную помощь хлебом Болгарии, Румынии,

Польше, Чехословакии, т. е. своим ближайшим геополитическим

союзникам. В Польшу было отправлено 900 тыс. т зерна, в Чехо-

словакию – 600 тыс. т. В целом экспорт зерновых из СССР достиг

1,7 млн т, или 10 % заготовленного в 1946 г. зерна. Было подпи-

сано соглашение о поставке Франции 500 тыс. т зерна в течение

апреля–июля 1946 г. В сообщении о соглашении указывалось, что

советское правительство, учитывая тяжелое продовольственное

положение во Франции и просьбу французского правительства,

решило пойти навстречу Франции как своему союзнику. Таким

образом, закрепление успехов на международной арене лидерам

партии казалось более предпочтительной задачей, нежели сохра-

нение приемлемого уровня жизни своего народа.

Стремясь предотвратить массовое расхищение зерна голода-

ющими крестьянами, правительство пошло по пути усиления

карательных мер. Наряду с действующим законом от 7 марта

1932 г., прозванным в народе «законом о пяти колосках», были

приняты решения о методах и сроках репрессий. В 1946 г. Со-

вет министров СССР принял два постановления об охране хле-

ба. Примечательно, что первое из них – от 27 июня «О мерах

по обеспечению сохранности хлеба, недопущению его разбаза-

ривания, хищения и порчи» – было принято еще летом, когда

снижение урожая только прогнозировалось. Особой жесткостью

отличалось второе постановление – «Об обеспечении сохранности

государственного хлеба», принятое 25 октября. Осенью, когда

был осознан весь масштаб убытка от засухи, суды рассматри-

вали дела о «хищении хлеба» в 10-дневный срок. К виновным

применялись меры по закону от 7 августа 1932 г. За хищение

колхозного и кооперативного имущества допускался расстрел, с

заменой, при смягчающих обстоятельствах, лишением свободы

на срок не менее 10 лет.

Факты говорят о катастрофическом продовольственном поло-

жении в деревне. В среднем по стране в 1946 г. на один трудодень

Глава 8. Тенденции экономической трансформации ведущих стран мира

после Второй мировой войны

547

выдавалось 0,52 кг хлеба, на Украине – 0,27 кг, в Белоруссии и

Нечерноземье распределения хлеба по трудодням не было вообще

или хлеб выдавался в счет 15 % заготовленного. А поскольку за-

готовленного было мало, то выданного могло хватить лишь на 2–

3 месяца.

Особо следует отметить и государственную политику в области

налогообложения. В 1946 г. было принято решение о повышении

налогов на личные крестьянские хозяйства, а в 1948 и 1952 гг.

увеличивался сельскохозяйственный налог с крестьян. Размер

налога крестьянских хозяйств определялся на основании нормы

доходности – с каждой головы скота и с каждой сотой гектара

приусадебной земли. Нормы доходности устанавливались произ-

вольно и далеко не всегда соответствовали реальному доходу, по-

лучаемому с имеющегося земельного надела. Личные хозяйства

сдавали зерновые и картофель соответственно площади сева, ко-

торая определялась государственным планом-минимумом для еди-

ноличников. Кроме этого действовали зональные нормы налогов

на производство животноводческой продукции. Ввиду сельскохо-

зяйственной специализации регионов при натуральном налогооб-

ложении практиковалась сдача одних продуктов вместо других

по их рыночной стоимости. Например, в Вологодской области в

счет поставок мяса взимались овощи, молоко и яйца, в Алтайском

крае – лук, молоко и шерсть, в Саратовской области – шерсть.

Проводимая налоговая политика замедляла развитие личного

животноводства. Именно из-за роста налогов во второй половине

40-х гг. значительно сократилось поголовье скота в личной соб-

ственности граждан. Попытки сокрытия скота от государствен-

ного учета пресекались переписью поголовья, как, например, в

январе 1949 г. Не имея возможности рассчитаться с государством,

крестьянам приходилось забивать скот. В 1950 г. в личной собс-

твенности граждан находилось 16 031 тыс. коров, а к обязатель-

ным госпоставкам молока было привлечено 18 248 тыс. индивиду-

альных хозяйств, т. е. около 2 млн дворов должны были платить

налог с несуществующей коровы. В некоторых случаях несколько

семей держали на паях одну корову, но налог платила каждая се-

мья в отдельности. Таким образом, в налоговой политике второй

половины 1940-х гг. можно выявить две важнейшие тенденции:

увеличение размеров обязательных поставок сельскохозяйствен-

ных продуктов государству и увеличение количества индивиду-

альных хозяйств, привлеченных к этим поставкам.

Раздел III. Постиндустриальное развитие

548

Необходимость реформирования сельского хозяйства на рубеже

40–50-х гг. остро ощущалась на всех уровнях властной вертикали,

проблема состояла лишь в том, что для тогдашнего руководства

сущность и конечная цель любой реформы должны были заклю-

чаться в еще большем подчинении экономики централизованно-

му управлению. В этом русле следует рассматривать политику по

объединению мелких хозяйств. Оно было продиктовано, скорее,

административной, нежели экономической, целесообразностью и

позволило еще больше укрепить вертикаль государственного уп-

равления, установить контроль над наличными факторами про-

изводства. Руководство не смущали низкие результаты работы

колхозов, объединенных без учета региональных особенностей

(разбросанность населенных пунктов, чрезмерное многоземелье,

пестрота производственной специализации) и часто против жела-

ния колхозников. Преимущества централизованного управления

отодвигали на второй план экономические показатели развития

сельского хозяйства. Многие объединившиеся колхозы представ-

ляли собой искусственные объединения трех–пяти (и более) мел-

ких, по существу, самостоятельных хозяйств, территориально

разбросанных на расстоянии 7–10 и более километров, связанных

некачественными дорогами. Особенно это было характерно для Во-

логодской, Горьковской, Владимирской, Ярославской, Кировской

и других областей Центральной России. В послевоенный период

еще не были преодолены последствия хуторского расселения, во

многих хозяйствах пашня состояла из отдельных мелких участ-

ков, порой в 1–3 га.

Известны многочисленные факты, когда через 5–7 лет укруп-

ненные колхозы делились на те же 3–5 колхозов, ранее самосто-

ятельных. О мотивах разукрупнения свидетельствуют заявления

колхозников: территориальная разбросанность бригад и вызван-

ные этим трудности в управлении хозяйством; неодинаковый тру-

довой вклад бригад при равенстве доходов; большая разбросан-

ность земельных участков.

Постановление ЦК ВКП(б) от 30 мая 1950 г. «Об укрупнении

мелких колхозов и задачах партийных организаций в этом деле»

обязывало партийные комитеты проводить укрупнение мелких

колхозов, которые вследствие небольших размеров закрепленных

за ними земель якобы не могли успешно развивать обществен-

ное хозяйство и использовать современную машинную технику.

Как это часто практиковалось в советские годы, решение партии

Глава 8. Тенденции экономической трансформации ведущих стран мира

после Второй мировой войны

549

воплощалось в жизнь административными методами и было ре-

ализовано досрочно, к 1951 г. При этом нередко игнорировался

тот факт, что постановление рекомендовало проводить широкую

разъяснительную работу и соблюдать принцип добровольности пу-

тем решения данного вопроса на общих собраниях колхозников.

В 1949 г. в стране было 254 тыс. колхозов, а к концу 1950 г. – уже

121 тыс. Таким образом, число колхозов за год сократилось более

чем вдвое. Несмотря на отрицательные экономические показате-

ли, опыт укрупнения колхозов был использован при объединении

совхозов в начале 1950-х гг., а затем – в 1954–1958 гг.

Курс на военное противостояние с Западом был определяющим

для внутренней жизни Советского Союза. Такая четко выражен-

ная нацеленность оказала существенное влияние на экономичес-

кое развитие страны. Как это ни парадоксально, окончание Второй

мировой войны стало отправной точкой тотальной милитаризации

советского общества. Фактически в 1945–1953 гг. закладывается

фундамент советского ВПК. Обслуживание его потребностей пре-

вращается в главную цель народного хозяйства СССР. Источни-

ком развития ВПК становятся все ресурсы страны. Ограничен-

ность производства товаров народного потребления, разоренное

сельское хозяйство, низкий уровень жизни людей, голод – все это

следствие особого положения военной промышленности, обеспе-

чивавшей баланс противостояния с капиталистической системой

на международной арене. Поддержание статуса «сверхдержавы»

было достигнуто путем прямого административного перераспре-

деления скудных финансовых и материальных ресурсов в пользу

постоянно растущих военных отраслей.

Таким образом, данная экономическая модель, заложенная

Сталиным в первые послевоенные годы, определила хозяйствен-

ную структуру страны на десятилетия вперед. В последующем

руководители коммунистической партии и советского государ-

ства развивали и совершенствовали эту военизированную модель,

ориентируясь в первую очередь на нужды и запросы ВПК, что во

многом являлось залогом устойчивости их власти.

8.5. Экономическая политика Н.С. Хрущева

Первые пятилетки, война и послевоенное восстановление были

периодом развития в экстремальных условиях. Четверть века эко-

номика работала на износ, на пределе своих возможностей.

Раздел III. Постиндустриальное развитие

550

Принятый в августе бюджет на 1953 г. предусматривал большие

дотации на производство товаров широкого потребления, цены на

которые были значительно снижены, и в пищевые отрасли (в кон-

це 1953 г. хлеб стоил в 3 раза дешевле, чем в 1948 г.). Снижение

цен на товары промышленности сопровождалось ростом дефици-

та. В связи с этим текущий план был пересмотрен. Показатели

роста по потребительским товарам были удвоены. В 1953 г. рост

производства предметов потребления (13 %) должен был превзой-

ти уровень развития средств производства (11 %).

Основное бремя потерь приняло на себя сельское хозяйство.

С 1929 по 1953 г. деревня фактически жила на грани голодной

смерти. Она финансировала индустриализацию, войну, послево-

енное восстановление через разницу заготовительных цен на сель-

скохозяйственные продукты.

До 1953 г. заготовительные цены на основные продовольствен-

ные продукты, поставляемые сельским хозяйством, изменились

очень незначительно. Например, зерно за эти 25 лет заготавли-

валось по цене конца 20-х гг. – примерно 80 копеек за центнер.

Между тем розничные цены поднимались все выше и выше. Их

стремительное повышение на фоне стабильных закупочных озна-

чало, что заготовительные организации получали колоссальный

доход от перепродажи приобретавшейся у колхозов продукции.

Заготовительные цены на другие продовольственные товары

повышались, но очень медленно. Если индекс государственных

розничных цен на все товары к 50-м гг. возрос более чем в 10 раз,

то заготовительная цена на картофель повысилась в 1,5 раза, на

крупный рогатый скот – в 2,1 раза, на свиней – в 1,7 раза, на мо-

локо – в 4 раза. Только на технические культуры, в расширении

производства которых нуждалась промышленность, заготовитель-

ные цены повышались наравне с розничными. Дорожали хлопок,

сахарная свекла, лен, пенька, табак и др. Заметно увеличилось

производство только технических культур, тогда как экономика

деревни деградировала.

Крестьяне по трудодням за работу в колхозном хозяйстве полу-

чали копейки, а порой вообще ничего. Однако промышленные то-

вары, которые они покупали, – соль, сахар, керосин, ситец и др.,

все дорожали и дорожали. Был установлен минимум трудодней,

который колхозники обязаны были отработать в общественном

хозяйстве, а нарушители подлежали уголовному преследованию.

Позже кара была «смягчена» – виновные лишались приусадебных