Кабанова И.В. (сост.) Современная литературная теория. Антология
Подождите немного. Документ загружается.
Жак
Деррида.
Структура,
знак
и
игра
в
дискурсе
наук о
человеке
61
Однако
даже
соглашаясь
с
необходимостью
того,
что
де
лает
Леви-Стросс,
нельзя
игнорировать'
рискованность
его
предприятия.
Если
мифологика
существует
в
форме
мифа,
все
ли
дискурсы
о
мифе
равноправны
и
равноценны?
Следу
ет
ли
нам
отказаться
от
любых
эпистемологических
требова
ний,
которые
позволяют
нам
различать
разные
свойства
дис
курса
о
мифе?
Классический
и
неизбежный
вопрос.
На
него
нельзя
ответить
-
по-моему,
Леви-Стросс
и
не
пытается
это
сделать
-
до
тех
пор,
пока
не
будет
ясно
сформулирована
проблема
отношений
между
философемой
или
теоремой,
с
одной
стороны,
и
мифемой
или
мифопоэмой,
с
другой
сторо
ны.
А
это
очень
нелегко.
Но
так
как
проблема
не
поставлена,
мы
обречены
на
то,
чтобы
мнимый
выход
за
пределы
фило
софии
всякий
раз
оборачивался
новой
неочевидной
ошибкой
внутри
царства
философии.
Эти
ошибки
всегда
будут
проис
ходить
из
эмпиризма.
Трансфилософские
концепции
всегда
будут
превращаться
в
философские
наивности.
Эту
опасность
можно
продемонстрировать
множеством
примеров:
на
поня
тиях
~знака»,
~истории»,
~истины»
И
Т
.д.
Я
хочу
только
под
черкнуть,
что
выход
за
пределы
философии
состоит
не
в
том,
чтобы
перевернуть
страницу
традиционной
философии
и
на
чать
с
нуля
(это
обычно
плохое
философствование),
а в
том,
чтобы
продолжать
читать
философов
особым
об.разом.
Риск,
о
котором
я
говорю,
всегда
имеет
в
виду
Леви-Стросс,
и
это
и
есть
цена
его
предприятия.
Я
уже
отмечал,
что
источником
всех
бед
для
дискурса,
который
полагает
себя
научным,
и
в
особенности
в
случае
Леви-Стросса,
является
эмпиризм.
Если
бы
мы
желали
углубленно
поставить
проблему
эмпиризма
и
бриколажа, мы,
вероятно,
очень
быстро
пришли
бы
к
некото
рому
набору
абсолютно
противоречивых
утверждений
о
стату
се
дискурса
в
структурной
этнографии.
С
другой
стороны,
структурализм
оправданно
притязает
на
то,
чтобы
служить
критикой
эмпиризма.
Но
одновременно
у
того
же
Леви-Строс
са
нет
ни
одной
книги,
ни
одного
исследования,
которое
не
предлагалось
бы
как
эмпирическое
эссе,
которое
может
быть
продолжено,
исправлено,
опровергнуто
по
мере
поступления
новой
информации. Структурные
схемы
всегда
предлагаются
как
гипотезы,
основанные
на
конечном
объеме
информации
и
62
1.
ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ
ИДЕКОНСТРУКЦИЯ
подлежащие
опытной
проверке.
Это
двойственное
постулиро
вание
можно
продемонстрировать
на
многочисленных
приме
рах.
Обратимся
еще
раз к
предисловию
к
~CЫPOMY
и
приго
товленному~,
где
совершенно
ясно,
что
причина
этого
двой
ственного
постулирования
в
том,
что
речь
идет
о
языке, объек
том
описания
которого
является
другой
язык:
Если
критики
упрекнут
меня
в
том,
что
я
не
провел
исчерпываю
щую
инвентаризацию
мифов
Южной
Америки
перед
тем,
как
перей
ти
к
их
анализу,
они
сильно
заблуждаются
относительно
природы
и
функций
мифа.
Совокупность
мифов,
принадлежащих
данному
сооб
ществу,
можно
уподобить
языку
этого
сообщества.
До
тех
пор
пока
это
сообщество
не
вымерло
физически
и
морально,
эти
целостности
мифа
и
языка
нельзя
считать
завершенными,
исчерпанными.
Точно
так
же
можно
критиковать
лингвиста
за
то,
что
он
составляет
грам
матику
языка,
не
располагая
исчерпывающим
словарем
языка,
где
было
бы
зафиксировано
каждое
произнесенное
на
нем
слово
с
момен
та
возникновения
данного
языка,
и
не
зная,
что
еще
будет
сказано
на
этом
языке
в
будущем.
Опыт
доказывает,
что
лингвисту
нужно
пора
зительно
малое
количество
предложений
для
того,
чтобы
понять
грамматику
языка
...
И
даже
неполная
грамматика,
или
набросок
грамматики
бесценны,
когда
мы
имеем
дело
с
совершенно
незнако
мым
языком.
Синтаксис
не
становится
очевиден
в
итоге
(теоретичес
ки
неограничешюй)
серии
речевых
актов,
после
того
как
все
они
за
писаны
и
изучены;
синтаксис
и
есть
система
правил,
определяющих
производство
речевых
актов.
Я
попытался
обрисовать
синтаксис
ми
фологии
Южной
Америки.
Когда
в
мое
распоряжение
поступят
но
вые
материалы,
они
будут
использованы
для
проверки
или
уточне
ния
формулировок
некоторых
правил
грамматики,
так что
от
одних
правил,
возможно,
придется
отказаться,
другие
-
заменить
на
но
вые.
Но
ни
при
каких
условиях
я
не
соглашусь
принять
произволь
ное
требование
полного
описания
мифологии,
потому
что
была
пока
зана
бессмыслешюсть
этого
требования.
Как
видно,
требование
полноты
определяется
то
как
не
нужное,
то
как
невозможное.
Несомненно,
это
происходит
потому,
что
есть
два
способа
представить
предел
полноты.
И
я
еще
раз
утверждаю,
что
оба
эти
определения
импли
цитно
сосуществуют
в
дискурсе
Леви-Стросса.
Полнота,
то
тализация
не
возможна
в
классическом
смысле:
тогда
име
ется
в
виду
эмпирическая
попытка
субъекта овладеть
ко-
Жак
Деррида.
Структура,
знак
и
игра
в
дискурсе
наук
о
чеllовеке
63
нечным
разнообразием
действительности,
но
ни
субъект,
ни
действительность
не
могут
быть
представлены
с
исчер
пывающей
полнотой;
в
них
всегда
содержится
больше
того,
что
о
них
можно
сказать.
Но
отказ
от
полноты
можно
оп
ределить
иначе,
не
с
точки
зрения
конечного
как
низведе
ние
до
эмпирики,
а
с
точки
зрения
концепции
игры.
Если
у
полноты,
У
целостности
и
в
этом
случае
нет
определенно
го
смысла,
то
не
потому,
что
бесконечное
поле
не
может
быть
охвачено
одним
взглядом
или
одним
дискурсом,
но
потому,
что
сама
природа
этого
поля·
-
язык,
имеющий
предел
-
исключает
полноту.
Таким
образом,
это
поле
игры,
то
есть
поле
бесконечных
субституций,
происходя
щих
в
силу
того,
что
поле
игры
всегда
ограничено;
иными
словами,
подмены
происходят
не
потому,
что
поле
игры
слишком
велико,
а
потому,
что
в
нем
есть
нехватка:
в
нем
не хватает
центра,
который
сдерживал
бы
и
мог
бы
прекра
тить
игру
субституций.
Можно
назвать
эту
динамику
игры,
разрешенную
отсутствием
центра
или
единого
происхожде
ния,
динамикой
возместимости,
или
дОnОЛllитеЛЫlOсти.
Нельзя
определить
центр
и
исчерпать
полноту,
потому
что
знак,
который
замещает/возмещает
центр,
занимая
место
центра
в
его
отсутствие,
-
этот
знак
прибавляется,
он
есть
добавка,
восполнение.
Акт
означения
всегда
прибавляет,
но
эта
прибавка
зыбкая,
подвижная,
потому
что
она
вы
полняет
функцию
замещения,
восполняет
нехватку
обозна
чаемог0
7
•
Хотя
Леви-Стросс,
употребляя
слово
~дополни
тельный~,
не
подчеркивает,
в
отличие
от
меня,
два
значе
ния,
которые
в
нем объединяются,
он
недаром
дважды
употребляет
это
слово
во
~Введении
к
трудам
Марселя
Mocca~8,
там,
где
он говорит
об
~избыточности
означающе
го
по
отношению
к
означаемому~:
7
Двойной
смысл
слова
дополнение
~
дополнение
как
прибавка
и
доп·олне
ние как
возмещение
нехватки
-
лежит
в
основе
деконструкции
традиционной
лингвистики
в
книге
Дерриды
"О
грамматологии~.
8
Масс
М.
(Матсе!
Mauss,
1872-1950)
-
видный
французский
этнограф,
социолог
и
антрополог,
автор
теории
символического'
обмена.
Рус.
пер.:
Масс
М.
Общества.
Обмен.
Личность:
Труды
по
социальной
антропологии.
М.:
Изд.
<!Во
сточная
литература~
РАН,
1996.
64
1.
ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ
ИДЕКОНСТРУКЦИЯ
Пытаясь
постичь
мир,
человек
всегда
располагает
неким
избыт
ком
значений
(который
он
распределяет
между
вещами
согласно
за
конам
символического
мышления
-
изучение
этих
законов
состав
ляет
задачу
этнолога
и
лингвиста).
Такое
распределение
этой
избы
точности
смысла
совершенно необходимо
для
того,
чтобы
в
целом
между
наличным
означающим
и
искомым
означаемым
сохранялись
отношения
дополнительности,
комплектности,
которые
есть
условие
символического
мышления.
(Легко
показать,
что
этот
избыточный
смысл
обозначения
и
есть
основа
смысла
как
такового).
Слово
появляется
и
ниже,
когда
Леви-Стросс
говорит
о
<i:ПОДВИЖНОМ
означаю
щем,
которое
свойственно
каждой
имеющей
предел
мысли~:
Руководствуясь
положением
Мосса
о
том,
что
любые
соци
альные
явления
могут
быть
уподоблены
языку,
мы
усматриваем
в
понятиях
ма1lа,
вакау,
ора1lда
и
им
подобных
сознательное
выра
жение
семантической
функции,
которая
делает
возможным
суще
ствование
символического
мышления,
несмотря
на
заложенные
в
нем
противоречия.
Это
способ
разрешения
по
видимости
неразре
шимых
антиномий,
связанных
с
символическим
мышлением
...
Од
новременно
сила
и
действие,
качество
и
состояние,
существитель
ное и
глагол;
абстрактное
и
конкретное,
вездесущее
и
локализо
ванное
-
ма1lа
и
есть
все это
сразу.
Но
раз
ма1lа
не
является
ни
одной
из
этих
вещей
в
точном
смысле,
а
есть
просто
форма,
точ
нее,
символ
в
чистом
виде,
разве
не
может
она
принять
на
себя
любое
символическое
содержание?
В
системе
символов
всех
кос
мологий
ма1lа
будет
просто
символом
с
нулевым
значением,
ины
ми
словами,
знаком
необходимости
такого
символического
содер
жания,
которое
возмещало
бы
уже
наличествующее
содержание
означаемого;
это
знак,
способный
принять
любое
требуемое
значе
ние,
при
единственном
условии,
что
это
значение
остается
частью
доступного
свободного
резерва
значений
и
не
является,
как
гово
рят
фонологи,
групповым
термином.
Леви-Стросс
дает
примечание:
<i:ЛИНГВИСТЫ
уже
встали
пе
ред
потребностью
формулировки
подобной
гипотезы.
Напри
мер:
<i:Нулевая
фонема
противопоставлена
всем
остальным
фонемам
во
французском
языке
тем,
что
у нее нет
различи
тельной
функции
и
постоянного
фонетического
значения.
Функция
ну
левой
фонемы
-
служить
противоположностью
отсутствию
фонемы~
(Р.
Якобсон,
Ю.
Лутц
<i:Заметки
о
сис-
Жак
Деррида.
Структура,
знак
и
игра
в
дискурсе
наук
о
человеке
65
I'C'Me
французских
фонем~,
Word
N'!
5,
август
1949).
Сход
IlblM
образом,
если
схематизировать
предлагаемую
здесь
кон
I!('IЩИЮ,
можно
сказать,
что
функция
таких
понятий,
как
I/(mа,
-
служить
оппозицией
отсутствию
значения,
не неся
в
(,рое
никакого
значения~.
Избыточность
обозначаемого,
его
восполняющий
характер
1'C:Tb,
таким
образом,
результат
конечности,
ограниченности,
Ilредельности,
иными
словами,
результат
нехватки,
которую
IILLДО
восполнить.
Теперь
можно
понять,
почему
у
Леви-Стросса
так
важна
1{С)lщепция
игры.
Он
очень
часто
ссылается
на
разнообразные
111'PbI,
преимущественно
на
рулетку,
особенно
в
«Беседах~,
в
•
Расе
и
истории~
и
В
«Первобытном
мышлении~.
Его
упоми
IlatlИЯ
О
разных
играх
всегда
связаны
с
наболевшими,
напря
II(СННЫМИ
проблемами.
Прежде
всего,
это
напряжение
между
игрой
и
историей.
Это
liJlассическая
проблема,
и
соображения
по
ней
давно
извест-
11
Ы.
Я
только
намечу
то,
что
представляется
мне
ее
формаль
IIОЙ
стороной:
редуцировав
историю,
Леви~Стросс
обошелся
l'
ней
так,
как
она
того
заслуживает.
Концепция
истории
все
I
ла
была
соучастницей
в
теологической
и
эсхатологической
метафизике
или
парадоксальным
образом
сотрудничала
с
той
II)илософией
наличия,
которой,
как
считалось,
противостоит
Iщея
истории.
Проблематика
историзма
вошла
в
философию
lIa
относительно
позднем
этапе,
но
всегда
была
востребована
IlрИ
определении
бытия
как
наличия.
С
помощью
или
без по
мощи
этимологии,
и
несмотря
на
антагонизм
этих
понятий
на
Ilротяжении
всей
классической
мысли,
можно
показать,
что
IlOнятие
эnисте.м.ы
всегда
предполагало
введение
понятия
ис
II/ории,
если
история
есть
целостность
становления,
традиция
IIСТИНЫ,
или
традиция
передаваемой
науки
и
знания,
направ
'IC~HHOГO
на
овладение
истиной
в
наличном
бытии.
История
IIссгда
мыслилась
как
возвращение
прошлого,
как
соединение
lIаличного
настоящего
с
наличным
прошлым.
У
нас
есть все
Iюювания
не
доверять
подобной
концепции
истории,
однако,
I'сли
историю
просто
редуцировать,
не
ставя
проблему
так
жсстко,
как
это
делаю
я,
возникает
риск
скатиться
к
«аисто
рии~
классической
мысли,
Т.е.
к
определенному
моменту
в
!,'988
66
1.
ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ
ИДЕКОНСТРУКЦИЯ
истории
метафизики.
Такова
алгебраическая
формализован:
ность
проблемы,
как
я
ее
вижу.
Следует
признать, что
в
работах
Леви-Стросса
уваже
ние
к
структурности,
к
внутренней
неповторимости
струк
туры
влечет
за
собой
нейтрализацию
времени
и
истории.
Например,
появление
новой
структуры,
оригинальной
сис
темы
-
и
это
условие
ее
структурной
специфичности
-
происходит
путем
разрыва
с
ее
прошлым,
с
ее
происхож
дением,
с
ее
причиной.
Поэтому
особенности
устройства
структуры
можно
описать,
только
не
обращая
внимания
в
сам
момент
описания
на
ее
предыдущее
состояние:
пренеб
речь
вопросом
перехода
от
одной
структуры
к
другой,
вы
нести
историю
за
скобки.
При
этом
нельзя
обойтись
без
по
нятий
случайности
и
прерывистости.
И
Леви-Стросс
в
са
мом
деле
часто
к
ним
обращается,
например
,
когда
во
~Введениии
к
трудам
Марселя
Mocca~
он говорит по
пово
ду
языка,
этой
структуры
всех
структур,
что
он
мог
~воз
никнуть
лишь
внезапно~:
Каковы
бы
ни
были
миг
и
обстоятельства
его
возникновения
на
шкале
жизни
животного
мира,
это
не
могло
про
изойти
иначе
как
внезапно,
одним
энергичным
натиском.
Не
могло
быть
долго
го
периода,
в
течение
которого
вещи
понемногу
получали
обозна
чения.
В
результате
переворота,
который
должны
изучать
не
об
щественные
науки,
а
биология
и
психология,
стадия,
на
которой
ничто
не
имело
смысла,
сменилась
стадией,
когда
все
уже
облада
ло
смыслом.
Такая
точка
зрения
не
мешает
Леви-Строссу
отдать
долж
ное
постепенности,
процессу
вызревания,
беспрерывной
рабо
те
фактических
перемен,
-
т.е.
истории.
Но,·
в
манере
Руссо
и
Гуссерля,
он
должен
отмести
все
факты
в
миг,
когда
он
со
бирается
запечатлеть
специфичность
некоей
структуры.
По
добно
Руссо,
он
должен
представлять
себе
момент
появления
новой
структуры
как
катастрофу
-
переворот
в
природе,
ес
тественный
перебив
природной
последовательности.
Помимо
напряженности
между
игрой
и
историей,
суще
ствует
также
напряженность
между
игрой
и
наличием.
Игра
есть
разрыв
наличного
состояния.
Наличие
есть
отношение
Жак
Деррида
. .
Структура,
знак
и
игра
в
дискурсе
наук
о
человеке
67
обозначения
и
замещения
в
системе различий,
наличие
дви
жется
по·
цепочке.
Игра
же
играет
с
наличием
и
отсутствием,
а
при
радикальном
взгляде
игра
существовала
еще
до
возник
новения
оппозиции
наличие/отсутствие.
Само
бытие
должно
быть
представлено
как
наличие
или
отсутствие
на
основе
воз
можности
игры,
а
не
наоборот.
Если
Леви-Строссу
лучше,
чем
другим,
удалось
осветить
эту
игру
повторов
и
повторяе
мость
игры,
мы
все
же
ощущаем
в
его
работах
своего
рода
этику
наличия,
ностальгию
по
истокам,
по
архаичной
и
есте
ственной
невинности,
по
целомудренности
наличия
и
самооб
наружению
в
слове
-
это
та
этика,
та
ностальгия,
те
сожале
ния,
которые
он
часто
представляет
в
качестве
мотивации
эт
нографических
исследований,
когда
изучает
архаичные
обще
ства,
которые
для
него
являются
образцовыми.
Развернутая
в
сторону
утраты
или
невозможности
нали
чия
отсутствующих
истоков,
эта
структуралистская
пробле
матика
прерываемой
непосредственности
становится
печаль
ной,
ностальгической,
виноватой,
руссоистекой
стороной
по
нятия
игры,
тогда
как
другой
ее
стороной
будет
ницшеанское
утверждение,
веселое
утверждение
игры
мира
и
невинности
становления,
утверждение
мира
знаков
без
вины,
без
истины,
без
истоков,
мира,
открытого
активному
истолкованию.
Та
ким
образом,
в
этом
утверждении
не-центр
определяется
не
в
категориях
утраты
центра.
И
это
утверждение
ведет
игру
без
страховки.
Потому
что
это
игра
наверняка,
игра
без
проигры
ша:
она
ограничена
замещением
данного
и
существующего,
юiстоящего,
наличного,
фрагментарного.
Абсолютизируя
слу
чай,
утверждение
отдается
во
власть
генетической
неопреде
ленности,
изначальной
авантюры
преследования.
Таким
образом,
существуют
два
способа
истолковывать
интерпретацию,
структуру,
знак,
игру.
Первый
направлен
на
расшифровку,
мечтает
постичь
истину
или
исток,
в
которых
нет
игры,
мечтает
постичь
порядок
знака,
и
для
него
необхо
димость
истолкования
воспринимается
как
своего
рода
изгна
ние.
Второй
способ
больше
не
устремлен
к
началам,
к
исто
кам,
а
утверждает
игру
и
выходит
за
пределы
человека
и
гу
манизма;
человек
здесь
понимается
как
существо,
которое
че
рез
всю
историю
метафизики
и
онто-теологиии
-
иначе,·
на
5*
68
1.
ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ
ИДЕКОНСТРУКЦИЯ
всем
протяжении
своей
истории
-
мечтало
о
полномосуще
ствлении,
об
утешительных
основах,
о
начале
и
конце
игры.
Второе
истолкование
истолкования,
путь к
которому
указал
Ницше,
не
ищет
в
этнографии,
как
Леви-Стросс,
«вдохнове
ния
для
нового
гуманизма»
(еще
одна
цитата
из
«Введения
к
трудам
Марселя
Мосса»).
Сегодня
более
чем
достаточно
указаний
на
то,
что
оба
эти
толкования истолкования
-
которые
совершенно
непримири
мы,
даже
если
мы
переживаем
их
одновременно
и
примиря
ем
их
с
целью
некоей
смутной
экономии
-
разделяют
поле,
обычно
называемое·
областью
-гуманитарных
наук.
Хотя
оба
эти
истолкования
должны
признать
разницу
между
собой
и
свою
несводимость
одно
к
другому,
я не
верю,
что
сегодня
стоит
вопрос
выбора
между
ними
-
прежде
все
го
потому,
что
мы
находимся
на
том
отрезке
историзма,
ког
да
категория
выбора
выглядит
особенно
тривиальной;
и
во
вторых,
потому,
что
мы
должны
сначала
попытаться
помыс
лить
и
общую
почву,
и
различаllие
(differance)9
на основе
их
неустранимой
разницы.
Вот
вопрос,
давайте
по-прежнему
на
зовем
его
историческим,
который
сегодня
едва
брезжит,
чье
зачатие,
формирование,
рост
и
родовые
схватки
еще
впереди.
Я
использую
эти
слова,
признаюсь,
с
оглядкой
на
процесс
де
торождения
-
но
также
с
оглядкой
на
тех,
кто
в
обществе,
из
которого
я
себя не
исключаю,
отводит
глаза,
сталкиваясь
с
пока
неназываемым
будущим,
которое
заявляет
о
себе
и
ко
торое
может
заявить
о
себе,
как
это
всегда
бывает
при
акте
рождения,
только
в
виде
безвидности,
в
форме
бесформенно
го,
бессловесного,
младенческого
и
ужасного
чудовища.
9
Differance
-
один
из
основных
для
де
конструкции
терминов
Дерриды.
в
котором
сочетаются
значения
глаголов
<1различать!>
и
<10ткладывать
во
времени!>.
to
differ
и
to defer.
Мишель
Фуко
Мишель
Фуко
(Michel
Foucault,
1926-1984)
~
круп
нейший
французский
философ
ХХ
в.
Начинал
как
историк
психиатрии
(<1ИСТОРИЯ
безумия
в
классическую
эпоху»,
Folie
et
deraison:
Нistoire
de
la
folie
а
l'age
classique,
.1961),
с
1970
г.
профессор
созданной
специально
для
него
кафедры
истории
систем
мышления
в
Коллеж
де
Франс
--
звание,
cQ-
ответствующее
уникальной
междисциплинарности
его
иссле
дований.
Одна
из
самых
ярких
звезд
в
созвездии
блестящих
французских
интеллектуалов
60 -
80-х
гг.
Исследователь
маргинальных
практик
социальной
и
политической
жизни
современности,
создатель
понятий
дискурса,
эпистемы,
влас
ти
знания,
оригинальных
и
крайне
влиятельных
методов
изу
чения
исторического
процесса.
Его
деятельность
параллель
на
постструктурализму
,
но
его
методологическая
модель
-
не
язык
и
лингвистика,
а
социальная
и
политическая
история
и
дискурс.
Как
и
для
остальных
поструктуралистов,
литерату
ра
для
Фуко
-
часть
широкого
социально-культурного
кон
TeKcTIl,
и
он
так
же
выступает
за
усложнение
интерпретаций
текста,
за
поиск
в
произведении
неочевидных
значений
и
ценностей,
которые
обнаруживаются
в
разного
рода
зияниях,
логических
и
формальных
нарушениях.
Он
утверждает
важ
ность
интертекстуальности,
зависимость
текста
от
общей
ин
телллектуальной
и
культурной
атмосферы
периода
его воз
никновения.
Фуко
делает
акцент
на
политических
послед
ствиях
факта
создания
произведения,
на
политическом
бес
сознательном,
отразившемся
в
произведении
..
Предлагаемое
эссе
-
доклад
Фуко
на
заседании
Фран
цузского
философского
общества
22
февраля
1969
г.
в
Коллеж
де
Франс.
Это
пример
историзации
и
пр06лемати
зации
самоочевидных
концепций,
таких,
как
<1автор»
и
<1призведение».
В
докладе
содержится также
развернутая
концепция
дискурсивности:
Отметим
перекличку
идей
Фуко
с
ноявившимся
годом
раньше
эссе
Ролана
Барта
<1Смерть автора».
Основные
работы
Фуко:
<1Рождение
клиники~
(Naissance
de
la
clinique.
Une
archeologie
du
regard
medical,
1963);
<1Слова
и
вещи.
Археология
гуманитарных
наук»
(Les Mots
et
les choses. Une archeologie des sciences humaines, 1966);
<1Археология
знания»
(L'
Archeologie
du
savoir~
1969);
<1Над
зирать
и
наказывать.
Рождение
тюрьмы»
(Surveiller
etpunir.
Naissance
de
la
prison,
1975);
<1ИСТОРИЯ
сексуальности»
70
1.
ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ
ИДЕКОНСТРУКЦИЯ
(Нistoire
de
'а
sexualite.
Т.
1:
La Volonte de savoir, 1976.
Т.
11:
L'Usage des plaisirs. 1984.
Т.
III:
Le
Souci de soi, 1984).
ЧТО
ТАКОЕ
АВТОР?
Возникновение
концепции
автора
было
особым
этапом
процесса
индивидуализации
в
истории
идей,
знания, литера
туры,
философии
и
других
наук.
Даже
сегодня,
когда
мы
ре
конструируем
историю
таких
концепций,
как
литературный
жанр,
философская
школа,
все
они
выглядят
слабыми,
вто
ричными,
второпях
наложенными
на
нерушимое
изнаТIaльное
единство
автора
и
его
произведения.
Я
не
собираюсь
сегодня
заниматься
социально-историческим
анализом
автора
как
личности.
Разумеется,
было
бы
любопыт
но
проследить
процесс
становления
концепции
автора
в
ку
льту
ре
нашего
типа,
определить
его
статус,
момент,
когда
начались
исследования вопросов
аутентичности
и
атрибуции
про
из
веде
ний,
описать
вклад
авторов
в
становление
различных
систем
ценностей,
определить,
когда
мы
начали
отдавать
предпочтение
биографиям
писателей
перед
историями
их
героев,
как
возник
ла
излюбленная
концепция
~рассмотрения
автора
и
его
произ
ведения~.
Я
пока хочу
заняться
только
взаимоотношениями
между
автором
и
его
текстом,
исследовать
способы,
которыми
текст
указывает
на
~фигуру~,
стоящую
-
во
всяком
случае
по
видимости
-
вне
текста
и
предшествующую
ему.
у
Беккета
1
есть
хорошая
формула
этой
темы,
с
которой
я
и
начну:
~Какая
разница,
кто
говорит,
-
сказал
кто-то,
-
какая
разница,
кто
говорит~.
В
этом
безразличии
проявляет
ся
один
из
главных
этических
принципов
современной
лите
ратуры.
Я
говорю
об
этике,
потому
что
это
безразличие
яв-
.
ляется
не
стилевой
чертой,
а
имманентной
нормой,
которая
1
Беккет
С.
(Samue! Beckett, 1906·--1989) -
ирландский
романист
и
дра
матург,
писавший
по-английски
и
по-французски,
один
из
создателей
«театра
аб
сурда!>,
лауреат
Нобелевской
премии
1969
г.