Ибрагимов И.М. Правомерные возможности защиты прав потерпевшего в российском уголовном процессе
Подождите немного. Документ загружается.
принесенных по уголовному делу жалобах или представлениях прокурора и подавать на
них свои возражения.
На основании ч. 3 ст. 45 и ч. 1 ст. 358 УПК РФ потерпевший и его представители
вправе получать копии принесенных по делу апелляционных или кассационных жалоб
или прокурорских представлений. На основании ч. 3 ст. 45 и ч. 3 ст. 125 УПК РФ они
вправе участвовать в рассмотрении судом жалобы, которая непосредственно затрагивает
законные интересы потерпевшего, на действия (бездействие) и решения дознавателя,
следователя, прокурора. Пункт 14 ч. 2 ст. 42, ч. 3 ст. 45 и ст. 377 УПК РФ
уполномочивают их участвовать в судебном разбирательстве в суде апелляционной,
кассационной или надзорной инстанций и представлять суду, рассматривающему дело в
кассационном порядке, дополнительные материалы, а также выступать в обоснование
своих доводов.
Вместе с общими процессуальными правами потерпевший и его представители
обладают также некоторыми только им свойственными правами. Например, согласно с ч.
3 ст. 11, п. п. 13, 16 и 21 ч. 2 ст. 42 и ч. 3 ст. 45 УПК РФ специфическими правами
потерпевшего и его представителя являются право ходатайствовать о применении мер
безопасности в отношении потерпевшего, право получать копии постановлений о
возбуждении уголовного дела и о признании потерпевшим, о приостановлении
производства по уголовному делу и копии решений судов первой, апелляционной,
кассационной и надзорной инстанций. Они также имеют право поддерживать обвинение в
суде.
Для поддержания имущественных требований потерпевшего потерпевший и его
представители также вправе заявлять по делу гражданский иск и пользоваться правами
гражданского истца, в том числе правом выступать в роли такового в судебных прениях
сторон. Такие права предусмотрены п. 15 ч. 2 ст. 42, ч. 3 ст. 45 УПК РФ. На основании ч. 3
ст. 42 и ч. 3 ст. 45 УПК РФ потерпевший имеет также право на возмещение расходов,
понесенных в связи с его участием в ходе предварительного следствия и в суде, а также
право реализовать некоторые иные представленные уголовно-процессуальным
законодательством ему возможности <243>.
--------------------------------
<243> См.: Рыжаков А.П. Представители потерпевшего, гражданского истца,
частного обвинителя: Научно-практическое руководство. М., 2007. С. 101 - 102.
Несмотря на всю общность процессуальных прав потерпевшего и его представителя
и прав обвиняемого и его защитника, п. 9 ч. 2 ст. 42 УПК РФ ставит представителя
потерпевшего в менее выгодное процессуальное положение, нежели то, в котором
находится адвокат - защитник обвиняемого. Дело в том, что представитель потерпевшего
не имеет права участвовать в проводимых следственных действиях без соответствующего
разрешения дознавателя, следователя или прокурора, тогда как адвокат обвиняемого
имеет такую возможность. Представитель потерпевшего в отличие от своего коллеги -
адвоката обвиняемого не имеет права привлекать специалиста для разъяснения вопросов,
которые входят в его профессиональную компетенцию, равно как и в других случаях,
предусмотренных ст. 58 УПК РФ. Он также не имеет права участвовать при судебном
рассмотрении своих жалоб на действия (бездействие), а также решения дознавателя,
следователя, прокурора или суда, хотя такое участие вполне правомерно и целесообразно
и потому не может быть запрещено законом или правоприменительной практикой.
Разумеется, ст. 45 Конституции РФ и п. 2 ст. 53 УПК РФ дают адвокату обвиняемого
возможность использовать все, хотя и не предусмотренные, но и не запрещенные законом
средства и способы защиты своего доверителя на всех стадиях уголовного процесса.
Однако такое уточнение духа и буквы Конституции РФ было бы вполне уместно в ст. 45
УПК РФ, поскольку существенно расширило бы круг правомерных возможностей
представителя потерпевшего защищать представляемую им жертву преступления всеми
111
не запрещенными законом способами и средствами. Таким образом, очевидный и
неправомерный дисбаланс процессуальных прав представителя потерпевшего и адвоката -
защитника обвиняемого должен быть законодательно преодолен. Иными словами, в ст. 45
УПК РФ должны быть внесены существенные поправки, предоставляющие
представителю потерпевшего перечисленные выше аналогичные процессуальные права
для того, чтобы конституционный принцип состязательности двух противоборствующих
представителей потерпевшего и обвиняемого (подсудимого) стал реально действующим, а
не просто "архитектурным излишеством" на стройном здании российского уголовного
правосудия. В связи с этим в ст. 86 УПК РФ также необходимо внести дополнение о
возможностях потерпевшего и его представителя собирать доказательства наравне с
адвокатом - защитником обвиняемого и подсудимого.
Следует заметить, что представитель потерпевшего действует в уголовном процессе
не вместо представляемого им потерпевшего человека, а вместе с потерпевшим, права
которого от участия в уголовном деле его представителя нисколько не умаляются, так как
представитель потерпевшего не может иметь больше процессуальных прав, нежели сам
потерпевший, который по закону или доверенности поручает своему представителю,
защищающему его, свои права и законные интересы в процессах дознания,
предварительного следствия или судебного рассмотрения уголовного дела.
Что касается представителя потерпевшего, который является юридическим лицом, то
представитель потерпевшего в этом случае участвует вместо потерпевшего, т.е. за него,
защищая его права и законные интересы на всех стадиях уголовного судопроизводства.
Часть 9 ст. 42 УПК РФ устанавливает, что в случае признание потерпевшим
юридического лица права последнего осуществляет его представитель. По доверенности
администрации данного юридического лица его права в уголовном судопроизводстве
реализуются представителем, который тем не менее сам не может быть признан
потерпевшим по уголовному делу. Причем, ч. 10 ст. 42 УПК РФ предупреждает, что
участие в уголовном деле законного представителя и представителя (по доверенности)
потерпевшего не лишает его прав, предусмотренных настоящей статьей. Такое
законодательное положение нельзя понимать в буквальном смысле, иначе произойдет
неправомерное смешение в одном лице представляемого потерпевшего юридического
лица и представляющего его лица. В данном случае правомерным толкованием
указанного положения уголовно-процессуального законодательства будет понимание
примерного процессуального равенства потерпевшего и представителя, при котором
представитель не может осуществлять права и нести обязанности, которые могут
принадлежать только лично потерпевшему. Например, представитель потерпевшего при
всей своей полноправности не может давать показания вместо потерпевшего или
исполнять обязанности и нести ответственность вместо потерпевшего. В этой связи было
бы правомерно и целесообразно дополнить ч. 10 ст. 42 УПК РФ соответствующим
положением о равенстве процессуального положения потерпевшего и его представителя,
за исключением тех прав и обязанностей, которые имманентно присущи разным
личностям потерпевшего и его представителя. Тем самым законодателю удастся в какой-
то мере приблизить установленную им букву закона к духу права, т.е. к тому смыслу,
который он имел в виду при составлении текста УПК РФ.
В ч. 3 ст. 45 УПК РФ говорится, что представитель потерпевшего имеет те же
процессуальные права, что и сами представляемые им потерпевшие. Между тем это не
так, поскольку представитель потерпевшего, например, не имеет и не может иметь право
давать показания вместо представляемого потерпевшего. Кстати говоря, такая уместная
оговорка содержалась в ранее действовавшем УПК РСФСР. Таким образом, чтобы в
дальнейшем избежать всевозможных правотолковательных недоразумений и кривотолков,
в ч. 3 ст. 45 УПК РФ необходимо внести поправку, которая исключает из прав
представителя потерпевшего те права, которые могут быть присущи только личности
самого потерпевшего. Более того, представитель потерпевшего должен быть
112
законодательно наделен определенными специальными правами, которыми обладает,
например, адвокат - защитник обвиняемого или подсудимого. Для надлежащего
исполнения своих процессуальных функций представитель потерпевшего должен
обладать правом не запрещенного законом сбора любых вещественных доказательств
(предметов, документов и иной информации), правом истребовать характеристики,
справки и прочие документы от органов государственной власти и местного
самоуправления, общественных организаций и объединений и т.д. К сожалению, все эти
необходимые права представителя потерпевшего не закреплены в ст. 45 УПК РФ.
Следовательно, указанное положение УПК РФ должно быть дополнено соответствующим
образом, для того чтобы защита прав и законных интересов потерпевшего его
представителем стала более реальной и полномерной.
Довольно интересной является также проблема согласования правовых позиций
потерпевшего и его представителей. На всех стадиях судебного производства, начиная с
предварительной части судебного разбирательства, представитель потерпевшего обязан
предварительно согласовать любой свой шаг и направление движения по представлению
потерпевшего с самим потерпевшим, в частности при подготовке любого ходатайства.
Согласно п. 3 ч. 2 ст. 241 УПК РФ ходатайство представителя потерпевшего о
необходимости проведения закрытого судебного заседания должно быть подано
обязательно во всех случаях, когда при открытом судебном заседании могут быть
разглашены сведения об интимных сторонах личной и половой жизни потерпевшего,
особенно если он не достиг своего совершеннолетия, а также когда могут быть унижены
достоинство и честь потерпевшего. Кроме этого, представитель потерпевшего обязан
ходатайствовать о том, чтобы суд вынес постановление о том, что допрос потерпевшего,
не достигшего восемнадцатилетнего возраста, проводился в отсутствие подсудимого. При
подобных обстоятельствах, особенно тогда, когда потерпевший имеет физические или
психические недостатки, представитель потерпевшего также обязан согласно ст. 280 УПК
РФ ходатайствовать об обязательном участии педагога или законного представителя при
допросах своего подопечного, так как педагог в необходимых случаях мог бы своими
вопросами к потерпевшему и объяснениями суду обеспечить объективность судебного
расследования дела. Представляется, что не только на стадиях судебного разбирательства,
но и на дознании или предварительном следствии указанная процедура была бы
соблюдена в целях надлежащей защиты личности потерпевшего и объективного
рассмотрения уголовного дела.
Несмотря на органическую связанность позиции представителя потерпевшего с
позицией представляемого им лица, нам представляется, что представитель потерпевшего
вовсе не должен стать невольным исполнителем неправомерной воли и прихотей
потерпевшего. Например, если интересы потерпевшего противоречат нормам
общепринятой нравственности и действующего законодательства, то представитель
потерпевшего в первую очередь должен предупредить его о неправомерности его желаний
и действий или в крайнем случае отказаться от представления интересов потерпевшего,
которые ему представляются безнравственными и незаконными. Здесь действующее
законодательство не содержит каких-либо запретов или ограничений, так как дело
обстоит во взаимоотношениях адвоката - защитника обвиняемого и подсудимого.
Представитель потерпевшего, который в уголовном судопроизводстве поддерживает
обвинение, не должен дублировать роль государственного обвинителя, но прежде всего
обязан дать более развернутую характеристику личности подсудимого, его образа жизни и
поведения, которые привели его к совершению против потерпевшего преступления. При
этом представитель потерпевшего обязан быть максимально корректным в своих
определениях и обвинениях подсудимого, всегда проявляя должное уважение к его
человеческому достоинству. Ошибки, допущенные в ходе дознания и предварительного
следствия, представитель потерпевшего обязан исправлять, проявляя должное уважение к
своим коллегам-юристам, а иногда по возможности ставя себя на их место. Всякое
113
замечание или возражение представителя потерпевшего должно быть подкреплено
соответствующими фактами и аргументами, их должной правовой оценкой. Свои
соображения касательно квалификации противоправного и общественно опасного деяния
представитель потерпевшего обязан достаточно обосновать и мотивировать с учетом
смягчающих или отягчающих вину подсудимого обстоятельств. Вид и размер
назначаемого подсудимого наказания представитель потерпевшего должен определять,
исходя из конкретных обстоятельств дела и условий совершения преступления.
Представитель потерпевшего должен помочь суду в установлении точного размера
причиненного потерпевшему ущерба и постараться разрешить этот весьма важный и
деликатный вопрос на стадии судебного разбирательства по данному уголовному делу, а
не оставлять этот вопрос для разрешения в гражданском судопроизводстве в форме
гражданского иска. В этой связи в ч. 5 ст. 50 УПК РФ наряду с необходимостью
установления определенного порядка приглашения, назначения и замены адвоката -
представителя потерпевшего нужно также установить порядок оплаты его труда и
компенсации расходов потерпевшего на оплату его услуг за счет средств
государственного бюджета.
Потерпевший в отличие от его представителя может и не осуществлять свои права на
участие в доказывании вины подозреваемого, обвиняемого или подсудимого по делу,
поскольку это является его правом, а не обязанностью. Представитель же потерпевшего,
если потерпевший не имеет возражений, процессуально обязан использовать имеющиеся
у него средства и возможности для доказательства вины обвиняемого и для полного
возмещения нанесенного потерпевшему ущерба. Именно в этом и заключается особая
уголовно-процессуальная роль представителя потерпевшего для реализации
конституционного принципа состязательности сторон уголовного судопроизводства и для
защиты прав и законных интересов всех тех лиц, которые пострадали от совершенных
против них преступлений. Участие в деле законного или доверенного представителя
потерпевшего не должно стать для работников правоохранительных органов поводом для
пренебрежения активным участием самого потерпевшего в расследовании преступления,
совершенного против него.
Участие в уголовном судопроизводстве законного представителя потерпевшего не
исключает возможности допроса этого лица в качестве свидетеля на всех стадиях
уголовного судопроизводства. Такова правовая позиция Верховного Суда РФ <244>. В
подобных случаях законный представитель потерпевшего (например, мать
несовершеннолетнего) допрашивается по общим правилам, за тем лишь исключением,
которое закреплено в ст. 51 Конституции РФ: право не давать показания против своих
родных и близких. Законный представитель потерпевшего подчас лучше работников
правоохранительных органов знает своего подопечного, а также сведения, которыми тот
обладает, и потому может и должен быть активным участником допроса или очной ставки
на всех стадиях уголовного судопроизводства. На основании п. 4 ч. 2 ст. 42 УПК РФ и ч. 2
ст. 86 УПК РФ представитель потерпевшего имеет право собирать документы
справочного характера, а также представлять иные доказательства в органы дознания,
предварительного следствия и суда. Во избежание всяких толковательных недоразумений
ч. 2 ст. 86 УПК РФ следует поправить необходимым дополнением словами "потерпевший
и его представитель", который также должен быть вправе собирать и представлять в
правоохранительные органы письменные документы и предметы для приобщения их к
уголовному делу в качестве доказательств.
--------------------------------
<244> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7
"О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних" // Бюллетень
Верховного Суда РФ. 2000. N 4.
114
Часть 8 ст. 42 УПК РФ оставляет возможность перехода прав умершего или
погибшего потерпевшего (по причине болезни или старости, в результате совершения
преступления) к одному из его близких родственников. Согласно п. 4 ст. 5 УПК, в которой
даются основные понятия, используемые в тексте УПК РФ, говорится, что "близкими
родственниками являются супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные,
родные братья и сестры, дедушка, бабушка, внуки". Однако редакция указанного выше
положения уголовно-процессуального законодательства неправомерно сужает смысл и
возможности защиты прав той категории потерпевших, которые умерли не только по
причине совершения против них преступления, а по иным указанным выше причинам.
Следовательно, ч. 8 ст. 42 УПК РФ необходимо поправить и издать в следующей
редакции: "По уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть
лица, а также в тех случаях, когда подлежащее признанию в качестве потерпевшего лицо
или уже признанное потерпевшим лицо скончалось до окончания уголовного
судопроизводства, права потерпевшего, предусмотренные настоящей статьей, переходят к
лицам, которым он оставил завещание, или одному из его близких родственников".
Причем исчерпывающий перечень близких родственников, данный в п. 4 ст. 5 УПК РФ,
как нам представляется, должен быть дополнен также лицами, которым потерпевший
оставил завещание по всем правилам российского гражданского законодательства. Дело в
том, что, во-первых, как известно, всякое завещание лица предшествует установлениям
закона; во-вторых, если потерпевший в момент своей смерти не имел никаких близких
родственников, перечисленных в п. 4 ст. 5 УПК РФ, но оставил завещание на имя
определенного лица, то будет совершенно правомерно, если его имущественные и личные
неимущественные права перейдут прежде всего именно к этому лицу, а не другим родным
по крови лицам. Такое положение, как известно, устанавливают действующие нормы
гражданского законодательства России. Думается, что указанная поправка данного
положения УПК РФ помогла бы избежать множества разнообразных вынужденных
расширительных толкований буквы закона и всевозможных дополнительных
комментариев.
Таким образом, для повышения эффективности процесса судебной защиты прав
потерпевшего следует более четко законодательно определить процессуальный статус
представителей потерпевшего - как законных представителей, так и представителей по
доверенности, а также установить порядок их отстранения от участия в уголовном
судопроизводстве или их замены в тех случаях, когда их участие в уголовном
судопроизводстве может нанести вред интересам потерпевшего и правосудия в целом.
При необходимости представители потерпевшего должны обладать законодательно
предусмотренным правом по своей инициативе передоверять доверенное им право
представительства потерпевшего, но с обязательного согласия своего доверителя -
потерпевшего. Необходимо также законодательно расширить возможности защиты
потерпевших в уголовном судопроизводстве при рассмотрении дел таких потерпевших,
которые в момент судебного разбирательства еще не достигли совершеннолетия или
которые имеют те или иные физические или психические недостатки. Законодателю
следует также предусмотреть конкретные случаи обязательного назначения адвоката-
представителя для потерпевших, которые неплатежеспособны, либо когда, не имея
специальных знаний и опыта, они не способны оценить результаты судебных экспертиз,
либо когда потерпевший стал жертвой тяжкого преступления, которое, несомненно, имеет
большой общественный резонанс.
Глава 4. ПРОЦЕССЫ ВОССТАНОВЛЕНИЯ
НАРУШЕННЫХ ПРАВ ПОТЕРПЕВШЕГО
§ 1. Правомерные способы
примирения потерпевшего с обвиняемым
115
Процесс примирения потерпевшего с обвиняемым является непростой и
многогранной юридической процедурой. Однако, по нашему мнению, в российской
уголовно-процессуальной литературе данному вопросу уделяется пока недостаточно
внимания. Более того, российское уголовное и уголовно-процессуальное
законодательство, которое устанавливает такой вид освобождения от уголовной
ответственности, как примирение потерпевшего с обвиняемым, нуждается в
существенной доработке.
Примирение потерпевшего с обвиняемым в уголовном судопроизводстве
предусматривалось еще ст. 27 УПК РСФСР 1960 г., однако это положение
законодательства связывало возможность такого примирения лишь с тремя составами
преступлений. Уголовные дела по этим преступлениям возбуждались только по жалобе
потерпевшего, и такие дела назывались делами частного обвинения. В ч. 2 ст. 20 ныне
действующего УПК РФ устанавливается, что дела частного обвинения возбуждаются по
статьям 115, 116, 129 и ч. 1 ст. 130 УК РФ не иначе, как по заявлению потерпевшего и его
законного представителя. Такие уголовные дела подлежат прекращению в связи с
примирением потерпевшего с обвиняемым <245>.
--------------------------------
<245> См.: Давыдова Е.В., Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Примирение с
потерпевшим в уголовном праве. Ставрополь, 2002.
Для того чтобы иметь юридическую силу, заявление потерпевшего о своем
нежелании привлечь к уголовной ответственности лицо, которое совершило преступление
против него, должно быть добровольным, официальным и письменным. Однако такое
великодушное волеизъявление потерпевшего проявляется в его примирении с
подозреваемым, обвиняемым или подсудимым, а не наоборот, как это буквально
прописано в ст. 25 УПК РФ и ст. 76 УК РФ "Освобождение от уголовной ответственности
в связи с примирением с потерпевшим". В этих статьях закона предусматривается
правомерная возможность освобождения обвиняемого от привлечения его к уголовной
ответственности в не совсем логически последовательной формулировке: "если это лицо
(т.е. обвиняемый) примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред".
Стало быть, в редакцию статей 76 УК и 25 УПК РФ необходимо внести соответствующие
смысловые уточнения по поводу того, кто с кем примиряется <246>. Иными словами,
название статьи 76 УК РФ "Освобождение от уголовной ответственности в связи с
примирением с потерпевшим", а также текст ст. 25 УПК РФ должен быть приведен в
соответствие с логическим смыслом и реальным процессом примирения потерпевшего с
обвиняемым.
--------------------------------
<246> См. также: Савицкий В. Новеллы УПК: прекращение уголовного дела, состав
суда, подсудность, подследственность // Законность. 1997. N 4. С. 19.
Несмотря на то, что ч. 2 ст. 20 УПК РФ законодательно допускает прекращение
уголовных дел частного обвинения, возбужденных по статьям 115, 116, ч. 1 ст. 129, ст. 130
УК РФ, в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым и заглаживанием вреда от
совершенного преступления, статья 76 УК РФ тем не менее не содержит в себе каких-
либо ссылок на дела частного обвинения. Представляется, что такая ссылка была бы
вполне уместной и правомерной, поскольку служила бы надлежащим ориентиром в
правотолковательной и правоприменительной деятельности органов дознания, следствия,
прокуратуры и суда.
Указанные положения уголовного и уголовно-процессуального законодательства
должны стать отражением поощряемого идеей права намерения противостоящих в
уголовном процессе сторон решить дело миром, без долгого и изнурительного процесса
116
состязания и противоборства. Разумеется, в соответствии с ч. 3 ст. 42, ч. 1 ст. 116, п. 5 ст.
228 и п. 4 ч. 1 ст. 306 УПК РФ ценой такого мира должно, как правило, стать полное и
благовременное возмещение причиненного обвиняемым потерпевшему морального,
физического и имущественного вреда, равно как и покрытие виновным лицом всех
фактически произведенных расходов, связанных с участием потерпевшего в уголовном
судопроизводстве. Дело в том, что без удовлетворения законных интересов потерпевшего
не может быть адекватного восстановления нарушенного преступлением общественного
правосознания и публичного права. Ведь в лице потерпевшего преступник как бы
нарушает конституционный правопорядок всего общества.
Статья 76 УК РФ гласит, что лицо, впервые совершившее преступление небольшой
или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно
примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред. Кстати
говоря, редакция данной статьи уголовного закона также нуждается в существенных
уточнениях, поскольку в ней явно смешиваются понятия "уголовная ответственность"
(imputatio) и понятие "привлечение к уголовной ответственности" (indictare). Дело в том,
что освобождение от привлечения к уголовной ответственности является делом
правоохранительных и правоприменительных органов, тогда как освобождение от
законодательно установленной нормы правовой ответственности является прерогативой
только самого законодателя, но никак не исполнителя закона <247>. Таким образом,
статья 76 УК РФ, равно как и все остальные подобные статьи уголовного и уголовно-
процессуального законодательства России, должна быть поправлена следующим образом:
"Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть
освобождено от привлечения к уголовной ответственности, если оно загладило
причиненный потерпевшему вред, и потерпевший примирился с ним".
--------------------------------
<247> См. подробно: Осипян Б.А. Основание и система правовой ответственности //
Современное право. 2007. N 6.
Следует отметить, что примирение потерпевшего с лицом, совершившим против
него преступление, является прежде всего правом потерпевшего, которое во всех
возможных и правомерных случаях поощряется законодателем и органами
правоохранения. Однако данное милостивое и благородное право потерпевшего решить
дело миром должно быть реализовано правомерным способом, а не путем откупа,
вымогательства или тайного сговора против правосудия двух состязающихся сторон
уголовного процесса. Исходя из правовой значимости мирного разрешения уголовно-
правовых и процессуальных конфликтов, российский законодатель предусмотрел
надлежащие формы полюбовного соглашения потерпевшего с обвиняемым, предпочитая
мир судебной тяжбе, государственному принуждению и наказанию преступников. Ведь за
совершение умышленных и неосторожных преступлений небольшой и средней тяжести
законодатель предусматривает для не примирившегося со своей жертвой преступника
меру наказания в виде лишения свободы сроком от двух до пяти лет. Тем самым в
определенных случаях дух мира превозносится российским законодателем над карающей
буквой уголовного закона.
В связи с этим может возникнуть резонный вопрос: как быть, если потерпевший
желает примириться с обвиняемым, но по той или иной причине отказывается от
возмещения ему причиненного морального, физического или материального вреда? Ответ
на этот вопрос приводит нас к осознанию необходимости введения соответствующих
дополнительных субстанциональных законодательных поправок в статьи 76 УК РФ и 25
УПК РФ. Дело в том, что если потерпевший не настаивает на том, чтобы виновный
обязательно возместил причиненный ему вред, то уголовно-процессуальный закон не
должен сделать возмещение вреда необходимым условием (condicio sine qua non) для
освобождения обвиняемого или подсудимого от привлечения его к уголовной
117
ответственности и наказания. В подобных случаях милость и добрая воля потерпевшего
должны быть поставлены выше уголовного закона о наказании, поскольку благородный и
благосостоятельный потерпевший может, учитывая, например, бедственное положение
своего обидчика, простить ему его долг <248>. Нравственная жизнь всегда выше и больше
любого юридического закона и потому закон сам нередко должен дотянуться до нее и
соответствовать ей <249>.
--------------------------------
<248> См. также: Головко Л. Прощение долга - одно из оснований прекращения
уголовного дела // Российская юстиция. 1998. N 4. С. 16. Он же: Альтернативы
уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002. С. 469.
<249> См.: Осипян Б.А. Высший смысл и назначение закона // "Черные дыры" в
российском законодательстве. 2006. N 4; Он же. Религиозное происхождение и
взаимодействие принципов и норм нравственности и права // Представительная власть -
XXI век. 2006. N 6; 2007. N 1.
Даже уголовный закон не может заставить потерпевшего пожелать обязательного
возмещения причиненного потерпевшему вреда и, стало быть, не должен устанавливать
обязательного условия компенсации вреда для прощения и примирения с преступником.
Зачастую для нравственно совершенного и благоразумного потерпевшего искреннее
сожаление преступника о совершенном им зле является более важным событием, нежели
сутяжническое желание любой ценой не упустить своего. Именно поэтому истинное
прощение потерпевшим своего обидчика, умышленно или по неосторожности
преступившего уголовный закон, зачастую предполагает не только примирение с
виновным, но также и прощение имущественного долга ему. Такие случаи чаще всего
бывают тогда, когда потерпевший является истинно верующим в Бога человеком и думает
не только и не столько о своем материальном благополучии, но также о незавидном
социальном и материальном положении своего ближнего. Например, как ни
парадоксально, обращение в суд для удовлетворения своих законных материальных
претензий в глазах порядочных японцев мало чем отличается от фактического
сутяжничества и вымогательства. По замечанию, известного французского
компаративиста Р. Давида, для японцев понятие субъективного права обезличивает
человеческие отношения, оно ставит всех людей в положение равенства вопреки
иерархическому порядку, который, согласно доктрине конфуцианства, является основой
японской традиции и существует в природе. После принятия Закона о примирении по
гражданским делам в 1951 г. число отказов от исков ежегодно составляет 50% от общего
числа дел <250>.
--------------------------------
<250> См.: Осипян Б.А. Взаимодействие норм обычая и права // Современное право.
2006. N 4; также: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы
современности. М., 1996. С. 374, 375; Инако Ц. Современное право Японии. М., 1981. С.
139 - 140.
Таким образом, в обществах, в которых имеются сложившиеся традиции <251>,
заглаживание обвиняемым причиненного потерпевшему вреда может явиться
обязательным условием для его освобождения от привлечения к уголовной
ответственности и наказания только в том случае, если потерпевший всячески добивается
или по крайней мере ожидает такого возмещения. Но если потерпевший добровольно и
открыто не желает такого возмещения вреда из религиозных или нравственных
соображений, личного благородства и милости либо учета тяжелого материального
положения своего обидчика, то только факт примирения потерпевшего с обвиняемым
должен явиться достаточным законодательным основанием для прекращения
дальнейшего уголовного судопроизводства. Факт примирения потерпевшего с
обвиняемым должен быть зафиксирован в добровольном письменном заявлении
118
потерпевшего о примирении с обвиняемым, в специальном протоколе о разъяснении
основания прекращения уголовного дела, а также в самом постановлении о прекращении
уголовного дела и уголовного преследования по ч. 3 ст. 213 УПК РФ <252>.
--------------------------------
<251> В России имеется тысячелетняя христианская традиция прощения кредитора
своему должнику, и потому российское уголовное и уголовно-процессуальное
законодательство должно соответствовать российским правовым традициям, которые
нередко совпадают с правовыми традициями, имеющимися также в мусульманском праве
(шариате) и других религиозно- и обычно-правовых системах.
<252> См.: Постановления Буйнакского районного суда Республики Дагестан от 31
января, 9 февраля, 30 марта, 12 мая, 7 ноября 2006 г., от 24 января 2007 г. о прекращении
уголовного дела в связи с примирением сторон // Архив Буйнакского районного суда
Республики Дагестан; Постановление Дахадаевского районного суда Республики Дагестан
от 6 июля 2007 г. о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон // Архив
Дахадаевского районного суда Республики Дагестан.
В законодательно установленных случаях примирения потерпевшего с обвиняемым
в уголовном судопроизводстве право без применения государственного принуждения
представляет собой воспитательно-указательный путь к восстановлению
конституционного правопорядка и социального правосознания. "Разумнейший способ
миролюбивого разрешения спора" <253>, не только в международных отношениях, но в
определенных случаях и в межличностных человеческих отношениях, представляется
высшим плодом реализации идеи права вопреки ленинскому тезису о том, что право есть
ничто без аппарата принуждения <254>. Применение правового принуждения необходимо
и целесообразно только в тех случаях, когда наличествует злая воля, обман и насилие
лица, совершившего преступление. Для лиц, совершивших преступления по невежеству
или по неосторожности, право является добрым путеводителем в их личной и социальной
жизни. Так что право и без государственного принуждения изначально есть "нечто"
великое, убедительное и имеющее огромную направляющую силу, а не есть "ничто", как
это ошибочно полагали мечтатели принудительного "светлого будущего".
--------------------------------
<253> См.: Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных
народов. М., 1996. Т. 2. С. 279.
<254> См.: Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 33. С. 99.
При наличии реальной возможности примирения потерпевшего с обвиняемым
продолжение судебного разбирательства по делам о преступлениях небольшой тяжести
представляется не чем иным, как очевидным расточительством государственных средств
и времени, необходимого для выявления и расследования более серьезных преступлений.
Например, если брат украл у брата или некто причинил имущественный вред своему
соседу и при этом конфликтующие стороны пожелали и даже успели примириться, то
очевидно, что искусственное дальнейшее продолжение уголовного преследования
виновного может иметь только негативные последствия <255>. Дело в том, что
доброжелательный и разумный потерпевший не сможет чувствовать себя так же хорошо,
как прежде, если провинившийся, но помирившийся с ним его сосед будет привлечен к
уголовной ответственности и наказан. В этом контексте формальное преследование
обвиняемого соседа может доставить потерпевшему больше беспокойства и разных
неприятностей, нежели причиненный ему преступлением небольшой моральный,
физический или имущественный вред. Картина жизни потерпевшего может
психологически намного омрачиться, если представить потерпевшего живущим по
соседству с осужденным в одной коммунальной квартире или в общем подъезде
многоквартирного дома.
--------------------------------
119
<255> См.: Постановления Хасавюртовского городского суда Республики Дагестан
от 9 и 13 августа 2006 г. и 10 октября 2007 г. о прекращении уголовного дела в связи с
примирением сторон // Архив Хасавюртовского городского суда Республики Дагестан.
Однако может случиться и так, что обвиняемый добровольно и полностью возместил
потерпевшему весь причиненный вред, но корыстолюбивый и материально озабоченный
потерпевший выдвигает явно завышенные требования и фактически отказывается от
примирения с обвиняемым, совершая, таким образом, явное вымогательство. Как
поступить суду при разрешении таких казусов? Представляется, что в этом случае должен
действовать императивный принцип презумпции примирения сторон, суть которого
состоит в следующем: если потерпевший отказывается от примирения с обвиняемым
только по той причине, что обвиняемый не соглашается на удовлетворение его явно
завышенных, вымогательских требований, то суд обязан разъяснить потерпевшему о
недопустимости проявления такого чрезмерного и неправомерного желания
подзаработать на чужом горе. Если потерпевший после этого оказывается не в силах
побороть в себе непотребное желание получить от обвиняемого все, что можно от него
иметь, пользуясь случаем, то суд вправе предположить совершимся факт примирения
сторон и своим решением утвердить факт их правомерного примирения со всеми
вытекающими отсюда юридическими последствиями.
Весьма интересной представляется также проблема примирения потерпевшего с
обвиняемым в случаях, когда у правонарушителя отсутствует единовременная
возможность возмещения причиненного вреда потерпевшему. Например, такая ситуация
может сложиться тогда, когда заглаживание вреда может осуществляться только
посредством выполнения обвиняемым тех или иных услуг для потерпевшего или
периодически производимых выплат долга в рассрочку. В случае, когда потерпевшему
требуется длительное лечение, процесс возмещения расходов на лечение потерпевшего
может продолжаться за пределами всех предусмотренных законодательством
процессуальных сроков для полного сглаживания причиненного потерпевшему вреда
<256>. Подобные соглашения потерпевшего с обвиняемым могут стать дополнительным
правомерным способом предоставления правонарушителю определенного срока на
заглаживание причиненного вреда. Уголовное дело в таких случаях было бы
целесообразно не прекращать, а приостанавливать до момента полного возмещения вреда
потерпевшему. Если потерпевший по истечении установленного в соглашении срока не
заявил в правоохранительные органы о том, что обязательства перед ним не были
исполнены обвиняемым в том объеме, который был закреплен в соглашении, то уголовное
дело подлежит прекращению с момента подписания соглашения, а преступник считается
освобожденным от привлечения к уголовной ответственности. Если же оговоренные
условия своевременно не исполняются обвиняемым, то уголовное дело подлежит
возобновлению и дальнейшему разбирательству. Представляется, что в случае
законодательного закрепления предложенный нами процессуальный порядок мирного
разрешения противоречий между потерпевшим и обвиняемым позволит создать
дополнительные законодательные гарантии для полного возмещения вреда потерпевшему,
придавая факту примирения потерпевшего с обвиняемым реальный характер и действие.
Более того, такой порядок содержит в себе дополнительный контрольный механизм, в
котором посредническая роль государства в трехсторонних миротворческих отношениях
приобретает особое значение <257>.
--------------------------------
<256> См.: Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам
Верховного Суда Республики Дагестан от 8 мая 2007 г. // Архив Буйнакского районного
суда Республики Дагестан.
<257> См.: Лянго Л.Н. Проблемы прекращения уголовного дела в связи с
примирением с потерпевшим: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2000.
120