Хренов Н.А. Образы Великого разрыва. Кино в контексте смены культурных циклов

Подождите немного. Документ загружается.

271

мов, в которых актеры изображали вождей революции и государственных

деятелей. Это прежде всего касается Ленина и Сталина. К их изображени-

ям масса относилась как к самим вождям. Принимая это обстоятельство во

внимание, можно утверждать, что в данном случае протестантский смысл

русской революции и истории отступал перед другими пластами религиоз-

ности, оживавшими в экранных формах. Ведь, как известно, именно про-

тестанты радикально ставили вопрос об упразднении почитания культовых

изображений, что составляло слагаемое их богоборчества. Лютер освобож-

дает верующих от власти образов. «Пустые стены реформационных церк-

вей подтверждают отсутствие «идолопоклоннических» образов папистов.

Они суть символы очищенной религии, освобожденной от зрительных об-

разов, они выражают доверие слову. Заполненные стены музейных картин-

ных кабинетов, которыми Лютер не интересуется, свидетельствуют зато о

присутствии живописи, которую собирают в виде ключевых произведений

разных жанров и художников. К возникающим собраниям произведений

искусства не относится вердикт против образов в церквах. Здесь образы,

утратившие в церкви свою функцию, обретают новые функции в представ-

лении искусства»

По сути дела, освобождая религию от образов, протестантизм лишь по-

вторяет те эпохи в истории византийской цивилизации, что характеризо-

вались иконоборчеством. Но иконоборчество в Византии всегда было ее

уступкой Востоку. Преодоление иконоборчества было важно для обрете-

ния самостоятельности православия как особой религиозной системы,

оказавшейся в соседстве с такими мощными системами, как иудаизм и ис-

лам. Иконоборчество в Византии было уступкой этим религиям, обвиняв-

шим христиан в идолопоклонстве («…Христу нужно было отстоять свои

принци пы и поклонение иконам против мусульманства и иудейства и про-

тив бросаемых ему упреков в идолопоклонстве»

Пока мы лишь поставили вопрос о развертывающемся в русском кино

регрессе, проявляющемся в возвращении в изображении от чистой эстети-

ки к активизации его сакрального начала, когда изображение становится

идентичным фигуре как предмету поклонения и обожествления. Но это

лишь частный элемент общего религиозного мировосприятия, которое нас

и будет интересовать и которое в русском кино получит выражение.

Ситуация смуты: установка на западную или византийскую традицию?

Как было уже отмечено, сформированная в плоскости религии визан-

тийская установка во многом определила взаимоотношения между Западом

и Россией. Чтобы их осмыслить, начнем не с истории, а с упоминания о не-

мецком философе В. Шубарте, уловившем византийское ядро в цивилиза-

ционной ментальности России. Однако это обстоятельство его не оттолк-

Сквозь призму кино...

_ .indd 271_ .indd 271 25.12.2008 19:06:4725.12.2008 19:06:47

272

нуло и не насторожило. Наоборот, называя Россию «душой Востока», он,

опираясь на византийские традиции, попытался понять цивилизационную

идентичность России. Кстати, В. Шубарту удалось точно осознать пере-

живаемую в ХХ веке человечеством ситуацию. Позднее его суждениями

воспользуется П. Сорокин. Во многом наблюдаемое в истекшем столетии

угасание веры связано с затянувшейся на столетие так называемой пере-

ходной ситуацией. Об этой переходной ситуации В. Шубарт писал следую-

щее: «Мы переживаем несколько десятилетий мощных потрясений между

угасающей и нарождающейся эпохами»

. По его мнению, угасает проме-

теевская эпоха с ее героическим типом личности, который провозглаша-

ет смерть Бога и жаждет быть господином земли. Собственно, это ведь

суть мировосприятия модерна. Этого героического человека В. Шубарт

называет прометеевским. Он восстает против богов и стремится создать

мир по своему плану. Естественно, это западный человек. Но такая уста-

новка характерна и для революционной ситуации в России. Россия де-

монстрировала евразийский вариант модерна. Однако, по В. Шубарту,

смысл перехода заключается не в угасании веры, наоборот, в религиозном

возрождении и в том, что в начале ХХ века в России называли «новым

религиозным сознанием». Собственно, Россия в начале ХХ века пере-

живала религиозный, да, собственно, и вообще культурный ренессанс

По мнению В. Шу барта, оборотной стороной угасания прометеевского

архетипа является нарождение иоаннической эпохи и представляющей

ее личности мессианского типа. По мнению В. Шубарта, эта эпоха бу-

дет развертываться под знаком Евангелия от Иоанна. Таким образом, по

В. Шубарту, оказывается, что иоаннической традиции в христианстве бо-

лее всего соответствует менталитет русских. А какие же другие традиции

в христианстве существуют? В. Соло вьев считал, например, что иоаннов-

ская традиция – лишь одна из трех ветвей единого христианского ствола.

По его мнению, кроме того существует христианство римское, соотноси-

мое с Петром, и христианство в его протестантской форме, соотносимое

с Павлом

. Касаясь вопроса о причинах привлекательности христиан-

ского учения, А. Тойнби пишет, что секретом успеха новых религий был

предложенный ими идеал человеческого братства, а вторым – то, что эти

новые общества открыты для всех людей, неважно, какие культуры, клас-

сы или общества они представляют

. Русские мыслители, и в особенно-

сти А. Хомяков, считали, что именно эта сторона христианского учения

в православии и сохранена. Поэтому, по А. Хо мякову, церковь – это не

доктрина, не система церковного управления, не учреждение, а зародыш

нового мира, в котором человек обретает гармонию с творцом и восста-

новит братство со всем человечеством

Эта объединяющая идея особенно очевидной оказывается в Евангелии

от Иоанна. Именно в нем выражен дух согласия, любви и примирения («Да

будет все едино»). Конечно, русским людям эта идея близка. Об этом сви-

Глава 3

_ .indd 272_ .indd 272 25.12.2008 19:06:4725.12.2008 19:06:47

273

детельствует рублевская «Троица». Об этом же свидетельствует разработан-

ная русским философом В. Соловьевым идея всеединства. Собственно, на

этом настаивал и В. Шубарт. Понимая переходную ситуацию в истории

как переход от изжившего себя эона к новому эону, он доказывал, что дух

предыдущего эона с наибольшей полнотой выразил прометеевский, т.е. за-

падный человек с его индивидуализмом и рационализмом. Какой же народ

способен выразить дух иоаннической эпохи? По В. Шубарту выходило –

славяне. «Грандиозное событие, которое сейчас готовится, – это восхожде-

ние славянства как ведущей культурной силы»

. В. Шубарт прогнозировал

не только восхождение славянства, но и утрату Западом духовного лидер-

ства

. Прогноз не реализовался. Запад все еще продолжает лидировать.

Модерн со сцены истории никак не уходит.

Но вообще идея «заката» или «смерти» Запада, не вчера появившись,

по-прежнему продолжает беспокоить и обсуждаться. И то время, которое

можно фиксировать между появлением трактата О. Шпенглера и трактата

П. Бьюкенена, заполнено самыми разнообразными суждениями и образа-

ми на эту тему. Мы коснемся лишь того образа, который составляет смысл

фильма Ф. Феллини «И корабль плывет».

Действие в нем происходит накануне Первой мировой войны. Соб ст-

венно, в фильме даже показано, как она начинается. Корабль «Глория» с

прахом известной певицы направляется из гавани Неаполя к одному из

островов в море – острову Эримо. Там должен состояться траурный риту-

ал. Умирая, певица Эдмея Тетуа завещала сжечь ее тело и развеять прах у

острова Эримо, где она родилась. Пассажиры корабля – это все те, кто был

близок певице. Это ее поклонники, партнеры, родные и близкие, коллеги,

в том числе соперницы. Среди них много оперных певцов, критиков, про-

дюсеров и т.д. Среди провожающих прах – директора самых прославленных

оперных театров: миланского «Ла Скала», «Римской оперы», лон донского

«Ковент-Гардена», нью-йоркского театра «Метро по литен» и Венской опе-

ры. В основном это все люди из высшего сословия, аристократы, дельцы,

банкиры, люди искусства. Здесь есть даже русский бас Зилоев.

Ночью капитан корабля вынужден был взять на корабль терпящих бедст-

вие в море людей. Это уже не итальянцы, а сербы – крестьяне, пастухи,

цыгане, студенты. Но в их числе экстремисты и террористы. В связи с убий-

ством австрийского эрцгерцога во время его визита в Сараево Австрия объ-

явила войну Сербии. Люди пытаются убежать от военного столкновения

в Италию. Все они беженцы. Но их преследуют. В море появляется бро-

неносец с направленными на «Глорию» пушками. С броненосца требуют

передать беженцев представителям австро-венгерской империи. Но капи-

тан отказывается это сделать. Тогда с броненосца угрожают выстрелами из

пушки по «Глории». Однако выход находится. Все дело в том, что на борту

корабля находится великий герцог Гогенцуллер, он тоже почитатель та-

ланта певицы. Кстати, в фильме есть рассказчик. Как персонаж комедий

Сквозь призму кино...

_ .indd 273_ .indd 273 25.12.2008 19:06:4725.12.2008 19:06:47

274

Плавта, он необычайно активен. Его функция – обеспечивать связь меж-

ду эпизодами. Поэтому он объясняет смысл отдельных сцен, сам вступает

в действие, выходит из него, чтобы вступить в контакт со зрителями. Он

журналист и пытается взять интервью у эрцгерцога. Пухлый эрцгерцог, по-

хожий на большого ребенка или школьника, весьма недалек и способен

говорить глупости. Сказанное им пытаются поправить с помощью пере-

водчика. Как расшифровать его фразу о международном положении «Мы

все сидим на краю горы»? Переводчик утверждает, что нужно переводить

не «край», а «отверстие». Но смысл все равно темный. И только ведуще-

го осеняет: отверстие горы – это кратер вулкана. Это же катастрофа. Это

же и есть предчувствие мировой войны. Какая мудрость со стороны эрц-

герцога! Итак, эрцгерцог предотвращает столкновение. Он дает приказ на

броненосец: не стрелять. И корабль продолжает свой путь к цели. Во время

траурной церемонии сербы садятся в шлюпки и покидают корабль. Один

из них вдруг бросает бомбу в отверстие пушки на броненосце, и пушка вы-

стреливает по «Глории». Этот взрыв имел роковые последствия. Корабль

начинает тонуть. Траурная церемония еще не закончена. Ветер еще не раз-

веял прах, а на палубе звучит оратория в исполнении лучших певцов, кол-

лег умершей примадонны. Собственно, вооруженное столкновение уже

началось. Война неизбежна. Она этим столкновением и началась.

Но дело вовсе не в воспроизведении точных деталей истории, ситуации

начала ХХ века. Режиссера интересует не война, а судьба целой цивилиза-

ции. Цивилизации Запада. По сути дела, это его комментарий к некогда

возникшему в сознании О. Шпенглера образу «заката» этой цивилизации.

Первая мировая война им и рассматривается как начало, а точнее, осозна-

ние этого «заката». И корабль «Глория», совершающий свой траурный рейс,

воспринимается этой цивилизацией. Это символ Запада. В конце концов

«Глория» уйдет под воду. Такова судьба и Запада.

Ведь о чем, собственно, фильм Ф. Феллини? Он полон аттракционов.

Вообще, мышление режиссера связано с нахождением множества аттрак-

ционов, которые сами по себе интересны. В этом смысле его фильм «Джин-

джер и Фред» является ключевым. Он соткан из таких аттракционов.

Каждый появляющийся на экране человек представляет собой аттракцион.

Собственно, по этой логике выстраивается и фильм «И корабль плывет».

Слепая сестра эрцгерцога, принцесса Теолинда, на палубе – аттракцион,

ведь она, слушая мелодию, улавливает ее связь с меняющимися цветами.

Исполнение мелодии с помощью бокалов для шампанского на кухне ко-

рабля – аттракцион. Сеанс спиритизма близких покойной, когда ее любов-

ник переодевается в одежду умершей и появляется перед перепуганными

обожателями – тоже аттракцион. Усыпление с помощью голоса певца ку-

рицы (тоже на кухне) – аттракцион. Исполняемый сербами на палубе за-

жигательный танец – тоже аттракцион. Преследование ревнивым бароном

Реджинальдом своей жены, которая все время пытается ему изменить, –

Глава 3

_ .indd 274_ .indd 274 25.12.2008 19:06:4725.12.2008 19:06:47

275

тоже аттракцион. Но и исполнение певцами арии в трюме корабля в при-

сутствии кочегаров – тоже аттракцион.

Однако, несмотря на насыщенность фильма подобными самоценными

аттракционами, в нем постоянно звучит одна тема – тема смерти. И все

происходящее неизбежно с ней связано. Во-первых, начало фильма уже

свидетельствует о том, что он воспроизводит траурный обряд, причем так,

как он описан в завещании певицы. У трапа корабля в траурных одеждах

выстроились певцы и певицы – они встречают траурную карету, из кото-

рой извлекают урну с прахом умершей. Эту урну берет капитан корабля и в

сопровождении моряков поднимается по трапу на палубу.

Последующие эпизоды связаны с воспоминаниями об актрисе. Неко то-

рые пытаются разгадать тайну ее голоса и таланта, доказывая, что в миро-

вой опере ей не было равных. Но разгадка невозможна. Сэр Реджинальд

сообщает о признании Эмеи Тетуа. Оказывается, ее чудный голос ей не

принадлежал. «Но я порой почти уверена, что этот голос мне не принадле-

жит. Мои – горло… диафрагма… дыхание, а голос берется неизвестно отку-

да…» Он – от Бога. Другие говорят о ее жестокости, нетерпимости, резко-

сти. Оказывается, ее все боялись, она была нетерпимая и агрессивная. Один

из ее обожателей создает музей певицы, в его каюте установлен проекци-

онный аппарат, и он смотрит фильмы с участием певицы. Это он скажет,

что хотя о его возлюбленной сказано и написано много, но никто не знает,

кем она была на самом деле. Эти признания кажутся цитатой из фильма

О. Уэллса «Гражданин Кейн», в котором пытаются разгадать, кем был из-

вестный газетный бизнесмен. Но при всем обилии эпизодов фильм дви-

жется к кульминационной точке – к погребальному ритуалу.

Когда корабль достигнет цели, т.е. острова Эримо, на котором и роди-

лась гениальная певица, ее прах торжественно вынесут на палубу. Капеллан

откроет Библию и прочитает строки из псалма Давида: «Господь да призрит

мой уход и мой приход отныне и во веки веков!» Ветер разнесет прах над

морем. Таким образом, сюжет фильма воспроизводит совершение погре-

бального ритуала, а следовательно, настроение фильма связано с темой

смерти. С этой темой связан один из лучших эпизодов – аттракционов

фильма – огромное больное, умирающее животное в трюме. Носорога ве-

зут из Венеции в зоопарк Вены. Тело носорога, лишенное воздуха, разлага-

ется, и исходящая от него вонь начинает беспокоить пассажиров. Это запах

тления, разложения, смерти.

Но о смерти ли певицы в фильме идет речь? Почему в центре фильма –

не просто актриса, певица, а именно оперная певица? Почему так много

внимания уделено коллегам умершей – оперным певцам, в которых так

много театрального, условного, далекого от реальности? С чем ассоции-

руется у Ф. Феллини опера? Видимо, искусство оперы, достигшей в своем

развитии высшей точки, соотносится с культурой вообще, с западной куль-

турой. Это искусство так усовершенствовалось, что оторвалось от жизни.

Сквозь призму кино...

_ .indd 275_ .indd 275 25.12.2008 19:06:4725.12.2008 19:06:47

276

И оно становится мертвым. Оно достигло утонченности, зрелости, изящес-

тва, но и омертвения. Лица певцов – это маски монстров. Умирает опера,

но умирает и вся культура, в которой опера получила такое развитие. Ведь

не случайно на палубе корабля собрались представители всех слоев обще-

ства, приобщенных к культуре оперы, культуре вообще. И похоронная про-

цессия на корабле – это похороны культуры вообще, западной культуры.

По сути дела, у Ф. Феллини опера предстает символом всей западной

культуры, лишившйеся жизненного порыва, витальной силы. Когда-то эту

западную культуру, склоняющуюся к упадку, Ф. Ницше назвал сократиче-

ской культурой, развившей до предела рациональное, т.е. аполлоновское,

начало и утратившей источник жизненной энергии, а для него этим источ-

ником являлось дионисийское начало. В эпоху Ренессанса возрождение

культуры связывали с оперой, но она не оправдала надежд, ибо была по

своему духу александрийской, или сократической, т.е. рационалистичес-

кой культурой. По мнению Ф. Ницше, опера была порождением «теорети-

ческого человека», критически настроенного любителя, а не художника.

В фильме Ф. Феллини палубу населяют не столько сами творцы, сколь-

ко критики, продюсеры, директора театров, многочисленные любители и

обожатели оперы, т.е. все культурные люди. Все было бы хорошо, но, по

Ф. Ницше, все приобщенные к культуре оперы оказываются лишенными

подлинного творческого инстинкта. Ведь последний питается дионисий-

ским инстинктом, а опера этого инстинкта лишена. Поэтому культура,

лишенная такого инстинкта, неизбежно погибнет, она обречена. Это ведь

приговор и западной, прежде всего западной культуре. Рожденная как вос-

поминание об Античности, в которой слово сочеталось с мелодией, сопро-

вождало ее, опера все же не помогла возродить дионисийское начало и по-

тому придала новой культуре ложное направление, способствуя развитию

в ней сократического, т.е. рассудочного, начала. Верное направление этой

культуре мог придать лишь Дионис («…Все, что мы зовем теперь культурой,

образованием, цивилизацией, должно будет в свое время предстать перед

безошибочным судьей – Дионисом»

Западная культура переживает «закат», она умирает. Да, она умрет под

грохот пушек броненосца, вообще мировой бойни. И не потому, что серб –

террорист, бомбометальщик – бросит бомбу на борт броненосца, принадле-

жащего австро-венгерской империи, и тот выстрелит в итальянский корабль.

Дело не в этом бомбометальщике, не в броненосце и не в войне вообще.

Война не причина смерти, а следствие духовного состояния этой цивилиза-

ции. Еще и до начала войны эта культура оказалась обреченной. Она умерла

раньше, чем началась война. Ее энергия иссякла. А что же приходит ей на

смену? И здесь у Ф. Феллини возникает совершенно шубартовский ответ.

Культура, достигшая в искусстве, и в частности в опере, таких вершин, по-

гибает. Все, что связано с аполлонизмом, должно погибнуть. Преобладание

аполлоновской стихии разрушит пассионарный дух «фаустовского» чело-

Глава 3

_ .indd 276_ .indd 276 25.12.2008 19:06:4725.12.2008 19:06:47

277

века. И здесь возникает аналогия уже не с О. Шпенглером, а с Ф. Ницше.

Культуру возродит лишь древнее, языческое, дионисийское начало. Но это

возрождение произойдет уже не в этой культуре, а за ее пределами. И в самом

деле, появление в фильме Ф. Феллини сербов связано вовсе не с усилением

мотива военного столкновения. Совсем нет. Сербы, вообще славяне будут в

будущем носителями этого дионисийского инстинкта, или инстинкта жиз-

ни. Они возродят культуру и продолжат историю. Она не оборвется.

Но пока сербы еще дикие. Их языческий темперамент не загнан в апол-

лоновские формы культуры, которая этот темперамент, а точнее, языче-

ский дух и погубила. Сербы в фильме – нищие, они в лохмотьях, они го-

лодные. И то, что они видят в дорогом ресторане на корабле, кажется им

нереальной сказкой. Их унижают, пытаются место их нахождения на палу-

бе отгородить канатами. Но за ними будущее. Кульминацией этого мотива

будет темпераментный сербско-цыганский танец. Кто-то скажет, что это

древ ний ритуальный танец. С его помощью воздействовали на злых ду-

хов, выпрашивали у богов богатый урожай. В нем, в этом танце, и в самом

деле ощущается великая энергия жизни. Не случайно он привлек к себе

пассажиров корабля, в том числе и аристократов. Все пускаются в пляс.

Даже чопорные певцы и певицы. Они сбрасывают с себя маски, т.е. мас-

ки одряхлевшей культуры, подчиняясь дикому языческому ритму. Да, это

дио нисийская стихия, и именно ей суждено обновить мир. А та культура, в

которой опера достигла такого совершенства, неизбежно погибнет. Война

лишь убыстряет эту смену культур.

Есть в фильме и еще один весьма показательный для воссоздания «заката»

Запада эпизод. Это концерт в машинном отделении корабля, где кочегары

бросают в топку уголь. Эти освещенные пламенем, вырывающимся из топ-

ки, мускулистые тела призваны оживить память об эпохе пролетарских рево-

люций, с которых ХХ век и начинается. Внизу мускулистые тела кочегаров,

вверху фигуры с масками оперных монстров. Что может быть между этими

сословиями общего? И несмотря на то, что выступление артистов кочегарам

нравится, это разъединение разных классов проявится в огне революцион-

ных всплесков. И броненосец с флагом Австро-Венгрии напоминает, ско-

рее, революционный броненосец «Потемкин» из фильма С. Эйзенштейна.

По сути, Ф. Феллини цитирует русское кино. Кстати, бегство пассажиров с

палубы, снятое сверху, очень напоминает ракурсы из революционных филь-

мов С. Эйзенштейна. Таким образом, не о смерти оперной певицы в фильме

Ф. Феллини идет речь. Речь идет о смерти западной цивилизации и о том,

что на горизонте мировой истории происходит грандиозное по своему смы-

слу событие – восхождение славянства. Неизвестно, знал ли Ф. Феллини

В. Шубарта, но его фильм, кажется, воспроизводит страницы его философ-

ского трактата. Пытаясь понять своеобразие идентичности русских, мы не

случайно обратились к фильму Ф. Феллини. Ведь любопытно, как видится

Россия как особая культура глазами католического художника.

Сквозь призму кино...

_ .indd 277_ .indd 277 25.12.2008 19:06:4725.12.2008 19:06:47

278

Прав же не В. Шубарт, а В. Соловьев. Ведь в соответствии с его точкой

зрения ни одна из ветвей христианства в своей отдельности не исчерпы-

вает истины. Лишь все три вместе и в совокупности обладают ею во всей

полноте как единое вселенское христианство

. Сегодня гораздо важнее за-

няться судьбой не Запада, а России. Скорее, следует говорить о надломе

православной, а не западной цивилизации. А надлом – это синоним шпен-

глеровского «заката». Однако известно, что эпохи процветания и матери-

ального восхождения для искусства не всегда бывают плодотворными. Так,

А. Панарин констатирует: «В истории часто наблюдается парадокс, когда

прорывы в культуре, в духовном, нравственном, эстетическом опыте осу-

ществляют не наиболее преуспевшие по меркам материального благопо-

лучия и могущества, а напротив, несущие бремя экономической и военной

неудачи. Они развивают мощную компенсаторную активность в сфере духа

и, случается, завоевывают своих завоевателей по меркам духовного про-

изводства, по критериям стиля и вкуса»

. Именно этот компенсаторный

фактор Россия не раз демонстрировала. Русские люди далеко не всегда мо-

гут гордиться материально-технической мощью своей страны, но они соз-

дают культуру, имеющую в мире резонанс. Прогнозировать судьбу России

можно, если представлять ее ментальность, которая по своей природе, как

было уже отмечено, религиозна.

Сегодня Россия находится в критической точке своего развития – или

она сделает новый виток в соответствии с заложенной в предшествующих

столетиях и определившей ее ментальность и идентичность традицией, или

же она эту традицию преодолеет и возьмет в своей истории принципиально

новый курс, что, может быть, чревато ее «закатом». Утрата традиции может

оказаться роковой. Смута, которая продолжается уже несколько десятиле-

тий, является затянувшейся паузой. Несмотря на активность официальной

церкви, важно ощущать тот порыв, что может исходить из массового со-

знания. Известно, что в оценке таких, спровоцированных коллективным

бессознательным классовых настроений власть нередко ошибается. Так,

например, было в XVII веке, когда представители светской и духовной

власти недооценили настроения старообрядцев, находящихся под воз-

действием византийской традиции. По этому поводу А. Карташов пишет

следующее: «Не разгадали глубин своего собственного народа. И это были

не греки, не малороссы, а сами отцы и учители народа. «Комплекс» русско-

го москов ского православия слишком всерьез принял путеводную звезду

третьего и последнего Рима, русского эсхатологического избранничества.

Этот комплекс не мог безжалостно, рационалистически поставить крест

над своей цельной верой. Не мог оскорбить и развенчать ее, сведя ее к ка-

ким-то будто бы только грамматическим ошибкам. Оказались «шутки пло-

хи» с «душой народа»

. Вот этот образ продолжает срабатывать до сих пор.

Аналогичную ситуацию можно обнаружить и в истории Византии, когда

население Константинополя не приняло помощи латинян, хотя Византия

Глава 3

_ .indd 278_ .indd 278 25.12.2008 19:06:4725.12.2008 19:06:47

279

была уже обречена. «Чернь, выйдя из кабаков с чашами вина, проклинала

униатов и пила в честь чудотворной иконы Богоматери с криками: «Прочь

от нас еретическое служение опресночников!..» Так, слабое правительство

шло вразрез с народом за несколько месяцев до своей гибели»

До того как мы вспомним о первом фильме А. Тарковского, «Иваново

детство», в котором произошел очередной мощный прорыв к религиозной

ментальности, вернемся к фильмам С. Эйзенштейна. Их революционный

смысл не исключает религиозного и, можно даже уточнить, хилиастиче-

ского пафоса. Религиозные императивы определяют не только художе-

ственные явления, но в том числе революционные и политические про-

граммы. В этом смысле Россия как цивилизация сегодня находится в весь-

ма рискованной ситуации. В последние два десятилетия, в эпоху распада

одной из мощных империй и идеологий в мировой истории коллективное

бессознательное с его религиозным содержанием активизировалось. Какое

выражение это обстоятельство получает в кино? Чтобы сориентироваться

в русских фильмах двух последних десятилетий, необходимо разобраться в

коллективном бессознательном.

Мы уже касались комплекса эсхатологического избранничества, которое

в свое время разрушило предпринятые на западный манер реформы. Откуда

у русских людей этот комплекс? Дело в том, что, несмотря на страстное

стремление русских с начала XVIII и даже XVII века войти в семью европей-

ских народов (вспомним фразу польского короля в фильме С. Эйзенштейна

«Иван Грозный»: «Варваров московских в семью европейских народов не до-

пускать»), в самой русской культуре можно систематически фиксировать со-

противление этому процессу. Дело в том, что к моменту активной ассимиля-

ции на Руси западной культуры вместе с заимствованием религии успели ас-

симилировать византийские образцы. Россия, несомненно, демонстрирует в

своей истории себя прилежной ученицей Запада. Здесь усвоена генеральная

установка модерна (в понимании Ю. Хабермаса, т.е. установка Просвещения),

связанная с радикальным пересозданием общества. При Ле нине она прояв-

лялась так же активно, как и при Петре Первом. Но, конечно, это модерн по-

евразийски, и отсюда такая жестокость и ГУЛАГ. Россию трудно упрекнуть

– установкам модерна она соответствует и свою политику давно соотносит

с процессами вестернизации мира. С Петра Великого Россия сближается с

Западом. Имея это в виду, В. Соловьев писал: «Чрез европейское просвеще-

ние русский ум раскрылся для таких понятий, как человеческое достоинство,

права личности, свобода совести, без которых невозможно достойное суще-

ствование и истинное совершенствование»

Но, преследуя эти цели, здесь безжалостно разрушают традицию, пос-

тоянно стремясь начать жить с чистого листа. Мы еще не забыли эйфорию

горбачевской перестройки. Но ведь есть еще коллективное бессознательное,

а в нем Восток. Сами русские этого не ощущают. Но когда на Западе стали

читать романы Льва Толстого, то в образе Пьера Безухова была обнаружена

Сквозь призму кино...

_ .indd 279_ .indd 279 25.12.2008 19:06:4725.12.2008 19:06:47

280

душа буддийского монаха. Однако в России наиболее активной оппозици-

ей западному модерну оказывается византийское начало. Эта оппозиция

уже в эпоху Петра сформировала напряжение. Ведь ясно, что русские люди

проявили интерес к протестантизму с его свободой и чувством личности

(да и сам Петр с уважением говорил о Лютере). Об этом свидетельствовало

распространение в России рационалистических сект. Однако византийская

традиция оказалась сильнее. Именно она в поздней истории и определила

содержание коллективного бессознательного.

Но не только религия определяет цивилизационную ментальность, но

и последняя – религию. На Западе идеи христианства переосмысливаются.

История развития либеральных идей понижает в истории христианства роль

византийской традиции. В какой-то степени для всех христианских наро-

дов это внутренняя традиция. Она связана со страхом перед концом мира,

всемирной катастрофой. В контексте истории либерализма пессимисти-

ческая религия становится оптимистической (в данном случае мы исполь-

зуем понятие автора популярной в свое время в России книги В. Джеймса

«Многообразие религиозного опыта»)

. Когда Ф. Достоевский в «Легенде о

великом инквизиторе» критикует католическую церковь, он как раз и кри-

тикует византийское начало в католицизме, т.е. имитацию духовной властью

власти светской, политической, языческой. И идея либерализма развивает

ту идею личности, что лежит в основе христианства. Эта идея в Византии

была искажена. Как пишет В. Соловьев, «понятие человеческой личности

в ее безусловном значении было совершенно чуждо византийскому миро-

созерцанию»

. Между тем развитие этого важного для христианства, но по-

давленного на Востоке начала составляет смысл западной истории. Тем не

менее византийская традиция не забывается.

Противоречие в русском православии: иосифлянство и лиминальность

Вернемся к настоящей ситуации, когда Россия оказывается снова пе-

ред выбором – какую установку сделать для новой программы исходной?

Установку, ориентированную на единение и достижение могущества, в том

числе духовной власти, идущей на союз с государством, способствуя его укре-

плению, или установку на обособление от власти, общества и даже церкви,

что обрекает человека на уход, странничество, бездомность, и это для право-

славия тоже характерно. Этот комплекс обозначим термином «лиминаль-

ность» (пороговость), заимствуя его у английского этнографа В. Тернера

Речь идет о выходе из любой социальной иерархической структуры и непри-

ятии личностью какой-то навязываемой обществом роли. «Лиминальные

существа ни здесь ни там, ни то ни се; они – в промежутке между положе-

ниями, предписанными и распределенными законом, обычаем, условно-

стями, церемониалом»

. Здесь мы близко подходим к проблематике филь -

Глава 3

_ .indd 280_ .indd 280 25.12.2008 19:06:4825.12.2008 19:06:48